CC BY
79
УКРЕПЛЕНИЕ ЗАКОННОСТИ И ПРАВОПОРЯДКА
УДК 343.98
Организация и кадровый состав «белой» милиции Екатеринбурга в 1918-1919 годах
Константинов Сергей Иванович, Уральский государственный юридический университет, доктор исторических наук, профессор
e-mail: konstantinov2904@mail.ru
В статье на основе материалов Государственного архива Свердловской области и новейших публикаций освещается процесс организации и кадровый состав Народной Городской милиции и уголовного розыска в г. Екатеринбурге в период, когда город был занят войсками противобольшевистских правительств - с июля 1918 г. по июль 1919 г.
Ключевые слова: противобольшевистские правительства на Урале; Народная Городская милиция Екатеринбурга; уголовный розыск; кадровый состав милиции.
Organization and trained composition «white» militias Ekaterinburg in the years 1918-1919
Konstantinov Sergey Ivanovich,
Ural State Law University, Doctor of History Sciences,
Professor
In article on base material State archive Sverdlovskoy area and the most latest publication is illuminated process to organizations and trained composition to Public Town militia and criminal search in Ekaterinburg at period, when city was an occupied troops anti-bolshevik government - since July 1918 on July 1919.
Key words: anti-bolshevik government on Ural; Public Town militia Ekaterinburg; criminal search; trained composition to militias.
Гражданская война - самая страшная из войн, разделившая российский народ, сделавшая врагами отцов и сыновей, братьев и друзей, соседей и однокашников, - наша общая трагедия. И надо помнить о ней, чтобы никогда не повторить вновь. Несмотря на усилия, предпринимаемые в последние десятилетия исследователями, в изучении истории Гражданской войны на Урале по-прежнему сохраняется немало пробелов. Остаются неизвестными не только дела, но и имена живших тогда наших соотечественников.
В полной мере это относится и к правоохранительной системе, которую пытались создать противобольшевистские правительства, возникшие на развалинах Российской империи. Так, даже на представительной Международной научно-теоретической конференции в Санкт-Петербурге, состоявшейся в апреле 2017 г.
и посвященной 300-летию российской полиции, из более сотни выступлений докладчиков милиции этих правительств не было посвящено ни одного1. А немногочисленные публикации, в которых затрагиваются подобные вопросы, тем более связанные с Уралом, издаются мизерными тиражами и практически остаются читателям неизвестны2.
1 См.: Государство и право: эволюция, современное состояние, перспективы развития (навстречу 300-летию российской полиции): материалы XIV Международной научно-теоретической конференции: в 2 т. Санкт-Петербург, 27-28 апреля 2017 г. СПб., 2017. Т. I.
2 См., например: Кобзов В. С., Семенов А. И. Правоохранительные органы Урала в годы гражданской войны. 200-летию МВД России посвящается. Челябинск, 2002; Кручинин А. М. Белый Екатеринбург (1918-1919): армия и власть. Ека-
После свержения советской власти на Урале и в Сибири летом 1918 г. действовавшая там рабоче-крестьянская милиция была ликвидирована. Постоянно меняющиеся новые власти отвергли ее организационные основы и структуру.
Екатеринбург был освобожден от большевиков 25 июля 1918 г. 19 августа было образовано Временное областное правительство Урала (ВОПУ), но, просуществовав два месяца, 4 ноября 1918 г. оно было ликвидировано1.
Временное Сибирское правительство, образованное 23 июня 1918 г. в Томске, 3 ноября передало власть Уфимской директории, а после ее свержения 18 ноября - Омскому правительству А. В. Колчака. Учитывая претензии на влияние на Уральский регион Самарского Комуча, местные власти в Екатеринбурге «поменяли» пять правительств. Все это, безусловно, негативно отражалось на организации и деятельности правоохранительных органов.
27 июня 1918 г. постановлением Западно-Сибирского комиссариата (созданного 26 мая 1918 г. в Ново-николаевске и поглощенного Временным Сибирским правительством П. В. Вологодского 23 июня в Омске) было восстановлено «Положение о милиции», принятое Временным правительством еще 17 апреля 1917 г. Согласно этому документу милиция по-прежнему находилась в непосредственном ведении местного самоуправления. Вопросы штатной численности, денежного и вещевого довольствия решались земствами и городскими думами. Такое положение вещей в условиях политической нестабильности, расширения масштабов Гражданской войны, конечно же, не могло устроить лидеров антибольшевистских сил Сибири.
теринбург, 2018; Кашин В. В. Белый Тагил. По трофейным документам Колчака. Нижний Тагил, 2018; Дмитриев Н. И., Немытов О. А. Белый Алапаевск. Очерки истории города и района периода Гражданской войны. 1918-1919. Екатеринбург, 2012.
1 В литературе о Гражданской войне представлены разные периоды работы ВОПУ. В частности, Н. Г. Думова указывает срок работы три месяца - с августа по ноябрь (См.: Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром (октябрь 1917-1920). М., 1982. С. 161). Разночтения по этому вопросу возникли, видимо, из-за не учета того, что 31 августа было принято постановление Временного Сибирского правительства о введении исчисления календарного времени по новому григорианскому стилю, из-за чего после 30 сентября сразу наступило 14 октября 1918 г. По мнению Е. А. Плешкевича, Временное областное правительство Урала возникло как компромиссное решение в ходе противодействия попыткам чехословаков и союзников (англичан и французов) оккупировать Средний Урал для захвата российских ресурсов. Эта попытка провалилась из-за противодействия русского офицерского корпуса в лице командующего Западно-Сибирской армией генерала А. Н. Гришина-Алмазова и несогласованности действий самих союзников. (См.: Плешкевич Е. А. Временное областное правительство Урала: дискуссия о причинах образования // Белая армия. Белое дело. Исторический научно-популярный альманах. 2002. № 10. С. 48-56).
После ряда дискуссий возобладал курс, направленный на централизацию управления милицией. В результате 17 сентября 1918 г. появилось «Временное положение о Сибирской милиции», согласно которому начальник милиции назначался губернским комиссаром (за исключением губернских и областных городов). На него же возлагалось общее руководство деятельностью милиции, производство ревизий, отдача распоряжений и т. п.
В обязанности милиции входила охрана общественной безопасности и порядка, защита «всех и каждого от всякого насилия, обид и самоуправства», производство дознаний и участие в предварительном следствии по уголовным делам, представление суду обвиняемых, наблюдение за пересылкой арестантов, хранение вещественных доказательств. Кроме того, милиция получала некоторые функции современного военкомата: учет и призыв на военную службу, извещение о смерти воинских чинов, учет отпускников.
При задержании обвиняемых должен был составляться протокол, копия которого выдавалась самому задержанному или его родственникам. Арестованного без постановления суда требовалось в течение 24 часов доставить к судье или судебному следователю. Две трети расходов на содержание милиции возлагалось на МВД, а треть - на городские и уездные земства. Милиционерами могли стать граждане России, достигшие 21 года2.
Первоначально создававшаяся по аналогии с милицией Временного правительства Народная милиция антибольшевистских правительств находилась в ведении земств и органов городского самоуправления, но уже с августа 1918 г. она была передана в состав МВД и контроль за ее деятельностью был возложен на губернских и уездных комиссаров. Милиция подразделялась на городскую и уездную, в крупных городах в городскую милицию входили отделы уголовного розыска. С декабря 1918 г. деятельность подразделений милиции, находившихся в ведении Сибирского (Омского) правительства, стала контролироваться и управляться специально созданным Департаментом милиции3.
Народная милиция в Екатеринбурге была воссоздана по предписанию от 29 июля 1918 г. начальника гарнизона полковника Генерального штаба Николая Вячеславовича Шереховского и существовала до эвакуации белых властей 12 июля 1919 г.
За этот период на должности Начальника Народной Городской милиции сменилось три человека: прапорщик Старцев Василий Андрианович (с 30 июля 1918 г. по 9 января 1919 г.), подпоручик Ермохин Михаил Капитонович (врид) (с 22 по 27 ноября 1918 г.) и
2 См.: Цысь В. В. Органы милиции антибольшевистских правительств на севере Западной Сибири // Белая армия. Белое дело. Исторический научно-популярный альманах. № 10. 2002. С. 52.
3 См.: Кобзов В. С., Семенов А. И. Правоохранительные органы Урала в годы гражданской войны. Челябинск, 2002. С. 97.
титулярный советник Казачихин Андрей Тимофеевич (с 9 января по 12 июля 1919 г.)1.
30 июля 1918 г. руководство городской милицией разместилось в доме № 11 по Ломаевской улице (ныне - ул. Февральской Революции). Начальниками милицейских частей были назначены бывшие руководители народной милиции 1917 г., лично знакомые прапорщику В. А. Старцеву.
Так, начальником 1-й части (ул. Уктусская, 13, ныне ул. 8 Марта) стал ротмистр Н. Н. Ордин; 2-й части (Вознесенский проспект, 8, ныне ул. К. Либкнехта) - прапорщик П. И. Зонов; 3-й части (ул. Водочная, ныне ул. Мамина-Сибиряка) - поручик Н. Н. Барсов и 4-й части (Арсеньевский проспект, 31, ныне пр. Свердлова) - кандидат экономических наук П. Г. Писаренко.
К работе по воссозданию правоохранительных органов подключились вернувшиеся в Екатеринбург с чехословаками бывший начальник екатеринбургского уголовного розыска А. Ф. Кирста и бывший начальник екатеринбургской железнодорожной милиции подпоручик С. С. Корнеев.
10-11 августа 1918 г. комиссия Екатеринбургской городской Думы утвердила смету и штаты городской милиции в составе начальника с двумя помощниками, четырех начальников участков, их девятерых помощников и 297 остальных армейских чинов. Всего в городской милиции предполагалось иметь 313 человек, в том числе 254 человека оперативного и 59 канцелярского состава.
Учитывая, что на 1 сентября 1918 г. в Екатеринбурге насчитывалось 83 574 жителя, на одного оперативного работника по штатам должно было приходиться 329 жителей. Это было даже лучше, чем предусматривалось постановлением Омского правительства от 16 мая 1919 г. - 500 жителей на одного милиционера в городах с населением до 100 тыс. человек2.
Правда из-за стесненности города в средствах формирование милиции шло довольно медленно, и к
1 Шереховский Н. В. (1870-1920) - из потомственных дворян Санкт-Петербургской губернии. В январе 1920 г. попал в плен Красной армии на станции Клюквенная, этапирован в Екатеринбург и 28 апреля 1920 г. расстрелян.
Старцев В. А. (1885-1938) - сын священника Пермской губернии. Эвакуировался в Сибирь. Работал экономистом Иркутского облпотребсоюза. Арестован 18 июля 1937 г., осужден, 31 октября 1938 г. расстрелян.
Ермохин М. К. (1890 - конец 1950-х гг.) - уроженец Екатеринбурга. Дослужился до подполковника в армии А. В. Колчака. Эмигрант. В сентябре 1945 г. арестован в Китае органами «Смерш». Приговорен к 15 годам лагерей, затем отправлен на поселение на север Иркутской области, где и скончался в избушке на реке Олекме.
Казачихин А. Т. Годы жизни неизвестны. Окончил учительскую семинарию. С 1900 по 1917 г. служил в полиции. В 1917 г. - помощник полицмейстера Екатеринбурга. До 12 июля 1919 г. - начальник екатеринбургской городской милиции (См.: Кручинин А. М. Белый Екатеринбург (19181919): армия и власть. Екатеринбург, 2018. С. 347, 370-372).
2 См.: Звягин С. П. Правоохранительная политика А. В. Колчака. Кемерово, 2001. С. 41-42.
середине августа в ее составе было только около ста пятидесяти человек. Начальником милиции оставался прапорщик В. А. Старцев, его помощниками стали титулярный советник А. Т. Казачихин и прапорщик И. И. Климов. Начальники частей сменились: 1-ю часть возглавил В. Л. Шишаков, 2-ю - Н. И. Иванов, 3-ю - поручик Н. Н. Барсов, 4-ю - прапорщик П. И. Зонов. Долго продолжался ремонт помещений, ранее занимаемых красногвардейцами. Например, управление милиции переехало с Ломаевской улицы № 11 в собственное помещение на Уктусскую, 13 только в начале октября.
Единых знаков различия не было определено, власти на местах вводили их по своему усмотрению. Так, в милиции Тобольской губернии и присоединенных к ней временно Камышловского и Ирбитского уездов Пермской губернии начальник милиции и его помощник носили погоны с широкой продольной полоской из зеленого галуна. Начальники участков и их помощники - с узкой продольной полоской, старшие милиционеры - две поперечные полоски из зеленого галуна. Офицеры могли носить погоны, соответствующие их званию3.
Начальник Екатеринбургского гарнизона и уполномоченный по охране государственного порядка и общественного спокойствия генерал-майор В. В. Голицын ввел свои знаки различия для чинов милиции. Это был нарукавный щиток, на котором белой краской сверху обозначалась должность, посредине голубой краской - номер милицейской части и снизу красной краской - личный номер милиционера4.
Значительно быстрее был сформирован и приступил к деятельности Екатеринбургский уголовный розыск под руководством юриста, надворного советника Александра Федоровича Кирсты, который уже с 31 июля разместился в Харитоновском доме (ныне ул. Карла Либкнехта, 44), как раз напротив дома Ипатьева, где была расстреляна семья бывшего императора. В уголовном розыске состояли сорок два человека, в том числе тридцать один оперативный работник: начальник розыска, помощник начальника, два инспектора, десять субинспекторов и семнадцать наблюдателей5.
С первых дней екатеринбургский уголовный розыск повел борьбу с грабителями, мошенниками и фальшивомонетчиками. Одним из первых дел было задержание в августе известного на Урале вора-конокрада Телицына, имя которого было на слуху еще в царской полиции и который неоднократно убегал из тюрем и от конвоя.
Наибольшую энергию Екатеринбургский уголовный розыск проявил в обнаружении и арестах лиц, причастных к охране и расстрелу царской семьи. Уже
3 См.: Цысь В. В. Органы милиции антибольшевистских правительств на севере Западной Сибири // Белая армия. Белое дело. Исторический научно-популярный альманах. 2002. № 10. С. 52.
4 См.: Кручинин А. М. Указ соч. С. 205-206.
5 ГАСО. Ф.Р-1196. Оп. 1. Д. 49. Л. 39 (об.) - 42.
6 августа был арестован проживающий на Васенцов-ской улице (ныне ул. Луначарского) бывший красноармеец М. Летемин (впоследствии расстрелян). 9 августа А. Ф. Кирста вел розыск на Сысертском заводе, откуда были многие красноармейцы-охранники. В Сысерти также был арестован один из охранников «Дома особого назначения» - А. Стрекотин и обнаружено много вещей царской семьи. А. Ф. Кирста придерживался версии о расстреле только бывшего императора и посвятил всю свою энергию обнаружению императрицы и царских детей.
В конце августа бурная деятельность А. Ф. Кир-сты была прервана самым неожиданным образом. В середине августа, бегло ознакомившись с делом о расстреле екатеринбургского жителя П. А. Трапезникова (точнее он был найден патрулем с разбитой головой) 25 июля, в день взятия города чехословаками и казаками, приказал арестовать А. П. Мисюрева и Г. Я. Заплатина, решив, что они виновны в подстрекательстве к убийству. Узнав об аресте двух горожан за смерть красногвардейца, начальник Екатеринбургского гарнизона генерал-майор В. В. Голицын, в свою очередь, решил, что действия Кирсты носят характер протеста против расстрела. И приказал арестовать начальника уголовного розыска, заключить в тюрьму и передать его дело в следственную комиссию.
Напрасно на допросе Кирста заявлял: «Я большевиков ненавижу всеми фибрами души, я был арестован большевиками, почти приговорен к смерти, разорен... скрывался в течение 4,5 месяцев, присоединился к чехам как красный солдат у г. Самары. Был принят в 4 батарею 1-й чехословацкой артиллерийской бригады полка имени Яна Жижки и участвовал во всех боях против большевиков, брал г. Екатеринбург вместе с чехами (отряд пришел со ст. Кузино), о чем имею удостоверение от командира батареи.»1.
Удостоверение и справка о закреплении за ним винтовки действительно в деле имелась. Но. бюрократическая машина сразу заднего хода не дала. Кирста был заключен в одиночную камеру тюрьмы № 1 под строгий надзор. 28 августа при обыске в квартире 1 Харитоновского дома по Арсеньевскому проспекту (ныне ул. Карла Либкнехта) у жены Софьи Ромуаль-довны и дочери Ксении Кирсты были изъяты деньги и ценные бумаги (впоследствии возвращенные). Так сработали военные власти по рапорту и.д. прокурора Окружного Суда Кутузова.
Рассмотрение дела Кирсты, как и многих других, задержалось, и только 21 декабря судебный следователь А. П. Наметкин определил, что именно обстоятельства дела дали Кирсте повод думать, что там действительно было подстрекательство к убийству. Следователь не нашел оснований к привлечению Кирсты в качестве обвиняемого и постановил освободить его из-под стражи2.
1 ГАСО. Ф.Р-570. Оп. 1. Д. 13. Л. 31-32.
2 ГАСО. Ф.Р-570. Оп. 1. Д. 13. Л. 1, 50-51.
Кирста был назначен помощником начальника военного контроля (контрразведки) 1-го Средне-Сибирского корпуса с поручением проверить слухи о «спасении царской семьи». С занятием в декабре 1918 г. белыми Перми переведен в Пермский уголовный розыск, где продолжал заниматься поисками царской семьи. Им был арестован и допрошен П. С. Медведев, один из участников расстрела в Екатеринбурге. С прибытием в Екатеринбург следователя Н. А. Соколова и возвращением из Омска генерала М. К. Дитерих-са, назначенного для общего руководства расследованием гибели членов Дома Романовых на Урале, на действия Кирсты был наложен запрет. Впоследствии, летом 1919 г., Кирста отступил с корпусом в Сибирь. Дальнейшая его судьба неизвестна3.
Любопытно, что еще 1 августа 1917 г. состоялось заседание Следственной комиссии Екатеринбургского Совета рабочих и солдатских депутатов и Комитета общественной безопасности Екатеринбурга с представителями общественных организаций, судебного ведомства, милиции, полковых судов и комитетов и других учреждений. Именно так был назван журнал протоколов этого органа, работавшего летом 1917 г. в Екатеринбурге. Среди участников этого заседание встречается и фамилия Начальника уголовного бюро А. Ф. Кирсты4.
Остается загадкой и удостоверение № 1308, выданное Следственной комиссией Совета рабочих и солдатских депутатов Екатеринбурга в марте еще 1918 года: «Следственная Комиссия просит железнодорожные организации и Комитеты оказывать содействие при проезде по железной дороге до станции «Минеральные воды» предъявителю сего А. Ф. Кирста, не подвергая его обыскам». Возможно, эта загадочная поездка и помогла ему скрыться от большевиков5.
После ареста А. Ф. Кирсты на должность начальника уголовного розыска был назначен бывший частный пристав 1-й полицейской части г. Екатеринбурга П. И. Плешков, который сосредоточил главные усилия чинов розыска на борьбе с преступностью.
16 августа 1918 г. было объявлено, что формирование Екатеринбургской городской милиции закончено и она приступает к своей деятельности. Началось расследование убийств, самоубийств, краж и других преступлений.
Постановлением Временного Сибирского правительства на его территории был восстановлен «сухой закон», установленный с началом Великой войны еще царским правительством. Продажа, изготовление спиртных напитков и появление в общественных местах в нетрезвом виде карались штрафом до 3 000 рублей и трехмесячным тюремным заключением6.
3 См.: Плотников И. Ф. Правда истории. Гибель царской семьи. Сер.: Каменный пояс: взгляд сквозь тысячелетия. 2-е изд., испр. и доп. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2008. Т. 2. С. 221.
4 ГАСО. Ф.Р-1198. Оп. 1. Д. 2. Л. 1, 24, 25.
5 ГАСО. Ф.Р-674. Оп. 1. Д. 4. Л. 2.
6 ГАСО. Ф.Р-1951. Оп. 1. Д. 18. Л. 26.
Но строгие приказы помогали далеко не всегда. Так, за пьяное буйство и хулиганство до конца августа были задержаны шесть человек, в том числе даже старший унтер-офицер чехословацкого 3-го Яна Жиж-ки полка Л. Захо1.
Едва вступив в должность Начальника гарнизона (с 3 октября по 22 ноября 1918 г.), полковник М. Н. Некрасов 10 октября в своем приказе напомнил распоряжения Командующего армией генерал-майора Иванова-Ринова: «Несмотря на то, что в приказе по Армии от 28 июня за № 10, от 2 июля за № 19 и от 1 октября № 73 мною уже указывалось на недопустимость безобразного поведения некоторых офицеров, позволяющих себе в пьяном виде в общественных местах совершать поступки, роняющие воинское звание, случаи распущенности все-таки продолжают наблюдаться...». Он привел пример, как 2 октября группа офицеров в ресторане «Европа» в присутствии иностранной миссии швыряла на сцену тарелки и стаканы2.
Самым распространенным правонарушением в городе были кражи. Если в сентябре городская милиция зарегистрировала 27 краж, в октябре - 81, то в ноябре - уже 96. Часть из них была раскрыта «по горячим следам», но были и недосягаемые для милиции высокопоставленные преступники.
Чехословаки впоследствии вспоминали, что никакое государство на свете не могло тогда похвастаться такими коррупционерами, какие были на территории адмирала А. В. Колчака. Так, в Екатеринбурге были арестованы уполномоченный по снабжению Урала Кричинский, его заместитель Рейнбах, заместитель окружного интенданта Беляев и купец Лунегор, поставлявшие в армию негодное обмундирование. После довольно долгого расследования до строгого наказания так и не дошло: у всей этой группы были в Омске высокие покровители.
С каждым месяцем на Екатеринбургскую городскую милицию ложилось все большее количество обязанностей: борьба со спекуляцией, поддержка винной монополии государства, учет лошадей и повозок и организация их дежурства, регистрация пишущих машинок и множительной техники, наблюдение за санитарным состоянием города и многое другое. Так, в мае 1919 г. Городской Голова Екатеринбурга просил милицию помочь в работе базарному смотрителю. Все это отвлекало милицию от ее прямых обязанностей по охране прав граждан.
Свой взгляд на задачи милиции был у военных властей. Например, Главный начальник Самаро-Уфимского края генерал-майор Е. К. Вишневский докладывал начальству о том, что в освобожденные города Самарской губернии назначены управляющие и начальники милиции с задачами борьбы «против всех проявлений большевизма».
1 См.: Кручинин А. М. Указ. соч. С. 205.
2 ГАСО. Ф.Р-1951. Оп. 1. Д. 18. Л. 49.
Подобные явления наблюдались и в Уральском крае. На милицию иногда возлагались даже обязанности рассылки антибольшевистской литературы и изъятия большевистских книг. Именно этот вопрос стоял, в частности, в повестке дня заседания Верхо-турской уездной комиссии по распространению про-тивобольшевистской литературы от 27 июня 1919 г.3
Серьезной проблемой становится отсутствие финансов, в том числе и на содержание милиции. Главный начальник Уральского Края С. С. Постников в прошении в Министерство внутренних дел Омского правительства 26 декабря 1918 г. сообщал: «Городское Управление Екатеринбурга без средств. Затрачено, что было, на нужды, связанные с постоем войск. Прошу ответа на просьбу авансов полмиллиона на уплату милиции освобожденных уездов, два месяца не получающих жалования. Милиция покидает посты.»4.
Но со временем ситуация только усугублялась. В докладе Верховному Правителю А. В. Колчаку от 22 февраля 1919 г. Екатеринбургский Городской Голова Лебединский сетовал: «В 20-х числах июля 1918 г. Екатеринбург был освобожден, с 1 августа Городское самоуправление приступило к своим обязанностям, получив в наследство от большевиков наличных средств 60 000 рублей.». И это при долге города в
6 000 000 рублей.
По составленной смете на январь 1919 г. доходы города составили 5 252 000 рублей, расходы -
7 238 000. Таким образом, за 5 месяцев дефицит составил 2 000 000 рублей. Обеспечение деятельности Народной милиции и Уголовного розыска с 1 августа 1918 г. по 1 января 1919 г. составило свыше 620 000 рублей. В возмещение бывшим Временным Областным Правительством Урала отпущено 254 000 рублей. Таким образом, осталось не компенсировано расходов на 360 000 рублей.
Из расходов города по квартирному довольствию войск израсходовано 1 852 000 рублей, возмещено -843 000. На борьбу с начавшейся эпидемией сыпного тифа израсходовано 300 000 рублей, возмещено лишь 100 000. И так далее5.
Добавляла трудностей в работе и система подчинения милиции одновременно трем ведомствам. Согласно Временному положению о Сибирской милиции от 17 сентября 1918 г. считалось, что милиция - это орган в составе Министерства внутренних дел Временного Сибирского правительства. На самом деле все было гораздо запутаннее.
В Екатеринбурге милиция была подчинена Уполномоченному по охране государственного порядка и общественного спокойствия, то есть военным властям.
В приказе от 23 октября 1918 г. № 25 Уполномоченный Командира 3-го Уральского Отдельного Корпуса
3 См.: Звягин С. П. Правоохранительная политика А. В. Колчака. Кемерово, 2001. С. 91.
4 ГАСО. Ф.Р-1956. Оп. 1. Д. 1. Л. 19.
5 ГАСО. Ф.Р-1956. Оп. 1. Д. 19. Л. 40-42.
по охранению Государственного порядка и Общественного спокойствия в Екатеринбургском, Камыш-ловском, Шадринском, Красноуфимском, Ирбитском и Верхотурском уездах» (именно таково полное наименование должности) генерал-майор В. В. Голицын заявлял: «Подтверждаю, что милиция, как городская, так и уездная, подчинены непосредственно мне. Основание: Приказ Командира 3-го Уральского Отдельного Корпуса от 31 июля 1918 г. № 20»1.
В то же время Екатеринбургское самоуправление полностью содержало милицию и считало, что назначение и снятие начальников - это его прерогатива.
Именно возражение Городского Головы Никиты Алексеевича Лебединского дезавуировало попытку начальника гарнизона полковника М. Н. Некрасова заменить 22 ноября 1918 г. в должности начальника городской милиции В. А. Старцева подпоручиком М. К. Ермохиным. Уже через 5 дней, 27 ноября Старцев был восстановлен в должности2.
Постепенно также становилось ясным, что навербованная из случайных людей милиция гораздо хуже столь неосмотрительно разогнанной полиции и что без специалистов в этом деле не обойтись3.
Начиная с осени 1918 г., устройство милиции все более стало приводиться в соответствие с организацией старой российской полиции. С 1919 г. екатеринбургская милиция была окончательно передана в подчинение Министерству внутренних дел, и на ее содержание стали выделять средства из государственного бюджета. При назначении руководителей предпочтение все больше стало отдаваться лицам, ранее служившим в полиции.
По постановлению Главного начальника Уральского края (с 17 декабря 1918 г. по 10 апреля 1919 г.) горного инженера С. С. Постникова (1870-1925) Василий Андрианович Старцев, бывший помощник присяжного поверенного Округа Казанской Судебной палаты, был с 9 января 1919 г. назначен управляющим Екатеринбургским уездом4.
Вместо него начальником Екатеринбургской милиции стал бывший помощник полицмейстера Екатеринбурга, служивший в полиции с 1900 по 1917 г., титулярный советник А. Т. Казачихин. Помощником начальника милиции в январе 1919 г. был В. С. Трофимов, начальниками милицейских частей: 1-й - подпоручик И. В. Жуков, 2-й - поручик Н. Н. Барсов, 3-й -прапорщик П. И. Зонов и 4-й - поручик К. В. Смирнов5.
Милиция стала работать более эффективно. Так, в феврале 1919 г. в городе обезврежена целая шайка грабителей, состоявшая по большей части из эвакуированных латышей. В мае - группа фальшивомонет-
1 ГАСО. Ф.Р-1951. Оп. 1. Д. 18. Л. 21.
2 См.: Кручинин А. М. Указ. соч. С. 206.
3 См.: Звягин С. П. Правоохранительная политика А. В. Колчака. Кемерово, 2001. С. 179.
4 ГАСО. Ф.Р-1956. Оп. 1. Д. 1. Л. 44.
5 См.: Кручинин А. М. Указ. соч. С. 208.
чиков с участием граждан Германии и Австрии. Постепенно снижалось и число краж, с 71 в марте до 55 в мае 1919 г.
Тем не менее в милиции ощущался не только острый недостаток средств и кадров, были также проблемы с оружием и экспертной службой, но главным препятствием ее более успешной деятельности было желание властей все держать под своим контролем. Милиция должна была контролировать количество огнестрельного оружия у населения, изымать его и наказывать граждан, не имевших право хранить и обладать оружием. Милицию направляли повсюду: на проведение мобилизации, поиск дезертиров, охрану государственной винной монополии, слежку за общественными организациями и т. д.
Достаточно полистать приказы военных властей Екатеринбурга за октябрь - ноябрь 1918 года, чтобы увидеть, что милиции вменялось в обязанность, например, строго следить за выполнением приказа о запрещении покупки и продажи военного обмундирования солдатами и частными лицами, собирать и сдавать в Штаб 2-й Уральской Кадровой Дивизии Горных стрелков расхищенное при большевиках инженерное имущество войсковых частей, регистрировать и выявлять имеющиеся у населения экипажи и лошадей, седла и весы, бинокли и полевые приборы, обывательские сани и швейные машины и т. п.6
Все это сказывалось на исполнении милицией своих основных обязанностей - защите жизни, неприкосновенности и собственности граждан.
В связи с наступлением частей Красной армии в начале июля городская милиция еще работала по инерции, но с 8-9 июля 1919 г. стала разваливаться. Большая часть руководителей уехала на восток вместе с отступающими войсками, и их следы обнаруживаются в Томске и Красноярске, Иркутске и Владивостоке, Харбине и Шанхае.
Екатеринбургская городская «белая» милиция, работая немногим менее года, добилась определенных успехов, но, конечно, она не смогла ни одолеть преступность, ни решить все те задачи, которые возлагаются на правоохранительные органы.
Библиографический список
1. Государство и право: эволюция, современное состояние, перспективы развития (навстречу 300-летию российской полиции): материалы XIV Международной научно-теоретической конференции: в 2 т. Санкт-Петербург, 27-28 апреля 2017 г. - Санкт-Петербург: Изд-во Санкт-Петербург. ун-та МВД России, 2017. - Т. I. - 356 с.
2. Дмитриев Н. И. Белый Алапаевск. Очерки истории города и района периода Гражданской войны. 1918-1919 / Н. И. Дмитриев, О. А. Немытов. - Екатеринбург: УМЦ-УПИ, 2012. - 310 с.
3. Звягин С. П. Правоохранительная политика А. В. Колчака / С. П. Звягин. - Кемерово, 2001. - 352 с.
6 ГАСО. Ф.Р-1951. Оп. 1. Д. 18. Л. 26, 30, 31, 34, 39, 40.
4. Кашин В. В. Белый Тагил. По трофейным документам Колчака / В. В. Кашин. - Нижний Тагил: Книжный дом «ХлопотовЪ», 2018. - 380 с.
5. Кобзов В. С. Правоохранительные органы Урала в годы гражданской войны. 200-летию МВД России посвящается / В. С. Кобзов, А. И. Семенов. - Челябинск: Челябинский юридический институт МВД России, 2002. - 201 с.
6. Кручинин А. М. Белый Екатеринбург (1918-1919): армия и власть / А. М. Кручинин. - Екатеринбург: Банк культурной информации, 2018. - 384 с.
7. Плешкевич Е. А. Временное областное правительство Урала: дискуссия о причинах образования / Е. А. Плешкевич // Белая армия. Белое дело. Исторический научно-популярный альманах. - 2002. - № 10. -С. 48-56.
8. Плотников И. Ф. Правда истории. Гибель царской семьи / И. Ф. Плотников. - Сер.: Каменный пояс: взгляд сквозь тысячелетия. - 2-е изд., испр. и доп. -Екатеринбург: Банк культурной информации, 2008. -Т. 2. - С. 221.
9. Цысь В. В. Органы милиции антибольшевистских правительств на севере Западной Сибири / В. В. Цысь // Белая армия. Белое дело. Исторический научно-популярный альманах. - 2002. - № 10. - С. 52-59.
Bibliograficheskij spisok
1. Gosudarstvo i pravo: evolyuciya, sovremennoe sostoyanie, perspektivy razvitiya (navstrechu 300-letiyu rossijskoj policii): materialy HIV Mezhdunarodnoj nauchno-teoreticheskoj konferencii: v 2 t. Sankt-Peterburg, 27-28 aprelya 2017 g. - Sankt-Peterburg: Izd-vo SPb un-ta MVD Rossii, 2017. - T. I. - 356 s.
2. Dmitriev N. I. Belyj Alapaevsk. Ocherki istorii goroda i rajona perioda Grazhdanskoj vojny. 1918-1919 / N. I. Dmitriev, O. A. Nemytov. - Ekaterinburg: UMC-UPI, 2012. - 310 s.
3. Zvyagin S. P. Pravoohranitel'naya politika A. V. Kolchaka / S. P. Zvyagin. - Kemerovo, 2001. - 352 c.
4. Kashin V. V. Belyj Tagil. Po trofejnym dokumentam Kolchaka / V. V. Kashin. - Nizhnij Tagil: Knizhnyj dom «Hlopotov"», 2018. - 380 s.
5. Kobzov V. S. Pravoohranitel'nye organy Urala v gody grazhdanskoj vojny. 200-letiyu MVD Rossii posvyashchaetsya / V. S. Kobzov, A. I. Semenov. -CHelyabinsk: CHelyabinskij yuridicheskij institut MVD Rossii, 2002. - 201 s.
6. Kruchinin A. M. Belyj Ekaterinburg (1918-1919): armiya i vlast' / A. M. Kruchinin. - Ekaterinburg: Bank kul'turnoj informacii, 2018. - 384 s.
7. Pleshkevich E. A. Vremennoe oblastnoe pravitel'stvo Urala: diskussiya o prichinah obrazovaniya / E. A. Pleshkevich // Belaya armiya. Beloe delo. Istoricheskij nauchno-populyarnyj al'manah. - 2002. - № 10. - S. 4856.
8. Plotnikov I. F. Pravda istorii. Gibel' carskoj sem'i / I. F. Plotnikov. - Ser.: Kamennyj poyas: vzglyad skvoz' tysyacheletiya. - 2-e izd., ispr. i dop. - Ekaterinburg: Bank kul'turnoj informacii, 2008. - T. 2. - S. 221.
9. Cys' V. V. Organy milicii antibol'shevistskih pravitel'stv na severe Zapadnoj Sibiri / V. V. Cys' // Belaya armiya. Beloe delo. Istoricheskij nauchno-populyarnyj al'manah. - 2002. - № 10. - S. 52-59.
