CC BY
215
УДК 947.085
А.В. Панфилец*
Организация и деятельность городской милиции по охране общественного порядка в блокадном Ленинграде (сентябрь 1941-1942 гг.)
Данная статья посвящена организационной структуре, задачам и деятельности органов внутренних дел в начальный период блокады Ленинграда по охране общественного порядка.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, Ленинград, блокада, охрана общественного порядка, борьба с преступностью.
A.V. Panfilets*. The organization and activities of the city militia in maintaining public order in the besieged Leningrad (September 1941-1942). This article focuses on the organizational structure, objectives and activities of the agencies of internal affairs in maintaining public order in the initial period of Leningrad blockade.
Keywords: World War II, Leningrad blockade, the maintaining of public order, crime fighting
Гитлеровские войска, захватив 8 сентября 1941 г. Шлиссельбург, установили сухопутную блокаду Ленинграда. Оставалась узкая полоска Ладожского озера, соединяющая город с большой Землей, но и она была под контролем авиации и артиллерии немцев и финнов.
Одиночные бомбардировки и артобстрелы стали систематическими, часто чуть ли не круглосуточными. Уже в первый день блокады авиация противника сбросила 6327 зажигательных бомб, причем 5000 из них на Московский район [1, с. 51; 2, с. 318]. Город пылал десятками пожаров. Один из них - самый большой - охватил деревянные хранилища Бадаевских складов, где в огне сгорело 3 тысячи тонн муки и 2500 тонн сахара. Повреждена главная водопроводная станция города, разрушены два резервуара чистой воды и несколько водопроводных линий. В городе много раненых, обожженных, 24 человека погибло [3, с. 53].
Больше всего артобстрелам и бомбардировкам подвергались южные районы города, т.к. именно здесь были главные ударные силы фашистских изуверов. Военный совет Ленфронта 18 сентября 1941 г. принял постановление «Об усилении борьбы с дезертирством и проникновением вражеских элементов в город», где устанавливались три заградительные линии южной части города Ленинграда.
Первая линия проходила по железной дороге от Морского порта через Красненькое кладбище, Красно-кладбищенское шоссе, ул. Якубениса, Среднюю Рогатку, Куракину дорогу до пр. Села Володарского. Организация ее охраны поручалась начальнику охраны войскового тыла Ленфронта генерал-лейтенанту Г.А. Степанову.
Вторая заградительная линия - по предпортовой ветке до Володарского моста, с выставлением застав в пунктах: ул. Калинина, ул. Стачек, Старообрядческая ул., Рощинская ул.., Московское шоссе, Смоляная ул. и пр. Села Смоленского. Организация охраны этой линии поручалась начальнику УНКВД ЛО комиссару госбезопасности 3-го ранга П.Н. Кубаткину.
Третья — внутри города по Обводному каналу с выставлением на всех мостах застав. Организация охраны этой линии поручалась начальнику тыла Ленфронта генерал-лейтенанту В.К. Мордвинову. В учебном пособии В.В. Рыбникова и Г.В. Алексушина «История правоохранительных органов Отечества» ошибочно указано, что на 3-й заградительной линии несли службу работники РКМ [4, с. 209]. Готовность всех трех линий предусматривалась к 18 сентября 1941 г.
Порядок пропуска через заградительные линии устанавливался приказами начальника тыла Ленфронта. Начальнику УНКВД ЛО вменялось в обязанности ежесуточно производить облавы и организовать патрулирование по основным магистралям города и вокруг важнейших оборонных объектов, а также организовать эвакопункты в районе Ждановского трамвайного кольца, Благодатного переулка и в Доме культуры им. Бабушкина [5].
Ранее, 16 сентября 1941 г., постановлением Военного совета Ленфронта, было начато переселение лечебных учреждений и женщин с детьми из южных в северные районы Ленинграда. Контроль за эвакуацией возлагался на начальника Ленинградской городской милиции Е.С. Грушко.
Всего предстояло переселить 51 тыс. человек из Кировского, Московского и Володарского районов города, а также пригородных районов города соответственно в Свердловский, Василеостровский, Петроградский, Выборгский и Красногвардейский районы города, в Парголовский и Всеволожский пригородные районы в освободившиеся в связи с выездом жильцов из Ленинграда квартиры, а также в порядке уплотнения граждан [6].
* Панфилец, Александр Владимирович, доцент кафедры истории государства и права Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат исторических наук. Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. E-mail: [email protected].
* Panfilets, Alexander Vladimirovich, assistant professor of the Department of history of state and law of Saint-Petersburg University of the Ministry of the Interior of Russia, candidate of historical sciences. Address: Russia, 198206, St. Petersburg, Pilot Pilyutov str., 1. E-mail:[email protected].
© Панфилец А.В., 2014
Также определялось, что эвакуированное из пригородных районов население необходимо концентрировать на эвакопунктах и после проверки милицией отправлять городское население - в ближайшие районы в северной черте Ленинграда по плану эвакуации, а колхозников - по Куракиной дороге, через Володарский мост во Всеволожский район. Всех лиц, находившихся на территории, занятой противником, передавать органам НКВД [7].
25 сентября 1941 г. начальник УМ Е.С. Грушко сообщал Председателю Исполкома городского Совета депутатов трудящихся П.С. Попкову о том, что на каждый эвакопункт выделено по два оперативных работника для проверки проходящего населения. Проверкой эвакопунктов 24 сентября установлено скопление большого количества эвакуированных на них, больше всего на Кировском -около тысячи человек, и Володарском - около 300 человек. Сами эвакопункты не были приведены в надлежащий порядок: грязь, темнота, отсутствие указателей. На эвакопунктах находились женщины с малолетними детьми, старики, переброска которых транспортом не была обеспечена. Райсоветы мало занимались этим вопросом.
Причиной скопления людей на эвакопунктах явилось не только и не столько отсутствие транспорта для переброски, сколько отказ в поселении (за неимением свободной жилплощади для размещения эвакуируемых граждан) в определенных для этого районах. Начальник гормилиции просил у руководства Исполкома горсовета содействия в этом вопросе [8]. К сожалению, неразбериха с эвакуацией продолжалась, но теперь уже внутри города: опыт проведения столь масштабных операций по передислокации больших масс горожан только еще нарабатывался.
УНКВД по Ленинградской области поручило охрану второй заградительной линии городской милиции. Ввиду того, что линии заграждения создавались не на пустом месте, т.к. ранее здесь уже были созданы зоны заграждения, милиции за короткий срок удалось организовать на этой линии пять комендатур, выставлявших контрольно-пропускные посты, между которыми осуществлялось постоянное патрулирование нарядов милиции. КПП располагались на всех важнейших магистралях, ведущих в блокадный Ленинград, на них осуществлялась тщательная проверка документов. Количество постов увеличилось до 30. На них несли службу 356 сотрудников милиции, дополнительно к ним выставлялись 20 пикетов ГАИ, личный состав городских отделений милиции и Октябрьской дорожной милиции. Для проведения воспитательной работы в комендатурах и на КПП специально выделялись политруки из политотдела гормилиции [9, с. 94].
Система заградительных линий, комендатур, КПП и пикетов значительно повысила надежность охраны общественного порядка и безопасности блокадного Ленинграда, поставив надежный барьер проникновению в город преступного элемента, дезертиров, шпионов и диверсантов. Выполняя постановление Военного совета Ленфронта, наряды органов правопорядка, координируя свои действия, систематически проводили дневные и ночные облавы и проверки в районах, кварталах и отдельных домах с привлечением групп самообороны МПВО, комсомольского и домового активов [10, с. 182].
Только в октябре и ноябре 1941 г. на второй заградительной линии и прилегающих к ней территориях задержаны 15149 человек, в числе которых были диверсанты, дезертиры и другие преступные элементы [11, с. 60]. Наличие второй заградительной линии в значительной степени обеспечило соблюдение правил въезда и выезда граждан, соблюдение пропускной системы и паспортного режима. Система пропусков в блокадном Ленинграде постоянно изменялась, равно как и структура заградительной линии. Так, 27 апреля 1942 г. начальник Управления милиции в приказе №163 «О реорганизации 2-й заградительной линии», констатируя снижение бдительности нарядов 2-го комендантского участка этой линии, принял решение комендантские участки 2-й Заградительной линии подчинить начальникам территориальных отделений ЛГМ. По этому приказу комендантские участки с 1-го по 5-й подчинялись начальникам 31, 33, 12, 11, 10-го отделений милиции ЛГМ -соответственно тт. Никитину, Соколову, Черкашину, Громову и Голосову.
Сдачу и прием комендантских участков предлагалось провести к 30 апреля 1942 г. с высылкой актов об этом в ОСБП УМ. До этого начальниками комендантских участков были лица младшего и среднего начсостава [12].
Приказанием по Управлению милиции гор. Ленинграда от 21 мая 1942 г. № 158 на основании решения Исполкома Ленинградского областного и городского Советов депутатов трудящихся № 51 от 23 апреля 1942 г. и приказов начальника войск НКВД по охране войскового тыла Ленинградского фронта № 90 от 11 ноября 1941 г. и № 74 от 9 мая 1942 г. устанавливалось три вида пропусков для проезда, прохода за линию заграждения и выезда граждан в пригородные районы и города Ленинградской области: а) пропуска для рабочих и служащих, проживающих за линией заграждения и работающих в г. Ленинграде на предприятиях или учащихся в учебных заведениях; б) пропуска для выезжающих рабочих и служащих, а также отдельных граждан на обработку земельных участков; в) разрешения выезжающим в командировки и по личным делам.
Этим же приказанием предлагалось вопросы выдачи пропусков и разрешений на проезд и проход из города Ленинграда в пригородные районы Ленинградской области рассматривать лично начальникам отделений, и только в отсутствие их поручать одному из своих заместителей. Хранение бланков пропусков и отчетность возлагались на секретарей отделений ЛГМ. При этом категорически запрещалось подписывать чистые бланки пропусков и ставить на них печати. Выдача пропусков и разрешений рабочим и служащим учреждений и организациям железнодорожного транспорта, находящихся в полосе отчуждения, производилась органами железнодорожной милиции.
Пропуска рабочим и служащим, проживающим за линией заграждения, а работающим в Ленинграде (п. «а»), выдавались руководителями предприятий, учреждений и организаций. Бланками пропусков они снабжались отделениями ЛГМ, по месту их расположения согласно представляемым спискам, подписанным руководителями предприятий, учреждений и организаций. В случае увольнения с работы рабочих и служащих пропуска изымались и сдавались в отделения ЛГМ.
Пропуска для жителей Ленинграда, выезжающих для обработки земельных участков на срок до 1 октября 1942 года выдавались только в сельсоветы Парголовского и Всеволожского районов согласно списка, утвержденного Исполкомами областного и городского Советов депутатов трудящихся.
Разрешения выдавались на срок до месяца по предъявлении командировочного удостоверения. Отдельным гражданам, выезжающим для осмотра земельных участков на основании личного заявления, к тяжело больным родственникам, на похороны и по другим причинам, при наличии подтверждающих документов выдавались разрешения на срок до 5 дней.
В приказании обращалось внимание руководителей отделений ЛГМ на тщательную проверку паспортов, в первую очередь на их подлинность и наличие записей в графе 8-й у военнообязанных. При наличии компрматериала предписывалось отказывать в выдаче пропуска и разрешения.
Выезжающим в Колпино, Кронштадт, Сестрорецк, Ладожское озеро по Октябрьской, Витебской, Варшавской, Балтийской железной дороге выдача пропусков и разрешений производилась паспортно-регистрационным отделом (ПРО) Управления милиции гор. Ленинграда.
Начальнику ПРО УМ - старшему лейтенанту милиции Романову - вменялось обязанность обеспечение отделений милиции необходимым количеством бланков пропусков и разрешений [13].
Руководством Управления милиции города большое внимание уделялось организации службы и непосредственной работе личного состава во 2-й заградительной линии. В одном из своих приказов начальник управления в мае 1942 г. требует от начальника ОСБП через отделения милиции усилить наблюдение за службой заградительной линии, внутренних милицейских застав и КПП в черте города, обеспечив точное и неуклонное выполнение личным составом своих задач по «проверке документов и фильтрации». Систематически инструктировать сотрудников, заступающих на службу на заставы и КПП. Начальнику ПРО приказано усилить надзор за соблюдением паспортного режима, в полной мере используя в оперативных целях подготавливаемую работу по наклейке контрольных листов на паспорта.
С другой стороны, эта заградительная линия, которая действовала всю блокаду, отвлекла значительные силы патрульно-постовой службы милиции от несения службы внутри города. Начальник УНКВД по Ленинградской области И.С. Шикторов в своем обращении к руководству НКВД СССР по поводу хронического некомплекта в ленинградской городской милиции говорил о том, что недостаток рядового состава ощущается еще более остро, т.к. Военный Совет фронта возложил на гормилицию организацию линии заграждения в южной части города, протяженностью 20 км, на обслуживание которой по самому скромному расчету требуется не менее 300 сотрудников, выделение которых, безусловно, вызовет необходимость сокращения городской сети постов и, таким образом, ослабит работу по охране общественного порядка внутри города [14].
Еще до начала блокады, в августе 1941 г., было ограничено время пребывания граждан города на улицах с 22.00 до 5.00 часов. На патрульно-постовую службу милиции возлагалась полная ответственность за обеспечение порядка в эти запретные часы, а это значило, что необходимо было не только проверять документы, но и заниматься рассредоточением граждан по сигналу «ВТ» или артобстрела, охраной имущества в очаге поражения, спасением пострадавших, поддержанием режима светомаскировки и многим другим, что так часто возникало в экстремальных ситуациях блокадного города.
Организация патрульно-постовой службы милиции в блокадном городе представляла собой прежде всего сеть застав, КПП, специальных патрулей, пеших и конных, которые действовали круглосуточно. Выставлись и обычные посты, преимущественно в вечернее и ночное время, но уже по специальной дислокации, учитывающей расположение застав и КПП, маршруты других патрулей. Заместитель начальника Управления милиции И.А. Аверкиев в своих воспоминаниях определил задачи патрульно-постовой службы по проверке документов, выявлению подозрительного контингента, заброшенных вражеских агентов, как ответственные задачи, которые легли почти полностью на постового милиционера [15, с. 485]. Проверяя документы в дневное время выборочно, а в ночное - у всех прохожих и проезжающих, он обязан был сам решить, действительны ли эти документы или они являются поддельными, фиктивными. В мирное время такой массовой проверки не требовалось, в условиях же непосредственной близости фронта это стало первоочередной задачей всей наружной службы [15, с. 486].
В дневное время выставлялось 60 милицейских патрулей, в вечернее и ночное их количество удваивалось. Каждый патруль был парным, кроме этого, на своих участках несли службу участковые уполномоченные. С началом блокады число контрольно-пропускных постов было доведено до 30. Для повышения ответственности на каждый пост в наряд ставились либо участковые уполномоченные, либо курсанты временно расформированных милицейских школ [16, с. 12-13]. Заставы, КПП, милицейские патрули, а также патрули НКВД и службы охраны особо важных объектов и предприятий города увязывали свои действия с наружной службой коменданта гарнизона города Ленинграда, чтобы не мешать друг другу, а оказывать всяческую помощь в проводимых мероприятиях и операциях.
Начальник УНКВД по ЛО П.Н. Кубаткин в приказе от 16 октября 1941 г., отмечая недостатки в организации ночного патрулирования по территории 10-го отделения ЛГМ, указывал, что охрана революционного порядка, особенно в ночное время, является важнейшей задачей милиции города, от каждого работника милиции требуется проявлять особую чекистскую бдительность, чтобы не
допустить проникновения в город вражеского элемента, разоблачить и вовремя задержать шпиона, диверсанта, распространителя контрреволюционных слухов, дезертира [17].
Представление о роли милицейского КПП в поддержании военного режима в городе можно составить по работе одного из них. Так, КПП, расположенный в Московском районе на Международном (Московском) проспекте, в отдельные дни задерживал до 50 подозрительных лиц, среди которых выявлялись и вражеские лазутчики [16, с. 13].
Анализ информации, содержащейся в архивных документах, показывает, что наружная служба милиции была всю блокаду под пристальным вниманием милицейского руководства и УНКВД по ЛО.
В приказе от 22 октября 1941 г. начальник УМ ст. майор милиции Е.С. Грушко, проявляя беспокойство об ослаблении работы органов милиции по проверке документов, требует всем начальникам отделений ЛГМ и командирам частей милиции лично проверить знание у строевого состава приказов: начальника охраны войскового тыла Северного фронта от 19 июля 1941 г., начальника УНКВД по ЛО от 29 июля 1941 г. и начальника гарнизона Ленинграда от 26 сентября 1941 г., а также инструкцию Управления милиции гор. Ленинграда от 11 октября 1941 г., и ежедневно во время контроля постовой и патрульной службы проверять выполнение установленного порядка проверки документов.
Приказ обязывал всех работников, осуществляющих наружную охрану (участковых уполномоченных, постовых милиционеров и нарядов патрульной службы), в т.ч. и общественность бригадмил, дворников, дежурных у ворот домов и т.д. по сигналу «ВТ» не допускать хождения граждан без пропусков, рассредоточивая их в укрытия и щели. Устанавливалось, что по сигналу «ВТ» участковые уполномоченные должны находиться на улицах территории своих участков, постовые милиционеры и регулировщики на центре своего поста, наряд патрульной службы на середине патрулируемой улицы, дворник и дежурные от домоуправлений - у ворот своих домов и заниматься рассредоточением граждан в укрытия с таким расчетом, чтобы по сигналу «ВТ» ни один человек без пропуска на улице не находился и не проходил. Проверку документов должны производить все без исключения работники милиции, в т.ч. и постовые милиционеры [18]. В этот же день в приказе № 123 начальник УМ констатировал целесообразность организации при УМ комсомольского полка и привел конкретные образцы бдительности, мужества и самоотверженности бойцов полка.
Так, Денисов Юрий (28 отд. ЛГМ) задержал подозрительного гражданина, у которого при обыске обнаружен револьвер и ракетница с 5 ракетами; Васильев Владимир задержал 8 дезертиров; Тюкалов Иван задержал трех антисоветских агитаторов. В.И. Герман и Р.А. Новиков (1 отд. ЛГМ) во время налета вражеской авиации энергично тушили зажигательные бомбы и, несмотря на полученные ранения, быстро ликвидировали пожар. Также самоотверженно и успешно работали в очагах поражения и другие комсомольцы. Каждому из отмеченных бойцов полка объявлялась благодарность с выдачей награды по 50 рублей [19].
Работу наружной милиции дополняли систематические облавы в дневное и вечернее время в общественных местах и на улицах по проверке документов у граждан. Они осуществлялись оперативным составом милиции совместно со специально назначенными военными патрулями при активной помощи общественности. В ходе проверок задерживались все военнослужащие и гражданские лица с сомнительными документами или без них. Затем они тщательно проверялись и к выявленным нарушителям законов военного времени, преступникам и агентам врага принимались соответствующие меры. Для охраны общественного порядка комендант гарнизона выделял в сутки около 160-180 патрулей в зависимости от оперативной обстановки в городе [16, с. 13].
Во время таких массовых облав проводились проверки отдельных районов, кварталов, строений, домохозяйств и в целом во всех 15 районах города.
Еще в конце сентября 1941 г. начальник УМ разослал циркуляр за № 106ц по выявлению и изоляции вражеской агентуры, просачивающейся через линию фронта под видом беженцев, которые, минуя эвакопункты, пытаются прописаться в Ленинграде у своих знакомых и родственников, а часть проживает без прописки. Этим циркуляром предписывалось на основе тщательного инструктажа усилить агентурно-оперативные проверки и фильтрации прибывших в Ленинград граждан [20].
Обстановка на фронте в районе Ленинграда оставалась очень напряженной: 3 ноября после упорных и кровопролитных боев враг захватил Тихвин. Немецко-фашистское командование стремилось наглухо отрезать город от Большой земли, для чего необходимо было соединиться в районе реки Свирь с финскими войсками. Однако замыслу фашистского командования не суждено было сбыться. Уже 9 декабря 1941 г. Тихвин был освобожден, а 23 декабря наши войска вышли к реке Волхов [21, с. 224-225].
Тяжелое продовольственное положение города и отсутствие необходимых запасов заставляли руководителей города и военные власти постоянно снижать нормы выдачи хлеба и продуктов. К 20 ноября 1941 г. минимальная норма хлеба за всю блокаду на рабочую карточку составила 250 граммов, на служащую, иждивенца и детскую - 125...
Из справки начальника УНКВД ЛО П.Н. Кубаткина на имя А.А. Жданова от 26 декабря 1941 г. видно, что в среднем ежемесячно в довоенное время в Ленинграде умирали до 3500 человек, в октябре 1941 г. умерло 6199 человек, в ноябре - 9.183 человека, а за 25 дней декабря - 39073 человека. Только за пять дней скоропостижно скончались на улицах города 656 человек, 23 декабря - 147 человек. [22]. По подсчетам Д.В. Павлова, цифры смертности еще выше. Так, в ноябре умерли от дистрофии и холода 11035 человек, в декабре 52881 человек, что превысило смертность предшествующего месяца почти в пять раз. В январе и феврале 1942 г. смертность достигла апогея: за эти 60 дней умерли 199187 человек [1, с. 165].
Работники милиции страдали от голода и холода в такой же мере, как и все ленинградцы. При напряженной службе от истощения в январе 1942 г. умерли 166 сотрудников милиции и свыше 1600 человек были временно нетрудоспособны, в феврале умерли уже 216 человек. Степень истощения настолько была велика, что двое сотрудников милиции не могли поднять на улице одного замерзающего или умирающего человека [16, с. 29-30].
И все же к цифрам по смертности в блокадном Ленинграде, приводимым разными историками, надо относиться критически, т.к. есть тенденции как к занижению их, так и к завышению.
В докладной записке на имя П.С. Попкова начальник Ленгормилиции Е.С. Грушко 29 апреля 1942 г. сообщал, что после введения прогрессивной оплаты труда за каждую сделанную сверх установленной нормы поездку по вывозу трупов на кладбища (шофер и бригада грузчиков получали дополнительно 50 г водки и 100 г хлеба) подсчет вывозимых трупов не производится, подписывается любое количество, записанное в путевом листе. Сторож Приморского морга Андреева заверила шоферу путевой лист на 220 трупов, тогда как этой машиной доставлено на Пискаревское кладбище всего лишь 107, то есть на 113 трупов меньше. Таким образом, бригада могла оформить лишнюю поездку, фактически ее не сделав. Аналогичные факты неединичны. Резолюция Попкова: «Тов. Шеховцов. Надо разобраться, а жуликов сдать под суд» [23].
Истина же по смертности содержится, наверное, в отчете треста «Похоронное дело», где сказано, что, к сожалению, в городе нет организации, которая могла бы назвать точную цифру умерших в Ленинграде за период с 1 декабря 1941 г. по 1 июня 1942 г. Это объясняется тем, что, по неточным данным о производимых кладбищами захоронениях, количество последних в декабре 1941 г. по отношению к ноябрю выросло на 247 %, в январе 1942 г. по отношению к декабрю - на 408 % с лишним, в феврале по отношению к январю - на 108 % с лишним. Никто к таким размерам смертности и молниеносности ее роста не только не был подготовлен, но никто никогда и не мог мыслить о чем-либо подобном [24].
Задачи наружной милиции постоянно возрастали: необходимо было сопровождать хлеб из пекарни до магазинов, присутствовать при выдаче хлебного пайка, дабы предотвратить воровство продовольственных карточек и хлеба, доставлять в медпункты истощенных прохожих, охранять кладбища и морги, в связи с участившимися случаями трупоедства [25].
В циркуляре начальника УМ Ленинграда от 18 января 1942 г. участковым уполномоченным и постовым милиционерам вменялось в обязанности немедленно подбирать граждан, не способных передвигаться самостоятельно вследствие истощения и слабости, и доставлять их в ближайшие пункты первой медицинской помощи, используя для этого дворников, членов бригадмила, домовой актив и других представителей общественности [26].
В целях упорядочивания несения постовой и патрульной службы личным составом милиции Ленинграда 25 января 1942 г. был издан приказ начальника УМ, в котором подробнейшим образом описывалась вся организация патрульно-постовой службы милиции города. С 26 января 1942 г. устанавливался следующий порядок несения постовой службы рядовым составом милиции: а) для закрытия суточного поста выделялись три милиционера, которые были обязаны поочередно нести постовую службу в течение 8 часов, находиться в резерве в течение 8 часов, а 8 часов предоставлялось каждому из милиционеров для отдыха; б) за счет милиционеров, находящихся в резерве, обеспечивалась подмена каждого постового милиционера в смену 4 раза по 30 минут, а также высылка на пожары для охраны имущества, порядка и на другие происшествия; в) категорически воспрещалось постовым милиционерам во время службы уходить с постов по личным делам. Каждый случай ухода с поста без уважительной причины подлежал расследованию, а виновных привлекали к строгой ответственности.
Для несения патрульной службы с 22 часов до 5 часов ежедневно использовалось 30 % всего начальствующего состава отделений милиции. Подмена патрулей не производилась, а через каждые полтора часа им разрешалось использовать 30 минут для отдыха и обогрева. Патрулирование производилось по специальному графику, разрабатываемому на 6-дневку [27].
Как показывает анализ многочисленных приказов, приказаний и циркуляров по патрульно-постовой службе, уход наиболее подготовленных кадров из милиции в другие ведомства, на фронт, боевые потери и гибель людей от истощения и холода создали хронический некомплект в основном среди рядового состава, который сохранялся всю блокаду, хотя и предпринимались меры по его снижению. Как следствие, объем работы на каждого сотрудника существенно возрос. Естественно, что не все выдерживали этот изнуряющий ритм службы, отсюда многочисленные нарушения и просчеты, допускавшиеся в работе. Резко возросло количество дисциплинарных взысканий. Так, за 1942 г. были наказаны 392 человека, а поощрены 208, причем приказов о поощрении издано 27, а о взысканиях - 125. Всего же приказов и приказаний за год было издано 291, из них 43 % были посвящены пресечению нарушений среди личного состава [28].
Такая же тенденция сохранялась в 1943 г. и начале 1944 г. Тем не менее большинство сотрудников проявило подлинные образцы героизма и самопожертвования [29].
Суточное дежурство из руководящих работников отделения милиции организовывалось в следующем порядке: а) начальник отделения милиции дежурил с начальником военно-учетного стола; б) заместитель начальника отделения милиции по службе дежурил с начальником паспортного стола; в) заместитель начальника отделения милиции по оперативной части дежурил с политруком отделения милиции.
Проверка службы в ночное время велась беспрерывно, поочередно обоими дежурными от руководящего состава отделения ЛГМ, помимо проверки командиров отделений, взводов и участковых
уполномоченных. В обязанности дежурных, проверяющих, постовых и патрулей входила проверка наличия и качества службы дежурных дворников, сторожей и общественности [30]. Подобные организационные приказы, как правило, готовились отделом службы и боевой подготовки Управления милиции города, отвечавшим за состояние дел в службах наружной милиции.
Мировой опыт подсказывает, что при прочих равных условиях правопорядок лучше обеспечивается там, где органы внутренних дел умело взаимодействуют с населением. Профессионализм сотрудника милиции во многом выражается в умении наладить связь с людьми, обеспечить поддержку общественного мнения [31]. Это в полной мере нашло свое отражение в Федеральном законе «О полиции» от 7 февраля 2011 г. [32].
Как показывает анализ архивных документов в исследуемый период, взаимодействие органов милиции с населением было тесным и деловым. Это нашло отражение в приказах, циркулярах и наставлениях Ленинградской городской милиции, а также в воспоминаниях блокадников. Такое взаимодействие позволило обеспечить надлежащий общественный порядок в блокированном городе, что явилось самым весомым вкладом сотрудников блокадной милиции в будущее полное снятие блокады Ленинграда от немецко-фашистских захватчиков, 70-летие которой мы отметили в январе 2014 г.
Список литературы
1. Павлов, Д. В. Ленинград в блокаде. - Л., 1985. - 238 с.
2. Адамович, А., Гранин, Д. Блокадная книга. - СПб.: Издательская группа «Лениздат», «Команда А», 2013. - 544 с.
3. Буров, А. В. Блокада день за днем. 22 июня 1941 года - 27 января 1944 года. - Л., 1979. - 480 с.
4. Рыбников, В. В., Алексушин, Г. В. История правоохранительных органов Отечества : учебное пособие. - М.: Издательство «Щит-М», 2008. - 296 с.
5. ЦГА СПб. - Ф. 7384. - Оп. 36. Д. 63. Л. 53-54.
6. ЦГА СПб. - Ф. 7384. - Оп. 36. -Д. 63. - Л. 3-4.
7. ЦГА СПб. - Ф. 7384. - Оп. 36. -Д. 63. - Л. 54.
8. ЦГА СПб. - Ф. 7384. - Оп. 17. -Д. 431. - Л. 32.
9. Панфилец, А. В. Ленинградская милиция в годы блокады (сентябрь 1941г. - январь 1944 г.) : дис. ... канд. ист. наук. - СПб., 2000. - 226 с.
10. Непокоренный Ленинград. Краткий очерк истории города в период Великой Отечественной войны / А.Р. Дзенискевич, В.М. Ковальчук, Г.Л. Соболев, А.Н. Цамутали, В.А. Шишкин / отв. ред. В.М. Ковальчук. - Л., 1985. - 342 с.
11. Янгол, Н. Г. Деятельность ленинградской милиции в составе внутренней обороны города в период блокады // Ленинградская милиция, органы НКВД Ленинграда в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). - Л.: ГУВД, 1985. - 56-62 с.
12. ОР и АИ ИЦ ГУВД СПб и ЛО. - Ф. 1. - Оп. 1. -Д. 87. - Л. 202.
13. ОР и АИ ИЦ ГУВД СПб и ЛО. - Ф. 1. - Оп. 1. -Д. 87. - Л. 195-197.
14. ОР и АИ ИЦ ГУВД СПб и ЛО. - Ф. 28. - Оп. 1. -Д. 3. Т. 2. - Л. 110.
15. Оборона Ленинграда. 1941-1944. Воспоминания и дневники участников / отв. ред. А.М. Самсонов. - Л.: Наука, 1968. - 791 с.
16. Филатов, В. П. Ленинградская милиция в период обороны города. 1941-1944. - М.: ВШ МООП РСФСР, 1965. - 66 с.
17. ОР и АИ ИЦ ГУВД СПб и ЛО. - Ф. 1. - Оп. 1. -Д. 76. - Л. 345.
18. ОР и АИ ИЦ ГУВД СПб и ЛО. - Ф. 1. - Оп. 1. -Д. 79. - Л. 217.
19. ОР и АИ ИЦ ГУВД СПб и ЛО. - Ф. 1. - Оп. 1. -Д. 80. - Л. 87-88.
20. ОР и АИ ИЦ ГУВД СПб и ЛО. - Ф. 1. - Оп. 1. -Д. 81. - Л. 183.
21. Очерки истории Ленинграда. - Т. 5. Период Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945 гг. / под ред. В.М. Ковальчук. - М.-Л.: Наука, 1967. - 748 с.
22. ЦГА СПб. - Ф. 24. - Оп. 2-б. -Д. 990. - Л. 8.
23. ЦГА СПб. - Ф. 7384. - Оп. 3. -Д. 58. - Л. 122-122 об.
24. ЦГА СПб. - Ф. 2076. - Оп. 4. -Д. 63. - Л. 339.
25. ЦГА СПб. - Ф. 2076. - Оп. 4. -Д. 63. - Л. 329.
26. ОР и АИ ИЦ ГУВД СПб и ЛО. - Ф. 1. - Оп. 1. -Д. 88. - Л. 8.
27. ОР и АИ ИЦ ГУВД СПб и ЛО. - Ф. 1. - Оп. 1. -Д. 87. - Л. 17.
28. ОР и АИ ИЦ ГУВД СПб и ЛО. - Ф. 1. - Оп. 1. -Д. 87. - Л. 1-366.
29. ОР и АИ ИЦ ГУВД СПб и ЛО. - Ф. 1. - Оп. 1. -Д. 97-99, 106-108.
30. ЦГА СПб. - Ф. 7384. - Оп. 17. -Д. 910. - Л. 303.
31. На страже закона. - 1999. (№ 1)
32. Полиция России. История, законы, реформы / сост. и ред. В.С. Чижевский. - М.: Книжный мир, 2011. - 256 с.
Literature
1. Pavlov, D. V. Leningrad v blokade. - L., 1985. - 238 s.
2. Adamovich, A., Granin, D. Blokadnaya kniga. - SPb.: Izdatelskaya grappa «Lenizdat», «Komanda A», 2013. - 544 s.
3. Burov, A. V. Blokada den za dnem. 22 iyunya 1941 goda - 27 yanvarya 1944 goda. - L., 1979. - 480 s.
4. Ryibnikov, V. V., Aleksushin, G. V. Istoriya pravoohranitelnyih organov Otechestva : uchebnoe posobie. - M.: Izdatelstvo «Schit-M», 2008. - 296 s.
5. TsGA SPb. - F. 7384. - Op. 36. D. 63. L. 53-54.
6. TsGA SPb. - F. 7384. - Op. 36. -D. 63. - L. 3-4.
7. TsGA SPb. - F. 7384. - Op. 36. -D. 63. - L. 54.
8. TsGA SPb. - F. 7384. - Op. 17. -D. 431. - L. 32.
9. Panfilets, A. V. Leningradskaya militsiya v godyi blokadyi (sentyabr 1941g. - yanvar 1944 g.) : dis. ... kand. ist. nauk. - SPb., 2000. - 226 s.
10. Nepokorennyiy Leningrad. Kratkiy ocherk istorii goroda v period Velikoy Otechestvennoy voynyi / A.R. Dzeniskevich, V.M. Kovalchuk, G.L. Sobolev, A.N. Tsamutali, V.A. Shishkin / otv. red. V.M. Kovalchuk. - L., 1985. - 342 s.
11. Yangol, N. G. Deyatelnost leningradskoy militsii v sostave vnutrenney oboronyi goroda v period blokadyi // Leningradskaya militsiya, organyi NKVD Leningrada v godyi Velikoy Otechestvennoy voynyi (1941-1945 gg.). - L.: GUVD, 1985. - 56-62 s.
12. OR i AI ITs GUVD SPb i LO. - F. 1. - Op. 1. -D. 87. - L. 202.
13. OR i AI ITs GUVD SPb i LO. - F. 1. - Op. 1. -D. 87. - L. 195-197.
14. OR i AI ITs GUVD SPb i LO. - F. 28. - Op. 1. -D. 3. T. 2. - L. 110.
15. Oborona Leningrada. 1941-1944. Vospominaniya i dnevniki uchastnikov / otv. red. A.M. Samsonov. -L.: Nauka, 1968. - 791 s.
16. Filatov, V. P. Leningradskaya militsiya v period oboronyi goroda. 1941-1944. - M.: VSh MOOP RSFSR, 1965. - 66 s.
17. OR i AI ITs GUVD SPb i LO. - F. 1. - Op. 1. -D. 76. - L. 345.
18. OR i AI ITs GUVD SPb i LO. - F. 1. - Op. 1. -D. 79. - L. 217.
19. OR i AI ITs GUVD SPb i LO. - F. 1. - Op. 1. -D. 80. - L. 87-88.
20. OR i AI ITs GUVD SPb i LO. - F. 1. - Op. 1. -D. 81. - L. 183.
21. Ocherki istorii Leningrada. - T. 5. Period Velikoy Otechestvennoy voynyi Sovetskogo Soyuza. 1941-1945 gg. / pod red. V.M. Kovalchuk. - M.-L.: Nauka, 1967. - 748 s.
22. TsGA SPb. - F. 24. - Op. 2-b. -D. 990. - L. 8.
23. TsGA SPb. - F. 7384. - Op. 3. -D. 58. - L. 122-122 ob.
24. TsGA SPb. - F. 2076. - Op. 4. -D. 63. - L. 339.
25. TsGA SPb. - F. 2076. - Op. 4. -D. 63. - L. 329.
26. OR i AI ITs GUVD SPb i LO. - F. 1. - Op. 1. -D. 88. - L. 8.
27. OR i AI ITs GUVD SPb i LO. - F. 1. - Op. 1. -D. 87. - L. 17.
28. OR i AI ITs GUVD SPb i LO. - F. 1. - Op. 1. -D. 87. - L. 1-366.
29. OR i AI ITs GUVD SPb i LO. - F. 1. - Op. 1. -D. 97-99, 106-108.
30. TsGA SPb. - F. 7384. - Op. 17. -D. 910. - L. 303.
31. Na strazhe zakona. - 1999. (№ 1)
32. Politsiya Rossii. Istoriya, zakonyi, reformyi / sost. i red. VS. Chizhevskiy. - M.: Knizhnyiy mir, 2011. - 256 s.
УДК 340
В.В. Талянин*, В.К. Дмитриев**
Возникновение «образа» правового государства в политической мысли Средневековья и Возрождения
В статье рассматриваются представления средневековых мыслителей о таких категориях современного правового государства, как разделение властей, механизм сдержек и противовесов, законность, правопорядок и т.д. Особое внимание обращено на процесс формирования международного права, признанного современными правовыми государствами.
Ключевые слова: правовое государство, разделение властей, законность, Гроций, Мор, Кампанелла.
V.V. Talyanin*, V.K. Dmitriev**. Rise of an "image" of Rule of Law State in suggestions of Middle Ages and Renaissance. In the article authors consider ideas of thinkers of Middle Ages and Renaissance
* Талянин, Валерий Викторович, начальник кафедры теории государства и права Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук, доцент. Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. E-mail: [email protected].
** Дмитриев, Владимир Константинович, ассистент кафедры финансового и административного права Санкт-Петербургского государственного экономического университета. Адрес: Россия, 191023, Санкт-Петербург, Садовая улица, дом 21. E-mail: [email protected].
* Talyanin, Valeriy Viktorovich, head of the Department of the Theory of state and law of St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, candidate of juridical sciences, the associate Professor. Address: Russia, 198206, St.-Petersburg, Pilot Pilyutov str., 1. E-mail: [email protected].
** Dmitriev, Vladimir Constantinovich, assistant lecturer of the Department of Financial and Administrative Law of the St. Petersburg State University of Economics. Address: Russia, 191023, St.-Petersburg, Sadovaya str., 21. E-mail: [email protected].
© Талянин В.В., Дмитриев В.К., 2014
