CC BY
107
деньгами. Значительное уменьшение накопления монет в кладе на 1768 и 1769 гг., не соответствующее по времени с высоким уровнем чеканки этих лет, видимо, связано с экономическими трудностями в Воронежском крае и начавшейся русско-турецкой войной 1768-1774 гг.
Клад из села Малышево, таким образом, является типичным представителем денежного обращения, в течение сложного периода развития российской экономики середины XVIII в. - накануне введения бумажных денежных знаков (ассигнаций).
1. Мельникова А.С., Дядченко О.С. Монетные клады. (Сводка кладов и сведений о находках). М., 1994. С. 36.
2. Юхт А.И. Русские деньги от Петра Великого до Александра I. М., 1994. С. 141-142.
3. Узденников В.В. Перечеканка монеты в XVIII веке // Монеты России XVIII - начала XX в. Очерки по нумизматике. М., 1994. С. 98.
4. Спасский И.Г. Русская монетная система. Л., 1970. С. 194.
5. Узденников В.В. Объем чеканки российских монет 1700-1917 гг. М., 1995. С. 11-12.
6. Очерки истории Воронежского края. Воронеж, 1961. Т. 1. С. 129.
7. Узденников В.В. Монеты России 1700-1917 гг. М., 1986. С. 83.
8. Загоровский В.П. Воронеж: историческая хроника. Воронеж, 1989. С. 64.
Поступила в редакцию 3.12.2008 г.
Kuleshov A.S. Treasure of copper coins of a XVIII century from the village Malyshevo of the Voronezh region. The article represents the results of research of a copper coins treasure found in the village Malyshevo of the Voronezh region in 1970. As a part of a treasure there are 1310 copper Russian coins 1730-1769 of various face values. The assumption of treasure formation in the same-estate-inhabitants environment, descendants of the population-in-service of the Voronezh land of XVII century is expressed. The results of the researches allow drawing conclusions on development of the monetary circulation in a separate region. In the separate table the description of a treasure on the basis of the catalogue «the Russian coins 1700-1917» by the known researcher of Russian numismatics V.V. Uzdennikov is resulted.
Key words: a treasure, Russian copper coins of XVIII century, 5 kopecks 1762 t., 4 kopecks of 1762, restamping of Russian coins, monetary circulation, monetary system.
УДК 94(47):316.3
ОРГАНИЗАЦИЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫХ ПРИЮТОВ ДЛЯ ЖЕНЩИН «ГРУПП СОЦИАЛЬНОГО РИСКА» В РОССИИ В СЕРЕДИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX в.
© Н.К. Мартыненко
В статье показана общественная инициатива создания приютов для «падших» женщин, проанализирован ряд недостатков в организации данных приютов: «казарменный» характер, слабая организация профессионального обучения, которое позволило бы приобрести полезную специальность для самообеспечения. Документальный материал о деятельности приютов св. Марии Магдалины (середина XIX - начало ХХ в.) вводится автором в научный оборот впервые.
Ключевые слова: общественные организации, защита женщин, предотвращение проституции.
Динамику развития проституции определяют социально-экономические, политические и культурные факторы, довлеющие на определенном промежутке времени, на каждом этапе развития общества. В условиях пореформенной России социально-экономический фактор, среди прочих, являлся доминирующим. Круг профессий для женщин был невелик, заработок очень низким [1]. Из все-
го женского населения империи только около 1,6 % училось в школах [2].
Модернизация вызвала волну миграции сельского населения в города. Невозможность заработать на достойное проживание, жилищная проблема, неорганизованный досуг, бесправие, невежество и безнравственность в условиях всеобщей коммерциализации увеличили масштабы нищенства, бро-
дяжничества, детской беспризорности, пьянства и проституции.
В обстановке сложных социально-экономических условий образованные, чаще всего из привилегированных слоев, люди встали на путь укрепления нравственных устоев общества. Благодаря их деятельности создавались общества улучшения участи женщин [3], женской взаимопомощи [4], попечительства о молодых девушках, бюро по приисканию мест и занятий для женщин [5], попечительские комитеты о проститутках, дома милосердия и приюты [6-9].
Самое первое в России Магдалинское убежище (приют) появилось в 1833 г. в районе Коломны, на Песках. Приют существовал как частное заведение и размещался на квартирах. Главными его основательницами были С. А. Биллер и А.Ф. Михельсон, посвятившие делу спасения несчастных женщин первая - восемнадцать, вторая - двадцать лет. Убежище находилось под покровительством великой княгини Елены Павловны.
С.А. Биллер активно участвовала в основании в 1844 г. Свято-Троицкой общины сестер милосердия, а затем возглавила ее. Свято-Троицкая община имела несколько отделений: общество сестер милосердия, отделение помощниц, пансион для бедных детей, призревавший 30-40 девочек и девушек от 7 до 19 лет, женскую больницу, бесплатную аптеку для бедных больных и богадельню. Вскоре Магдалинский приют разделился на два учреждения. Один из них стал функционировать как Дом милосердия для падших женщин, а созданное С.А. Биллер Магдалинское убежище, после ее смерти в 1851 г. вошло в состав Свято-Троицкой общины как отделение кающихся, и с 1833 по 1844 гг. дало приют 446 женщинам, или 40-41 из них ежегодно [10]. Всего же за 29 лет существования с 1833 по 1863 гг. отделение оказало помощь 1 132 женщинам [11].
Для устройства, поддержания и развития приюта в начале 1960-х гг. образовалось Ма-гдалинское общество. Его членами могли быть представители всех сословий, пола и вероисповедания, ежегодный членский взнос составлял 15 руб. Средства общества пополнялись в основном за счет благотворительности. Например, великий князь П.Г. Ольденбургский в 1847 г. на покупку дома для общины пожертвовал 54444 руб., и ежегодно
вносил по 3000 руб., кроме этого выделял временные пособия общине и отдельным лицам. Комитет общества контролировал деятельность отделений, организовывал печать и распространение отчетов.
Для поступления в отделение кающихся от женщин требовалось только одно условие -собственное желание исправиться. Прием осуществлялся, при наличии свободных мест, в любое время, женщин всякого звания, возраста и вероисповедания, предпочтение отдавалось молодым. Кающиеся обязаны были ежедневно слушать утренние и вечерние молитвы, два раза в неделю присутствовать при катехизических и пастырских беседах священника, соблюдать пост и посещать богослужения. В свободное от работы время обучались грамоте и ремеслам. При желании женщины могли заняться рукоделием для собственных нужд или выполнять частные заказы. Исправляющиеся сами убирали помещения, шили себе одежду, стирали белье, мыли полы.
По уставу магдалинского убежища время пребывания в приюте ограничивалось одним годом, но этот срок мог увеличиваться. Если руководство было уверено, что подопечная встала на честный путь, вместо медицинского «желтого» билета ей вручали настоящее свидетельство о личности. Практически никакой материальной помощи при выходе из приюта не оказывалось [11, с. 16-56].
Другой петербургский благотворительный приют - Дом милосердия - создавался благодаря заботам великой княгини Марии Николаевны, дочери императора Николая I. Первый Устав от 7 января 1864 г. вторично был пересмотрен и высочайше утвержден 29 декабря 1876 г. В структуру Дома милосердия входили: совет дома, попечительный комитет, отдел для несовершеннолетних, организованный 15 июня 1863 г., отдел для взрослых, действовавший со второй половины 1868 г., а также приют для падших женщин при Калинкинской больнице и убежище попечительного комитета [10].
В 1863 г. Дому милосердия в бесплатное пользование было передано помещение в поселке Лесном, где разместилось отделение для несовершеннолетних. Убежище имело двухэтажный деревянный дом, собственную домовую церковь, баню, прачечную, участок земли в 6538 кв. сажень. Первоначально
приют был рассчитан на 25 девочек в возрасте от 8 до 14 лет. Воспитанниц - детей из низшей рабочей среды, детей проституток и сирот - доставляли из убежища попечительного комитета дома милосердия, куда они попадали стараниями или полиции, или членов комитета. В Доме милосердия девочки оставались до совершеннолетия. В 1866 г. на Объездной улице построили новое здание, рассчитанное на 50 человек. К 1910 г. отделение для несовершеннолетних уже именовалось Домом милосердия для несовершеннолетних, с двумя самостоятельными отделениями: «исправительным» - для уже падших детей, «предупредительным» - для тех, кого «вырвали» из опасной среды. Дом милосердия для несовершеннолетних мог разместить около 200 подростков, тогда как комплект обоих отделений составлял всего 40 человек, что являлось следствием недостатка материальных средств.
Режим учреждения свидетельствовал об однообразии и неприглядности. Воспитанницы вставали в 6 часов утра, в 7 часов завтракали черным хлебом с маслом и чаем. С 800
до 1200 занимались работой, затем обедали,
30 00
час гуляли, с 13 до 16 занимались в двухклассном городском начальном училище. В
1600 полдничали чаем с белым хлебом. С 1700
00
до 20 четыре раза в неделю проводились занятия церковного и светского пения, а в остальные дни - работа. После ужина, в 2130 ложились спать. Один час прогулки к девяти с половиной занятий - очень яркий контраст той разгульной жизни, которую давала улица. Приличие и добронравие в детском доме милосердия связывалось с гнетущей скукой и прозябанием, с отсутствием всякого живого интереса.
Обучение кройке и шитью, вышиванию, вязанию чулок проводилось на очень низком уровне. Если и брали вышедших из приюта девушек в мастерские, то в лучшем случае подшивальщиками за низкую плату. «Спасенные и исправленные» вновь, и уже вполне сознательно, пополняли ряды проституции.
Взрослых женщин в начале 1970-х гг. перевели в специально приобретенный дом на Бармалевой улице с прилежащим участком земли и собственной церковью. Благодаря постоянным взносам общественности рос капитал дома милосердия, расширялись его возможности. В 1871 г. он мог предоставить
75, а в 1881 г. уже 102 места для постоянного проживания. Отделение для взрослых кроме всего давало приют сифилитичкам, выходившим из Калинкинской больницы. Возраст поступавших женщин составлял от 16 до 60 лет. В основу деятельности приюта для взрослых был положен все тот же суровый режим. Серые форменные костюмы, обстановка фанатического покаяния. Весь день был поглощен работой. Желающих обучали грамоте: два раза в неделю священник учил призреваемых Закону Божьему, на этом обучение заканчивалось. Дело спасения шло очень туго. Из числа призреваемых в среднем от 40 до 50 женщин в год, ровно половина, возвращалась к прежнему промыслу. Действительно, после веселой жизни заниматься стиркой белья и мытьем полов могли только кающиеся в полном смысле этого понятия.
Преградой к возвращению к честному труду служила отметка в паспорте «о при-зреваемости». Регламентом Дома милосердия женщинам не разрешалось отлучаться в город. Найти работу в этом случае было сложно. Наибольший процент мест, которые удавалось получить бывшим проституткам благодаря ходатайствам приюта, приходился на прислугу. Таким образом, система, принятая приютами, доводившая призреваемых до уровня прислуги, приносила слабые результаты.
Благотворительное общество при Калин-кинской больнице в Санкт-Петербурге, основанное в 1879 г., стремилось помочь выходившим из больницы на первое время одеждой и деньгами. Здесь также старались привить навыки труда. Например, за 1898-
1899 гг. для нужд больницы было сшито 3696 единиц разного наименования белья, больные заработали 153 руб. Поштучная плата составляла 2-7 коп. В 1900 г. было сшито белья 7686 штук, на сумму 500 руб. В 1901 г. было заработано 300 руб. [12]. Небольшие суммы заработка свидетельствуют о том, что данное стремление благотворительного общества можно признать лишь в качестве воспитательного значения. Вновь всплывала проблема профессионального обучения.
Популярность магдалинских приютов среди проституток была невелика, от падших женщин требовалось подчинение, почти тю-
ремное заключение. Замкнутость и уединенность придавали приютам характер казенного заведения [13]. Большинство женщин могли заниматься тяжелым физическим трудом и до вступления на путь порока, но такая перспектива их не привлекала, и недовольные условиями жизни в домах милосердия чаще всего оттуда сбегали. Это обстоятельство тормозило деятельность приютов. В
1900 г. по собственному желанию в санкт-петербургский Дом милосердия пришли лишь 3 % его обитательниц, а почти 70 % призреваемых вернулось к прежним занятиям [14].
Общество не отступало. В санкт-петербургском врачебно-полицейском комитете всегда дежурил представитель, уполномоченный от Дома милосердия, и ни одна женщина, явившаяся туда за получением регистрационного бланка, не получала его раньше, чем отказавшись от помощи, которую ей предлагал Дом милосердия. Изменили намерения взять бланк примерно 10 % от числа зарегистрированных проституток. Так, в 1909 г. из 545 зарегистрированных поступили в учреждения Дома милосердия 45 женщин; в 1909 г. из 756 - 44 женщины, т. е. 6 % [10, с. 303, 278].
Успешнее действовало московское убежище св. Марии Магдалины: с 26 июня 1866 г. по 1896 г. там перебывало 539 женщин [13, с. 73]. Попечителями приюта были княгиня О.А. Голицына, Е.К. Цеймерн, князь А.А. Щербатов и В.Д. Коншин. Организаторы вносили значительные суммы пожертвований, следили за тем, чтобы в доме было тепло и сухо, пища была доброкачественной. Врач Д.П. Яблоновский бесплатно следил за здоровьем девушек. По настоянию доктора больных сифилисом направляли не в городскую сифилитическую, а в Павловскую больницу, что лишало их дурного влияния со стороны публичных женщин. Главным посредником поступления девочек в приют являлся московский врачебно-полицейский комитет.
Сначала приют находился в съемном помещении из шести комнат, позже, благодаря пожертвованию А.И. Дьяченкова, учреждение получило свой собственный дом. В течение года услугами московского магда-линского приюта пользовалось в среднем 25 человек. Постоянно проживали 13-17 деву-
шек в возрасте от 11 до 24 лет. Как и в других подобных приютах, в основном это были мещанки, солдатские дочери, крестьянки из Москвы, Сергиева и Троицкого посадов, Подольска, Курска, Калуги, Московской, Тверской, Рязанской, Нижегородской, Смоленской, Калужской, Минской, Могилевской, Пензенской и других губерний. Только у трети имелись родственники в Москве.
По правилам учреждения годичный срок пребывания можно было продлить до трех лет. Покидали приют девушки в связи с устройством прислугой, сиделкой, поступлением на обучение в ремесленное заведение и т. п., возвращением на родину, к родственникам или замужеством. Тем, кто обзаводился семьей, оказывалась денежная помощь в виде приданого, невесту обеспечивали свадебным нарядом, бельем. В дальнейшем следили за материальным благополучием семьи для предотвращения возврата в проституцию. Например, из восьми вышедших в 1868 г. замуж ни одна женщина не вернулась к развратной жизни. Все устроенные подопечные долгое время продолжали чувствовать заботу приюта [15].
Возвращались к позорному промыслу треть воспитанниц, а не половина как в санкт-петербургском приюте. Изучение деятельности московского убежища св. Марии Магдалины дает основание утверждать, что режим его не был свободнее. Ослушание наказывалось отдалением на время от подруг, лишением обеда, выговором и исключением из приюта. Обучение ремеслам - шитью, вязанию и стирке - проводилось под руководством надзирательницы.
Повышение нравственности питомиц пытались достичь религиозными беседами, обучением Закону Божьему. Протоиерей Покровского собора А.И. Воскресенский с неутомимым усердием занимался с «заблудшими».
На наш взгляд, главная заслуга более эффективной деятельности московского приюта принадлежит его руководству. Учредители были убеждены, что для успешной деятельности необходимо было принять меры к обеспечению материальной стороны, а значит добиться признания убежища учреждением, существовавшим с разрешения правительства, тогда можно было рассчитывать на дотации. Обратились к Попечительству о
бедных в Москве и встретили полное понимание со стороны его председательницы С.С. Щербатовой. 16 декабря 1867 г. состоялось высочайшее повеление об учреждении в Сущевском отделении Попечительства нового отделения. И 5 января 1868 г. советом Попечительства были утверждены правила для приюта св. Марии Магдалины, вошедшего в состав второго Сущевского отделения.
Руководство приюта постаралось, чтобы заказы на изготовление и сбыт швейной продукции помогала обеспечивать общество для поощрения трудолюбия под председательством А.Н. Стрекаловой, состоявшее под покровительством самой императрицы. Изделия успешно продавались.
Защита детей находила реальное воплощение во всех инициативах администрации. Так как родители и родственники всячески старались вернуть себе детей, эксплуатируемых в сексуальных услугах, попечители обратились к властям с ходатайством, аналогичным санкт-петербургского дома милосердия, узаконить положение, по которому, находясь в убежище, призреваемые не возвращались ни родителям, ни мужьям, ни обществам, к которым принадлежали, помимо их собственной воли [15, с. 73, 86].
Заявляя о необходимости установления тесной связи между врачебно-полицейским комитетом и учреждением св. Марии Магдалины, в 1870 г. руководство приюта предложило московскому врачебно-полицейскому комитету разрешить участие в его заседаниях одному из сотрудников убежища. Несмотря на то, что к тому времени уже имелся положительный опыт подобного контакта между санкт-петербургским врачебно-полицейским комитетом и санкт-петербургским учреждением св. Марии Магдалины, начальство московского врачебно-полицейского комитета отказалось от сотрудничества.
В 1885 г. в Москве при мясницкой больнице врачи основали благотворительное общество с целью обустройства дополнительно к магдалинскому своего собственного приюта [12, с. 202, 218].
В Одессе убежище св. Марии Магдалины приносило мало результатов, там проживало примерно по 5-6 женщин и несчастных девочек. При первом же удобном случае они возвращались к прежнему занятию [13, с. 73].
Убежища для падших женщин существовали уединенно, замкнуто, общество не имело возможности подробно знакомиться с их деятельностью. К тому же сухие отчеты не могли дать удовлетворительных сведений о ходе и успешности дела [16].
Современниками отмечалась необходимость разъяснения назначения приютов, проведения профилактической работы по предупреждению несчастного, невольного падения [11, с. 54, 57].
Пример заграничных приютов св. Марии Магдалины, особенно французских, доказывал неразумность и непрактичность сосредоточения внимания на одном лишь аскетизме, поэтому религиозно-нравственные беседы не были основополагающей целью российских магдалинских приютов, и их деятельность строилась на сочетании нравственного исправления с желанием привить любовь к труду [15, с. 84, 87].
Анализ исторической практики приютов для падших женщин показывает, что инициатива их создания целиком принадлежала частным лицам, отдававшим безвозмездно всю свою силу и энергию благому делу.
Денежные средства на обустройство и функционирование учреждений формировались за счет все той же общественной инициативы - в основном благодаря пожертвованиям. Использовался дифференцированный подход к размещению в приютах нуждавшихся.
Во главу угла задач приютов св. Марии Магдалины было положено нравственное воспитание проституток на основе христианства; приюты и упреждали потенциальных жертв от порока, и спасали павших в него. Уроками дореволюционного опыта благотворительных приютов для женщин «групп социального риска» можно считать недостатки такого рода: их казарменный характер; слабая постановка профессионального обучения, которое могло бы обеспечить возможность честного труда; ограничение пребывания подопечных малым сроком.
Действующий сегодня свободный механизм создания общественных объединений обусловил разнообразие форм их деятельности: от участия в политических кампаниях, до создания кризисных центров помощи. Используя опыт прошлого, современные общественные организации оказывают влияние на
развитие общества в целом, способствуют его демократизации в политической, социально-экономической и культурной областях.
1. Кечерджи-Шаповалов М.В. Женское движение в России и за границей. СПб., 1902. С. 177.
2. Фальборк Г. Всеобщее образование в России. М., 1908. С. 54.
3. Отчет Российской лиги равноправия женщин за 1914-1915 гг. СПб., 1917. С. 41.
4. Об Уставе Русского женского взаимно-благотворительного общества // РГИА. Ф. 1284. Оп. 188. Д. 407. Л. 1-89.
5. Отчет Комитета Московского общества улучшения участи женщин за 1901 год. М., 1902. С. 18. О Саратовской справочной конторе // РГИА. Ф. 733. Оп. 194. Д. 71. Л. 1-7.
6. Об утверждении Устава общества улучшения участи женщин в Москве (1901-1904 гг.) // РГИА. Ф. 1288. Оп. 15/2. Д. 348. Л. 39.
7. Об организации общества защиты несчастных женщин в Баку (1902-1903 гг.) // РГИА. Ф. 1288. Оп. 15/4. Д. 169. Л. 10.
8. Убежище для гувернанток, преподавательниц и бонн в г. Симферополе Таврической губ. (1911 г.) // РГИА. Ф. 1284. Оп. 188. Д. 407. Л. 1-4.
9. Отчет о деятельности общества улучшения участи женщины в Москве за 1902-1903 гг. М., 1904. С. 42.
10. Труды Первого Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщинами и его причинами, происходившего в С.-Петербурге с 21 по 25 апреля 1910 года. СПб., 1911-1912. Т. 1. С. 277.
11. Полесский Г. Магдалинские убежища. СПб., 1863. С. 27.
12. Бентовин Б.И. Торгующая телом. Очерки современной проституции. СПб., 1910. С. 204.
13. Безобразов П.В. О современном разврате. М., 1900. С. 74.
14. Лебина Н., Шкаровский М. Деталь ночного пейзажа. Кое-что из мира проституток Санкт-Петербурга и Ленинграда // Родина. 1994. № 1. С. 65.
15. Мордовцев Д.Г. Живой товар. Постыдная международная торговля молодостью и красотой, и меры против безнравственных совратителей женщин. М., 1894. С. 90, 74-75, 7881, 85, 87, 89-90, 84, 83.
16. Дальтон Г. Социальный недуг. К вопросу о проституции и о приютах св. Магдалины. СПб.; М., 1884. С. 89.
Поступила в редакцию 12.01.2009 г.
Martynenko N.K. Organization of charitable shelters for women of “groups of social risk” in Russia in the middle of XIX - beginning of XX centuries. In the article the public initiative of creation of shelters for “the fallen” women is shown, a number of lacks of organization of these shelters is analyzed: the “barrack” character, the weak organization of vocational training which would allow acquiring a useful professional specialty for selfmaintenance. The documentary material about activity of shelters of St. Maria Magdalena (the middle XIX - the beginning of XX century) is introduced by the author in a scientific turn for the first time.
Key words: public organizations, protection of women, prostitution prevention.
