1010. Журналы очередного Суздальского уездного земского собрания 1871 г. Владимир, 1872. 156 с.
11. Журналы очередного Суздальского уездного земского собрания 1887 г. Владимир, 1888. 82 с.
12. Журналы очередного Шуйского уездного земского собрания 1897 г. Владимир,
1898. 224 с.
13. Журналы очередного Шуйского уездного земского собрания 1898 г. Владимир,
1899. 238 с.
14. Журналы очередного Шуйского уездного земского собрания 1900 г. Владимир,
1900. 304 с.
15. Журналы экстренного и очередного Вязниковского уездного земского собрания 1905 г. Владимир, 1906. 196 с.
16. Кондратьев Н. Д. Развитие хозяйства Кинешемского земства Костромской губернии : (социально-экономический и финансовый очерк). Иваново : Иван. газ., 2002. 496 с.
17. Отчет Нерехотской уездной земской управы за 1875 год. Кострома, 1876. 66 с.
18. Отчет Нерехтской уездной земской управы за 1887 год. Кострома, 1888. 196 с.
19. Отчет Нерехтской уездной земской управы за 1894 год. Кострома, 1895. 282 с.
20. Отчет Нерехтской уездной земской управы за 1912 год. Кострома, 1912. 358 с.
21. Отчеты Вязниковской уездной земской управы за 1913 г. с приложениями. Вязники, 1914. 292 с.
22. Смета доходов и расходов Нерехтского уездного земства на 1913 г. Кострома, 1913. 210 с.
ББК 63.3(2)613-421
Н. А. Бурова
ОРГАНИЗАЦИОННО-КАДРОВАЯ ПЕРЕСТРОЙКА ПРОФСОЮЗОВ ТЕКСТИЛЬНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ ВЕРХНЕГО ПОВОЛЖЬЯ (1921 — середина 1920-х гг.)
Статья посвящена проблеме перехода отраслевых профсоюзов Верхнего Поволжья (1921 — середина 1920-х гг.) на новый политический и экономический курс, связанный в первую очередь с начавшимся процессом демократизации профсоюзных органов. В принципах «рабочей демократии» наблюдается робкая попытка внести конструктивную струю в решение вопроса о «даровании» независимости, свободы и самостоятельности отраслевым профсоюзам.
Ключевые слова: профсоюзы, демократизация профсоюзных органов, принципы «рабочей демократии».
This article is devoted to the problem of the Upper Volga Region trade unions' transition (1921—1922) to a new political and economic policy, associated primarily with the beginning of trade union bodies' democratization process. In the principles of the «workers' democracy» there are timid attempts of contributing to the solution of the question on «granting» independence, freedom and self-sufficiency to the branch trade unions.
Key words: trade union, democratization of trade union life, principles of the «workers' democracy».
© Бурова Н. А., 2014 2014. Вып. 4 (14). История •
В 1921—1922 гг. профсоюзы берут новый курс, соответствующий изменившимся политическим и экономическим условиям. В рамках этого перехода главным направлением их деятельности стало решение не только воспитательных, организационных и хозяйственных задач, но и идейно-политических и кадровых вопросов. Наблюдается явная демократизация принципов профсоюзной жизни.
В нашем исследовании мы рассмотрим процесс демократизации профсоюзных органов, который был связан в первую очередь с размежеванием полномочий между губернским профсоветом (ГСПС) и отраслевыми профсоюзами, а также с более широким использованием института общих и делегатских собраний.
Известно, что начавшийся переход от военно-коммунистического диктата со стороны ГСПС и послушания со стороны профсоюзов к тесному сотрудничеству был предопределен. Уже на IV Всероссийском съезде профсоюзов (Москва, 17 мая 1921 г.) была озвучена мысль о необходимости децентрализации союзных органов.
Среди всех вопросов, обозначенных в повестке дня этого съезда, выделялся организационный вопрос, поскольку от уровня и качества его решения зависела дальнейшая линия развития и становления профсоюзов. Выступавший на утреннем заседании 21 мая (в рамках организационной секции) секретарь ВЦСПС А. А. Андреев отметил: «...необходимо перейти к наиболее важному вопросу — вопросу об установлении взаимоотношений между различными органами союзных организаций. <...> В то время когда советские органы, хозяйственные органы идут по этому новому пути некоторой децентрализации, перемещения части своей работы на плечи местных организаций, в то время когда на этот путь вступили партийные организации, — должны ли в это время профессиональные союзы сохранить старое централизованное управление или же профессиональные союзы также должны изменить свои организационные принципы в сторону создания таких союзных отношений, которые более соответствовали бы нашей новой хозяйственной структуре, более соответствовали бы новым принципам управления нашим хозяйством?» [4, с. 175]. А. А. Андреевым были представлены сведения об отношении к данному вопросу вышестоящих профструктур. Последние сошлись во мнении, что необходимо «установить соответствие между организационным строением хозяйственных органов и профсоюзов»: «Пока мы лишь втянули если не весь пролетариат, то по крайней мере 90 % в союзы; основную нашу работу по перевоспитанию, по перевариванию всей этой массы в котле наших союзных отношений, мы, конечно, еще не проделали. Поскольку период работы по собиранию, объединению пролетариата вокруг и внутри его союзов можно сейчас считать уже законченным, перед нами, так же как и в области народного хозяйства, возникает необходимость некоторой разгрузки центров профессионального движения путем переложения части союзных работ на плечи местных профорганизаций» [там же].
Затронул вопрос о децентрализации и член Президиума ВЦСПС С. В. Коссиор, занимавший в 1920—1921 гг. должность председателя Всеук-раинского совета профсоюзов: «Говоря о недочетах, мы имеем в виду не то, что там сидят плохие люди, нет, мы говорим лишь, что нельзя из центра точно учесть все своеобразие местных условий» [4, с. 192].
Его поддержал заведующий организационным отделом ВЦСПС, председатель ЦК Союза горнорабочих А. Г. Ремейко: «Мы думаем, что необходимо
усиление самостоятельности профессиональных организаций, ибо если до сего времени была однотипная, однообразная система работы, то теперь положение резко меняется. Работа усложняется, видоизменяется, в связи с чем должен быть предоставлен некоторый простор профессиональным организациям. Мы полагаем, что в производственном направлении надо предоставить большую самостоятельность ЦК от ВЦСПС, губотделам от губ-профсоветов, но с другой стороны, мы считаем, что и губпрофсовет должен обладать большей самостоятельностью в разрешении местных вопросов от ВЦСПС...» [4, с. 181].
По организационному вопросу разгорелась дискуссия. После долгих прений были одобрены тезисы т. Андреева и Ремейко. Однако резолюцию по данному вопросу съезд не принял.
К теме переноса центра тяжести на отраслевые профсоюзы вернулись на V Всероссийском съезде профсоюзов, который открылся 17 сентября 1922 г. в Колонном зале Дома союзов.
Выступающий на утреннем заседании 21 сентября член Президиума ВЦСПС Н. К. Антипов заметил, что «экономическая обстановка поставила перед союзами во весь рост защиту экономических интересов своих членов, которая требует от союзов чуткого и внимательного изучения положения и нужд рабочих» [5, с. 287]. В то же время он указал на то, что «расширение самодеятельности и инициативы местных союзных органов нельзя рассматривать как допущение федерализма: «С подобного рода уклонами профессиональное движение в новых условиях должно бороться еще решительнее, чем раньше, отстаивая единое централизованное профдвижение всей советской федерации.» [5, с. 289]. Это нашло отражение в пункте резолюции съезда, которая была принята по итогам доклада Н. К. Антипова: «Развитие самодеятельности и инициативы не должно означать ослабление в какой бы то ни было мере союзной дисциплины. Члены союза и организации, не приводящие (не воплощающие в жизнь. — Н. Б.) постановлений высших союзных органов или не выполняющие обязательств перед ними, ставят себя вне союза или объединения.» [5, с. 515].
Единогласное принятие данной резолюции в ходе голосования означало лишь одно: под размежеванием профсоюзных органов понималось не наделение автономными полномочиями отраслевых профсоюзов, а только передача центром ответственности за решение текущих социально-экономических вопросов в рамках предприятия местным профсоюзам.
Почему же так трудно и с такими сложностями происходил переход по разделению полномочий между профструктурами? Это было обусловлено нежеланием вышестоящих структур профсоюзной организации отдавать бразды правления и привычкой к подчиненности со стороны самих местных профсоюзов.
На местах с одобрением восприняли дискуссию и резолюцию об изменении статуса низовых профорганизаций, порой вкладывая в него то содержание, которое действительно хотели видеть сами отраслевые профсоюзы. С их точки зрения, решение съезда касалось проблем обеспечения автономности низовых профорганизаций и поднятия их авторитета на должную высоту. Так, уполномоченный Иваново-Вознесенского губпрофсовета в отчете о деятельности данного совета за 1921 г. отмечал, что «перенос центра тяжести на места» был бы очень правильным решением, ибо профсоюзы ближе всех стоят к беспартийному рабочему и лучше знают, что ему необходимо
[1, д. 1010, л. 3]: «Союзы нужны рабочему, поскольку они организуют его целиком, поголовно как класс; они являются наиболее свободными демократическими организациями рабочего класса. Именно союзы стоят ближе к массовику рабочему и наиболее полно и всесторонне отражают его мнение и волю. Профсоюзы должны наметить план работы на ближайшее время и в первую очередь должны привлекать пролетарские массы в состав членов союза. Кроме этого, каждый профсоюз должен заботиться об охране труда, о здравоохранении, о заработной плате, о состоянии предприятий в санитар-но-техническом смысле, о поднятии культурного уровня своих трудящихся» [1, д. 291, л. 13].
Несмотря на долгий путь к самостоятельности и независимости, союзы, став более автономными, смогли добиться значимых результатов, в частности найти практический выход своим решениям. Если в 1921—1922 гг. союзы рассматривались как организации, которые не имели права голоса и находились под влиянием вышестоящих профсоюзных структур, то с 1923 г. ситуация в корне изменилась. Результатом начавшегося процесса децентрализации явилось движение к демократизации внутрипрофсоюзной жизни, в котором основное внимание уделялось повышению политической и трудовой активности рабочих.
Это было время организационного укрепления союзов Верхней Волги. Однако процесс децентрализации союзных органов проходил не без определенных трудностей, они были связаны в первую очередь с оставшейся у ГСПС привычкой давления на отраслевые профсоюзы при решении вопросов. Так, в отчете о деятельности Иваново-Вознесенского профсоюза текстильщиков за 1923 г. сказано, что одним из подтверждений автономности союза были следующие показатели: открытие шести школ и подготовка к открытию еще четырех, ежемесячное проведение переписи по выявлению количества безграмотных, агитация среди рабочих с целью их вовлечения в число обучающихся, а также отмечалось: «Подобные мероприятия проходили в тесной взаимосвязи с культотделом ГСПС. Однако "последнее слово" в решении того или иного вопроса оставалось за ГСПС. Губпрофсовет требовал, чтобы все сведения поступали в культотдел, и уже там на основе полученных данных представители губпрофсовета решали вопрос о принятии административных мер» [1, д. 585, л. 17].
Другой принцип «рабочей демократии» — организация на предприятиях института общих и делегатских собраний. Данный вопрос стал центром внимания IV Всероссийского съезда профсоюзов. На утреннем заседании 21 мая 1921 г. А. А. Андреев отметил: «Какими же практическими путями могут союзы пойти для вовлечения наиболее широкой массы своих членов в союзную и хозяйственную работу? Тут, товарищи, Америки открывать не придется. Делегатские собрания и общие собрания по предприятиям, регулярно проводимые, являются самым основным условием вовлечения широкой массы в союзную работу. Устройство делегатских и общих собраний по предприятиям с предварительной тщательной их подготовкой, дабы эти собрания не имели хаотического характера и чтобы они не набили скоро оскомину тем, кто приходит на эти собрания, — вот что стоит сейчас в порядке дня» [4, с. 175]. Но, несмотря на понимание важности данной кампании, в одобренных тезисах IV Всероссийского съезда профсоюзов указанный вопрос не нашел отражения. Это объясняется превалированием проблем более широкого ракурса, таких как проблемы размежевания и дальнейшего
взаимоотношения центральных и региональных профструктур, финансирования, профессиональной печати, структуры союзной организации и руководящих союзных органов. Однако роль и значение IV съезда не следует преуменьшать: именно он изначально поставил проблемы организационного характера внутрипрофсоюзной жизни на обсуждение, дав тем самым импульс для их осмысления как в центре, так и в регионе.
V Всероссийский съезд профсоюзов, опираясь на первоначальный опыт IV съезда, попытался конкретизировать организационный вопрос, а именно наладить проведение общих и делегатских собраний. С данной задачей съезд справился, сделав эту проблему центром особого внимания со стороны присутствующих делегатов. Об этом свидетельствуют многочисленные вопросы, задаваемые выступающему на утреннем заседании 21 сентября 1922 г. Н. К. Антипову, а также замечания и дополнения по докладу, итогом которого явилось принятие следующего решения: «Вся постановка организационной работы союзов должна быть направлена к тому, чтобы вовлечь в общесоюзную работу широкие круги членов союза. Одним из основных способов в этом отношении надо признать предварительное обсуждение всех важнейших союзных вопросов на широких собраниях (общих и делегатских) членов союза. Причем вопросы должны ставиться не в отвлеченной форме: они должны быть связанными с вполне оформленными практическими предложениями, понятными каждому рабочему» [5, с. 308].
Дискуссия затронула и вопрос о полномочиях правления союзов и президиумов собраний. Однако предложения ряда делегатов повысить статус президиума до руководящих должностей так и не нашли ответа и понимания со стороны ВЦСПС (в лице которого на съезде выступал Н. К. Антипов). Стоит сказать, что в резолюции, принятой по докладу Антипова, ни одно из замечаний и дополнений, предложенных в прениях, не было учтено. Это еще раз свидетельствует о декларативности принципов демократии, нежелании сотрудников ВЦСПС и ГСПС отдавать власть и лишаться статуса последней инстанции.
Подобная ситуация — нерегулярность проводимых собраний и потеря всякого интереса к ним со стороны членов профсоюза — сложилась и в Иваново-Вознесенском регионе. Об этом говорится в одной из заметок, опубликованных в «Рабочем крае» за 27 января 1921 г. На наш взгляд, отсутствие интереса к таким мероприятиям было вызвано малограмотностью, невыносимыми условиями труда, быта, высоким уровнем заболеваемости и смертности, явившихся следствием только что окончившейся Гражданской войны. Неудивительно, что производственные и хозяйственные вопросы были оттеснены проблемами личного и семейного характера. Другая причина была обусловлена спецификой нашего края — преобладанием женщин-текстильщиц, для которых в первую очередь важны были вопросы материнства и детства, забота о быте, семье.
Для того чтобы выйти на должный политический и общественный уровень, местным властям, в частности, необходимо было активизировать работу общих и делегатских собраний. В этих целях была организована Всероссийская неделя профдвижения, в течение которой собрания проводились на таком уровне, на каком они, по мнению местных руководителей, должны были проходить. На них решались вопросы политического и экономического характера, вопросы ФЗМК, вопросы о изменении роли и задач профсоюзов.
Однако после прошедшей Недели ситуация с нерегулярностью проведения собраний вновь повторилась, что вышестоящие профструктуры объясняли
сложностями переходного периода, который переживала страна, и регион Верхней Волги не был исключением в этом отношении. Из отчета Иваново-Вознесенского ГСПС за 1-й квартал 1922 г., опубликованного в газете «Рабочий край», следует, что общие собрания в нашем городе были чрезвычайно редки. Все вопросы профсоюзной жизни рассматривались и решались исключительно на закрытых совещаниях, заседаниях и конференциях. Общие объективные условия не давали возможности «перенести профсоюзную работу целиком и полностью в самую массу членов союза». Важность связи профсоюзов с массами всем была понятна, однако складывается впечатление, что 1922—1923 гг. ушли на осмысление кампании и самой идеи внедрения общих и делегатских собраний.
Забегая вперед, скажем, что относительной регулярности проведения делегатских и общих собраний добились лишь к 1924 г. До этого, как показывают отчеты ГСПС и отраслевых профсоюзов, подобные виды массовой работы на практике использовались бессистемно. При этом о важности упорядочивания деятельности данных собраний неоднократно говорилось и в вышестоящих инстанциях.
Интересно, что в нашем регионе организация массовой работы имела ряд особенностей. Иваново-вознесенские профсоюзы строили ее путем проведения широких кампаний, тщательно продумывали повестку дня общих, делегатских, производственных собраний (в отличие от профсоюзов Ярославской губернии, которые практиковали лишь профсоюзные дни с постановкой вопросов практического значения — вопросов труда, быта, зарплаты, производственной работы, вопросов профессионального характера). Правильным шагом в этом направлении была организация вечеров вопросов и ответов. За несколько дней до проведения подобных вечеров рабочие готовили интересующие их вопросы и кидали их в специально установленные ящики. Организатор просматривал эти вопросы, после чего в указанный вечер давал собравшимся четкие ответы на них. Вечера вопросов-ответов привлекали рабочих, поскольку здесь они могли получить конкретные ответы. Внедрение такой формы массовой работы, как собрания, конференции, совещания рабочих по организационным, производственным, хозяйственным и личным вопросам, уже в ближайшее время принесло свои плоды.
Заметим, что вопрос о массовой работе в губерниях Верхнего Поволжья решался по-разному, об этом говорят периодичность и разноплановость реализации данных мероприятий. Так, если в Иваново-Вознесенской губернии за год проходило в среднем 250 собраний (показатель за 1924—1925 гг.), то в Костромской губернии массовая работа велась через общие и делегатские собрания. Собрания делегатов обычно проходили один-два раза в месяц [3, с. 19].
Выход на стабильную практику проведения собраний стал наблюдаться лишь к концу 1925 г. Какие же вопросы поднимались на собраниях? Ответ находим в следующих данных: «За отчетный год (1925) по текстильным предприятиям Владимирской губернии проведено 352 делегатских собрания, на которых обсуждено 965 вопросов, из них: массовой работы — 347 вопросов (или 35,9 %), вопросов, связанных с трудом, бытом и зарплатой, — 296 (или 30,7 %), связанных с работой производства — 68 вопросов (7 %), культурных — 39 вопросов (4 %) общесоюзных — 52 (5,4 %)» [2, с. 34].
При рассмотрении трудностей проникновения принципа общих и делегатских собраний в профсоюзную жизнь центра и регионов возникает вопрос: почему же этот принцип «рабочей демократии», объявленный в 1921—
1922 гг., получил практическое значение лишь к середине 1920-х гг.? Это говорит в первую очередь о несвоевременности его провозглашения в переходный период, когда государство ставило во главу угла такие задачи, как восстановление промышленности и сельского хозяйства. Вопросы же поднятия культурного уровня трудящихся (в том числе через организацию собраний, совещаний, съездов), правильной постановки массовой работы уходили на второе, третье место.
Военно-политический диктат показал бесперспективность казарменных методов руководства профсоюзными структурами рабочего класса. Именно понимание этого и вызвало дискуссию о профсоюзах, которая вышла за рамки внутрипрофсоюзной жизни, касаясь проблем взаимоотношения рабочего класса и партии. О масштабности прошедшей дискуссии говорит тот факт, что она затронула не только центр, но и регионы. Верхнее Поволжье не являлось исключением. Среди руководства было разное мнение об оптимальном решении вопроса о дальнейшей судьбе профсоюзов. Ярким тому примером служат прошедшие дискуссии в Иваново-Вознесенске на XIII и XIV губпарт-конференциях, направленные на возвращение в партию первоначальных традиций и принципов внутрипартийной жизни. Уже сам факт гласности и публичности дискуссии был первым шагом на пути к демократизации внутри-профсоюзной жизни.
Несмотря на то что принципы «рабочей демократии» на текущий момент были декларативными, не имевшими практической почвы, в них можно было рассмотреть рациональное зерно — направленность на решение проблемы построения социалистического общества через сотрудничество с рабочим классом. Таким образом, в первой половине 1920-х гг. делается робкая попытка внести конструктивную струю в решение вопроса о «даровании» независимости, свободы и самостоятельности отраслевым профсоюзам.
Библиографический список
1. Государственный архив Ивановской области. Ф. Р-765. Оп. 1.
2. Отчет о работе правления Владимирского губернского отдела профсоюза текстильщиков (октябрь 1925 — октябрь 1926 гг.) / изд. ВЦСПС. Владимир, 1926. 163 с.
3. Профессиональные союзы Костромской губернии, 1923—1924 гг. : отчет Костромского ГСПС к 6-му губсъезду профсоюзов / изд. ВЦСПС. Кострома, 1924. 91 с.
4. Стенографический отчет IV Всероссийского съезда профессиональных союзов, 17—25 мая 1921 г. / изд. ВЦСПС. М., 1921. 442 с.
5. Стенографический отчет V Всероссийского съезда профсоюзов, 17—22 сентября 1922 г. / изд. ВЦСПС. М., 1922. 637 с.
