CC BY
15
УДК 343
А.В.Калачева
ОРГАН ДОЗНАНИЯ: ОБОСОБЛЕННОЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО АППАРАТА ИЛИ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ СТАТУС?
Исследуются различные подходы к толкованию категории «орган дознания». Исходя из уголовно-процессуальной природы органа дознания, высказывается позиция о неприемлемости отнесения к его ведению полномочий оперативно-розыскного и административно-правового характера. Одновременно обосновывается тезис о понимании органа дознания в контексте реализации им разовых процессуальных полномочий как о сугубо юридической конструкции. Делается вывод о необходимости толкования категории «орган дознания» в широком и узком смыслах.
К л ю ч е в ы е с л о в а: дознаватель, начальник органа дознания, неотложные следственные действия, оперативно-розыскные мероприятия, орган дознания, полномочия органа дознания.
BODY OF INQUIRY: A SEPARATE DIVISION OF THE STATE STAFF OR CRIMINAL PROCEEDING STATUS?
The article is devoted to the study of different approaches to the interpretation of the category ""investigative agency". The author considers the criminal procedural nature of the investigative agency and expresses a position on the impossibility of attributing operational-search and administrative-legal powers of nature to its jurisdiction. At the same time, the thesis about understanding the investigative agency in the context of the implementation of one-time procedural powers by it as a purely legal structure is substantiated. As a result, it is concluded that it is necessary to interpret the category of "investigative agency" in a broad and narrow sense.
K e y w o r d s: investigator, head of the investigative agency, urgent investigative actions, operational-search activities, body of inquiry, the powers of the investigative agency.
Поступила в редакцию 9 марта 2023 г.
Как известно, органы дознания - это полноценные субъекты уголовного судопроизводства, представляющие собой государственные органы и должностных лиц, которые уполномочены на осуществление ординарного дознания1 и сокращенного дознания как автономных форм предварительного расследования, а также на проведение отдельных процессуальных действий и принятие отдельных процессуальных решений в ходе досудебного производства по уголовному делу. Данное понимание органов дознания четко вытекает из законодательной дефиниции, предусмотренной п. 24 ст. 5 УПК РФ, и находящихся с ней в системном единстве других положений уголовно-процессуального права. Это же мнение высказывается и в ряде публикаций, посвященных
1 Под ординарным дознанием в настоящей статье, как и в публикациях многих других авторов, понимается форма предварительного расследования, предусмотренная главой 32 УПК РФ.
© Калачева А. В., 2023
субъектам уголовного судопроизводства в целом и статусу органа дознания в частности2.
Однако более детальный анализ подобного подхода позволяет прийти к выводу об его неопределенности, приводящей к вариативности толкования и указанных правовых норм и основанных на них доктринальных позиций. В первую очередь, представляется не совсем понятным соотношение сугубо процессуальной категории «орган дознания» с более широкой по содержанию категорией «орган исполнительной власти». Ведь органом исполнительной власти традиционно признается государственное учреждение, созданное для реализации управленческих функций, наделенное рядом властных полномочий и предполагающее целый штат государственных служащих, разветвленную структуру с разделением на ряд подразделений различной функциональной направленности и т. д. Поэтому любой из предусмотренных ч. 1 ст. 40 УПК РФ федеральных органов исполнительной власти помимо полномочий в сфере досудебного производства по уголовному делу наделен еще целым рядом других функций властного характера, реализуемых в иных сферах жизнедеятельности.
На данную особенность органов дознания уже неоднократно обращалось внимание в публикациях ученых-процессуалистов3. Некоторые специалисты попытались решить указанную проблему посредством более узкого доктри-нального толкования уголовно-процессуальной нормы, определяющей конкретные виды органов дознания - под органами дознания было предложено понимать не соответствующие органы исполнительной власти как таковые, а лишь только эти органы в контексте осуществления ими полномочий уголовно-процессуального характера4. В современных публикациях ввиду образования в структуре правоохранительных органов, в первую очередь органов внутренних дел, специализированных подразделений дознания, можно встретить еще более узкое, однако при этом не вполне разумное и явно не соответствующее положениям УПК РФ толкование данной категории - под органами дознания понимаются лишь указанные подразделения5.
В целом же рассмотренный подход представляется достаточно рациональным, поскольку основан на желании ограничить сферу деятельности органов дознания предметом уголовно-процессуального регулирования, т. е. видеть в них сугубо субъектов уголовно-процессуальных отношений. Оценка органов
2 См.: Муравьев К. В., Писарев А. В. Участники уголовного судопроизводства. Омск, 2011. С. 26 ; Супрун С. В. Органы дознания МВД России : центральный аппарат МВД России как орган внутренних дел в уголовном судопроизводстве // Современное право. 2020. № 6. С. 134 ; Уголовный процесс : учебник / под ред. В. С. Балакшина, Ю. В. Козубенко, А. Д. Про-шлякова. М., 2011. С. 168 ; и др.
3 Есина А. С. Процессуальная компетенция органов дознания системы МВД России: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С 22 ; Курс советского уголовного процесса. Общая часть / под ред. А. Д. Бойкова и И. И. Карпеца. М., 1989. С. 456 ; и др.
4 См.: Дознание в органах внутренних дел : учеб. пособие / под ред. А. А. Чувилева. М., 1986. С. 9 ; Мачковский Г. И. О некоторых теоретических вопросах в советском уголовном процессе // Советское государство и право. 1989. № 11. С. 69 ; Шпагина Ю. В. Уголовно-процессуальная деятельность полиции как органа дознания : теоретико-правовые основы и правоприменительная практика : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2020. С. 37.
5 См.: Якимович Ю. К. Участники уголовного процесса. СПб., 2015. С. 70.
дознания в качестве феномена, имеющего исключительно процессуальную природу соответствует сложившейся за долгие годы национальной системе выявления, раскрытия и расследования преступления, в которой их роль ограничивается лишь досудебным производством как этапом уголовного процесса. По крайней мере, в доктринальных основах других видов правоохранительной деятельности категория «орган дознания» не используется.
Вместе с тем подобный подход имеет и свои недостатки. Так, понимание органов дознания как предусмотренных ч. 1 ст. 40 УПК РФ органов исполнительной власти в контексте осуществления ими полномочий уголовно-процессуального характера не в полной мере соответствует некоторым другим положениям уголовно-процессуального законодательства. Ведь помимо осуществления ординарных и сокращенных дознаний, возбуждения уголовных дел, производства неотложных следственных действий, выполнения поручений следователя процессуальной направленности на органы дознания зачем-то возлагаются отдельные полномочия сугубо полицейского, т. е. оперативно-розыскного и административно-правового характера. К ним можно отнести осуществление фактических приводов лиц в суды либо органы предварительного расследования (ч. 7 ст. 113 УПК РФ) и выполнение поручений о проведении оперативно-розыскных мероприятий (ч. 4 ст. 157 УПК РФ), в частности розыска скрывающихся обвиняемых и подозреваемых (ч. 1 ст. 210 УПК РФ). По справедливым оценкам одних авторов, эти нормы свидетельствуют о явном расширении полномочий органа дознания по сравнению со смыслом, вытекающим из п. 24 ст. 5 и других положений УПК РФ, чем обусловливают очередную правовую коллизию6. Тогда как другие авторы, напротив, полагают, что УПК РФ должен определять органы дознания как органы, уполномоченные осуществлять и процессуальную, и оперативно-розыскной деятельность7.
Конечно, ввиду рассмотренного выше общего подхода к органам дознания, предполагающего ограничение сферы их деятельности лишь предметом уголовно-процессуального регулирования, с указанной позицией согласиться достаточно сложно. Более того, причины появления в УПК РФ правовых норм, возлагающих на органы дознания полномочия административно-правового и оперативно-розыскного характера тоже достаточно ясны и подробно исследованы в публикациях С. Б. Россинского. Автор справедливо обращает внимание на уникальность современной российской системы досудебного производства, существенно отличающейся от зарубежных аналогов и основанной на нахождении юрисдикционных полномочий в распоряжении органов государственной власти полицейского типа, т. е. на частичном переплетении функции «полиции» и функции «юстиции»8. Одновременно рассматриваются факторы, предопределившие тенденции, направленные на процессуализацию органов дознания - объясняется, почему эти органы, выполнявшие до революции су-
6 См.: Николаева Т. Г. К понятию «орган дознания» // Вестник Санкт-Петербургского ун-та МВД России. 2005. № 4 (28-2). С. 70.
7 См.: Цукрук М. В. Процессуальная деятельность органов дознания в российском уголовном судопроизводстве : дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2004. С. 10.
8 См.: Россинский С. Б. Досудебное производство по уголовному делу : сущность и способы собирания доказательств. М., 2021. С. 43.
губо полицейские функции непроцессуального характера, в советский период стали постепенно наделяться юрисдикционной правосубъектностью и сближаться с органами предварительного следствия. Вместе с тем подмечается, что, невзирая на указанные изменения, органам дознания все еще остается свойственна исконная полицейская природа, предполагающая принятие незамедлительных мер по раскрытию преступления, оперативному выяснению обстоятельств случившегося, задержанию подозреваемого, сохранению следов преступления и т. д.9
Представляется, что именно здесь и кроется основная причина попадания в современный предмет уголовно-процессуального регулирования некоторых ранее присущих органам дознания полномочий не процессуального, а сугубо полицейского характера. Возможно, данный нюанс объясняется некоторой непроработанностью указанных вопросов при подготовке проекта УПК РФ, а возможно, какими-то иными обстоятельствами. В сущности, это не так уж и принципиально. На наш взгляд, гораздо важнее, что полномочия по осуществлению фактических приводов, розысков подозреваемых и обвиняемых, выполнению иных оперативно-розыскных мероприятий по поручению следователя не должны расцениваться как полномочия органов дознания. Их надлежит определить как непроцессуальные полномочия соответствующих правоохранительных органов (органов внутренних дел, органов государственной безопасности, органов принудительного исполнения и т. д.) примерно таким же образом, как этот вопрос урегулирован в части возложения на «соответствующие органы» (т. е. на специальные оперативно-технические подразделения правоохранительных органов) обязанностей по непосредственному контролю и записи переговоров (ч. 4 ст. 186 УПК РФ).
Существует и еще один нюанс, затрудняющий надлежащее понимание органов дознания как субъектов уголовно-процессуальных отношений. Дело в том, что участие органа дознания в любом находящемся в его ведении процессуальном действии или и в принятии любого отнесенного к его компетенции процессуального решения явно не предполагает необходимости совместной работы всех должностных лиц, состоящих на службе в соответствующем органе исполнительной власти: отделе, управлении и т. д. Практическая неприемлемость указанного тезиса представляется очевидной. Поэтому в контексте каких-то конкретных правоотношений: производства отдельных следственных или иных процессуальных действий, принятия процессуальных решений, отнесенных к ведению органа дознания (не дознавателя как должностного лица, а именно органа дознания как государственного органа), под таким органом необходимо понимать не учреждение, располагающее целым штатом сотрудников, а всего лишь абстрактную юридическую конструкцию - некую двухзвен-ную связку, состоящую из руководителя - начальника органа дознания (п. 17 ст. 5, ст. 40.2 УПК РФ) и непосредственного исполнителя - дознавателя, правомочного либо уполномоченного начальником органа дознания осуществлять ординарные и сокращенные дознания, а также иные возложенные на орган
9 См.: Россинский С. Б. Орган дознания : «команда» или должностное лицо? (науч.- практ. комментарий к пункту 24 статьи 5 и статье 40 Уголовно-процессуального кодекса РФ) // Законы России : опыт, анализ, практика. 2022. № 10. С. 64-65.
дознания процессуальные полномочия (п. 7 ст. 5, ст. 41 УПК РФ). Например, в практике вынесения правоприменительных актов органов дознания, входящих в систему органов внутренних дел, уже много лет используется прикладная технология, предполагающая подготовку и подписание исполнителем (дознавателем) соответствующего документа с его последующим утверждением начальником органа дознания. Применительно к работе специализированных подразделений дознания, указанная связка дополнится еще одним, промежуточным звеном - начальником подразделения дознания (п. 17.1 ст. 5, ст. 40.1 УПК РФ).
Хотя для справедливости все же необходимо обратить внимание, что использование подобных юридических конструкций (связок) все же наиболее распространено не в части проведения ординарных и сокращенных дознаний как автономных форм предварительного расследования, а именно в части «дознаний не в полном объеме», т. е. реализации органами дознания полномочий по возбуждению уголовных дел и производству неотложных следственных действий в случаях, предполагающих обязательность предварительного следствия (ч. 1-3 ст. 157 УПК РФ), а также в части выполнения отдельных поручений следователя (ч. 4 ст. 157 УПК РФ). Именно здесь, справедливо пишет С. Б. Россинский, особо ярко проявляется исконная полицейская природа органами дознания. Именно поэтому, продолжает автор, указанные полномочия возложены на единоличного субъекта - дознавателя, что предполагает постоянную взаимосвязь руководителя и исполнителя (нескольких исполнителей). Одновременно С. Б. Россинский поясняет, что подобным способом и организована работа любого классического органа полицейского типа: солидарное решение поставленных задач под руководством начальника, распределяющего между подчиненным разовые поручения и координирующего ход их выполнения10.
Тогда как в части проведения ординарных и сокращенных дознаний, предполагающих большую самостоятельность дознавателя, т. е. его фактическое превращение в квазиследователя, подобная конструкция применима лишь в связи с утверждением начальником органа дознания обвинительного акта (ч. 4 ст. 225 УПК РФ) и обвинительного постановления (ч. 2 ст. 226.7 УПК РФ). Та -ким образом, вынесение указанных правоприменительных актов - это единственные свойственные для ординарных и сокращенных дознаний конкретные правоотношения, в которых принимает участие не единоличный субъект (дознаватель, начальник органа дознания, начальник подразделения дознания), а орган дознания в процессуальном понимании данной категории.
Подводя итог всему вышесказанному, приходим к выводу, что в доктрине, законодательстве и правоприменительной практике категории «орган дознания» фактически придается два разных значения: 1) организационно-управленческое, предполагающее его понимание как государственного органа, созданного для реализации определенных функций, располагающего штатом служащих и т. д.; 2) узкое, предполагающее его понимание как юридической конструкции - применимой для реализации строго установленных законом ра-
10 См.: Россинский С. Б. Орган дознания : «команда» или должностное лицо? С. 65-66.
зовых (локальных) уголовно-процессуальных полномочий формальной связки начальника органа дознания с дознавателем, а в ряде случаев дополненной начальником подразделения дознания. В принципе такая позиция не является новой и с учетом тех или иных оттенков уже высказывалась некоторыми учеными11. В частности, предлагалось рассматривать компетенцию органа дознания в широком смысле, охватывающем все виды полномочий, возложенных на государственные органы, отнесенные к органам дознания, и узком смысле, подразумевающем реализацию полномочий, перечисленных в уголовно-процессуальном законе12.
Безусловно, подобные точки зрения лежат в правильном направлении, поскольку четко разграничивают общие и конкретные полномочия органа дознания, т. е. полномочия, предоставленные этому органу как некоему возглавляемому начальником коллективу должностных лиц, и полномочия, реализуемые в рамках конкретных правоотношений посредством использования той самой юридической связки начальника с исполнителем (с дознавателем). Однако в них все же наблюдается один изъян. Дело в том, что уважаемые авторы в очередной раз не разграничивают процессуальные полномочия органа дознания и полномочия, предоставленные соответствующим органам в части осуществления оперативно-розыскной, административной и иных видов непроцессуальной деятельности, т. е., по сути, вновь упираются в недостаток, который уже был рассмотрен ранее.
В связи с этим представляется, что понимание органов дознания в широком смысле не должно охватывать всех без исключения полномочий, возлагаемых на государственные органы, перечисленные в ч. 1 ст. 40 УПК РФ. Подобный широкий смысл надлежит ограничивать полномочиями, предоставляемыми органу дознания как возглавляемому начальником коллективу должностных лиц, но при этом строго входящими в предмет уголовно-процессуального регулирования. Уголовно-процессуальный закон содержит достаточное количество положений, подразумевающих именно такое широкое понимание органа дознания: «на органы дознания возлагаются.» (ч. 2 ст. 40 УПК РФ); «поручать должностным лицам органа дознания исполнение письменных поручений следователя.» (п. 6 ч. 1 ст. 40.2 УПК РФ); «при поступлении из органа дознания сообщения о преступлениях.» (ч. 7 ст. 144 УПК РФ) и др. Тогда как узкий смысл, как уже отмечалось, надлежит отождествлять с сугубо юридической конструкцией, используемой для реализации разовых (локальных) уголовно-процессуальных полномочий и состоящей в формальной связке начальника органа дознания с дознавателем, а в ряде случаев дополненной начальником подразделения дознания: «Орган дознания.вправе задержать лицо.» (ч. 1 ст. 91 УПК РФ); «.орган дознания.возбуждает уголовное дело.» (ч. 1 ст. 146 УПК РФ); «.орган дознания.выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.» (ч. 1 ст. 148 УПК РФ) и т. д.
Кстати, предлагаемый подход не обладает принципиальной новизной
11 Гончан Ю. А. О новых подходах к понятию «орган дознания» // Вестник Нижегородского ун-та им. Н. И. Лобачевского. Серия : Право. 2000. № 1. С. 238.
12 Луковников Г. Д. Органы дознания в системе досудебного производства по уголовному делу : дис. . канд. юрид. наук. М., 1999. С. 120.
и уже используется в процессуальной доктрине, законодательстве и правоприменительной практике в части других субъектов, например суда. Так, под судом в широком смысле традиционно понимается обособленное подразделение судебной системы, действующее на определенной территории и выполняющее определенные юрисдикционные полномочия, а в узком смысле -конкретный судебный состав, рассматривающий конкретное дело либо иной судебный вопрос.
Итак, на основании всего изложенного представляется возможным сформулировать вывод о необходимости толкования уголовно-процессуальной категории «орган дознания» в широком и узком смыслах. В широком смысле под органом дознания надлежит понимать обособленное подразделение государственного аппарата, т. е. входящий в общую систему органов исполнительной власти и возглавляемый начальником коллектив должностных лиц, обеспечивающий осуществление полномочий, предусмотренных ч. 2 ст. 40 УПК РФ, на определенной территории и по определенным категориям уголовных дел. В узком смысле под органом дознания надлежит понимать сугубо юридическую конструкцию, используемую для реализации разовых (локальных) уголовно-процессуальных полномочий и состоящую в формальной двухзвенной связке: начальник органа дознания ^ дознаватель, а в части работы специализированных подразделений дознания - в трезвенной связке: начальник органа дознания ^ начальник подразделения дознания ^ дознаватель.
Академия управления МВД России Калачева А. В., адъюнкт кафедры управления органами
расследования преступлений
Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs
of the Russian Federation Kalacheva A. V., Post-graduate Student of the Management of Crime
Investigation Bodies Department E-mail: sudvl@mail.ru
