CC BY
96
Виктор СТЕПАНЕНКО
"Оранжевая революция" -природа событий и особенности национальной гражпанской активности'
Политические процессы конца 2004 — начала 2005 гг., в частности, "цветные" постсоветские революции, безусловно, будут стимулировать экспертов к пересмотру многих теоретических моделей, включая распространенную экстраполяцию методологических подходов от якобы "идеально-нормативных" западных обществ стабильной демократии на трансформирующиеся общества. Тема эта заслуживает отдельных исследовательских изысканий. Моя же задача скромнее: попытаться посмотреть на "оранжевую революцию" не только с экспертной точки зрения, но и как на проявление определенного состояния массового общественного сознания, дать ретроспективную оценку природы и причин этих событий, а также описать некоторые характеристики и особенности общественно-политической активности граждан в этот период.
Срез массового сознания в его оценках и осмыслении событий конца 2004 г. в Украине, который я буду анализировать, хронологически относится к "посторанжевому" периоду развития украинского общества — февралю—марту 2005 г. — времени проведения Институтом социологии НАН Украины комплексного репрезентативного мониторингового исследования "Украинское общество". Очевидно, что оценки "оранжевых" событий будут меняться с дальнейшим развитием общественно-политических процессов в стране. На период подготовки этой статьи (в апреле—мае 2005 г.) уже появились некоторые комментарии об окончании "медового месяца" революции или даже об "измене" ее идеалам2. Но и на расстоянии недалекой двухмесячной дистанции оценки массового сознания характеризовались разнообразием общественно-политических смыслов и контекстов. Результаты декларированного "оранжевого" проекта общественного реформирования пока
1 Сокращенная версия этого текста была опубликована в сборнике: Сподівання на іншу Україну. Президентські вибори —
2004 та навколо них: Думки, настрої, оцінки людей / За ред. С.Макссва.. К.: Ін-т соціології НАН України, 2005.
2 Anders A. Betraymg a Revo^on // Washington Post. 2005. May 18.
неясны. Неопределенна даже степень радикальности или скорее революционности его разрыва с общественно-политическим прошлым, такие "родимые пятна" украинского социального бытия, как клиентелизм и кумовство, свободная интерпретация и выборочное применение закона, непоследовательность политических решений, элементы непрозрачности и непубличнос-ти деятельности новой власти являются зримыми. Однако и теперь понятно, что эти события стали выразительной манифестацией глубинного общественно-политического и культурного сдвига огромного посткоммунистического евразийского материка, и именно внутренние глубинные трансформации украинского общества подготовили культурную и общественную почву для этой, казалось бы, неожиданной революции1. "Оранжевая революция" обозначила также качественно новые формы гражданской активности, сформировала новый социальный опыт и оставила память об успешной политической мобилизации широких слоев украинского населения.
Постмодерный переворот, или национальнодемократическая революция? Для одних это "оранжевая революция" (для ее участников и не симпатизирующих ей), более 20% респондентов нашего опроса в той или иной форме принимали участие в этих событиях. Для других — их оппонентов — события часто представляются "путчем", "государственным переворотом", "оранжевым шабашем" или "мятежом", спланированным и оплаченным из-за границы. Полярные оценки природы исторических событий вполне естественны. Современники и историки до сих пор расходятся во мнениях и оценках относительно недавней волны общественно-политических изменений в Европе конца 1980-х — начала 1990-х годов (революции, рефолюции, т.е. объединение реформ сверху с корректирующим давлением
1 Детальнее о вызревании внутренних факторов украинской трансформации, обусловивших "оранжевую революцию", см.: Степаненко В. Українська суспільна трансформація крізь призму помаранчевої революції // Політичний портрет України. 2005. № 32. С. 34-46.
снизу, замещение систем, изменение политического режима в результате исчерпания ресурсов и коллапс командно-административной системы и т.п.). Кажется, что общественно-политические процессы и события конца 2004 г. в Украине предстают еще более неопределенными и спорными.
Об "усредненном" общественном взгляде на природу украинской "оранжевой революции" можно судить по распределению ответов на вопрос: « Чем, по Вашему мнению, была "оранжевая революция"?» (в % от числа опрошенных,
2005 г., N=1800 человек):
Вариант ответа %
Сознательной борьбой граждан,
объединившихся для защиты своих прав 33
Государственным переворотом,
осуществленным при поддержке Запада 24
Государственным переворотом,
подготовленным политической оппозицией 12
Стихийным протестом населения 12
Затруднились ответить 19
И хотя, с методологической точки зрения,
оценки респондентами природы и причин "оранжевых" событий в Украине не являются, конечно, истиной в последней инстанции, поскольку критерий истинности, тем более общественно-исторической, не всегда связан с изменениями статистического большинства, симптоматичны, по крайней мере, три показателя.
Во-первых, преобладает точка зрения респондентов, которые оценивают "оранжевую революцию" как сознательную и организованную акцию, привлекая такие разные смыслы гражданского участия и политической организации, как "сознательная борьба граждан, объединившихся для защиты своих прав" и "организованный государственный переворот', который состоялся то ли при поддержке Запада, то ли был тщательно подготовлен внутренней политической оппозицией. Этот тезис подтверждают и данные, которые, собственно, и репрезентируют мнения респондентов о скорее организованном, нежели стихийном характере революции (не акцентируя, однако, внимание на способе или характере такой организации).
Была ли "оранжевая революция " стихийной или организованной акцией? (в % от числа опрошенных, 2005 г., N=1800 человек):
Вариант ответа %
Полностью организованной Частично стихийной, частично 34
организованной 25
Скорее организованной, чем стихийной 24
Скорее стихийной, чем организованной 9
Полностью стихийной 8
Нет ответа 0,6
Во-вторых, отмечая довольно высокий удельный вес в массовом сознании теорий заговора и зарубежной режиссуры относительно "оранжевых" событий, следует отметить, что большинство респондентов придерживаются мнения о внутренних причинах и движущих силах этой революции.
И, наконец, в-третьих, симптоматично выглядит довольно большая часть респондентов (18%), которым тяжело определиться относительно природы "оранжевых" событий. Можем предположить, что эти респонденты больше склоняются к наиболее возможным "синтезированным" версиям (отчасти внутренних и отчасти внешних) факторов революции, ее стихийности (по признанию самых оппозиционеров, размах и масштаб развертывания протестных акций превзошли все их самые смелые ожидания1) и во многом ее спланированности и организации. Эта вполне реалистическая позиция, приближающаяся к экспертному взгляду относительно украинских событий конца 2004 г., является также свидетельством противоборства в массовом сознании противоречивых и конфликтующих революционных, антиреволюционных и постреволюционных дискурсов относительно "оранжевой революции" в пестрой ("оранжевоголубой") политической палитре страны.
В общественном мнении о природе "оранжевых" революционных событий отсутствуют существенные различия по такими социально-демографическим характеристикам респондентов, как их пол, возраст или образование. На общее отношение к этим событиям существенно не влияют такие факторы, как принадлежность респондентов к каким-то общественным организациям, объединениям или движениям. Однако подобные мнения респондентов довольно существенно различаются в зависимости от того, принимали ли они личное участие в этих событиях, а также по региональным и этническим самоидентификациям респондентов.
Непосредственное участие граждан в событиях "оранжевой революции" определяет их доминирующее представление о ней как о "сознательной борьбе граждан, объединившихся для защиты своих прав". То есть вполне оправданным будет предположение, что подавляющее большинство участников протестных акций сознательно и добровольно принимали в них участие, а значит, аргументируют свой взгляд (или рационализируют таким образом) личные мотивы своей
1 Закулисье "оранжевой революции". Интервью с Ю.Кармази-ным и П.Барнацким // Вести. Версии. События. 2005. № 6 (135).
ОТНОШЕНИЕ К "ОРАНЖЕВОЙ РЕВОЛЮЦИИ" И НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ УЧАСТИЕ РЕСПОНДЕНТОВ В НЕЙ
(в % от числа опрошенных, 2005 г., N=1800 человек)
Суждение Участие в революции В целом
Да Нет по массиву
Сознательная борьба граждан, объединившихся для защиты своих прав 64 25 33
Государственный переворот, осуществленный при поддержке Запада 8 28 24
Государственный переворот, подготовленный политической оппозицией 8 14 12
Стихийный протест населения 16 11 12
Затруднились ответить 4 22 19
Таблица 2
РЕГИОНАЛЬНОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ВЗГЛЯДОВ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ОТНОШЕНИЯ К "ОРАНЖЕВОЙ РЕВОЛЮЦИИ"
(в % от числа опрошенных, 2005 г., N=1800 человек)
Суждение Регион В целом
Запад Центр Юг Восток по массиву
Сознательная борьба граждан, объединившихся для защиты своих прав 58 42 23 17 33
Государственный переворот, осуществленный при поддержке Запада 6 12 34 39 24
Государственный переворот, подготовленный политической оппозицией 8 12 12 15 12
Стихийный протест населения 17 16 7 8 12
Затруднились ответить 10 18 24 21 19
гражданской активности в этот период. В то же время личная позиция дистанцирования или неучастия респондентов именно в "оранжевых" про-тестных акциях (а не в возможных политически "голубых" противодействиях им) чаще всего связана с неопределенным, критическим или отрицательным отношением к общественно-политическим событиям конца 2004 г. Такое отношение больше ассоциируется со взглядами на эти события как на внутренне- или внешнеполитически организованный мятеж против власти (табл. 1). И наоборот, доминирующая часть респондентов (93%), являющихся приверженцами взгляда на "импортированное" происхождение "оранжевой революции", не принимали в ней участия.
Представители Запада и Центра страны, регионов, которые представляли самый последовательный электорат оппозиционных сил в президентских выборах 2004 г. и наиболее активно поддержали политическую оппозицию во время "оранжевой революции", в большинстве случаев оценивают эти события как "сознательную борьбу граждан, объединившихся для защиты своих прав". Вместе с тем взгляд на "оранжевую" активность как на внутренне- или внешнеорганизованный мятеж более присущ респондентам, проживающим на Юге и Востоке страны (табл. 2).
Довольно четко обозначились, с одной стороны, преимущественно украиноязычный и политически национально ориентированный Запад и Центр, а с другой — русскоязычный Восток и Юг (за исключением политически разделенной пополам Херсонщины), в которых в основном концентрируется преобладающая часть этнического русского населения в Украине, особенно в Крыму.
Политическое позиционирование основных претендентов на президентский пост в выборах 2004 г. между этими основными украинскими этнокультурными и геополитическими полюсами обусловило не только характерное региональное, но и соответствующее этнокультурное распределение отношений респондентов к "оранжевой революции". Пропорциональная часть рес-пондентов-этнических русских, считающих ее "государственным переворотом, осуществленным при поддержке Запада ", более чем в два раза превышает часть своих единомышленников среди этнических украинцев (46% русских и 19% украинцев склоняются к такому взгляду). Вместе с тем эта этнокультурная пропорция является практически обратной во взгляде на революцию как "сознательную борьбу граждан, объединившихся для защиты своих прав" — 38% всех респондентов-
ОТНОШЕНИЕ К "ОРАНЖЕВОЙ РЕВОЛЮЦИИ" И ЭТНОКУЛЬТУРНАЯ САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ РЕСПОНДЕНТОВ
(в % от числа опрошенных, 2005 г., N=1800 человек)
Суждение Этнокультурная самоидентификация В целом
украинцы русские по массиву
Сознательная борьба граждан, объединившихся для защиты своих прав З8 1З ЗЗ
Государственный переворот, осуществленный при поддержке Запада 19 4б 24
Государственный переворот, подготовленный политической оппозицией 11 18 12
Стихийный протест населения 14 4 12
Затруднились ответить 18 19 19
украинцев и лишь 13% респондентов-русских придерживаются этой позиции (табл. 3).
Фактор национально-политической мобилизации двух основных этнических групп Украины (украинцев и русских) сыграл важную роль как в политической предвыборной борьбе основных претендентов на президентство1, так и в формировании особых национально-культурных смыслов "оранжевой революции". События конца 2004 г. были не только гражданским восстанием, но и национально-демократической революцией. Синтез идей демократического обновления общества и власти, утверждение политики национальных интересов были органически и эффективно соединены в мобилизационных "оранжевых" лозунгах.
Национально-демократические революции в Восточной Европе происходили в нациях-государствах, государственная независимость которых была либо исторически решена (Польша, Венгрия, Чехословакия, которая, правда, прошла через мирное разделение на две нации-государства), либо же политически восстановлена после относительно непродолжительного исторического периода (государства Балтии). В Украине же, с ее незавершенными проектами формирования нации и государства и обнаженными процессами национальных, языковых, религиозных, геополитических и культурных идентификаций населения, любые важные политические события, а особенно политические выборы, неизбежно формируют специфические национально-культурные альтернативы. Политическая борьба конца 2004 г. и "оранжевые" события лишь актуализировали проблемы все еще открытого проекта этнокультурной и гражданской
1 Этот вывод подтверждается другими исследованиями. В частности, см.: Хмелько В. Динаміка рейтингів і соціальний склад електоратів В.Ющенка та В.Януковича у виборчій кампанії 2004 року // Політичний портрет України. 2005. № 32.
идентичности, а также стратегий ценностно-цивилизационного выбора и развития Украины.
Итак, подводя итоги, касающиеся мнений респондентов относительно природы "оранжевой революции" во мнениях респондентов, можем констатировать определенный реализм массового сознания относительно ее внутренних причин, организованного характера эффективной технической подготовки политической оппозицией с помощью демократической зарубежной коалиции и гражданского общества (привлечение зарубежных политических акторов и посредников в украинские события конца 2004 г. было особенно активным на стадии переговорного процесса с целью политического примирения конфликтующих сторон).
Бесспорно, украинская политическая оппозиция освоила и эффективно применила международный опыт политической борьбы против авторитарных режимов. Функциональные аналогии и технологически-организационные алгоритмы действий украинской Поры, сербского Отпора и грузинской Кмары будто списаны из популярного учебника для менеджеров демократии американского исследователя Дж.Шарпа "От диктатуры к демократии"1. Активисты Поры проходили тренинги по стратегии и тактике ненасильственных восстаний под руководством опытных зарубежных экспертов и революционных практиков, важной была также роль международных и отечественных гражданских организаций в подготовке и организации акций протеста. В "оранжевой революции" были также активно и успешно использованы новейшие постмодерные технологические и комуникаци-онно-информационные средства мобилизации. Техническая организация многочисленного па-
1 Sharp G. From Dictatorship to Democracy: A Conceptual Framework for Liberation. Boston, 1993.
латочного городка (своеобразное украинское революционное ноу-хау), информационно-технологическое обеспечение революционных акций, постоянно действующая сцена-трибуна народного вече в центре столицы, формирование карнавальной атмосферы праздника благодаря почти непрерывному музыкально-агитационному шоу при участии популярных исполнителей, "оранжевая" мода в одежде и атрибутике, информационные репортажи и телевизионные трансляции "помаранчевого" действа и развертывание политических акций в Киеве и других городах в режиме реального времени удачно формировали эффект непосредственного участия в событиях для миллионов граждан, которые даже не присутствовали на Майдане.
Вместе с тем "оранжевую революцию" вряд ли можно охарактеризовать как сугубо политикотехнологический "постмодерный coup d’etat"(термин английского журналиста Дж.Стила1). Как отмечают большинство респондентов, в основе мотивационного "взрывного запала" революции была идея "сознательной борьбы граждан, объединившихся для защиты своих прав". Реалистическая мудрость такого взгляда состоит в том, что любая революционная технология мобилизаций, равно как внешняя техническая, организационная или финансовая поддержка, являются бессмысленными и неэффективными без внутренне созревшего потенциала общества, достигшего критического предела благоприятного общественно-политического фона и массового желания изменений, обеспеченного достаточным гражданским представительством. Собственно, такие оценки массового сознания полностью совпадают с подавляющим большинством объективных экспертных взглядов на украинские политические события конца 2004 г. Трудно, в частности, не согласиться с мнением уже упоминавшегося авторитетного теоретика ненасильственного сопротивления авторитарным режимам Д.Шарпа, который, иронизируя над теорией заговора в "оранжевой революции", справедливо отмечает, что в любой революции главный революционный ингредиент не деньги, а именно изменение сознания людей, вызревание их веры в способность достичь общественных изменений2.
"Оранжевая революция" была результатом двух взаимосвязанных тенденций развития ук-
1 Steele J. Ukraine’s Postmodern Coup D’etat // The Guardian. 2004. Nov. 26.
2 Uht. no: Bransten J. Ukraine: Part Homegrown Uprising, Part Imported Production? // RFE/RL Feature Article. 2004. Dec. 20.
раинского общества последнего десятилетия — критического накопления социальных патологий и вызревания внутренней способности социального организма к сопротивлению и проявлению новых социальных качеств.
Социальные причины и факторы "оранжевой революции". В определенном смысле "оранжевая революция" является второй исторической фазой волны восточноевропейских трансформаций начала 1990-х годов. В Украине оказались такие задачи, как формирование цивилизованной и прозрачной рыночной экономики, демократизация политического процесса и утверждение верховенства права. Вместе с тем это не просто восточноевропейское дежавю более чем десятилетней давности. Украинская "оранжевая революция", безусловно, имела свою собственную идиому, свою специфику, и не только национальную.
В сравнении с задачами восточноевропейских революций начала 1990-х годов, в украинском бытии периода посткоммунистической трансформации накопились качественно новые системные деформации социального развития. Его главными чертами стали коррумпированная непрозрачная экономика, большая часть которой находилась в "тени", сращение власти, политики и более или менее успешного большого бизнеса под "властной крышей", а также почти полнейшее отсутствие верховенства права в общественной и политической жизни страны. Украина медленно, но неуклонно двигалась к состоянию формально демократического, а по сути, авторитарного политического режима и засасывалась в "серую" (Т.Карозерс), как казалось, безнадежную для изменений, зону контролируемой общественно-политической жизни и массово распространенной обыденной коррупции.
Убедительная победа на парламентских выборах 2002 г. блока В.Ющенко "Наша Украина" над коммунистами, традиционными постсоветскими фаворитами предыдущих избирательных гонок, обозначила новый этап украинского общественно-политического развития. Суть его заключалась в изменении основных общественно-политических акцентов: от декоммунизации (лозунг восточноевропейских революций конца 1980-х годов) к размафиизации общества. Имелись в виду не только клановоподчиненная государственная машинерия, которая действовала по принципу жесткой иерархической зависимости и личной лояльности к верхушке своих членов, но и формирование в посткоммунисти-ческой Украине коррупционно-клиентилист-ского социального порядка, пронизывающего
КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, КАКИЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ГРУППЫ ИГРАЮТ ЗНАЧИТЕЛЬНУЮ РОЛЬ В ЖИЗНИ УКРАИНСКОГО ОБЩЕСТВА? (в % от числа опрошенных, N=1800 человек)
Социальная группа 1994 г. 1997 г. 1999 г. 2002 г. 2004 г.* 2005 г.*
Рабочие 23 19 20 27 22 25
Крестьяне 21 16 15 22 18 19
Интеллигенция 16 10 11 17 13 18
Предприниматели, бизнесмены 24 25 31 28 27 32
Руководители госпредприятий 16 10 15 14 14 15
Служащие госаппарата (чиновники) 29 25 33 24 24 26
Пенсионеры 2 2 3 7 3 7
Руководители сельхозпредприятий 11 5 8 9 6 7
Лидеры политических партий - - - 24 26 28
Военные 7 5 5 8 5 7
Сотрудники милиции, службы безопасности 8 9 10 14 13 13
Судьи и сотрудники прокуратуры - - - 11 10 11
Мафия, преступный мир 34 42 44 38 40 31
Другие 1 0 1 1 1 2
Никто не играет 4 5 4 2 3 2
Затруднились ответить 17 18 13 13 13 14
* Опрос проводился в феврале—марте 2004 и 2005 гг.
все общество. По данным предыдущих мониторинговых исследований Института социологии НАН Украины, большинство респондентов (40%), отвечая на вопрос о социальных группах, играющих значительную роль в жизни украинского общества, в "революционном" 2004 г. (впрочем, как и в предыдущих, с 1994 г., опросах) с завидной стабильностью ставили на первое место по социальному влиянию на общество "преступныймир и мафию"(табл. 4).
Кажется, по крайней мере, по оценкам общественного мнения, к концу 2004 г. состоялся первый, довольно обнадеживающий слом этой страшной инерции формирования и укоренения коррумпированного устоя общественной жизни в стране. Симптоматично, что в послереволюционном опросе начала 2005 г. "мафия и преступный мир" утратили свое абсолютное социальное влияние и занимают уже вторую позицию после предпринимателей и бизнесменов. К слову, по мнению многих экспертов1, именно участие, а также организационная и финансовая поддержка "оранжевой революции" представителями малого и среднего бизнеса, который сильнее всего страдал от коррупционно-клиентелист-
1 См., например: Фесенко В. Вибори наполовину з революцісю // Політичний портрет України. 2005. № 32. С. 5-12.
ской системы и чиновничьих злоупотреблений, в большой мере обеспечили ее успех и эффективную организацию.
Какими же, по мнению респондентов, были основные причины политической активности граждан в период "оранжевой революции"? Вновь обратимся к данным нашего исследования. Респондентам был предложен широкий спектр причин "оранжевых" событий, а следовательно, и мотивов гражданской активности в этот период — от протеста против власти, эмоционально-психологических факторов до вполне рациональных причин, связанных с ожиданиями и надеждами граждан на улучшение своего социально-экономического положения.
Какими, по Вашему мнению, были основные причины политической активности граждан в период "оранжевой революции"? (отметьте не более трех соответствующих причин; в % от числа опрошенных, 2005 г., N=1800 человек):
Вариант ответа %
Протест против власти 42
Надежда на улучшение своего
материального положения 30
Неприятие кандидатуры одного
из претендентов на пост президента 25
Забота о будущем своих детей 22
Эмоциональный протест
против несправедливости 20
Пробуждение украинского
национального сознания 19
Выбор между добром и злом 13
Желание принимать участие
в зрелищном действе 10
Выбор геополитических ориентаций
между Западом и Россией 5
Другое 2
Затруднились ответить 16
Приведенная иерархия причин является скорее условной, ведь в действительности в массовом сознании срабатывает сложное взаимодействие и переплетение факторов и мотиваций разной природы (политические, эмоциональные и рационально-экономические факторы). К тому же в постреволюционный период (на время проведения исследования в феврале-марте 2005 г.) уже состоялась определенная переоценка ценностей и рационализация пси-хологически-эмоциональных причин, связанных с "охлаждением" и артикуляцией общественно-политической прагматики.
Однако очевидно, что именно власть в ее обобщенном образе для массового сознания воплощала все грехи и недостатки системы. Власть и властные институты, часто являющиеся непопулярными во многих странах, по данным наших и других исследований, имели серьезный дефицит общественного доверия и были лишены общественной поддержки в Украине. "Кассетный скандал" 2001 г. и дальнейший политический кризис, связанный с трагической гибелью журналиста Г.Гонгадзе и обвинениями в этом высших должностных лиц страны, кажется, подорвали остатки моральной и общественной легитимности существующей президентской власти. Согласно данным анализируемого здесь опроса 2005 г., почти 40% респондентов дали самую низкую оценку предыдущей деятельности Л.Кучмы на посту президента Украины.
"Ручной" персонализированный способ реализации этой власти не по законам общим и равным для всех, а по понятиям, т.е. во многом "неформальным", не регулируемым законами путем, был крайне неэффективным, что не удовлетворяло подавляющее большинство граждан. По данным наших мониторинговых исследований, почти половина респондентов в 2002— 2004 гг. были не удовлетворены работой органов местной власти, в идеале максимально приближенной к людям. Более 40% опрашиваемых в этот период были убеждены, что избранный от их избирательного округа депутат не способен
выразить интересы избирателей. Эффективный мобилизационный лозунг избирательной кампании В.Ющенко и "оранжевой революции" "Жить по законам, а не по понятиям"четко актуализировал эту проблему.
Накопленный до критической черты протест-ный потенциал общества, традиционно направленный против власти и почти автоматически транслируемый на "властного кандидата", стал одним из решающих причин развертывания "оранжевой революции". Более 40% респондентов общенационального опроса отметили это обстоятельство. Следует также упомянуть такую традиционную особенность массового сознания украинского (да и, пожалуй, вообще постсоветского) общества, как персонифицированное отношение к власти. Формой проявления персонификации власти в массовом сознании становится или ее демонизация, или, наоборот, идеализация. Почти четверть респондентов как причину революции отметили неприятие одного из кандидатов как личности на пост президента. И хотя политический неологизм декучмизация, в отличие от более, на мой взгляд, адекватной раз-мафиизации, слишком упрощает проблему деформированных общественных отношений, сводя ее к "очищению" от персонифицированного наследия политического режима Л.Кучмы, именно изменение власти в массовом сознании стало тем основным рычагом, с помощью которого граждане надеялись добиться общественно-политических изменений. Воинствующий общественно-политический протест против власти и возможность ее замены органически сочетались с конструктивными надеждами многих людей на улучшение своего материального положения (30% респондентов) и с ожиданиями лучших перспектив для будущего своих детей (22% респондентов).
Собственно, сама логика президентских гонок предусматривала возможность и перспективу изменения президентской власти в стране. Причем способом удобным, мирным, а отсюда - приемлемым для подавляющего большинства граждан и части дальновидной украинской политической элиты. И сама попытка власть предержащих в Украине передать эту власть как одну из разновидностей товара или капитала (подобно кредитам, акциям, заводам или санаториям) "своим" людям, т.е. обычным для системы способом, с грубыми нарушениями избирательного законодательства, чрезвычайно заострили проблему выбора для многих граждан, а наиболее активных из них превратили в пылких сторонников и участников "оранжевой революции". Восприятие же В.Януковича как "своего",
"земляка" и "хозяйственника, понимающего потребности простых людей" донбасскими избирателями, которые, собственно, и надеялись на экономические и социальные преференции для региона со стороны донбасского представителя на украинском властном олимпе, лишь подтвердило деформированный характер социальных отношений, сформировавшихся в Украине.
Следует прокомментировать довольно весомые, по мнению респондентов, экономические аргументы "оранжевой революции", а именно: надежды и ожидания многих граждан на улучшение своего материального положения в результате политических изменений. Экономическая составляющая политических программ кандидатов и политических партий на выборах в любой стране является важным и универсально необходимым компонентом их предложений относительно будущего контракта с обществом. Политическая логика выборов, по определению, связывает эту перспективу именно с изменением политической власти. В Украине конца 2004 г. этот алгоритм классического рационального выбора "изменение власти = улучшение материального положения граждан"имел свои особенности, которые проявились в политическом акценте именно на первом компоненте этой формулы. Дело в том, что украинская "оранжевая революция" не была революцией голодных. В отличие от массовых общественных мотиваций в свержении политического режима С.Ми-лошевича в Сербии и устранении от власти правительства Э.Шеварднадзе в "революции роз" в Грузии в начале 2004 г. - событий, которые отдельные комментаторы называют образцовопоказательными для якобы "вторичного" украинского опыта, - в Украине конца 2004 г. отсутствовал фактор отчаяния, которым характеризовались разрушенная и опустошенная войной Сербия и доведенная до экономического коллапса Грузия. Наоборот, с начала 2000-х годов украинская экономика характеризовалась, по крайней мере, согласно официальной статистике, наиболее высокими в Европе (и одними из самых высоких в мире) темпами экономического роста и благоприятными макроэкономическими показателями. Другое дело, что подавляющее большинство граждан страны, по наиболее экономически верному, "кошельковому", индикатору, ощущала несоответствие между "розовыми" официальными макроэкономическими реляциями и существенными улучшениями в собственном благосостоянии. "Куда исчезала львиная доля финансовых прибылей и поступлений в экономику от волны благоприятного экономического роста?" — это был вопрос системных особен-
ностей существующих общественных отношений и функционирования власти в стране. Поэтому, если следовать мнению респондентов, несправедливое социально-экономическое распределение общественного богатства, освященное существующими социальными и властными отношениями, и было причиной "оранжевой революции". Фактор массовых надежд и ожиданий на лучшее, связанных с возможностью изменения политической власти, ассоциируется также с такой веской для респондентов причиной гражданской активности, как "забота о будущем своих детей".
Собственные наблюдения и результаты экспресс-опросов жителей палаточного городка некоторыми коллегами, в частности, А.Кислой, непосредственно во время протестных акций свидетельствуют об особой роли эмоционального массового протеста против несправедливости в лавинообразном развертывании революции. Эти наблюдения подтверждаются также результатами мониторингового исследования, согласно которым фактор личного эмоционального протеста как причину революции отметили более 20% респондентов. Во многом из-за насыщенных и агрессивных конфликтных политтех-нологий и активной политической риторики, избирательная кампания 2004 г. в Украине, как подтверждает опрос, приобрела также особенности морально-эсхатологического выбора между добром и злом, правдой и ложью, справедливостью и несправедливостью.
Вместе с тем значение такого фактора, как геополитический выбор между Западом и Россией, по оценкам массового сознания, оказалось довольно существенным, особенно учитывая интенсивность предвыборной политической риторики и многочисленные комментарии политологов и публицистов на эту тему. Это может свидетельствовать как об определенной маргинализации геополитических проблем для массового сознания украинских граждан, возможно, также через привыкание к исторически традиционному состоянию социокультурной амбивалентности между Европой и Россией, так и о формировании массовой диспозиции определенной социокультурной "украиноцентричнос-ти", когда решение проблемы геополитического раскола страны видится в спокойном признании особенностей национальной идентичности, в осмыслении особой национальной и территориальной принадлежности "здесь и сейчас".
Основные причины "оранжевой революции", в частности, "протест против власти", "ожидания улучшения своего материального положения", "забота о будущем своих детей"и особенно "про-
РЕГИОНАЛЬНОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ВЗГЛЯДОВ ОТНОСИТЕЛЬНО ПРИЧИН "ОРАНЖЕВОЙ РЕВОЛЮЦИИ"
(в % от числа опрошенных, 2005 г., N=1800 человек; сумма ответов превышает 100%, поскольку респонденты могли выбрать до трех позиций, соответствующих причинам "оранжевой революции")
Причина Регион В целом по
Запад Центр Юг Восток массиву
Протест против власти 54 47 38 33 42
Надежда на улучшение своего материального положения 37 37 24 25 30
Неприятие кандидатуры одного из претендентов на пост президента 24 24 22 27 25
Забота о будущем своих детей 31 29 14 14 22
Эмоциональный протест против несправедливости 27 23 17 16 20
Пробуждение украинского национального сознания 33 25 12 9 19
Выбор между добром и злом 25 13 7 9 13
Желание принимать участие в зрелищном действе 2 5 14 16 10
Выбор геополитических ориентаций между Западом и Россией 3 2 7 8 5
Другое 0 1 2 4 2
Затруднились ответить 5 12 24 21 16
буждение украинского национального сознания", отмечаются с большей интенсивностью по частоте упоминаний респондентами Запада и Центра страны — регионов, которые были основной электоральной базой оппозиционного кандидата В.Ющенко. Протестная активность Запада и Центра почти в полтора раза превышает соответствующий показатель на Юге и Востоке, а такой фактор, как "пробуждение украинского национального сознания" является почти в три раза более весомым для респондентов этих регионов, в сравнении с представителями Востока и Юга страны (табл. 5).
Респонденты Востока и Юга страны — регионов, которые были основной электоральной базой провластного кандидата В.Януковича, — значительно чаще затруднялись объяснить причины "оранжевых" акций, в сравнении с теми, кто принимал более активное участие в этих событиях (население Запада и Центра страны). На Востоке массив затруднившихся ответить на вопрос о причинах революции более чем в 4 раза превышает аналогичные показатели респондентов на Западе страны. Такие региональные различия подтверждают характерную региональную политическую географию страны с политически более активным населением Запада и Центра страны и более инертным Востоком и Югом. Рассмотрим детальнее эти и некоторые другие особенности гражданской активности и политического поведения населения, которые проявились во время "оранжевой революции".
Осооенности национальной гражданской активности. Тема национальных особенностей политической активности, традиций политического поведения и политической культуры населения в разных общественно-исторических и социокультурных контекстах чрезвычайно актуальна и плодотворна для дальнейших исследовательских разработок, особенно в современных по-сткоммунистических странах. В оценках массового сознания, "оранжевая революция" стала своеобразной призмой, сквозь которую исследователь может анализировать тенденции развития гражданской активности и массовых форм протеста, которыми характеризовались события конца 2004 г. в Украине. Такой взгляд на динамику развития гражданской активности и непосредственного участия, а не только готовности граждан к социальному протесту в определенной мере объясняет целиком закономерный характер, казалось бы, "неожиданной" "оранжевой революции".
Итак, какими особенностями характеризовалась гражданская активность в период "оранжевых" событий? Прежде всего необходимо отметить, что "оранжевые" акции протеста имели довольно массовый характер. По данным исследования 2005 г., более 20% респондентов, т.е. пятая часть взрослого населения страны, принимали участие в той или другой форме в этих событиях. Здесь речь идет лишь об "оранжевой" гражданской активности. Если же учесть предвыборную политическую мобилизацию на Востоке
страны, прежде всего в Донбассе, и главное — высокую избирательную активность украинских граждан на протяжении продолжительного избирательного марафона 2004—2005 гг., то не будет преувеличением сказать, что большинство взрослого населения страны в этот период было в той или иной степени вовлечено в активные политические процессы.
Принимали ли Вы участие в акциях протеста в период "оранжевойреволюции"? (в % от числа опрошенных, 2005 г., N=1800 человек)1:
Вариант ответа %
Принимал участие в акциях в Киеве 5
Принимал участие в акциях
в другом городе (селе) 13
Помогал участникам митингов
(продовольствием, вещами, деньгами и т.п.) 5
Не принимал участия 79
Нет ответа 0,3
Всплеск массовой гражданской активности в период "оранжевой революции" можно сравнить с эффектом "вытолкнутой пробки" под давлением протестной энергии, которая латентно накапливалась на протяжении последнего десятилетия в стране. Наши мониторинговые опросы, проведенные с 1994 по 2004 г., а также экспертные оценки многих исследователей2 подтверждают существенное нарастание протестного потенциала общества, который состоял из многих факторов экономического, социального и политического недовольства населения существующим положением дел в стране. Так, отвечая на вопрос нашего мониторинга: "Что, по Вашему мнению, лучше — терпеть всяческие материальные трудности ради сохранения в стране порядка, мира и стабильности или в случае значительного ухудшения условий жизни выходить на улицу с протестом?" — доля респондентов, выбравших "путь активного протеста", почти удвоилась за десятилетие, по сравнению с 1994 г., и составила в революционному 2004 г. 42%. Возрастающая ди-
1 Здесь и далее во всех данных, касающихся участия/неучастия респондентов в акциях протеста "оранжевой революции", сумма ответов превышает 100%, поскольку некоторые респонденты отмечали более одной предложенной позиции.
2 Головаха Є, Паніна Н. Готовність до соціального протесту: Динаміка, регіональні особливості і чинники формування // Українське суспільство: Десять років незалежності. Київ: Інститут соціологі, 2001. С. 188-201; Якименко Ю. Громадянська активність в Україні: Чи приречені ми мати те, що масмо // Дзеркало тижня. 2002. 26 жовтня; Ходорівська Н. Протестні наміри в самооцінках громадян // Українське суспільство 2003. Соціологічний моніторинг. Київ: Інститут соціології, 2003. С. 394-402.
намика массовых протестных настроений была особенно заметной с конца 1990-х годов. Как метко отмечали в 2001 г. Е.Головаха и Н.Пани-на, за этот период "потенциал миролюбия в Украине уменьшается"1. Политический кризис начала 2000-х годов, связанный с "кассетным скандалом", и массовые акции протеста этого периода не только значительно ослабили политическую легитимность существующей власти, прежде всего президентской, но и в значительной степени сформировали социально-психологический прецедент самой возможности массовых протестных акций как законного способа демонстрации общественного недовольства и открытого политического давления на власть.
Вместе с тем эффективность массовых акций протеста против власти начала 2000-х годов, в частности, политических акций "Восстань, Украина" и "Украина без Кучмы", была, по мнению граждан, довольно невысокой, поскольку влияние акций протеста на властные структуры было "практически нулевым"2. Как отмечается в исследовании гражданской активности этого периода Центром Разумкова, главной причиной такой неэффективности, которая "тормозит развитие гражданской активности населения", было "откровенное игнорирование властными структурами законных требований граждан". По мнению одного из авторов этого исследования, «власть, в сущности, игнорирует "импульсы", идущие от гражданского общества, воспринимая их как "вражеские выпады" против себя, и выбирает соответствующий вариант действий — игнорирование или подавление»3. Эти сентенции о «непонимании властными структурами своей настоящей роли "наемных управленцев"4,
о их торможении развития гражданской активности и о роли гражданского общества как якобы уже развитого и институционализированного в Украине социального института (о чем речь пойдет дальше) могли бы выглядеть целиком наивно-романтической риторикой, если бы не действительный факт удивительной негибкости власти в Украине этого периода. Можем предположить, что такая властная нечувствительность к критическим общественным настроениям, почти полное отсутствие в Украине механизмов общественного диалога и учета общественного мнения в формировании политики произвело мощный общественный контрэф-
1 Головаха Є., Паніна Н. Указ. соч. С. 189.
2 Якименко Ю. Указ. соч.
3 Там же.
4 Там же.
фект, и в этом смысле "нечуткая" власть стала одним из существенных факторов возрастающего политического раздражения и накопления социального недовольства граждан, а значит, как ни парадоксально, фактором развития их общественно-политической активности.
Проблемная для политической оппозиции неэффективность массовой гражданской активности состояла также в том, что украинские граждане в своем подавляющем большинстве даже в период политического кризиса начала 2000-х годов были ориентированы скорее на мирные и неагрессивные способы отстаивания своих прав. Даже в революционно-взрывном 2004 г. такие обычные способы общественной политической активности, как сбор подписей под коллективными петициями, законные митинги и демонстрации на порядок превосходили (в выборе респондентов) такие радикальные политические шаги, как угрозы забастовками, бойкот, несанкционированные митинги, голодовки, захват зданий или блокирование транспортных коммуникаций. А статистическое большинство, составляющее более трети респондентов этого опроса в 2004 г., вообще считали, что ни один из способов (мирных или радикальных) не был настолько эффективным и допустимым, чтобы они принимали в нем участие.
Таким образом, тенденции роста протестного потенциала общества до поры до времени еще не достигали уровня массовой готовности и практической способности граждан отстаивать свои права, законным способом эффективно "давить" на власть с этой целью. В Украине сохранялся стойкий посттоталитарный синдром невозможности защиты гражданами своих прав перед государством и общественного влияния на власть. Исследователи фиксировали довольно большой разрыв между массовым недовольством властью и социально-экономической и политической ситуацией в стране, с одной стороны, и сравнительно низкой долей людей, высказывающих свою готовность принимать непосредственное участие в митингах, демонстрациях и акциях протеста — с другой. Лишь немногим более 6% респондентов в нашем мониторинговом исследовании 2004 г. "оранжевого" года верили в свою способность каким-либо образом противодействовать возможному решению центрального правительства, которое бы ущемляло их законные права и интересы. Накануне выборов этот психологический синдром неверия и бессилия проявлялся в довольно распространенном общественном мнении, зафиксированном исследованиями, что хотя оппозиционный кандидат В.Ющенко реально и победит, но
президентом все равно станет провластный кандидат В.Янукович.
Конечно, в реальной общественной ситуации факторы протестного потенциала в Украине находятся в сложном взаимодействии. Но на вопрос: "Какой уровень этого потенциала является критическим и могущим сдетонировать в кризисной политической ситуации?" — ответ едва ли может быть дан. Он не поддается рациональным или математическим расчетам именно из-за сложности (а то и невозможности) учета взаимодействия многих, в том числе сугубо случайных или субъективных факторов. В частности, относительная продолжительность и стойкость существующей властной системы в стране под давлением возрастающего общественного недовольства могла бы быть объяснена и такими обстоятельствами, как рутинизация, т.е. превращение в обыденность клиентелистской социальной системы и культуры бытовой коррупции, повседневной адаптации многих людей к такой системе в их стратегиях повседневного существования. И это была по-своему рациональная жизненная стратегия выживания, которая до поры до времени поддерживала и воспроизводила систему. Коррупция и личная зависимость многих людей от власти стали удобными и, надо признать, эффективными формами социального и властного контроля за обществом.
"Оранжевая революция" актуализировала одну из интереснейших и сложнейших проблем современной социальной теории, которая особенно активно разрабатывается и исследуется в новейших концепциях коллективного социального действия (Э.Остром, М.Олсон, Ф.Фукуя-ма, Р. Аксельрод и др.). Суть этого подхода состоит во взаимоотношении индивидуальных, часто прагматически-эгоистических индивидуальных интересов и действий и коллективного блага. Свобода, демократия, права человека и другие в современном украинском контексте уже не являются абстрактными категориями, они довольно высоко ценятся респондентами общенациональных опросов как общепринятые цивилизационно-демократические идеалы, это и есть своего рода коллективное благо, которое не может принадлежать отдельному индивиду. Вместе с тем достижение этого блага требует индивидуальных усилий и часто самопожертвования от многих потенциальных "безбилетников", рассчитывающих на усилия других. Осознание этого возможно в ситуациях высочайшего общественно-политического напряжения, каковыми, собственно, и являются выборы. Кража (и ложь относительно этого) не "общественной" (бывшей когда-то таковой), а значит, ничьей собственности,
Таблица 6
УЧАСТИЕ РАЗНЫХ ВОЗРАСТНЫХ ГРУПП В ПРОТЕСТНЫХ АКЦИЯХ "ОРАНЖЕВОЙ РЕВОЛЮЦИИ"
(в % от числа опрошенных)
Участие/неучастие в протестных акциях Возрастная группа В целом
до 30 лет 30-55 лет старше 55 лет по массиву
Принимал участие в акциях в Киеве 8 5 2 5
Принимал участие в акциях в другом городе (селе) 18 13 9 13
Помогал участникам митингов (продовольствием, вещами, деньгами и т.п.) 5 6 4 5
Не принимал участия 71 79 85 79
скажем, завода, моего личного голоса, вторжение в святой украинский мир частного и собственного побуждали многих граждан, приватность и неучастие которых иронически отмечалась тем, что их "хата с краю", стать последовательными "оранжевыми" протестантами и революционерами. Преодоление боязни, социальной беспомощности и инерции, апатии и цинизма в период "оранжевой революции" имели в своей основе конкретику личного поступка и риска. Синергетика революции формировалась многими тысячами таких индивидуальных поступков отдельных граждан, преодолевались не только боязнь и неверие, но одновременно формировалось взаимное доверие и солидарность: "Я надеюсь, что ты выйдешь на Майдан вместе со мной, и мы поддержим друг друга".
Анализ социально-демографического состава участников "оранжевой революции" показывает, что мужчины по абсолютным показателям и в пропорциональном представительстве были более активными во время этих акций протеста. Например, в акциях в Киеве их было вдвое больше, чем представительниц прекрасного пола. Однако активность женщин в помощи участникам протестных акций является почти соразмерной с "мужской работой" в революции. Данные мониторинга подтверждают также, что наиболее активными возрастными группами "оранжевого" протеста были молодежь и люди среднего возраста. Так, по данным опроса, представительство молодежи до 30 лет в акциях протеста в Киеве почти втрое превосходило участие людей преклонного возраста (старше 55 лет) и почти вдвое в других городах страны (табл. 6).
Мониторинговые данные относительно социального статуса участников "оранжевых" акций подтверждают наблюдение о более высокой, чем в среднем по массиву, протестной активности таких социальных групп, как студенческая молодежь, работодатели, представители мелкого и
среднего бизнеса, а также самозанятые лица. Этот вывод целиком совпадает с гипотезой о том, что носителями демократических ценностей и новых социальных качеств (ответственности, опоры на собственные силы и т.п.) являются люди новой генерации, большая часть которой уже формировалась как личности в условиях независимого государства. Можно также констатировать, что качественные проявления общественного протестного потенциала связаны с формированием новых ценностей и утверждением на общественно-политической сцене новой генерации, являющейся их носителем.
Как справедливо отмечают Е.Головаха и Н.Панина, в ситуации относительно стабильного, хотя и хрупкого баланса между имеющимся протестным потенциалом общества и мощью властной машины (подобно предреволюционной ситуации в Украине 2004 г.) ключевую роль в стимуляции готовности к протесту играют не столько изменения материальных условий жизни, сколько идеологические региональные особенности. Одним из таких важных идеологических смыслов (который в определенной мере легитимизировал революционные акции протеста) явилась идея украинского национального возрождения и утверждение политики национальных интересов в стране.
Исторически национальная идея была более артикулирована и действенна на украинском Западе и в Центральных регионах, население которых характеризовалось также более сформированной национальной идентичностью. Если украинский Запад сыграл в "оранжевой революции" роль пассионарно-идеологического локомотива, то украинские Центральные регионы, и особенно столица, стали главной политически-региональной ареной "оранжевой" гражданской активности. Эти национально-идеологические и региональные особенности гражданской активности в период "оранжевой революции" подтверждаются и ста-
РЕГИОНАЛЬНАЯ ГЕОГРАФИЯ "ОРАНЖЕВОЙ" ГРАЖДАНСКОЙ АКТИВНОСТИ (в % от числа опрошенных)
Участие/неучастие в протестных акциях Регион В целом
Запад Центр Юг Восток по массиву
Принимал участие в акциях в Киеве 9 9 1 5 5
Принимал участие в акциях в другом городе (селе) 31 11 7 13 13
Помогал участникам митингов (продовольствием, вещами, деньгами и т.п.) 14 6 1 5 5
Не принимал участия 51 77 91 79 79
тистикой мониторингового опроса 2005 г., которая свидетельствует о преобладающей концентрации участия населения в этих событиях в Западном и Центральном регионах страны, а также о преобладающем представительстве населения этих регионов в протестных акциях (табл. 7).
И, наконец, следует сказать о такой довольно новой особенности национальной гражданской активности (НГО), обнаружившейся в "оранжевой революции", как неинституционализиро-ванные гражданские инициативы и проявления спонтанной общественной самоорганизации. Региональный опыт самоорганизации и формирования общественной коалиции граждан за честные выборы "Ночная стража"в городе Сумы достоин отдельного исследования. Упомянутая общественная самоорганизованная коалиция, инициированная в основном представителями среднего и мелкого бизнеса, в своей активности оказалась намного эффективнее и авторитетнее среди местного населения, чем некоторые политические штабы и организационные структуры профессиональных НГО и "менеджеров от демократии". Успех "оранжевой революции" убедительно доказал, что статистика общественных организаций, показатели их членства и организационные структуры гражданского общества являются, конечно, важным, но недостаточным фактором, который сам по себе не объясняет того, что делает (или не делает) формальную демократию действующей. К тому же социологические исследования доказывают, что украинским общественным организациям в силу разных причин все еще не хватает массовой общественной поддержки и доверия населения1.
Убедительность "оранжевой революции" подчеркивается в том числе и тем, что это не была
1 Степаненко В. Громадянське суспільство в Україні: Від практик "агенцій впливу" до політики громадянської участі // Національна безпека України. Конференція українських випускників програм наукового стажування у США. 16-19 вересня 2004 року. Київ: Стилос, 2004.
революция "агентств развития" и многочисленных полупрофессиональных структур НГО, хотя очевидно, что вклад таких организаций, как Пора, "За чистую Украину", "Знаю как"и других в подготовке запуска механизмов гражданской мобилизации является бесспорным.
"Оранжевая революция", таким образом, актуализировала более важные и фундаментальные основы гражданского общества, чем его организационные измерения. Гражданское общество в его адекватном понимании не только сфера политических маневров и взаимоотношений политических элит. Это также и, возможно, прежде всего, повседневные рутинные практики социального взаимодействия граждан или, как сказал бы П.Бурдье, особенности "фабрик социальности", которые позволяют или не позволяют оценивать определенное общество как гражданское. Среди проявлений гражданской социальности важны такие базовые характеристики человеческого цивилизованного бытия, как доверие к ближнему, солидарность, взаимопомощь, толерантность, такт, вежливость и другие повседневные индикаторы — то, что в современной социальной теории часто обозначается термином "социальный капитал". И, на мой взгляд, именно исследование особенностей и характеристик социальности определенного общества является более надежным показателем развития гражданского общества, чем любые его политические или идеологические манифестации.
Выводы. Украинская "оранжевая революция" обозначила лишь первый, но необходимый этап формирования новых форм гражданской активности в украинском обществе. Его в духе ранних антикоммунистических диссидентов можно назвать "граждане против власти". В повестке дня перед украинскими политиками и обществом стоят сложные задачи по консолидации все еще разорванной "оранжево-голубой" нации, по подтверждению массовых ожиданий периода
"оранжевой революции", прежде всего личного экономического благополучия.
Второй вывод заключается в необходимости формирования стратегий и механизмов диалога власти и общества, утверждения новых форматов публичной политики. Как доказывают социологические исследования, подавляющему большинству украинских граждан присуще желание быть услышанными в формах публичной политики традиционно сложившихся в демократиях. В мониторинговом опросе 2004 г. среди наиболее эффективных и "нереволюционных" форм гражданского участия респонденты отметили такие доступные для "чуткой" власти формы, как профессионально близкие социологам опросы общественного мнения (33% респондентов) и публичные обсуждения проектов политических решений власти в СМИ (27% респондентов).
На основе этого анализа мы можем предположить, что избирательная кампания 2006 г. будет не менее драматичной и сложной для украинского общества, чем предыдущее испытание в конце 2004 г. Такое заключение обусловливается прежде всего: 1) продекларированным новым политическим форматом государственного устройства страны, политическими реформами (формированием парламентско-президентской республики), таким образом, победившие на выборах партия или блок могут претендовать на должность премьера правительства с мощными полномочиями; 2) особенностями парламентских выборов, предполагающих участие многих политических игроков (партий и блоков), сложной конфигурацией репрезентаций общественного интереса, уже не ограниченного простым
персонифицированным выбором между двумя претендентами; 3) в результате приобретенных навыков гражданской самоорганизации, опыта массовой политической мобилизации и активного политического участия для граждан и политических акторов (как говорил В.Ющенко: "Вы знаете, как пройти на Майдан!’).
Фактически выборы остаются для украинского общества едва ли не единственным реальным рычагом влияния на власть. По данным нашего мониторинга 2005 г., лишь 9% респондентов, по сравнению с 6% в революционном 2004 г., могли бы в "обычный" период развития страны противостоять незаконному решению центрального правительства, которое бы ущемляло их законные права и интересы. В то же время, по сравнению с 2004 г., в 2005 г. почти вдвое (до 34%) увеличилось число респондентов, считающих законные митинги и демонстрации наиболее эффективным способом отстаивания своих прав и готовых непосредственно принять в них участие.
Определенные, уже фиксируемые тенденции настроений массового разочарования в "пост-оранжевый" период развития страны, а также заметное исчерпание возможностей новой власти в ее идеологически-пропагандистских маневрах и в формировании новых политических смыслов не только не ослабят, а наоборот, усилят политическое давление на политических игроков избирательной кампании 2006 г. со стороны гражданского общества, формирующегося в Украине. Власти же предстоит необходимый и важный политический экзамен — доказательство ее дееспособности в отношении осуществления реальных и эффективных реформ.
Русские, украинцы и белорусы— это разные народы или три ветви одного народа?
(в % от числа опрошенных в каждом замере,
N=1600 человек)
Вариант ответа 2002 г. Октябрь 2004 г. Ноябрь 2005 г. Ноябрь
Разные народы 19 18 17
Три ветви одного народа 76 79 81
Затруднились ответить 5 3 2
Считаете ли Вы Украину заграницей?
(в % от числа опрошенных в каждом замере, N=1600 человек)
Вариант ответа 2002 г. Октябрь 2004 г. Ноябрь 2005 г. Ноябрь
Да 31 28 32
Нет 65 68 63
Затруднились ответить 4 4 5
