Опыт ведения больных с пограничными опухолями яичников (опухолями низкой степени злокачественности) в стационарах общего профиля Текст научной статьи по специальности «Клиническая медицина»

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ

© Г. М. Савельева, А. А. Соломатина, О. В. Азиев, О. В. Братчикова, Е. В. Прохоренко, М. Ю. Тюменцева

Российский государственный медицинский университет имени Н. И. Пирогова, кафедра акушерства и гинекологии педиатрического факультета, Москва

ОПЫТ ВЕДЕНИЯ БОЛЬНЫХ С ПОГРАНИЧНЫМИ ОПУХОЛЯМИ ЯИЧНИКОВ (ОПУХОЛЯМИ НИЗКОЙ СТЕПЕНИ ЗЛОКАЧЕСТВЕННОСТИ) В СТАЦИОНАРАХ ОБЩЕГО ПРОФИЛЯ

УДК: 618.11-006

■ Пограничные опухоли яичников (ПОЯ), нередко наблюдаемые в репродуктивном возрасте у пациенток с нереализованной детородной функцией, представляют определенные сложности в диагностике, выборе доступа и объема оперативного лечения в условиях стационаров неонкологического профиля. Результаты проведенного исследования подтвердили трудность диагностики на дооперационном этапе ПОЯ, но четко выявили возможность определять показания к операции, в том числе лапароскопическим доступом.

■ Ключевые слова: пограничные опухоли яичников (ПОЯ); ультразвуковая диагностика; СА 125; органосохраняющие операции; лапароскопия.

В литературе первое упоминание о «полузлокачественных» опухолях принадлежит H. Taylor (1929), в более ранних источниках встречаются единичные описания необычных по строению и клиническому течению эпителиальных опухолей [9, 13, 15]. В последующем в 1973 году термины «пограничные опухоли яичников» или «опухоли низкой степени злокачественности» вошли в Международную гистологическую классификацию, и используются по сегодняшний день. Частота встречаемости пограничных опухолей (ПОЯ) среди всех яичниковых образований по разным данным колеблется от 8-10 % до 15-16 %, среди злокачественных эпителиальных опухолей 15-20 % [12, 11]. С учетом морфологических вариантов чаще всего встречаются серозные пограничные цистаденомы — 55-60 %, муциноз-ные составляют 33-40 %, на долю пограничных опухолей смешанного типа, эндометриоидных, светлоклеточных и опухолей Бреннера приходится 2-5 %.

Пограничные опухоли яичников сочетают в себе характеристики злокачественных, но не имеют деструктивного инвазивного роста, что обуславливает более благоприятный клинический прогноз для пациентов — 10-летняя выживаемость достигает 94 %. ПОЯ характеризуются следующими морфологическими особенностями [14]:

• пролиферация эпителия с образованием сосочков и

многорядности;

• ядерная атипия;

• повышенная митотическая активность;

• отсутствие очевидной инвазии прилегающей стромы.

Стадия распространения опухолевого процесса соответствует таковой при раке яичников — TNM классификации, разработанной Международной ассоциацией акушеров-гинекологов (FIGO), пересмотренной в 1988 году, которая согласно инструкции МЗ СССР (1988) официально используется до настоящего времени в России.

Несмотря на длительную историю изучения особенностей ПОЯ, за последние годы проблема не потеряла своей актуальности. Многочисленные научные работы, выполненные в основном онкогинекологами, посвящены особенностям клиники, диагностики и лечения больных с ПОЯ [1, 2, 4, 5, 7, 10]. В ходе клинических исследований разработан и внедрен в практику онкологов алгоритм ведения больных с ПОЯ во время и после оперативного

актуальные проблемы здравоохранения

5

Рис. 1. А — серозная сосочковая пограничная цистаденома яичника. В — серозная сосочковая цистаденокарцинома яичника (стрелкой отмечена базальная мембрана) Ув. 180. Окраска гематоксилином и эозином

лечения, который приемлем при плановой операции в условиях специализированных онкологических стационаров, с расширенными возможностями морфологической экспресс-диагностики, а также проведения по показаниям химиотерапии.

Необходимость данной публикации возникла по мере накопления опыта по ведению больных с ПОЯ в стационарах не онкологического профиля, куда они нередко поступают по экстренным показаниям или с предполагаемым доброкачественным характером образования. В этом аспекте возникает ряд вопросов по ведению пациенток с ПОЯ, на которые в своем исследовании мы постарались дать ответы.

Можно ли осуществить дооперационную диагностику пограничных опухолей яичников?

Допустимо ли использование лапароскопического доступа при пограничных опухолях яичников?

Какой адекватный объем оперативного лечения, с учетом возраста пациентки, реализации ею детородной функции, стадии заболевания при пограничных опухолях яичников?

С учетом сформулированных задач, мы проанализировали 105 историй болезни пациенток, прооперированных за последние годы в гинекологических отделениях Центра планирования семьи и репродукции Департамента Здравоохранения Москвы (главный врач: профессор Курцер М. А.) и Городской клиниче-

ской больницы № 31 (главный врач: член-корр. РАМН профессор Голухов Г. Н.), с верифицированным диагнозом ПОЯ.

Возраст обследованных больных колебался от 16 до 78 лет, составляя в среднем 40,5 ± 13,3 лет. Большинство пациенток (65,7 %), находились в репродуктивном возрасте, 17,4 % из них не реализовали детородную функцию к моменту установления диагноза, что согласуется с литературными данными [1, 3].

При поступлении больных с ПОЯ в стационар в клинической картине не было обнаружено каких-либо специфических признаков заболевания. Нередко больных беспокоили боли в нижних отделах живота — 52 (49,5 %) наблюдаемых. Жалобы иного характера встречались реже. Увеличение живота в объеме выявлено у 9 (8,6 %) пациенток, бесплодием страдали 11 (10,5 %) обследованных, нарушение менструального цикла отмечалось у 8 (7,6 %) больных. Обращает внимание, что 38 (36,2 %) пациенток не предъявляли жалоб, опухоль была выявлена при гинекологическом осмотре и ультразвуковом исследовании органов малого таза (УЗИ), выполняемого по самым различным показаниям.

Известно, что основным методом диагностики опухолей яичников, по-прежнему, остается ультразвуковое исследование, что признается многими исследователями [8, 6, 16]. Однако мнение о специфичности и чувстви-

Рис. 2. 3D-эхография, режим поверхностной реконструкции внутренней структуры цистаденом. А — серозная сосочковая цистаденома яичника. В — серозная сосочковая пограничная цистаденома яичника; С — серозная сосочковая ци-стаденокарцинома яичника

тельности данного метода в выявлении ПОЯ противоречивы.

В рамках нашего исследования мы провели сравнительную оценку ультразвуковых признаков у 96 больных, из них при установленном диагнозе ПОЯ в 24 наблюдениях, при папиллярной цистаденоме у 57 обследованных и с верифицированным диагнозом цистадено-карцинома яичников у 15 больных.

Известно, что размер опухоли не определяет ее морфологическую структуру. Среди изученных нами образований максимальный диаметр ПОЯ варьировал от 25,8 до 99,3 мм, составляя в среднем 50,3 ± 18,2 мм, при папиллярных цистаденомах — от 31,3 до 145,1 мм (69,1 ± 26,2 мм), при раке яичников — от 87 до 170 мм (132,5 ± 28,7 мм). Двусторонний характер расположения ПОЯ имел место в 25,0 % наблюдений, в отличие от папиллярных ци-стаденом и рака яичников, при которых двустороннее расположение выявлено в 18,8 % и 81,3 % наблюдений соответственно.

Отличительной особенностью внутреннего строения изучаемых яичниковых образований является наличие пристеночных компонентов. Следует отметить, что структура и степень их распространения по внутреннему контуру отличны друг от друга. На эхограммах папиллярные разрастания по внутреннему контуру визуализировались во всех ПОЯ, нередко создавая исчерченность внутреннего контура и неравномерное утолщение капсулы, толщина капсулы варьировала от 1,8 до 4,2 мм. Величина пристеночных компонентов колебалась в широких пределах от 2-3 мм до 42 мм, они характеризовались древовидной формой, напоминая «цветную капусту» в виде отдельных «островков». Величина и количество папиллярных разрастаний, степень их распространения не зависели от размеров опухоли. Проведенное ультра-

звуковое исследование в 2Б-режиме позволило диагностировать пристеночные включения на 84,2 % эхограммах папиллярных цистаденом, они отличались большим разнообразием в строении, варьируя от единичных гиперэхоген-ных просовидных пристеночных включений до небольших древовидных папилл. Напротив, при подтвержденном диагнозе — цистаде-нокарцинома яичников, опухоли отличались многокамерностью, кистозно-солидным строением, где солидный компонент формировался в ходе слияния многочисленных пристеночных папиллярных включений, при этом размеры и форма солидного компонента были различны, занимая от до У общего объема опухоли. При использовании 3Б визуализации, с применением поверхностной реконструкции внутренней структуры опухоли, хорошо контрастируемой на фоне жидкостного содержимого, представилось возможным более отчетливо и наглядно определить характер пристеночных включений, связь с капсулой, их форму, степень распространения (рис. 2).

Применение дополнительных режимов обработки изображения с целью повышение контрастности и улучшения визуализации помогло дифференцировать множественные, сливающиеся между собой папиллы, формирующие бархатистую внутреннюю поверхность ПОЯ. Изучение внутренней структуры папиллярных цистаденом при 3Б-реконструкции показало, что визуализируемые пристеночные компоненты отличались разнообразием по форме и степени распространения по сравнению с 2Б-визуализацией, и диагностировались в 100 % наблюдений, против 84,2 % соответственно. Изучение 3Б-эхограмм у больных раком яичников позволили не только, провести детальный анализ внутренней структуры, но и выявить папиллярные разрастания по наружной

Рис. 3. 3D-эхография, энергетический допплер, режим анигиографии. А — серозная сосочковая цистаденома яичника. В — серозная сосочковая пограничная цистаденома яичника. С — серозная сосочковая цистаденокарцинома яичника

Таблица 1

Объемные индексы кровотока у обследованных больных

Морфологические варианты опухолей Показатели кровотока

VI (%) FI VFI

M ± m M ± m M ± m

Папиллярная серозная цистаденома 12,081 ± 4,302 23,006 ± 3,903 1,531 ± 0,354

Пограничная серозная цистаденома 23,824 ± 5,760 30,962 ± 4,267 11,737 ± 5,208

Цистаденокарцинома 33,739 ± 1,761 44,605 ± 2,440 15,630 ± 0,755

поверхности на фоне свободной жидкости у 3 из 15 обследованных, тем самым улучшить представление о структуре и степени распространения процесса, а также оценить их взаимоотношение с окружающими тканями.

При оценке ПОЯ в 2Б-режиме энергетического допплера визуализировались локусы кровотока у всех наблюдаемых. Средние значения показателей кровотока сосудистых сплетений капсулы составили ^ах 17,14 ± 10,65 см/с, ИР 0,43 ± 0,08. Сосочковые разрастания более 20 мм, отличались единичными фокусами низкорезистентного, умеренноскоростного кровотока. Средние показатели параметров кровотока составили Vmax 8,86 ± 2,94 см/с, ИР 0,36 ± 0,08. Преобладание локусов венозного кровотока, со средней скоростью 7,02 ± 1,98 см/с, отмечено в основании папиллярных разрастаний на 9 из 24 эхограммах. Проведенное комплексное исследование кровотока в папиллярных цистаденомах, показало скудность цветовых сигналов. В пристеночных компонентах локусы кровотока, даже при энергетическом допплере, не зарегистрированы ни в одном наблюдении. Зоны периферической васку-ляризации были выявлены у 28 (58,3 %), средние показатели периферического кровотока составили ^пах 7,74 ± 1,34 см/с, ИР 0,42 ± 0,06. У пациенток репродуктивного возраста (11), выявлены единичные локусы в основном венозного характера на отдельных участках капсулы, преиму-

щественно на границе с сохраненной тканью яичника, при этом Vmax не превышало 4,62 см/с. Кровоток в цистаденокарциноме при 2D доппле-рографии во всех наблюдениях визуализировался преимущественно в солидном компоненте, отмечалась мозаичность и выраженная яркость цветового сигнала. В большинстве наблюдений (80 %) кровоток был разнородным как по скорости, так и по направлению. Числовые значения артериального компонента составили в среднем: ИР 0,46 ± 0,12, Vmax 15,9 ± 9,9 см/с, Vmax в венах составила 7,2 ± 4,2 см/с.

При 3D-энергетической допплерографии особенности взаимоотношения сосудистого русла со внутренним содержимым опухоли анализировались в режиме "glass-body". Построение сосудистого русла в режиме 3D-ангиографии позволило оценить его качественные характеристики и особенности строения (рис. 3).

Построенные ангиограммы ПОЯ демонстрировали преимущественную концентрацию сосудов в основании пристеночных разрастаний, с прорастанием в наиболее крупные па-пиллы. Сосуды характеризовались умеренной извитостью, достаточной разветвленностью в структуре капсулы. Индексы кровоснабжения, анализируемые в программе VOCAL, характеризовались увеличением васкуляризации VI 23,824 ± 5,760 %, интенсивность кровотока FI 30,962 ± 4,267; VFI 11,737 ± 5,208, что, по-

Таблица 2

Объем оперативного вмешательства у больных ПОЯ

Объем операции Доступы оперативного вмешательства

Лапароскопия, подгруппа А Лапаротомия, подгруппа В

Радикальный (n=49) 24 25

Органосохраняющий (n=56) 42 14

Всего: 66 39

70,4%

менее 35 35-70 71-105 более 105

Рис. 4. Уровень СА 125 у больных с ПОЯ

видимому, обусловлено пролиферативной активностью ПОЯ (табл. 2).

На 3D-ангиограммах локусы васкуляризации папиллярных цистаденом были представлены отдельными фрагментами сосудистого русла, без сформированных ответвлений, имеющих преимущественное отношение к структурам сохраненной ткани яичника. Количественные параметры кровотока папиллярных цистаденом составили: VI 12,081 ± 4,302 %, FI 23,006 ± 3,903 и VFI 1,531 ± 0,354. Ультразвуковые ангиограм-мы при цистаденокарциноме характеризовались рассыпным типом кровеносного русла, в виде многочисленных разнонаправленных сосудистых ответвлений, выраженной извитостью, неравномерным утолщением сосудов, многочисленными анастамозами. Количественная оценка кровотока свидетельствовала об увеличении ва-скуляризации и насыщенности тканей сосудами в 2,5 раза (VI 33,739 ± 1,761 %), усиление интенсивности кровотока в 2 раза 44,605 ± 2,440) по сравнению с доброкачественными опухолями, VFI 15,630 ± 0,755, значимо выше.

При сопоставлении эхографических характеристик УЗИ 2D и 3D в сером режиме, нам представилось возможным предположить пограничный характер опухоли у 16 из 24 обследованных. Дополнительное изучение кровотока как качественно (построение ангиограмм), так и количественно ^тах, ИР, VI, FI, VFI) позволило повысить точность диагностики до 83,3 %, предположить пограничный характер изучаемых опухолей. В остальных 16,7 % наблюдений пред-

полагался злокачественный характер новообразований. Изученные ультразвуковые особенности в строении ПОЯ позволяют заподозрить злокачественную трансформацию опухоли, однако выделить строго специфические для ПОЯ признаки не представляется возможным. В то же время доброкачественные папиллярные цистаденомы значимо отличаются по своим характеристикам от ПОЯ и рака. Выявление подозрительных на малигнизацию опухолей на дооперационном этапе с большей долей вероятности при использовании всего арсенала ультразвуковых методов, на наш взгляд, представляет чрезвычайную ценность для определения объема и доступа оперативного лечения.

Оценка уровня онкомаркеров (СА 125, СА19-9, РЭА) в сыворотке до настоящего времени не потеряла своей значимости в диагностике яичниковых новообразований, наиболее изученным из них является опухоль ассоциированный антиген СА 125. По данным ряда авторов, у больных с ПОЯ СА 125 превышал норму в 40-88 % наблюдений, при этом выявлялась корреляция уровня онкомаркера со стадией заболевания [3]. Проведенный нами, индивидуальный анализ величин СА 125 у 105 обследованных ранее пациенток с ПОЯ показал, что только у 29,6 % этот параметр превышает норму, в единичных наблюдениях достигая 105 и 303 Ед/мл (рис. 4).

Как видно из данных рисунка 4, к сожалению, в большинстве наблюдений уровень СА 125 не может являться критерием в диагностике ПОЯ, но его роль для контроля за лечением по-прежнему высока.

Таким образом, несмотря на современный комплекс диагностических методов (2D/3D УЗИ с ЦДК, оценка уровня онкомаркеров) на доопера-ционном этапе установить диагноз ПОЯ не всегда представляется возможным, однако заподозрить возможную малигнизацию реально. Тем не менее, диагностика ПОЯ была и остается прерогативой гистологического метода исследования.

В морфологической структуре у обследованных нами 105 пациенток с ПОЯ преобладал серозный — у 75 (71,4 %) и муцинозный — у 22 (21 %) гистотипы. Остальные гистологические формы (опухоль Бреннера, светклоклеточный и

актуальные проблемы здравоохранения

9

эндометриоидный варианты) встречались крайне редко у 8 (7,6 %) наблюдаемых. Все гистологические стекла-препараты были повторно проконсультированы в лабораториях онкологических стационаров (РОНЦ им. Н. Н. Блохина РАМН, МНИОИ им. П. А. Герцена). Следует отметить, что после повторного независимого изучения представленных гистологических препаратов в 89,4 % наблюдений диагноз был подтвержден, у 6,4 % пациенток диагностирован рак яичников, напротив у 4,3 % больных выявлены доброкачественные изменения и ПОЯ исключена. Таким образом, диагноз, полученный при гистологическом исследовании в стационаре общего профиля, требует подтверждения у независимых специалистов-онкологов.

При выборе доступа оперативного лечения на современном этапе встает вопрос о возможности использования лапароскопии у пациенток, особенно молодого возраста, не реализовавших детородную функцию с подозрением на пограничный характер опухоли. Основные принципы хирургического лечения лапароскопическим доступом не отличаются от традиционно используемых во время «открытых» оперативных вмешательств и включают в себя тщательную ревизию органов малого таза и брюшной полости, множественную биопсию брюшины, цитологическое исследование свободной перитоне-альной жидкости, смывов с брюшины. Хирурги, выполняющие подобные операции, должны обладать высокой профессиональной квалификацией и быть готовыми к возможному расширению объема операции, не зависимо от доступа. Тем не менее, у больных с выявленным раком яичника или с высокой степенью его вероятности на дооперационном этапе, а также при яичниковых образованиях больших размеров, которые затрудняют выполнение лапароскопии и проведение тщательной ревизии, увеличивают вероятность повреждения капсулы и нарушения принципов антибластики, мы считаем необходимым осуществлять лапаротомию. Возможность выполнения органосохраняющих операций при выявлении ПОЯ широко обсуждается в литературе [5, 12]. По данным Е. Г. Новиковой и соавт. (2007), оптимальным объемом операции может являться аднексэктомия со стороны поражения с диагностической резекцией контрлательного яичника и обязательным удалением большого сальника, после срочного гистологического исследования [5]. Подобные органосохраняющие операции допустимы у молодых нерожавших женщин с начальными стадиям заболевания.

Использование лапароскопии и лапарото-мии у пациенток с ПОЯ послужило основани-

ем для сравнительного изучения ближайших и отдаленных последствий как радикальных, так и органосберегающих операций. С учетом доступа, находившиеся под наблюдением 105 пациенток, были разделены на подгруппы. Подгруппу А составили 76 больных, которым выполнялось оперативное лечение лапароскопическим доступом, при этом в 10 наблюдениях была выполнена конверсия доступа вследствие выраженного спаечного процесса. Таким образом, всего лапаротомии подверглись 39 больных, которые сформировали подгруппу В. Выполненные объемы оперативных вмешательств при лапароскопии и лапаротомии представлены в таблице 2.

Данные таблицы 2 свидетельствуют о возможности выполнения необходимого объема операции как при лапароскопическом, так и при «открытом» методе операции. При выполнении операции лапароскопическим доступом следует учитывать ряд моментов. С целью соблюдения онкологических принципов хирургии, предупреждения диссеминации опухолевых клеток по брюшине малого таза, яичниковое образование следует извлекать из брюшной полости с применением экстракционных контейнеров (Endobag). Обязательно выполнение срочного морфологического исследования. К сожалению, в клиниках общего профиля в экстренном порядке во вне рабочее время это выполнить не всегда представляется возможным. При выявленном пограничном характере опухоли требуется выполнение всех этапов с целью определения стадии заболевания: взятие множественной биопсии брюшины малого таза, асцитической жидкости, смывов из брюшной полости на ци-стологическое исследование, удаление большого сальника. При лапароскопическом доступе возможно производить как резекцию большого сальника, так и его экстирпацию, используя различные виды энергии (лазерный скальпель, УЗ-скальпель).

После уточнения морфологического диагноза 9 пациентам из 105 выполнено повторное вхождение в брюшную полость, при этом у 7 пациенток после лапароскопической операции, у 2 после лапаротомии. С целью рестадирования произведено удаление большого сальника — у 7, аднексэктомия — у 1; биопсия участка брюшины — у 1 больной. Ни в одном наблюдении не зависимо от объема первичного хирургического лечения, сроков проведения повторной операции не было выявлено признаков рециди-вирования, метастазирования ПОЯ как при лапароскопическом, так и при лапаротомическом доступах.

Проследить отдаленные результаты у больных ПОЯ в течение 5 лет удалось у 94 пациенток (11 ранее обследованных выпали из-под наблюдения по тем или иным причинам). По результатам клинико-инструментального обследования ни у одной больной независимо от хирургического доступа и объема оперативного лечении не выявлены признаки рецидива или прогрессирования заболевания (в том числе «port-sites» метастазов, диссеминации). За период наблюдения у 15 из 51 пациентки репродуктивного возраста отмечено наступление 16 беременностей. Беременности закончились родами у 11, самопроизвольный аборт в ранние сроки был у 2, артифициальный аборт у 3.

Приведенные данные в силу недостаточности по времени наблюдения не могут являться аксиомой по ведению больных с ПОЯ и безусловно необходимо увеличивать срок изучения отдаленных результатов. Можно считать возможным использование лапароскопического доступа и выполнения в ряде наблюдений ор-ганосохраняющего объема операции у пациенток репродуктивного возраста, не реализовавших детородную функцию.

В заключении мы сочли возможным сделать следующие выводы.

1. Несмотря на отсутствие специфических диагностических критериев ПОЯ, выявить признаки злокачественности возможно.

2. Точность диагностики ПОЯ при интраопера-ционном гистологическом исследовании составляет 85,5 %, гипердиагностика выявлена у 12,0 %, ложноотрицательные результаты диагностированы у 2,5 % обследованных. Следовательно, окончательный диагноз ПОЯ устанавливается при неоднократном гистологическом исследовании: интраоперационном, плановом и/или отсроченном (при консультации микропрепаратов в специализированном онкологическом учреждении).

3. Лапароскопический доступ позволяет провести необходимый объем оперативного вмешательства при ПОЯ. Выбор хирургического доступа определяется профессиональной подготовкой хирурга-эндоскописта.

4. У больных, заинтересованных в сохранении детородной функции, при выявлении ПОЯ начальных стадий, допустимо выполнять орга-носохраняющий объем лечения (односторонняя аднексэктомия, с обязательной биопсией контрлатерального яичника, удаление большого сальника, взятие множественных биоптатов брюшины малого таза, а также асцитической жидкости для цитологического обследования).

5. Пациентки ПОЯ должны пожизненно наблюдаться у онкогинекологов.

Литература

1. Батталова Г. Ю. Отдаленные результаты органосох-раняющих операций пограничных опухолей яичников у женщин детородного возраста // Акуш. и гин. — 2005. — № 2. — С. 57-60.

2. Винокуров В. Л. Рак яичников: закономерности метаста-зирования и выбор адекватного лечения больных. — СПб.: ФОЛИАНТ, 2004. — 336 с.

3. ГромоваМ. А. Современные принципы диагностики и мониторинга больных пограничными опухолями яичников: Автореф. дис. ... канд. мед. наук. — М., 2008. — 25 с.

4. Клиническая онкогинекология: руководство для врачей / ред. В. П. Козаченко. — М.: Медицина, 2005. — 376 с.

5. Новикова Е. Г., Батталова Г. Ю. Пограничные опухоли яичников.--М.: МИА, 2007. — 152 с.

6. Соломатина А. А. Яичниковые образования. Новые технологии в диагностике и лечении: автореф. дис. ... д-ра. мед. наук. — М., 2006. — 36 с.

7. Шляхова Е. В., Воробьева Л. И., Свинцицкий В. С. Пограничные опухоли яичников // Укр. химиотер. журнал. — 2002. — Т. 14, № 2. — С. 56-59.

8. Эхография органов малого таза у женщин. Пограничные опухоли, рак и редкие опухоли яичников: практическое пособие / Демидов В. Н. [и др.]. — М., 2006. — 142 с.

9. Abel C., Bandler S. W. Gynecological Pathology. A manual of microscopic technique and diagnosis in gynecological practice for students and physicians. — New York: William Wood Co., 1901.

10. Behavior of borderline tumors with particular interest to persistence, recurrence and progression to invasive carcinoma: a prospective study / Zanetta G. [et al.] // J. Clin. Oncol. — 2001. — Vol. 19. — P. 2658-2664.

11. Borderline epithelial ovarian neoplasia: hacettepe experience / Taskiran C. [et al.] // Int. J. Gyn. Cancer. — 2003. — Vol. 13. — P. 35.

12. Interventions for the treatment of borderline ovarian tumors / Faluyi O. [et al.] // The Cochrane Collabaration. — 2010. — 36 p.

13. Pickel H., Tamussino K. History of gynecological pathology. XIV. Hermann Joannes Pfannenstiel // Int. J. Gynecol. Pathol. — 2003. — Vol. 22.--P. 310-314.

14. Tavassoli F. A., Devilee P. World Health Organization: Tumors of the Breast and Female Genital Organs / International Agency for Research on Cancer. — Lyon: IAPS Press, 2003.

15. Taylor H. C. Malignant and semimalignant tumors of the ovary // Surg. Gynecol. Obstet. — 1929. — Vol. 48. — P. 204-230.

16. The efficacy of transvaginal sonographic screening in asymptomatic women at risk for ovarian cancer / Van Nagell J. R. [et al.] // Gynecol. Oncol. — 2000. — Vol. 77. — P. 350-356.

Статья представлена В. Ф. Беженарем, НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта СЗО РАМН,

Санкт-Петербург

АКТУАЛЬНЕЙ: ПРОБЛEМЫ ЗДРАВООXРАНEНИЯ

11

the experience of management of patients with boderline ovarian tumors (low malignant potential tumors) in no-oncological hospitals

Saveljeva G. M., Solomatina A. A., Aziev O. V., Bratchikova O. V., Prohorenko E. V., Tumenceva M. U.

■ Summary: The borderline ovarian tumors (BOT) quite often can occur at patients in reproductive period, which

have not realized their childborn function, can represent any complications in diagnosis and in choice of access and volume of surgical treatment in no-oncological hospitals. Results of our research have confirmed difficulties of diagnosis BOT in preoperative period, but have found possibility to define indications for operation, including laparoscopy.

■ Key words: borderline ovarian tumors (BOT); ultrasound; CA 125; conservative operations; laparoscopy.

■ Адреса авторов для переписки-

Савельева Галина Михайловна — академик РАМН, профессор, заведующая кафедры акушерства и гинекологии педиатрического факультета РГМУ 31-я Городская клиническая больница города Москвы. 117415, Москва, ул. Лобачевского, 42. E-mail: rsmu@rsmu.ru.

Соломатина Антонина Андреевна — доктор медицинских наук, профессор кафедры акушерства и гинекологии педиатрического факультета РГМУ 31-я Городская клиническая больница города Москвы. 117415, Москва, ул. Лобачевского, 42. E-mail: rsmu@rsmu.ru.

Азиев Олег Владимирович — доктор медицинских наук, профессор кафедры акушерства и гинекологии факультета фундаментальной медицины МГУ имени М. В. Ломоносова. Центр планирования семьи и репродукции Департамента Здравоохранения города Москвы. 113209, Москва, Севастопольский проспект, 24. E-mail: rsmu@rsmu.ru.

Братчикова Ольга Владимировна — научный сотрудник кафедры акушерства и гинекологии педиатрического факультета РГМУ. 31-я Городская клиническая больница города Москвы. 117415, Москва, ул. Лобачевского, 42. E-mail: Brattchikova.ov@bk.ru.

Прохоренко Евгения Владимировна — кандидат медицинских наук, врач. Центр планирования семьи и репродукции Департамента Здравоохранения города Москвы. 113209, Москва, Севастопольский проспект, 24. E-mail: rsmu@rsmu.ru.

Тюменцева Марина Юрьевна — кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник кафедры акушерства и гинекологии педиатрического факультета РГМУ 31-я Городская клиническая больница города Москвы. 117415, Москва, ул. Лобачевского, 42. E-mail: rsmu@rsmu.ru.

Saveljeva Galina Mikhajlovna — academician of RAMS, professor, chairperson of Department of Obstetrics and Gynecology RSMU. City Clinical Hospital 31. 117415, Moscow, Lobachevskogo st., 42. E-mail: rsmu@rsmu.ru.

Solomatina Antonina Andreevna — professor of Department of Obstetrics and Gynecology RSMU. City Clinical Hospital 31. 117415, Moscow, Lobachevskogo st., 42. E-mail: rsmu@rsmu.ru.

Aziev Oleg Vladimirovich — doctor of medicine, professor Department of Obstetrics and Gynecology MSU named after M. V. Lomonosov. Center of family planning and reproduction 113209, Moscow, Sevastopolskij avenue, 24. E-mail: rsmu@rsmu.ru.

Bratchikova Olga Valadimirovna — scientist of Department of Obstetrics and Gynecology RSMU. City Clinical Hospital 31. 117415, Moscow, Lobachevskogo st., 42. E-mail: Brattchikova.ov@bk.ru.

Prohorenko Evgenija Vladimirovna — Candidate of Medical Science. Center of family planning and reproduction 113209, Moscow, Sevastopolskij avenue, 24. E-mail: rsmu@rsmu.ru.

Tumenceva Marina Jurjevna — Candidate of Medical Science scientist of Department of Obstetrics and Gynecology RSMU. City Clinical Hospital 31.

117415, Moscow, Lobachevskogo st., 42. E-mail: rsmu@rsmu.ru.