CC BY
130
References
1. Kireevsky I.V Kritika and esthetics. M, 1979.
2. Zuyev N. Tatyana and Onegin in a novel epilog//Literature at school. 1997 . No. 3.
3. Tyunkin K.I. Notes//Belinsky V. G. Poln.Sobr. соч. : in 9 vol. T.6. m, 1981.
4. Merezhkovsky D. Pushkin//Pushkin in the Russian philosophical criticism. M, 1990.
5. Kuleshov V. I. A.S. Pushkin. Scientific and art biography. M, 1997.
6. Pushkin in the Russian philosophical criticism. M, 1990.
7. Markovic V. M. Pushkin and Lermontov in the history of the Russian literature. SPb. 1997 .
8. Bayevsky V. Skvoz magic crystal. M, 1990.
9. Lesskis G. Pushkin way in the Russian literature. M, 1993.
10. Turgenev I.S. Half-N собр. соч. and letters: In 28 t. M; L. 1960-1968 . Letters. T. IV
11. FrankS. Light grief//Pushkin in the Russian philosophical criticism. M, 1990.
УДК 81'1
UDK 81'1
Е.В. ФАДЕЕВА
старший преподаватель кафедры английского и русского языков Академии ФСО России E-mail: snigireva.elena@inbox.ru
E.V. FADEYEVA
senior Lecturer of the Department of Foreign and Russian Languages, the FSO Academy of Russia E-mail: snigireva.elena@inbox.ru
ОПЫТ ТИПОЛОГИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ СИТУАЦИИ КОММУНИКАТИВНОГО ДИСКОМФОРТА ПО МЕТАКОММУНИКАТИВНЫМ ПОКАЗАТЕЛЯМ
AN ATTEMPT OF TYPOLOGICAL DESCRIPTION OF COMMUNICATIVE DISCOMFORT SITUATIONS
BY METACOMMUNICATIVE INDICATORS
Статья затрагивает проблемы типологизации ситуаций дискомфортного общения. Рассматривая различные типы коммуникативных ситуаций, автор останавливается на коммуникативно-дискомфортных ситуациях и разграничивает понятия источника и ситуативного показателя коммуникативного дискомфорта. Далее в статье предлагается типологическое описание ситуативных показателей дискомфортного общения по релевантным признакам коммуникативного акта и классификация языковых средств, используемых в описаниях КД-ситуаций.
Ключевые слова: коммуникативный дискомфорт (КД); ситуативный показатель КД; источник КД; типологическое описание ситуативных показателей КД; метакоммуникативные дескрипции; языковые средства.
The article deals with the problems of classifying communicative discomfort situations. Considering different types of communicative situations, the author deals with the situations of communicative discomfort and differentiates between the following conceptions: «the source of communicative discomfort» and «the situational indicator of communicative discomfort». Then the article gives typological description of situational indicators of communicative discomfort on the basis of relevant features of the communicative act and classifies linguistic tools, used to describe situations of communicative discomfort.
Keywords: communicative discomfort (CD); situational indicator of CD; source of CD; typological description of CD situational indicators; metacommunicative descriptions; linguistic tools.
Проблемы, которые мы предлагаем обсудить, связаны с типологизацией явлений коммуникативного дискомфорта (КД) в рамках диалогового взаимодействия. Несмотря на то, что коммуникативная лингвистика все чаще обращается к проблематике КД, в целом этот феномен недостаточно изучен, и его исследование продолжает оставаться актуальным. Явления коммуникативного дискомфорта (КД) занимают особое место в ряду типовых отклонений от некоторой «идеальной» ситуации общения.
Исследованием аномальных коммуникативных си-
туаций занимались многие зарубежные и отечественные лингвисты (Дж. Остин, Дж. Серль, Т. А. ван Дейк, Дж. Лич, Г.П. Грайс, Н. Д. Арутюнова, Б.Ю. Городецкий, В.З. Демьянков, И.М. Кобозева, Е.В. Падучева, А. А. Романов, Л.П. Семененко, Н.К. Кънева, И.Н. Горелов, К.Ф. Седов, Б.С. Кардинский и др.). Предметом пристального внимания лингвистов являются, в частности, коммуникативные неудачи, осечки и злоупотребления [2,с.51-53, 4,с.209-258, 5,с.56-65, 7,с.32-35]. Однако, представляется вполне очевидным то, что проблема коммуникативного дискомфорта не менее суще-
© Е. В. Фадеева © E.V. Fadeyeva
ственна при описании динамики коммуникативного акта, чем проблема коммуникативных неудач и кон -фликтов, уже хотя бы потому, что намеренное создание КД-ситуаций отражает достаточно важные вехи стратегической линии речевого поведения коммуникантов.
В речевом общении можно выделить различные типы коммуникативных ситуаций. В частности, если ничто не мешает реализации коммуникативных целей и стратегий говорящих, то можно говорить о комфортной ситуации. Приведем пример:
(1) Мы проболтали часа два... а беседа наша все продолжалась, мирная и кроткая, как воздух, окружавший нас. [10,с.155]
Пример (1) представляет ситуацию, благоприятную для речевого (в частности, диалогического) взаимодействия. Так, этот довольно долгий разговор (более двух часов) свидетельствует о том, что его участники чувствуют себя вполне комфортно. Наслаждаясь общением, рассказчик говорит об их беседе - «мирная и кроткая», сравнивая ее с воздухом, что ассоциируется с легкостью, непринужденностью.
Вполне понятно, что комфортная ситуация не является единственным вариантом ситуации общения. В ряду частных отклонений от "идеала" мы считаем целесообразным рассмотреть еще один тип коммуникативной ситуации - ситуацию коммуникативного дискомфорта. Приведем и прокомментируем пример дискомфортной коммуникативной ситуации.
(2) Возвратясь домой, Волынцев был так уныл и мрачен, так неохотно отвечал своей сестре и так скоро заперся к себе в кабинет, что она решилась послать гонца за Лежневым. [10,с.270]
Данный пример существенно отличается от (1). Здесь описание ситуации ведется не от лица участника, а от лица внешнего наблюдателя. Очевидно, что данная ситуация неблагоприятна для общения. Участник ком -муникации, испытывающий дискомфорт - Волынцев -выражает нежелание продолжать общение - неохотно ответив на вопросы сестры, он запирается в своем кабинете, таким образом, прекращая разговор. «Уныл и мрачен» - так автор описывает дискомфортное состояние Волынцева, что является показателем КД. Но следует отметить, что Волынцев - не единственный участник общения, испытывающий дискомфорт. Возможно, что и его сестра тоже испытывает КД, о чем свидетельствует её попытка устранить коммуникативную неудачу, вызванную коммуникативным дискомфортом, который испытывал Волынцев, - она послала за Лежневым (третьим возможным участником коммуникации) в надежде на то, что последний сможет изменить ситуацию и снять дискомфорт.
Л.П. Семененко рассматривает коммуникативно-дискомфортную ситуацию общения как произвольное или непроизвольное отклонение от идеально комфортной коммуникативной ситуации, то есть, существуют определенные препятствия, мешающие осуществлению комфортного общения, в рамках которого говорящие имели бы возможность в полном объеме реализовать свои коммуникативные намерения и/или
ожидания [8,с.67]. Вслед за Л.П. Семененко мы считаем, что дискомфортная ситуация общения может являться как причиной, так и следствием коммуникативной неудачи. «Но между дискомфортным и неудачным общением нет жесткой взаимообусловленности, поскольку, с одной стороны, дискомфорту не обязательно предшествует коммуникативная неудача, а с другой стороны, дискомфорт может служить предупреждением о будущих коммуникативных неудачах и указывать на необходимость принятия регулятивных мер для их предотвращения»[8,с.105].
О причинах и следствиях КД говорится в книге Л.П. Семененко «Аспекты лингвистической теории монолога» [8,с.63-85]. Автор этой работы рассматривал проблему коммуникативного дискомфорта относительно источников его возникновения. В нашей статье мы представляем опыт описания коммуникативных ситуаций, основанного на учете показателей коммуникативного дискомфорта. Под ситуативным показателем КД мы понимаем любой наблюдаемый аспект коммуникативной ситуации, позволяющий судить о том, что в данный момент диалогического взаимодействия возникают те или иные препятствия, которые затрудняют реализацию в полной мере коммуникативных намерений/ожиданий коммуниканта/коммуникантов. Понятие ситуативного показателя КД значительно шире понятия источника КД, которым пользуется Л.П. Семененко при построении своей схемы типологического описания КД-ситуаций. Мы имеем в виду то, что лишь в частном случае ситуативный показатель КД может совпадать с источником возникновения дискомфорта или включать в себя отсылку на источник КД.
Например, пытаясь нейтрализовать своё внутреннее напряжение, "сорвать зло", несдержанный коммуникант иногда прибегает к такому средству, как уничтожение, оскорбление или даже физическое воздействие на партнера по диалогу, никаким образом не причастного к возникновению у говорящего ощущения КД.
Чтобы подчеркнуть это различие, приведем несколько иллюстраций.
(3) Б а л а г а л а е в. Ну, так скажите же нам, наконец, в последний раз, чем вас можно удовлетворить, на какие предложения вы бы изъявили свое согласие?
К а у р о в а. Нет-с, извините! Силой вы что хотите можете со мной делать: я женщина; а с моего согласия, извините. я умру, а моего согласия не дам.
А л у п к и н. Вы женщина?.. Нет, вы черт! Вот кто вы! Вы сутяга!
Б а л а г а л а е в. Антон Семеныч!
К а у р о в а. Батюшки! Батюшки!
С у с л о в и М и р в о л и н. Полноте, полноте!
А л у п к и н (К а у р о в о й). Слушай! Я старый солдат: я даром грозить не стану. Эй, не дурачься, опомнись, а то худо будет. Я не шучу. слышишь?... Если б ты возражала путем, я бы ничего не говорил; а то ты упираешься, как вол. Баба, берегись, - говорят тебе, берегись. [9,с.274-275]
В рассматриваемом примере (3) ситуативный по-
казатель КД некоторым образом включает в себя источник возникновения дискомфорта. Несговорчивый коммуникант Каурова вызывает ощущение дискомфорта у коммуниканта Алупкина. Её нежелание пойти на компромисс и, в результате, она сама как коммуникативная фигура - источник КД Алупкина. Это случай так называемого К-обусловленного КД [8,с.74]. Сильно раздраженный коммуникант, испытывающий дискомфорт, пытается его нейтрализовать - он «срывается» и оскорбляет Каурову - источник его КД, называя её «чертом», «сутягой», «бабой». В гневе он доходит и до угрозы: «Эй, не дурачься, опомнись, а то худо будет. Баба, берегись, - говорят тебе, берегись.». Таким образом, угрожающая речь Алупкина является показателем испытываемого им дискомфорта. Говоря о совпадении источника и ситуативного показателя КД, мы имеем в виду следующее. Коммуникант Каурова ведет себя таким образом, что её коммуникативные действия (т.е. не отдельные иллокутивные или пропозиционально-содержательные характеристики её высказываний, а коммуникативная доминанта её поведения в целом) вызывают испытываемый Алупкиным К-обусловленный КД. При этом Каурова является прямым адресатом высказываний Алупкина, в которых он угрожает ей. Известно, что категория адресата служит неотъемлемым компонентом содержательной стороны любого естественного языкового высказывания. Речевые акты Алупкина во всей совокупности их коммуникативно-целевых и интерактивных характеристик могут рассматриваться как ситуативный показатель КД. Референтная отнесенность категории адресата в данном случае непосредственно указывает на источник КД. Вместе с тем, сам ситуативный показатель КД, наряду с адресацией сообщения, включает в себя и другие релевантные признаки (иллокутивные и пропозициональные) высказывания.
Рассмотрим и прокомментируем другой пример, в котором источник КД и ситуативный показатель КД частично совпадают.
(4) К а у р о в а. Да бог с ним! Ты-то когда нас, батюшка, делить будешь?
П е х т е р ь е в. Я? Покорный слуга; что это вы? меня за другого, должно быть, принимаете?
Б е с п а н д и н. Вот мы и у праздника! Эх, ты!.. Проклятие всем бабам отныне и вовеки! (Уходит). [9,с.275]
В примере (4) источник дискомфорта, испытываемого на этот раз Беспандиным, - все та же Каурова. Коммуникант, испытывающий КД, снимая свое дискомфортное состояние, досадует на коммуниканта, вызывающего у него ощущение дискомфорта - «Эх, ты!..», - обращается он к Кауровой. Но, в итоге, его досада и раздражение выливаются на всех «баб», никаким образом не причастных к испытываемому им в данной ситуации КД. Таким образом, ситуативным показателем КД в данном примере является негодование Беспандина, высказанное, в частности, в адрес коммуниканта Кауровой, а также всех женщин.
В этом случае интерактивная семантическая ва-
лентность 'адресат' заполняется предельно возможным классом референтов («все бабы»), в который, естественно, входит и непосредственно источник возникновения КД в данном коммуникативном акте.
Обратимся теперь к другому примеру и прокомментируем его:
(5) Муха, подавленный и унылый, входит во двор. . Мухе вспоминаются слова Федоровой: «Ты без него - просто Мухин». .Бабушка входит в его комнату.
- Севочка, что же ты? Лапшичка остынет.
Муха лежит на раскладушке, отвернувшись к стене.
- Севочка ты слышишь?-Бабушка трогает его за плечо.
- Уйди !-приказывает Муха.
- Что с тобой? Ты захворал?
- Да скройся ты отсюда!
Бабушка вздыхает и уходит. [6,с.142]
Пример (5) иллюстрирует КД-ситуацию, в которой источник дискомфорта никак не совпадает и не пересекается с его показателем. Очевидно, что коммуникант Мухин, испытывающий КД по причине его уже состоявшегося общения с коммуникантом Федоровой, «срывает зло» на бабушке, не являющейся источником дискомфорта. Не имея намерения продолжать с ней коммуникацию, Мухин немотивированно грубит бабушке, имея своей исключительной целью нейтрализацию испытываемого им ощущения КД.
Таким образом, описывая ситуации общения с точки зрения показателей коммуникативного дискомфорта, мы рассматриваем их не в каузальном аспекте (источник КД), а в индикативном (показатель КД). Понятие ситуативного показателя КД значительно шире понятия источника КД. Мы имеем в виду то, что лишь в частном случае ситуативный показатель КД может совпадать с источником возникновения дискомфорта или включать в себя отсылку на источник КД.
Применительно к типологическому разграничению ситуативных показателей коммуникативного дискомфорта мы используем конкретизацию базовой понятийной системы, относящейся к комплексной теории моделей общения, принципы и возможные пути развития которой рассматриваются в ряде работ Б.Ю. Городецкого. Центральное место в этой системе занимает коммуникативный акт, который является законченной частью языкового взаимодействия, имеющей естественные границы. Основными компонентами структуры коммуникативного акта, предложенными в работе Б.Ю. Городецкого, являются: коммуниканты, коммуникативный текст, процессы вербализации и понимания, обстоятельства данного коммуникативного акта, практические цели, коммуникативные цели [2,с.42].
Мы рассматриваем основные составляющие коммуникативного акта как исходное множество параметров, на основе которых можно строить типологию КД-ситуаций по метакоммуникативным показателям. А функцию типовых регулятивных ограничений, неукоснительное соблюдение которых позволяет коммуникантам избежать возникновения КД, выполняют принципы и правила рационального взаимодействия, сформули-
рованные в работах Г.П. Грайса, Дж. Лича и др. Данную систему параметров мы рассматриваем не в каузальном аспекте (источник КД), а в «индикативном» аспекте (показатель КД).
Для выявления ситуативных показателей КД нами использован корпус примеров, представляющих фрагменты диалога между персонажами художественных произведений или авторские описания тех или иных коммуникативных ситуаций. Вслед за Л.П. Семененко, мы считаем возможным рассматривать подобного рода тексты как метакоммуникативные дескрипции. Элемент «мета-» в этом терминологическом словосочетании указывает на то, что в данном случае мы имеем дело с коммуникацией, так сказать, второго порядка, с коммуникацией, в которой передаются сообщения о прошлых, будущих, текущих или потенциальных ком -муникативных актах.
Метакоммуникативные дескрипции имеют много общего с категорией «метатекста в тексте», предложенной А. Вежбицкой. [1,с.251-275] Метатекстовые указатели используются автором текста при референции к тем или иным содержательным или поверхностным элементам текстовой структуры того речевого произведения, в рамках которого они функционируют. Сюда относятся пояснения авторских интенций («Говоря, что Р, я имею в виду р»), всевозможные анафорические отсылки и другие языковые средства, позволяющие автору выразить свое отношение к создаваемому им тексту.
Метакоммуникативные дескрипции, как мы их понимаем, в отличие от метатекстовых указателей в понимании А. Вежбицкой, не предполагают обязательной аутореферентности метаописаний. Иначе говоря, мета-коммуникативные дескрипции являются описаниями любых коммуникативных актов независимо от того, в каких отношениях автор дескрипции состоит (если, вообще, состоит) с участниками описываемого коммуникативного акта и независимо от того, каким образом содержательная и коммуникативно-целевая стороны дескрипции относятся к содержанию описываемых речевых действий. Например, используемый нами иллюстративный материал берется в известном отвлечении от целевой мотивировки того текста, в который включена та или иная метакоммуникативная дескрипция.
Обратимся к рассмотрению схемы ситуативных показателей дискомфортного общения. При этом мы будем пользоваться некоторыми символьными обозначениями: К1, К2 - коммуниканты; КТ - коммуникативный текст; В - вербализация; П - понимание; О - обстоятельства коммуникативного акта; КЦ -коммуникативные цели; ПЦ - практические цели; КП - конвенциональные правила; КА - коммуникативный акт.
1. Тип |—>К 1-;
2. Тип К1 — К 2;
3. Тип К1 — КТ (К1);
4. Тип К1 — КТ (К2);
5. Тип К1 — В (К1);
6. Тип К1 — В (К2);
7. Тип К1 — П (К1);
8. Тип К1 — П (К2);
9. Тип К1 — О;
10. Тип К1 — КЦ (К1);
11. Тип К1 — КЦ (К2);
12. Тип К1 — ПЦ (К1);
13. Тип К1 — ПЦ (К2);
14. Тип К1 — КП (К);
15. Тип К1 — КП (К2);
16. Тип К1 — КА.
Прокомментируем данную схему.
1. Ситуация, показателем которой является внутреннее состояние коммуниканта (К1), испытывающего КД.
2. В данной ситуации показателем КД является негативная реакция К1 (испытывающего КД) по адресу К2, который, в частном случае, может быть и самим источником дискомфорта.
3. Показателем КД в данном случае является коммуникативный текст, вербализуемый К1, который, испытывая КД, как бы «выдает себя».
4. Показателем КД в данной коммуникативной ситуации является коммуникативный текст, вербализуемый К2. То сообщение, которое содержится в нем, и вызывает ощущение дискомфорта у К1.
5. Ситуация, при которой дискомфорт, испытываемый К1, вызван трудностями вербализации тех или иных смыслов.
6. В данном случае К1 испытывает дискомфорт по причине вербализации К2 своего сообщения.
7. В данной ситуации показателем коммуникативного дискомфорта К1 является его непонимание собеседника (К2).
8. В этой ситуации показателем коммуникативного дискомфорта К1 являются трудности понимания К2, которому тяжело понять своего собеседника, испытывающего КД.
9. Данный тип иллюстрирует коммуникацию, ситуативным показателем которой являются, например, негативно-оценочные коммуникативные или деструктивные практические действия, предметом которых является тот или иной элемент обстоятельств общения.
10. Ситуативным показателем КД является невозможность осуществления коммуникантом К1 своих коммуникативных целей вследствие неправильной интерпретации их партнерами, что и вызывает у К1 ощущение дискомфорта.
11. Ситуативный показатель КД - неправильное понимание К1 коммуникативных целей К2, что приводит к состоянию коммуникативного дискомфорта у К1.
12. В данном случае ситуативный показатель КД - неправильное толкование партнерами по коммуникации практических целей К1 или создание препятствий для их реализации, которые могут сделать невозможным общение, что и вызывает КД у К1.
13. Ситуативный показатель КД - неосуществление своих практических целей К2 ввиду того, что К1 не может их понять, ощущая дискомфорт общения.
14. Ситуативный показатель КД - нарушение К1 конвенциональных правил, что и свидетельствует о дискомфорте, испытываемом им.
15. В этом случае ситуативным показателем КД также является нарушение конвенциональных правил, но не К1, а К2, что и вызывает ощущение дискомфорта у К1.
16. В данном случае в рамках коммуникации ситуативным показателем КД является прекращение коммуникативного акта в целом, ввиду испытываемого К1 дискомфорта общения.
Обратимся к примерам, иллюстрирующим некоторые из постулируемых нами шестнадцати типов КД-ситуаций. При этом мы будем пользоваться диагностическими примерами метакоммуникативных дескрипций, которые, на наш взгляд, в наибольшей степени соответствуют прогнозируемым абстрактным типам.
(6) Вера вдруг вырвалась из рук моих и, с выражением ужаса в расширенных глазах, отшатнулась назад...
- Оглянитесь, - сказала она мне дрожащим голосом, - вы ничего не видите?
Я быстро обернулся.
- Ничего. А вы разве что-нибудь видите?
- Теперь не вижу, а видела.
- Кого? Что?
- Мою мать, - медленно проговорила она и затрепетала вся.
Я тоже вздрогнул, словно холодом меня обдало. Мне вдруг стало жутко, как преступнику. [10,с.124]
В данном случае мы имеем в виду ситуацию коммуникативного дискомфорта (тип 1, см. схему), показателем которой является внутреннее состояние коммуниканта (К1), испытывающего КД. Так как внутреннее состояние человека может обуславливаться различными причинами, то, соответственно, можно рассмотреть различные варианты этого явления: физическое недомогание, плохое самочувствие; эмоциональное состояние - дискомфорт, обусловленный психологическими причинами и т.д. Данный пример иллюстрирует коммуникацию, в которой ситуативным показателем КД является внутреннее состояние К1 -ментальное. К1 неожиданно, внезапно начинает испытывать дискомфорт, причем источник КД - ее больное воображение. Т.о., ситуативный показатель КД - изменение ментального состояния самого К1 - дискомфорт, обусловленный внутренними когнитивными процессами в интеллектуальной системе коммуниканта.
(7) Приведем еще один пример к данной схеме (тип 4).
Защитник говорил и говорил... Факты он миновал,
а напирал больше на психологию.
... Судебный пристав перестал глядеть угрожающе и полез в карман за платком. Вынесли из залы еще двух дам. Прокурор, этот камень, этот лед, бесчувственней-ший из организмов, беспокойно завертелся на кресле, покраснел и стал глядеть на стол... Слезы засверкали сквозь его очки.
- Взгляните на его глаза! - продолжал защитник (подбородок его дрожал, голос дрожал, и сквозь глаза
глядела страдающая душа).
... Они, эти глаза плачут!.. И вы, люди, дерзнете сказать, что он виноват?!
Тут не вынес и сам подсудимый. Пришла и его пора заплакать....
- Виноват! - заговорил он, перебивая защитника. - Виноват! Сознаю свою вину!
И подсудимый рассказал, как было дело.
Его осудили. [11,с.309-310]
Здесь ситуативный показатель КД обусловлен коммуникативным текстом К2. С целью оправдать подсудимого, воздействуя на психику обвиняемого, защитник ненамеренно создает КД для К1 - тот, в свою очередь, осознает свою вину и сознается в преступлении. КТ (К2) - ситуативный показатель КД (К1), но не прямой источник, т.к. дискомфорт вызывает не только текст, но и его смысл, а также артистизм, ораторские данные К2, для которого перлокутивный эффект собственного сообщения является неожиданностью.
(8) Для иллюстрации типа 9 приведем следующий пример.
- Простите, Вы папа Родимцевой? - спросила учительница.
- Да, Жени Родимцевой, - встаю.
- Но Женя учится в параллельном классе. В девятом «Б».
... Идиотское положение.
Принужденно улыбаюсь. На меня смотрят иронически. Готов провалиться сквозь пол. [6,с.42]
В данном случае К1 испытывает дискомфорт, оказавшись в контексте не нужных для него обстоятельств. Придя первый раз на собрание, К1 попадает не в тот класс. Таким образом, он не обеспечен необходимыми обстоятельствами для осуществления коммуникативных намерений, которые он имел.
Проанализировав примеры, иллюстрирующие нашу схему, сделаем некоторые выводы. Все рассмотренные нами типы ситуативных показателей коммуникативного дискомфорта подтверждаются примерами. Следовательно, каждый компонент коммуникативного акта, а также взаимодействие компонентов и отношение коммуникантов к установочному содержанию конвенциональных правил диалога могут являться составной частью ситуативного показателя КД, иногда (в частных случаях) совпадающего с источником дискомфорта.
Рассмотрев примеры КД-ситуаций, мы попытались типологизировать языковые средства, используемые в описаниях этих ситуаций. Мы выделяем следующие классы языковых средств, используемых в метакомму-никативных дескрипциях КД-ситуаций:
• эмоционально окрашенные слова, отражающие психологическое состояние говорящего в коммуникативно-дискомфортных ситуациях;
• эмоционально окрашенные слова, в значениях которых присутствуют компоненты, отражающие физические показатели состояния коммуниканта в коммуникативно-дискомфортных ситуациях;
• лексические единицы с эксплицитным или имплицитным значением «коммуникант нервничает»;
• пейоративная лексика и выражения, ассоциированный или неассоциированный перлокутивный эффект употребления которых — оскорбление / унижение партнера;
• метафорические обозначения дискомфортного состояния коммуниканта;
• паузы и запинки, вызванные трудностями вербализации смысла, которые обусловлены состоянием коммуникативного дискомфорта;
• утверждения или побуждения, выражающие намерения говорящего нейтрализовать испытываемый им коммуникативный дискомфорт;
• высказывания, выражающие подчеркнуто резкое несогласие с мнением или побуждением;
• метакоммуникативные дескрипции, выражающие негативное отношение говорящего к тем или иным речевым действиям партнера или третьего лица;
• нарушение грайсовских максим Способа и Количества;
• метакоммуникативные дескрипции, отражающие просодический аспект высказывания говорящего в коммуникативно-дискомфортных ситуациях.
Рассмотрим метакоммуникативные дескрипции КД-ситуаций, языковыми показателями которых являются эмоционально-окрашенные слова, отражающие психологическое состояние говорящего. В рамках данного класса выделяется достаточно представительная по объёму группа глаголов, в коннотативном значении которых присутствуют семантические компоненты, отражающие когнитивное состояние коммуниканта в КД-ситуациях.
Приведём примеры данного класса языковых средств.
(9) Вера вдруг вырвалась из рук моих и, с выражением ужаса в расширенных глазах, отшатнулась назад ...
- Оглянитесь, - сказала она мне дрожащим голосом, - вы ничего не видите?
Я быстро обернулся.
- Ничего. А вы разве что-нибудь видите?
- Теперь не вижу, а видела.
Она глубоко и редко дышала.
- Кого? Что?
- Мою мать, - медленно проговорила она и затрепетала вся. Я тоже вздрогнул, словно холодом меня обдало. Мне вдруг стало жутко, как преступнику. [10, 124]
Выделенные курсивом слова свидетельствуют о дискомфортном состоянии коммуникантов (К1 и К2). Расширенные глаза, дрожащий голос, глубокое и редкое дыхание и т.п. - «симптомы» некоторого психологического состояния человека, при котором он испытывает сильные эмоции, в данном контексте резко отрицательные. Автор сам называет то психологическое состояние, в котором находятся его герои - «с выражением ужаса в расширенных глазах». Кроме того, следует обратить внимание на глаголы «отшатнулась», «затрепетала», «вздрогнул» - в их коннотативном значении - присутствует семантический компонент, отражающий состояние испытываемого коммуникантом страха.
(10) «I got the conch», said Piggy indignantly. «You let
me speak!»
«The conch doesn't count on top of the mountain», said Jack, «so you shut up».
«I got the conch in ту hand».
«Put on green branches», said Maurice.
«That's the best way to make smoke». «I got the conch
- »
Jack tuned fiercely.
«You shut up! »
Piggy wilted. [12, 87]
В данном примере о состоянии дискомфорта коммуникантов свидетельствуют следующие слова: indignantly, fiercely. Обратимся к семантическим компонентам этих слов: «indignant» - «expressing or feeling surprised anger (because of something wrong or unjust)»; «fierce» - «angry, violent, and likely to attack». [13, 297]
Данные определения подтверждают состояние КД коммуникантов.
(11) ... Ralph, looking with more understanding at Piggy, saw that he was hurt and crushed. Не hovered between the two courses of apology or further insu1t. [12, 64]
О состоянии КД коммуниканта (Piggy) говорят семантические компоненты следующих слов: « hurt» - to cause (а person) to suffer pain of the mind, esp. by unkind-ness; upset; «crush» - «to destroy completely, esp. by the use of great force (fig.)». [13, 169]
Мы уже рассмотрели примеры, в которых описывается психологическое состояние страха (9), негодование (10), в отличие от (9) и (10) в примере (11) мы наблюдаем дискомфорт К1, выраженный «подавленным» психологическим состоянием коммуниканта -внешние эмоции выражены не так ярко, К1 испытывает душевную боль от нанесённых ему обид.
(12) - Ты почему так поздно? - орёт. - Я тебе что сказала?
- Не ори.
- Не смей, не смей хамить!
- А ты не ори.
- Что это за духи? - учуяла.
- «Диор». Получила в подарок, - пшикаю в её сторону.
- И ты взяла? - страдальчески. - Взяла! Почему ты у меня такая дура? Дура набитая! [6, 244]
В (12) мы наблюдаем эмоционально окрашенные глаголы с негативным коннототивным значением, которые используются в речи коммуникантов, что свидетельствует о состоянии КД, испытываемого ими. Таким образом, эмоциональное состояние коммуникантов выражено в их речи - они используют слова с отрицательной семантикой, относящиеся к сленгу.
Рассмотренные примеры, иллюстрирующие выделенные нами классы языковых средств, используемых в метакоммуникативных дескрипциях КД-ситуаций, позволяют нам судить о том, что коммуникативный дискомфорт выражен в речи (устной и письменной) довольно наглядно. Причем, языковой показатель КД является планом выражения ситуативного показателя дискомфортного общения.
Библиографический список
1. Вежбицка А. Речевые акты //НЗЛ. Вып. 12. М.: Прогресс, 1985. С. 251-275.
2. Городецкий Б. Ю. От лингвистики языка - к лингвистике общения // Язык и социальное познание. М.: Центр. совет. филос. (методол.) семинаров при Президиуме АН СССР, 1990. С. 39- 56.
3. Грайс Г. П. Логика и речевое общение //НЗЛ. Вып. 16. М.: Прогресс, 1985. С. 217-237.
4. Гудман Б. А. Идентификация референта и связанные с ней коммуникативные неудачи //НЗЛ. Вып.24. M: Прогресс, 1989. С. 209 - 258.
5. Демьянков В. З. Недопонимание как нарушение социальных предписаний // Язык и социальное познание. М.: Центр. совет. филос. (методол.) семинаров при Президиуме АН СССР, 1990. - с. 56-65.
6. КлепиковЮ. Пацаны. Л. Искусство, 1988. 290с.
7. Остин Дж. Слово как действие. Пер. с англ. А. А. Медниковой // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. Вып. 17: Теория речевых актов. С. 22-129.
8. Семененко Л. П. Аспекты лингвистической теории монолога. М.: Московский государственный лингвистический университет, 1996. 324с.
9. Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем. Том 2. М.: Наука, 1980. 704с.
10. Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем. Том 5. М.: Наука, 1980. 544с.
11. Чехов А. П. Драма на охоте. М.: Правда, 1986. 490c.
12. Golding William. Lord of the Flies. The Pyramid. Envoy Extraordinary. М.: Progress, 1971. 400 p.
13. Longman Dictionary of Contemporary English. Vol. 1. London: Longman, 1987. 632 p.
References
1. VezhbitskaА. Speech acts. New trends in foreign linguistics Issue 12. М.: Progress, 1985. Pp. 251-275.
2. Gorodetsky B. Yu. From language linguistics to communication linguistics.Language and Social Cognition. М.: Central Board of Philosophic (Methodological) Seminars under the Presidium of Academy of Sciences of the USSR, 1990. Pp. 39- 56.
3. Grice H. P. Logic and conversation. New trends in foreign linguistics - Issue 16. М.: Progress, 1985. Pp. 217-237.
4. Goodman B. A. Identification of a referent and related communicative failures.New trends in foreign linguistics - Issue 24. М.: Progress, 1989. Pp. 209-258.
5. Demyankov V. Z. Misunderstanding as violation of social regulations. Language and Social Cognition. M.: Central Board of Philosophic (Methodological) Seminars under the Presidium of Academy of Sciences of the USSR, 1990. Pp. 56-65.
6. Klepikov Yu. Kids. L. Art, 1988. 290p.
7. Austin J. How to Do Things with Words. John Austin; translated from English by A. A. Mednikova // New trends in foreign linguistics. - M.: Progress, 1986. - Issue 17: Theory of Speech Acts. Pp. 22-129. - Translation of edition: How to do things with words / John L. Austin. New York: Oxford University Press, 1973. - 4800 copies.
8. Semenenko L. P. Aspects of linguistic theory of a monologue. M.: Moscow State Linguistic University, 1996. 324 p.
9. Turgenev I. S. Collected works and letters. Vol. 2. M.: Science, 1980. 704p.
10. Turgenev I. S. Collected works and letters. Vol. 5. M.: Science, 1980/ 544p.
11. Chekhov A. P. Hunting accident. M.: Pravda, 1986. 490p.
12. Golding William. Lord of the Flies. The Pyramid. Envoy Extraordinary. М.: Progress, 1971. 400 p.
13. Longman Dictionary of Contemporary English. Vol. 1. London: Longman, 1987. 632 p.
