CC BY
223
Вестник ПСТГУ
Серия V. Вопросы истории
и теории христианского искусства
Климин Евгений Андреевич, аспирант кафедры истории и теории музыки
ПСТГУ
klimin_teoretik@mail.ru
2014. Вып. 4 (16). С. 182-203
Опыт тембровой классификации дореволюционных русских колоколов
Е. А. Климин
Русские звоны строятся на ритмическом сопоставлении колоколов, различных не только по высоте звучания, но и по тембру. Таким образом, многообразие звуковых индивидуальностей является одной из основ этой традиции. Задача данной работы — систематизировать дореволюционные колокола по их тембровым свойствам, исходя из слышимых особенностей звучания и стоящих за ними объективных акустических параметров. Предлагаемая классификация делит колокола на два класса, а внутри каждого из них на более мелкие группы. Колокола тембрового класса А отливались преимущественно в XVI — 1-й пол. XVII в. Звучание их глуховатое, относительно непродолжительное, с ощутимым диссонансом в аккорде нижних тонов. Тембровый класс Б типичен для русского литья начиная со 2-й пол. XVII в. и является классическим для русских звонов. Звучание таких колоколов звонкое, певучее, с богатыми переливами тембра в процессе затухания.
Каждый старинный колокол — частица звукового мира прошлого, дошедшая до наших дней, и звучание любого из них в той или иной степени неповторимо. Это и стало одной из основ русских звонов, которые музыкант и философ В. Н. Ильин охарактеризовал как ритмо-тембровые1. Иными словами, православный колокольный звон строится на сопоставлении колоколов, различных не только по высоте звучания, но также по тембру и — шире — звуковой индивидуальности. Звонарь и кампанолог К. К. Сараджев, который в 1-й пол. XX в. ввел это понятие, пытался зафиксировать звуковые индивидуальности московских колоколов как своего рода аккорды. У каждого из колоколов такой аккорд мог включать значительное число тонов, часто — более десяти2. В то же время при чтении рукописи К. К. Сараджева «Колокол» возникает ощущение, что понятие
1 Ильин В. Н. Эстетический и богословско-литургический смысл колокольного звона // Музыка колоколов: сб. исследований и материалов / Российский институт истории искусств; отв. ред. и сост. А. Б. Никаноров. СПб., 1999. С. 229.
2 Благовещенская Л. Д. Звуковые спектры московских колоколов // Письменность. Искусство. Археология: Ежегодник /АН СССР. Науч. совет по истории мировой культуры. М., 1977. С. 35—52; Никаноров А. Б., Сараджев Н. К. Списки «индивидуальностей» русских колоколов Константина Сараджева // Вопросы инструментоведения: сб. рефератов междунар. инструментоведческой конф. «Благодатовские чтения», Санкт-Петербург, Российский институт истории искусств, 21—25 апреля 1993 г. / Отв. ред.-сост. Р. Ф. Зелинский. СПб., 1993. С. 83-85.
звуковой индивидуальности было для него весьма широким3 и, видимо, в полной мере не могло быть раскрыто обычными нотными знаками.
Полноценное осмысление звуковой специфики дореволюционных колоколов в наше время является для русской православной культуры одной из актуальных проблем. Это связано с тем, что в советское время традиция русских звонов была практически полностью прервана. За несколько десятилетий из людской памяти стерлось представление о звучании традиционных звонов. Производство церковных колоколов прекратилось, секреты мастеров, зачастую тщательно охраняемые, оказались утрачены. Советская антирелигиозная кампания была особенно последовательна в отношении колоколов. Их сбрасывали на переплавку с колоколен даже тех храмов, где продолжали служить. Таким образом уничтожалась информация о традиционном звучании русских звонов, зафиксированная в материальных носителях — самих колоколах. Активная работа современных литейщиков, отливающих колокола для православных храмов, в идеале неотъемлема от понимания того, какое звучание должно быть достигнуто. Ведь традиционный результат возможен и в условиях новых технологий. Так, к примеру, в кон. XIX в. благодаря использованию фосфористой бронзы на гатчинском заводе Товарищества Лаврова добились значительного увеличения прочности колоколов, сохранив классическое для того времени звучание4. Напротив, в наше время литейщики, с высокой точностью повторяя геометрические пропорции лучших памятников колокольного литья, часто получают результат нетрадиционный и не столь благозвучный, как у образцов, на которые они опирались.
Говоря о звуковой специфике русских колоколов, необходимо, во-первых, отметить, что речь идет не о каком-то одном типе тембра, характерном для нашей страны, а о многообразии звуковых индивидуальностей, которое необходимо рассмотреть насколько возможно более полно. Во-вторых, в звучании колокола трудно выделить какой-то один сущностный параметр, который определял бы его звуковую индивидуальность и, соответственно, позволил бы пренебречь другими свойствами. Опыт анализа и ресинтеза колокольного тембра показывает, что спектр колокола состоит из значительного числа обертонов, и буквально каждый из них в той или иной степени влияет на общее звучание. При этом для каждого из них имеет значение не только его частота и интервальное соотношение с другими обертонами, но и такие параметры, как начальная амплитуда, интенсивность затухания после удара, наличие биений, их глубина и частота5. Современная цифровая техника может дать информацию обо всех этих параметрах в отдельности. Однако разобраться в столь большом объеме данных весьма непросто. В связи с этим исследователи, занимавшиеся систематизацией колокольных тембров, шли по пути уменьшения числа исследуемых параметров.
3 Сараджев К. К. Колокол // Музыка колоколов... С. 222—223.
4 25 лет существования завода: 1876—1901 / Товарищество Гатчинского завода А. С. Лаврова. Юбилейное издание. СПб., 1901. С. 16—18, 22.
5 Климин Е. А. Специфика синтеза звучания русских колоколов // Вопросы инструменто-ведения. Вып. 7 (К 120-летию Курта Закса): мат-лы седьмого инструментоведческого конгресса «Благодатовские чтения», Санкт-Петербург, Российский институт истории искусств, 22—24 ноября 2010 г. / Ред.-сост. В. А. Свободов; отв. ред. И. В. Мациевский. СПб., 2010. С. 244-247.
Вероятно, первый подобный опыт был предпринят А. Лером6 применительно к качающимся европейским колоколам. Раскачивание колоколов — один из двух способов колокольного звона, распространенных в Европе. Другой — карильон, в котором колокола выстроены в хроматический звукоряд и соединены с несколькими клавиатурами, на которых играет музыкант-карильонер. Для карильонных колоколов уже несколько веков существует эталонный спектр, определяемый соотношением частот нескольких нижних обертонов. Из-за интервального соотношения между первым, вторым и пятым тонами такие колокола называют октавными (пример 1).
Пример 1
>mft-
Сш—ь-е-
ф- - слышимая высота
Л-
/-о- ■
Спектральная структура европейского октавного колокола
Важнейшее преимущество их в том, что они дают наиболее четкое и однозначное ощущение одной определенной высоты звучания — качество, принципиально важное для карильона. Одной из задач Лера было выяснить, является ли этот идеал таковым также и для качающихся колоколов, не предназначенных, в отличие от карильонных, для исполнения классической музыки. Исследуя интервальные соотношения между различными парами обертонов у большого числа (364) исторических качающихся колоколов, исследователь установил, что статистически октавный тип среди них преобладает, из чего, в свою очередь, сделал заключение, что для звона путем раскачивания колокола этот спектр также является наилучшим. Впоследствии он составил таблицу, в которой разбил исследованные колокола на несколько групп по интервальному соотношению первого, второго и пятого обертонов7. Методология исследования в данном случае диктовалась самой спецификой европейского колокольного искусства, где существует понятие о едином идеальном тембре колокола. Интервальные соотношения нескольких обертонов в этом случае являются индикатором, определяющим степень тождественности колокола этому идеалу.
В отечественной кампанологии опыт систематизации колоколов предпринимался дважды. В обоих случаях исследователи руководствовались принципами, близкими к тем, которые использовал Лер. В 2000-х гг. группа ученых, работавших на базе сектора инструментоведения Российского института истории искусств, посредством статистического программного обеспечения установила, что у русских колоколов отсутствует единый основной тип спектральной струк-
6 Lehr A. A statistical investigation of Historical Swinging Bells in West Europe // Acustica, International journal on Acoustics. Vol. 74 (1991). P. 97-108.
7 Лер А. Проектирование качающихся и карильонных колоколов в прошлом и в настоящее время / Пер. с англ. В. В. Зайцева; общ. ред. В. Г. Шарикова. М., 2000. С. 24.
туры8. Позднее А. Н. Горкиной (Гусевой) были выстроены две классификационные таблицы на основании акустических параметров русских колоколов дореволюционного и современного литья. Одна из них разбивает колокола на 20 групп по интервальному соотношению между первым, вторым и пятым спектральными тонами9, подобно тому как это сделано у Лера. В другой таблице Горкина делит колокола на десять групп по интервальному соотношению нижнего тона и тона, наиболее интенсивного в момент удара10. Так как для отечественной традиции звонов имеет значение тембр колокола во всей своей полноте, подобный подход решает лишь частные вопросы типизации звуковых индивидуальностей. На практике при такой классификации в одну группу могут войти колокола, различные по тембру, и наоборот, в разных группах можно будет найти примеры, сходные по звучанию, благодаря тождеству других параметров звукового спектра, не учтенных в этих таблицах.
Решить данную проблему возможно, если исследование будет опираться не только на технические аналитические средства, но и на слуховой анализ. Человеческий слух, в отличие от физических приборов, способен различать не только (и не столько) отдельные свойства звука, но и воспринимать их совокупно как целостный образ. Исходя из этого, в данной работе колокола объединяются в группы на основании слышимого родства их звучания, и затем устанавливаются объективные физические параметры, стоящие за этим сходством. Кроме того, благодаря совместному использованию слухового восприятия и различных инструментов акустического анализа представляется возможным упорядочить и сами признаки, значимые для звучания колокола. Среди этих признаков следует отметить:
1) Звучание аккорда трех нижних тонов спектра. Эти колебания наиболее устойчивы. Через несколько секунд после удара звучание колокола определяется только этими тонами. На фонизм аккорда, который они образуют, влияет как его интервальная структура, так и соотношение тонов по амплитуде и скорости угасания.
2) Особенности группы средних обертонов и их доля в общем звучании. Средние обертоны колокола менее продолжительны, чем нижние. Они присутствуют в общем ударе от 2-3 до 10 секунд после удара. Влияние этой группы обертонов на общий тембр зависит от их количества, амплитуды и протяженности — как всех вместе, так и отдельных из них. В одних случаях эта группа выражена слабо и лишь придает некоторую яркость звучанию в первые его секунды. В других — поочередное затухание средних обертонов рождает богатые переливы тембровых красок. У многих колоколов на определенном этапе затухания
8 Алдошина И. А., Мациевский И. В., Никаноров А. Б., Пучков С. В., Товстик П. Е., Черняев С. П. Анализ специфики акустических параметров русских колоколов // Вопросы ин-струментоведения. Вып. 5: Статьи и материалы пятой Международной инструментоведче-ской конференции «Благодатовские чтения», СПб., Российский институт истории искусств, 6-10 декабря 2004 г. / Ред.-сост. В. А. Свободов; отв. ред. И. В. Мациевский. СПб., 2004. Ч. 1. С. 170-176.
9 Горкина А. Н. Русские колокольные звоны: особенности музыкальной организации. М., 2003. С. 56.
10 Там же. С. 57.
один или два обертона этой группы выделяются слухом как тоны с определенной высотой.
3) Особенности ударно-шумовой составляющей спектра, которая представлена шумовыми призвуками, существующими только в момент удара, и неустойчивыми высокими обертонами, продолжительность звучания которых редко превышает одну-две секунды. Эти элементы спектра определяют характер атаки звука. Чем слабее они выражены, тем глуше будет удар. Если же в спектре присутствует значительное число высоких обертонов, они придадут звучанию звонкий металлический оттенок, который будет ощущаться тем сильнее, чем больше их амплитуда и протяженность звучания.
4) Общие особенности затухания звука. У одних колоколов звук после удара затухает достаточно быстро и почти сразу переходит к так называемой устойчивой стадии, когда в звуковом спектре представлены только три нижних обертона. Звучание других более протяженное, от чего в значительной степени зависят упомянутые выше переливы тембра. В целом о способности колокола «держать звук» позволяет судить декремент затухания А его нижних тонов. А = 1п Ап/Ап+1, где Ап и Ап+1 — амплитуды двух последовательных циклов свободно затухающих колебаний. Декремент затухания не зависит от частоты колебаний и благодаря этому позволяет проводить сравнительный анализ колоколов, различных по весу. В данной работе декремент затухания определялся программой Ве11Апа1 0.5, составленной на базе модульной среды МахМВР 511. Для быстро затухающих высоких обертонов эта программа неприменима, однако опыт показывает, что если у некоего колокола нижние тоны тянутся дольше, то верхние также будут относительно более протяженными.
Материалом для предлагаемого исследования послужили русские колокола дореволюционного литья, сохранившиеся в отдельных русских храмах и музейных фондах Москвы, Санкт-Петербурга, Выборга, Пскова и Псковской области, Великого Новгорода, Ростова Великого, Ярославля, Вологды, Каргополя и Петрозаводска. Звучание основной части из них было прослушано и записано непосредственно в ходе сбора материала для этой работы. Кроме того, были использованы аудиозаписи из личных архивов А. Б. Никанорова, К. А. Мишу-ровского, иеродиакона Романа (Огрызкова), а также изданные аудиозаписи звонов ростовского Успенского собора, Псково-Печерского монастыря и другие. За рамки исследования намеренно вынесены гигантские колокола весом более 400-500 пудов и малые — менее 4-5 пудов. Требования к их звучанию, а равно и к технологии литья, иные, нежели те, что применяются к большим и средним колоколам, и их изучение может стать темой отдельной работы. Также за рамки исследования вынесены колокола с уникальными акустическими свойствами, которые нельзя отнести ни к одной из групп, и те, что участвовали в звонах, будучи поврежденными (трещины, пулевые отверстия, последствия неудачной реставрации и т. п.). Согласно хронологии, самый ранний из рассмотренных колоколов отлит в 1534 г., самые поздние — в 1907 г. Именно к этому периоду (XVI —
11 Климин Е. Декремент затухания как критерий оценки акустических свойств колокола // Современное искусствознание: термины и понятия: сб. ст. аспирантов. СПб.: РИИИ, 2014. С. 7-10.
нач. XX в.) относится подавляющее большинство старинных русских колоколов, сохранивших полноценное звучание. Всего было изучено 118 колоколов, 96 из которых поддаются точной датировке, а 22 — приблизительной. В качестве примеров того или иного типа звучания в работе непосредственно упоминаются 47 из них. Большинство колоколов — отечественного литья, несколько отлиты иностранными мастерами, однако стали неотъемлемой частью именно русских звонов. Два колокола, наоборот, не участвовали в православных церковных звонах, но были отлиты по тем же канонам, что и для православных церквей (колокол 1797 г. завода Струговщикова с Часовой башни в Выборге и колокол 1901 г., отлитый заводом Лаврова для кирхи св. Михаила в Санкт-Петербурге, в настоящее время — большой благовестник санкт-петербургского Смоленского собора). Дополнительным материалом стали аудиозаписи средневековых европейских колоколов, любезно предоставленные Болгарской академией наук, и современных колоколов, отливавшихся с конца 1980-х гг.
Предлагаемая классификация делит колокола на два класса, условно названные «Класс А» и «Класс Б», а внутри них — на более мелкие группы. Ряд колоколов занимает промежуточное положение между классами, сочетая признаки, характерные для них обоих.
Два класса русских колоколов: общие особенности
Старинные русские колокола, отливавшиеся с XVI до начала XX в., имеют ряд общих особенностей. Геометрически все они относятся к типу, который Т. Б. Шашкина называет современным, подразумевая под этим то, что он пришел на смену средневековым формам колоколов, таким как «сахарная голова», «улей» («теофиловы колокола»), «готическая форма»12 и другим. Современный тип в различных своих вариантах составляет основу европейского и русского колокольного производства с XV—XVI вв. по сей день. В верхней части у них находится корона, состоящая из шести (реже — четырех) ушей, служащих для крепления колокола к балке. Тело четко делится на три части: губа (нижнее кольцо колокола), юбка вогнутой формы (боковые стены) и плоская сковорода, к которой крепятся уши. По спектральной структуре колокола классов А и Б разнятся между собой, однако соотношение трех нижних обертонов у обоих классов лежит в определенных границах: между первым и вторым тонами — широкий интервал (от септимы до малой децимы), между вторым и третьим — узкий (от малой секунды до большой терции). В этом состоит их отличие от средневековых и некоторых современных колоколов (пример 2).
Выше трех нижних тонов находится группа средних обертонов, которые у различных колоколов варьируются как по количеству, так и по частотному соотношению. Всего их бывает не менее пяти у средних колоколов и, в отдельных случаях, — более десяти у больших. Средние обертоны не столь устойчивы, как большие, но звучание их в большинстве случаев также достаточно продолжительно и составляет несколько секунд. Также в спектре колокола присутствуют
12 Шашкина Т. Б. Модульный метод колокололитейного ремесла // Колокола: история и современность. М., 1985. С. 217.
Пример 2
Аккорды трех нижних тонов у различных колоколов. 1. Колокол класса А, XVI в. 2. Колокол класса Б, XIX в. 3. «Сахарная голова», XII в. 4. «Теофилов» колокол, XIII в. 5. Колокол литья фирмы «Вера», 1990-е гг.
неустойчивые высокие обертоны, которые редко длятся дольше одной-двух секунд. Непосредственно в момент удара в звуке колокола присутствуют полосы сплошного шумового спектра, включающие в себя все или практически все частоты определенного диапазона. Таким образом, развитие звучания типичного русского колокола после удара можно разделить на три основные стадии: 1) сам удар (или атака), характеризующийся большим числом высоких обертонов и шумовых призвуков, 2) затухание — стадия, когда в спектре ярко выражены средние и низкие обертоны и 3) стадия устойчивого звучания, когда в спектре присутствуют только три нижних обертона, а в самом конце остается один, самый нижний.
Ил. 1. Схема спектрально-временной структуры звучания колокола
188
Колокола класса А
Колокола класса А имеют неяркий, глуховатый звук, часто с диссонирующим или хрипловатым оттенком. Подобное звучание наиболее типично для русского литья XVI — 1-й пол. XVII в., а также для иностранных колоколов, отливавшихся для России в это время. Их звучание ассоциируется у специалистов, знакомых с историей колоколов, именно с этим периодом. Слушатели, не знающие о времени отливки, также интуитивно характеризуют их как «старые», относят к «иным временам»13, иногда ошибочно связывают их необычное для современного человека звучание со старением или повреждениями. Действительно, удары таких колоколов наиболее естественно звучат в окружении древних стен псковского Кремля или Псково-Печерского монастыря, где они составляют основу звонов в наше время. В XVПI—XIX вв. колокола класса А значительно уступали в численности классу Б, который был характерен для крупных колокололитейных заводов того времени. Тем не менее, и тогда они играли важную роль в звонах Московского Кремля, Новодевичьего монастыря, вологодской Софийской колокольни, городов, сел и монастырей Псково-Новгородского региона и других. В настоящее время они немногочисленны. В ходе данного исследования выявлены 33 колокола, которые можно отнести к этому классу по всем или основным признакам. Пять из них отлиты позднее XVII в.
Типичные колокола класса А обладают следующими особенностями тембра:
1) Преобладание в общем спектре нижних обертонов с самого или практически с самого начала звучания. Благодаря этому звучание таких колоколов более густое, весомое, в сравнении с колоколами других типов при равных размерах. В связи с тем что звук более низких частот менее интенсивно поглощается наземными препятствиями, такими, например, как деревья, и атмосферой, в том числе в условиях тумана14, эти колокола хорошо слышны на большом расстоянии, что подтверждается наблюдениями причта и прихожан.
2) Особая структура аккорда трех нижних обертонов. Интервал между двумя нижними тонами шире октавы. Как правило, это большая или малая нона, но в отдельных случаях может достигать большой децимы. Интервал между вторым и третьим тонами — от малой терции до малой секунды. Благодаря фонизму ноны и (или) секунды, для тембра таких колоколов характерен диссонирующий оттенок.
3) Атака звука четкая, но без звонкой металлической окраски. Для больших колоколов класса А типичен глуховатый удар, для средних — фаянсовый оттенок атаки без слышимых металлических призвуков.
4) Относительно быстрое затухание звука. У больших колоколов класса А декременты затухания для трех нижних тонов в полтора раза или более превышают таковые у колоколов класса Б (табл. 1).
13 По результатам опросов современных звонарей и музыкантов с академическим образованием.
14 Springer handbook of acoustics / T. D. Rossing (ed.). New York, 2007. P. 116, 129; Алдоши-на И. А., Приттс Р. Музыкальная акустика. СПб., 2006. С. 68-69.
Таблица 1
Декременты затухания нижних тонов для колоколов класса А (слева) и класса Б (справа)
Матфей и Кузьма Михайловы, 1557 г., псковский Троицкий собор. Ранее — Космодамиановская црк. с Примостья Дмитрий Евдокимов, 1757 г., ростовская Соборная звонница («Баран»)
Частота (Гц) Декремент затухания Частота (Гц) Декремент затухания
135.5 0.00124 148.1 0.00075
311.1 0.00155 292.5 0.00097
358.8 0.00175 350.4 0.00098
Assuerus Koster, 1627 г., вологодская Софийская колокольня Завод Орлова, 1891 г., колокольня дер. Малы, Псковская обл.
Частота (Гц) Декремент затухания Частота (Гц) Декремент затухания
131.4 0.00125 135.7 0.00045
296.2 0.00218 280.9 0.00085
332 0.00225 333.6 0.00080
На практике их звучание может быть достаточно продолжительным — от 40 секунд до одной минуты, в зависимости от размера при прослушивании на колокольне, — однако оно очень быстро переходит к стабильной стадии. Переливы тембра, определяемые звучанием средних обертонов, в звуке таких колоколов не ощущаются либо ощущаются незначительно. Это связано и с относительно небольшой амплитудой средних обертонов, в сравнении с нижними.
По структуре аккорда трех нижних тонов колокола класса А можно разделить на три типа: с диссонирующей ноной, с большой секундой и с малой секундой (табл. 2). По характеру атаки из них можно выделить группу с нетипичной для этого класса звонкой атакой, обладающей ярким, а порой и резким металлическим оттенком. Такие колокола занимают пограничное положение, приближаясь по тембру к классу Б.
Таблица 2
Примеры колоколов класса А
Год
Мастер или завод
Основные тоны спектра
15
Где находился изначально
Где находится сейчас
1534
Тимофей Андреев
Псков,
Троицкий собор
Там же (№ 4, «Часовой»)
1570
Логин Семенов
Покровская црк. дер. Озера Псковской обл.
Псковский
музей-
заповедник
15 Цифра внизу указывает частоту в Гц.
Продолжение таблицы 2
Год Мастер или завод Основные тоны спектра15 Где находился изначально Где находится сейчас Тип тембра
1628 Кирилл Самойлов Москва, Колокольня Новодевичьего мон. Там же С дисс. ноной
1792 Завод Никифора Калинина фтШ: Дер. Залесье Печерского р-на Псковской обл. Там же (№3) С дисс. ноной
1544 Прокофей Григорьев ^ '1*" 273.5 Вероятно, там же Георгиевская црк. погоста Камно близ Пскова (№ 1) С большой секундой
1557 Матфей и Кузьма Михайловы 1 „п 358.6 Богоявленская црк. с Запсковья Псковский Троицкий собор («Большой», № 1) С большой секундой
XVIII — нач. XX в. •> |>тг 234.8 Неизвестно Москва, Покровская црк. на Лыщиковой горе (№ 3) С большой секундой
1557 Козьма Васильев, Логин Семенов Псковское оз., Преображенская црк. о-ва Колпино Там же С малой секундой
1547 Михаил Андреев Псков, црк. Космы и Дамиа-на с. Примостья Псковский Троицкий собор (№ 2) С малой секундой
Колокола с диссонирующей ноной встречаются чаще других. Удары их лаконичны, звучание прозрачное, но имеет грозный, волевой характер. Примером могут служить: колокол Кирилла Самойлова 1528 г. из Новодевичьего монастыря; «Родионовский» колокол колокольни Ивана Великого (1647 г.); средний колокол, отлитый псковским мастером Логином Семеновым в 1570 г. и находящийся в экспозиции Псковского музея-заповедника, и другие. У пары колоколов, отлитой Тимофеем Андреевым для Псково-Печерского монастыря (1544 г.), интервал между двумя нижними тонами приближается к октаве (12.33 полутона у большего и 12.62 у меньшего), благодаря чему диссонанс в их тембре выражен не столь ярко. Эти колокола находятся на периферии класса А
Крупные колокола с большой секундой между вторым и третьим тонами имеют несколько хрипловатый оттенок звука. Таков «Большой» колокол псковского Троицкого собора (Матфей и Кузьма Михайловы, 1557 г.), который неизменно получает самые высокие оценки у современных слушателей. Благодаря хрипловатой большой секунде между вторым и третьим тонами, а также достаточно быстрому затуханию звука его удары ассоциируются с немногословной, но ем-
кой речью маститого старца. Подобным тембром обладает старейший колокол вологодской Софийской колокольни (Assuerus Koster, 1627 г.), колокол Ники-фора Баранова 1650 г. из Новодевичьего монастыря и «Слободской» колокол колокольни Ивана Великого (1641 г.). Иначе проявляет себя большая секунда у средних колоколов, звучанию которых этот диссонанс придает особую яркость, остроту. Примерами могут служить колокола псковского мастера Прокофея Григорьева, сохранившиеся в селах Псковской области: Камно (1544 г.), Паникови-чи (1546 г.) и Сенно (1550 г.), — и некоторые другие. Жительница поселка Сенно Екатерина Григорьевна Красенкова характеризует звучание колоколов своего храма так: «...звучат серебром, звук яркий-яркий, чистый-чистый». Совершенно особым тембром обладает колокол Соборной колокольни г. Каргополя. Четыре нижних тона его спектра образуют малый минорный терцквартаккорд, благодаря чему звучание колокола проникнуто мягкой лирикой. На колоколе не указана дата литья, однако благодаря специфическому декоративному оформлению (пояса орнамента состоят из херувимов, изящных ваз, рогов изобилия и пальмовых ветвей) можно предположить, что он отлит в Нидерландах в 1-й пол. XVII в. В нашей стране подобный декор встречается только на голландских колоколах этого периода.
Колокола с малой секундой между вторым и третьим тонами имеют звук хрипловатый и напряженный. Звучание одного из них — «Полиелейного» колокола Псково-Печерского монастыря (Козьма Васильев, Логин Семенов, 1558 г.) — А. Б. Никаноров характеризует как «вопрошающее», «взбудораженное», «неустойчивое», «надтреснутое»16. В качестве других примеров можно упомянуть колокол тех же мастеров с острова Колпино в Псковском озере (1557 г.) и колокол из собрания Новгородского музея-заповедника, отлитый мастерами Ваской и Юшкой (1562 г.).
Колокола с нетипично яркой атакой имеют звук резкий, с острым металлическим оттенком, что объясняется присутствием в спектре достаточно большого числа относительно протяженных высоких обертонов. Из-за этого второму по весу колоколу псковского Троицкого собора (Михаил Андреев, 1547 г.) современные слушатели дают не самые лестные оценки. Однако в прошлом подобный оттенок звука мог восприниматься иначе, так как удары колоколов в то время осознавались не только как благостный призыв к молитве, но и как грозное напоминание о Страшном Суде. О других колоколах этого мастера, не сохранившихся до нашего времени, летописец писал: «...два колокола больших, егда начнут звонити яко страшным трубам гласящим...»17. Подобный оттенок имеет меньший по размеру «Великопостный» колокол Псково-Печерского монастыря (Тимофей Андреев, 1540 г.). Один из современных слушателей охарактеризовал его следующим образом: «Плоский звук [...], худой, изможденный». По мнению А. Б. Никанорова, с этим может быть связано использование колокола в дни Великого Поста18.
16 Никаноров А. Б. Колокола и колокольные звоны Псково-Печерского монастыря. СПб.: Российский институт истории искусств, 1990. С. 47—48.
17 Полное собрание русских летописей. Т. 6. VI. Софийские летописи. СПб., 1853. С. 296.
18 Никаноров. Указ. соч. С. 57.
В XVI — 1-й пол. XVII в. тембр колоколов класса А был тесно связан с распространенными в то время геометрическими пропорциями колоколов. Для таких колоколов характерен слабо выраженный изгиб стен, заметный только в нижней части (ил. 2).
Ил. 2. Три колокола класса А. Слева колокол Прокофея Григорьева 1544 г., в центре — Логина Семенова 1570 г., справа — Ассуеруса Костера 1627г.
По данным А. Лера, описанное выше специфическое соотношение трех нижних тонов характерно для колоколов именно с такой геометрией профиля19. На основании опубликованных им данных спектрального анализа и фотографий можно судить, что подобные колокола отливались в Нидерландах еще в нач. XVI в.20 Аналогичные геометрические пропорции использовались голландскими мастерами и в XVII в., примером чему служит упомянутый вологодский колокол, отлитый Ассуерусом Костером. Таким образом, колокола класса А в целом не являются феноменом, специфичным для нашей страны и, безусловно, появились в России в результате заимствования европейских ремесленных технологий. Однако весьма вероятно, что некоторые варианты тембра внутри этого класса характерны только для отечественного литья.
Насколько можно судить по сохранившимся памятникам, подобные геометрические пропорции колоколов вышли из употребления уже во 2-й пол. XVII в. Тем не менее, колокола, которые можно отнести к классу А по звучанию в целом либо только по структуре аккорда нижних тонов, встречаются и позднее. По форме они заметно отличаются от описанных колоколов XVI—XVII вв. Это подтверждает на практике положение о том, что одно и то же соотношение частот у колокола может быть получено при разных пропорциях профиля вращения, лежащего в основе его формы21. Один из таких колоколов отлит в 1748 г.
19 Lehr A. A statistical investigation... P. 103—105; Idem. Geert van Wou. Een uitzonderlijk luid-klokkengieter. [электронный ресурс] URL: http://www.andrelehr.nl/public/artikel/gvw1.pdf (дата обращения: 09.08.2014). P. 13-14.
20 Lehr. A statistical investigation... P. 99, 106.
21 См.: Черняев С. П. Некоторые вопросы динамики и устойчивости оболочек вращения: дис. ... канд. физ.-мат. наук. 01.02.04. СПб., 2006. 65-67.; Нюнин Б. Н. Колокола храма Христа Спасителя // Русское возрождение. Независимый русский православный национальный журнал. 21-й год издания. 1998 (II). № 72. С. 145-146.
псковским мастером Фомой Котельником (Фомой Юрьевым) и находится на острове Белов в Псковском озере. Судя по другим сохранившимся работам этого мастера, колокола его ощутимо варьировались по форме. Колокол 1748 г. имеет необычный силуэт. С одной стороны, он сильно расширяется сверху вниз, с другой — бока его выгнуты достаточно несильно. Он обладает типичным для средних колоколов класса А звучанием: фаянсовый оттенок атаки звука, малая доля металлических призвуков, яркая большая секунда между вторым и третьим тонами и достаточно быстрое затухание звука в целом.
Другие такие колокола можно отнести к классу А в первую очередь по структуре аккорда нижних тонов. Особый интерес представляет колокол № 3 дер. Залесье Псковской области (1792 г., завод Калинина), который по звучанию в значительной мере сходен с «Великопостным» Псково-Печерского монастыря. При этом он обладает другими геометрическими пропорциями, в целом характерными для ХУП1—Х1Х вв. Данный пример показывает, что колокололитейные технологии разного времени в своих нетипичных проявлениях могут давать весьма сходный на слух результат. «Великопостный» колокол Псково-Печерского монастыря обладает характерным для своего времени интервальным соотношением обертонов, но нетипично яркой атакой звука. Колокол XVIII в. из деревни Залесье, напротив, звонким звучанием в момент удара соответствует колоколам своего времени, однако диссонирующий оттенок малой ноны, возникающей между двумя его нижними тонами, более характерен для литья XVI в. Два этих колокола висят на расстоянии всего семи километров друг от друга. В XVIII в. более молодой из них, будучи отлит в Москве, несомненно, весьма органично вошел в общую картину звонов региона, центром которого был и остается Псково-Печерский монастырь. К сожалению, в настоящее время нет информации, позволяющей достоверно судить о том, было ли это результатом осознанного проектирования колокола с целью получить определенное звучание либо стало следствием случайности. Можно уверенно говорить лишь о том, что один и тот же тип колокольного тембра мог оставаться приемлемым для отечественной традиции звонов в разные века, на разных этапах ее развития, что проявлялось не только в сохранении старых колоколов, но и в литье новых.
Колокола класса Б
Звучание типичных колоколов класса Б глубокое, чистое, певучее, с богатыми переливами тембра. Если класс А в первую очередь ассоциируется с допетровской стариной, то колокола класса Б представляют собой классический тип для русских звонов. Именно этого типа звучания, как правило, пытаются достичь современные литейщики. Наиболее ранние колокола, которые по ряду признаков можно отнести к классу Б, датируются 2-й пол. XVI — 1-й пол. XVII в. Однако как сформировавшееся, устойчивое явление этот класс можно рассматривать начиная со 2-й пол. XVII в. Появление таких колоколов стало одной из многих перемен, происходивших в русском церковном искусстве. В этот период возникает характерная для них форма с широкой юбкой и хорошо заметным изгибом краев (ил. 3).
Ил. 3. Колокола класса Б. Колокол завода Д. Пирогова, 1763 г., Санкт-Петербургский Сампсониевский собор (слева); колокол завода И. В. Полякова, 1-я пол. XIXв., Ярославский Успенский собор (справа)
Для звучания колоколов класса Б характерны следующие признаки:
1) На стадии затухания в тембре ярко выряжены как нижние, так и средние обертоны. Чаще всего в момент удара в звуковом спектре по амплитуде преобладает пятый тон, а через секунду или две — третий.
2) Характерный для класса Б аккорд трех нижних тонов чаще всего состоит из октавы (как правило, неточной — зауженной или расширенной) между двумя нижними тонами и терции между вторым и третьим. Также между первым и вторым тонами встречается большая септима, а в редких, нетипичных случаях — малая.
3) Звонкая, но четкая атака звука со слышимым металлическим оттенком. Спектральный анализ показывает, что в начале звучания в спектре таких колоколов присутствует значительное число высоких обертонов, достаточно ярко выраженных по амплитуде и относительно продолжительных.
4) Протяженное звучание. Стадия затухания у больших и средних колоколов класса Б продолжается порядка 5—6 секунд, а в отдельных случаях, в зависимости от веса, может достигать 10—12 секунд. Поочередное затухание средних обертонов рождает плавные изменения тембра, а некоторые из них в определенные моменты звучания выделяются слухом как отдельные тоны. Чаще всего речь идет об одном тоне, который остается в конце стадии затухания. Благодаря этому звучание таких колоколов может трактоваться как темброгармонический процесс.
Следует отметить, что яркость тембра таких колоколов, обусловленная особенностями средних и верхних обертонов, имеет определенную меру. Этим дореволюционные колокола класса Б отличаются от многих современных, копи-
рующих их геометрические пропорции. Спектральный анализ показывает, что у многих таких колоколов группы средних и высоких обертонов очень сильно выделяются по амплитуде, длительности и диапазону (ил. 4). Из-за этого металлический оттенок в тембре выражен слишком ярко, вплоть до болевых ощущений, если слушать звон на колокольне. Кроме того, чрезмерная протяженность высоких обертонов (на слух — более двух секунд) делает атаку таких колоколов нечеткой, размазанной, со скрежещущими призвуками.
--1-1-I-1-1-1-1-1-!-1-!-1-1-1-!-1-1-1-1-1-!-1-!-I-1-1-Г
00'00"000_0005-000_ОО'Ш'ООО | 00'15-000_ОО'гО'ООО_00'25"000_о
Ил. 4. Сонограммы колоколов литья 1794 г., завод г-жи Струговщиковой, Москва, Покровская црк. на Лыщиковой горе (слева) и 2009 г., фирма «Вера», Новгородская Софийская звонница (справа)
По структуре аккорда нижних тонов колокола класса Б можно разделить на мажорные, минорные, мажорные с большой септимой, минорные с большой септимой и квартовые с малой септимой. Другой параметр, по которому характеризуется тембр этих колоколов, — тон, выделяющийся в группе средних обертонов в конце стадии затухания. Этот тон находится значительно выше трех нижних. Чаще всего это малая секста через октаву от второго тона, которую можно назвать верхней секстой. Также бывают колокола с верхней квинтой, верхней малой секундой и др., с несколькими верхними тонами либо без верхнего тона (табл. 3).
Таблица 3
Примеры колоколов класса Б
Год Мастер или завод Основные тоны спектра Где находился изначально Где находится сейчас Тип тембра
1679 Федор Моторин Москва, колокольня Ивана Великого («Новый Успенский») Там же Минорный, с верхней секстой (центральное множество)
1757 Дмитрий Евдокимов "¿г Петропавловский собор Санкт-Петербурга Там же, ярус русских звонов (№ 3) Минорный, с верхней малой секундой
1739 Иван Калинович Сохарев Вологодская Софийская колокольня Там же (№ 3, «Воздвиженский», «Вседневный») Мажорный, с верхней большой секстой
1763 Завод Д. Пирогова >К—149 4 Санкт- Петербургский Сампсониев-ский собор Там же Мажорный с несколькими верхними тонами
1895 Завод Орлова Мальская колокольня, дер. Малы, Печорский р-н Псковской обл. Там же (№ 2) Мажорный с большой септимой, без верхнего тона
XVIII — нач. XX в. Неизвестно Неизвестно Никольский собор Изборска, Печерский р-н Псковской обл. (№ 3) Минорный с большой септимой, без верхнего тона
1831 П. С. Денисов Неизвестно Ярославский Успенский собор (№ 4) Квартовый с малой септимой, верхней секундой и квинтой
В ходе данной работы также выявлены несколько колоколов, соответствующих по структуре аккорда нижних тонов классу Б, но без звонкой атаки, а с глуховатым звучанием, характерным для класса А. Именно такой тембр имеют
пять колоколов, отлитых с 1550-х по 1620-е гг. По всей видимости, в тот период подобные колокола заметно уступали в численности колоколам класса А. Речь идет о колоколах колокольни Ивана Великого: «Немчин» (1550 г., неизвестный германский мастер); «Корсунский» (1558—59 гг., Нестор Псковитинов); и колокол 1621—22 гг. (вероятно, Андрей Чохов); а также о третьем по весу колоколе псковского Троицкого собора (1581 г., Василий Иванов) и колоколе 1626 г. из собрания Ярославского музея-заповедника. Все они, кроме колокола 1621—22 гг., относятся к мажорным с большой септимой. Диссонирующий фо-низм большой септимы еще сильнее сближает их с классом А. Таким образом, эти колокола не позволяют говорить о существовании в тот период тембрового типа, принципиально отличного от класса А, а указывают лишь на поиск иного звучания.
Как говорилось выше, типичные колокола класса Б появляются с сер. XVII в. Наиболее распространенный тип — минорные колокола с верхней малой секстой,
которые можно назвать центральным множеством этого класса. Самый ранний из них среди известных — «Баран» ростовской Соборной звонницы (1653—54 гг., Емельян Данилов), наиболее поздние относятся к началу XX в. В качестве одного из лучших примеров таких колоколов можно привести вологодский колокол «Большая Лебедь» (1691—92 гг., Иван Моторин). Звучание его мощное, соответственно весу (более 200 пудов), но в то же время не лишено оттенка мягкой лирики благодаря спокойному минорному фонизму аккорда трех нижних тонов и тона верхней малой сексты. Более ярким тембром обладает большой колокол Мальской колокольни (дер. Малы Псковской обл., отлит в 1891 г., завод Орлова), в звучании которого различимы тоны верхней сексты и верхней квинты, благодаря биениям, перемежающиеся друг с другом и образующие скорбные, плачевные интонации (пример 3).
Пример 3
Нотировка звучания колокола № 1 Мальской звонницы (Завод Орлова, 1891 г.). Сверху — два варианта слуховой интерпретации. Снизу — тоны спектра согласно данным спектрального анализа
Согласно данным спектрального анализа, интервал между двумя нижними тонами этого колокола приближается к малой ноне (12.61 полутона), однако диссонирующий оттенок в тембре не ощущается. Вероятно, это связано с относительно небольшой амплитудой второго тона в сравнении с третьим, благодаря чему в аккорде нижних тонов преобладает фонизм малой децимы между первым и третьим тонами.
Другая довольно многочисленная группа — мажорные колокола класса Б с октавой (как правило, неточной) между первым и вторым тонами и большой терцией между вторым и третьим. Для колоколов этой группы весом более 200 пуд. характерно особенно яркое, густое и теплое звучание. Таковы большой колокол завода П. И. Оловянишникова из современного набора ярославского Успенского собора (1886 г.) и колокол санкт-петербургского Сампсониевского собора (1763 г., завод Д. Пирогова). Первый обладает особенно четкой атакой и мягким звучанием на стадии затухания, в которой выделяется тон верхней малой ноны с частыми биениями. Атака второго не столь четкая, но с особым мягким шорохом высоких обертонов. Они расположены плотно в диапазоне 1—12 кГц, при этом ниже 5 кГц достаточно продолжительны. Это формирует в момент удара особый призвук, сходный с шелестом оркестровой тарелки, оттеняющий мощное пение нижних обертонов колокола. Такой тембр колокола ассоциируется с оркестровым приемом, использованным М. П. Мусоргским в опере «Борис Годунов» (вторая картина пролога и сцена смерти Бориса во второй картине четвертого действия), где гигантский колокол изображается сочетанием там-тама, pizzicato контрабасов и тубой22. На стадии затухания тембр колокола достаточно яркий. При внимательном прослушивании, в особенности с различных точек относительно места удара, в его звучании выделяются верхние тоны большой ноны, малой септимы и большой терции. В результате формируется темброгар-моническая краска, близкая к малому мажорному нонаккорду, что также ассоциируется с упомянутыми картинами из оперы М. П. Мусоргского, на сей раз с точки зрения гармонических приемов.
Средние колокола мажорной группы класса Б звучат светло и радостно. Исключительно чистым голосом отличается колокол № 4 Троицкой церкви дер. Залесье Псковской обл. (завод Калинина, 1792 г.). Ударно-шумовая составляющая его звука характеризуется плотным спектром в диапазоне 2.2—6.1 кГц и включает в себя достаточно большое число относительно устойчивых тонов, что делает звучание колокола особенно звонким.
Более терпким звучанием отличаются мажорные колокола с большой септимой, такие как колокол Часовой башни Выборга (1797 г., завод Петра Стругов-щикова) и колокол 1795 г. того же производства из набора московского Данилова монастыря. К этому типу также относятся некоторые средние колокола завода Лаврова, как, например, колокол 1905 г., отлитый для санкт-петербургского Петропавловского собора и в настоящее время являющийся большим благовест-ником Владимирского собора в Северной столице, либо упоминавшийся выше
22 В. А. Клопов трактует этот прием оркестровки как синтез колокольного тембра. См.: Клопов В. А. О синтезе колокольного тембра средствами оркестра // Музыка колоколов... С. 146-151.
благовестник санкт-петербургского Смоленского собора (1901 г.), который был отлит для кирхи св. Михаила.
В звучании небольших колоколов класса Б часто не выделяется верхний тон, так как, во-первых, звук небольших колоколов угасает достаточно быстро, и во-вторых, такие тоны находятся по диапазону выше 1 кГц, где у человеческого слуха начинает (по мере повышения частоты) ослабевать способность дифференцировать точную высоту звука23. Одному из таких колоколов (XVIII—XIX вв., Данилов мон., № 7) звонарь о. Роман (Огрызков) дает следующее описание: «Голос этого колокола чистый, классический, без особенностей»24. Весьма интересен по звучанию «Воздвиженский» (№ 3) колокол вологодской Софийской колокольни (Иван Сохарев, 1739 г.). В основе его темброаккорда лежит теплый фонизм большой терции между вторым и третьим тонами. На стадии затухания спектр в области средних обертонов (0.5—1.2 кГц) необычно плотен и включает в себя шесть равно протяженных тонов, которые вместе придают звуку оттенок густого и мягкого металлического звона, в котором на короткое время выделяется тон верхней кварты.
По структуре темброаккорда колокол «Малая Лебедь» той же колокольни (Михаил Андреев сын Колокольников, 1756 г.), относящийся к типу квартовых с малой септимой (см. пример 4), стоит на периферии класса Б.
Пример 4
Михаил Андреев сын Колокольников, 1756 г. Завод Финляндского, 1907 г. (Данилов монастырь, №5)
Нотировки спектров колоколов: слева «Малая Лебедь» вологодской Софийской колокольни (Михаил Андреев сын Колокольников, 1756 г.), справа — колокол № 5 московского Данилова монастыря (Завод Финляндского, 1907 г.).
Звучание его мягкое, спокойное, фонически родственное малому минорному септаккорду. Септиму между нижними тонами колокола № 5 московского Данилова монастыря (завод Финляндского, 1907 г.) по равномерно-темперированной шкале можно было бы охарактеризовать как нейтральную. Тем не менее в стабильной стадии своего звучания он близок к упомянутому выше вологодскому и отличается от него более звонким тембром на стадии затухания. О. Роман (Огрызков) описывает колокол следующим образом: «Колокол имеет яркое, но необычное по тембру звучание и, вероятно, из-за своей формы, трубный отзвук в нижнем регистре. Отмеченные особенности не делают голос колокола красивее, но сообщают ему характерную окраску мистичности»25.
23 Springer handbook of acoustics. P. 477-480.
24 Роман (Огрызков), иеродиакон. Описание исторических колоколов ставропигиального Данилова мужского монастыря г. Москвы. Рукопись.
25 Там же.
Появление во 2-й пол. XVII в. колоколов центрального множества класса Б стало важнейшей вехой в истории русского колокололитейного дела. Именно они представляют собой тот звукоидеал, который вытеснил колокола класса А. Приведенные выше примеры колоколов XVI — сер. XVII вв., близких к классу Б, нельзя рассматривать как звенья в эволюционной цепи на пути от одного класса к другому. Вероятнее всего, появление колоколов, относящихся к центральному множеству класса Б, связано с влиянием новых европейских образцов. Известно, что XVI—XVII вв. стали временем активного развития колокололитейного дела в Европе, в особенности в Нидерландах. Одним из результатов этого стало появление т. н. октавных колоколов, которые воплощают идеал колокола, актуальный для Европы по сей день. Считается, что секрет изготовления таких колоколов впервые открыли братья Хемони в сер. XVII в., но близкие к ним колокола, несомненно, отливались и другими мастерами. О значительном количестве европейских колоколов, приближающихся к октавным, но не идентичных им, говорят статистические исследования А. Лера26. В число колоколов, близких к октавным, входят и русские колокола класса Б, в особенности их центральное множество.
Процессы, происходившие в то время в европейском колокололитейном деле, не могли не оказать влияния на отечественное литейное ремесло благодаря связям между Россией и Европой, которые осуществлялись как в заказе колоколов у европейских мастеров, так и в найме таких мастеров для работы в России. Небольшой колокол Иоганна (Ганса) Фалька, работавшего в Москве в 1630—50-е гг.27 (собрание Ярославского музея-заповедника), можно по всем признакам отнести к мажорным с септимой колоколам класса Б. Также на русских колокольнях есть колокола европейских мастеров, с незначительной погрешностью соответствующие октавным (вологодская Софийская колокольня, малый колокол Вольфганга Нейдхардта, 1640-е гг.; Ярославский музей-заповедник, колокол Хенрика Вегевэрта Младшего, 1623 г.). Опираясь на их геометрические пропорции (в прошлом число таких колоколов, несомненно, было больше), отечественные литейщики могли выработать свой собственный тип колоколов. Из всех вариантов звучания, которые возникали в ходе экспериментов литейщиков, две различные культуры — русская и европейская — выбрали наиболее близкие для себя. Для первой оказался более предпочтительным богатый тембр колокола, а также возможность в определенной мере варьировать акустические параметры. Для второй — максимально отчетливый по высоте единый тон при более бедном тембре и точное соответствие одному эталонному спектру для всех колоколов.
Ключевые слова: колокола, кампанология, звоны, русские колокола, псковские колокола, московские колокола, акустика колоколов, спектральный анализ, история литейного дела, М. П. Мусоргский.
26 Lehr. A statistical investigation... P. 100—101.
27 Бондаренко А. Ф., Кондрашина В. А. Фальк Ганс // Москва: Энциклопедия / Гл. ред. С. О. Шмидт. М., 1997. С. 850-851.
Timbre classification
OF HISTORICAL RUSSIAN BELLS E. Klimin
Traditional Russian chimes compose from sounds of bells, which are different both by pitch and timbre. This means that we have no unified ideal type of bells in Russia, like in Europe, but there's diversity of timbres. Overwhelmed majority of historical bells was melted in Soviet times and ringing was suppressed by 70 years. As result, we lost an idea of traditional bell's sounds and their types. Studying of main types of bell timbers is one of the first we need for full-fledged restoration of Russian chimes in the present. Characteristic of bell's sound in this case have to take into account many parameters: chord of basic spectral tones, amplitude ratio for single overtones and their groups, character of attack, timbre mutations in decay, common intensity of decay and other. It has also to be based both by audition and objective acoustic data.
Proceed from these 118 historical bells was divided into two classes, named class A and class B with some groups inside each of them. Bells of A class are typical for XVI — first half XVII cent. Sound of these bells is muffled, not too long, with distinct dissonance between overtones. Some bells close to them by sound were casted in XVIII century and later with geometrical shapes, typical for class B. This mean, firstly, that one spectral type can be reached by different ways in accordance with mathematical theories. Secondly that this timbre type could be stayed actual for Russian chimes many centuries in spite of craft evolution. Sound of B class bells is bright, long, melodious, with reach ting modulation. This is classical type for orthodox chimes, native for Russia from the second half of XVII century up to present. Detailed classification is based on chord of lowest tones, well audible middle overtones and character of attack. Present article suggest also some ideas about European and local issues of Russian bell's types.
Keywords: bells, campanology, Russian chimes, Russian bells, Pskov bells, Moscow bells, acoustics of bells, spectral analysis, history of bell casting, M. P. Musorgsky.
Список литературы
1. 25 лет существования завода: 1876-1901 / Товарищество Гатчинского завода А. С. Лаврова. Юбилейное издание. СПб., 1901. 48 с.
2. Алдошина И. А., Мациевский И. В., Никаноров А. Б., Пучков С. В., Товстик П. Е., Черняев С. П. Анализ специфики акустических параметров русских колоколов // Вопросы ин-струментоведения. Вып. 5: Статьи и материалы пятой Международной инструменто-ведческой конференции «Благодатовские чтения». СПб., РИИИ, 6-10 декабря 2004 г. / Ред.-сост. В. А. Свободов; отв. ред. И. В. Мациевский. СПб., 2004. Ч. 1. С. 170-176.
3. Алдошина И. А., Приттс Р. Музыкальная акустика. СПб., 2006. 720 с.
4. Благовещенская Л. Д. Звуковые спектры московских колоколов // Письменность. Искусство. Археология: Ежегодник / АН СССР. Научный совет по истории мировой культуры. 1977. М., 1977. С. 35-52.
5. Бондаренко А. Ф., Кондрашина В. А. Фальк Ганс // Москва: энциклопедия / Гл. ред. С. О. Шмидт. М., 1997. С. 850-851.
6. Горкина А. Н. Русские колокольные звоны: особенности музыкальной организации. М., 2003. 153 с.
7. Ильин В. Н. Эстетический и богословско-литургический смысл колокольного звона // Музыка колоколов: сб. исследований и материалов / Российский институт истории искусств; отв. ред. и сост. А. Б. Никаноров. СПб., 1999. С. 228—231.
8. Климин Е. Декремент затухания как критерий оценки акустических свойств колокола // Современное искусствознание: термины и понятия: сб. ст. аспирантов. СПб.: РИИИ, 2014. С. 7-10.
9. Климин Е. А. Специфика синтеза звучания русских колоколов // Вопросы инструмен-товедения. Вып. 7 (К 120-летию Курта Закса): материалы седьмого инструментоведче-ского конгресса «Благодатовские чтения», СПб., РИИИ, 22-24 ноября 2010 г. / Ред.-сост. В. А. Свободов; отв. ред. И. В. Мациевский. СПб., 2010. С. 244-247.
10. Клопов В. А. О синтезе колокольного тембра средствами оркестра // Музыка колоколов: сб. исследований и материалов / Российский институт истории искусств; отв. ред. и сост. А. Б. Никаноров. СПб., 1999. С. 146-151.
11. Лер А. Проектирование качающихся и карильонных колоколов в прошлом и в настоящее время / Пер. с англ. В. В. Зайцева; общ. ред. В. Г. Шарикова. М., 2000. 85 с.
12. Никаноров А. Б. Колокола и колокольные звоны Псково-Печерского монастыря. СПб., 1990. 191 с.
13. Никаноров А. Б., Сараджев Н. К. Списки «индивидуальностей» русских колоколов Константина Сараджева // Вопросы инструментоведения: сб. рефератов международной инструментоведческой конференции «Благодатовские чтения», СПб., РИИИ, 21-25 апреля 1993 г. / Отв. ред.-сост. Р. Ф. Зелинский. СПб., 1993. С. 83-85.
14. Нюнин Б. Н. Колокола храма Христа Спасителя // Русское возрождение. Независимый русский православный национальный журнал. Нью-Йорк; Москва; Париж, 1998, II. № 72, С. 145-166.
15. Полное собрание русских летописей. Т. 6. VI. Софийские летописи. СПб., 1853. 358 с.
16. Роман (Огрызков), иеродиак. Описание исторических колоколов ставропигиального Данилова мужского монастыря г. Москвы: рукопись. М., 2012.
17. Сараджев К. К. Колокол // Музыка колоколов: сб. исследований и материалов / Российский институт истории искусств; отв. ред. и сост. А. Б. Никаноров. СПб., 1999. С. 222-226.
18. Черняев С. П. Некоторые вопросы динамики и устойчивости оболочек вращения: дис. ... канд. физ.-мат. наук: 01.02.04. СПб., 2006. 78 с.
19. Шашкина Т. Б. Модульный метод колокололитейного ремесла // Колокола: история и современность. М., 1985. С. 216-237.
20. Lehr A. A statistical investigation of Historical Swinging Bells in West Europe // Acústica, International journal on Acoustics. Vol. 74 (1991). P. 97-108.
21. Lehr A. Geert van Wou. Een uitzonderlij k luidklokkengieter (Geet van Wou. The famous bellcaster). available at: http://www.andrelehr.nl/public/artikel/gvw1.pdf (09.08.2014). 19 p.
22. Springer handbook of acoustics / T. D. Rossing (ed.). New York, 2007.
