CC BY
21ОРГАНИЗАЦИЯ И СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ УПРАВЛЕНИЯ СИСТЕМОЙ ОХРАНЫ ЗДОРОВЬЯ НАСЕЛЕНИЯ
© Медведева О.В., Нагибин О.А., Селявина О.Н., 2021 УДК 614.2(510+100):616.98:578.834.1
== ОПЫТ РЕАГИРОВАНИЯ СИСТЕМ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РАЗНЫХ СТРАН = В НАЧАЛЕ ПАНДЕМИИ КОРОНАВИРУСНОЙ ИНФЕКЦИИ (COVID-19)
Ольга Васильевна Медведева, д-р мед. наук, профессор, зав. кафедрой общественного здоровья и здравоохранения с курсом организации здравоохранения ФДПО ФГБОУ ВО «Рязанский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова» Минздрава России [390026 г. Рязань, ул. Высоковольтная, 9; e-mail: o.medvedeva@rzgmu.ru]; ORCID: 0000-0002-3637-9062; SPIN-код: 8808-5837
Олег Александрович Нагибин, канд. мед. наук, доцент кафедры общественного здоровья и здравоохранения с курсом организации здравоохранения ФДПО ФГБОУ ВО «Рязанский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова» Минздрава России [e-mail: oanagibin@yandex.ru]; ORCID ID: 0000-0003-3154-6754, SPIN: 2124-7580 Ольга Николаевна Селявина, ассистент кафедры экономики, права и управления здравоохранением ФГБОУ ВО «Рязанский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова» Минздрава России [e-mail: o.selyavina@mail.ru]; ORCID ID: 0000-0001-7198-9176, SPIN: 8720-2880
Реферат. Целью работы явился анализ опыта реагирования разных стран на пандемию COVID-19. Был проведен поиск среди англо- и русскоязычных работ в базах данных Cochrane Library, PubMed и e-library. Выявлено, что в разных странах прослеживаются различия в ответных мерах. При этом определено, что скорость, с которой принимаются эти меры, играет решающую роль в борьбе с коронавирусной инфекцией. Экстраполируя опыт разных стран на нашу страну с учетом ее условий, можно определить наиболее эффективные меры реагирования на пандемию и в России. Выводы. Ограничительные меры, такие как социальное дистанцирование, изоляция, своевременное выявление случаев заболевания, отслеживание контактов, показали себя как наиболее эффективные меры по контролю за распространением коронавирусной инфекции (COVID-19). Ключевые слова: пандемия, система здравоохранения, COVID-19.
^^^ EXPERIENCE OF THE RESPONSE OF HEALTHCARE SYSTEMS IN DIFFERENT = COUNTRIES AT THE BEGINNING OF THE CORONAVIRUS PANDEMIC (COVID-19)
Olga V. Medvedeva, Doctor of Medical Sciences, Professor, Head of the Department of Public Health and Healthcare with the course of healthcare organization, FAPE FSBEI HE I.P. Pavlov Ryazan State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation [390026 Ryazan, Vysokovoltnaya str., 9; e-mail: o.medvedeva@rzgmu.ru]; ORCID: 0000-0002-3637-9062; SPIN-code: 8808-5837
Oleg A. Nagibin, Candidate of Medical Sciences, Associate Professor of the Department of Public Health and Healthcare with the course of healthcare organization, FAPE FSBEI HE I.P. Pavlov Ryazan State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation [e-mail: oanagibin@yandex.ru]; ORCID ID: 0000-0003-3154-6754, SPIN: 2124-7580 Olga N. Selyavina, Assistant of the Department of Economics, Law and Health Management, FAPE FSBEI HE I.P. Pavlov Ryazan State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation [e-mail: o.selyavina@mail.ru]; ORCID ID: 0000-0001-7198-9176, SPIN: 8720-2880
Abstract. The purpose of the work was to analyze the experience of the response of different countries to the COVID-19 pandemic. A search has been conducted among English-language and Russian-language works in the Cochrane Library, PubMed and e-library databases. It was revealed that there are differences in response measures in different countries. Meanwhile, it was determined that the speed with which these measures are taken plays a crucial role in the fight against coronavirus infection. Extrapolating the experience of different countries to our country, taking into account the conditions, it is possible to determine the most effective measures to respond to the pandemic in Russia. Conclusions. Restrictive measures, such as social distancing, isolation, timely detection of cases of the disease, contact tracing, have proven to be the most effective measures to control the spread of coronavirus infection (COVID-19). Key words: pandemic, healthcare system, COVID-19.
Вспышка COVID-19 повлекла за собой продолжающуюся эпидемию вирусной пневмонии. Начиная с самых ранних известных случаев пневмонии неизвестного происхождения, которые были выявлены в китайском городе Ухань в декабре 2019 г.,
эпидемия быстро распространилась по Китаю всего за несколько месяцев, создался серьезный кризис общественного здравоохранения страны.
В условиях значительного риска для общественного здравоохранения Всемирная организация здра-
воохранения (ВОЗ) объявила 30 января 2020 г. о чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения, имеющей международное значение в связи с глобальной вспышкой COVID-19, переросшей в глобальную пандемию 11 марта 2020 г. [8].
Системы здравоохранения по всему миру использовали бесчисленное количество стратегий в ответ на пандемию COVID-19 [3]. При этом страны мира по-разному отреагировали на вспышку COVID-19. Задержка в обнаружении и реагировании была зарегистрирована в Китае, а также в других крупных странах, что привело к перегрузке местных систем здравоохранения. С другой стороны, некоторые системы здравоохранения использовали эффективные стратегии по сдерживанию инфекции и зарегистрировали очень низкое количество случаев с начала пандемии.
Поскольку правительства продолжают реагировать на COVID-19, крайне важно изучить, какие меры были эффективны, а какие - нет. Поэтому в данном обзоре представлены опыт разных стран в борьбе с эпидемией COVID-19 и их результаты. Хотя представленные в нашем исследования данные не измеряют эффективность напрямую, они могут быть полезными исходными данными для системы здравоохранения нашей страны.
Материал и методы. Был проведен поиск среди англо- и русскоязычных работ в базах данных CochraneLibrary, PubMed и e-library по ключевым словам. В исследовании использовались такие методы, как анализ, методы аналогий, сравнения и наблюдений. С помощью вышеуказанных методов проанализирован большой объем литературы, законодательств, нормативных и институциональных положений, обобщены некоторые существующие показатели и сделан вывод о процессе реагирования систем здравоохранения в неблагоприятной эпидемиологической ситуации, вызванной COVID-19.
Результаты и их обсуждение. Во всем мире принимались стратегии, основанные на структуре населения и инфраструктуре здравоохранения каждой страны. В некоторых странах системы здравоохранения немедленно усиливали меры при росте распространения вспышки, в то время как в других странах усиление строгости ответных мер отставало от роста числа новых случаев. В связи с этим одна из возникших проблем в начале пандемии - задержка в реализации противоэпидемических мер.
Так, моделирование, проведенное L. Shengjie, N.W. Ruktanonchai, L. Zhou [14], показало, что если бы Китай принял меры контроля на неделю раньше, то 67% всех случаев можно было бы предотвратить; если бы это произошло в начале января, можно было снизить уровень заражения до 5%. При этом развитие событий в Ухане показало, что в течение как минимум 3 нед после сообщения о первых случаях заболевания власти были проинформированы о распространении COVID-19, но они издали приказы не распространять эту информацию.
Например, 18 января (через 6 нед после начала распространения коронавируса в Ухане) они разрешили району Байбутин города организовать свой традиционный ежегодный массовый праздник. Из 40 000 посетивших праздник более 28 000 заразились и более 560 скончались от вируса в последующие недели. Несколько дней спустя более 5 млн человек выехали из Уханя на предстоящий праздник Весны, как раз перед тем как власти Уханя ввели изоляцию, что привело к распространению COVID-19 в других провинциях Китая и за рубежом. Связь Уханя с международными аэропортами Сингапура, Японии и Таиланда способствовала быстрому распространению COVID-19 в приграничных странах [12, 13].
23 января была введена трехнедельная изоляция для всей провинции Хубэй, а также для некоторых крупных городов, таких как Пекин и Шанхай. Мероприятия на свежем воздухе были ограничены. Все переезды в город и из города были запрещены. Местоположение мобильного телефона использовалось для отслеживания людей, а также личных контактов. В Ухане, где уровень инфицирования был самым высоким, от жителей требовали ежедневно измерять температуру и сообщать о своих данных. В отношении пациентов с легким течением заболевания и без симптомов был принят карантин, они помещены в больницу «Фангкан», а также размещены в общественных местах, таких как стадионы и кон-ференц-центры, которые были перепрофилированы для оказания медицинской помощи [5]. За 10 дней построена больница на 1000 коек для оказания помощи пациентам с коронавирусом.
Благодаря всем вышеуказанным мерам в конечном итоге удалось добиться снижения скорости роста числа инфицированных и увеличения времени их удвоения (с 2 до 4 дней). Изоляция города замедлила распространение инфекции в другие города на 2,91 дня, задерживая рост эпидемии в других частях Китая [2]. В других китайских городах, которые ранее внедрили меры профилактического контроля, было зарегистрировано на 33,3% меньше случаев в первую неделю вспышек по сравнению с городами, которые начали борьбу позже. При этом карантин для поездок в Ухань имел больший эффект в международном масштабе, так как выезд заболевших сократился почти на 80% [15]. С помощью всех этих мер Китай предотвратил рост числа случаев в 67 раз.
Некоторым другим странам также удалось сгладить кривую заболеваемости COVID-19, включая Сингапур, Тайвань, Гонконг и Южную Корею. Одним из ключевых факторов успеха борьбы с заболеванием в этих странах было постоянное тестирование [7], изоляция инфицированных, карантин. В Сингапуре температурный скрининг в аэропорту всех путешественников, прибывающих из Уханя, был начат 3 января, еще до выявления SARS-CoV-2. Проходило отслеживание контактов, принимались карантинные меры в случае подтверждения контактов с зара-
женными, рекомендации по поездкам и ограничения въезда для людей, которые ездили в Китай за предыдущие 14 дней.
На уровне общин людей призывали работать на дому и регистрировать температуру дважды в день. Чтобы сделать карантин менее обременительным, правительство предлагало самозанятым людям 100 сингапурских долларов в день. Неукоснительно соблюдались такие правила, как ношение масок, гигиена рук и социальное дистанцирование [16].
В Южной Корее власти призвали к добровольному социальному дистанцированию и изоляции. Помимо этого, активно расширялось тестирование (почти 18 000 в день), а отслеживание контактов осуществлялось с помощью систем видеонаблюдения и транзакций по кредитным картам. Также было рекомендовано сообщать о зараженных людях.
Напротив, страны Европы - Италия, Испания, Великобритания, а также США отложили внедрение мер сдерживания и не смогли предвидеть результатов пандемии COVID-19 в своих собственных границах. В Италии зарегистрировано самое большое количество смертей в мире. До того как вспышка была обнаружена, вирус циркулировал в стране не менее 4 нед. Всего за несколько недель (с 21 февраля по 22 марта 2020 г.) Италия перешла с момента обнаружения первого официального случая COVID-19 к состоянию полной изоляции. В течение этого короткого периода времени в страну пришла эпидемия.
Система здравоохранения оказалась буквально под шквалом новых случаев пневмонии, многие из заразившихся находились в критическом состоянии. Конкретной угрозой стала нехватка больничных коек, аппаратов искусственной вентиляции лёгких, нехватка медицинских работников. Медицинские работники из разных областей (включая офтальмологию) были переведены на лечение пациентов с COVID-19, и тем из них, кто контактировал с пациентами, разрешалось работать до появления первых симптомов [11].
Карантин начался с мест массового скопления людей, но рестораны и бары были оставлены открытыми еще на одну неделю, а поездки внутри и за пределы Италии не были ограничены. Полная изоляция введена в Северной Италии, но не в Центральной и Южной Италии одновременно; только 10 марта была объявлена общенациональная изоляция. Это привело к перемещению больных в Южную Италию и последующему распространению инфекции по всей стране.
Еще один факт, способствовавший распространению вируса и неоднородности национальных ответных мер, заключается в том, что итальянская система здравоохранения оказалась децентрализованной, и разные регионы пытались применить различные меры политики.
Опыт Италии мог бы послужить предостережением для других европейских стран, но всего несколько дней спустя резкий рост числа случаев был зарегистрирован в Испании, Франции и Великобрита-
нии. Как и в Италии, правительство Испании поздно отреагировало на пандемию. За неделю до карантина, 8 марта, состоялось несколько массовых мероприятий, таких как спортивные мероприятия, акции политических партий, конференции и массовая демонстрация по случаю Международного женского дня. Когда региональные власти Мадрида закрыли университеты и школы, это спровоцировало атмосферу праздника с переполненными барами и парками. Плохая координация и задержка в применении ограничительных мер привели к резкому увеличению числа случаев заболевания в Испании до того, как 14 марта 2020 г. был введен карантин.
В Соединенных Штатах отсутствовала координация национальных ответных мер из-за нечеткого послания президента США, которое часто расходилось с информацией, полученной от Национального института здравоохранения США и Центра по контролю за заболеваниями. 50 штатов США и многие населенные пункты в них в индивидуальном порядке ввели меры, варьирующие от жестких положений, как, например, в Калифорнии, до более мягких подходов, таких как запреты на собрания и комендантский час.
Не было последовательной национальной политики [6]. В начале эпидемии политика отслеживания контактов и карантина варьировала от города к городу. Например, в Денвере, штат Колорадо, когда 19 марта было зарегистрировано 49 подтвержденных случаев заболевания, официальные лица - руководители системы здравоохранения обратились с предостережением только к пожилым и людям, имеющим сопутствующие заболевания. Департаменты здравоохранения по крайней мере двух округов Калифорнии - округов Сакраменто и Плейсер - решили не прибегать к карантину контактных лиц, у которых не было симптомов, несмотря на растущие доказательства того, что бессимптомные носители могут передавать SARS-CoV-2. В Сиэтле министерство здравоохранения не занималось рутинным расследованием контактов, поскольку случаи быстро росли, а отслеживание контактов было трудоемким. Также возникла проблема с тестированием из-за нехватки наборов для него.
Если бы в стране своевременно отслеживалось распространение вируса, больницы имели бы возможность эффективно подготовиться к наплыву пациентов во время пандемии [4].
Среди стран Азии в начале пандемии больше всего пострадал Иран. Правительству Ирана стало известно о вспышке COVID-19 довольно рано, но для ее остановки приняты лишь незначительные меры. Связи между Ираном и Китаем не прерывались до 31 января 2020 г. из-за стремления сохранить прочные дипломатические отношения. При этом иранские авиалинии продолжили полеты между двумя странами до 23 февраля 2020 г. Официально в стране о вспышке COVID-19 было объявлено только 19 февраля 2020 г., что способствовало распространению
болезни. Иран не препятствовал проведению парламентских выборов, назначенных на 21 февраля. Более того, система здравоохранения также сопротивлялась карантинным мерам - заместитель министра здравоохранения Ирадж Харирчи публично выступил против этого. Таким образом, Иран потерял возможность своевременно отреагировать на самый тяжелый кризис общественного здравоохранения в мире.
В нашей стране после вспышки коронавирусной болезни (COVID-19) был принят ряд комплексных мер (административных, организационных, технических, санитарных и гигиенических). Так, Роспо-требнадзор разработал комплекс мер, который включал три этапа:
• профилактические и санитарные меры - предотвращение или ограничение распространения ко-ронавирусной инфекции (COVID-19) в России;
• организационно-технические меры - подготовка медицинских учреждений к возможному распространению инфекции;
• организационно-профилактические меры -обеспечение самоизоляции граждан и меры социальной поддержки.
Реакция на появление COVID-19 (со стороны Китая) была довольно быстрой на первом этапе, и принятые меры, особенно строгий пограничный контроль, принесли временный успех. Тем не менее во время первой и второй волн пандемии COVID-19 в России было зарегистрировано 765 437 случаев заболевания и 12 247 смертей (на 15 июля 2020 г.). Как абсолютное, так и относительное количество случаев в стране было одним из самых высоких в мире.
Число инфицированных в России снизилось летом примерно до 50% от максимальной заболеваемости в мае, упав с примерно 10 000 до 5 000 новых случаев ежедневно; заболеваемость начала значительно расти в начале октября, во время третьей фазы пандемии COVID-19. В ноябре ежедневная заболеваемость, число вновь инфицированных достигло почти 30 000, что вдвое больше, чем весной [1].
Отметим, что реакция на европейскую угрозу откладывалась, а антипандемические меры разрабатывались постепенно. Набор мер был аналогичен мерам других стран: усиление пограничного контроля, введение 14-дневного карантина для прибывающих из-за границы, закрытие школ и университетов, отмена массовых мероприятий. Федеральная изоляция была объявлена во время пасхальных праздников в апреле и продлена до конца апреля. Обязательное ношение масок и перчаток в общественных местах стало обязательным лишь с 12 апреля.
В качестве еще одного недостатка реагирования на пандемию в России отметим то, что меры были ослаблены очень рано; 9 мая объявлен трехэтапный план по снятию ограничений с связи с COVID-19 в соответствии с решениями региональных властей.
После заметного снижения числа новых случаев COVID-19 летом заболеваемость начала расти. Ре-
акция на начало этой третьей фазы была преимущественно региональной. Центральные органы представили рекомендации, а региональные органы реализовали их в соответствии с их реальной ситуацией.
Несмотря на более сильную вспышку, антипандемические меры, предпринятые на третьем этапе, оказались менее строгими, чем весной, и наиболее типичными примерами были ношение масок и удаленная работа. При этом в декабре 2020 г. распространение инфекции в России не контролировалось.
Выводы. Системы здравоохранения во всем мире в течение первых месяцев приняли большое количество разнообразных мер в ответ на пандемию COVID-19. При этом опыт многих стран [9, 10] показал, что быстрое реагирование и соблюдение ограничительных мер (социальное дистанцирование, изоляция, выявление случаев заболевания, отслеживание контактов) на протяжении всей эпидемии являются критическими факторами для контроля распространения COVID-19. Основной же ошибкой большинства стран было позднее внедрение мер сдерживания распространения инфекции или раннее их снятие, ослабление.
В качестве перспектив исследования в данном направлении нам видится определение эффективности мер сдерживания распространения COVID-19 в реалиях разных стран. Благодаря этому в будущем правительства стран выиграют от принятия более рациональных, научно обоснованных подходов к выбору мер борьбы в условиях пандемии.
Литература
1. Дружинин, П.В. Первая и вторая волны пандемии COVID-19 в российских регионах: сравнение изменения уровня смертности / П.В. Дружинин, Е.В. Молчанова // Журнал Сибирского федерального университета. Гуманитарные науки. - 2021. - Т. 14, № 7. - С.1028-1038.
2. Investigation of transmission control measures during the first 50 days of the COVID-19 epidemic in China / H. Tian, Y. Liu, Y. Li [et al.] // Science. - 2020. - Vol. 368, № 6491. -P. 638-642.
3. COVID-19 government response event dataset (CoronaNet v.1.0) / C. Cheng, J. Barcelo, A.S. Hartnett [et al.] // Nature human behaviour. - 2020. - Vol. 4, № 7. - P. 756-768.
4. COVID-19 pandemic: lessons learned and future directions / R.C. Khanna, M.V. Cicinelli, S.S. Gilbert [et al.] // Indian Journal of Ophthalmology. - 2020. - Vol. 68, № 5. - P. 703.
5. Early containment strategies and core measures for prevention and control of novel coronavirus pneumonia in China / W. Chen, Q. Wang, Y.Q. Li [et al.] // Zhonghua yu fang yi xue za zhi [Chinese journal of preventive medicine]. -2020. - Vol. 54, № 3. - P. 239-244.
6. Gostin, L.O. Governmental public health powers during the COVID-19 pandemic: stay-at-home orders, business closures, and travel restrictions / L.O. Gostin, L.F. Wiley // Jama. - 2020. - Vol. 323, № 21. - P. 2137-2138.
7. Imtyaz, A. Analysing governmental response to the COVID-19 pandemic / A. Imtyaz, A. Haleem, M. Javaid // Journal of Oral Biology and Craniofacial Research. -2020. - Vol. 10, № 4. - P. 504-513.
8. Liu, W. Response to the COVID-19 epidemic: the Chinese experience and implications for other countries / W. Liu, X.G. Yue, P.B. Tchounwou // Int. J. Environ. Res. Public. Health. - 2020. - Vol. 17, № 7. - P. 2304.
9. Liu, Y. Policy lessons from early reactions to the COVID-19 virus in China / Y. Liu, R.B. Saltman // American Journal of Public Health. - 2020. - Vol. 110, № 8. -P. 1145-1148.
10. Nemec, J. Policy responses to the COVID-19 pandemic and potential outcomes in Central and Eastern Europe: comparing the Czech Republic, the Russian Federation, and the Slovak Republic / J. Nemec, I. Maly, T. Chubarova // Journal of Comparative Policy Analysis: Research and Practice. - 2021. - Vol. 23, № 2. - P. 282-290.
11. Paterlini, M. On the front lines of coronavirus: the Italian response to COVID-19 / M. Paterlini // BMJ. - 2020. -Vol. 368. - URL: https://doi.org/10.1136/bmj.m1065
12. Pneumonia of unknown aetiology in Wuhan, China: potential for international spread via commercial air travel / I.I. Bo-goch, A. Watts, A. Thomas-Bachli [et al.] // Journal of travel medicine. - 2020. - Vol. 27, № 2. - P.taaa008.
13. Potential for global spread of a novel coronavirus from China / I.I. Bogoch, A. Watts, A. Thomas-Bachli [et al.] // Journal of travel medicine. - 2020. - Vol. 27, № 2. -P.taaa011.
14. Shengjie, L. Effect of non-pharmaceutical interventions for containing the COVID-19 outbreak in China / L. Shengjie, N.W. Ruktanonchai, L. Zhou // MedRxiv preprint. - 2020. -URL: https://www.medrxiv.org/content/10.1101/2020.03.03 .20029843v3
15. The effect of travel restrictions on the spread of the 2019 novel coronavirus (COVID-19) outbreak / M. Chinazzi, J.T. Davis, M Ajelli [et al.] // Science. - 2020. - Vol. 368, № 6489. - P. 395-400.
16. Wong, J.E. COVID-19 in Singapore - current experience: critical global issues that require attention and action / J.E. Wong, Y.S. Leo, C.C. Tan // Jama. - 2020. - Vol. 323, № 13. - P. 1243-1244.
References
1. Druzhinin, P.V. Pervaya i vtoraya volny pandemii COVID-19 v rossiiskih regionah: sravnenie izmeneniya urovnya smert-nosti / P.V. Druzhinin, E.V. Molchanova // Zhurnal Sibirskogo federal'nogo universiteta. Gumanitarnye nauki. - 2021. - T. 14, № 7. - S.1028-1038.
2. An investigation of transmission control measures during the first 50 days of the COVID-19 epidemic in China / H. Tian, Y. Liu, Y. Li [et al.] // Science. - 2020. - Vol. 368, № 6491. - P.638-642.
3. COVID-19 government response event dataset (CoronaNet v.1.0) / C. Cheng, J. Barcel?, A.S. Hartnett [et al.] // Nature human behaviour. - 2020. - Vol. 4, № 7. - P.756-768.
4. COVID-19 pandemic: lessons learned and future directions / R.C. Khanna, M.V. Cicinelli, S.S. Gilbert [et al.] // Indian Journal of Ophthalmology. - 2020. - Vol. 68, № 5. - P.703.
5. Early containment strategies and core measures for prevention and control of novel coronavirus pneumonia in China / W. Chen, Q. Wang, Y.Q. Li [et al.] // Zhonghua yu fang yi xue za zhi [Chinese journal of preventive medicine]. - 2020. - Vol. 54, № 3. - P. 239-244.
6. Gostin, L.O. Governmental public health powers during the COVID-19 pandemic: stay-at-home orders, business closures, and travel restrictions / L.O. Gostin, L.F. Wiley // Jama. - 2020. - Vol. 323, № 21. - P.2137-2138.
7. Imtyaz, A. Analysing governmental response to the COV-ID-19 pandemic / A. Imtyaz, A. Haleem, M. Javaid // Journal of Oral Biology and Craniofacial Research. - 2020. - Vol. 10, № 4. - P.504-513.
8. Liu, W. Response to the COVID-19 epidemic: the Chinese experience and implications for other countries / W. Liu, X.G. Yue, P.B. Tchounwou // Int. J. Environ. Res. Public. Health. - 2020. - Vol. 17, № 7. - P.2304.
9. Liu, Y. Policy lessons from early reactions to the COVID-19 virus in China / Y. Liu, R.B. Saltman // American Journal of Public Health. - 2020. - Vol. 110, № 8. - P.1145-1148.
10. Nemec, J. Policy responses to the COVID-19 pandemic and potential outcomes in Central and Eastern Europe: comparing the Czech Republic, the Russian Federation, and the Slovak Republic / J. Nemec, I. Maly, T. Chubarova // Journal of Comparative Policy Analysis: Research and Practice. - 2021. - Vol. 23, № 2. - P.282-290.
11. Paterlini, M. On the front lines of coronavirus: the Italian response to COVID-19 / M. Paterlini // BMJ. - 2020. - Vol. 368. - URL: https://doi.org/10.1136/bmj.m1065
12. Pneumonia of unknown aetiology in Wuhan, China: potential for international spread via commercial air travel / I.I. Bogoch, A. Watts, A. Thomas-Bachli [et al.] // Journal of travel medicine. - 2020. - Vol. 27, № 2. - P.taaa008.
13. Potential for global spread of a novel coronavirus from China / I.I. Bogoch, A. Watts, A. Thomas-Bachli [et al.] // Journal of travel medicine. - 2020. - Vol. 27, № 2. - P.taaa011.
14. Shengjie, L. Effect of non-pharmaceutical interventions for containing the COVID-19 outbreak in China / L. Shengjie, N.W. Ruktanonchai, L. Zhou // MedRxiv preprint. - 2020. URL: https://www.medrxiv.org/content/10.1101/2020.03.0 3.20029843v3
15. The effect of travel restrictions on the spread of the 2019 novel coronavirus (COVID-19) outbreak / M. Chinazzi, J.T. Davis, M Ajelli [et al.] // Science. - 2020. - Vol. 368, № 6489. - P.395-400.
16. Wong, J.E. COVID-19 in Singapore - current experience: critical global issues that require attention and action / J.E. Wong, Y.S. Leo, C.C. Tan // Jama. - 2020. - Vol. 323, № 13. - P. 1243-1244.
