CC BY
103
Вестник ДВО РАН. 2008. № 1
А.В.ЛОЖКИН, П.М.АНДЕРСОН, Т.В.МАТРОСОВА, Т.Б.СОЛОМАТКИНА
Опыт изучения озерных пыльцевых летописей для реконструкции природной среды Берингии в четвертичный период
Детальные палинологические анализы осадков ледниковых, тектонических, кратерных озер Берингии, опирающиеся на хронологический контроль, позволяют получить непрерывные летописи изменений природной среды региона в течение одного или нескольких климатических циклов плейстоцена и в голо-цене. К наиболее полным непрерывным летописям изменений природной среды относятся пыльцевая летопись осадков оз. Элик-чан-4 (северное Приохотье), отвечающая морским изотопным стадиям 4—1, и пыльцевая летопись осадков кратерного оз. Эльгыгытгын (заполярная Чукотка), охватывающая периоды экстремальных перестроек климата от середины среднего плейстоцена до современности (изотопные стадии 8—1).
Investigation of lake pollen records for reconstruction of Beringia natural environment during the quaternary period. A.V.LOZHKIN (North-East Interdisciplinary Research Institute, Magadan), P.M.ANDERSON (Earth & Space Sciences and Quaternary Research Center, University of Washington, Seattle), T.VMATROSOVA, T.B.SOLOMATKINA (North-East Interdisciplinary Research Institute, Magadan).
Detailed palynological and chronological analyses of sediments from glacial, tectonic and crater lakes of Beringia provide continuous records of regional environmental change during one or more climate cycles within the Pleistocene and during the Holocene. The most complete continuous records of environmental change are provided by pollen data from Elikchan 4 Lake (the northern Priokhot'ye), which encompass marine isotope stages 4—1, and from Elgygytgyn crater lake (Polar Chukotka), which show extreme changes in climate from the middle part of the Middle Pleistocene to the present (isotope stages 8—1).
В 1979 г. на XIV Тихоокеанском конгрессе комитетом «Твердая оболочка Земли» была рассмотрена программа, предложенная академиком Н.А.Шило, Д.М.Гопкинсом (Геологическая служба США), А.В.Ложкиным (СВКНИИ ДВО АН СССР) для решения наиболее сложных палеоклиматических и палеоэкологических вопросов Берингии, которая сыграла главную роль в формировании арктических и субарктических климатов и биот. Фактически это была первая международная программа, посвященная проблемам региона, менее 14 000 лет назад соединявшего северо-восток Азии и северо-запад Северной Америки. История эволюции климатов и растительности Берингии основывалась на комплексном анализе, прежде всего палинологическом, осадков ледниковых, тектонических (связанных с зонами разломов) и кратерных озер, дающих непрерывные летописи изменений природной среды в течение одного или более ледниковых циклов и в голоцене, а также разрезов четвертичных отложений и захоронений мамонтовой фауны. Специализированные исследования предусматривали, что хронология осадков опирается на радиоуглеродное датирование как один из важнейших методов периодизации событий за последние 40 000 лет, включая сцинтилляционное датирование по объемному органическому материалу и аксе-леративную масс-спектрометрию с использованием мелких растительных остатков. Для периодизации более древних событий используется оптико-люминесцентный метод. Эти
ЛОЖКИН Анатолий Владимирович - кандидат географических наук, МАТРОСОВА Татьяна Владимировна, СОЛОМАТКИНА Татьяна Борисовна (Северо-Восточный комплексный научно-исследовательский институт, Магадан), АНДЕРСОН Патриция Мария - профессор (Вашингтонский университет, Сиэтл, США).
Исследования поддержаны Российским фондом фундаментальных исследований (проекты 06-05-64129, 07-05-00610-а), Дальневосточным отделением РАН (проект 05-111-В-09-009), Национальным научным фондом США проект АТМ-00-117406).
материалы дополнялись данными литологического, палеокарпологического, диатомового, тефрохронологического, палеомагнитного, геохимического анализов и др.
Первый опыт исследования озерных осадков для реконструкции позднечетвертичного растительного покрова Северо-Востока Сибири как западной части Берингии относится к 1985 г., когда были подняты керны осадков оз. Эликчан-3 (Охотско-Колымское междуречье) и оз. Черное (верховья р. Колыма) [7, 8]. В 1989 г. организуется первая в Колымском районе международная экспедиция, изучавшая осадки ледниковых озер в хр. Анначаг [15] и междуречье бассейнов Охотского моря и р. Колыма.
Оценка моделей эволюции растительного покрова в зависимости от климатических изменений требует анализа ископаемых пыльцевых летописей по достаточной густой сети расположения объектов наблюдений, и в последующие годы география изучения озерных осадков для реконструкции палеоклиматов значительно расширяется. Полевые работы проводятся на территории между Аляскинским хребтом и северным побережьем зал. Аляска, в районе г. Мак-Кинли, на п-ове Сьюард и о-ве Святого Лаврентия, на северной Чукотке, включая о-в Врангеля, в бассейне р. Анадырь, на юге Чукотки в хр. Кэнкэ-рен, в горных районах бассейнов рек Колыма и Индигирка, северном Приохотье. В настоящее время программа исследований четвертичных климатов и растительности Берингии на Северо-Востоке Сибири и Аляске основывается более чем на 93 ископаемых озерных пыльцевых записях и 310 спектрах, полученных при палинологическом анализе донных осадков озер (на границе вода-осадок), отражающих современный пыльцевой дождь в различных фитогеографических районах Берингии [2, 9, 12].
Наиболее информативные по длительности непрерывные климатические записи Берингии установлены при изучении осадков оз. Эликчан-4 в северном Приохотье (60°44’ с. ш„ 151°52’ в.д.) и оз. Эль-гыгытгын на заполярной Чукотке (67°30’ с.ш., 172°05’ в.д.) (рис. 1).
Детализация пыльцевых летописей этих озер позволяет получить новые данные об эволюции плейстоцен-го-лоценовой природной среды в югозападном районе и высоких широтах Берингии.
Оз. Эликчан-4 длиной 4 км и шириной до 1,3 км, принадлежащее бассейну Охотского моря, находится в глубокой долине у водораздела с бассейном р. Колыма (абс. отм.
798,9 м). На склонах окружающих озеро Майманджинских гор развит редкостойный лиственничный лес (Larix dahurica Turcz.) с подлеском из кедрового стланика (Pinus pumila (Pall.) Regel), ольховника (Duschekia fruticosa (Rupr.) Pouzar), кустарниковой березы (Betula middendorffii Trautv. et Mey).
В центре озера, где глубина достигает 9 м, подняты керны длиной 945 см, показывающие полную мощность осадков, которые представлены алевритами с тонкой горизонтальной слоистостью, включающими растительные остатки и прослои мелкозернистого песка. В интервале 213-214,5 см установлен датированный 7650 ± 50 л.н. прослой вулканического пепла [3], являющийся маркирующим горизонтом в отложениях озер северного Приохотья и Колымо-Индигирского района.
Пыльцевая летопись осадков оз. Эликчан-4 отражает изменение растительности югозападной части Берингии в течение последних 70 000 лет и соответствует морским изотопным стадиям 4-1 [13]. На диаграмме (рис. 2) выделяются две травянистые пыльцевые
Восточно-Сибирское С5 е.'*» море "У*] ^ Чукотское -ц У SJ поре J Оз Эльгыгытгым X. С” Море Бофорта
Северо-Восток России гг ,-пЗ» Аляска
Оз Эликчан-4
f 7 Берингово 1 Г море 1/с
V' У я
Рис. 1. Географическое положение озер Эликчан-4 и Эль-гыгытгын
Рис. 2. Процентные соотношения групп растительности, основных пыльцевых и споровых таксонов в спектрах осадков оз. Эликчан-4. В левой части диаграммы приведены радиоуглеродные датировки. На нижней горизонтальной линии показаны процентные содержания основных пыльцевых таксонов от суммы всех пыльцевых зерен и содержание спор как относительная величина от общего количества пыльцевых зерен для каждого спорового таксона
зоны - EL1 и EL3. Спектры нижней зоны EL1 (945-882 см), сопоставляемой с изотопной стадией 4, отражают глубокое похолодание климата. Доминирующая в этих спектрах пыльца Poaceae и Cyperaceae свидетельствует о широком развитии тундровых осоковых и злаковых сообществ в днищах горных долин. Обилие в спектрах спор Selaginella rupestris (L.) Spring, сравнительно высокое содержание пыльцы полыни и других сложноцветных показывают развитие щебнистых и каменистых тундр, осыпей на горных склонах. По всей вероятности, наиболее распространенными представителями кустарниковой растительности горной тундры были ивы (количество пыльцы Salix sp., обычно плохо сохраняющейся в погребенном состоянии, достигает в спектрах зоны ELi 5%). В ледниковых рефугиумах вблизи побережья Охотского моря могли сохраняться лиственница, кедровый стланик, ольховник, березы, ель сибирская (Picea obovata Ledeb.) как реликты лесных сообществ позднеплейстоценового межледниковья. Компьютерная экстраполяция радиоуглеродных дат с учетом уплотнения нижних слоев озерных осадков не противоречит сопоставлению возраста верхней границы зоны ELi c границей изотопных стадий 4 и 3 (около 64 000 л.н.).
Травянистая пыльцевая зона EL2 (560-255 см) характеризует растительность последней ледниковой стадии позднего плейстоцена (изотопная стадия 2). Пыльца травянистых в спорово-пыльцевых спектрах этой зоны весьма разнообразна, но подавляющее количество пыльцевых зерен было продуцировано злаковыми, осоковыми и полынью. Заметное участие в спектрах пыльцы крестоцветных, гвоздичных, лютиковых, василистника, камнеломковых, вересковых, норичниковых, цикориевых отражает различные условия местообитания травянистых растений. Пыльца таких кустарников, как кедровый стланик, ольховник и береза Миддендорфа, обычно представлена единичными зернами, но пыльца ивы присутствует постоянно (до 6%). Мы полагаем, что растительность последней ледниковой стадии на юго-западе Берингии представляла собой сочетание тундровых сообществ - от сухих каменистых склонов с прерывистым покровом из трав и Selaginella rupestris до типичных тундровых осоково-моховых сообществ со стелющимися карликовыми ивами.
Зона EL2 (882-560 см), расположенная между травянистыми пыльцевыми зонами, отражает неоднократные изменения растительности, обусловленные климатическими флуктуациями в течение позднеплейстоценового интерстадиала. Зона EL2 сопоставляется с морской изотопной стадией 3 (64 000-27 400 л.н.). Пыльцевые спектры зоны отличаются высоким содержанием на некоторых уровнях пыльцы Pinus subgen. Haploxylon (которую следует полностью отнести к Pinus pumila), Betula и Alnus (часть пыльцы может принадлежать Alnus hirsuta (Spach) Turcz. ex Rupr., произрастающей в настоящее время в долине р. Майманджа в 50 км южнее оз. Эликчан-4). В спектрах постоянно присутствует пыльца Larix, встречается пыльца Picea. Среди пыльцы травянистых растений преобладает пыльца Poaceae, Cyperaceae, Artemisia, Brassicaceae, Caryophyllaceae, более заметную роль, чем в спектрах зоны EL1, играет пыльца Ericales. Спектры зоны EL2 показывают, что на низких склонах гор и в речных долинах были развиты редкостойные лиственничные леса, возможно с небольшой примесью ели, сменявшиеся горными лесотундрами, кустарниковыми и травянисто-кустарничковыми тундрами. В позднеплейстоценовый интерстадиал формировался также кустарниковый сосновый пояс выше границы лиственничных лесов.
Весьма значительные изменения соотношений групп растительности и основных пыльцевых таксонов, отраженные спектрами зоны EL2, позволяют выделить пять пыльцевых подзон, отвечающих потеплениям или похолоданиям в течение интерстадиала. Раннему потеплению соответствует подзона EL2a - мы называем это «потепление Эликчан-4». Оно охватывает интервал примерно 64 000-45 000 л.н. Возможно, внутри него проявилось непродолжительное похолодание, что отражено пиком пыльцы травянистых растений. Спорово-пыльцевые спектры показывают, что климатические условия во время потепления Эликчан-4 могли быть близки климату в переходный от плейстоцена к голоцену
период. В «теплые» интервалы, отраженные в подзонах 2с и 2e, климатические условия были более суровыми по сравнению с современными, когда лето прохладное и относительно влажное.
Выделяемые на пыльцевой диаграмме на уровнях 800-740 см (подзона 2b) и 700-620 см (подзона 2d) похолодания климата могут отвечать киргиляхскому похолоданию (45 000-39 000 л.н.), впервые обоснованному на Северо-Востоке Сибири серией радиоуглеродных датировок и палинологическими данными в районе находки мамонтенка Димы [10], и похолоданию, проявившемуся в регионе в конце позднеплейстоценового интерста-диала около 34 000-31 000 л.н. В течение этих похолоданий значительно расширились занимаемые кустарниковыми и травянисто-кустарничковыми тундрами площади в горах, а сообщества редкостойных лиственничных лесов были «привязаны» к днищам долин.
Резкое увеличение количества пыльцы Betula и Alnus в спектрах зоны EL4, несомненно, связано с весьма значительной перестройкой растительного покрова, вызванной потеплением климата. Господствовавшие в ландшафте мозаичные травянистые и травянис-то-кустарничковые тундры замещаются в относительно короткий промежуток времени (менее 1000 лет) кустарниковой березовой, березово-ольховниковой тундрой, лесными сообществами из лиственницы даурской, появление которой свидетельствует о том, что средние летние температуры достигали +12°С. Подобная смена спектров установлена во всех пыльцевых летописях Берингии, отражающих переходный от плейстоцена к голоцену период. В западной части Берингии она датируется 12 400 л.н., в восточной части Беринги, на Аляске - около 14 000 л.н. [4, 9, 12]. Таким образом, нижняя граница зоны EL4 в осадках оз. Эликчан-4 может быть датирована 12 400 л.н. Верхняя граница зоны EL4 совпадает с первым на Северо-Востоке Сибири послеледниковым пиком пыльцы Pinus pumila, датируемым около 8 000 л.н. (граница бореального и атлантического периодов голоцена).
Максимальное содержание пыльцы Pinus pumila установлено в зоне EL5, в спектрах которой постоянно присутствует пыльца Larix. Радиоуглеродные датировки свидетельствуют о формировании зоны EL5 в атлантический, суббореальный и субатлантический периоды голоцена, в течение которых растительность приобрела черты, близкие современным.
Первое убедительное свидетельство значительного потепления климата в начале позднего плейстоцена (морская изотопная стадия 5) дает пыльцевая летопись осадков кратерного оз. Эльгыгытгын, образовавшегося около 3 500 000 л.н. при падении метеорита. Эта летопись характеризует экстремальные изменения глобального климата от середины среднего плейстоцена до современности (рис. 3). Древность летописи конкурирует с данными по Гренландскому ледяному щиту, но, в отличие от ледяного керна, осадки оз. Эльгыгыт-гын отражают непрерывную картину реакции наземной растительности на глобальное изменение климата за период не менее 270 000 лет.
Пыльцевые зоны на диаграмме осадков оз. Эльгыгытгын показывают чередование трех типов растительности: 1) с доминированием кустарников (пыльцевые зоны E13, E12, E8-E6); 2) с преобладанием трав (зоны E11, E9, E5, E1); 3) смешанный, представленный травянисто-кустарниковыми сообществами (зоны E10, E4-E2).
Зона E13 отражает развитие современной региональной растительности Анадырского нагорья. Наиболее распространенным кустарником была, вероятно, береза, а обилие ольховника и кедрового стланика изменялось в зависимости от микрорельефа. Зона E12, включающая позднее ледниковье и ранний голоцен, показывает широкое распространение тундры с Betula middendorffii и Duschekia fruticosa. Увеличение содержания пыльцы Betula в спектрах свидетельствует о региональном развитии березы 12 800 л.н. Распространение ольховника датируется 10 700 л.н.
Максимум позднеплейстоценового межледниковья (изотопная подстадия 5e, 123 000-116 000 л.н.) отражен в спектрах пыльцевой зоны E6 пиками пыльцы Betula и
к>
40
Л**
^ ^ л®
// у/
* /У У V
*>>У /у ^ &
Ж «А?
6730 ’55 -12250 *70 -19СОО *110 — 10Л ^ 20500*130 — 1
24600 -220,=
26300 И70
200-
43200*3900 -
63600*4500-
20 40 60 80 100 20 40 60
20 40 60 20 40
20 40
20 40 60 60
20 40
Рис. 3. Процентные соотношения групп растительности, основных пыльцевых и споровых таксонов в спектрах осадков оз. Эльгыгытгын. В левой части диаграммы приведены радиоуглеродные и оптико-люминесцентные датировки. На нижней горизонтальной линии показаны процентные содержания пыльцы и спор от общей суммы пыльцевых зерен
Alnus (рис. 3). Вполне вероятно, что Betula, Alnus и Salix достигали больших форм (деревья и крупные кустарники), и в ландшафте заполярной Чукотки господствовала березовая лесотундра. Хотя пыльца Larix не установлена в спектрах зоны E6, можно полагать, что лиственничные леса распространялись на окружающем оз. Эльгыгьпгын нагорье. Весьма высокое содержание в спектрах зоны E7 (изотопная подстадия 5d, 116 000-104 000 л.н.) пыльцы Pinus pumila показывает, что кедровый стланик образовывал высококустарниковую тундру внутри бассейна. В региональном ландшафте растительность была подобна современным переходным между тундрой и тайгой фитоценозам южной Чукотки. Зона E8, по всей вероятности, охватывает изотопные стадии 5a, 5b, 5c (104 000-74 000 л.н.) и отражает региональные и локальные сообщества - от кустарниковой березовой тундры с локальным увеличением роли ольховника и кедрового стланика до высококустарниковой тундры из кедрового стланика, ольховника и березы Миддендорфа. Лиственница, возможно, произрастала в ранней фазе этой стадии.
Сообщества с преобладанием травянистых растений характерны для ледниковых стадий. Спектры зоны E9, сопоставляемой с изотопной стадией 4 (74 000-64 000 л.н.), несомненно, продуцированы тундровыми злаково-травянистыми сообществами. Спектры зоны E11, отнесенной к изотопной стадии 2 (24 700-12 400 л.н.), подчеркивают преимущественное распространение ксерофитных тундровых сообществ. Среднеплейстоценовый возраст зоны E5 163 600-12 200 л.н. подтверждается оптико-люминесцентной датировкой (UIC-675). Характерные для спектров этой зоны пики пыльцы Artemisia, Papaveraceae, высокое содержание пыльцы Poaceae свидетельствуют о развитии арктических с прерывистым покровом тундр в условиях достаточно сухого климата. Отраженное в спектрах зоны E5 глубокое похолодание климата позволяет сопоставить эту зону с изотопной стадией 6.
Зона E1 может соответствовать изотопной стадии 8. Спектры этой зоны с пиками пыльцы Poaceae, высоким содержанием пыльцы Artemisia и спор Selaginella rupestris, крайне низким содержанием (или отсутствием) пыльцы кустарников отражают развитие арктических мозаичных с несомкнутым травянистым покровом тундр в экстремальных климатических условиях.
Спектры зоны E10, отнесенной к позднеплейстоценовому интерстадиалу (изотопная стадия 3), показывают, что в региональной и локальной растительности доминировала сухая злаково-полынная тундра с ивой как преобладающим кустарниковым таксоном, развивавшаяся в более суровом, чем современный, климате. В отличие от пыльцевой летописи зоны EL2, в осадках оз. Эликчан-4 спектры зоны E10 подчеркивают небольшие различия между ледниковой и интерстадиальной растительностью в более высоких широтах Берингии.
Пыльцевые спектры зон E2-E4 в основном имеют «интерстадиальные» характеристики (изотопная стадия 7, средний плейстоцен). Зона E3 отражает развитие злаково-осоковой тундры, возможно, более влажной, чем в зоне E10, как показывают меньшие процентные содержания пыльцы Artemisia. Ива была самым распространенным кустарником. Кустарниковая береза, по всей вероятности, образовывала ограниченные разбросанные популяции. Количество пыльцы Betula в спектрах зон E4 и E2 в основном подобно или превышает ее содержание в современных спектрах, но другие черты пыльцевых комплексов существенно различаются: высокие содержания пыльцы Poaceae в спектрах зон E4 и E2 - низкие в современных спектрах; низкие содержания пыльцы Pinus pumila в спектрах зон E4 и E2 - высокие в современных спектрах. Значительная роль пыльцы Betula в спектрах этих зон, по-видимому, свидетельствует о том, что береза произрастала на Анадырском нагорье в окрестностях оз. Эльгыгытгын. Максимально высокие содержания пыльцы Betula в спектрах нижней части зоны E2 говорят о развитии березовой тундры. Таким образом, спорово-пыльцевые спектры, отражающие развитие растительности в течение изотопной стадии 7, показывают обусловленную изменениями климата неоднократную смену травянисто-березовых кустарниковых тундр травянистыми или травянисто-ольхов-никово-березовыми.
Статистическое сравнение современных озерных спорово-пыльцевых спектров Берингии с ископаемыми спектрами осадков оз. Эльгыгьпгын и оценка современных климатических условий каждого местонахождения, где отбирались образцы донных осадков, дало возможность реконструировать палеоклиматы с помощью компьютерных программ.
Современные климатические условия устанавливаются внутри зоны E13 около 6 000-7 000 л.н. Наиболее теплые условия с температурами июля +11...+12°C и января -12...-18°С существуют в заполярной Чукотке между 8 600 и 10 700 л.н. (по радиоуглероду). В позднем плейстоцене (зоны E11-E9) январские температуры от -24 до -25°С показывают небольшие различия между ледниковыми стадиями и интерстадиалом. Июльские температуры, изменившиеся в течение позднеплейстоценового интерстадиала (зона E10) в основном от +2,5 до +4°C, также свидетельствуют о том, что этот интерстадиал был лишь несколько теплее, чем предыдущая и последующая ледниковые стадии. Наиболее сухие условия устанавливаются между 22 600 и 24 300 л.н. (по радиоуглероду).
Практически все климатические параметры достигали максимума в позднеплейстоценовое межледниковье (зоны E8-E6). В течение изотопных подстадий 5a, 5b, 5c (зона E8) средние температуры января изменялись от -23,4 до -27,4°С, а июльские составляли +9 ... +10°C. Еще более низкие зимние температуры реконструируются для зоны E7 (изотопная подстадия 5d) - от -27,2 до -29,4°С. Летние температуры около +9°C. Зона E7 характеризуется наиболее влажными условиями в климатической летописи оз. Эль-гыгытгын: осадков в июле выпадало 73-75 мм. Высокое содержание в спектрах пыльцы Pinus pumila свидетельствует о том, что в течение осени формировался глубокий снежный покров и относительно «сухой» январь (16-23 мм) не оказывал неблагоприятного воздействия на кустарниковую сосну.
Зона E6 отражает позднеплейстоценовый межледниковый климатический оптимум (изотопная подстадия 5e) с температурами января от -16 до -24,7°С, июля от +10,6 до +12,7°C. Январь по количеству осадков (от 7,5 до 20 мм) приближался к ледниковым стадиям, а июльские осадки (от 36,5 до 57,5 мм) не были столь обильны, как в зоне E7.
Среднеплейстоценовые ледниковые зоны E5 и E1 характеризуются температурами января от -24 до -25°С, июля от +2 до +3°C. Среднеплейстоценовый интерстадиал значительно отличается от голоцена и теплого периода последнего межледниковья. Максимальные температуры в зоне E2 варьируют между +8,1°С и +10,3°C. Холодные июльские температуры в зонах E4-E2 находятся между +2,3°С и +2,5°C, они близки к современным температурам лета на о-ве Врангеля (Чукотка), январские температуры изменяются между -23,7°С и -24,8° С.
В большинстве берингийских пыльцевых летописей (Северо-Восток Сибири, включая о-в Врангеля, находящийся под влиянием Северного Ледовитого океана, и западная Аляска) не отражено похолодание в течение позднего дриаса между 12 000-11 000 л.н. (по радиоуглероду) [9, 12]. Но следует отметить, что «молодой дриас» определяется в пыльцевых озерных записях в горных районах р. Индигирка [1], а также на юге Чукотки [6] значительным повышением в спектрах роли пыльцы злаковых и полыни. Эти данные показывают, что арктические районы не обязательно реагируют на относительно быстрое климатическое изменение, как это наблюдается в более низких широтах. В послеледниковый термический максимум 8 000-9 500 л.н. в западной Берингии происходит экспансия древовидных берез и ольховника в зону современной травянистой тундры. Она объясняется не только потеплением климата, но и более низким, чем сейчас, уровнем моря. Второй максимум тепла в голоцене относится к атлантическому периоду, когда верхняя граница лиственничных лесов в горах Колымского района располагалась на отметках, превышающих современные не менее чем на 200 м [5].
Анализ датированных по радиоуглероду пыльцевых летописей Северо-Востока Сибири, Аляски и северо-западной Канады для каждого 1000-летнего интервала от 21 000 калибровочных лет до современности показал, что такие древесные и кустарниковые формы, как
Betula, Alnus, Populus, Pinus, Picea, в виде небольших популяций сохранялись в Берингии в течение ледниковой стадии, а не «переселялись» из более южных районов в связи с потеплением [14]. Новые палинологические и радиоуглеродные данные исследования ледниковых озер северного Приохотья также показывают, что Северо-Восточная Сибирь как западная часть Берингии в период последнего ледникового максимума (около 21 000-15 000 калибровочных лет) являлась рефугиумом не только для арктических трав и кустарничков, но и для бореальных деревьев и кустарников, включая помимо основного современного лесообразующего вида Larix dahurica такие древесные виды, как Picea obovata, Chosenia arbutifolia (Pall.) A. Skvorts., Populus suaveolens Fisch., P. tremula L., Alnus hirsuta, Betula lanata (Regel) V Vassil., B. platyphylla Sukacz., B. cajanderi Sukacz., произрастающие в регионе в настоящее время [11].
Исследования современных озерных спорово-пыльцевых спектров Берингии существенно помогают интерпретации палеорастительности региона. Например, современные озерные образцы с о-ва Врангеля при их статистическом сравнении со спектрами полного ледниковья показывают, что арктическая тундра острова является аналогом растительности, господствовавшей в течение последнего оледенения. Эти наблюдения могут быть серьезным аргументом в современных дискуссиях о палеорастительности Берингии и ее влиянии на обилие верхнеплейстоценовой фауны, ранние человеческие популяции.
ЛИТЕРАТУРА
1. Андерсон П.М., Ложкин А.В., Белая Б.В. «Молодой дриас» в Западной Берингии (Северо-Восток Сибири) // Изменение природной среды Берингии в четвертичный период. Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 1998. С. 28-44.
2. Андерсон П.М., Ложкин А.В. Предисловие к пыльцевым летописям озерных отложений Берингии // Климатические летописи в четвертичных осадках Берингии. Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2004. С. 4-26.
3. Ложкин А.В., Андерсон П.М., Матросова Т.В. Вулканический пепел в осадках озер Северо-Востока Сибири // Климатические летописи в четвертичных осадках Берингии. Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2004. С. 108-113.
4. Ложкин А.В., Андерсон П.М., Эйснер В.Р, Гопкинс Д.М., Брубейкер Л.Б. Изменение растительного покрова Западной Аляски в течение последних 18 000 лет // Четвертичные климаты и растительность Берингии. Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 1996. С. 31-42.
5. Ложкин А.В., Андерсон П.М., Белая Б.В., Глушкова О.Ю., Стеценко Т.В. Изменение растительного покрова Северо-Востока Сибири на границе плейстоцена и голоцена и в голоцене // Берингия в четвертичный период. Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2000. С. 53-75.
6. Ложкин А.В., Андерсон П.М., Глушкова О.Ю. и др. О некоторых особенностях развития озер в горных районах Верхней Колымы // Берингия в четвертичный период. Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2000. С. 20-45.
7. Ложкин А.В., Андерсон П.М., Браун Т.А., Важенина Л.Н., Глушкова О.Ю., Котов А.Н. Оледенение Анадырской низменности (по данным осадков озер) // Страницы четвертичной истории северо-восточной Азии. Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2005. С. 4-22.
8. Ложкин А.В., Федорова И.Н. Эволюция растительности и климата Северо-Востока СССР в позднем плейстоцене и голоцене (по данным исследования осадков озер) // Формирование рельефа, коррелятных отложений и россыпей Северо-Востока СССР. Магадан: СВКНИИ ДВО АН СССР, 1989. С. 3-9.
9. Позднечетвертичные растительность и климаты Сибири и Российского Дальнего Востока (палинологическая и радиоуглеродная база данных) / под ред. П.М.Андерсон, А.В.Ложкина. Магадан: СВНЦ ДВО РАН, 2002. 370 с.
10. Шило Н.А., Ложкин А.В., Титов Э.Э. и др. Киргиляхский мамонт. (Палеогеографический аспект). М.: Наука, 1983. 214 с.
11. Шило Н.А., Ложкин А.В., Андерсон П.М. и др. Ледниковый рефугиум Pinus pumila (Pall.) Regel на Северо-Востоке Сибири // ДАН. 2007. Т. 412, № 3. С. 401-403.
12. Anderson PM., Edwards M.E., Brubaker L.B. Results and paleoclimate implications of 35 years of paleoeco-logical research in Alaska // The Quaternary Period in the United States / ed. A.R.Gillespie, S.C.Porter, B.F.Atwater. Elsevier, 2004. P. 427-440.
13. Bradley R.S. Quaternary Paleoclimatology (Methods of Paleoclimatic Reconstruction). Boston: Allen & Unwin, 1985. 472 p.
14. Brubaker L.B., Anderson PM., Edwards M.E., Lozhkin A.V. Beringia as a glacial refugium for boreal trees and shrubs: new perspectives from mapped pollen data // J. Biogeogr. 2005. N 32. P. 833-848.
15. Lozhkin A.V., Anderson P.M., Eisner W.R. et al. Late quaternary lacustrine pollen records from Southwestern Beringia // Quatern. Res. 1993. N 39. P. 314-324.
