CC BY
109
Раздел 9. Проблемы юридической науки и правоохранительной практики: взгляд молодых исследователей
ШЕРСТНЕВ В.Б., SHERSTNEV V.B.,
Vsherstnev99@gmail.com Vsherstnev99@gmail.com
Кафедра предварительного Chair of preliminary investigation;
расследования; Nizhny Novgorod Academy
Нижегородская академия of the Ministry of the Interior
Министерства внутренних дел of the Russian Federation,
Российской Федерации, Ankudinovskoe Highway 3,
603950, г. Нижний Новгород, Nizhny Novgorod, 603950,
Анкудиновское шоссе, 3 Russian Federation
ОПТИМИЗАЦИЯ ПРОЦЕДУРЫ ПРЕКРАЩЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА (ПРЕСЛЕДОВАНИЯ) В СВЯЗИ С ВОЗМЕЩЕНИЕМ УЩЕРБА В ПОЛНОМ ОБЪЕМЕ
Аннотация. Существующий уголовно-правовой механизм прекращения уголовных дел о налоговых преступлениях, а также преступлениях экономической направленности в сфере экономической деятельности в связи с возмещением ущерба в полном объеме далек от совершенства. Создание нового, непротиворечивого и эффективного механизма является одной из важнейших задач современной уголовной политики противодействия преступности в сфере экономической деятельности. Главной целью автора статьи стала выработка предложений по оптимизации существующей модели прекращения уголовных дел о налоговых преступлениях и преступлениях экономической направленности в сфере экономической деятельности, которая встроена в современный уголовный процесс. Дополнительная цель — создание в перспективе универсального правового механизма разрешения уголовных дел о преступлениях экономической направленности в связи с полным возмещением ущерба.
Ключевые слова: прекращение уголовного дела; налоговое преступление; преступление экономической направленности; возмещение ущерба; уголовный процесс.
OPTIMIZATION OF THE PROCEDURE FOR TERMINATING THE CRIMINAL
CASE (PROSECUTION) DUE TO FULL COMPENSATION FOR DAMAGE
Annotation. The existing criminal law mechanism for terminating the tax crimes cases, as well as economic crimes in the sphere of economic activity cases in connection with full compensation for damage is far from being perfect. Creating a new, consistent and effective mechanism is one of the most important tasks of modern criminal policy aimed at combating crime in the sphere of economic activity. The main goal of the author of the article was to develop the proposals for optimizing the existing model for terminating the tax crimes cases and economic crimes cases, which is an integral part of the modern criminal process. An additional goal for the near future is to create the universal legal mechanism for resolving criminal cases involving economic crimes due to full compensation for damages.
Keywords: termination of a criminal case; tax crime; economic crime; compensation for damage; criminal process.
Федеральным законом от 29 декабря ва 4 УПК РФ была дополнена статьей 28.1 2009 г. N 383-ФЗ «О внесении изменений «Прекращение уголовного преследования в часть первую Налогового кодекса Россий- по делам, связанным с нарушением зако-ской Федерации и отдельные законода- нодательства о налогах и сборах». В даль-тельные акты Российской Федерации»* гла- нейшем действие процессуального меха-
низма, заложенного в данную статью, было
* О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской
распространено на некоторые преступления экономической направленности. Включение
Федерации: федер. закон от 29 дек. 2009 г. части 3.1 в ст. 28.1 УПК РФ привело к услож-
N 383-ф3: ред. от 7 февр. 2011 г. // Собр. зако- нению ее конструкции, сделав ее элементом
нодательства Рос. Федерации. 2010. N 1. Ст. 4; еще одного важного правового механизма, 2011. N 7. Ст. 900.
а именно амнистирования капитала, которому придается стратегическое значение для развития российской экономики.
Последние изменения ст. 28.1 УПК РФ и ст. 76.1 УК РФ, связанные с принятием Федерального закона от 27 декабря 2018 г. N 533-Ф3 «О внесении изменений в статьи 76.1 и 145.1 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»*, вывели на новый уровень развитие уголовно-правового и уголовно-процессуального компонентов этой правовой модели, отразив его в новом названии ст. 28.1 УПК РФ -«Прекращение уголовного преследования в связи с возмещением ущерба». Однако следует предположить, что совершенствование анализируемого правового механизма будет продолжено**.
Значительный вклад в оптимизацию механизма прекращения уголовных дел о налоговых и экономических преступлениях в связи с возмещением ущерба внесен Конституционным Судом Российской Федерации и Пленумом Верховного Суда Российской Федерации, сформулировавшими позиции, важные для понимания смысла ее содержания***.
Изменения ст. 28.1 УПК РФ во взаимосвязи со ст. 76.1 УК РФ являются отражением уголовной политики по противодей-
* О внесении изменений в статьи 76.1 и 145.1 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 27 дек. 2018 г. N 533-Ф3 // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2018. N 53 (ч. I). Ст. 8459.
** Верховным Судом Российской Федерации подготовлен законопроект, в соответствии с которым предполагаются очередные изменения редакции статьи 28.1 УПК РФ. (См.: О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта Федерального закона «О внесении изменения в статью 28.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 дек. 2019 г. N 55. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»).
*** Пункты 12, 14, 24-25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от 26 нояб. 2019 г. N 48 «О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления». (См.: Рос. газ. 2019. 6 дек. N 276).
ствию преступности в сфере экономической деятельности и попыток создания новой правовой основы взаимодействия правоохранительных органов и субъектов предпринимательской деятельности по разрешению правовых конфликтов в сфере экономики, имеющих уголовно-правовую перспективу, через возмещение ущерба, причиненного неправомерными действиями субъекта предпринимательской деятельности.
Этот правовой механизм, известный в теории уголовного и уголовно-процессуального права как «трансакция» ("1гапзас1ю") и предусмотренный в законодательстве многих государств [1, с. 14], обладает рядом особенностей, отличающих его от прежних способов альтернативного разрешения уголовного дела, таких как примирение с потерпевшим (ст. 25 УПК РФ, ст. 75 УК РФ) или деятельное раскаяние (ст. 28 УПК РФ, ст. 76 УК РФ).
Анализ законодательства, позиций судов, а также доктринальных источников, посвященных особенностям данного правового механизма, свидетельствует о следующем:
1. Предметом процедуры, предусмотренной ст. 28.1 УПК РФ, могут быть не только преступления небольшой и средней тяжести, но и тяжкие преступления, например предусмотренные чч. 6-7 ст. 159, ст. 197, ч. 2 ст. 199.2 УК РФ.
2. Значение первичности факта нарушения уголовного закона обвиняемым, которая ранее признавалась совершенно необходимым элементом любого из нереа-билитирующих оснований освобождения от уголовной ответственности, изменилось.
Хотя требование о первичности формально сохраняется в ч. 1 ст. 76.1 УК РФ, ст. 28.1 УПК РФ его не предусматривает. Более того, Пленум Верховного Суда Российской Федерации пояснил, что для целей ст. 76.1 УК РФ лицо признается впервые совершившим преступление, если оно не имеет неснятую или непогашенную судимость за преступление, предусмотренное той же статьей, от ответственности по которой оно освобождается****. Повтор-
**** Пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности». (См.: Рос. газ. 2013. 5 июля; 2016. 7 дек.).
ность связывается только с фактом совершения исключительно того налогового преступления, в котором обвиняется лицо и за которое оно было уже осуждено.
Соответственно, прежний ригоризм в трактовке признака «повторность», ранее исключавший возможность освобождения от уголовной ответственности за совершенное преступление по нереабилитиру-ющему основанию (ст.ст. 25, 28 УПК РФ), снижен. Следует отметить, что, согласно статистическим данным, в 2019 году ст. 28.1 УПК РФ применялась в отношении обвиняемого, имевшего непогашенную судимость*. Кроме того, нельзя не указать на активное лоббирование пропредпри-нимательскими кругами предложения о полном снятии признака первичности к факту совершения преступления в анализируемом правовом механизме**.
Таким образом, указанный элемент состава основания прекращения уголовного преследования в связи с возмещением ущерба утрачивает актуальность и, скорее всего, получит статус факультативного, учитываемого при принятии решения о прекращении уголовного дела по усмотрению правоприменителя, то есть с учетом целесообразности такого решения.
3. Полное признание обвиняемым своей вины в инкриминируемом преступлении не является обязательным. Данное положение также следует из разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации о том, что уголовное дело по основаниям, предусмотренным ст. 76.1 УК РФ,
* Судебная статистика по делам, рассматриваемым федеральными судами общей юрисдикции и мировыми судьями // Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации: официальный сайт. URL: http:// www.cdep.ru
** См.: Хартия российского бизнеса о недопустимости использования мер уголовно-правового характера для силового давления на бизнес (составлена по итогам «Уголовного форума» в г. Ростове-на-Дону 13 февраля 2017 г.). URL: https://www.facebook.com; Судебная реформа. Приложение N 13 к Среднесрочной программе социально-экономического развития России до 2025 года «Стратегия роста» (Программа разработана в рамках поручения Президента Российской Федерации от 14 июля 2016 г. N Пр-1347). URL: http://stolypinsky.club
может быть прекращено судом в случае неполного согласия обвиняемого с предъявленным обвинением***.
Следовательно, факт возмещения ущерба «перевешивает» все иные «заслуги» обвиняемого перед государством. Причем это не обязательно должно быть сделано самим подозреваемым (обвиняемым) в совершении преступления, то есть непосредственным причинителем вреда: возместить ущерб по налоговым преступлениям может и организация, с которой обвиняемый состоит в трудовых отношениях****.
Происхождение и источник имущества, за счет которого производится возмещение ущерба, законодательством не регулируется. Значит, и правоприменителю надо поступать таким же образом, хотя у него и имелись бы сведения о незаконном происхождении средств, за счет которых возмещается ущерб.
При установлении факта возмещения ущерба в полном объеме и при подтверждении согласия на такой исход дела со стороны защиты у органа предварительного расследования или суда возникает обязанность прекратить уголовное дело (преследование). Согласно позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации уголовное преследование субъектов предпринимательской деятельности должно прекращаться органом следствия или судом при установлении основания,
*** Пункты 16-18 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2016 г. N 48 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности». (См.: Рос. газ. 2016. 24 нояб.).
**** По делу о проверке конституционности положений статей 15, 1064 и 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, подпункта 14 пункта 1 статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации, статьи 199.2 Уголовного кодекса Российской Федерации и части первой статьи 54 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Г.Г. Ахмадеевой, С.И. Лысяка и А.Н. Сергеева: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 дек. 2017 г. N 39-П // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2017. N 51. Ст. 7914.
предусмотренного ст. 76.1 УК РФ (наряду с основаниями, предусмотренными ст.ст. 75, 76, 76.2 УК РФ)*.
Если исходить из того, что главным требованием, подлежащим выполнению правообязанной стороной, является возмещение причиненного ущерба, то можно заключить, что правоприменитель обязан способствовать такому исходу дела, а не добиваться применения уголовного наказания.
Представляет интерес опыт реализации настоящей нормы. В 2009-2011 годах ст. 28.1 УПК РФ не применялась. В 20132015 годах применение ст. 76.1 УК РФ в порядке, предусмотренном ст. 28.1 УПК РФ, осуществлялось в 44 случаях. Судами по данным основаниям было прекращено: в 2017 году - 39 уголовных дел; в 2018 году - 31, за первую половину 2019 года - 22**.
Что касается процедуры, предусмотренной ч. 3.1 ст. 28.1 УПК РФ и ч. 3 ст. 76.1 УК РФ, то эта «деталь» правового механизма амнистии капиталов, регулируемой Федеральным законом от 8 июня 2015 г. N 140-ФЗ «О добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов (вкладов) в банках и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»***, на практике
* О ходе выполнения судами Российской Федерации постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2016 года N 48 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности»: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 3 окт. 2017 г. N 33 // Рос. газ. 2017. 13 окт. N 232.
** Судебная статистика по делам, рассматриваемым федеральными судами общей юрисдикции и мировыми судьями // Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации: официальный сайт. URL: http:// www.cdep.ru
*** О добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов (вкладов) в
банках и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации:
федер. закон от 8 июня 2015 г. N 140-ФЗ: ред. от 2 дек. 2019 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2015. N 24. Ст. 3367; Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru
почти не применяется, поскольку сама эта амнистия носит единичный характер. Очевидно, это происходит по причине недоверия бизнеса к предлагаемой законодательством правовой схеме амнистирования, чему способствуют эксцессы, например уголовное дело В. Израйлита. В связи с ним Президиумом Верховного Суда Российской Федерации было разъяснено, что сведения, отраженные в декларации, не могут быть использованы для уголовного преследования, но могут быть использованы для защиты****, то есть для решения вопроса об отказе от привлечения к уголовному преследованию. В настоящее время данное положение реализовано в ч. 3 ст. 140 УПК РФ. Однако, по оценке Президента Российской Федерации В.В. Путина, ситуация с защитой бизнеса от незаконного и необоснованного уголовного преследования «не сильно изменилась»*****. Это позволяет предположить, что предпринятых мер в этой сфере недостаточно, необходима разработка новых. Полагаем, что анализируемый институт имеет хорошие перспективы.
Представляется, что настоящие меры следует разделить: 1) на меры юридико-технического характера, 2) меры доктри-нально-институционального характера. Если говорить о первых, то есть ограничиться оптимизированием существующей следственной модели прекращения уголовных дел, то необходимо прежде всего унифицировать предмет, на который распространяют свое действие ч. 2 ст. 20 и ст. 28.1 УПК РФ.
На наш взгляд, это должны быть одни и те же преступления. Однако следует признать, что распространение действия данного механизма как на дела частно-публичного, так и на уголовные
**** о гарантиях, предусмотренных частями 3, 4 и 6 статьи 4 Федерального закона от 08.06.2015 N 140-ФЗ «О добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов (вкладов) в банках...» (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 30 окт. 2019 г.). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
***** Путин В. Послание Федеральному Собранию. 20 февр. 2019 г. // Президент Российской Федерации: официальный сайт. URL: http://www.kremlin.ru
дела публичного обвинения, в которых затронуты интересы государства, ввиду следственной формы возбуждения уголовных дел является затруднительным. Об этом свидетельствует неудачный опыт законодательного определения порядка возбуждения уголовных дел о налоговых преступлениях (п. 1.1 ч. 1 ст. 140 УПК РФ), о преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 172 УК РФ (п. 1.2 ч. 1 ст. 140 УПК РФ). Тем не менее, несмотря на то, что «потерпевшим» по уголовным делам о налоговых преступлениях является государство, можно полагать, что его представитель в лице налоговой инспекции Федеральной налоговой службы выступает в процессуальной роли заявителя, сообщающего органу предварительного следствия о признаках налогового преступления. Иными словами, заявление потерпевшего и акт налоговой проверки объединяет то, что они служат не только поводом, но и требованием о привлечении к уголовной ответственности правонарушителя.
Что же касается налоговых преступлений, то в настоящее время основание прекращения уголовных дел о налоговых преступлениях, предусмотренных ст.ст. 198199.1, 199.3, 199.4 УК РФ, регламентируется ч. 1 ст. 28.1 УПК РФ (соответственно, ч. 1 ст. 76.1 УК РФ), а основание прекращения уголовного дела о налоговом преступлении, предусмотренное ст. 199.2 УК РФ, регулируется ч. 2 ст. 28.1 УПК РФ (ч. 2 ст. 76.1 УК РФ).
Юридические составы указанных оснований прекращения уголовного дела (освобождения от уголовной ответственности) разные, так как включают различные требования к обвиняемому: в ч. 1 ст. 28.1 УПК РФ говорится только о необходимости возмещения ущерба, а в ч. 2 ст. 76.1 УК РФ - помимо возмещения ущерба - еще и о выплате штрафных санкций различного рода. Следовательно, освобождение от уголовной ответственности за совершение налогового преступления, предусмотренного ст. 199.2 УК РФ, сопряжено с более тяжкими правовыми и имущественными обременениями, чем за другие аналогичные преступления.
Данное противоречие неоднократно было предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации,
который признал, что действие п. 2 примечаний к ст. 198 и п. 2 примечаний к ст. 199 УК РФ не распространяется на лиц, совершивших преступления, предусмотренные ст. 199.2 УК РФ. Он ограничился указанием на то, что распространение действия п. 2 примечаний к ст. 198 и п. 2 примечаний к ст. 199 УК РФ на лиц, совершивших преступления, предусмотренные ст. 199.2 УК РФ, «...является прерогативой федерального законодателя» и к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации не относится*.
Следует согласиться, что ст. 199.2 УК РФ должна быть включена в перечень статей о налоговых преступлениях, который приводится в ч. 1 ст. 28.1 УПК РФ (ч. 1 ст. 76.1 УК РФ). Очевидно, что общим должен являться правовой стандарт прекращения уголовного дела (преследования) за совершение как налогового преступления, так и преступления экономической направленности. В связи с этим необходимо унифицировать правовые предписания к этому порядку, изложенные в частях 1-2 ст. 28.1 и частях 3-3.1 ст. 28.1 УПК РФ.
Этому способствовал бы отказ от формулировки «при наличии оснований, предусмотренных статьями 24 и 27 настоящего Кодекса или частью 1 статьи 76.1 Уголовного кодекса Российской Федерации», которая имеется в ч. 1 и ч. 3 ст. 28.1 УПК РФ. Считаем, что ссылка законодателя на ст.ст. 24 и 27
* См.: Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Земцова Василия Михайловича на нарушение его конституционных прав статьей 76.1, пунктом 2 примечаний к статье 198, пунктом 2 примечаний к статье 199 Уголовного кодекса Российской Федерации, частями первой и третьей статьи 28.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2013 г. N 1226-О; Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Перфильева Андрея Владимировича на нарушение его конституционных прав статьей 76.1, пунктом 2 примечаний к статье 198, пунктом 2 примечаний к статье 199 Уголовного кодекса Российской Федерации, частями первой и третьей статьи 28.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2013 г. N 1225-О. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
УПК РФ как на нормы, содержащие «основания», в контексте ч. 1 ст. 28.1 УПК РФ (так же, как и в ч. 3 ст. 28.1 УПК РФ) является неверной, поскольку в данном случае речь идет о самостоятельном основании. Исходя из этого наше следующее предложение заключается в том, чтобы устранить из приведенной формулировки закона ссылки на ст. 24 и ст. 27 УПК РФ.
Третье предложение по оптимизации существующей формы прекращения уголовных дел, предусмотренной чч. 1-3 ст. 28.1 УПК РФ, касается формулировки, содержащейся в чч. 1 и 3 указанной статьи: «если до назначения судебного заседания». Следуя буквальному смыслу изложенного в ч. 1 ст. 28.1 УПК РФ, суд вправе прекратить уголовное дело по анализируемому основанию только до назначения судебного заседания, то есть исключительно на стадии назначения судебного заседания. Однако это не соответствует действительности, поскольку, как следует из данных судебной статистики, суды на практике прекращают уголовные дела о налоговых преступлениях в соответствии со ст. 28.1 УПК РФ, руководствуясь ст. 76.1 УК РФ, на стадиях судебного разбирательства, апелляционного производства уголовного процесса.
На то, что судом на любой стадии процесса подлежит применению анализируемое нами основание прекращения уголовного дела, обращено внимание Верховным Судом Российской Федерации, которым был подготовлен законопроект, предлагающий внесение изменений в ст. 28.1 УПК РФ, в частности, исключающих из части первой слова «до назначения судебного заседания»*.
С учетом отмеченного ч. 1 ст. 28.1 УПК РФ предлагаем изложить в следующей редакции: «1. Суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа прекращает уголовное преследование в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении престу-
* О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта Федерального закона «О внесении изменения в статью 28.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 дек. 2019 г. N 55.
пления, предусмотренного статьями 198199.1, 199.2, 199.3, 199.4 Уголовного кодекса Российской Федерации, при наличии оснований, предусмотренных частью первой статьи 76.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, в случае, если до удаления суда в совещательную комнату для вынесения приговора ущерб, причиненный бюджетной системе Российской Федерации в результате преступления, возмещен в полном объеме». Аналогичным образом должна быть сформулирована и ч. 3 ст. 28.1 УПК РФ.
Одним из принципиальных моментов анализируемого уголовно-процессуального механизма является предполагаемое участие специального субъекта - омбудсмена по защите прав предпринимателей в процедуре прекращения уголовного дела. В настоящее время об участии (в виде уведомления) Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей говорится в ч. 3.2 ст. 28.1 УПК РФ. Таким образом, действующее законодательство** не конкретизирует его правовой статус и форму участия в процедуре прекращения уголовного дела. Это делает практически невозможным участие в процедуре прекращения уголовного дела как самого Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей, так и уполномоченных по защите прав предпринимателей в субъектах Российской Федерации. В связи с этим следует поддержать предложение о т ом, что в УПК РФ и других нормативных правовых актах должны быть более четко регламентированы правовой статус и отношения уполномоченных по защите прав предпринимателей с участниками процедуры прекращения уголовного дела в связи с полным возмещением ущерба, предусмотренной чч. 3.1 и 3.2 ст. 28.1 УПК РФ [2, с. 27-28; 3, с. 149, 154].
В целях оптимизации существующей, а именно следственной разновидности процедуры прекращения уголовных дел
** Об уполномоченных по защите прав предпринимателей в Российской Федерации: федер. закон от 7 мая 2013 г. N 78-ФЗ: ред. от 28 нояб. 2015 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2013. N 19. Ст. 2305; 2015. N 48 (ч. I). Ст. 6718.
по основаниям, предусмотренным ст. 28.1 УПК РФ, ст. 76.1 УК РФ, полагаем целесообразным предпринять следующие меры:
1. Допустить отказ в возбуждении уголовного дела в связи с возмещением ущерба, осуществленным в рамках меди-ационной процедуры между сторонами, одной из которых должен быть прокурор. Для этого необходимо предусмотреть специальное основание отказа в возбуждении уголовного дела - «в связи с возмещением причиненного ущерба в полном объеме» и дополнить им ст. 24 УПК РФ.
2. Установление общего - судебного порядка прекращения уголовных дел по данному основанию в результате заключения и исполнения заключенного между прокурором, со стороны обвинения, и обвиняемым, его защитником, с другой стороны, соглашения об урегулировании уголовного спора путем возмещения ущерба.
3. Обеспечить реализацию участия уполномоченных по защите прав предпринимателей во всех предусмотренных ст. 28.1 УПК РФ процедурах прекращения уголовных дел в связи с возмещением ущерба, а не только в той, которая предусмотрена чч. 3.1 и 3.2 ст. 28.1 УПК РФ. В развитие этого положения предлагается наделить уполномоченного по защите прав предпринимателей правами на участие: а) в заключении соглашения сторон о прекращении уголовного дела или об отказе в его возбуждении, б) выработке условий такого соглашения, включая определение объема возмещения ущерба, но также и частичного «погашения долга» обязанного лица, в) содействии выполнению принятых обязательств по возмещению ущерба от преступления.
4. В качестве перспективы модернизации согласительного механизма разрешения уголовно-правовых споров имущественного характера, порождаемых преступлениями против чужой собственности или прав на имущество, предлагаются такие меры, как: 1) отказ от следственной власти и следственной правовой организации формирования основания правоприменения (уголовного закона), в том числе основания освобождения от уголовной ответственности и следственного порядка привлечения к уголовному преследованию - путем предъявления обвине-
ния; 2) введение института следственных судей, включенного в перечень отдельных поручений Президента Российской Федерации*.
В заключение необходимо затронуть вопрос о создании оптимальной правовой формы разрешения любых уголовно-правовых конфликтов в связи с возмещением ущерба. Следует согласиться с мнением о том, что это должен быть общий, единый для всех субъектов правовой механизм. При этом решения о прекращении уголовного преследования (дела) по нереа-билитирующим основаниям, включая и то, о котором здесь идет речь, должны приниматься исключительно органами судебной, а не следственной власти: судом - на судебных стадиях, следственным судьей -в ходе досудебного производства [4, с. 41; 5, с. 85-86].
Создание состязательной уголовно-процессуальной модели «трансакция» в конечном итоге сопряжено с реформой ключевых институтов уголовно-процессуального права - институтов обвинения и доказывания [6, с. 76-77, 85]. Доктриналь-ная модель такой реформы, разработанная нижегородской школой процессуалистов, включает в себя положение о том, что решение вопросов о привлечении лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности, как и освобождение от таковой, по общему правилу должно происходить в рамках судебной процедуры. Необходимо поддержать предложение о наделении следственных судей полномочиями на рассмотрение ходатайства сторон о прекращении уголовного дела в связи с полным возмещением ущерба при подтверждении в судебном заседании наличия
* См.: Перечень поручений по итогам заседания Совета по развитию гражданского общества и правам человека и встречи с уполномоченными по правам человека в субъектах Российской Федерации 10 декабря 2019 г.: «4. Рекомендовать Верховному Суду Российской Федерации рассмотреть вопросы о расширении составов преступлений, дела о которых подсудны суду с участием присяжных заседателей, и целесообразности введения института следственного судьи, а также внести соответствующие предложения. Срок — 1 июня 2020 г. Ответственный: Лебедев В.М.». (URL: http://kremlin.ru).
основания и условий для подобного исхода уголовно-правового спора. В виде исключения из общего правила может быть допущен согласительный (договорной) внесудебный способ отказа обвинительной власти в лице прокурора от уголовного преследования лица в связи с добровольным возмещением причиненного им ущерба или иным заглаживанием вреда.
Таким образом, совершенствование правового механизма прекращения уголовных дел о налоговых и «экономи-
ческих» преступлениях в связи с полным возмещением ущерба может быть реализовано в двух вариантах. В соответствии с первым из них при сохранении следственной модели досудебного производства оптимизация ограничивается предложенными юридико-техническими и институциональными мерами. В случае выбора второго варианта настройка этого механизма должна осуществляться в контексте реформы всего досудебного уголовного производства.
Список литературы
1. Смирнова И.Г. Трансакция - действенное средство устранения вредных последствий совершенных преступлений: быть ли ей в российском уголовном процессе? // Российский судья. 2011. N 10. С. 14-16.
2. Гаврилин Ю.В. Защита прав субъектов предпринимательской деятельности от незаконного и необоснованного уголовного преследования // Адвокатская практика. 2013. N 6. С. 25-28.
3. Панфилов П.О. Неопределенность процессуального статуса Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей как угроза независимости должностных лиц, осуществляющих досудебное производство // Актуальные проблемы российского права. 2019. N 1. С. 146-155.
4. Ковтун Н.Н. Специализированный следственный судья: за и против // Российская юстиция. 2010. N 9. С. 41-45.
5. Александров А.С., Александрова И.А., Власова С.В. Теоретическая концепция государственно-правовой организации противодействия преступности в 21 веке // Государство и право. 2019. N 9. С. 75-86.
6. Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права Российской Федерации и комментарии к ней / А.С. Александров [и др.]. М.: Юрлитинформ, 2015. 304 с.
References
1. Smirnova I.G. A transaction is an effective means of eliminating the harmful consequences of crimes committed: should it be in the Russian criminal process? Russian judge, 2011, no. 10, рр. 14-16. (In Russ.).
2. Gavrilin Yu.V. Protection of the rights of business entities from illegal and unjustified criminal prosecution. Law practice, 2013, no. 6, рр. 25-28. (In Russ.).
3. Panfilov P.O. Uncertainty of the procedural status of the Presidential Commissioner for the Protection of Entrepreneurs' Rights as a threat to the independence of officials engaged in pre-trial proceedings. Actual problems of Russian law, 2019, no 1, рр. 146-155. (In Russ.).
4. Kovtun N.N. Specialized Investigating Judge: Pros and Cons. Russian Justice, 2010, no. 9, рр. 41-45. (In Russ.).
5. Alexandrov A.S., Alexandrova I.A., Vlasova S.V. The theoretical concept of the state-legal organization of combating crime in the 21st century. State and Law, 2019, no. 9, рр. 75-86. (In Russ.).
6. Alexandrov А5. [i dr.] The doctrinal model of the criminal procedural evidence of the Russian Federation and Comments on it. Moscow, Yurlitinform Publ., 2015. 304 р. (In Russ.).
