CC BY
215
Оптимальный тип жилого дома для массового строительства в проектах архитекторов первой и третьей пятилеток
А.В.Васильева
Изучение отечественной архитектуры довоенного периода, несмотря на значительный объем исследований, является по-прежнему актуальным, так как новые материалы и подходы к ее осмыслению порождают и новый круг вопросов. Наименее изученным представляется период конца 1930-х - начала 1940-х годов, когда произошло затихание профессиональных дискуссий, сменявших друг друга на протяжении 1920-х -первой половины 1930-х годов. Недостаток материала, некоторая его скудость с точки зрения новаторских идей и предложений не привлекали пристального внимания исследователей. Вместе с тем и тогда разрабатывались новые проекты, отвечающие потребностям времени, и тогда при решении поставленных задач проявлялся профессионализм мастеров, их творческий потенциал.
В истории довоенной архитектуры прослеживаются сменяющие друг друга этапы, примерно совпадающие по хронологии с пятилетними планами развития народного хозяйства. Это объясняется тем, что архитектурный процесс был неразрывно связан с социально-политической жизнью страны, а жилищное строительство, особенно в столице Советского государства, было задачей государственной важности. Социальная его роль неоднократно подчеркивалась на страницах ведущих периодических изданий.
Но развитие не всегда идет последовательно, когда на смену одних концепций приходят другие. Нередко концепции разных хронологических этапов оказываются похожими. Так, при сопоставлении первой и третьей пятилеток можно выявить ряд общих черт как в задачах, стоявших перед архитектурным цехом в области массового жилищного строительства, так и в их проектных решениях.
Архитектурные процессы 1928-1932 годов продолжали профессиональные тенденции периода нэпа, несмотря на изменившиеся социально-политические условия. В это время произошел переход к плановой экономике и снизилось финансирование гражданского строительства. Главными требованиями при проектировании жилых домов были удешевление, упорядочение и рационализация строительства, техническое усовершенствование конструкций и методов производства работ (постановление ЭКОСО от 11 июля 1929 года «О порядке проведения и осуществления опытного строительства на территории РСФСР»). Архитекторы разрабатывали варианты рациональных планировок квартир, пространственные типы жилых ячеек и секций, предложения по органичному сосуществованию обобществленного
и семейного быта. Они считали своей профессиональной задачей не только проектирование новых типов жилых домов, но и участие в разработках концепций расселения и организации жизни общества, выдвигавшихся социологами и экономистами. Такая широта взглядов на профессиональную деятельность стимулировала творческую мысль архитекторов, рождающую смелые, футуристические концепции.
Но основной объем реального строительства составляли секционные дома, квартиры в которых заселялись в большинстве случаев покомнатно. Элементы обобществленного быта применялись в основном в сегменте кооперативного строительства. Жилые дома этой категории состояли из традиционных квартир, рассчитанных на семейный бытовой уклад, и коммунальных блоков с ячейками минимальной площади, которые могли занимать один или несколько этажей, составлять отдельную секцию. При таких блоках предусматривались общая столовая и помещение для коллективного отдыха. В состав жилого дома могли включаться детские учреждения. В муниципальном и рабоче-кооперативном строительстве элементы обобществленного быта вводились в так называемые коммунальные дома. Отсутствие ванн и полноценных кухонь в квартирах таких домов предполагалось компенсировать строительством общих бань и фабрик-кухонь.
Образ современного жилого дома рубежа 1920-1930-х годов отличался лаконичностью композиции фасада, соответствием формы и функции, чистотой деталей. Работа с пластикой поверхности стала основным композиционным средством и способом проявления мастерства архитектора для создания образа без дополнительных затрат. Рафинированный архитектурный стиль, основанный на сочетании выразительных объемов, соответствовал задачам создания новой эстетики, лишенной декоративных элементов, ассоциировавшихся с доходными домами дореволюционного периода. Продуманность организации бытовых процессов задавала новый стандарт комфорта городского жилища. Но недостаточный объем финансирования, низкое качество материалов, труд неквалифицированных рабочих имели следствием неудовлетворительное качество нового строительства, вызывавшее общественное недовольство, которое переносилось на современную архитектуру в целом, что обусловило общественное отторжение эстетики и принципов организации рациональных домов.
Новый этап в жилищном строительстве Москвы был открыт постановлением 1932 года «О типе жилого дома». Новые
капитальные дома должны были украшать центральные магистрали архитектурно оформленными фасадами. Внимание профессионального сообщества было обращено к поискам образа жилого дома для столицы, то есть в первую очередь к композиции и декору фасада. Отказ от опыта применения типовых секций привел к необходимости разработки индивидуальных проектов, но сжатые сроки не оставляли архитекторам времени на поиск оптимального решения. Главным экономическим требованием к новым домам было высокое соотношение жилой площади к общей. Ему соответствовали дома с большими квартирами, которые заселялись покомнат-но, а небольшие односемейные квартиры оказывались невыгодными. Это приводило к увеличению числа коммунальных квартир и усугублению жилищного кризиса. Недостаток места для хранения вещей, малая площадь кухни, не способная обеспечить нормальную одновременную работу нескольких хозяек, низкое качество отделочных материалов и бытового оборудования вызывали недовольство жильцов. На страницах специализированных изданий регулярно публиковались критические отзывы рабочих об их новом жилье. Кроме того, из-за перебоев с финансированием, низкой квалификации строителей и т.п. сроки строительства затягивались, что вело к многократному увеличению стоимости жилых домов при их неудовлетворительных эксплуатационных качествах. Большую часть объема нового строительства составляли ведомственные дома, просторные квартиры которых превращались в коммуналки.
Задача создания экономичных типов жилых домов как главная была поставлена перед архитектурным цехом в третью пятилетку, которая началась в 1938 году и была прервана Великой Отечественной войной. Несмотря на то что в профессиональной среде постоянно обсуждались проблемы экономичного строительства, официальное требование повышения профессионального внимания к массовому сегменту было выдвинуто В.М. Молотовым на приеме делегации 1-го Всесоюзного съезда советских архитекторов в Совнаркоме СССР 23 июня 1937 года. Он указал на необходимость борьбы с имеющейся отсталостью и кустарничеством в строительстве путем внедрения механизации с широким использованием достижений европейской и американской строительной техники, выработки нужных стандартов и типов строек. Новая ключевая установка в профессиональной проектной работе задала критерий соответствия социальным задачам. Кроме того, цель опережения западного мира, также прозвучавшая в выступлении Молотова, стала политической задачей во всех областях народного хозяйства. Заявленная необходимость «сближения с практикой строительства и инженерным искусством» способствовала привлечению лучших архитекторов к решению утилитарных задач.
В то же время планы первой пятилетки были ориентированы на реализацию требования массового расселения, предельной экономичности и организации нового быта, который бы дал широким массам почувствовать реальные
изменения, пришедшие с советской властью. Концепции организации жизни широких слоев населения рубежа 1920-1930-х годов рождались внутри профессионального сообщества, но социально-политические условия жизни и деятельности, с одной стороны, располагали к свободному творчеству, с другой - отдаляли архитекторов от насущных потребностей и реальных технических и экономических возможностей. Принципиальное отличие третьей пятилетки состояло в том, что профессиональное сообщество в своей работе должно было ориентироваться не на будущие, а реальные потребности. Это существенно ограничивало творческий потенциал, но приближало архитекторов к требованиям жизни. На пленуме Правления Союза архитекторов СССР в 1938 году подчеркивалось, что советская архитектура раз и навсегда ломает грань между творческим проектированием и практическим строительством, между «архитектурой как искусством» и «архитектурой как техникой». В архитектуре должны органически совмещаться технические, экономические и художественные решения одного и того же строительного задания, одной и той же архитектурной темы. Критерий экономичности к концу 1930-х годов стал ведущим в массовой архитектуре. «Фасадничеству, - прозвучало в речи председателя Моссовета Н.А. Булганина, - нужно положить конец... Это значит, что архитектор должен суметь наряду с хорошим фасадом дать хорошую планировку, дать все удобства для населения, сделать так, чтобы дом действительно был радостью для жителя, а не муками, как это иной раз получается». Произошло некоторое выхолащивание профессиональных интересов, ключевые вопросы сместились из области поиска образов советской архитектуры к техническим аспектам. Но именно в этом возросшем, пусть и принудительно, интересе к материалам, конструкциям и технике крылась возможность возвращения к идеям 1920-х годов, когда отсталая строительная база не позволяла воплотить новаторские предложения архитекторов. Требования расширения индустриальной базы и пресловутая «сталинская забота о человеке» определяли тенденции развития в жилищном строительстве второй половины 1930-х - начала 1940-х годов.
Первым задачу разработки типов для массового жилищного строительства перед архитекторами поставил Наркомтяжпром. Приказом от 27 июня 1937 года проектным мастерским Наркомтяжпрома и Горстройпроекта было поручено для строительства 1938 года разработать типовые проекты жилья с учетом его индустриализации. Непосредственное руководство разработкой новых проектов жилища было возложено на лучшие силы архитектурных мастерских: В.А. Веснина, М.Я. Гинзбурга, П.А. Голосова и И.В. Жолтовского. Последний возглавил мастерскую треста «Горстрой-проект». Примечательно, что тремя мастерскими руководили архитекторы-конструктивисты, углубленно работавшие над проблемой массового строительства рубежа 1920-1930-х годов. И.В. Жолтовский не был апологетом этого направления, но в состав его мастерской вошли М.О. Барщ и Г.А. Зундблат.
При том, что в конце 1930-х годов интенсивные поиски типов квартир для массового строительства велись во многих организациях, именно работы мастерских Наркомтяжпрома оказали наибольшее влияние на ход массового жилищного строительства в третьей пятилетке.
Мастерская №1, возглавляемая В.А. Весниным, проектировала малометражные квартиры для нужд строительства 1938 года (архитекторы В.Г. Калиш, С.А. Маслих). Архитекторы подошли к проблеме малометражной квартиры как к ячейке, рассчитанной исключительно на одну семью. Ориентация на такой бытовой уклад позволила изменить понимание квартиры как суммы отдельных помещений в пользу функционального зонирования общего пространства (рис. 1). Интерьер квартиры состоял из двух переходящих один в другой объемов. Такой прием зонирования был разработан в секции типизации Стройкома РСФСР в ячейках типа «А» и «В» еще на рубеже 1920-1930-х годов (рис. 2), но получил тогда весьма осторожную оценку рецензентов и не был широко внедрен в массовое строительство. Как и в предложениях Стройкома, квартира разделялась на компактную хозяйственную и просторную жилую зоны, что давало эффективное соотношение ее жилой площади к общей. Были сведены к минимуму все проходы и коридоры,применено рациональное оборудова-
ние. 1. Типовая жилая еекция Маетерекой №1 НКТП. Архитектор В.А. Веенин
ние кухонь и ванных. Общие комнаты-столовые имели глубокий альков-спальню. Был предложен и вариант объединения столовой с кухней. Таким образом, квартира разделялась на жилую и хозяйственную зоны. Но в 1928 году при обсуждении опыта секции типизации М.Я. Гинзбург указал, что такие типы целесообразны лишь при значительных размерах площадей квартир. Фактически это означало гарантированное заселение квартиры несколькими семьями, что аннулировало все преимущества рациональной планировки. Отказ от обязательных требований сквозного проветривания и сокращение кубатуры помещений во второй половине 1930-х годов позволили уменьшить площадь квартир, а значит - приблизиться к посемейному заселению. Этому должно было способствовать и отсутствие изолированных комнат, делающее невозможным, согласно жилищному законодательству того времени, вселение нескольких семей. Но на практике официальные требования к заселению не всегда соблюдались, что приводило к усугублению неудобств коммунальных квартир. Для решения проблемы обеспечения жильем малосемейных в некоторых секциях была запроектирована малометражная ячейка, состоящая из прихожей, небольшого помещения санузла и жилой комнаты (рис. 1). Такая планировка сходна с ячейками в домах с обобществленным бытом периода первой пятилетки.
Мастерская №2 под руководством П.А. Голосова разрабатывала экономичные планировки квартир, в основу которых были положены уже установившиеся в практике типы. Как новаторское предложение архитекторы выдвигали трехлопастную секцию с тремя или шестью квартирами на этаже (рис. 3, 4). Первый вариант позволял устраивать сквозное проветривание во всех квартирах, второй - увеличивать количество квартир на одну лестницу, что давало экономические преимущества. Были предложены варианты для точечной и секционной застройки. Но сложная конфигурация плана вызвала негативную оценку рецензентов. Композиционный прием, примененный в Мастерской №2, был продемонстрирован еще в 1924 году в предложении Н.А. Ладовского для
Рие. 2. Секция е жилыми ячейками типа «В-2». Секция типизации Стройкома РСФСР. 1929 год
Рис. 3. Типовая трехквартирная жилая секция Мастерской №2 НКТП. Архитектор А.Н. Юганов
застройки квартала на Стромынке (рис. 5). В первой половине 1920-х годов в квартирах не было ванн, кухни имели минимальную площадь, коридоры были сокращены за счет проходных комнат. Это позволяло спроектировать ячейку в соответствии с существовавшими тогда нормами площади для обеспечения индивидуально-семейного заселения. Пересечение осей корпусов под углом 120 градусов создавало возможность углового проветривания квартир и улучшало их освещение. В предложении мастерской П.А. Голосова квартиры имели большую площадь, что в реальном строительстве фактически гарантировало покомнатное заселение. Согласно такой планировке квартира разделялась на парадную зону, спальни и хозяйственную часть, располагавшиеся последовательно. Пространство прихожей, как и в ячейках Ладовского, раскрывалось в гостиную, но наличие длинных коридоров снижало экономическую эффективность. Дублирование
Рис. 4. Типовая шестиквартирная жилая секция Мастерской №2 НКТП. Архитектор Л.И. Лоповок
коридоров анфиладой комнат допускало возможность как индивидуально-семейного, так и коммунального заселения. Особенностью секций Ладовского было и то, что их комбинирование автоматически создавало пространственную организацию квартала с уютными придомовыми палисадниками (рис. 6). При соединении секций Голосова получался плоский фасад, протяженность которого зависела от количества элементов. Такие дома могли оформлять магистрали города, но не создавали жизненного пространства квартала.
М.Я. Гинзбург руководил Мастерской №3 (архитекторы В.Н. Владимиров, Н.Д. Красильников, Л.С. Славина), которая занималась преимущественно многоэтажным строительством с использованием иностранного опыта. Здания с железобетонным каркасом были в то время распространены на Западе, но почти не применялись в советской практике. Архитекторы мастерской искали дифференцированное решение для многосемейных и односемейных квартир. Многосемейные проектировались в две с половиной и три с половиной комнаты1 с просторными кухнями, позволяющими одновременно работать нескольким хозяйкам. В комнату 19-21 кв.м предполагалось вселение семьи из трех-четырех человек, а в комнату в 12-14 кв.м - из двух человек. Запроектированная комната 5-6 кв.м для домработницы могла быть занята одиноким жильцом. Все помещения были изолированы друг от друга. Односемейные квартиры состояли из двух и двух с половиной комнат и маленькой кухни. Дифференцированные площади жилых помещений предполагали разные функции и зависели от количества жильцов. Но квартиры все равно имели значительную жилую площадь, что делало практически невозможным индивидуально-семейное заселение в массовом сегменте. Отличительной особенностью предложений Мастерской №3 было наличие просторных лоджий во всех типах ячеек.
Бригада архитекторов Горстройпроекта ориентировалась на состояние промышленности стройматериалов и имеющие-
1 Половиной комнаты считалось помещение для домработницы площадью 5-6 кв.м или альков.
Рис. 5. Секция жилого дома для рабочих. Архитектор Н.А. Ладовский. 1923 год
Рис. 6. Застройка квартала на улице Стромынка. Архитектор Н.А. Ладовский. 1923 год
ся строительные механизмы. Упор делался на крупноблочное строительство и кирпич. Бригада архитектора П.Н. Блохина работала преимущественно над четырехквартирными секциями. Большинство квартир предполагало посемейное заселение, о чем свидетельствуют повсеместное наличие проходных комнат и размещение ванной возле спальни. В предложениях самого И.В. Жолтовского, а также М.О. Барща и С.П. Тургенева использовался прием перетекающих пространств в парадной части квартиры (рис. 7). Хозяйственная зона отделялась от парадной (у М.О. Барща она даже имела отдельный вход). Прием объединения пространств отсылал к первой пятилетке, но четкое разделение на парадную и хозяйственную зоны отражало понимание бытовой культуры середины 1930-х годов, вобравшей в себя принципы организации жизни в комфортных квартирах доходных домов дореволюционного периода. На практике большая площадь квартир подлежала исключительно покомнатному заселению и, соответственно, отличалась отсутствием функционального зонирования и пространственной организации.
Дальнейшая работа мастерских Наркомтяжпрома пошла по пути максимальной рационализации площади помещений
Рис. 7. Типовая жилая секция мастерской Горстройпроекта. Архитекторы И.В. Жолтовский, М.О. Барщ
и избавления от «мертвых» зон. Вновь были выдвинуты предложения по организации пространственных типов жилых ячеек (рис. 8). Архитектор Г.Р. Сум-Шик, который тоже работал в секции типизации на рубеже 1920-1930-х годов, в 1938-м предложил секцию коридорного типа с двухуровневыми квартирами. В отличие от секции Стройкома конца 1920-х годов (рис. 9), кухня на первом уровне была устроена в отдельном помещении, освещавшимся вторым светом. Наверху располагались санузел и спальня. В секции с ячейками типа из коридора был вход в чередующиеся «верхние» и «нижние» ячейки, то есть он обслуживал два этажа. Все квартиры в предложении конца 1930-х годов располагались на одном уровне, что позволило упростить конструктивную схему здания.
В начале 1940-х годов наметилась тенденция к увеличению количества квартир на этаже, имевшему следствием переход к коридорной системе. Секции состояли преимущественно из компактных одно- и двухкомнатных квартир, что свидетельствовало о попытках архитекторов дать альтернативу переуплотненным коммуналкам. Наличие проходных комнат говорило об ориентации именно на посемейное заселение. Но проектировались секции из квартир с тремя-четырьмя большими комнатами, вероятно, для коммунального заселения (рис. 10). Однокомнатные ячейки, прежде практически не применявшиеся в массовом строительстве, трактовались как квар-
Рис. 9. Жилая ячейка типа «F».
Секция типизации Стройкома РСФСР. 1929 год
Рис. 8. Двухуровневая жилая ячейка. Архитектор Г.Р. Сум-Шик. 1939 год
Рис. 10. Проект типовой жилой секции мастерских Моссовета. Архитектор З.М. Розенфельд, инженер А.И. Гохбаум. 1941 год
тиры-студии с кухней, расположенной в нише или отдельном помещении в глубине квартиры. В профессиональной среде вновь появились высказывания о необязательности ванной в индивидуальной квартире, еще на рубеже 1920-1930-х годов осужденные экспертным сообществом как нерациональные и не соответствующие санитарно-гигиеническим требованиям к жилищу. Несмотря на то что поиски новых типов жилых секций велись для массового строительства, применялись они в большинстве случаев в ведомственном секторе. Для массового по-прежнему строились традиционные секции с квартирами, заселявшимися покомнатно.
Наиболее отчетливо новое понимание организации семейного быта в квартире представлено в домах сотрудников СНК на Б. Калужской (архитектор И.В. Жолтовский) и в доме на Ленинградском шоссе (архитектор А.К. Буров). Секции там были скомпонованы по коридорной системе. Квартиры в доме на Б. Калужской делились на общую зону и зону спален, при этом соседние помещения непосредственно были связаны между собой, что допускало разные сценарии бытовых процессов (рис. 11, 12). Кроме того, такой прием позволял отказаться от
ш
Рие. 11. Двухкомнатная квартира в жилом доме СНК на Б. Калужекой улице. 1939 год
лишних коридоров и неиспользуемых площадей. Небольшая площадь кухни с освещением вторым светом компенсировалась связью с обеденной зоной общей комнаты.
Дом А.К. Бурова был спланирован с одно-, двух- и трехкомнатными квартирами (рис. 13, 14). В однокомнатной кухня имела минимальную площадь, но в квартире была устроена ванная. В типовой двухкомнатной квартире, по схеме сходной с квартирами в домах СНК, кухня была выделена в отдельное помещение с лоджией. Планировка угловой трехкомнатной квартиры демонстрировала наибольший учет особенностей односемейного заселения. Все жилые комнаты в ней были проходные, что позволяло устроить круговой обход. В зависимости от состава и потребностей семьи угловая комната могла относиться к парадной зоне или быть смежной спальней.
Итак, проекты и практика жилищного строительства периодов первой и третьей пятилеток обнаруживают ряд сходных решений, вызванных близостью задач. Экономичности строительства должны были способствовать использование передовых строительных технологий, максимальная стандартизация и типизация элементов. Для реализации возможно-
Рие. 13. План типового этажа жилого дома на Ленинградеком шоеее
Рие. 12. Жилой дом СНК на Б. Калужекой улице. Рие 14. Жилой дом на Ленинградеком шоеее.
Архитектор И.В. Жолтовекий Архитекторы А.К. Буров, П.Н. Блохин. 1941 год
стей индивидуально-семейного заселения в сложной экономической и социальной обстановке архитекторы предлагали рационализировать планировки квартир с объединением нескольких функций в одной общей зоне и сокращением подсобных помещений. Сходными планировочными решениями, соответствующими задачам первой и третьей пятилеток, были объединение пространств, вынос кухни в нишу или в глубину квартиры, возможность трансформации некоторых ее помещений при разных режимах эксплуатации, применение встроенной мебели. В планировке жилой секции одинаково прослеживалась тенденция перехода к коридорной системе, которая бы позволила сократить количество лестниц и лифтов и увеличить глубину корпуса.
В жилищном строительстве первой пятилетки небольшая площадь квартир, по замыслам архитекторов, должна была компенсироваться развитым общественным сектором, на который возлагались многие бытовые процессы. У жильцов были варианты времяпрепровождения в узком семейном кругу или в общественных пространствах. В третью пятилетку предприятия бытового обслуживания выносились в пространство квартала, помещения для коллективного использования были исключены из жилых домов. Быт практически замыкался в пространстве небольшой квартиры. В проектных предложениях разные функциональные процессы должны были происходить в соответствующих пространствах квартир, но из-за коммунального заселения на практике эти идеи не реализовались. Попытки архитекторов найти экономичный тип жилья исключительно для комфортного односемейного заселения нередко приводили к усугублению неудобств коммунальных квартир.
Таким образом, ни в первую, ни в третью пятилетку, несмотря на интенсивные творческие поиски и разнообразие архитектурных решений, оптимальный тип жилого дома для массового строительства так и не был найден.
Литература
1. Косенкова Ю.Л. Четверть века изучения истории архитектуры советского периода в новых условиях. Что изменилось? // Academia. Архитектура и строительство. 2014. №3. С. 10-14.
2. Архитектура сталинской эпохи: опыт исторического осмысления / Сост. и отв. ред. Ю.Л. Косенкова. М.: КомКнига, 2010.
3. Хан-МагомедовС.О. Архитектура советского авангарда: в 2 кн. Кн. 2. Социальные проблемы. М.: Стройиздат, 2001.
4. Хан-Магомедов С.О. Андрей Буров. М.: Фонд «Русский авангард», 2009.
5. СеливановаА.Н. Интерпретация установки на «человечность» в отечественной архитектуре 1930-х годов // Вопросы теории архитектуры. Архитектура в диалоге с человеком. М.: ЛЕНАНД, 2013. С. 233-245.
Literatura
1. Kosenkova Ju.L. Chetvert veka izuchenija istorii arhitektury sovetskogo perioda v novyh uslovijah. Chto izmenilos? // Academia. Arhitektura i stroitelstvo. 2014. №3. S. 10-14.
2. Arhitektura stalinskoj epohi: opyt istoricheskogo osmyslenija / Sost. i otv. red. Ju.L. Kosenkova. M.: KomKniga, 2010.
3. Khan-MagomedovS.O. Arhitektura sovetskogo avangarda: v 2 kn. Kn. 2. Socialnye problemy. M.: Strojizdat, 2001.
4. Khan-Magomedov S.O. Andrej Burov. M.: Fond «Russkij avangard», 2009.
5. Selivanova A.N. Interpretacija ustanovki na «chelovechnost» v otechestvennoj arhitekture 1930-h godov // Voprosy teorii arhitektury. Arhitektura v dialoge s chelovekom. M.: LENAND, 2013. S. 233-245.
The Optimal Type of House for Mass Construction in
the Projects of the Architects of the First and the Third
Five-Year Plans. By A.V. Vasilyeva
The author conducted a comparison of creative research in the field of mass housing construction of the first and the third five-year plan periods. The changing nature of housing architecture is considered a result of the change of the social problems faced by the professional community. The author puts forward the suggestion that the similarity of the purposes of late 1920s - early 1930s and the second half of 1930s - early 1940s prompted the architects to return to some of the ideas rejected at previous stages. The analysis of the design proposals from leading architects showed that the idea of the optimal type of mass housing absorbed the ideas of the 1920s and the understanding of the consumer culture of the mid 1930s. But the socio-economic situation in the country and especially the housing policy did not allow full implementation of these proposals in the mass segment of construction.
Ключевые слова: жилищное строительство Москвы, массовое жилищное строительство, рациональные планировки, творческие поиски, мастера архитектуры, первая и третья пятилетки.
Key words: housing construction in Moscow, mass housing construction, rational planning, creative pursuits, masters of architecture, first and third five-year plans.
