CC BY
31
А.Е. Дунаев
ОПРЕДЕЛЕНИЯ ГРУППЫ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО В РАННЕНОВОВЕРХНЕНЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ГОРОДСКИХ ХРОНИК XV-XVI ВВ.)
В статье рассматриваются структура и объем группы существительного на материале городских хроник Германии, интегрирующих признаки различных сфер письменности. В немецком литературном языке XV-XVI вв. происходят перестройка и расширение группы существительного, что связано с развитием так называемого именного стиля. Конституирующую роль в именной группе играет валентность ее ядра.
Целью статьи является исследование структуры группы существительного и актуализации валентного потенциала девербативов в ранненововерхнене-мецком языке. Материалом исследования служит электронный корпус из четырех хроник (Берна, Базеля, Вормса, Цюриха, далее соответственно Bern, B., W., Z. [1-4]) XV-XVI вв. объемом примерно 800 с. Выбор городских хроник обусловлен высокой значимостью историографических жанров в эпоху позднего средневековья и раннего Нового времени [9. C. 150].
Из текстового корпуса отобрано 113 существительных (общее число примеров около 1500). Поиск производился по существительному - ядру группы, при этом для адекватного анализа его сочетаемости ставилась цель выявить в каждом тексте все сочетания с данным существительным.
Отобранные существительные распределялись по пяти морфолого-семантическим группам. Девербативы образуют три группы: имена действия, имена результата и имена деятеля. Следующая группа - это имена отношения или качества. В группу непроизводных имен (т.е. синхронно не мотивированных) входят существительные абстрактной и конкретной семантики, последние представлены прежде всего реляционными именами (типа freund, küng). Критерием отбора служила частотность существительного: так, существительные, представленные в конкретном тексте менее четырех раз, в корпус не вошли (за исключением отдельных имен действия). Следует указать на значи-*
© Дунаев А.Е., 2006
Дунаев Арсений Евгеньевич - кафедра немецкой филологии Самарского государственного университета.
тельную разницу в регулярности использования различных классов существительных: наиболее редки имена действия (как правило, представлены в каждом тексте в среднем в 5-7 примерах), затем следуют имена результата и имена деятеля. Поэтому группы имен действия и деятеля оказались наименьшими (в сумме около 300 примеров), а группа имен результата насчитывает более 400 примеров. Поскольку такого количества примеров недостаточно для общих выводов относительно валентности девербативов, то анализ сочетаний с ними способен лишь выявить определенные тенденции реализации валентности. Исследование, таким образом, проводится на основе количественно -симптоматического метода, предложенного В.Г. Адмони [5. С. 25].
В качестве атрибутов здесь рассматриваются генитивные, предложные определения, прилагательные и причастия, а также приложения, инфинитивы и придаточные определительные. Атрибутами считаются и притяжательные местоимения: хотя, как указывает У. Энгель [7. С.119], их статус двойственен, т.е. они являются детерминантами, в то же время способны выступать заместителями различных семантических типов генитива. Определительные придаточные необходимо отличать от так называемых относительных придаточных, которые, формально присоединяясь к антецеденту, в действительности продолжают повествование.
Если существительное (как правило, абстрактной семантики) входит в состав аналитических глагольно-именных сочетаний, то оно рассматривается как часть предиката и в корпус не включается. Критерием выявления таких сочетаний служит их повторяемость.
Атрибуты, являясь частью группы существительного, способны менять свою синтаксическую позицию относительно финитного глагола только вместе с определяемым. Поэтому лексемы, занимающие позицию независимого члена предложения, не являются атрибутами.
Исследование валентности здесь ограничивается ее поверхностной актуализацией. Глубинный уровень затрагивается лишь в той мере, насколько это необходимо для общей логико-семантической характеристики актантов. Поскольку у существительных насыщение валентности часто происходит за счет контекста, то важно выяснить контекстуальные условия, вызывающие отсутствие актанта. В этой связи становится необходимым понятие слова-партнера, под которым Б. Зандберг понимает любое слово, способное выступать субститутом актанта существительного, но синтаксически независимое от этого существительного [10. С. 6]. Поэтому исследование валентностной актуализации существительного включает здесь анализ его контекстуального окружения, в частности синтаксической функции слов-партнеров.
Г. Хельбиг отмечает, что «четко выраженную синтаксическую валентность имеют только... такие отглагольные и отадъективные существительные, которые обозначают процессы и свойства и. не отличаются семантически от производящих слов» [6. С. 214]. Сюда он относит имена действия и деятеля,
Определения группы существительного в ранненововерхненемецком языке 121 (на материале городских хроник XV-XVI вв.)
а также имена качества. Девербативы, которые приобрели самостоятельное лексическое значение (т.е. имена результата), а также непроизводные имена абстрактные и имена реляционные имеют валентность на логико-семантическом уровне, которая, однако, имеет и поверхностное выражение.
Известно, что критерием различения актантов и свободных распространителей для глагола является структурная необходимость и ограниченная сочетаемость актантов. Если второй критерий сохраняет силу и для валентности имен, то актанты существительного являются на синтаксическом уровне в большинстве своем факультативными [7. C. 121; 11. C. 35], поэтому критерий необходимости отпадает. Исследователи (в частности Н.Р. Вольф и В. Тойберт) предложили другой метод. Они указывают, что если именную группу с валентно зависимыми определениями преобразовать в предикацию, то ядро такой группы становится предикатом или его частью, а актант занимает позицию аргумента, тогда как в именных группах с валентно независимыми членами такое преобразование невозможно [11. C. 38; 12. C. 55]. Используя это свойство, а также оперируя критерием семантической избирательности актантов, В. Тойберт строит свое исследование валентности существительных. Он разбивает существительные на 12 семантических классов и соотносит каждый из них с определенными семантическими группами актантов, выделяя семнадцать групп.
Поскольку имена действия сохраняют количество актантов исходного глагола, а имена действия редуцируют лишь один - субъект, то для анализа валентности этих имен было решено привлечь сочетания с производящими глаголами. Здесь мы руководствовались принципом частотности, используемым Н.Р. Вольфом для анализа валентности в исторических текстах. Суть его состоит в том, что актанты, как правило, реализуются чаще, чем свободные распространители [13. C. 117]. В спорных случаях привлекался словарь валентности немецких глаголов Г. Хельбига / В. Шенкеля [8], однако с известными оговорками. Основой анализа служили выделенные В. Тойбертом классы актантов.
Исследование структуры и объема именной группы позволило сделать следующие выводы. По количеству атрибутов в родительном падеже первое место занимают имена действия, причем притяжательные местоимения распространяют имена действия реже, чем существительные иных семантико-морфологических классов.
Топологические характеристики генитива определяются несколькими факторами. Важнейший - это наиболее обобщенная семантика самого определения в генитиве: принадлежит ли оно к числу антропонимов или же лиц неодушевленных. В хрониках XV в. допускается значительная вариативность постановки как антропонимов, так и лиц неодушевленных. Колебания сохраняются и в хрониках XVI в., но уже с перевесом постпозиции. Различия, обнаружен-
ные между хрониками одного века, в целом несущественны, и говорить следует скорее об оппозиции XV-XVI вв.
Данные по определениям в генитиве, выраженным неантропонимами, более отчетливы. Постпозиция преобладает уже в хрониках XV в., а в хрониках XVI в. ни в одной группе существительных препозиция неодушевленного имени не является преобладающей.
Различные семантические типы генитива по результатам проведенного анализа индифферентны к пре- или постпозиции, поскольку все типы генитивных определений относительно равномерно представлены как в пре- , так и в постпозиции к ядру.
Предложные определения играют заметную роль лишь в сочетаниях с именами абстрактной семантики различного морфологического статуса: это могут быть имена результата, имена качества или же непроизводные. В большинстве случаев предложными атрибутами выражаются термины отношений, обозначаемых соответствующим существительным (типа fründschaft, vertrag, friden). В целом число предложных атрибутов возрастает в хрониках XVI в. незначительно, и тогда же практически исчезают дистанцированные от определяемого существительного предложные конструкции, нечастые и в хрониках XV в.
Обращают на себя внимание практическое отсутствие распространенных причастных определений и небольшое число распространенных адъективных определений. По этому признаку тип текста «городская хроника» приближается скорее к художественной, но никак не к канцелярской, институционализированной, письменности.
Насыщенность группы существительного атрибутами в целом невелика, преобладают выраженные генитивом определения. Именные группы в хрониках XVI в. отличаются большей насыщенностью определениями, и структура этих групп значительно отличается от XV в., приближаясь к современному типу. В качестве примера можно привести такие характеристики, как топология генитива, сокращение числа дистанцированных атрибутов, ограничение апокопы прилагательных и возрастание сложности (глубины) именной группы.
Анализ синтаксической валентности отглагольных существительных на нашем материале дает возможность сделать следующие выводы.
Существительные, соответствующие глаголам с тремя актантами (это hilfe и anstiftung), актуализируют только один актант - со значением субъекта, остальные же выражаются словами-партнерами. Для двухвалентных существительных - а таковых большинство - крайне редки и случаи одновременной актуализации обоих актантов - субъекта и объекта. В проанализированных нами примерах это возможно лишь, когда один из актантов существительного -а именно субъект - выражен притяжательным местоимением. Например:
... allda er [der kaiser] auch im eingang seiner regierung des römischen reichs den ersten seinen ehren- und reichstag ... gehalten [W. S. 210].
Определения группы существительного в ранненововерхненемецком языке 123 (на материале городских хроник XV-XVI вв.)
Абсолютно преобладают субстантивные группы с единственным атрибутом - генитивом субъекта или объекта. Как тот, так и другой семантический тип генитива могут быть выражены притяжательным местоимением.
Наиболее часто актант существительного отсутствует из-за того, что его содержание уже выражено другим членом в том же предложении, куда входит данная именная группа. Семантика потенциального актанта в именной группе, видимо, не связана с синтаксической функцией соответствующего ему слова-партнера: так, субъектный актант может выражаться в предложении словом-партнером в функции субъекта, объекта или обстоятельства. Несколько примеров:
...dordurch ir regiment und wesens zu uffnung und merung gebessert und erhalten [B. S. 66]. Субъект предложения делает ненужным генитив субъекта.
...und verbot do allenpfaffen ... an sollich predig nit ze kumen by verlierung irer pfründen [B. S. 36]. Объект в дативе делает излишним генитив или предложную конструкцию с субъектным значением
Подобным же образом актант с объектным значением может быть представлен в предложении субъектом или объектом, например:
...den namen Worms ...hat sie überlängst als sie nach der zerstörung der Wandalorum und Hunnorum von den Francis oder Gallis erbaut bekommen [W. S. 12]. Вместо генитива объекта выступает анафорическое местоимение sie, являющееся субъектом предложения.
Если же речь идет об актанте, который может быть выражен предикацией или инфинитивным оборотом, то его содержание выражается предикацией предложения, куда входит данная именная группа:
...derowegen ward durch seine anstiftung allhie ein gütlicher tag angesetzt [W. S. 169].
...verkouften die grafen von kyburg burg und stat ze burgdorf dem von signouw ... nach wisung der briefen so in der stat kisten lit [B. S. 17].
Существительных, объектному актанту которых соответствует предикация, обнаружено 4: это anstiftung, hilfe, sag(e), wisung. Во всех примерах названные существительные входят в состав конструкций, вводимых предлогами mit, nach, wegen или durch, и являются, очевидно, свободными распространителями, т.е. образуют свернутую предикацию.
Наконец, актант существительного может отсутствовать и потому, что уже выражен в предтексте.
Имена деятеля не актуализируют больше одного определения, а именно актанта со значением объекта. В большинстве случаев он выражается проформой - притяжательным местоимением. В тех случаях, когда имя деятеля означает профессию, а не отношение его к иному лицу или объекту, актант отсутствует (это примеры с существительными richter, schriber, а также diener в тех случаях, когда оно обозначает слугу по профессии, а не вассала некоего сеньо-
ра). Существительные richter и schriber имеют только свободные распространители: генитив притяжательный (представленный, например, в сочетании schriber des papstes) и относительные прилагательные (например, в сочетании Decius, der unmilt richter). Имена деятеля замещают собой субъект исходной предикации, который эксплицируется лишь в тех примерах, где имя деятеля имеет функцию предикатива либо приложения:
... hatten die von bern erwelt... grafen von safoy, daz er ir schirmer sin solte [Bern, S. З5].
... liesz sich ein Jud hie toufen... noch inhalt unsersz gegrunden gluben in Cristum unsersz erlosersz und des ewangeliums [B. S. 122].
Из анализа имен действия явствует, что они более толерантны к отсутствию субъектного, а не объектного актанта. Генитив объекта опускается гораздо реже, чем генитив субъекта или синонимичная последнему предложная конструкция. В подавляющем большинстве случаев актанты выражаются генитивом или притяжательным местоимением, гораздо реже - предложной конструкцией. Актуализация того или иного типа актанта определяется прежде всего не значением существительного, а контекстуальными факторами.
Актанты имен результата актуализируются в такой убывающей последовательности: актанты со значением деятеля, объекта действия, содержания и цели действия (отличить два последних не всегда возможно, в частности в сочетаниях с существительными furcht и gebot). На последнем месте по частоте актуализации оказываются актанты со значением терминов отношения и адресата действия. Если существительное входит в ряд однородных перечислений, то его актанты не реализуются.
В отношении синтаксической функции существительных, реализующих свой валентностный потенциал, сделаны следующие выводы. Наиболее благоприятной позицией для актуализации актанта деятеля является свободное (т.е. валентно не связанное) обстоятельство или объект, реже - субъект предложения. Та же закономерность отмечена и для объектного актанта, но здесь в нескольких примерах словом-партнером является существительное в функции атрибута. Актанты со значением содержания и цели обычно актуализируются в составе свободной обстоятельственной конструкции либо членами главного предложения, как правило, объектом, реже - субъектом. Это же относится и к актантам со значением адресата. Актант со значением терминов отношений чаще всего актуализируется в составе объекта, реже - свободного распространителя.
Отсюда можно сделать следующие выводы. То, что существительные чаще реализуют актанты различных типов в функции объекта, а не субъекта, может быть обусловлено большим числом позиций объектов. Это возможно при использовании трехместных глаголов. Преобладание актантов у существительных в составе свободных конструкций может объясняться двояко: либо насыщенностью предложения свободными распространителями, либо их особыми
Определения группы существительного в ранненововерхненемецком языке 125 (на материале городских хроник XV-XVI вв.)
возможностями по реализации актантов входящих в них существительных. Учитывая стремление авторов хроник с максимальной полнотой описать обстоятельства какого-либо события (следствием чего оказывается насыщенность текста свободными конструкциями), наиболее вероятным представляется первый вариант. Однако нельзя исключать и того, что существительные в валентно независимой позиции стремятся реализовать собственный валентно-стный потенциал, а не опираться на слова-партнеры.
Наименьшая актуализация актантов существительного в функции атрибута объясняется не только малым количеством таких существительных, но и стилевой тенденцией исследованных текстов. Она заключается в редком использовании атрибутов высших степеней зависимости, что позволяет избегать увеличения сложности именной группы. Большинство примеров с существительным в функции атрибута, реализовавшим свою валентность, встречено в хронике Базеля. По сравнению с хрониками XV в. она отличается большей сложностью именной группы.
Язык хроник, несмотря на обилие официально-правовой терминологии и устойчивых формул, едва ли можно в полном смысле слова отнести к «канцелярскому» типу. Здесь мало развернутых именных групп, обозначающих титул, ничтожна доля распространенных причастных определений, невелика глубина именной группы. Данные тексты представляют собой обработанную форму письменно-литературного языка и предназначены преимущественно для высших кругов города. Соответственно, авторы стремились к большей их языковой «привлекательности» и старались избегать чрезмерного усложнения синтаксиса, характерного для канцелярских документов, т.е. в городских хрониках XV-XVI вв. «именной» стиль, характерный для многих жанров официально-делового стиля позднейшей эпохи, лишь начинал свое развитие.
Библиографический список
1. Адмони, В.Г. Развитие структуры предложения в период формирования немецкого национального языка / В.Г. Адмони. - Л.: Наука, 1966. - 214 с.
2. Степанова, М.Д. Части речи и проблема валентности в современном немецком языке / М.Д. Степанова, Г. Хельбиг. - М.: Высшая школа, 1978. - 258 с.
3. Engel, U. Syntax der deutschen Gegenwartssprache / U. Engel. - Berlin: Schmidt, 1995. - 316 S.
4. Helbig, G. Wörterbuch zur Valenz und Distribution deutscher Verben / G. Helbig, W. Schenkel. - Bibliographisches Institut, 1969. - 311 S.
5. Kleinschmidt, E. Stadt und Literatur in der frühen Neuzeit / E. Kleinschmidt. - Köln: Böhlau, 1982. - 415 S.
6. Sandberg, B. Zur Representation, Besetzung und Funktion einiger zentraler Leerstellen bei Substantiven / B. Sandberg. - Göteborg: Acta Universitatis Gothoburgensis, 1979. - 237 S.
7. Teubert, W. Valenz des Substantivs / W. Teubert. - Düsseldorf: Schwamm, 1979. -244 S.
8. Wolf, N.R. Probleme einer Valenzgrammatik des Deutschen / N.R. Wolf. - Innsbruck: Universitätsverlag, 1982. - 101 S.
9. Wegstein, W. Syntaktische und semantische Valenz von Verben und Verbalabstrakta des Frühneuhochdeutschen. Prolegomena zur Methode / W. Wegstein, N.R. Wolf; Greule A. (Hrsg.) // Valenztheorie und historische Syntax. - Tübingen: Niemeyer, 1982. -S. 109-127.
Источники
1. Berner Chronik des Conrad Justinger / G. Studer (Hrsg.). - Bern, 1871. - 291 S.
2. Chronik von der stadt Zürich mit Fortsetzungen / J. Dierauer (Hrsg.). - Basel, 1900. -271 S.
3. Die Chronik des Fridolin Ryff 1514-1541. Mit der Fortsetzung des Peter Ryff 15431585 / A. Bernoulli (Hrsg.). Basler Chroniken 1. - Leipzig, 1872. - 189 S.
4. Wormser Chronik von F. Zorn mit den Zusätzen von F. Flersheim / W. Arnold (Hrsg.). - Amsterdam, 1969. - 277 S.
A.E. Dunayev
THE ATTRIBUTIVES OF THE NOMINAL GROUP IN THE EARLY MODERN HIGH-GERMAN LANGUAGE (ON MATERIAL OF THE TOWN CHRONICLES OF THE XV-XVI CENTURIES)
The paper deals with the structure and volume of the nominal group on material of German town chronicles. The latter combine features of different spheres of literary language. In the German literary language of the XV-XVI centuries, a reorganization and expansion of the nominal group is under way, which is bound up with the development of the so called nominal style. The valence of nucleus is constitutive for the structure of nominal group.
