CC BY
0
- DOI: https://doi.org/10.17650/1818-8346-2024-19-2-14-25
с-)]
4 CV
CV CV
CS
Определение значения иммунофенотипических, цитогенетических и молекулярных маркеров 1 у взрослых больных Т-клеточными | лимфобластными лейкозами
сэ
г А.Н. Васильева, О.А. Алешина, Е.С. котова, Б.В. Бидерман, Т.Н. Обухова, И.В. Гальцева, В.Н. двирнык,
° Е.И. Захарько, А.Б. Судариков, Е.Н. Паровичникова
™ ФГБУ«Национальный медицинский исследовательский центр гематологии» Минздрава России; Россия, 125167Москва,
Е Новый Зыковский пр-д, 4
о
еЗ Контакты: Анастасия Николаевна Васильева vasilnastia@yandex.ru
сч
CV
Введение. Современные протоколы программной комбинированной химиотерапии Т-клеточных острых лимфо-бластных лейкозов (Т-0ЛЛ) позволяют достичь 5-летней общей выживаемости 60-90 %, однако рецидивы и рефрактерные формы Т-0ЛЛ остаются некурабельными ситуациями.
Цель исследования - определить прогностическое значение иммунофенотипических и молекулярных маркеров у взрослых больных Т-0ЛЛ, получающих терапию по протоколу 0ЛЛ-2016.
Материалы и методы. С декабря 2016 г. по июнь 2022 г. в исследование были включены 113 пациентов с впервые установленным диагнозом Т-0ЛЛ. У 104 (92 %) больных выполнено цитогенетическое исследование, у 43 (38 %) больных исследованы аномалии в генах IKZF1 и NOTCH1 методом фрагментного анализа.
Результаты. Самый неблагоприятный прогноз Т-0ЛЛ был у больных с вариантами ЕТР (Т-0ЛЛ из ранних Т-клеточных предшественников) и near-ЕТР: 3-летняя безрецидивная выживаемость в группе ЕТР составила 54 %, near-ЕТР - 33 % против 79 % у больных с вариантом TI/II, 89 % - с TIII, 75 % - с TIV. При ранних вариантах Т-ОЛЛ наиболее часто встречается аномальный кариотип: ЕТР - 80,7 %, near-ЕТР - 60 %. В гене NOTCH1 встречались изменения в 53 % случаев (у 23 из 43 больных), в гене IKZF1 в нашем исследовании при Т-ОЛЛ мутации не обнаружены. В группе с отсутствием аномалий NOTCH1 общая выживаемость была статистически значимо ниже, чем в группе с аномалиями: 52 % против 81 % (p = 0,05).
Заключение. Варианты Т-ОЛЛ ЕТР и near-ЕТР, отсутствие мутаций в гене NOTCH1 являются неблагоприятными факторами прогноза для больных Т-ОЛЛ.
Ключевые слова: острый лимфобластный лейкоз, минимальная остаточная болезнь, цитогенетические аномалии, молекулярно-генетический профиль, NOTCH1
Для цитирования: Васильева А.Н., Алешина O.A., Котова Е.С. и др. Определение значения иммунофенотипических, цитогенетических и молекулярных маркеров у взрослых больных Т-клеточными лимфобластными лейкозами. Онко-гематология 2024;19(2):14-25. DOI: https://doi.org/10.17650/1818-8346-2024-19-2-14-25
BY 4.0
Significance of immunophenotypic, cytogenetic, and molecular markers in adult patients with T-cell lymphoblastic leukemia
A.N. Vasileva, O.A. Aleshina, E.S. Kotova, B. V. Biderman, T.N. Obukhova, I. V. Galtseva, V.N. Dvirnyk, E.I. Zakharko, A.B. Sudarikov, E.N. Parovichnikova
National Medical Research Center for Hematology, Ministry of Health of Russia; 4 Novyy Zykovskiy Proezd, Moscow 125167, Russia
Contacts: Anastasia Nikolaevna Vasileva vasilnastia@yandex.ru
Background. Current chemotherapy protocols for T-cell acute lymphoblastic leukemia (T-ALL) allow achieving a 5-year overall survival of 60-90 %, but relapsed and refractory forms remain incurable situations.
Aim. To determine the significance of immunophenotypic, cytogenetic and molecular markers in adult T-ALL patients receiving therapy according to the ALL-2016 protocol.
Materials and methods. From December 2016 to June 2022, 113 patients with primary T-ALL were included in the study. Cytogenetic study was performed in 104 (92 %) patients; anomalies in the IKZF1 and NOTCH1 genes were investigated in 43 (38 %) patients.
Results. The worst prognosis was in patients with ETP and near-ETP variants of T-ALL (3-year disease-free survival was 54 % in ETP group, 33 % in near-ETP group vs TI/II - 79 %, TIII - 89 %, TIV - 75 %). In early T-ALL variants, abnormal karyotype was most common (ETP - 80.7 %, near-ETP - 60 %). Aberrations in NOTCH1 gene were found in 53 % of cases (in 23 out of 43 patients), and no mutations were found in IKZF1 gene in our study. In the group with no NOTCH1 abnormalities, the overall survival was significantly worse than in the group with abnormalities (NOTCH1- - 52 % vs NOTCH1+ -81 %; p = 0.05). Keywords: acute lymphoblastic leukemia, minimal residual disease, cytogenetic anomalies, molecular profile, NOTCH1
For citation: Vasileva A.N., Aleshina O.A., Kotova E.S. et al. Significance of immunophenotypic, cytogenetic, and molecular markers in adult patients with T-cell lymphoblastic leukemia. Onkogematologiya = Oncohematology 2024;19(2): 14-25. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.17650/1818-8346-2024-19-2-14-25
cv
cv cv
ев
Введение
Т-клеточный острый лимфобластный лейкоз (Т-ОЛЛ) — клональное заболевание, характеризующееся инфильтрацией костного мозга и/или других органов и тканей бластными Т-клетками с аберрантным иммунофенотипом. На долю Т-ОЛЛ приходится от 10 до 15 % случаев острого лимфобластного лейкоза (ОЛЛ) у детей и 25 % случаев ОЛЛ у взрослых. Т-ОЛЛ чаще, чем В-клеточные варианты ОЛЛ (В-ОЛЛ), протекают с гиперлейкоцитозом, специфическим поражением средостения, в том числе с формированием специфических плевритов, а также с частым специфическим поражением центральной нервной системы.
Выживаемость больных Т-ОЛЛ была ниже, чем у больных В-ОЛЛ, до включения в схемы терапии ме-тотрексата в высоких дозах и интратекального введения 3 цитостатических препаратов. Интенсификация терапии улучшила результаты лечения больных Т-ОЛЛ, и в настоящее время 5-летняя безрецидивная выживаемость (БРВ) составляет 82,7 % у детей и более 50 % у взрослых [1—3]. Тем не менее результаты лечения больных Т-ОЛЛ с первично-рефрактерными формами и при рецидивирующем течении остаются крайне драматичными, что подчеркивает необходимость разработки более специфичных и высокоэффективных подходов, основанных на ключевых биологических и молекулярных механизмах патогенеза.
Современные исследования направлены на поиск факторов риска, которые помогут выделить группу больных Т-ОЛЛ, нуждающихся в интенсификации терапии и/или выполнении аллогенной трансплантации гемопо-этических стволовых клеток (алло-ТГСК). К таким факторам в настоящее время относят ранние и зрелые имму-нофенотипические варианты Т-ОЛЛ, цитогенетические и молекулярные маркеры неблагоприятного прогноза (мутации в генах сигнального пути Ras/Raf/MAPK), а также скорость ответа на химиотерапию, которую оценивают путем определения минимальной остаточной болезни (МОБ) после окончания индукции [1—5].
Иммунофенотипические особенности опухолевых клеток при Т-клеточном остром лимфобластном лейкозе как фактор неблагоприятного прогноза
Впервые ОЛЛ из ранних Т-клеточных предшественников (ЕТР) был выделен в классификации Все-
мирной организации здравоохранения 2017 г. [1]. Субстратом этого варианта ОЛЛ являются Т-клетки на самой ранней стадии дифференцировки, которые по своему профилю экспрессии генов схожи с гемо-поэтическими стволовыми клетками и миелоидными предшественниками. Диагностика ОЛЛ варианта ЕТР базируется на иммунофенотипировании бластных клеток. Для него иммунофенотип лейкозных клеток характеризуется следующими ключевыми особенностями: отсутствие экспрессии CD1a, CD8, наличие экспрессии суСЗ, CD7, экспрессия CD5 в менее 75 % клеток, а также экспрессия одного и более маркеров стволовых клеток (CD34, CD117, НЬА^Я) или миелоидных маркеров ^13, CD33, CD11b, CD65) [1]. Вариант ЕТР встречается у 11—12 % детей с Т-ОЛЛ/лимфобластными лимфомами (ЛБЛ) и у 7,4 % взрослых с Т-ОЛЛ/ЛБЛ [2]. Важно отметить, что именно этот вариант Т-ОЛЛ характеризуется высокой вероятностью развития рецидива [6]. Позже был выделен еще один вариант Т-ОЛЛ, который, как и ЕТР, характеризуется высоким риском развития рецидива и высокой частотой первично-рефрактерных форм, названный пеаг-ЕТР. Им-мунофенотипически пеаг-ЕТР отличается от ЕТР интенсивностью экспрессии CD5: в случае экспрессии CD5 на 75 % и более клеток и наличия остальных признаков ЕТР вариант относят к пеаг-ЕТР [4].
По данным одного из крупных американских исследований, 5-летняя БРВ в группах ЕТР и пеаг-ЕТР составила 24 и 44 % соответственно, в то время как у больных с иммуновариантом поп-ЕТР — 60 % (р <0,001). При анализе общей выживаемости (ОВ) были получены статистически значимые различия, которые подтвердили, что группа ЕТР является наиболее неблагоприятной по сравнению с другими вариантами Т-ОЛЛ: ОВ у больных с ЕТР составила 32 % против 56 % у больных с пеаг-ЕТР и 60 % с поп-ЕТР (р <0,001). В исследовании К. Могка и соавт. показано, что применение алло-ТГСК в 1-й ремиссии не позволяет улучшить результаты терапии в группах пеаг-ЕТР и поп-ЕТР: 5-летняя ОВ в группе пациентов с пеаг-ЕТР, которым была выполнена алло-ТГСК, составила 60 % (95 % доверительный интервал (ДИ) 13—88) против 55 % в группе без алло-ТГСК (95 % ДИ 30-75; р = 0,791). Такие же результаты были получены в группе поп-ЕТР: 5-летняя выживаемость в группе пациентов, которым была выполнена алло-ТГСК, составила 67 % (95 % ДИ
4 CV
CV CV
4 CV
CV CV
CS
4 CV
CV «V
20-90) против 65 % в группе без алло-ТГСК (95 % ДИ 55-73; р = 0,894) [4]. Таким образом, по данным одного из крупнейших на сегодняшний день исследований, в котором больные Т-ОЛЛ/ЛБЛ были стратифицированы согласно иммуноварианту, было показано, что вариант near-ETP относится к более благоприятному прогнозу по сравнению с ETP, в связи с чем вопрос применения алло-ТГСК у таких больных в 1-й ремиссии остается открытым.
Цитогенетические особенности опухолевых клеток при Т-клеточном остром лимфобластном лейкозе, определяющие неблагоприятный прогноз
Потенциальная прогностическая ценность стандартного кариотипирования при Т-ОЛЛ у взрослых изучается различными исследовательскими группами. Значимость цитогенетических перестроек в опухолевых клетках оценивалась в большой когорте взрослых больных Т-ОЛЛ в исследовании испанской группы PETHEMA. В этом исследовании было показано, что комплексные изменения кариотипа (КК) являются независимым прогностическим маркером неблагоприятного исхода. В частности, наличие 3 и более цитоге-нетических аномалий, что определяет КК, было наиболее значимым неблагоприятным прогностическим фактором для ОВ, БРВ, а также для вероятности развития рецидива при Т-ОЛЛ. При этом кариотипы с 3 и более аномалиями составляли 16 % всех исследованных кариотипов [5].
У больных с КК была определена значительно более высокая частота рефрактерных форм, что коррелировало с худшими показателями ОВ, а также с низкой частотой достижения МОБ-отрицательного статуса после индукционной терапии [5].
В этом же исследовании был проведен геномный анализ методом секвенирования нового поколения, который выявил наличие уникальных мутационных профилей у больных с КК по сравнению с другими больными T-ОЛЛ. У больных с наличием КК наиболее часто встречались мутации в генах KMT2C, GATA3 и IL7R и отсутствовали мутации генов сигнального пути JAK1/3/AKT1 и генов, участвующих в метилировании ДНК, таких как DNMT3A и TET2 [5].
Идентичные данные были продемонстрированы исследователями из Онкологического центра им. М.Д. Андерсона (MD Anderson Cancer Center, США): больные Т-ОЛЛ с 3 и более цитогенетическими аномалиями имели худшие долгосрочные результаты терапии по сравнению с больными с отсутствием выявленных изменений [7].
Исследователями из Великобритании в качестве фактора риска было выделено наличие 5 и болеецито-генетических аномалий при Т-ОЛЛ. Проанализированы данные 356 больных Т-ОЛЛ, получавших лечение по протоколу UKALL XII/E2993: аномальный карио-тип был выявлен у 72 % больных, нормальный карио-
тип — у 28 %. У 8 % больных с 5 и более цитогенетичес-кими аномалиями были получены значительно худшие результаты — 5-летняя ОВ составила 19 % против 51 % в группе других выявленных аномалий (p = 0,006) [8].
Молекулярно-генетические особенности у больных Т-клеточным острым лимфобластным лейкозом, определяющие прогноз заболевания
Сигнальный путь NOTCH1 является одним из ключевых в патогенезе Т-ОЛЛ. Ген NOTCH1 играет центральную роль в функционировании как нормальных, так и трансформированных Т-клеток [9]. По крайней мере у 60 % взрослых больных Т-ОЛЛ определяются мутации в сигнальном пути в генах NOTCH1/FBXW7 на момент установления диагноза [10]. Данные большинства исследований, в которых изучалось прогностическое значение мутаций этих генов, показали, что они ассоциированы с благоприятным прогнозом при оценке долгосрочных результатов терапии [11—18].
Исследователями из Китая также были проанализированы мутации генов NOTCH1 и FBXW7 и их клиническое значение для прогноза у больных T-ОЛЛ [19]. У 34 (55,7 %) из 61 больного были выявлены мутации в гене NOTCH1, в том числе у 22 (64,7 %) с мутациями в гетеродимерном домене (HD), структуре пролин/глу-таминовая кислота/серин/треонин (PEST). Было выявлено 7 (20,6 %) случаев с мутациями домена PEST и 5 (14,7 %) случаев с мутациями как в HD, так и в PEST. Мутация гена FBXW7 была обнаружена у 9 (14,8 %) из 61 больного, среди них у 5 больных выявлены мутации как NOTCH1, так и FBXW7. У 23 (37,7 %) из 61 больного не диагностировано аномалий, затрагивающих сигнальный путь NOTCH1/FBXW7. В данном исследовании оценивался временной промежуток выживаемости в группах с мутациями NOTCH1/FBXW7 или с их отсутствием. Медиана бессобытийной выживаемости и ОВ в группе взрослых с мутациями генов NOTCH1/FBXW7 составила 28 мес (95 % ДИ 7,3—48,7) и 30 мес (95 % ДИ 8,9—51,1), в группе больных без аномалий в NOTCH1/FBXW7 — 4,5 мес (95 % ДИ 0—11) и 9 мес (95 % ДИ 0—19,1) соответственно (p = 0,008; 0,014). В детской популяции статистических различий в бессобытийной выживаемости и ОВ в зависимости от наличия мутаций в NOTCH1/FBXW7 получено не было [19].
Другой важный в патогенезе механизм, который вовлечен при Т-ОЛЛ, — нарушение функции фактора транкрипции Ikaros. Ikaros (кодируется геном IKZF1 на хромосоме 7p12.2) является членом семейства ДНК-связывающих белков-цинковых пальцев и выступает в качестве критического регулятора кроветворения и дифференцировки лимфоидных клеток [20]. Нарушение функции Ikaros, возникающее в результате вну-тригенных делеций и точечных мутаций, приводит к блоку дифференцировки лимфоидных клеток и является основой патогенеза ОЛЛ [21].
Многими исследователями было показано, что именно внутригенные делеции приводят к увеличению доминантно-негативных изоформ Ikaros и это играет ключевую роль в лейкемогенезе ОЛЛ [22, 23]. Аберрации в IKZF1 встречаются в 15 % случаев B-ОЛЛ у детей и в 40 % случаев B-ОЛЛ у взрослых, причем наиболее часто ассоциированы с плохим прогнозом. Известно, что делеции IKZF1 встречаются в 70 % случаев Ph+ ОЛЛ и в 40 % случаев Ph-like ОЛЛ [24, 25].
B. Kobitzsch и соавт. продемонстрировали результаты терапии B-ОЛЛ с доминантно-негативными изо-формами (Д4—7, Д5—7) и с изоформами, ведущими к утрате функции гена IKZF1 (Д2, Д2—3, Д2—7, Д2—8, Д4—8). Статистически значимо низкие показатели ОВ наблюдались только у больных с мутациями, которые обусловливали полную утрату функции гена (0,28 ± 0,06; p = 0,0002). При этом доминантно-негативные изоформы независимо от степени мутационной нагрузки значения не имели (0,54 ± 0,06; p = 0,95) [26]. Напротив, при Т-ОЛЛ/ЛБЛ как частота, так и прогностическое влияние изменений IKZF1 плохо охарактеризованы. Мутации гена IKZF1 относительно редко встречаются при Т-ОЛЛ и не превышают 5 % случаев [27]. По данным международных исследований, экспрессия матричной РНК Ikaros значительно снижена в когорте больных T-ОЛЛ с мутациями в NOTCH1/FBXW7, при ингибировании же аберрантной передачи сигнала NOTCH отмечается восстановление эндогенной экспрессии Ikaros [28]. Исследователями из Китая и США была изучена роль Ikaros-опосредованного лейкемогенеза [29, 30]. Ikaros, по-видимому, действует как ингибитор и активатор транскрипции, взаимодействуя с различными ядерными факторами, связанными с эпигенетической регуляцией, или напрямую воздействуя на гены. Наибольшая роль Ikaros была отмечена в эпигенетическом регулировании — образовании комплексов с гистондеацетилазами и формировании гетерохроматина. Комплекс Ikaros— HDAC1 подавляет транскрипцию своих генов-мишеней, что, в свою очередь, определяет ход клеточного цикла, выживаемость клеток и обусловливает устойчивость к лекарственным препаратам. Ikaros ингиби-рует Notch-индуцированную транскрипцию за счет противодействия эффекта Notch на активацию CSL (CBF-1/SuH/Lag-1) посредством конкуренции с сайтом связывания ДНК CSL в области промотора и, таким образом, угнетает экспрессию генов. Вследствие этого делеции и мутации в гене IKZF1 приводят к блоку дифференцировки клеток [29, 30].
Значение персистенции минимальной остаточной болезни при Т-клеточном остром лимфобластном лейкозе как фактора неблагоприятного прогноза
Персистенция МОБ после окончания индукции, а также на последующих этапах терапии — важный
независимый прогностический фактор риска развития рецидива при ОЛЛ [31, 32]. Китайской группой исследователей было показано, что персистенция МОБ (МОБ+) перед алло-ТГСК у больных Т-ОЛЛ также являлась статистически значимым прогностическим фактором риска развития рецидива после алло-ТГСК [33]. В этой работе редукция МОБ (МОБ-) перед алло-ТГСК была достигнута у 69 (60,5 %) из 114 протестированных больных (95 % ДИ МОБ- у 69 (60,5 %), МОБ+ у 45 (39,5 %)). МОБ оценивалась методом многоцветной проточной цитофлуориметрии. Значения МОБ составляли от 0,01 до 13,3 % в когорте МОБ+. У 8 больных значение МОБ составляло 0,01-0,1 %, у 25 — 0,1-1 % и у 12 больных определялась МОБ более 1 %. Трехлетняя ОВ составила 30,3 % в группе МОБ+ и 73,8 % в группе МОБ— (р <0,001), 3-летняя БРВ в этих группах существенно различалась: 31,2 % в группе МОБ+ и 70,7 % в группе МОБ— (р <0,001). У больных с персистенцией МОБ перед алло-ТГСК частота развития рецидива была значительно выше, чем у больных, у которых МОБ не выявлялась: 56,7 % в группе МОБ+ и 22,6 % в группе МОБ— (р <0,001) [33].
Другой китайской группой исследователей были показаны аналогичные результаты [34]. В данном исследовании у больных с персистенцией МОБ перед алло-ТГСК также была отмечена более высокая вероятность развития рецидива, чем у больных, у которых МОБ не определялась: 2-летняя вероятность развития рецидива 87,6 % в группе МОБ+ и 38,8 % в группе МОБ— (р = 0,0020). У этих больных также наблюдалась меньшая 2-летняя БРВ по сравнению с теми, у кого была достигнута МОБ-отрицательная ремиссия перед алло-ТГСК: 5,4 % в группе МОБ+ и 61,0 % в группе МОБ— (р = 0,0005). Ожидаемо статистически значимо хуже были и показатели ОВ больных с персистенцией МОБ по сравнению с больными с МОБ-отрицатель-ным статусом перед алло-ТГСК: 32,7 % в группе МОБ+ и 69,7 % в группе МОБ— (р <0,0001) [34].
Российской исследовательской группой было продемонстрировано, что персистенция МОБ на 70-й день терапии (т. е. после окончания индукции) по протоколу ОЛЛ-2016 определяла статистически значимо худшие показатели ОВ и БРВ [35]. Также статус заболевания на момент трансплантации и наличие МОБ перед алло-ТГСК явились независимыми факторами, ассоциируемыми с вероятностью развития рецидива (статус заболевания: относительный риск (ОР) 2,911; 95 % ДИ 1,328—6,379; МОБ перед алло-ТГСК: ОР 7,667; 95 % ДИ 3,606—16,304) и с посттрансплантационной летальностью (статус заболевания: ОР 2,911; 95 % ДИ 1,328— 6,379; МОБ перед алло-ТГСК: ОР 7,667; 95 % ДИ 3,606— 16,304) [36].
Цель исследования — определение прогностической ценности выделения иммунофенотипических вариантов Т-ОЛЛ (пеаг-ЕТР, ЕТР и поп-ЕТР), значения мутационного статуса генов IKZF1 и ЖТСН1 во всех группах больных Т-ОЛЛ.
4 CV
CV CV
CS
4 CV
CV CV
CV
CV CV
ев
Материалы и методы
С декабря 2016 г. по май 2023 г. в исследование были включены 113 пациентов (83 (73,5 %) мужчины, 30 (26,5 %) женщин) с впервые установленным диагнозом Т-ОЛЛ/ЛБЛ (рис. 1).
Основные характеристики больных представлены в табл. 1.
По вариантам Т-ОЛЛ больных распределяли согласно классификации EGIL (European Group of Immunological Markers for Leukemias, Европейская группа по иммунологической характеристике лейкозов) [37].
Всем больным проводили терапию по протоколу ОЛЛ-2016 (ClinicalTrials.gov ID NCT03462095). В дебюте заболевания всем больным выполняли
CV
CV CV
Ранняя летальность (n = 7) / Early mortality (n = 7)
Первичная рефрактерность (n = 6) / Primary refractoriness (n = 6)
Всего включено (n = 113) / Total included (n = 113)
Оценка эффективности (n = 106) / Efficacy assessment (n = 106)
к Иммунофенотип / (n = 113) / Immuno' phenotype (n = 113) Стандартное к. цитогенетическое \У исследование (n = 113) / Standard cytogenetic analysis (n = 113) К NOTCH1, IKZF1 у (n = 43)
Минимальная остаточная болезнь (n = 89) / Minimal residual disease (n = 89)
Долгосрочные результаты (n = 106) / Long-term results (n = 106)
Рис. 1. Схема распределения выполненных исследований в рамках анализа Fig. 1. Distribution scheme of studies performed within the analysis
Таблица 1. Основные характеристики больных в зависимости от иммунофенотипа Table 1. Main characteristics of patients depending on immunophenotype
Показатель Parameter ETP (n = 26) Near-ETP (n = 10) TI/II (n = 24) TIII (n = 48) TIV (n = 5)
Медиана возраста, лет Median age, years 31 36 30,5 30,5 35
Лимфобластная лимфома, n (%) Lymphoblastic lymphoma, n (%) 2 (7,6) 0 5 (20,8) 7(14,5) 1 (20)
Медиана уровня гемоглобина, г/л Median hemoglobin level, g/L 102 103 108 106 113
Медиана количества лейкоцитов, х 109/j Median leukocytes count, х 109 /L 22,4 9,5 48 48,7 19
Образование средостения, n (%) Mediastinal involvement, n (%) 15 (46) 4 (40) 20 (83) 36 (76) 4 (80)
Медиана количества тромбоцитов, х 109 /л Median platelet count, х 109/L 86 132 43,5 53 141
Поражение центральной нервной системы, n (%) Central nervous system involvement, n (%) 7 (27) 2 (20) 3(12,5) 13 (28) 0
Медиана активности лактатдегидрогеназы, ЕД/л Median lactate dehydrogenase level, U/L 608 457,5 875 1468 897
Аномальный кариотип, n/N (%) Abnormal karyotype, n/N (%) 21/26 (80,7) 6/10 (60) 9/20 (45) 23/44 (52) 1/4 (25)
Комплексный кариотип, n/N (%) Complex karyotype, n/N (%) 11/21 (52) 4/6 (66,6) 5/9 (55) 3/23 (13) 0/1 (0)
Примечание. Здесь и в табл. 2: ETP — вариант из ранних Т-клеточных предшественников. Note. Here and in the table 2: ETP — variant from early T cell progenitors.
цитологическое и цитохимическое исследование мазков костного мозга, иммунофенотипическое исследование бластных клеток костного мозга методом проточной цитофлуориметрии, стандартное цитогенетическое исследование клеток костного мозга и исследование методом флуоресцентной гибридизации in situ (с использованием зондов на TP53 (17p13) и MLL (11q23)). Согласно протоколу всем больным выполняли исследование МОБ методом проточной цитофлуориметрии на контрольных точках в 70, 133, 190-й дни. Определение МОБ осуществляли методом «пустых мест» и с помощью лейкозассоциированного иммунофено-типа, выявленного в дебюте заболевания. Диагностические панели включали CD45, CD99, CD34, CD2, CD3 (поверхностная и цитоплазматическая), CD4, CD5, CD7, CD8, CD117, CD38, HLA-DR, CD33, CD13, CD11b. У 17 (15 %) больных МОБ на 70-й день не исследовалась в связи с отсутствием материала.
В рамках данного исследования молекулярно-ге-нетический анализ генов IKZF1 и NOTCH1 был выполнен у 43 (38 %) больных. Выделение геномной ДНК из ядерных клеток аспирата костного мозга больных проводили с использованием модифицированного метода солевой экстракции [38].
Анализ внутригенных делеций гена IKZF1 проводили с помощью мультиплексной флуоресцентной полимеразной цепной реакции (ПЦР), специфичной к «горячим» точкам внутригенных делеций, наиболее распространенных у взрослых больных, — Д2—7, Д2—8, Д4—7, Д4—8, предложенной A. Caye и соавт. [39]. Этот метод основан на том, что праймеры, специфичные к точкам разрыва, находятся друг от друга на расстоянии более 10 тыс. пар оснований и при отсутствии делеций амплификации не происходит. При этом в случае делеции расстояние между праймерами сокращается до 100—600 пар оснований, что приводит к амплификации целевого продукта. Эта система позволяет определить каждый тип делеций по длине фрагмента и флуоресцентной маркировке [39]. ПЦР проводили на автоматическом термоциклере С1000 Thermal Cycler (BioRad, США). Программа амплификации включала предварительную денатурацию при температуре 95 °C (4 мин), 30 циклов ПЦР: 95 °C (30 с), 60 °C (30 с), 72 °C (1 мин) и окончательную элонгацию при температуре 72 °C (4 мин). Для фраг-ментного анализа полученных ПЦР-продуктов использовали автоматический анализатор нуклеиновых кислот Нанофор-05 (Институт автоматизации проектирования РАН, Россия) и программное обеспечение ДНК ФА v. 5.0.0.73 (Институт автоматизации проектирования РАН, Россия).
Исследование мутаций в гене NOTCH1 проводили с помощью метода, впервые описанного P.V. Campregher и соавт. при изучении делеций и инсерций в экзоне 34 гена NOTCH1, кодирующем домен PEST, у больных хроническим лимфолейкозом [40]. Указанная система содержит 3 праймера: флуоресцентно-
меченный прямой праймер N1F, неспецифический обратный праймер NWR для амплификации целевого фрагмента NOTCH1 и аллель-специфический обратный праймер NMR для амплификации наиболее распространенной делеции c.7544 7545delCT. В результате амплификации с данной системой в образцах с геном NOTCH1 «дикого» типа наблюдался только 1 продукт длиной в 391 пару нуклеотидов (п.н.); в образцах, содержащих клетки с делецией c.7544 7545delCT, — 3 продукта длиной 391 п.н. (аллель «дикого» типа), 389 п.н. (амплификация мутантного аллеля с праймерами N1F и NWR) и 356 п.н. (амплификация мутантного аллеля с N1F и NMR); у образцов с другой гетерозиготной инсерцией или делецией в исследуемом регионе получалось 2 продукта: длина одного — 391 п.н. (аллель «дикого» типа), длина другого зависела от размера вставки или делеции. ПЦР проводили на автоматическом термоциклере С1000 Thermal Cycler (BioRad, США). Программа амплификации включала предварительную денатурацию при температуре 95 °C (3 мин), 30 циклов ПЦР: 95 °C (30 с), 60 °C (30 с), 72 °C (30с) и окончательную элонгацию при температуре 72 °C (5 мин). Для фрагментного анализа полученных ПЦР-продуктов использовали автоматический анализатор нуклеиновых кислот Нанофор-05 (Институт автоматизации проектирования РАН, Россия) с последующей обработкой программным обеспечением ДНК ФА v.5.0.0.73 (Институт автоматизации проектирования РАН, Россия).
Для статистической обработки данных применяли научную и исследовательскую платформу SRplot (http://www.bioinformatics.com.cn/srplot).
При изучении клинико-гематологических особенностей у больных Т-ОЛЛ рассматривали такие параметры, как возраст, иммунофенотип, кариотип, исходное количество лейкоцитов в крови и активность лактатдегидрогеназы, уровень гемоглобина и тромбоцитов, вовлечение центральной нервной системы, наличие специфического поражения средостения. Параметрические данные были представлены в виде средних значений или медианы.
Эффективность лечения оценивали по следующим критериям: частота достижения полных ремиссий, ранняя летальность (смерть в период 2 фаз индукции), рефрактерность к терапии (недостижение полной ремиссии после 2 фаз индукции) и смерть в ремиссии. Смерть во время 2-й фазы индукции у больных в состоянии полной ремиссии после 1-й фазы считали смертью в консолидации.
Анализ долгосрочных результатов терапии проводили по методу Каплана—Майера. В анализ вошли такие параметры, как ОВ и БРВ для всех больных в зависимости от иммунофенотипа, в группах с наличием и отсутствием мутаций в гене NOTCH1. ОВ рассчитывали от даты 1-го дня терапии до даты смерти от любых причин, БРВ — от момента достижения ремиссии до рецидива или смерти от любых причин.
4 CV
CV CV
CS
4 CV
CV CV
4 CV
CV CV
ев
4 CV
CV
ev
Точкой цензурирования считали дату последнего контакта с больным. Однофакторный анализ по оценке прогностического значения мутаций гена ЖТСН1 и по определению влияния КК проводили с помощью log-гапк-критерия. Результаты считали статистически значимыми прир <0,05.
Результаты
Нами проведена оценка эффективности индукционной терапии (достижение полной ремиссии по окончании индукционной терапии (70-й день протокола ОЛЛ-2016), достижение редукции МОБ по окончании индукционной терапии, доля первично-рефрактерных форм, ранняя летальность и доля выполнения алло-ТГСК) у больных в зависимости от иммунофенотипа (табл. 2).
Несмотря на высокие показатели достижения полной ремиссии у больных разных иммунофенотипиче-ских групп, МОБ-отрицательный статус на 70-й день протокола в группах с ранними иммунофенотипами был достигнут лишь у половины больных: ЕТР — 57 %, пеаг-ЕТР — 50 %. Ожидаемо количество выполненных алло-ТГСК было достоверно больше именно в этих группах.
На рис. 2, 3 представлены ОВ и БРВ больных в зависимости от иммунофенотипа. Показатели 3-летней ОВ и БРВ больных с ЕТР и пеаг-ЕТР были статистически значимо ниже, чем у больных с более зрелыми иммунофенотипами.
Нами был проведен анализ внутригенных делеций гена IKZF1 и аномалий в гене ЖТСН1 у 43 больных ретроспективной группы, дебютный материал пункта-
та костного мозга которых был сохранен в библиотеке в рамках исследовательского протокола ОЛЛ-2016.
Исследование методом фрагментного анализа было проведено у 43 (38 %) больных Т-ОЛЛ, но ни у одного больного внутригенных делеций к «горячим» точкам — Д2—7, Д2—8, Д4—7, Д4—8 — не выявлено.
Мутации в гене ЖТСН1 обнаружены у 23 (53,5 %) из 43 больных. У 19 (83 %) из них выявлены делеции в гене ЖТСН1, у 4 — инсерции. С учетом небольшой выборки для анализа больные были разделены на 3 группы
100
75
!§
ф "5 го с сп э S И
i ! m и
1 О
50
3
о
о
25
TIII 86
1
,-----,
TIV 60
Near-ETP 56
TI/II 58
р = 0,054
ETP 46
20 40 60
Время, мес / Time, months
80
Рис. 2. Общая выживаемость больных Т-клеточным острым лимфо-бластным лейкозом в зависимости от иммунофенотипа. Здесь и на рис. 3: ETP — вариант из ранних Т-клеточных предшественников Fig. 2. Overall survival of patients with T-cell acute lymphoblastic leukemia depending on immunophenotype. Here and in Fig. 3: ETP — variant from early T-cell progenitors
Таблица 2. Индукционная эффективность в зависимости от иммунофенотипа Table 2. Induction efficiency depending on immunophenotype
Показатель Parameter ETP (n = 26) Near-ETP (n = 10) TI/II (n = 24) TIII (n = 48) TIV (n = 5) Всего Total
Полная ремиссия, n/N (%) Complete remission, n/N (%) 22/23 (96) 8/10 (80) 21/22 (95) 46/47 (98) 4/4 (100) 101/106 (95)
МОБ-отрицательная ремиссия на 70-й день протокола, n/N (%) MRD-negative remission on 70th day of protocol, n/N (%) 12/21 (57) 4/8 (50) 13/17(76) 32/40 (80) 2/3 (66) 63/89 (70)
Первичная рефрактерность, n/N (%) Primary refractoriness, n/N (%) 1/23 (4) 2/10 (20) 1/22 (4,5) 1/47 (2) 0/4 (0) 5/106 (5)
Ранняя летальность, n/N (%) Early death, n/N (%) 3/26 (13) 0/10 (0) 2/24 (8) 1/48 (2) 1/5 (20) 7/113 (6)
Доля выполнения аллогенной трансплантации гемопоэтических стволовых клеток, n/N (%) Proportion of allogeneic hematopoietic stem cell transplantation, n/N (%) 13/26 (50) 4/10 (40) 4/24 (16) 3/48 (6,25) 1/5 (20) 25/113 (22)
3-летняя общая выживаемость, % 3-year overall survival, % 46 56 58 86 60 75
3-летняя безрецидивная выживаемость, % 3-year relapse-free survival, % 56 42 79 94 75 84
0
0
в зависимости от иммунофенотипа — ЕТР, пеаг-ЕТР и поп-ЕТР (объединены больные с вариантами Т1/11, ТШ и TIV) (табл. 3).
В группе без аномалий в гене ЖТСН1 погибли 9 (45 %) больных: 7 — вследствие резистентного течения или рецидива заболевания, 1 — в связи с инфици-
100
75
го >
I fc
И
m S 50
<и а.
25
TIII 94
TI/II 79
TIV 75
ETP 56 Near-ETP 42
р = 0,029
20 40 60
Время, мес / Time, months
80
Рис. 3. Безрецидивная выживаемость больных Т-клеточным острым лимфобластным лейкозом в зависимости от иммунофенотипа Fig. 3. Relapse-free survival of patients with T-cell acute lymphoblastic leukemia depending on immunophenotype
рованием СОУГО-19 в рецидиве заболевания со сменой линии дифференцировки на острый мегакариобласт-ный лейкоз, 1 — в ремиссии от инфекционных осложнений после алло-ТГСК. В этой группе 10 больных живы, находятся в состоянии ремиссии, у 1 больного развернутый рецидив заболевания.
В группе с аномалией в гене NOTCH1 погибли 5 (21 %) больных: 1 — вследствие рецидива после алло-ТГСК со сменой линии дифференцировки на острый эритробластный лейкоз, 3 — от рефрактерного течения рецидива заболевания, 1 — вследствие первично-рефрактерного течения.
На рис. 4, 5 представлены ОВ и БРВ больных в зависимости от детекции аномалий в гене ЖТСН1. Показатели ОВ и БРВ в группе с аномалиями в гене NOTCH1 были статистически значимо лучше, чем в группе без аномалий.
Обсуждение
По данным международных исследований, факторами риска Т-ОЛЛ являются поражение центральной нервной системы, иммунофенотип ЕТР, персистенция МОБ на момент окончания индукционной терапии, а также наличие КК [4—7, 33—36].
Нами были получены статистически значимые различия при оценке 3-летней ОВ и БРВ у больных
4 CV
CV CV
ев
4 CV
CV CV
Таблица 3. Индукционная эффективность в зависимости от иммунофенотипа и аномалий гена NOTCH1 Table 3. Induction efficiency depending on immunophenotype and NOTCH1 gene abnormalities
0
Показатель ETP (n = 12) Near-ETP (n = 10) Non-ETP (n = 21)
Parameter NOTCH1+ (n = 5) NOTCH1-(n = 7) NOTCH1+ (n = 4) NOTCH1-(n = 6) NOTCH1+ (n = 14) NOTCH1-(n = 7)
Полная ремиссия, n/N (%) Complete remission, n/N (%) 4 (80) 7 (100) 3 (75) 5 (83) 13 (93) 6 (86)
МОБ-отрицательная ремиссия на 70-й день протокола, n/N (%) MRD-negative remission on 70th day of protocol, n/N (%) 3 (75) 4 (57) 3 (100) 2 (40) 11 (85) 5 (71)
Первичная рефрактерность, % Primary refractoriness, % 1 0 1 1 1 1
Ранняя летальность, % Early death, % 0 0 0 0 0 0
Доля выполнения аллогенной трансплантации гемопоэтических стволовых клеток, n (%) Proportion of allogeneic hematopoietic stem cell transplantation, n (%) 5 (100) 5 (71) 1 (25) 3 (50) 3 (21) 1 (14)
3-летняя общая выживаемость, % 3-year overall survival, % 50 33 50 62,5 100 57
3-летняя безрецидивная выживаемость, % 3-year relapse-free survival, % 60 33 50 66 100 83
Примечание. ETP — вариант из ранних Т-клеточных предшественников; NOTCH1+ — детекция аномалий; NOTCH1--отсутствие аномалий.
Note. ETP — variant from early T-cell progenitors; NOTCH1+ — with anomalies; NOTCH1--no anomalies.
4 CV
CV CV
CS
4 CV
CV «V
100
75
50
25
NOTCH+ 81 (n = 23)
NOTCH- 52 (n = 20)
р = 0,05
20 40 60
Время, мес / Time, months
80
Рис. 4. Общая выживаемость больных Т-клеточным острым лимфо-бластным лейкозом в зависимости от детекции аномалий в гене
NOTCH1. Здесь и на рис. 5: NOTCH1+ — детекция аномалий; NOTCH1--
отсутствие аномалий
Fig. 4. Overall survival of patients with T-cell acute lymphoblastic leukemia depending on the presence of NOTCH1 abnormalities. Here and in Fig. 5: NOTCH1+ — with anomalies; NOTCH1--no anomalies
Т-ОЛЛ в различных группах. ОВ при варианте ETP составила 46 %, near-ETP - 56 %, TI/II - 58 %, TIII -86 %, TIV - 60 % (p = 0,054) (см. рис. 2). БРВ при ETP составила 56 %, near-ETP - 42 %, TI/II - 79 %, TIII -94 %, TIV - 75 % (p = 0,029) (см. рис. 3).
Аномальный кариотип встречался наиболее часто в группах ЕТР (у 21 (80,7 %) больного) и near-ETP (у 6 (60 %)). При этом КК были также наиболее часто детектируемы именно при ранних вариантах Т-ОЛЛ: при ЕТР - у 11 (52 %) больных, при near-ETP -у 4 (66,6 %) и при TI/II - у 5 (55 %). Потенциальную прогностическую ценность стандартного кариотипиро-вания при Т-ОЛЛ предстоит изучить в рамках многофакторного анализа в целях принятия решения о необходимости интенсификации терапии для больных с КК.
Различными исследовательскими группами было подтверждено, что мутации в гене NOTCH1 играют важную роль в патогенезе T-ОЛЛ, но их прогностическое значение остается спорным. Результаты исследований ALL-BFM 2000 и GRAALL-2003 показали, что мутации в NOTCH1 коррелируют с отсутствием МОБ после окончания индукционной терапии и благоприятными долгосрочными результатами терапии [41, 42]. В исследовании голландской группы EORTC, наоборот, не продемонстрировано клинически значимых различий в результатах терапии больных в зависимости от мутационного статуса NOTCH1 [11, 14]. Данные нашего исследования показывают, что у больных с аномалиями NOTCH1 чаще наблюдается ответ на стандартную химиотерапию и МОБ-отрицательный статус, за счет чего имеются более благоприятные долгосрочные результаты терапии.
Трехлетняя ОВ больных в зависимости от наличия мутаций в гене NOTCH1 составила в группе с аномалиями 81 %, без аномалий - 52 %, что было статисти-
100
о « 75
-о и 50
е р
25
NOTCH+ 78 (n = 23) ...---1-
NOTCH 58 (n = 20)
р = 0,089
20 40
Время, мес / Time, months
60
Рис. 5. Безрецидивная выживаемость больных Т-клеточным острым лимфобластным лейкозом в зависимости от детекции аномалий в гене NOTCH1
Fig. 5. Relapse-free survival of patients with T-cell acute lymphoblastic leukemia depending on the presence of NOTCH1 abnormalities
чески значимо (p = 0,05) (см. рис. 4). Трехлетняя БРВ больных в зависимости от наличия мутаций в гене NOTCH1 составила в группе с аномалиями 78 %, без аномалий — 58 %, и, несмотря на отсутствие статистически значимых различий (p = 0,089), прослеживается тенденция к ухудшению показателей БРВ в группе с отсутствием аномалий (см. рис. 5).
Аномалии в гене IKZF1, по данным мировых исследований, являются редкостью у больных Т-ОЛЛ. В нашем исследовании ни у одного больного аномалии в гене IKZF1 не обнаружены, что может быть связано как с недостаточно большой выборкой, так и с различиями в методе определения и характеристике самих аномалий.
Нами была проведена оценка корреляции перси-стенции МОБ с иммунофенотипическим вариантом Т-ОЛЛ. Исследование МОБ в зависимости от имму-нофенотипа методом проточной цитофлуориметрии проведено у 89 больных на 70-й день терапии. Статистически значимые результаты не получены (^-критерий p = 0,074). Возможно, при увеличении числа больных в анализируемых группах мы сможем продемонстрировать, что клиренс МОБ у больных с ранними имму-нофенотипами более торпидный.
По данным международных исследований с крупной выборкой больных, большое количество неблагоприятных исходов и первично-рефрактерных форм встречается именно в группе ETP [4—7, 33—36]. Однако в нашем исследовании с небольшой выборкой пациентов не выявлена такая корреляция. В этой же группе больных наиболее часто сохраняется перси-стенция МОБ на момент завершения индукции, что согласуется с результатами нашего исследования: больные групп ETP и near-ETP имеют плохой клиренс опухолевых клеток по данным оценки МОБ (у 43 % больных с ETP и у 50 % с near-ETP сохраняется персистенция МОБ по окончании индукционного этапа терапии).
0
0
0
0
Это, вероятно, ассоциировано с развитием рецидивов вследствие химиорезистентности, что подтверждается результатами зарубежных исследований, таких как AIEOP-BFM ALL 2000 [43], DFCI ALL Consortium Protocols 05-001 и 11-001 [44]. Для этих групп больных необходима более ранняя интенсификация и оправдано применение новых стратегий для улучшения долгосрочных результатов терапии, например использование таргетных препаратов в индукции. Доклинические данные показали, что добавление ингибиторов BCL-2 и BCL-X к терапии для сенсибилизации опухолевых клеток к эффектам цитотоксической химиотерапии может улучшить результаты лечения, в том числе при рефрактерных и рецидивных формах Т-ОЛЛ [45— 47]. Другим вариантом интенсификации терапии, базирующимся на иммунных механизмах воздействия на опухоль, является выполнение алло-ТГСК. Эта опция включена в стандарты терапии для больных с ETP, однако с учетом полученных нами данных стоит рассмотреть возможность выполнения алло-ТГСК в 1-й ремиссии заболевания и для больных с near-ETP.
Заключение
Результаты нашего исследования показали, что наиболее неблагоприятными прогностическими факторами для Т-ОЛЛ являются:
♦ ранние иммуноварианты, особенно новые выделенные варианты ETP и near-ETP;
♦ отсутствие аномалий в гене NOTCH1. Необходимо провести мультифакторный анализ
с участием большего числа больных, чтобы подтвердить полученные результаты.
С учетом крайне разнообразного молекулярного ландшафта, характерного для бластной популяции при Т-ОЛЛ, дальнейшее исследование патогенетических аспектов в мутированных клетках у больных этой группы является необходимым для создания универсальных факторов прогноза при проведении химиотерапии, разработки единой диагностической панели, которая в последующем поможет определить группу больных для таргетной и иммунотерапии, а также для разработки новых эффективных подходов к терапии и внедрения их в рутинную клиническую практику.
4 CV
CV CV
CS
4 CV
CV CV
ЛИТЕРАТУРА/REFERENCES
1. Coustan-Smith E., Mullighan C.G., Onciu M. et al. Early T-cell precursor leukaemia: a subtype of very high-risk acute lymphoblastic leukaemia. Lancet Oncol 2009;10(2):147-56.
DOI: 10.1016/S1470-2045(08)70314-0
2. Wood B.L., "Winter S.S., Dunsmore K.P. et al. T-lymphoblastic leukemia (T-ALL) shows excellent outcome, lack of significance of the early thymic precursor (ETP) immunophenotype, and validation of the prognostic value of end-induction minimal residual disease (MRD) in Children's Oncology Group (COG) Study AALL0434. Blood 2016;127(15):1863-9.
DOI: 10.1182/blood-2015-08-661702
3. Валиев Т.Т., Шервашидзе М.А., Осипова И.В. и др. Протокол ALL-IC BFM 2002: результаты лечения острого лимфобластно-го лейкоза у детей в рамках многоцентрового клинического исследования. Клиническая онкогематология. Фундаментальные исследования и клиническая практика 2022;15(2):119—29. Valiev T.T., Shervashidze M.A., Osipova I.V. et al. ALL-IC BFM 2002 protocol: treatment results of acute lymphoblastic leukemia
in children in a multicenter clinical trial. Klinicheskaya onkogematologiya. Fundamentalnye issledovaniya i klinicheskaya praktika = Clinical Oncohematology. Basic Research and Clinical Practice 2022;15(2):119-29. (In Russ.).
4. Morita K., Jain N., Kantarjian H. et al. Outcome of T-cell acute lymphoblastic leukemia/lymphoma: Focus on near-ETP phenotype and differential impact of nelarabine. Am J Hematol 2021;96(5):589-98. DOI: 10.1002/ajh.26144
5. Genesca E., Morgades M., González-Gil C. et al. Adverse prognostic impact of complex karyotype (>3 cytogenetic alterations) in adult T-cell acute lymphoblastic leukemia (T-ALL). Leuk Res 2021;109:106612. DOI: 10.1016/j.leukres.2021.106612
6. Коркина Ю.С., Валиев Т.Т., Киргизов К.И. и др. Острый лейкоз из ранних Т-клеток-предшественников: вопросы диагностики, лечения, описание собственного клинического наблюдения. Российский журнал детской гематологии
и онкологии 2022;9(4):107-13.
Korkina Yu.S., Valiev T.T., Kirgizov K.I. et al. early T-cell precursor leukemia: questions of diagnosis, treatment and description of own
clinical case. Rossiyskiy zhurnal detskoy gematologii i onkologii = Russian Journal of Pediatric Hematology and Oncology 2022;9(4):107-13. (In Russ.).
7. Abaza Y., M Kantarjian H., Faderl S. et al. Hyper-CVAD plus nelarabine in newly diagnosed adult T-cell acute lymphoblastic leukemia and T-lymphoblastic lymphoma. Am J Hematol 2018;93(1):91-9. DOI: 10.1002/ajh.24947
8. Marks D.I., Rowntree C. Management of adults with T-cell lymphoblastic leukemia. Blood 2017;129(9):1134-42. DOI: 10.1182/blood-2016-07-692608
9. Zheng R., Li M., Wang S., Liu Y. Advances of target therapy on NOTCH1 signaling pathway in T-cell acute lymphoblastic leukemia. Exp Hematol Oncol 2020;9(1):31.
DOI: 10.1186/s40164-020-00187-x
10. Weng A.P., Ferrando A.A., Lee W. et al. Activating mutations of NOTCH1 in human T cell acute lymphoblastic leukemia. Science 2004;306(5694):269-71. DOI: 10.1126/science.1102160
11. Clappier E., Collette S., Grardel N. et al. NOTCH1 and FBXW7 mutations have a favorable impact on early response to treatment, but not on outcome, in children with T-cell acute lymphoblastic leukemia (T-ALL) treated on EORTC trials 58881 and 58951. Leukemia 2010;24(12):2023-31. DOI: 10.1038/leu.2010.205
12. Kox C., Zimmermann M., Stanulla M. et al. The favorable effect of activating NOTCH1 receptor mutations on long-term outcome in T-ALL patients treated on the ALL-BFM 2000 protocol can be separated from FBXW7 loss of function. Leukemia 2010;24(12):2005-13. DOI: 10.1038/leu.2010.203
13. Larson Gedman A., Chen Q., Kugel Desmoulin S. et al. The impact of NOTCH1, FBW7 and PTEN mutations on prognosis and downstream signaling in pediatric T-cell acute lymphoblastic leukemia: a report from the Children's Oncology Group. Leukemia 2009;23(8):1417-25. DOI: 10.1038/leu.2009.64
14. Zuurbier L., Homminga I., Calvert V. et al. NOTCH1 and/or FBXW7 mutations predict for initial good prednisone response but not for improved outcome in pediatric T-cell acute lymphoblastic leukemia patients treated on DCOG or COALL protocols. Leukemia 2010;24(12):2014-22. DOI: 10.1038/leu.2010.204
4 CV
CV CV
CS
4 CV
CV «V
15. Asnafi V., Buzyn A., Le Noir S. et al. NOTCH1/FBXW7mutation identifies a large subgroup with favorable outcome in adult T-cell acute lymphoblastic leukemia (T-ALL): a Group for Research
on Adult Acute Lymphoblastic Leukemia (GRAALL) study. Blood 2009;113(17):3918—24. DOI: 10.1182/blood-2008-10-184069
16. Baldus C.D., Thibaut J., Goekbuget N. et al. Prognostic implications of NOTCH1 and FBXW7 mutations in adult acute T-lymphoblastic leukemia. Haematologica 2009;94(10):1383—90. DOI: 10.3324/haematol.2008.005272
17. Jenkinson S., Koo K., Mansour M.R. et al. Impact of NOTCH1/ FBXW7 mutations on outcome in pediatric T-cell acute lymphoblastic leukemia patients treated on the MRC UKALL 2003 trial. Leukemia 2013;27(1):41-7. DOI: 10.1038/leu.2012.176
18. Mansour M.R., Sulis M.L., Duke V. et al. Prognostic implications of NOTCH1 and FBXW7 mutations in adults with T-cell acute lymphoblastic leukemia treated on the MRC UKALLXII/ECOG E2993 protocol. J Clin Oncol 2009;27(26):4352-6.
DOI: 10.1200/JCO.2009.22.0996
19. Wu C.Y., Li Y.L., Dong X.Y. et al. Characteristics and prognostic effects of NOTCH1/FBXW7 gene mutations in T-cell acute lymphoblastic leukemia patients. Zhonghua Yi Xue Za Zhi 2022; 102(25):1910-7. DOI: 10.3760/cma.j.cn112137-20211025-02358
20. Georgopoulos K., Bigby M., Wang J.H. et al. The Ikaros gene is required for the development of all lymphoid lineages. Cell 1994;79(1):143-56. DOI: 10.1016/0092-8674(94)90407-3
21. Olsson L., Johansson B. Ikaros and leukaemia. Br J Haematol 2015;169(4):479-91. DOI: 10.1111/bjh.13342
22. Kuiper R.P., Waanders E., van der Velden V.H. et al. IKZF1 deletions predict relapse in uniformly treated pediatric precursor B-ALL. Leukemia 2010;24(7):1258-64. DOI: 10.1038/leu.2010.87
23. Rebollo A., Schmitt C. Ikaros, Aiolos and Helios: transcription regulators and lymphoid malignancies. Immunol Cell Biol 2003;81(3):171-5. DOI: 10.1046/j.1440-1711.2003.01159.x
24. Mullighan C.G., Su X., Zhang J. et al. Deletion of IKZF1 and prognosis in acute lymphoblastic leukemia. N Engl J Med 2009;360(5):470-80. DOI: 10.1056/NEJMoa0808253
25. Mullighan C.G., Goorha S., Radtke I. et al. Genome-wide analysis of genetic alterations in acute lymphoblastic leukaemia. Nature 2007;446(7137):758-64. DOI: 10.1038/nature05690
26. Kobitzsch B., Gökbuget N., Schwartz S. et al. Loss-of-function but not dominant-negative intragenic IKZF1 deletions are associated with an adverse prognosis in adult BCR-ABL-negative acute lymphoblastic leukemia. Haematologica 2017;102(10):1739-47. DOI: 10.3324/haematol.2016.161273
27. Marçais A., Jeannet R., Hernandez L. et al. Genetic inactivation of Ikaros is a rare event in human T-ALL. Leuk Res 2010;34(4):426-9. DOI: 10.1016/j.leukres.2009.09.012
28. Witkowski M.T., Cimmino L., Hu Y. et al. Activated Notch counteracts Ikaros tumor suppression in mouse and human T-cell acute lymphoblastic leukemia. Leukemia 2015;29(6):1301—11. DOI: 10.1038/leu.2015.27
29. Yali D., Bing H., Jonathon P. et al. Regulation of heterochro-matin landscape in T-cell acute lymphoblastic leukemia. Blood 2021:138(1):2217. DOI: 10.1182/blood-2021-154388
30. Xia R., Cheng Y., Han X. et al. Ikaros proteins in tumor: current perspectives and new developments. Front Mol Biosci 2021;8:788440. DOI: 10.3389/fmolb.2021.788440
31. Mortuza F.Y., Papaioannou M., Moreira I.M. et al. Minimal residual disease tests provide an independent predictor of clinical outcome in adult acute lymphoblastic leukemia. J Clin Oncol 2002;20(4):1094—104. DOI: 10.1200/JCO.2002.20.4.1094
32. Pemmaraju N., Kantarjian H., Jorgensen J.L. et al. Significance of recurrence of minimal residual disease detected by multiparameter flow cytometry in patients with acute lymphoblastic leukemia in morphological remission. Am J Hematol 2017;92(3):279—85. DOI: 10.1002/ajh.24629
33. Xu M., Liu H., Liu Y. et al. Gene mutations and pretransplant minimal residual disease predict risk of relapse in adult patients after allogeneic hematopoietic stem-cell transplantation for T cell acute lymphoblastic leukemia. Leuk Lymphoma 2019;60(11):2744—53. DOI: 10.1080/10428194.2019.1597270
34. Wang H., Zhou Y., Huang X. et al. Minimal residual disease level determined by flow cytometry provides reliable risk stratification
in adults with T-cell acute lymphoblastic leukaemia. Br J Haematol 2021;193(6):1096-104. DOI: 10.1111/bjh.17424
35. Гальцева И.В. Стратегия мониторинга минимальной остаточной болезни у больных острыми лейкозами методом мультипа-раметрической проточной цитометрии. Автореф. дис. ... д-ра мед. наук. М., 2022. 45 с.
Galtseva I.V. Minimal residual disease monitoring in patients with acute leukemia using multiparametric flow cytometry. Dis. . doctor of medical sciences. Moscow, 2022. 45 p. (In Russ.).
36. Конова З.В., Паровичникова Е.Н., Гальцева И.В. и др. Прогностическая значимость минимальной остаточной болезни перед трансплантацией аллогенных гемопоэтических стволовых клеток у больных острыми лейкозами. Гематология
и трансфузиология 2021;66(4):539-55. DOI: 10.35754/0234-5730-2021-66-4-539-555 Konova Z.V., Parovichnikova E.N., Galtseva I.V. et al. Prognostic value of minimal residual disease before allogeneic hematopoietic stem cell transplantation in patients with acute leukemia. Gematologiya i transfuziologiya = Russian Journal of Hematology and Transfusiology 2021;66(4):539-55. (In Russ.). DOI: 10.35754/0234-5730-2021-66-4-539-555
37. Bene M.C., Castoldi G., Knapp W. et al. Proposals for the immunological classification of acute leukemias. European Group for the Immunological Characterization of Leukemias (EGIL). Leukemia 1995;9(10):1783-6.
38. Miller S.A., Dykes D.D., Polesky H.F. A simple salting out procedure for extracting DNA from human nucleated cells. Nucleic Acids Res 1988;16(3):1215. DOI: 10.1093/nar/16.3.1215
39. Caye A., Beldjord K., Mass-Malo K. et al. Breakpoint-specific multiplex polymerase chain reaction allows the detection of IKZF1 intragenic deletions and minimal residual disease monitoring
in B-cell precursor acute lymphoblastic leukemia. Haematologica 2013;98(4):597-601. DOI: 10.3324/haematol.2012.073965
40. Campregher P.V., Petroni R.C., Muto N.H. et al. A novel assay for the identification of NOTCH1 PEST domain mutations
in chronic lymphocytic leukemia. Biomed Res Int 2016;2016:4247908. DOI: 10.1155/2016/4247908
41. Breit S., Stanulla M., Flohr T. et al. Activating NOTCH1 mutations predict favorable early treatment response and long-term outcome in childhood precursor T-cell lymphoblastic leukemia. Blood 2006;108(4):1151-7. DOI: 10.1182/blood-2005-12-4956
42. Trinquand A., Tanguy-Schmidt A., Ben Abdelali R. et al. Toward a NOTCH1/FBXW7/RAS/PTEN-based oncogenetic risk classification of adult T-cell acute lymphoblastic leukemia: a Group for Research in Adult Acute Lymphoblastic Leukemia study. J Clin Oncol 2013;31(34):4333-42. DOI: 10.1200/JCO.2012.48.5292
43. Schrappe M., Valsecchi M.G., Bartram C.R. et al. Late MRD response determines relapse risk overall and in subsets of childhood T-cell ALL: results of the AIEOP-BFM-ALL 2000 study. Blood 2011;118(8):2077-84. DOI: 10.1182/blood-2011-03-338707
44. Burns M.A., Place A.E., Stevenson K.E. et al. Identification of prognostic factors in childhood T-cell acute lymphoblastic leukemia: results from DFCI ALL Consortium Protocols 05-001 and 11-001. Pediatr Blood Cancer 2021;68(1):e28719.
DOI: 10.1002/pbc.28719
45. Chonghaile T.N., Roderick J.E., Glenfield C. et al. Maturation stage of T-cell acute lymphoblastic leukemia determines BCL-2 versus BCL-XL dependence and sensitivity to ABT-199. Cancer Discov 2014;4(9):1074-87. DOI: 10.1158/2159-8290.CD-14-0353
46. Гаврилина О.А., Паровичникова Е.Н., Троицкая В.В. и др. Применение венетоклакса в сочетании с децитабином в лечении резистентных форм, рецидивов и персистенции МРБ при остром Т-лимфобластном лейкозе у взрослых. Гематология и трансфузиология 2020;65(1):64-5.
Gavrilina O.A., Parovichnikova E.N., Troitskaya V.V. et al. The use of venetoclax with decitabine in the treatment of resistant forms, relapses and MRD persistence in adult acute T-lymphoblastic leukemia. Gematologiya i transfuziologiya = Hematology and Transfusiology 2020;65(1):64-5. (In Russ.).
47. Parovichnikova E.N., Gavrilina O.A., Troitskaya V.V. et al. and relapsed/refractory T-cell acute lymphoblastic leukemia. EHA
Venetoclax plus decitabine in the treatment of MRD-persistent 2020;294346:EP427. _j
e
CV a cv
Вклад авторов
А.Н. Васильева: обзор публикаций по теме статьи, выполнение лабораторной части исследований, статистический анализ, написание
текста статьи; и
О.А. Алешина: обзор публикаций по теме статьи, разработка дизайна, научное редактирование статьи; О Е.С. Котова: обзор публикаций по теме статьи, выполнение лабораторной части исследований;
Б.В. Бидерман: выполнение лабораторной части исследований, разработка дизайна, научное редактирование статьи;
Т.Н. Обухова, И.В. Гальцева, В.Н. Двирнык, Е.И. Захарько: выполнение лабораторной части исследований, научное редактирование статьи; ^
А.Б. Судариков, Е.Н. Паровичникова: разработка дизайна статьи, научное редактирование рукописи. ^
Authors' contributions ^
A.N. Vasileva: reviewing of publications on the article's topic, laboratory part of research, statistical analysis, article writing; в O.A. Aleshina: reviewing of publications on the article's topic, research design development, article editing;
E.S. Kotova: reviewing of publications on the article's topic, laboratory part of research; q
B.V. Biderman: laboratory part of research, research design development, article editing; -T.N. Obukhova I.V. Galtseva, V.N. Dvirnik, E.I. Zakharko: laboratory part of research, article editing; o> A.B. Sudarikov, E.N. Parovichnikova: research design development, article editing.
о
ORCID авторов / ORCID of authors
A.Н. Васильева / A.N. Vasileva: https://orcid.org/0000-0003-4316-4833 fj О.А. Алешина / O.A. Aleshina: https://orcid.org/0000-0002-9969-8482 о Е.С. Котова / E.S. Kotova: https://orcid.org/0000-0002-7968-1923 fJ Б.В. Бидерман / B.V. Biderman: https://orcid.org/0000-0002-6253-3334 CV Т.Н. Обухова / T.N. Obukhova: https://orcid.org/0000-0003-1613-652X
И.В. Гальцева / I.V. Galtseva: https://orcid.org/0000-0002-8490-6066 as
B.Н. Двирнык / V.N. Dvirnik: https://orcid.org/0000-0002-9877-0796
Е.И. Захарько / E.I. Zakharko: https://orcid.org/0000-0002-1884-352X ^
А.Б. Судариков / A.B. Sudarikov: https://orcid.org/0000-0001-9463-9187 О Е.Н. Паровичникова / E.N. Parovichnikova: https://orcid.org/0000-0001-6177-3566
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. ш Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
Финансирование. Исследование проведено без спонсорской поддержки. К
Funding. The study was performed without external funding. e
Соблюдение прав пациентов и правил биоэтики
Протокол исследования одобрен комитетом по биомедицинской этике ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр
гематологии» Минздрава России. Протокол № 121 от 24.04.2017.
Все пациенты подписали информированное согласие на участие в исследовании.
Compliance with patient rights and principles of bioethics
The study protocol was approved by the biomedical ethics committee of National Medical Research Center for Hematology, Ministry of Health
of Russia. Protocol No. 121 dated 24.04.2017.
All patients gave written informed consent to participate in the study.
Статья поступила: 23.01.2024. Принята к публикации: 27.02.2024. Article submitted: 23.01.2024. Accepted for publication: 27.02.2024.
