CC BY
23
УДК 582.477-145:577.21/22(470.1)
ОПРЕДЕЛЕНИЕ СИСТЕМАТИЧЕСКОГО ПОЛОЖЕНИЯ ВИДОВ Р. JUNIPERUS, ПРОИЗРАСТАЮЩИХ НА СЕВЕРО-ВОСТОКЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЧАСТИ РОССИИ
Н.В. ГЕРЛИНГ, Я.И. ПЫЛИНА, Д.М. ШАДРИН
Институт биологии Коми НЦ УрО РАН, г. Сыктывкар [email protected]
Установлено, что можжевельники, произрастающие в ельнике чернично-сфагновом и ельнике долгомошном, и можжевельники - в березовом криво-лесье луговиково-зеленомошном и лиственничнике крупнотравном, по мор-фоструктурным признакам хвои достоверно различаются и могут быть отнесены к разным видам. Однако секвенирование интрона trnL изученных мож-жевельников показало, что эти последовательности, а именно интрон (UAA) и часть экзона гена trnL хл ДНК длиной 329 п.о., идентичны.
Ключевые слова: J. communis, J. sibirica, хвоя, структура, ПЦР-анализ
N.V.GERLING, YA.I.PYLINA, D.M.SHADRIN. DETERMINATION OF THE SYSTEMATIC POSITION OF SPECIES R. JUNIPERUS GROWING IN THE NORTH-EAST OF THE EUROPEAN RUSSIA
To assess the systematic position of juniper Siberian (J. sibirica Burgsd.) in the genus Juniperus, the variability of needle structure at all levels of the organization and a fragment of chloroplast DNA of junipers in the North-East of European Russia were investigated. It is established that in junipers growing in: spruce bilberry-sphagnum, spruce polytric, curved birch forest, herb larch forest, the morphological characteristics of the needles are significantly different and can be assigned to different species. However, sequencing of intron trnL of junipers from flat area, foothills of the Northern Urals and the Polar Urals has shown that these sequences, namely intron (UAA) and part of exon of trnL DNA gene 329 bp long are identical. Thus, the results of structural analysis of needles are not confirmed by the conclusions of molecular genetic analysis. To determine the position of Siberian juniper in taxonomic structure of genus Juniperus, it is advisable to increase the number of sequenced genes.
Keywords: J. communis, J. sibirica, needles, structure, PCR analysis
Введение
Род можжевельников включает около 68 видов и 36 разновидностей [1] и является одним из наиболее молодых и полиморфных родов в порядке Piñales. Виды этого рода распространены как в Северном, так и Южном полушарии, от субарктической тундры до полупустынь и высокогорий [2].
По мнению ряда авторов [3-8], можжевельник сибирский (J. sibirica Burgsd.) существует как самостоятельный вид. Выделение его как отдельного вида в р. Juniperus исследователи обосновывают, опираясь на различия в морфологических признаках можжевельника обыкновенного и можжевельника сибирского (размер шишек, длина и форма хвои). Можжевельник обыкновенный произрастает преимущественно под пологом хвойных фитоценозов [9]. На Северо-Востоке европейской части России он широко распространен в лесной зоне, лесотундре, равнинных и горных тундрах. Можжевельник сибирский встречается на верхней границе леса в еловых и березовых сообществах, на высоте 800-1000 м над
ур. м. Другие авторы [10-14] рассматривают его либо как подвид можжевельника обыкновенного, либо как разновидность. При этом для идентификации вида они приводят другие морфологические характеристики (внутренняя поверхность кутикулы хвои, окраска шишек и семян, анатомические показатели семенной оболочки и тканей зародыша).
В последние годы для решения вопроса о систематическом положении растений видов р. Juniperus были привлечены методы изучения ДНК [1, 15], изо-ферментного [16] и кариологического анализов [17]. Так, R. G. Terry, R. S. Nowak, R. J. Tausch [18] показали наличие гибридизации у Juniperus osteosperma и Juniperus occidentalis в Западной Неваде, используя trnL-интрон и межгенный спейсер trnL-trnF некоди-рующего фрагмента хлоропластной ДНК.
Цель настоящей работы заключалась в определении видовой самостоятельности можжевельника сибирского, произрастающего на европейском Северо-Востоке России, используя характеристики структурной организации хвои, а также нуклеотидную последовательность хлоропластной ДНК.
Материал и методы
Сбор образцов хвои можжевельника в равнинном ландшафте проводили в 2006-2008 гг. в ельнике чернично-сфагновом на Ляльском лесо-экологическом стационаре Института биологии Коми НЦ УрО РАН (62°17'с. ш., 50° 40' в. д. (100 м над ур. м.)) и в ельнике долгомошном в предгорье Северного Урала на территории Печоро-Илычского заповедника (62°03' с. ш., 58° 28' в. д. (190 м над ур. м.)). Сбор образцов хвои можжевельника, произрастающего в горнолесном поясе, осуществляли в березовом криволесье луговиково-зеленомошном на Северном Урале (62° 52'с.ш., 58° 53' в.д. (630 м над ур.м.)) и лиственничнике крупнотравном на Приполярном Урале (65° 34'с.ш., 61° 06' в.д. (307 м над ур.м.)). Для морфометрических исследований отбирали по 10 побегов 1-6-летнего возраста с пяти кустов можжевельника. Длину побегов и хвои, а также число хвои на годичном побеге измеряли в 20-кратной повторности. Для изучения анатомической структуры хвою фиксировали в 70 %-ном растворе этилового спирта. Поперечные срезы хвои готовили на вибрационном микротоме для мягких тканей по методике В.Б.Скупченко [19]. Готовые препараты просматривали в световом микроскопе «Axiovert 200 М» (Karl Zeiss, Германия). Фотосъемку производили цифровой камерой AxioCam ERc 5s (Carl Zeiss, Германия). Морфометрические измерения проводили при помощи программы Carl Zeiss Vision (Carl Zeiss, Германия). Для исследования ультраструктуры однолетнюю хвою фиксировали в 2.5 %-ном растворе глютарового альдегида, в последующем - в 1 %-ном растворе осмиевой кислоты. После дегидратации в серии растворов этилового спирта и ацетона объекты заливались в смолу Эпон. Срезы электронной микроскопии готовили на ультрамикротоме PowerTome PC (Boeckeler Instruments, США) и просматривали с помощью электронного микроскопа «Tesla BS 500» (Tesla, Чехословакия). Морфометрию срезов проводили по методике В. Б. Скупченко [20].
Для проведения молекулярно-генетических исследований использовали образцы хвои можжевельника, произрастающего в ельнике чернично-сфагновом и ельнике долгомошном, расположенных в средней подзоне тайги, а также можжевельника, произрастающего в лиственничнике крупнотравном, расположенном на Приполярном Урале. Тотальная ДНК была выделена из высушенной измельченной хвои можжевельников с помощью набора «Fast DNA Spin Kit» (QBioGene, Canada), согласно инструкциям производителя. В качестве генетического маркера были выбраны интрон (UAA) и часть экзона гена trnL хл ДНК общей длиной 329 п.о. Изучение последовательности trnL-trnF на разных видах р Juniperus широко освещено в литературе [21-23, 18 и др.]. Для амплификации исследуемого фрагмента ДНК использовали следующие последовательности праймеров trnL (A49855) 5'-GGGGATAGAGGGACTTGAAC-3' и trnF (B49317) 5'-CGAAATCGGTAGACGCTACG-3' [24]. Амплификацию проводили в термоциклере Swift MiniPro («ESCO»,
Сингапур) по следующей схеме: предварительная денатурация - 1 мин 35 c при 95 °С; 35 циклов: денатурация - 1 мин при 93°С, отжиг - 1 мин при 58°С, элонгация - 1 мин при 72°С; и финальная элонгация - 2 мин при 72°С. Секвенирование выполняли с использованием набора реагентов ABI Prism BigDye Terminator v. 1.1 на приборе ABI PRISM 310 Genetic Analyzer (Applied Biosystems, США) с использованием оборудования ЦКП "Молекулярная биология" Института биологии Коми НЦ УрО РАН. Статистическую обработку данных (сравнение выборочных средних) проводили в среде Microsoft Excel при уровне значимости а = 0.05.
Результаты и обсуждение
В книге «Флора Северо-Востока европейской части СССР» [3] выделяют следующие жизненные формы можжевельника обыкновенного - кустарник или небольшое деревце, можжевельника сибирского - низкорослый, стелющийся или полустелющийся кустарник. Согласно нашим исследованиям, можжевельник, произрастающий в еловых фитоце-нозах средней тайги, образует кусты яйцевидной формы. Можжевельник на склонах Северного и Приполярного Урала был представлен прямостоячими кустами или стланиками, куртины которых занимали обширные пространства вершины склона. Таким образом, исследуемые можжевельники на уровне жизненной формы уже могут рассматриваться как отдельные виды.
У можжевельников, произрастающих в ельниках, хвоя отогнута от стебля и располагается почти перпендикулярно к нему, она линейно-ланцетная. Побеги особей можжевельников горнолесного пояса - короткие, хвоя игольчатая узколанцетная, прижатая к побегу. Данная характеристика побегов можжевельников выделяется определителем как важный систематический параметр [3].
Сравнение морфологических показателей побегов с помощью утилиты Excel «Двухвыбороч-ный t-тест с различными дисперсиями» позволило достоверно выявить следующие различия. Размеры побегов и число хвои на побеге у можжевельни-ков в двух типах еловых сообществ были сходные, а длина хвои снижалась в условиях ельника долго-мошного (табл.1). Длина хвои можжевельников указанных популяций согласуется с данными Н.А. Ми-хеевой [25], проводившей исследования можжевельника обыкновенного в хвойных и смешанных древостоях в районе Томского лесоболотного стационара Института леса СО РАН (междуречье Оби и Томи). По данным автора, длина хвои можжевельника составляет 12.4-12.7 мм [25]. Среди морфометрических характеристик побега можжевельника горнолесной зоны Урала достоверные отличия наблюдаются лишь для таких показателей, как длина побега и длина хвои (табл. 2).
В определителях в качестве систематических признаков видов р. Juniperus используют длину и форму хвои, а также размер шишек [3, 4, 6]. Можжевельник обыкновенный в книге «Флора Северо-Востока европейской части СССР» [3] описывается следующим образом: листья 1-1.5 см длины, пря-
Таблица 1
Сравнение морфометрических характеристик побегов можжевельника обыкновенного в разных экотопах
Table 1
Comparison of morphometric characteristics of Juniperus communis shoots in different ecotopes
Показатель Ельник чернично-сфагновый Ельник долгомошный p- уровень
X öx n X öx n
Длина побегов, мм 23.7 135.8 50 20.2 51.6 50 0.08
Число хвои на побеге 15.7 18.1 50 14.4 17.1 50 0.13
Длина хвои, мм 11.4 6.5 100 9.6 2.6 100 0.00
Охвоенность, штмм"1 0.7 0.06 50 0.75 0.05 50 0.86
Примечание: X - среднее значение выборки, öx -дисперсия выборки, n - число наблюдений. Note: X - mean value of the sample, öx - sample variance, n - number of observations.
Таблица 2
Сравнение морфометрических характеристик побегов можжевельника сибирского в разных экотопах
Table 2
Comparison of morphometric characteristics of Juniperus sibirica shoots in different ecotopes
мые, длиннозаостренные, колючие, сильно отклоненные. Для можжевельника сибирского дана следующая характеристика: листья 0.5 - 0.8 см длины, серповидно изогнутые, коротко заостренные, сближенные, прижатые к ветвям. Наши исследования морфометрии побегов можжевельников, произрастающих в разных сообществах, согласуются с описанием систематических признаков двух видов можжевельников, предложенным во «Флоре Северо-Востока европейской части СССР» [3]. На основании систематических признаков, выделяемых в работе [3] как ключевые, и результатов статистического сравнения морфометрических параметров хвои исследуемых можжевельников, приведенных в табл. 1, можно заключить, что вариабельность данных признаков не превышает внутривидовой изменчивости. Поэтому нами рассматривается популяция можжевельника в ельнике чернично-сфагновом и популяция можжевельника в ельнике долгомошном как один вид - можжевельник обыкновенный. На тех же основаниях выделяются можжевельник в березовом криволесье Северного Урала и можжевельник в лиственничнике крупнотравном на Приполярном Урале как популяции можжевельника сибирского (табл. 2).
Для более основательного анализа структурных особенностей изучаемых видов нами увеличено количество сравниваемых параметров, добавив гистологические и субмикроскопические. Чтобы верифицировать правомерность разделения можжевельников на два вида, нами проведено сравнение их структурных параметров, используя средние показатели, полученные путем объединения двух популяций таежной зоны можжевельника и двух популяций можжевельника горнолесного пояса Урала.
Стандартное сравнение средних значений, полученных таким образом структурных показателей, выявило следующие особенности. Можжевельник обыкновенный достоверно отличается от можжевельника сибирского по длине побегов и хвои, а также охвоенности (табл. 3). Длина побегов и хвои можжевельника сибирского меньше, в свою очередь охвоенность выше, что связано с укорочением длины побега и не отличающимся числом хвои на побеге.
Таблица 3
Сравнение морфометрических характеристик побегов можжевельников
Table 3
Comparison of morphometric characteristics of junipers shoots
Показатель J. communis J. sibirica p- уровень
X öx n X öx N
Длина побегов, мм 21.9 95.7 100 14.5 26.9 46 0.00
Число хвои на побеге 15.0 17.9 100 14.6 13.1 50 0.53
Длина хвои, мм 10.5 5.4 200 5.4 1.4 187 0.00
Охвоенность, штмм-1 0.75 0.05 100 1.11 0.15 46 0.00
На поперечном срезе хвоя можжевельников имеет толстостенную эпидерму с мощной кутикулой (см. рисунок). На гистологических срезах площадь поперечного среза хвои можжевельников достоверных отличий не имеет (табл. 4). Парциальный объем смоляного канала и мезофилла достоверно отличались между видами. Но, вероятно, именно парциальный объем смоляного канала определяет различие в парциальном объеме, занимаемом мезофиллом. По мнению И.Л.Фуксман [26], низкие температуры окружающей среды вызывают у хвойных синтез вторичных метаболитов. Усиленное смолообразование может быть обеспечено только более развитым смоляным каналом, что и наблюдается у можжевельника сибирского.
Достоверные отличия между видами также были выявлены в параметрах покровных тканей хвои (табл. 4). Так, можжевельник обыкновенный имеет более развитый слой гиподермы по сравнению с можжевельником сибирским. Напротив, размеры эпидермы с кутикулой у сибирского вида превышают размеры этой ткани у можжевельника обыкновенного. Утолщение слоя эпидермы с кутикулой у можжевельника сибирского, вероятно, обусловлено более развитой кутикулой. З.К. Долгая [10] отмечала
Показатель Березовое криволесье Лиственничник крупнотравный p- уровень
X öx n X öx n
Длина побегов, мм 11.8 3.9 12 15.4 31.9 34 0.00
Число хвои на побеге 13.8 6.3 16 15.0 16.1 34 0.18
Длина хвои, мм 5.8 1.7 83 5.0 0.8 104 0.00
Охвоенность, штмм-1 1.2 0.05 12 1.1 0.19 34 0.53
А
Рис. Поперечный срез хвои можжевельника обыкновенного в ельнике чернично-сфагновом (А) и можжевельника сибирского на Северном Урале (Б). Обозначения: 1 - смоляной канал, 2 - эпидерма, 3 - гиподерма, 4 - мезофилл, 5 - эндодерма, 6 - флоэма, 7 - ксилема.
Fig. Needle cross section of J. communis in spruce bilberry-sphagnum (A) and J. sibirica in the Northern Urals (B). Legend: 1 - resin duct, 2 - epidermis, 3 - hypodermis, 4 - mesophyll, 5 - endodermis, 6 - phloem, 7 -xylem.
Таблица 4
Сравнение анатомических показателей хвои можжевельников
Table 4
Comparison of the anatomical indicators of the needles of junipers
уменьшение толщины кутикулярного слоя поверхности хвои можжевельника обыкновенного, произрастающего в Хибинах, при его интродукции в питомник Лесотехнической академии (г. Санкт-Петербург).
Количественные показатели ультраструктуры клеток мезофилла хвои можжевельников также имеют различия. Число хлоропластов на срез клетки мезофилла у можжевельника сибирского по сравнению с можжевельником обыкновенным больше, однако по размерам они мельче (табл.5). Некоторые авторы [27] в своих исследованиях отмечают
Таблица 5
Сравнение количественных параметров клеток мезофилла в однолетней хвое можжевельников в разных экотопах
Table 5
Comparison of quantitative parameters of mesophyll cells in one-year needles of junipers in different ecotopes
Показатель J. communis J. sibirica p- УРОвень
X öx n X öx n
Число хлоропластов на срез клетки 15.5 13.5 29 20.4 41.8 30 0.00
Площадь среза хлоропласта без крахмальной гранулы, мкм2 13.3 9.8 40 8.0 10.2 37 0.00
Число: гран на срез хлоропласта 16.2 34.0 22 12.1 22.9 11 0.04
тилакоидов в гране 4.7 1.9 40 4.5 3.9 13 0.82
пластоглобул на срез хлоропласта 23.6 205.4 27 29.3 94.2 14 0.14
митохондрий на срез 24.0 102.8 20 32.5 147.2 20 0.02
Диаметр митохондрий, мкм 1.0 0.05 39 0.9 0.04 32 0.20
увеличение числа хлоропластов в клетках ассимиляционной ткани растений на северной границе ареала видов. Высокая изменчивость данного показателя внутри одного вида снижает значимость
Показатель J. communis J. sibirica p- УРОвень
X öx n X öx n
Площадь поперечного среза хвои, мм2 0.39 0.003 32 0.40 0.0039 18 0.44
Парциальный объем, %: проводящего цилиндра 8.1 1.8 32 8.5 2.0 18 0.39
смоляного канала 6.0 2.7 32 8.0 2.2 18 0.00
мезофилла 59.3 9.2 32 55.8 14.9 18 0.00
Эпидерма с кутикулой, мкм 14.5 4.4 68 16.7 14.4 25 0.01
Гиподерма, мкм 16.1 10.9 61 13.3 13.4 26 0.00
этой характеристики для систематики. Видовые отличия достоверно проявляются и в числе гран на срез хлоропласта. У можжевельника сибирского число митохондрий на срез клетки значимо превышает этот показатель для можжевельника обыкновенного (табл. 5).
Заключение
Критерии, применяемые в систематике видов можжевельников, позволяют отнести изученные кустарники к разным видам. Но вместе с тем, более развернутый анализ структуры хвои на разных уровнях организации выявил ряд близких по значению параметров. Поэтому вопрос о видовой принадлежности сравниваемых можжевельников остается открытым.
В настоящее время более точным методом определения видов считаются молекулярно-гене-тические исследования. С этой целью при неопределенности систематического положения можжевельников было проведено молекулярно-гене-тическое исследование образцов трех разных популяций. Исследованные нуклеотидные последовательности были депонированы в GenBank и им присвоены номера KU682782, KU682783, KU682784. Секвенирование интрона гена trnL двух видов мож-жевельников показало, что эти последовательности у можжевельника обыкновенного из ельника чер-нично-сфагнового (равнинный ландшафт), ельника долгомошного (предгорья Северного Урала) и у можжевельника сибирского (Приполярный Урал) по данному типу маркера идентичны. Поэтому рассматриваемые формы можжевельника не могут быть отнесены к разным видам. Это согласуется с ранее проведенным исследованием J. communis L. и J. nana Willd. равнинной и горной популяции Польши, в ходе которого установлено 100 %-ное сходство по нуклеотидной последовательности фрагмента, включающего экзон гена trnL (UAA) и ген trnF (GAA) хлоропластной ДНК у изученных видов [15]. Однако R. Adams, A. Schwarzbach [28] определяли видовую принадлежность растений рода Juniperus в США по следующим последовательностям: petN-psbM, trnS-trnG, trnD-trnT, trnL—trnF генома хлоропластов и ITS-последовательностям генома ядра. Очевидно, привлечение нескольких молекулярных маркеров обеспечивает более высокую разделяющую способность на видовом уровне.
Таким образом, сравнение структурных параметров ассимиляционного аппарата можжевель-ников не позволяет положительно решить вопрос об их видовой самостоятельности. Несмотря на ряд установленных нами достоверных различий в структурной организации (размерах побегов и хвои, толщине эпидермы с кутикулой, парциальном объеме смоляного канала, размерах хлоропластов, число митохондрий на срез клетки), другие не менее важные характеристики хвои отличий не имеют. Молекулярно-генетический анализ исследуемых образцов на основе сравнения последовательности интрона (UAA) и части экзона гена trnL хлДНК показал абсолютное сходство изученных форм можже-вельников. В связи с этим вопрос о положении в
современной систематике можжевельника сибирского семейства Cupressaceae нельзя считать до конца разрешенным и требует дополнительных исследований его генетической структуры.
Авторы признательны ведущим инженерам-электроникам Института биологии Коми НЦ УрО РАН А.И. Патову и С.П. Швецову за техническое обеспечение работы на электронном микроскопе, а также к.б.н. С.И. Тарасову и к.б.н. С.Н. Плюс-ниной за всестороннюю помощь в работе над статьей.
Работа выполнена в рамках бюджетной темы «Пространственно-временная динамика структуры и продуктивности фитоценозов лесных и болотных экосистем на европейском Северо-Востоке России», номер гос.регистрации АААА-А17-117122 090014-8.
Литература
1. Adams R.P., Pandey R.N. Analysis of Juniperus communis and its varieties based on DNA fingerprinting. Biochem. Syst. Ecol. 2003. No. 31. Р.1271-1278.
2. Козубов Г.М., Муратова Е.Н. Современные голосеменные. Л., 1986.193 с.
3. Флора Северо-Востока европейской части России. М., 1974. Т. 1. С. 71-73.
4. Коропачинский И.Ю. Древесные растения Сибири. Новосибирск, 1983. С. 65-68.
5. Черепанов С.К. Сосудистые растения России и сопредельных государств (в пределах бывшего СССР). СПб., 1995. 992 с.
6. Коропачинский И.Ю., Встовская Т.Н. Древесные растения Азиатской России. Новосибирск, 2002. С. 64-72.
7. Adams R.P. Junipers of the world: The genus Juniperus. Vancouver, 2004. 408 p.
8. Князева С.Г. Опыт применения многомерных методов для определения таксономического положения Juniperus sibirica (Cupres-saceae) // Бот. журн. 2004. Т. 89. № 2. С. 256-260.
9. Соколов С.Я., Связева ОА., Кубли ВА., Скворцов А.К. и др. Ареалы деревьев и кустарников СССР. Т. 1. Л., 1977. 164 с.
10. Долгая З.К. Влияние климата на анатомо-морфологические особенности хвои можжевельников II Труды Ленинградского общества естествоиспытателей. 1937. № LXVI (2). С.249-294.
11. Козубов Г.М., Евдокимов A.M. Можжевельник в лесах Севера II Лесное хозяйство. 1965. № 1. С. 57-69.
12. Jalas J., Suominen J. Atlas Florae Europaeae. 2. Gymnospermae (Pinaceae to Ephedraceae). Helsinki, 1973. 40 p.
13. Oladele F.A. Inner surface sculpture patterns of cuticules in Cupressaceae. Can. J. Bot. 1983.No. 61. Р. 1222-1231.
14. Ермолина П.И., Тарбаева В.М. Сравнительная морфология, анатомия и ультраскульптура семян и шишек видов рода Juniperus L. в связи с их систематикой. СПб., 2002. 50 с.
15. Filipowicz N, Piotrowski A., Ochocka J.R., Asz-temborska M. The phytochemical and genetic survey of common and dwarf juniper (Juniperus communis and Juniperus nana) identifies chemical races and close taxonomic identity of the species. Planta medica, 2006. No 72(09). Р. 850-853.
16. Хантемирова Е.В., Беркутенко А.Н., Семериков В.Л. Систематика и геногеография Juniperus communis L. по данным изофер-ментного анализа // Генетика. 2012. № 48 (9). С. 1077-1084.
17. Михеева НА., Муратова Е.Н. Кариологиче-ское изучение двух популяций можжевельника обыкновенного Juniperus communis L. в Западной Сибири // Цитология. 2005. №47(8). С. 747-752.
18. Terry R.C., Nowak R.S. and Tausch R.J. Genetic variation in chloroplast and nuclear ri-bosomal DNA in Utah juniper (Juniperus os-teosperma, Cupressaceae): evidence of interspecific gene flow. Am. J. Bot. 2000. No 87. Р. 250-258.
19. Скупченко В.Б. Вибрационная микротомия мягких тканей. Сыктывкар, 1979. 56 с. (Сер. препринтов «Новые научные методики» / Коми филиал АН СССР; вып. 2).
20. Скупченко В.Б. Морфометрия на экране электронного микроскопа // Бот. журн. 1990. № 75(10). С. 1463-1467.
21. Adams R.P. Geographic variation in leaf essential oils and RAPDs of J. polycarpos K. Koch in central Asia. Biochem. Syst. Ecol. 2001. No. 29. Р. 609-619.
22. Adams R., Schwarzbach A.E. and Tashev A.N. Chloroplast capture in Juniperus sabina var. balkanensis, from the Balkan peninsula: A new variety with a history of hybridization with J. thurifera // Phytologia. 2016. No. 98. Р.100-111.
23. Adams R., Schwarzbach A.E. and Tashev A.N. Discovery of Juniperus sabina var. balkanen-sis in western Turkey (Anatolia) // Phytolo-gia, 2017. No. 99. Р. 22-31.
24. Taberlet P., Gielly L., Pautou G., Bouvet J. Universal primers for amplification of three non-coding regions of chloroplast DNA // Plant Mol. Biol. 1991. № 17. С. 1105-1109.
25. Михеева Н.А. Морфолого-анатомические и кариологические особенности можжевельника обыкновенного (Juniperus communis L.) в гидроморфных и суходольных условиях произрастания: Автореф. дис. канд. биол. наук. Красноярск, 2005. 18 с.
26. Фуксман И.Л. Роль вторичных метаболитов в физиолого-биохимических механизмах реакции сосны обыкновенной на стресс // Вестник Башкирского ун-та, 2001. № 2 (II). С. 131-133.
27. Мирославов ЕА., Вознесенская Е.В., Буболо Л.С. Ультраструктурные основы адаптации растений к условиям Крайнего Севера / Проблемы фундаментальной экологии. Т.1. Экология в России на рубеже XXI века (наземные экосистемы). М., 1999. С. 236-251.
28. Adams R.P., Schwarzbach A.E. DNA barcoding a Juniper: the case of the south Texas duval county Juniper and Serrate Junipers of North America // Phytologia. 2011. No. 93(1). P. 146-154.
References
1. Adams R.P., Pandey R.N. Analysis of Juniperus communis and its varieties based on DNA fingerprinting. Biochem. Syst. Ecol. 2003. No. 31. P.1271-1278.
2. Kozubov G.M., Muratova E.N. Sovremennyye golosemennyye [Contemporary gymnosperms]. Leningrad, 1986. 193 p.
3. Flora Severo-vostoka Yevropeyskoy chasti Rossii [Flora of the Northeast of the European part of Russia]. Moscow, 1974, Vol. 1. P. 71-73.
4. Koropachinsky I.Yu. Drevesnyye rasteniya Sibiri [Woody plants in Siberia]. Novosibirsk, 1983. P. 65-68.
5. Cherepanov S.K. Sosudistyye rasteniya Rossii i sopredel'nykh gosudarstv [Vascular plants of Russia and neighboring countries (within the former USSR)]. St.Petersburg, 1995. 992 p.
6. Koropachinsky I.Yu., Vstovskaya T.N. Dreves-nyye rasteniya Aziatskoy Rossii [Woody plants of the Asian Russia]. Novosibirsk, 2002. P. 64-72.
7. Adams R. P. Junipers of the world: The genus Juniperus. Vancouver, 2004, 408 p.
8. Knyazeva S.G. Opyt primeneniya mnogomer-nykh metodov dlya opredeleniya taksonomi-cheskogo polozheniya Juniperus sibirica (Cu-pressaceae) [Experience of application of multidimensional methods for determining the taxonomic position of Juniperus sibirica (Cu-pressaceae)] // Bot. J., 2004. Vol. 89. № 2. P. 256 - 260.
9. Sokolov S.I, Svyazeva O.A., Kubli V.A., Skvort-sov A.K. et al. Arealy derev'yev i kustarnikov SSSR [Areas of distribution of trees and shrubs in the USSR]. Vol. 1. Leningrad, 1977. 164 p.
10. Dolgaya Z.K. Vliyaniye klimata na anatomo-morfologicheskiye osobennosti khvoi mozhzhevel'nikov [The impact of climate on the anatomical and morphological characteristics of juniper needles] // Proc. of Leningrad Society of naturalists. 1937. No. LXVI(2). P. 249-294.
11. Kozubov G.M., Evdokimov A.M. Mozhzhe-vel'nik v lesakh Severa [Juniper in the North forests]. Forestry. 1965. No. 1. P. 57-69.
12. Jalas J., Suominen J. Atlas Florae Europaeae. 2. Gymnospermae (Pinaceae to Ephedraceae). Helsinki, 1973. 40 p.
13. Oladele F.A. Inner surface sculpture patterns of cuticules in Cupressaceae. Can. J. Bot. 1983. No. 61. P.1222-1231.
14. Ermolina P.I., Tarbaeva V.M. Sravnitel'naya morfologiya, anatomiya i ul'traskul'ptura se-myan i shishek vidov roda Juniperus L. v svyazi s ikh sistematikoy [Comparative morphology, anatomy and ultrasculpture of seeds and cones of the genus Juniperus L. in rela-
tion to their systematics]. St.Petersburg, 2002. 50 p.
15. Filipowicz N., Piotrowski A., Ochocka J. R., Asztemborska M. The phytochemical and genetic survey of common and dwarf juniper (Juniperus communis and Juniperus nana) identifies chemical races and close taxonomic identity of the species. Planta medica, 2006. No. 72(09). P. 850-853.
16. Khantemirova E.V., Berkutenko A.N., Semeri-kov V.L. Sistematika i genogeografiya Juniperus communis L. po dannym izofermentnogo analiza [Systematics and gene geography of Juniperus communis L. inferred from isoenzyme data] // Russian J. of Genetics. 2012. No. 48(9). p. 920-926.
17. Mikheeva NA., Muratova E.N. Kariologi-cheskoye izucheniye dvukh populyatsiy mozhzhevel'nika obyknovennogo Juniperus communis L. v Zapadnoy Sibiri [Karyological study of two populations of the common juniper Juniperus communis L. in West Siberia]// Cytology. 2005. No. 47(8). P. 747-752.
18. Terry R.C., Nowak R.S. and Tausch R.J. Genetic variation in chloroplast and nuclear ri-bosomal DNA in Utah juniper (Juniperus os-teosperma, Cupressaceae): evidence of interspecific gene flow. Am. J. Bot. 2000. No. 87. P. 250-258.
19. Skupchenko V.B. Vibratsionnaya mikrotomiya myagkikh tkaney. Novyye nauch. metod. [Vibrating microtomy of soft tissues]. Syktyvkar, 1979. 56 p. (Series of preprints "New sci. methods" / Komi Branch, USSR Ac. Sci.; Issue 2).
20. Skupchenko V.B. Morfometriya na ekrane elektronnogo mikroskopa [Morphometry on the electron microscope screen]. Bot. J. 1990. No. 75(10). P. 1463-1467.
21. Adams R.P. Geographic variation in leaf essential oils and RAPDs of J. polycarpos K. Koch in central Asia. Biochem. Syst. Ecol. 2001. No. 29. P. 609-619.
22. Adams, R., Schwarzbach AE. and Tashev A.N. Chloroplast capture in Juniperus sabina var. balkanensis, from the Balkan peninsula: A new variety with a history of hybridization with J. thurifera//Phytologia. 2016. No.98. P. 100-111.
23. Adams R., Schwarzbach A.E. and Tashev A.N. Discovery of Juniperus sabina var. balkanensis in western Turkey (Anatolia) / / Phytologia. 2017. No. 99. P. 22-31.
24. Taberlet P., Gielly L, Pautou G., Bouvet J. Universal primers for amplification of three non-coding regions of chloroplast DNA. Plant Mol. Biol. 1991. № 17. P. 1105-1109.
25. Mikheeva NA. Morfologo-anatomicheskiye i kariologicheskiye osobennosti mozhzhevel'nika obyknovennogo (Juniperus communis L.) v gi-dromorfnykh i sukhodol'nykh usloviyakh pro-izrastaniya [Morphological-anatomical and karyological characteristics of Juniperus (Juniperus communis L.) in dry valley and hydromo-rphic growing conditions]: Abstract of diss... Cand. Sci. (Biology). Krasnoyarsk, 2005. 18 p.
26. Fuksman I.L. Rol' vtorichnykh metabolitov v fiziologo-biokhimicheskikh mekhanizmakh reaktsii sosny obyknovennoy na stress [The role of secondary metabolites in physiological and biochemical mechanisms of Pinus silve-stris reaction to stress] // Bull. of Bashkir Univ., 2001. No. 2 (II). P. 131-133.
27. Miroslavov E.A., Voznesenskaya E.V., Bubolo L.S. Ul'trastrukturnyye osnovy adaptatsii raste-niy k usloviyam Kraynego Severa [Ultrastructural bases of plant adaptation to the conditions of the Extreme North] / Problems of fundamental ecology. Vol. 1. Ecology in Russia at the turn of the XXI century (terrestrial ecosystems). Moscow, 1999. P. 236-251.
28. Adams R. P., Schwarzbach A. E. DNA barcod-ing a Juniper: the case of the south Texas duval county Juniper and Serrate Junipers of North America // Phytologia. 2011. No. 93(1). P. 146-154.
Статья поступила в редакцию 04.10.2017.
