CC BY
177
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2016. № 4
РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
Д.В. Канаков*
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ РЕЛИГИОЗНОЙ ДОГМЫ
В настоящей статье формулируется общее понятие «религиозная догма», которое охватывает основоположения различных религий. Рассматривается понимание догмы в религиозно-философской литературе, где оно представлено в основном в двух качествах. В широком смысле догма выступает в качестве существенного элемента христианского вероучения, абсолютно авторитетного для всех верующих, что синонимично термину латинского происхождения «доктрина»; в узком же смысле слова догмами называются особые вероопределения по конкретным вопросам, принятые церковными соборами. Анализируется понимание религиозной догмы в научной литературе, где догма рассматривается в основном в аспекте выполняемой ей психологической функции в мышлении верующих. Предлагаемое научное определение понятия религиозной догмы может быть использовано в религиоведческих исследованиях.
Ключевые слова: догма, догмат, религиозная догма, религиозное сознание.
D.V. K a n a k o v. Definition of religious dogma
In this paper author formulates general concept of religious dogma that covers the basic principle of different religions. In the religious and philosophical literature the dogma is usually considered in two qualities. To wide extent the dogma serves as an essential element of the Christian faith, it is absolutely authoritative for all believers and it is called Christian doctrine. In the narrow sense of the word dogma is called the decree of a church council on specific issues. It is cognitive to do analyse the sense of religious dogma in the scientific literature where dogma is seen mainly as psychological function in the thinking of the faithful. We proposed scientific definition of religious dogma that can be used in religious studies.
Key words: the dogma, religious dogma, religious consciousness.
Одной из актуальных задач современного религиоведения, особенно в условиях всплеска религиозности, включая и экстремистские проявления, является исследование идейных основ религиозных верований, которые выражаются в основоположениях какой-либо религии. Исторически последние в литературе получали наимено-
* Канаков Дмитрий Владимирович — кандидат философских наук, доцент кафедры философии и культурологии ФГБОУ ВО «Московский государственный университет путей сообщения Императора Николая II», тел.: 8 (495) 684-24-67; e-mail: dkanakov@ yandex.ru
вание религиозных догм, которые связанны с особенностями функционирования религиозного сознания, мышления верующих и отражения действительности в религиозной картине мире. Однако к настоящему моменту сложилась описательная традиция обращения к термину «религиозная догма» при анализе конкретных форм религиозности, например, когда говорят о «христианских догматах», иногда его используют даже в качестве негативного ярлыка, но не раскрывают содержание этого явления. Таким образом, на современном этапе научного постижения сущности религии возникает объективная потребность выработать общее понятие религиозной догмы, что будет способствовать дальнейшему пониманию мышления верующих.
Термин «догма» в современные языки пришел из древнегреческого (14 d3gma, род. пад. ед. ч. — 1о$ d3gmato~), где он обозначал «учение, постановление, решение, мнение» [Древнегреческо-рус-ский словарь, с. 418]; в русском языке используются две формы этого термина: форма, образованная от именительного падежа, — собственно «догма» и форма, образованная от родительного падежа, — «догмат», которые семантически равнозначны. Однако следует отметить, что вторая форма чаще использовалась в русской дореволюционной литературе, и в настоящее время к ней обраща-ютя, когда говорят о церковных догмах, а первая чаще находит применение в научной литературе. Соответственно мы предпочитаем говорить о религиозной догме как об общем понятии, характеризующем основоположения какой-либо религии. Наиболее полно учение о религиозной догме разработано в христианстве, поэтому целесообразно проанализировать понимание догмы в религиозно-философской литературе.
С IV в. термин «догма» в христианской литературе начинает употребляться в двух следующих основных значениях: для обозначения вероучения вообще и соборного постановления.
В христианстве понятие догмы (догмата) охватывает содержание религии, т.е. под догмами (догматами) подразумевают положения, принятые церковью в качестве истин вероучения. В литературе на русском языке применительно к христианским «истинам» употребляют термин «догмат». В наиболее общем виде основные догматы сформулированы в «символе веры». Либеральный протестантский теолог Адольф фон Гарнак в противовес религиозным мыслителям, признающим богооткровенный характер христианских догматов, раскрывает их социально-институциональную природу, связанную с общественной деятельностью конкретных людей, а не «водительством Святого Духа»; он связывал историю христианского догматизма («догматического христианства») с попыткой система-
тически изложить истины веры с помощью «научных средств» (т.е. рациональными средствами, выработанными эллинской философией), что случилось на рубеже III—IV столетия в связи с развитием Христологии, прежде всего учения о Христе как Логосе [А. Гарнак, 1911, т. VI, отд. II, с. 222-223].
С философской точки зрения, христианские догматы можно охарактеризовать с содержательной стороны как совокупность теоретических установок, определяющих религиозное мировоззрение христианства в целом и христианское учение о боге, мире, человеке и месте человека в мире. Догматы выполняют функцию основополагающих метафизических и богословских утверждений, на которых строятся нравственное, социальное, политическое, эстетическое и другие учения, а различные христианские концепции оказываются, по существу, производными от догматического учения [А.И. Кыр-лежев, 2010, т. 1, с. 680-681]. Это замечание важно потому, что уже в древней «святоотеческой» литературе начинают разграничивать понятия «догматическое учение» и «нравственное учение». «Образ Богопочтения, — пишет Кирилл Иерусалимский, — заключается в следующих двух вещах: в точном познании догматов благочестия и в добрых делах...» ({O g+r t|~ qeosebeja~ tr3po~ 6k dvo tovtwn sunlsthke, dogm=twn e8sebAn, kaJ pr=xewn #gaqAn)1 (Cyr. Hieros. Catech. 4.2) [Святитель Кирилл, 1991, с. 43]. Григорий Нисский, ссылаясь на божественный авторитет Иисуса Христа, разделяет «христианскую жизнь на две части — на нравственную и на точное соблюдение догматов.» (diairAn g+r e>~ dvo t\n tAn CristianAn politejan, eö~ te t4 0qik4n m1ro~ kaJ e>~ t\n <tAn> dogm=twn #krjbeian) (Greg. Nyss. Ep. 24.2) [Григорий Нисский, 1871, с. 529]. Василий Великий делит христианское учение на t+ d3gmata (догмы) и t+ khrvgmata (проповедь): «Из догматов и проповедей, соблюденных в Церкви.» (TAn 6n tY EkklhsjE pefulagmlnwn dogm=twn kaJ khrugm=twn) (Basil. Magn. De Spirit. Sanct. 27, 66) [Василий Великий, 2008, с. 153]. При этом богослов подчеркивает, что и догма, и проповедь имеют общий «предмет», но различаются степенью открытости, поскольку догма — знание «не для всех». «Ибо иное догмат, а иное проповедь. Догмат умалчивается, а проповедь обнародывается (орфография. — Авт.)» (&Allo g+r d3gma, kaJ Ällo k/rugma. T4 m2n g+r siwpÄtai, t+ d2 khrvgmata dhmosievetai) [там же, с. 154]. При этом, как видим,
1 Здесь и далее текст древнегреческого оригинала приводится по электронной библиотеке исследовательского центра Университета Калифорнии в Ирвине (авторы: D.J. Dumont, R.M. Smith, 2002). Нами использовалась следующая база данных с древнегреческими текстами: TLG (Thesaurus Linguae Graecae: Greek Texts). Данные источника при цитировании указываются в скобках в соответствии с принятыми в международной практике сокращениями.
уже в древней Церкви нравственное учение оказывается производным от догматического, что связано, конечно же, с формированием систематического богословия, поскольку отцы церкви фактически использовали принцип системности при формулировании основ религиозной жизни христианина. Раз религиозная вера, как подразумевают церковные авторы, является тотальной и должна охватывать всю жизнь христианина, то вся совокупность событий жизни нуждается в системном упорядочении на иерархических началах в соответствии с утверждаемым принципом теоцентрического мировоззрения нарождающейся религии. Поэтому такие ведущие принципы религии мыслятся по аналогии со вполне светскими социальными законами и выступают как «духовные законы» или «законы духовной жизни» в том смысле, что приобретают для верующего обязательный характер. Конечно же, важен вопрос: а, собственно, почему церковные авторы начинают использовать термин 14 d3gma при характеристике таких «духовных законов»? Для точного ответа на него необходимо учитывать общекультурный контекст, заданный термину «догма» предшествующей эпохой — Античностью, что выходит за рамки настоящей статьи. Здесь важно отметить, что в Античности у термина 14 d3gma было и социально-юридическое значение, которое исторически предшествовало философскому значению, поэтому 14 d3gma одновременно может быть и принципом религиозно-философской системы, и пониматься по аналогии с юридическими законами, тем более что догмы как церковные вероопределения, утвержденные на Вселенских соборах, связаны со становление церковного (канонического) права.
Как развитие древней «святоотеческой» традиции православные авторы поясняют: «Догматы суть законообязательные для каждого христианина, богооткровенные и неизменно хранимые в постоянном церковном предании истины веры, относящиеся к учению о Боге самом себе и в отношении Его к миру (в отличие от истин нравственных, трактующих об отношениях человека к Богу)» [А. Л. Ка-танский, 1887, с. 4]. Таким образом, в гносеологическом плане догматы принимаются христианами априори как общеобязательные «истины веры» и несут в себе абстрактные черты. Абстрактность христианских догматов обоснованно отмечал А. Гарнак, когда критиковал с либеральных позиций представление о «богооткро-венности» церковных догм и писал, что положение христианской веры умозрительно сформулировано и выработано «средствами науки», а «догматическое христианство (догматы) и концепцией своей, и построением является делом эллинского духа на почве Евангелия (курсив. — Авт.). Рассудочные средства, при помощи которых в древнее время понимали и усваивали Евангелие, срослись с содер-
жанием его (курсив наш. — Д.К.)» [А. Гарнак, 1911, т. VI, отд. II, с. 222—223]. Абстрактность догм проявляется в том, что, будучи результатом отвлечения какого-либо свойства, они превращаются в общие понятия и как таковые обретают самостоятельное существование в религиозной картине мира верующего без учета их действительного происхождения. Догмы как абстракции выступают в религиозном сознании в качестве онтологических и одновременно гносеологических констант верующего, в соответствии с которыми он воспринимает мир и строит свою жизнь.
Христианская церковь учит, что содержательно догмат как основное положение христианского вероучения имеет божественное происхождение [Иерей О. Давыденков, 2005, с. 17—19]. В богословии «божественность» догмата интерпретируется как результат «сверхрассудочного синтеза», что связывается с природой истинного знания, выходящего за пределы рассудка, поэтому «то, что для ratio есть противоречие... то на высшей ступени духовного познания... синтезируется...» [П.А. Флоренский, 2007, с. 395]. Оригинальное понимание догмата как «ступени восхождения», «могучего орудия творческого перерождения мира, творческого его развития», «лестницы к небу и Богу» представлено в философии Н.А. Бердяева [Н.А. Бердяев, 1994, с 90]. Правда, взгляды Бердяева неканонические, он заявляет, что «догматическое богословие должно уступить место религиозной философии», питательной средой которой в то же время будут «догматы религиозного откровения», благодаря которым «можно раскрыть цельную систему гнозиса» [там же, с. 142]. Однако мысль русского философа интересна тем, что он фактически выходит за рамки анализа только христианской догмы, а говорит в целом о религиозной догме как таковой, которая представляется в его учении определенной ступенью процесса познания, что мыслитель отождествляет с «богопознанием». Религиозные догмы, согласно учению русского философа, содержат в себе определенное знание метафизического характера и касаются первооснов бытия. Анализ и раскрытие содержания религиозных догм позволит, как планирует Бердяев, выстроить целостную онто-гносеоло-гическую картину мира.
Христианское представление о догме как о вероучении в целом подразумевает те истины, которые даны в откровении самим божеством — богочеловеком. Такой догмат понимается как «истина Живая» и зафиксирован в Священном Писании и Священном Предании, сложившихся в коллективном (соборном) опыте духовной жизни первых христиан, который несет единая церковь в своем вероучении. Итак, христианские догматы понимаются как веро-учительные истины [А.Л. Катанский, 1887, с. 3] (здесь целесооб-
разно отметить, что в православном догматическом богословии принято противопоставлять греческие слова d3gma и d3xa на том основании, что последнее означает «мнение», хотя у обоих слов общий корень dok-); формализуясь, они выражаются в догматических определениях, принятых на соборе. В частности, в православном богословии отмечается: «Догматы суть те учения, которые коренятся в божественном откровении, т.е. или I — выражены в св. писании, ясным, не допускающим никакого произвольного толкования образом; или II — определены и утверждены каким-либо Вселенским собором; или III — получили обязательное значение как истина, происходящая из божественного откровения и вследствие этого существующая в общем церковном сознании»2 [А. Киреев, 1903, с. 3]. Таким образом, христианские догматы в широком смысле представляют собой существенные элементы христианского вероучения, абсолютно авторитетные для всех верующих, в узком же смысле слова — особые вероопределения по конкретным вопросам, принятые церковными соборами. Поэтому важно отличать понимание в христианстве догмата как вероучительной истины христианского вероучения как такового от догмата как формализованного догматического определения, утвержденного (dogm^tjzw) на соборе. «Догматическая формула, — раскрывает диалектику христианского мифа и формализованного догмата С.Н. Булгаков, — есть попытка высказать содержание религиозного мифа в слове, выразить его в понятиях. Догмат в смысле формулы всегда приходит после мифа или из мифа, т.е. он не рождается в формуле и вместе с формулой, а лишь ею фиксируется, вносится в опись (курсив. — Авт.)» [С.Н. Булгаков, 2001, с. 115]. Догматические соборные определения в православии обозначаются греческим словом «орос» (др.-греч. ©ro--«межа, граница, пределы, рамки»).
Уже в древней церкви догматы начинают пониматься как формулы, выражения веры, в которые верили «всегда, повсюду и все»3.
Закономерен вопрос: почему религиозная догма в христианстве понимается в двух вышеуказанных смыслах? Очевидно, это связано с развитием христианской церкви; потребность в четких церковных определениях возникает, когда необходимо очертить конфессиональные границы ортодоксального вероучения, другими словами, в философском смысле необходимо очертить гносеологические границы. В среде православных авторов подчеркивается гносеологическая необходимость и потребность в догмах (догматах) [А. Ки-
2 Это вполне соответствует формуле Викентия Лиринского: Id teneamus, quod semper, quod ubique, quod ab omnibus creditum est (прим. — Д.К.).
3 Ср. с вышеуказанной формулой Викентия Лиринского.
реев, 1903, с. 2]. Необходимость догмата связывается с тем, что в конфессиональной литературе он рассматривается как идеал. «Догматы — это идеалы, к которым нужно стремиться, а не пугала, от которых нужно бежать» [С. Глаголев, 1905, с. 28]. Подчеркивание необходимости догмата, в конечном счете, обусловливает закрепление религиозного догматизма в сознании верующих. «Бездогма-тизм, — обобщает православный автор, — есть бессодержательность. <...> бездогматизм есть проповедь незнания, но человечество ищет знания, ищет истины» [там же, с. 28].
Для формального установления догмата необходим признаваемый верующими авторитет учреждения в вопросах вероучения. В православии таким авторитетом обладает Вселенский собор, посредством которого, согласно православной вере, действует невидимо бог — Иисус Христос, а в католицизме — папа, признаваемый, согласно католической вере, наместником бога на земле. Догматом, по существу, является официально признанное церковной организацией основное положение христианского вероучения, исповедание которого в качестве истинного обязательно для всех членов данной организации. Соответственно отрицание или уклонение от догмата интерпретируется данной церковной организацией как ересь и отпадение от церкви. В православии формализация догматов происходила путем провозглашения их на Вселенских соборах, католицизм кроме установленных Вселенскими соборами признает еще ряд других догматов.
Таким образом, в религиозно-философской литературе под догмами обычно подразумеваются основоположения христианской религии, однако справедливо будет распространить такой подход и на другие религии, поскольку религиозная догма выражает важную гносеологическую характеристику религиозного сознания, а именно веру в истинность тех или иных положений вероучения. Возникновение религиозной догмы мы связываем с возникновением религиозного догматизма как определенного типа мышления, характерного для религиозного сознания. Вопрос о догмах в первобытной религии следует рассмотреть отдельно, отметим только, что ряд авторитетных историков религии употребляли термин «догмат» для характеристики первобытных верований. Однако с учетом данных современной науки выделить конкретный момент возникновения религиозного догматизма в доклассовом обществе представляется пока что проблематичным. Это связано с тем, что принятое в науке противопоставление первобытного (в иностранной литературе первобытное передается как «primitive») доклассового общества классовому, современному обществу упускает из виду неоднородность общества в период его доклассового («доцивили-
зационного») развития. Этот период в антропосоциогенезе современного человека (кроманьонца) занимает значительно большее место, чем этап классового общества, связанного со становлением государства. Первобытное общество проходило различные ступени развития, и мышление, свойственное этому обществу, также менялось. Таким образом, на всем протяжении истории доклассовых обществ первобытное мышление не представляло единого типа, а менялось, и на определенном этапе (магия, фетишизм, тотемизм) появляются религиозный догматизм в связи с развитием и усложнением религиозной картины мира и соответственно религиозные догмы как концентрированное выражение религиозных представлений.
Поэтому вполне обоснованным представляется, что авторитетный историк религии Дж. Дж. Фрэзер при характеристике первобытных верований употреблял термин «догмат» в значении основоположения первобытной религии. Так, например, возражая своим оппонентам, он утверждал, что представление о всеобщей одушевленности — анимизм, общая для всех религий догма первобытных времен, поэтому, обобщает Фрэзер, «буддийский анимизм является не философской теорией, а присущей всем дикарям догматом, включенным в систему исторической религии» [Д.Д. Фрэзер, 1986, с. 113]. «Фундаментальным догматом» первобытной веры шиллу-ков ученый называет «признание того, что душа основателя династии имманентно пребывает в каждом из его преемников» [там же, с. 280]. Фрэзер на примере конкретных религий выделяет «догматы» тотемизма: «...вера в переселение душ людей в черепах является одним из догматов этой <читай: связанного с умерщвлением священного животного> разновидности тотемизма» [там же, с. 472]; говорит о «догматике» религии ацтеков [там же, с. 550]; обобщает, что представления о мире в народных сказках некогда были «привычными догматами» «в умах первобытных людей» [там же, с. 624]; называет «догматом» представление о бестелесной душе, которую можно поместить в неодушевленный предмет в интересах безопасности [там же, с. 633]. Аналогично Э.Б. Тайлор в религиозных представлениях на стадии анимизма выделяет «главные догматы», связанные с представлением о всеобщей одушевленномсти [Э.Б. Тайлор, 1989, с. 211-212].
Фюстель де Куланж при характеристике состояния галльских народных верований в эпоху римского завоевания говорит о «дру-дических догматах» в значении основоположений национальной галльской религии [Ф. Куланж, 1901, т. 1, с. 140]. При этом возникновение «галльских догматов» исследователь увязывает с определенной ступенью институционализации первобытной религии, подчеркивая, что «галльские друиды составляли настоящую еди-
ную корпорацию. Они выработали свои догматы, которые были сформулированы в нескольких тысячах стихов < образованный римлянин Гай Юлий Цезарь, на которого ссылается Куланж, характеризует систему "друидических догматов" термином — disciplina, т.е. "наука", "изучаемое">, но передавались лишь устно; именно в силу того факта, что они не были записаны, изречения друидов приобретали особую святость в глазах толпы» [Ф. Куланж, 1901, т. 1, с. 34]. Таким образом, первобытная религия галльских друидов на момент римского завоевания представляла собой развитую систему верований, в которой выделяются основоположения (догмы) вероучения, образующие четкую категориальную систему, в силу чего античные источники характеризуют друидическую религию как «дисциплину», т.е. то, что можно изучать и что обладает качеством системности.
Таким образом, на основе исследований авторитетных ученых мы можем констатировать, что первые религиозные догмы появились на стадии первобытного общества, а в дальнейшем как явление, связанное развитием религиозного сознания, догма как исходный принцип религии переходит в более развитые формы религиозности на стадии развития государства. Устойчивость религиозной догмы связано с консервативным мышлением, характерным для религиозного сознания, с точки зрения которого догма выполняет важные гносеологические и связанные с ними психологические функции.
Следует отметить, что ряд исследователей пытались выявить психологическую функцию религиозной догмы. Психоаналитик Теодор Райк, развивая понимание З. Фрейдом религии как невроза навязчивости [Th. Reik, 1927, S. 7, ets.], исследовал связь религиозной догмы с неврозом навязчивости, используя данные психиатрической клиники [ibid., S. 141]. Основание такого исследования автор усматривает в общем психоаналитическом подходе, согласно которому в структуре религиозных представлений от первобытных верований «до зороастрийских и исламских верований» в качестве основных элементов выделяются представления «о боге и его пророке». Применительно к христианству функцию основных, с точки зрения психоанализа, элементов выполняют представления «о боге-отце и боге-сыне» [ibid., S. 10]. Т. Райк обобщает, что «религиозная догма в истории человечества соответствует невротической одержимости, иными словами, она является наиболее значительным выражением навязчивой мысли народов (разрядка. — Авт.)» [ibid., S. 39]. Таким образом, догма им рассматривается как выражение навязчивой мысли, а ритуал —
в другой работе — как результат коллективного маниакального действия [П. Reik, 1928, 8. 332].
Против понимания религиозной догмы как навязчивой идеи выступил Э. Фромм, считая, что «догмат в значительной степени обусловлен реальными политическими и социальными мотивами», поскольку «означает открытую принадлежность к определенной группе» [5. Фромм, 1998, с. 86]. Развивая марксистское понимание религии, психоаналитик выделяет «социальную причину» догмата, связывая его действие с внушением, о чем до него еще писали Г. Лебон [Г. Лебон, 1995, с. 196-197; 245-250] и В.М. Бехтерев [В.М. Бехтерев, 2001, с. 42, 112, 141]. «.В воображении он [догмат] удовлетворяет требования народа и функционирует вместо реального удовлетворения. <...> [Это] символическое удовлетворение сжато выражено в форме догмата, которому массы должны верить согласно требованиям священнослужителей и властей. догмат можно сравнить с мощным внушением. Ибо догмат, чтобы достичь бессознательного — его содержания. должен быть элиминирован и представлен в рационализированных и приемлемых формах» [5. Фромм, 1998, с. 86]. Так же с бессознательным, но уже с архетипами коллективного бессознательного связывает религиозные догмы К.Г. Юнг. Согласно Юнгу, религиозные догмы и символы адаптируют образы коллективного бессознательного, рационализируя их в форме абстракций, и предохраняют человека от непосредственного соприкосновения с колоссальной психической энергией, закрепленной в истории психического развития в идее божественного [К.Г. Юнг, 1991, с. 160-162]. Таким образом, в психологическом отношении, по мнению исследователей, религиозная догма обусловлена особенностями психического отражения действительности в сознании верующих и в этом смысле выполняет важные психологические функции с точки зрения функционирования индивидуального и коллективного сознания.
Отмеченные указанными исследователями психологические функции религиозной догмы, по существу, определяют ее гносеологические функции, которые связаны с особенностями функционирования религиозного сознания вообще. Религиозные догмы выражают доктринальный уровень религии, особенности вероучения, конфессии и закрепляют отдельные религиозные представления и идеи как абсолютные, предельные, сущностные, конечные, целеполагающие, наивысшие характеристики бытия. Возникновение религиозной догмы связано с особенностью функционирования религиозного сознания, которое объективно нуждается в рационализации веры и религиозных представлений, т.е. выражения их в абстрактной форме, в понятийной форме. Тем не менее рели-
гиозные догмы, хотя и выражаются в форме понятий, закрепляют объект верований в рациональной форме в качестве понятий и категорий, по своей гносеологической природе представляют собой, по существу, результат внерациональных форм познания, поскольку основаны на религиозной вере, касаются области трансцендентного и выходят, с точки зрения верующих, за границы человеческого мышления. По мнению верующих, религиозная вера самодостаточна и как чувство самоочевидна для личности, а потому не нуждается в обосновании в системе субъективных, личных представлений как «живое», непосредственное чувство, но является фундаментом, на котором строится религиозная картина мира, подчиненная принципам рациональности. Таким образом, догмы религии являются продуктом рационализации веры и представляют по своей внутренней природе способ религиозного осмысления мира, ориентируя человека в многообразных связях действительности, т.е. являются способом познания мира верующими. Последние воспринимают «догматические истины» в качестве основ вероучения конкретной религии без доказательств на веру, поскольку внерациональные формы познания в религии имеют приоритет над рациональным познанием. Понятие догмы в гносеологическом плане может быть сопоставлено с такими понятиями, как аксиома в математике и постулаты в физике, которые также принимаются бездоказательно в качестве основы теории, доказательства истинности других положений. Принципиальное отличие религиозных догм от аксиом состоит в том, что наука в ходе своего развития продемонстрировала возможность отбросить старые аксиомы и постулаты и принять новые, например, в качестве гипотез. Этого нельзя сказать о догмах в религии. Так или иначе, но на протяжении своего развития религия, напротив, стремится сохранить свои догмы.
С учетом сказанного мы можем дать определение религиозной догмы. Под религиозной догмой мы подразумеваем какую-либо доктрину, основоположения, принципы которой являются обязательными для всех верующих и принимаются некритически за истинные без объективных доказательств и индивидуального опытного подтверждения на основе религиозной веры и подчинения авторитету. Догмы составляют основу всех религий и находят отражение в религиозной практике, что служит косвенным субъективным подтверждением значимости догм и объясняет их сохранение в человеческой культуре. Религиозные догмы как понятия представляют собой обобщения наличной действительности на ранней стадии развития абстрактного мышления и выражают собой в религиозной форме коллективный опыт человечества и отдельных
социальных групп во взаимодействии человека с природой и обществом (окружающим миром). С формальной стороны религиозная догма представляет собой выраженное в систематизированной понятийной форме совокупность основоположений, принципов, составляющих учение, доктрину (лат. doctrina — учение)4. Со стороны содержания религиозная догма представляет собой связную концепцию, разрешающую проблему человека и его отношения к миру сквозь призму религиозной картины мира.
Необходимо отметить, что догма как понятие представляет собой результат динамической деятельности сознания, но это результат уже застывший. Указанное свойство догмы как гносеологической категории относится к типу мышления, оперирующему неподвижными догмами, поэтому догматизм как свойство сознания отличается консервативным характером. Такой характер, с одной стороны, определяет закостенелость мышления, делает его «застывшим», а с другой — обусловливает традиционность мышления, оперирующего догматическими представлениями, которые содержат в себе не только религиозные представления и категории, но также моральные и правовые нормы, эстетические ценности, полезные мирские обычаи. Традиционность мышления — важнейшая характеристика религиозного сознания, что связанно со стремлением сохранить основы вероучения — догмы религии, поскольку последние связываются в сознании верующих с предельными основаниями бытия, и передать их незыблемыми последующим поколениям.
Догмы имеют свое место в каждой религии, будь то западная или восточная, поскольку религия является консервативной формой общественного сознания. Заявления, что отдельные религии, преимущественно восточные, отличаются от других так называемых «догматических» религий «свободным» характером, является декларативным и не подтверждается материалом истории религии. Исследователи и школы, провозглашающие подобное, нарушают принцип объективности и, очевидно, симпатизируют отстаиваемым религиям. Мы полагаем, что все религии являются «догматическими», хотя религии можно различать по степени «догматичности», поскольку формирование догм в каждой религии имеет свои особенности, будучи исторически связано с институциона-лизацией религии, формированием церкви, жреческого сословия и т.д. Но в любом случае именно принятие догм конкретной религии в качестве истинных, т.е. исповедание конкретного вероуче-
4 Здесь целесообразно напомнить, что у термина «догма» также есть значение «учение».
ния, что мы характеризуем как религиозный догматизм, определяет конфессиональную принадлежность верующего, отграничивая его от других религиозных общин. Стоит сказать, что это интуитивно чувствуется самим верующими. В частности, В.Н. Лосский писал следующее: «Мы смогли бы тогда дать себе отчет о тесной связи, — всегда существующей между догматом, исповедуемым Церковью, и духовными плодами, которые она порождает, ибо внутренний опыт христианина осуществляется в кругу, очерченном учением Церкви, в обрамлении догматов, формирующих его личность. <.> [Ведь] религиозный догмат может изменять самый ум того, кто его исповедует: такие люди отличаются от тех, что формировались на основе иной догматической концепции» [В.Н. Лосский, 2010, с. 22]. В тех религиях, где не сложилось исторически единой церковной структуры, отдельные догмы в конкурирующих направлениях, сектах, школах конкретной религии могут различаться, а иногда и противоречить друг другу, что не является свидетельством в пользу «духовной свободы» этих религий. В любой религии присутствуют общие догмы, т.е. выраженные в наиболее общем виде основоположения, обязательные для общины верующих.
Таким образом, догмы проявляются во всех религиях и характеризуют религиозное сознание как консервативную форму мышления, стремящуюся сохранить неизменными ведущие религиозные ценности. Догмы, являясь результатом абстрагирования (отвлечения отдельных свойств действительности) и рационализации религиозной веры, связаны также с идеализацией, поскольку религиозные ценности выражают идеалы, к которым должны стремиться верующие в своей личной жизни. Религиозные догмы стали одной из первых форм, в которых фиксировались разного рода нравственные требования, в чем, на наш взгляд, проявляется исторически прогрессивная роль религиозного догматизма на ранних этапах развития мышления. Однако с учетом всплеска «новой религиозности» в последние десятилетия мы можем смело прогнозировать, что проблема религиозного догматизма не потеряет своей актуальности. В связи с этим сохраняет свое значение исследование религиозных догм как относительно устойчивых структур мышления верующих, что определяет, в конечном счете, их поведение. Очень важным является изучение проблемы религиозной догмы не с теологических (конфессиональных) позиций, а с позиции светского гуманизма, поскольку только научное исследование способно дать объективное знание о функционировании религиозной догмы в системе мышлении верующих и дать ответ, каким образом светское государство может предотвратить переход субъективной личной веры в религиозный экстремизм.
С этой точки зрения, как мы полагаем, должна качественно возрасти роль государства в регулировании догматических основ религии, где вопросы религии, связанные с духовной безопасностью, должны быть отданы не на откуп чиновникам и спецслужбам, а специалистам — ученым-религиоведам, понимающим механизмы, по которым функционирует религиозное сознание, и знающим, каковы законы религиозного мышления. Поскольку исторически, с научной точки зрения, догмы в религии формулировались как ответ на конкретные потребности общества и общин верующих, то ничто не препятствует тому, чтобы эти догмы приобрели «новое звучание» в соответствии с потребностями российского общества. Такая работа необходима не только для сохранения самого общества, но и для развития общины верующих, поскольку одной из причин возрастания конфликтности в обществе и неприятия современной модели общественного устройства является противостояние религиозных ценностей и ценностей светского государства. А поскольку верующие составляют значимую часть современного общества, то необходимо найти общие точки примирения, такое единение возможно, как представляется, на позиции гуманизма и задачи «сохранения жизни», что способно объединить как верующих, так и неверующих. Соответственно возрастает потребность исследования гносеологических оснований религиозной веры, границы которой содержательно очерчивает религиозная догма.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бердяев Н.А. Философия свободы // Н.А. Бердяев. Соч. М., 1994.
БехтеревВ.М. Внушение и его роль в общественной жизни. СПб., 2001.
Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М., 2001.
Василий Великий. О Святом Духе: К святому Амфилохию, епископу Ико-нийскому // Творения: В 2 т. Т. 1: Догматико-полемические творения; Экзегетические сочинения; Беседы; Прил. М., 2008.
Гарнак А. История догматов // Общая история европейской культуры: В 7 т. Т. VI: «Раннее христианство». Отд. II. СПб., 1911.
Глаголев С. Задачи русской богословской школы. Сергиев Посад, 1905.
Григорий Нисский. Письма // Творения Святого Григория Нисского. М., 1871. Ч. 8.
Давыденков О., иерей. Догматическое богословие: Учеб. пособие. М., 2005.
Древнегреческо-русский словарь: В 2 т. / Сост. И.Х. Дворецкий; Под ред. С.И. Соболевского. М., 1958. Т. 1.
Катанский А.Л. Подробный конспект лекций по Догматическому Богословию, читаемых в 1886/7 уч. году студентам Ш-го курса С.-Петер-
бургской Духовной Академии Ордин. Проф. А.Л. Катанским. Рукопись (литография). СПб., 1887.
Киреев А. Адогматизм и догматизм в православном учении. СПб., 1903.
Кирилл, Святитель, Архиепископ Иерусалимский. Поучения огласительные и тайноводственные. М., 1991 (репринтное воспроизведение издания 1822 г.).
Куланж Ф. История общественного строя Древней Франции: Римская Галлия: В 2 т. СПб., 1901. Т. 1.
Кырлежев А.И. Догматы христианские // Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2010. Т. 1.
Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995.
Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. Сергиев Посад, 2010.
Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989.
Флоренский П.А. Столп и утверждение истины: Опыт православной теодицеи. М., 2007.
Фромм Э. Догмат о Христе. М., 1998.
Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М., 1986.
Юнг К.Г. Психология и религия // Архетип и символ. М., 1991.
Reik Th. Das Ritual: Psychoanalytische Studien / mit einer Vorrede von S. Freud. Leipzig [u.a.], 1928.
Reik Th. Dogma und Zwangsidee: Eine psychoanalytische studie zur Entwicklung der Religion. Leipzig [u.a.], 1927.
