CC BY
31УДК 341.1
DOI 10.24411/2076-1503-2020-10104
МАТЧАНОВА Зоя Шарифовна
кандидат юридических наук, доцент кафедры международного права Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, e-mail: zoya2310@yandex.ru
ОПРЕДЕЛЕНИЕ БАЗОВЫХ КРИТЕРИЕВ ЭФФЕКТИВНОСТИ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ТЕРРОРИЗМУ
НА МЕЖДУНАРОДНОМ УРОВНЕ
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-011-00770 «Эффективность правового регулирования и преодоление кризисов в праве: теоретическое и историко-правовое измерения».
Аннотация. В статье автор формулирует и раскрывает три группы критериев определения эффективности правового регулирования противодействия терроризму на международном уровне: темпоральные, количественные и качественные. Среди темпоральных критериев автор выделяет критерий скорости достижения результата и критерий устойчивости результата, отмечая, что каждый из них может быть раскрыт через три традиционных варианта: краткосрочность, среднесрочность и долгосрочность результата. Количественные критерии предполагают оценку того, насколько широким, масштабным, значительным является достигнутый результат, поэтому автор предлагает оценивать результативность по широте территориального охвата и по широте охвата объектов воздействия. В территориальном плане результативность может иметь универсальный, региональный, национальный охват, а оценка результативности по широте охвата объектов воздействия учитывает, был ли результат полезен всем, многим или только избранным категориям. Анализируя вопрос о качественных критериях эффективности правового регулирования противодействия терроризму на международном уровне, автор выделяет критерии достижения цели и выполнения поставленных антитеррористических задач, а также критерии правильности выбора стратегии и тактики, методов и средств противодействия.
Ключевые слова: эффективность международно-правового регулирования, противодействие терроризму, темпоральные критерии, количественные критерии, качественные критерии, результативность, общественная безопасность, ресурсное обеспечение.
DETERMINATION OF BASIC CRITERIA FOR THE EFFECTIVENESS OF LEGAL REGULATION OF COUNTER-TERRORISM AT THE
INTERNATIONAL LEVEL
Аnnotation. In the article the author formulates and reveals three groups of criteria for determining the effectiveness of legal regulation of countering terrorism at the international level: temporal, quantitative and qualitative. Among the temporal criteria, the author singles out the criterion of the speed of achieving the result and the criterion of the stability of the result, noting that each of them can be revealed through three traditional options: short-term, medium-term and long-term results. Quantitative criteria imply an assessment of how broad, large-scale, and significant the achieved result is, so the author suggests evaluating the effectiveness by the breadth of the territorial coverage and the breadth of the impact objects. In territorial terms, performance can have universal, regional,
MATCHANOVA Zoya Sharifovna
Candidate of Law Sciences, Associate Professor of the Department of International Law of the Herzen State Pedagogical University of Russia
zoya2310@yandex.ru
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 1 • 2020
or national coverage, and the performance assessment based on the breadth of the impact objects takes into account whether the result was useful to all, many, or only selected categories. Analyzing the issue of qualitative criteria for the effectiveness of legal regulation of countering terrorism at the international level, the author highlights criteria for achieving the goal and fulfilling the set anti-terrorist tasks, as well as criteria for choosing the right strategy and tactics, methods and means of counteraction.
Key words: effectiveness of international legal regulation, counteraction to terrorism, temporal criteria, quantitative criteria, qualitative criteria, effectiveness, public security, resource provision.
В юридической науке существуют различные подходы к определению критериев эффективности правового регулирования. В частности, исследователи концентрируют внимание на таких критериях, как целепо-лагание [2, с. 15-16], качество правовых норм [1, с. 124-125], правоприменение [11, с. 4-5] и многих других, в том числе и на таком важнейшем критерии, как обеспечение прав человека [5, с. 43-44].
Особую сложность составляет определение подобных критериев в случаях, когда речь идет о международно-правовом регулировании какой-либо области общественных отношений, определенного вида деятельности или же сферы межгосударственного сотрудничества. В названном контексте ученые анализируют самые различные аспекты, в числе которых, например, определение роли международно-правового регулирования в конструировании социокультурного пространства [6, с. 391-392, 396] или же оценка роли международных организаций в повышении эффективности национального правового регулирования в соответствующих странах-участниках [7, с. 65-66, 71-72].
Рассматривая актуальные вопросы международно-правового регулирования, а также анализируя опыт отдельных зарубежных стран, исследователи, помимо прочего, уделяют серьезное внимание понятиям «коллективности», «общности», причем в самых различных «ракурсах» [4; 8], что весьма важно в условиях интернационализации права [3].
В любом случае следует учитывать, что на эффективность международно-правового регулирования оказывают влияние самые различные явления, процессы, факторы международной жизни, что также находит отражение в научных работах отечественных исследователей [6; 7; 9; 10]. Так, например, весьма интересным представляется изучение влияния вооруженных конфликтов на международные договоры в контексте преодоления социальной травмы [9, с. 556-558], которой в современных условиях, несомненно, является терроризм.
На наш взгляд, определение базовых критериев эффективности правового регулирования противодействия терроризму на международном уровне в целом «подчиняется» тем же подходам,
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 1 • 2020
которые применимы и к другим сферам, поскольку, по существу, критерий - это параметр, по которому оценивается то или иное решение, действие, явление, процесс, документ. Основное понимание эффективности, как правило, раскрывается через такие понятия, как результативность, действенность, поэтому именно на результативности и будет сделан основной упор.
В исследуемом контексте главным результатом и показателем эффективности международно-правового регулирования будет являться достижение правовыми и организационными средствами высокой степени защищенности населения мира от террористической угрозы, или, если использовать сугубо формальные категории, - снижение уровня террористической угрозы в глобальном масштабе.
Представляется целесообразным выделить три группы критериев определения эффективности правового регулирования противодействия терроризму:
во-первых, темпоральный;
во-вторых, количественный;
в-третьих, качественный.
Темпоральные критерии предполагают определение результативности во времени. В данном случае важно принимать во внимание следующее:
- с одной стороны, критерий скорости достижения результата;
- с другой стороны, критерий устойчивости результата, эффекта, т.е. длительности его действия.
Критерий скорости и критерий устойчивости могут быть раскрыты через три традиционных варианта.
Итак, к критерию скорости применима следующая оценка достижения результата:
1) в краткосрочной перспективе: такая результативность наиболее востребована населением, это эффект, результат, который можно ощутить сразу, ведь человек живет здесь и сейчас, и именно сейчас ждет изменений, помощи, защиты и т.п.;
2) в среднесрочной перспективе: такую результативность можно оценить спустя определенное время, и, во многом, это оптимальный вариант, т.к. «ближний эффект» может быть
вызван сугубо популистскими мерами, цель которых произвести впечатление в формате «здесь и сейчас», но не жизнеспособными во времени, а ожидание долгосрочного результата всегда сопряжено с риском его недостижения вовсе, например, в силу того, что ответственные за него субъекты сменились, или же изменился стратегический курс, или стали проявлять себя новые реалии, т.е. есть серьезный риск подмены изначальных целей;
3) в долгосрочной перспективе: результативность становится понятной, видимой, осознаваемой спустя длительное время (по устоявшемуся мнению, «большое видится на расстоянии»), пожалуй, именно такие результаты наиболее серьезны и важны для антитеррористической деятельности в целом.
Далее применим аналогичный подход к критерию устойчивости результата:
1) краткосрочный эффект: результат, вне зависимости от того, насколько скоро он был достигнут и какие меры для этого потребовались, проявляется короткое время, при этом разновидностью краткосрочного эффекта следует считать разовый результат - результат, проявившийся однократно, имевший значение лишь в конкретной ситуации (иногда разовые результаты подвергают критике, отмечая их несостоятельность, но это не всегда так, поскольку и однократный эффект порой позволяет переломить сложившуюся ситуацию, в данном случае важно сопоставить и оценить соотношение приложенных усилий, задействованных ресурсов, использованных средств и методов, с одной стороны, и достигнутого результата, с другой);
2) среднесрочный эффект: достигнутый результат дает возможность и время оценить действенность тех или иных мер, выявить проблемные «узлы» и продумать дальнейшую антитеррористическую стратегию для закрепления положительного эффекта и нейтрализации просчетов;
3) долгосрочный эффект: длительный, устойчивый результат, позволяющий констатировать определенную стабильность ситуации, подтверждающий уверенность в правильности, эффективности, действенности выбранной организационно-правовой стратегии противодействия, например, на уровне региона.
Количественные критерии предполагают оценку того, насколько широким, масштабным, значительным является достигнутый результат. В данном случае следует оценивать:
- с одной стороны, результативность по широте территориального охвата (по пространственной области распространения):
- с другой стороны, результативность по широте охвата объектов воздействия (по группам населения стран мира).
Результативность по широте территориального охвата в рассматриваемом контексте - это:
1) результат универсального международного охвата: положительный эффект от выбранной стратегии международно-правового регулирования противодействия терроризму заметен (распространен) в подавляющем большинстве стран мира;
2) результат регионального международного охвата: в первую очередь, речь идет об оценке мер, разрабатываемых и предпринимаемых на уровне регионального сотрудничества государств, но при этом возможна и такая ситуация: принятые на универсальном международно-правовом уровне документы на практике реализуются лишь в отдельных регионах мира, т.е. эффект от глобального сотрудничества ощутим не во всех государствах-участниках соответствующего документа, а в конкретных регионах;
3) результат национального охвата: эффективность правового регулирования (так же, как и в вышеописанной ситуации) ощутима в отдельных частях мира, но в данном случае отсутствует региональная характеристика, а речь идет об успешности действия международного документа в масштабах территорий отдельных стран мира, которые реально предпринимают усилия по практической реализации международно-правовых документов на национальном уровне;
4) результат субрегионального национального охвата: в подобном случае, как правило, мы имеем дело с двусторонними договорами либо многосторонними договорами, но с небольшим числом договаривающихся сторон, когда практические результаты и реальная эффективность проявляются в рамках отдельных регионов государств-участников (как правило, это наиболее проблемные регионы, на улучшение антитеррористической обстановки в которых прежде всего и были направлены конкретные документы).
Оценка результативности по широте охвата объектов воздействия может осуществляться на основе довольно простого подхода, предполагающего ответ на вопрос: кому полезно (кого защищаем)? Причем адресность, направленность такой «полезности» (защиты) должна оцениваться не формально (например, кому по изначальному замыслу была поставлена задача оказать помощь, с тем, чтобы изменить ситуацию, предотвратить террористическую угрозу), а на основе анализа конкретного, реального, практического результата (ведь никогда нельзя исключать вероятность того, что усилия, предполагающие широкий охват, в реальности распространились лишь на отдельные категории населения).
Итак, определенная стратегия правового регулирования и основанные на ней организаци-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 1 • 2020
онные меры, призванные усовершенствовать конкретный вид деятельности, в том числе и такую наиважнейшую деятельность, как противодействие терроризму на международном уровне, с некоторой неизбежной долей условности могут быть результативны (полезны) либо всем, либо многим (но все же не всем), либо избранным категориям:
1) результат, полезный всем: результат, эффект ощущается в различных сферах, а потому «доходит» до широких кругов населения вне зависимости от каких-либо объективных и субъективных различий в их характеристиках и специфических особенностях (в данном случае мы в большей степени подразумеваем целеполагание, устремления, но не реальное положение дел, поскольку в реальности достижение всеобщего эффекта, (пользы для всех) маловероятно, особенно, если мы апеллируем к международному сообществу в целом);
2) результат, полезный многим: результат, эффект заметен в определенных сферах общественной жизни, касается множества людей, но все же не всех (это наиболее реалистичный вариант, при достижении которого можно говорить об успешности предпринимаемых антитеррористических мер, основанных на действительно эффективном правовом регулировании);
3) результат, полезный избранным: результат, эффект распространяется на небольшие категории населения или же на представителей определенных профессиональных групп, лиц, занимающих определенное общественное положение, занимающихся конкретными видами деятельности, например, на дипломатических сотрудников (но важно оговорить, что «избранные» в данном случае - не обязательно привилегированные, возможно, напротив, это наиболее уязвимые категории, интересам которых объективно уделяется особое внимание, например, это могут быть представители тех или иных народов, этнических групп, подвергаемые террористической угрозе в каком-либо регионе в наибольшей степени).
Качественные критерии, в отличие от критериев количественных, гораздо сложнее оценить, поскольку они, как правило, не могут быть измерены в каких-либо абсолютных значениях, подвергнуты анализу с сугубо статистических позиций (хотя иногда такие попытки и предпринимаются, но объективность и верификация таких измерений вызывают некоторые сомнения).
При этом именно качественные критерии эффективности правового регулирования противодействия терроризму на международном уровне представляются наиболее важными и существенными. Среди них, прежде всего, должны быть названы:
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 1 • 2020
1) критерии достижения цели и выполнения поставленных задач, в рамках которых выделим:
- критерий обеспечения безопасности;
- критерий нейтрализации почвы терроризма;
2) критерии правильности определения стратегии и тактики, а также грамотности выбора методов и средств противодействия, которые включают:
- критерий достаточности ресурсного (кадрового, материально-технического и пр.) обеспечения;
- критерий ответственности субъектов противодействия и результативности предпринимаемых ими мер и т.п.
В целом, определение качественных критериев подразумевает анализ реальной обстановки в мире и регионе в контексте выявления достижений и просчетов в антитеррористической деятельности, осуществляемой на основе конкретного международно-правового документа, призванного служить глобальной цели - цели противодействия терроризму на международном уровне.
Количественные и темпоральные критерии дополняют общую картину конкретными данными, включая статистические, например, уменьшение числа террористических актов в каком-либо регионе за определенный временной период, увеличение количества предотвращенных террористических актов, повышение уровня слаженности работы правоохранительных органов и специальных служб разных стран мира по пресечению, раскрытию, расследованию преступлений террористического характера и др.
Список литературы:
[1] Белов Д.Д. Качество правовых норм как один из критериев эффективности механизма правового регулирования // Законность и правопорядок: правосознание и правовая культура современного общества. Новосибирск: ЦРНС, 2017. С. 124-128.
[2] Бочаров А.В. Целеполагание как критерий оценки эффективности правового регулирования в Российской Федерации // Право и государство: теория и практика. 2015. № 11 (131). С. 15-17.
[3] Бочкарев С.В. Отраслевое деление международного права в контексте интернационализации права // Отраслевое деление международного права: традиционные и новые подходы. СПб.: Астерион, 2018. С. 27-33.
[4] Бочкарев С.В. Роль коллективных акторов в преодолении социальной травмы: политико-правовой опыт Франции // Герценовские чтения - 2019. Актуальные проблемы права и гражданско-правового образования СПб.: Печатный цех, 2019. С. 36-38.
[5] Варламова Н.В. Обеспечение прав человека как критерий эффективности правового регулирования // Правовое регулирование: проблемы эффективности, легитимности, справедливости. Воронеж: Наука-Юнипресс, 2016. С. 43-56.
[6] Дорская А.А. Роль международного права в конструировании социокультурного пространства: социальные травмы и международно-правовое регулирование // Российское и международное право: общее и особенное. 2019. С. 391-396.
[7] Дорская А.А. Роль международных организаций в повышении эффективности национального правового регулирования в странах-участниках // Правовое регулирование: проблемы эффективности, легитимности, справедливости. Воронеж: Наука-Юнипресс, 2016. С. 65-72.
[8] Дорская А.А., Дорский А.Ю. К вопросу о юридическом определении понятия «социальная травма» в контексте изучения коллективной памяти // Вестник Московского городского педагогического университета. 2019. № 1 (33). С. 8-20.
[9] Игнатьева М.В. Влияние вооруженных конфликтов на международные договоры в контексте преодоления социальных травм // Судебная правовая политика в России и зарубежных странах. СПб.: Астерион, 2019. С. 556-560.
[10] Игнатьева М.В. Толерантность как международно-правовой принцип регулирования государственно-конфессиональных отношений // Общегосударственная и региональная тематика в современных историко-правовых исследованиях. СПб., 2012. С. 34-39.
[11] Строгович Ю.Н., Жиляев Р.М., Антипов А.Н., Первозванский В.Б. Правоприменение как критерий эффективности правового регулирования // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2015. № 3 (31). С. 4-9.
Spisok literatury:
[1] Belov D.D. Kachestvo pravovyh norm kak odin iz kriteriev effektivnosti mekhanizma pravovogo regulirovaniya // Zakonnost' i pravoporyadok: pra-vosoznanie i pravovaya kul'tura sovremennogo obsh-chestva. Novosibirsk: CRNS, 2017. S. 124-128.
[2] Bocharov A.V. Celepolaganie kak kriterii ocenki effektivnosti pravovogo regulirovaniya v Rossi-jskoj Federacii // Pravo i gosudarstvo: teoriya i praktika. 2015. № 11 (131). S. 15-17.
[3] Bochkarev S.V. Otraslevoe delenie mezh-dunarodnogo prava v kontekste intemacionalizacii prava // Otraslevoe delenie mezhdunarodnogo prava: tradicionnye i novye podhody. SPb.: Asterion, 2018. S. 27-33.
[4] Bochkarev S.V. Rol' kollektivnyh aktorov v preodolenii social'noj travmy: politiko-pravovoj opyt Francii // Gercenovskie chteniya - 2019. Aktual'nye problemy prava i grazhdansko-pravovogo obra-zovaniya SPb.: Pechatnyj cekh, 2019. S. 36-38.
[5] Varlamova N.V. Obespechenie prav cheloveka kak kriterij effektivnosti pravovogo regulirovaniya // Pravovoe regulirovanie: problemy effektivnosti, legitimnosti, spravedlivosti. Voronezh: Nau-ka-YUnipress, 2016. S. 43-56.
[6] Dorskaya A.A. Rol' mezhdunarodnogo prava v konstruirovanii sociokul'turnogo prostranstva: social'nye travmy i mezhdunarodno-pravovoe regulirovanie // Rossijskoe i mezhdunarodnoe pravo: obshchee i osobennoe. 2019. S. 391-396.
[7] Dorskaya A.A. Rol' mezhdunarodnyh organ-izacij v povyshenii effektivnosti nacional'nogo pravovogo regulirovaniya v stranah-uchastnikah // Pravovoe regulirovanie: problemy effektivnosti, legitimnosti, spravedlivosti. Voronezh: Nauka-YUnipress, 2016. S. 65-72.
[8] Dorskaya A.A., Dorskij A.Yu. K voprosu o yuridicheskom opredelenii ponyatiya «social'naya travma» v kontekste izucheniya kollektivnoj pamyati // Vestnik Moskovskogo gorodskogo pedagogich-eskogo universiteta. 2019. № 1 (33). S. 8-20.
[9] Ignatieva M.V. Vliyanie vooruzhennyh konf-liktov na mezhdunarodnye dogovory v kontekste pre-odoleniya social'nyh travm // Sudebnaya pravovaya politika v Rossii i zarubezhnyh stranah. SPb.: Asterion, 2019. S. 556-560.
[10] Ignatieva M.V. Tolerantnost' kak mezhdun-arodno-pravovoj princip regulirovaniya gosudarst-venno-konfessional'nyh otnoshenij // Obshchegosu-darstvennaya i regional'naya tematika v sovremen-nyh istoriko-pravovyh issledovaniyah. SPb., 2012. S. 34-39.
[11] Strogovich Yu.N., Zhilyaev R.M., Antipov A.N., Pervozvanskij V.B. Pravoprimenenie kak kriterij effektivnosti pravovogo regulirovaniya // Vestnik insti-tuta: prestuplenie, nakazanie, ispravlenie. 2015. № 3 (31). S. 4-9.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 1 • 2020
