CC BY
244
ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ НАУКА ВУЗАМ
ОППОЗИЦИЯ «СВОЙ-ЧУЖОЙ» КАК КОНФЛИКТОГЕН В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
I М. Ю. Серайнян
Аннотация. В статье представлены некоторые наблюдения, полученные в результате анализа материалов политических дебатов в Великобритании. Оппозиция «свой-чужой» рассматривается как основа политической коммуникации. Полученные результаты позволяют рассматривать манифестацию данной оппозиции в качестве конфликтогена.
Ключевые слова: оппозиция, «свой-чужой», конфликтогеп, политический дискурс.
Summary. This article is concerned with "we-they" representations in political debates. It has long been recognized that opposition is part and parcel of political discourse. The research showed that the strict parameterization on the basis of own-strange can be regarded as a conflict marker.
Keywords: opposition, "own-strange", conflict marker, political discourse.
310
Оппозиция «свой-чужой» (свои-чужие) выступает в качестве одного из ключевых противопоставлений в жизни и устройстве общества. Данный бинарный архетип, определяемый К. Юнгом как некий набор вечных образов, сюжетов, находящихся в коллективном бессознательном, является общим и врожденным для всего человечества [1, с. 230]. По мнению Ю. С. Степанова, «это противопоставление в разных видах пронизывает всю культуру и является одним из главных концептов всякого коллективного, массового, народного, национального мироощущения» [2, с. 124]. Данная точка зрения восходит к идее М. Бахтина, согласно которой личность всегда находится на «границе», а культура общения, сосуществования с другими
людьми, прежде всего, является культурой общения «границ». В контексте теории диалогизма Бахтина «слово межиндивидуально, всякое высказывание имеет адресата, ответное понимание которого автор речевого произведения ищет и предвосхищает» [3, с. 301]. Именно ориентация на другого участника коммуникации определяет стилистическую специфику речевого взаимодействия, его коммуникативную тональность и отражает интенции его участников. Необходимо отметить, что другой является ключевым аспектом современных исследований различных видов дискурсивной деятельности, и его трактовка зависит от области применения. Так, в теории речевых актов и в «новой риторике» (неориторике) другой в первую очередь соотносит-
IEK
ся с аудиторией (универсальной и реальной) и адресатом (коллективным и индивидуальным). Ход дискурса в данном случае сопоставим с бахтин-ским вечным диалогом, целью которого является коммуникативное соавторство, воссоединение говорящего и слушающего.
Тем не менее, восприятие другого -адресата (истинного или мнимого) как конкретной социально-детерминированной языковой личности и/или конкретной личности в отношении ее признаков с признаками говорящего [4] позволяет рассматривать «другого» не только как союзника, но и как противника, чужого, врага. Расхождение во взглядах у разных людей и социальных групп обусловливает оппозиционную модель поведения, что особенно ярко проявляется в оппозиционном стратагемном дискурсе. Коррелятами другого в данном случае являются «чужой», «не наш», «враг».
На данную модель интерпретации отношений в обществе проецируется представленная Е. И. Шейгал триада политического дискурса, в которой ориентация есть не что иное, как идентификация агентов политики (кто есть кто? где свои и где чужие?), интеграция - сплочение «своих» против «чужих», агональ-ность - борьба против «чужих» и за «своих» [5]. Сходные наблюдения получены Д. Р. Фархутдиновой в ходе анализа номинации «чужих» в военном дискурсе. «Борьба сознаний и борьба за овладение чужим сознанием осуществляется двояко: демонстрацией собственного могущества и силы чужого, и за счёт создания у социума, как своего, так и социума противной стороны, собственного позитивного имиджа» [6, с. 159].
Тот факт, что манифестация данной оппозиции в первую очередь ассоциируется с агональностью и борьбой, и позволяет рассматривать ее в качестве конфликтогена (слово или действие, провоцирующие конфликт). Учитывая стирание границ и взаимопроникновение элементов различных дискурсов, разнообразные корреляции «противостояния» расцениваются как компонент коммуникативной стратагемности. Под коммуникативной стратагемностью мы понимаем использование стратегий, направленных на получение символических или материальных преимуществ над коммуникативным партнером. Например, коммуникативные действия политика могут быть прагматически обусловлены стремлением занизить имидж, ценности, идеологию и политическую доктрину «чужого» и возвысить «свою» позицию. Важно отметить, что политик выступает одновременно в нескольких ипостасях: как представитель партии (символизируя определенные взгляды и концепции), как исполнитель определённой роли, как воплощение определенного психологического архетипа.
Предметом рассмотрения в данной статье являются способы репрезентации оппозиции «свой-чужой» как конфликтогена в политическом дискурсе. Материалом для анализа послужили политические дебаты в Британском парламенте во время сессий 2010-2011 гг., а также предвыборные дебаты на пост премьер-министра Великобритании 2010 г. Участниками дебатов являются представители лейбористской и консервативной партий. Транскрипты и видеозаписи исследуемого материала размещены в открытом доступе на официальном сайте
311
2 / 2012
Преподаватель
]ЕК
312
парламента Великобритании, и на сайте телевизионного канала С-Зрап в интернете [7; 8].
Не вызывает сомнения тот факт, что речевое взаимодействие в таком агональном жанре политического дискурса организовано вокруг конфликта целей участников. Каждый из них стремится к достижению своей цели - убедить избирателей в том, что именно он является идеальным кандидатом на пост премьер-министра, именно его партия и политика гарантируют защищенность и безопасность граждан своей страны. Непрекращающийся диалог-поединок между партией власти и оппозицией составляет основу политического дискурса, а выбор слов и выражений является необычайно важным инструментом власти для структурирования той действительности, о которой идет речь.
Очевидно, что категории «свой» и «чужой» (как эксплицитно, так и имплицитно) находят свое выражение в жанровом пространстве политического дискурса и обусловливают его составляющие компоненты. Существенную роль при этом играет двойная адресация политических дебатов, когда помимо активных участников (оппонентов) присутствует аудитория. В данном контексте уместно говорить о различных видах манипулирования: оппонентом и аудиторией. При этом в каждом случае мы обнаруживаем прямое и опосредованное манипулирование (то есть воздействие на аудиторию через манипулирование недостатками оппонента). Характерным в ряде случаев является манипулирование, одновременно направленное на оппонента и на «его» («чужую») аудиторию.
Так, в ходе анализа мы установили, что номинация «своих» и «чужих» в контексте дебатов разворачивается за счет использования следующих стратегий и тактик:
1. Обличение оппонента, реализуемое через:
а) ссылку на деятельность оппонента:
This debate is just a repeated to attack trying frighten you about the conservative government.
It's the conservative government who removed the exit control and the labour government then follow up that one as well.
That was the policy which the conservatives scraped before 1997.
б) обвинение, обращенное непосредственно к оппоненту
Gordon, you've had 13years. So if there're still hereditary peers sitting in the House of Lords, why on Earth haven't you done something about it.
David, let's be honest, you, 've voted against taking action, you don't want that to happen.
...None of these will make any difference if you allow this rotten system in Westminster carry on where MPs have jobs for life.
Neither of you, neither of you wants to clean the system from tip to toe.
Использование риторических вопросов, косвенных вопросов к оппоненту создает образ оппонента, несущего дестабилизацию и деструкцию. Характерным для приемов обличения и обвинения является употребление оценочной лексики с негативным компонентом значения. Аргументированность оценки «чужого» достигается апелляцией к поступкам и высказываниям оппонента, как в рамках актуального контекста, так и из предшествующих данному коммуникативному событию выступлений (событий).
!ЕК
2. Устрашение, выраженное через описание действий противостоящей партии, способствующих разрушению традиционных устоев и ценностей общества. Используемые в данном случае риторические вопросы и синтаксические параллельные конструкции создают эффект нагнетания атмосферы и выступают как инструмент идеологического воздействия.
Two major parties running government for last 20 years talking about immigrants and delivering complete chaos.
The system isn't working, there's no doubt about it.
I think the conservatives are not even giving the number...
And all too often it doesn't happen and even if it does they often get put on a substitute drug.
Gordon Brown talks about cancer, but there are people in this country who have to sell their home to get their cancer drugs.
3. Воссоздание позитивного образа «своего» реализуемое через:
а) номинацию своей позиции, с подробным объяснением избранной идеологии, режима.
На уровне языкового воплощения мы выявили употребление местоимений 1 лица повторов, вопросно-ответных ходов.
What I support is something I quoted all my adult political life- complete clean from top to toe politics.
We 're going to cut the cost of politics; we 're going to cut the size of the House of Commons by 10%.
б) уступку, оправдание своих ошибок.
I determine to get my MPs to apologize, to get them to pay back money.
Now we've got to do more and that means we have to...
Who in business, who in public services, who in their family life hasn't actually had to try and get more for less? Why on Earth should MPs and the Parliament be any different? апелляция к аудитории I don' 't think any politician deserves your trust until everybody comes clean about what is going wrong.
The key issue here is will we take responsibility for a better form of politics?
Идентификация политика с аудиторией, воплощение образа «обычного» человека, с правом на ошибку, способствует единению с аудиторией и завоеванию наибольшего количества голосов электората. Принятие роли «как все» свидетельствует о том, что в данном случае сталкивание своего и чужого обусловлено «интенцией выделения близкой денотативной сущности» [4, с. 55]. "We''-высказывания манифестируют «свой круг», реализуют стратегию солидарности с целевым адресатом. В дискурсе дебатов данная универсальная психологическая форма осознания общности людей усложняется, поскольку в целях манипуляции виртуальная, желаемая взаимосвязь людей может транслироваться как реальная.
В данном случае признание своих ошибок, косвенным образом указывает на несостоятельность политики и идеологии противостоящей стороны.
Исследование показало, что традиционной для структуры дебатов является корреляция негативного имиджа «чужого» и позитивного имиджа «своего». В ряде случаев, позитивный образ «своего» внедряется в сознание аудитории имплицитно, за счет обличения оппонента. И, наоборот, противопоставление в рамках одного высказывания местоимений "we" и "they" и их производных
313
2 / 2012
Преподаватель
IEK
314
указывает на существующую оппозицию. Достаточно частотным в таких ситуациях является выражение одобрения, согласия с одним из оппонентов, и/или косвенная апелляция-призыв к поддержке.
I think Nick will agree with me...
Nick supports me in the reform of House of Lords and House of Commons. I think it is time, I think everybody agrees on that before next election we can put this in place.
Следует отметить, что стратегия поддержки в данном контексте носит двойственный характер, то есть с одной стороны, направлена на гармонизацию отношений с одним из оппонентов и его электоратом, признанием в нем своего, с другой, - увеличивает разрыв с третьим оппонентом и/или той частью электората, которая не разделяет точку зрения говорящего.
Даже эти немногочисленные примеры демонстрируют, что оппозиция «свой-чужой» в политических дебатах организуется на жесткой аксиологической основе: «свой» располагается на шкале «хорошо», «правильно», «чужой» - на шкале «плохо», «неправильно», что соответствует сущности власти. Подобная семантика оценки (положительной и отрицательной) отражает основные установки политиче-
скои коммуникации: воздействие на ценностную картину мира и манипулирование общественным мнением. Кроме того, коррелирующая с оппозиционностью конфликтная тональность общения, позволяет отнести репрезентации «свой» и «чужой» к конфликтогенам.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Юнг К. Г. Душа и миф. Шесть архетипов / Пер. с англ. - Москва-Киев: Порт-Рояль-Совершенство, 1997. - 384 с.
2. Степанов Ю. С. Константы: словарь русской культуры. - М.: Академический проект, 2004. - 992 с.
3. Бахтин М. М. Проблемы текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. - М., 1979.
4. Винокур Т. Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого общения. - М.: Ком-Книга, 2005. - 176 с.
5. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. - Волгоград, 2000.
6. Фахрутдинова Д. Р. «Чужие» в пространстве военного институционального дискурса //Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактики: Сборник научных трудов МПГУ - М.: Прометей, 2009. -Вып. 7. - С. 154-162.
7. UK Parliament Website [Электронный ресурс]. - URL: http://www.parliament.uk
8. C-Span created by cable [Электронный ресурс]. - URL: http://www/c-span.org Ц
!ЕК
