CC BY
114
fashionable, or better-located in relation to the centre, or is situated in an area with fresher air и т.д. Better маркирует предпочтение как эксплицитно выраженную субъективную модальность, а компаративные формы прилагательных в то время имплицируют признак, заложенный в основу предпочтения. В этом смысле оператор better близок глаголу prefer, который также, выражая предпочтение, не содержит в себе его обоснования. В отличие от “prefer” и “better” компаративные формы прилагательных выполняют двойную работу: обозначают субъективное предпочтение и выражают своей семантикой тот признак, на основании которого говорящий предпочитает нечто. В логической теории признак, положенный в основу сравнения, называется tertium comparationis.
Подводя итоги, следует отметить, что семантика предпочтения занимает особое место в сфере субъективно-модальных значений, характеризующих индивидуальное восприятие и оценку действительности. Содержанием этой модальности является ценностно-избирательное отношение субъекта к предметам и явлениям окружающей среды. Как показывает анализ языкового материала, предпочтение само по себе является комплексом модальных значений, и в том или ином контексте оно характеризуется оттенками волеизъявления, желательности, предрасположенности к определенному порядку вещей. Предпочтением в широком смысле можно назвать как
ситуативный выбор, так и психическую склонность натуры к определенному роду занятий. В первом случае решение субъекта подкрепляется рациональными обоснованиями и во многом зависит от условий, во втором случае субъект преимущественно руководствуется своими симпатиями. Сфера выражения предпочтения в английском языке достаточно широка. В нее входят как отдельные лексемы, так и грамматические конструкции, которые актуализируют это значение в высказывании.
Библиографический список
1. Арутюнова Н.Д. Аксиология в механизмах жизни языка // Проблемы структурной лингвистики. - М., 1984.
2. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики. - М., 2004.
3. Виноградов В.В. О категории модальности в русском языке // Труды ин-та русск языка. - М., 1950.
4. Вольф Е.М. Оценочное значение и соотношение признаков «хорошо» / «плохо» // В.Я. -1986. - №>5.
5. Ивин АА. Основания логики оценок. - М., 1970.
6. Сепир Э. Градуирование: семантическое исследование // НЗЛ. Вып. XVI. - М., 1985.
7. Тулина Т.А. О способах эксплицитного и имплицитного выражения сравнения в русском языке // Филологические науки. - 1973. - .№1.
7. Wright С.Н. von. The logic of preference. -Edinburgh, 1963.
Е.Н. Морозова
ОППОЗИЦИОННОЕ ЗАМЕЩЕНИЕ ПО КАТЕГОРИИ ВРЕМЕНИ
(настоящее-будущее)
Понятие оппозиции является одним из основных в учении о грамматической категории слова. Передача категориальных значений основана на непосредственных парадигматических соотнесениях грамматических форм и выявляется в виде категориальных грамматических противопоставлений, или оппозиций. Элементы объединяются в оппозиции по имеющимся у них «общим» признакам и при этом обязательно содержат «дифференциальные» признаки (далее ДП), которые непосредственно различают выражаемую оппозицией функцию [3, с. 122].
Теория оппозиций была впервые сформулирована Н.С. Трубецким в области фонологии. В своих трудах ученый определяет фонологическую оппозицию, дает ее характеристики, а также описывает различные виды оппозиций. По характеру соотношения ДП фонем были выделены такие виды оппозиций, как привативная, градуальная, эквиполентная. По количеству противопоставляемых членов - бинарная, тернарная, кватер-нарная и т.д. Для нас наибольший интерес представляет разделение Н. С. Трубецким оппозиций по объему их смыслоразличительной силы или действенности в различных позициях на постоян-
ные и нейтрализуемые. Члены постоянной фонологической оппозиции являются самостоятельными фонемами. Когда же «фонологическое противоположение в известных положениях нейтрализуется», мы имеем дело с нейтрализуемыми оппозициями, «а положения, при которых возникает нейтрализация, мы называем положениями или позициями нейтрализации» (Н.С. Трубецкой, 1960).
Таким образом, в работах Н.С. Трубецкого было не только введено понятие оппозиции, но и был описан процесс оппозиционного замещения. Эти идеи заинтересовали многих ученых, как его современников, так и лингвистов последующих поколений. К ним относятся С. Карцевский, Р.О. Якобсон, Е.И. Шендельс, А.В. Исаченко, И.Б. Хлебникова. Наибольший интерес вызвала возможность применения идей Н.С. Трубецкого в области морфологии.
Сложность здесь состоит в том, как неоднократно отмечалось учеными, что единицы (соответственно члены оппозиции) в морфологии, в отличие от фонологических, обладают как планом выражения, так и планом содержания. Не всегда четко показано, в какой области происходит нейтрализация в том или ином случае. Но все сходятся в том, что нейтрализация происходит либо в плане содержания, либо в плане выражения. Следует отметить, что некоторые ученые придерживается мнения, будто о нейтрализации можно говорить лишь применительно к оппозициям в фонологии и морфологии, т.е. там, где существует парадигматика дифференциальных признаков и категорий.
Однако современные ученые говорят о наличии процесса нейтрализации и в области синтаксиса. Разработанная М.Я. Блохом теория парадигматического синтаксиса дает нам такую возможность, ведь теперь мы можем выявить парадигматические отношения и в синтаксисе, можем выявить оппозиции, и, следовательно, условия, при которых происходит снятие ДП.
Например: “I don’t know what you’re even talking about,” old Sally said. “You jump from one -“
“You know something?” I said. “You’re probably the only reason I’m in New York right now, or anywhere. (J.D. Salinger)
В предложении с прямым порядком слов, наделенном семантикой вопроса, происходит перераспределение сем, и на первый план выходят те значения, которые помогают осуществить замысел автора высказывания.
В данном случае говорящий задает вопрос не для того, чтобы получить какую-то информацию. Его целью является развитие темы разговора. Мы наблюдаем здесь нейтрализацию по форме. При выражении вопроса в форме повествовательного предложения (скрытый вопрос) происходит замещение по формуле - ДП +ДП (замена сильного члена оппозиции слабым).
Нас будут интересовать лишь вопросы, касающиеся оппозиций и процессов оппозиционного замещения в морфологии, хотя можно провести много параллелей с закономерностями, открытыми в области синтаксиса, которые мы постараемся принять во внимание.
Как упоминалось ранее, выделение оппозиций имеет огромное значение для описания и выявления природы грамматических категорий. Любая грамматическая категория конституируется оппозицией, в основном бинарной прива-тивной. Что же касается интересующей нас категории времени, то, согласно традиционной теории, она образуется тернарной эквиполентной оппозицией. Лингвисты переносят житейское деление времени на настоящее, прошедшее и будущее в сферу грамматических категорий. Таким образом, мы имеем оппозицию, состоящую из трех членов, каждый из которых наделен своими ДП. Такая оппозиция по определению является эквиполентной, и некоторые ученые, например И.Б. Хлебникова, говорят о нейтрализации членов эквиполентной оппозиции по времени [6].
Мы придерживаемся концепции М.Я. Блоха. По его мнению, категория времени в английском языке состоит из первичного времени (настоящее-прошедшее) и вторичного времени (настоящее-будущее, прошедшее-будущее в прошедшем). Все оппозиции являются бинарными при-вативными, т.е. один член оппозиции отличается наличием ДП (маркированный), а второй его отсутствием (немаркированный).
Как было сказано выше, члены объединяются в оппозицию по общему признаку. Таковым, по нашему мнению, для этих оппозиций является отношение к какому-то временному пласту (будь то точка на оси времени или часть оси), что позволяет говорить о принадлежности всех этих оппозиций к категории времени. Оппозиция, составляющая категорию первичного времени, объединяет свои члены значением отношения к временному пласту плюс значение ретроспекции. Члены оппозиций вторичного времени объеди-
няются значением отнесенности к временному пласту плюс проспекция. В качестве немаркированного члена выступает настоящее. Оно выступает как бы точкой отсчета, векторным нулем. Нельзя сказать, что формы настоящего вовсе лишены значения. Они обладают более широким значением, способным растягиваться в сферу прошедшего и будущего.
Например: Ann visits her Granny every Sunday.
Форма настоящего времени в данном случае обозначает регулярное действие в настоящем. Но она может также обозначать, что Анна навещает бабушку по воскресеньям, следовательно, она навещала ее и прошлое воскресенье и навестит в следующее. В формах настоящего как бы потенциально заложена возможность растягиваться в сферы прошедшего и будущего, за счет более широкого, более «абстрактного» значения.
Второй член оппозиции обладает признаком, отличающим его от немаркированного члена и являющимся существенным для данной оппозиции. Поскольку нас будет интересовать лишь категория вторичного времени, то мы будем говорить
о значении будущности, следования относительно момента речи (или какого то временного центра), которое является существенном для данной оппозиции. Этот признак является дифференциальным как для оппозиции настоящее-будущее, так и для оппозиции прошедшее-будущее в прошедшем.
Именно этот ДП и будет сниматься в процессе нейтрализации. Оговоримся, что выше сказанное характерно для плана содержания. В плане выражения дифференциальным признаком также наделена форма будущего времени - это вспомогательные глаголы shall/will (для будущего в прошедшем should/would). Различение планов содержания и выражения является весьма существенным в данном вопросе. Хотя оппозиция как способ реализации грамматической категории -это явление плана содержания, тем не менее, все маркированные, сильные ДП оппозиций находят непосредственное отражение в формах - носителях этих признаков.
Перейдем непосредственно к проблеме оппозиционного замещения.
Оппозиционное замещение определяется как явление, возникающее в процессе функционирования различных подсистем языка, как синтагматический процесс снятия смысловых дифференциальных признаков противочленов и стяжение
бинарной оппозиции к одному члену, т.е. один из членов оппозиции выполняет функцию своего противочлена, или иначе, получает ДП своего противочлена, теряя свои ДП или сохраняя их как фоновые (Е.И. Шендельс, И.Б. Хлебникова,
Н.В. Данчеева и др.).
Говоря об оппозиционном замещении, ученые выделяют нейтрализацию и транспозицию. Каждый лингвист, занимающийся этой проблемой, видит их соотношение по-своему. Иногда это становится лишь вопросом терминологии. Нам близка позиция Н.В. Данчеевой, выделяющей, вслед за профессором М.Я. Блохом, в оппозиционном замещении два случая (нейтрализацию и транспозицию), которые «имеют одинаковую основу, но вместе с тем и принципиальное различие». Нейтрализация определяется ими как «такой частный случай оппозиционного замещения, при котором замещающий член выполняет функции своего противочлена, теряя “на время” свои собственные». А транспозиция «представляет собой такой частный случай оппозиционной редукции, при котором замещающий член перенимает функцию своего противочлена (она становится основной), но сохраняет частично и свою собственную функцию, которая становится фоновой или переносной» [4].
Направление редукции в обоих типах замещения потенциально может происходить как в сторону слабого, так и сильного члена. Для терминологического различия замещение сильного члена слабым было названо восходящим, а замещение слабого члена сильным - нисходящим [1].
Попытаемся подробнее рассмотреть механизмы данных процессов. Во-первых, определимся с ДП. Оба члена оппозиции обладают определенным набором значений (точнее сем). Некоторые семы являются общими для обоих членов, именно поэтому их и можно объединить в оппозицию. Однако имеются и другие семы, различающиеся у этих членов. Настоящее время обладает своими ДП, которые не являются существенными для оппозиции. Каждая форма обладает не одним ДП, а несколькими, поэтому мы их называем пучок ДП. Для маркированного члена, на наш взгляд, существенными являются еще и модальные значения, которые всегда присущи формам, выражающим будущее время. С одной стороны, событие в будущем всегда гипотетично, ожидаемо, желаемо, предполагаемо и т.д. С другой стороны, формы будущего времени образу-
ются сочетанием вспомогательного глагола (shall, will, should или would) с инфинитивом. Эти глаголы сейчас делятся на вспомогательные и модальные. Являясь только модальными в древнеанглийский период, далее они постепенно утрачивали модальное значение в формах будущего времени. Однако нельзя сказать, что они утратили его полностью. Модальное значение заложено в них потенциально и легко актуализируется в различных контекстах.
Таким образом, в процессе оппозиционного замещения происходит снятие ДП. Но каких? В каждом конкретном случае механизм различен.
Мы уже подчеркивали важность того факта, что морфологическая единица обладает планом содержания и планом выражения. При восходящей нейтрализации снимается ДП в плане выражения, оппозиция стягивается в один член - немаркированный. В плане содержания же можно сказать, что форма приобретает ДП своего про-тивочлена, начинает выполнять его функцию. Но перенимает ли форма весь пучок ДП или только ДП, существенные для оппозиции?
Значение будущности может выражаться как лексическим, так и грамматическим способом. В первом случае с помощью адвербиалей или других лексических показателей (например, ряда союзов, также обозначающих будущее в своем содержании, союзов модального плана). Во втором случае с помощью грамматических форм (будущего времени). При восходящей нейтрализации, происходящей в случае присутствия лексического показателя будущего действия, грамматический показатель становится излишним, значение будущности переносится на адвербиа-лии. Всеобъемлющее свойство настоящего позволяет использовать его для передачи будущего действия. Форма настоящего как бы актуализирует потенциально заложенное в ней значение будущности в окружающем контексте, при этом она приобретает не только значение будущности, но и дополнительные семы.
М.Я. Блох выделает три случая восходящей нейтрализации:
1. Когда форма настоящего выражает запланированное действие в будущем, определенность действия в силу намеченного плана, предварительную договоренность, и даже долженствование. Именно эти семы она и получает, теряя при этом свои собственные (например, одновременность моменту речи или векторному нулю оси времени).
Например: ‘What about Sandra? Is the Sixth Form College taking “industrial action” too?’
‘No, I’m taking her to the doctor’s. ’ (D. Lodge, p. 21)
Это как бы «осколки» модального значения, присущего формам будущего времени, которые форма настоящего получает вместе с существенными для оппозиции ДП своего противочлена. Хотя, считается, что при восходящей нейтрализации форма не обладает стилистической маркированностью, мы все равно можем говорить о некотором присутствии модально окрашенных значений в форме, которые неотделимы от значения будущности.
2. Когда значение будущности выражается модальными глаголами и сочетаниями с модальными словами.
Например: “D.B. coming home for Christmas?”
I asked her.
“He may and he may not, Mother said. It all depends. He may have to stay in Hollywood and write a picture about Annapolis” (J.D. Salinger, p. 165)
В этом случае проспекция изначально встроена в семантику глагола. Здесь также наблюдается поддержка окружающего контекста, но ее может и не быть. Семы модальности являются основными, а будущности сопутствующими.
3. Когда форма настоящего употребляется в придаточном предложении времени, условия, уступки, причем в главном предложении мы употребляем форму будущего времени.
Например: “If I write something down for you, will you read it carefully? And keep it?” (J.D. Salinger, p. 188)
Этот случай отличается от двух предыдущих тем, что является обязательным. Если там выбор в пользу настоящего был сознательным, необходимым для выражения нужных нам значений, которые терялись при употреблении будущего, то здесь выбор обусловлен сложившимися в языке закономерностями. Ранее в придаточных предложениях условия употреблялись формы косвенного наклонения. В процессе фонетических изменений эти формы совпали с формами настоящего. В настоящее время обозначение будущности опирается на время, выраженное в главном предложении, это действует правило «относительности времен». Еще одним нейтрализующим фактором является наличие союзов, обозначающих будущее в своем содержании, либо союзов модального плана. Никаких особенных дополнительных значений в данном случае форма не приобретает. Выражение значения неуверенности, возможности и т.п. является «обязанностью» союзов.
Другой вид оппозиционного замещения -восходящая транспозиция. Здесь тоже происходит снятие ДП по форме. Но в плане содержания мы наблюдаем несколько другой процесс. Форма настоящего приобретает ДП своего противо-члена, сохраняя свои как фоновые. Таким образом, она становится наделена как семами маркированного члена, так и семами немаркированного. Такая «перегруженность» формы значениями приводит к их взаимодействию и «усилению». Противопоставленные в оппозиции значения настоящего и будущего, приходя в «столкновение» в одной форме, усиленные модальностью, присущей будущему времени, приводят к необычной экспрессивности формы, способной теперь выполнять стилистическую функцию оживления повествования.
При нисходящем направлении замещения в оппозиции вторичных времен образуется транспонированная форма, которая реализует как собственное значение будущности, так и значение «включенность момента речи» в качестве основного. Форма опять получается «перегруженной» семами, что делает ее стилистически активной. Ярко выраженными оказываются модальные значения предположительности и снятия категоричности утверждения, а также значение привычного действия при характеризации некоторого лица или предмета.
Например: “You can hit my father over the head with a chair and he won t wake up, but my mother, all you have to do to my mother is cough somewhere in Siberia and she’ll hear you. (J.D. Salinger, p. 159)
Данные модальные значения, выделенные
Н.В. Данчеевой, принадлежат к субъективно-оценочной модальности. Таким образом, презент-ному футуруму свойственна субъективно-оценочная функция, так как модальные значения не только актуализируются в этом случае, но и остаются в ранге основных.
При нисходящем направлении оппозиционного замещения в большинстве случаев имеет место транспозиция. Если же рассматривать нисходящую нейтрализацию, то маркированный по форме член оппозиции должен выражать значение немаркированного, полностью теряя при этом значение будущности. Но в языке практически не встречается этот вид замещения в оппозиции. Причина, возможно, кроется в том, что формы настоящего, обладая более широким значением, способны растягиваться в план буду-
щего, актуализируя потенциально заложенные значения, изначально обладая способностью выражать значение своего противочлена в некоторых контекстах. Формы же будущего времени обладают более узким, частным значением и предназначены для обозначения именно действия в будущем, плюс модальность, присущая этим формам. Поэтому для них нетипично выражение значения своего противочлена, ведь в языке есть более подходящие для этого формы с большим арсеналом значений, связанных со сферой настоящего.
Таким нам видится механизм протекания оппозиционного замещения по категории вторичного времени (настоящее-будущее). Можно много спорить о причинах, по которым в языке происходит данный процесс, но одна является весьма очевидной. По теории, разработанной И.Р. Гальпериным, если форма повторяется и становится автоматизированной, она теряет ценность. Формы настоящего времени используются для обозначения настоящего, а формы будущего - для обозначения действия в будущем. Так повелось в языке, и никакой особенной, новой информации они не сообщают. Человек привык их декодировать именно так, а не иначе. Появляясь в непривычном контексте, эти формы поначалу представляют некоторую трудность для декодирования, что позволяет привлечь внимание воспринимающего, заставить его анализировать и декодировать данное сообщение, находя там новые смыслы, новую информацию. Так морфологические категории способны передавать дополнительную информацию, иногда выходящую за пределы установленных для них значений. Подтверждение этому мы находим в живой или художественно-литературной речи, где случаи оппозиционного замещения вызывают к жизни экспрессивные коннотации, способные резко повысить впечатляющую силу речи. А формы, находящиеся в позиции нейтрализации, и в гораздо большей степени транспонированные формы, демонстрируют яркую стилистическую окраску.
Это еще раз подтверждает тот факт, что контекст играет определяющую роль в процессе оппозиционного замещения, точнее столкновение глагольной словоформы с окружающим контекстом. Сама по себе форма в системе языка имеет закрепленное за ней нейтральное значение. Каждая грамматическая форма используется для
выражения именно этого значения. В речи (устной или письменной) происходит подбор словоформ соответствующих или не противоречащих друг другу для логичного обозначения задуманного. Употребление формы, логически не соответствующей остальным, является либо ошибкой (сбоем), либо «умышленным» использованием. Субъекту, порождающему речь, иногда необходимо выразить в дополнение к логическому еще и эмоционально важное для него на данным момент значение. Он подбирает для этого форму, в которой присутствуют нужные ему коннотации, причем они усиливаются за счет непривычного (нелогичного) использования формы. Встраиваемая в контекст, она привносит в него оттенки присущего ей значения. Но в ходе исследования становится очевидно, что это двусторонний процесс. Контекстное окружение формы также влияет на ее семный состав, причем направление «смещения» значения в нашем случае зависит от направления процесса оппозиционного замещения.
При восходящем замещении в форме происходит накопление дополнительных сем, появляющихся в ней благодаря окружающему контексту. При этом при восходящей нейтрализации в большинстве случаев важную роль играет ближайший контекст. Как уже отмечалось, значение будущности в предложении выражается с помощью адвербиалий или союзов с модальным значением. Именно с них оно переносится на форму настоящего времени, как бы притягивается к ней, взаимодействует с ее собственным значением. Это приводит к выделению некоторых значений, как правило, модально окрашенных, которые и требуется выразить в данной ситуации. Дополнительные значения могут поступать в форму
и из более широкого контекста, например из всей диктемы. Это более характерно для восходящей транспозиции.
При нисходящем типе замещения контекст подавляет в форме будущего времени значение будущности, а она, в свою очередь, распространяет, «излучает» модальные оттенки значения на окружающий контекст, добавляя к выражению действия в настоящем субъективную оценку.
Таким образом, можно выделить два плана модальности:
- модальность, присущая контексту;
- модальность, присущая форме.
Процесс оппозиционного замещения по категории вторичного времени - это тонкий механизм перераспределения модальных значений между контекстом и формой.
Библиографический список
1. Блох М.Я. Категория оппозиционного замещения // Вопросы теории английского языка. -М., 1973. - С. 37-44. (Тр. МГПИ им. В.И. Ленина. - Вып. 1).
2. Блох М.Я. Теоретическая грамматика английского языка: Учеб. 4-е изд., испр. - М.: Высш. шк., 2003. - 423 с.
3. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики: Учеб. 4-е изд., испр. - М.: Высш. шк., 2004. - 239 с.
4. БлохМ.Я., Данчеева Н.В. Стилистический аспект грамматической формы (к проблеме оппозиционного замещения) / /Филологические науки - 1983. - №>3. - С. 54-62.
5. Гальперин И.Р. Избранные труды. - М.: Высшая школа, 2005.
6. Хлебникова И.Б. Оппозиции в морфологии. - М.: МОПИ им. Н.К. Крупской, 1969.
