CC BY
10
Вестник Костромского государственного университета. 2022. Т. 28, № 1. С. 143-149. ISSN 1998-0817
Vestnik of Kostroma State University, 2022, vol. 28, № 1, pp. 143-149. ISSN 1998-0817
Научная статья
УДК 811.161.1'28
https://doi.org/10.34216/1998-0817-2022-28-1-143-149
ОПИСАНИЕ КРЕСТЬЯНСКОГО ЖИЛИЩА В БОРБУШИНСКОМ ГОВОРЕ
Ильина Елена Николаевна, доктор филологических наук, профессор, Вологодский государственный университет, Вологда, Россия, filfak@list.ru, https://orcid.org/0000-0002-1797-8959
Аннотация. Статья посвящена описанию крестьянского жилища как основы материальной культуры в картине мира жителей Белозерья. Материалом для исследования служат записи речи жителей д. Борбушино Кирилловского района Вологодской области, полученные автором данной статьи в процессе бесед по программе «Лексического атласа русских народных говоров» в диалектологических экспедициях 1988-2021 годов. Предметом анализа данной работы являются общие названия пространства, на котором располагались хозяйственные постройки и посевы одной крестьянской семьи, жилая постройка и её части, приспособления и мебель, печное отопление, хозяйственные постройки, культовые сооружения в самом населённом пункте и в его окрестностях, скрупулёзно точно и вместе с тем с элементами самоанализа поданные в рассказах местных жителей, что также может дать представление и об особенностях духовного мира, о понятиях «свой» и «чужой» крестьянства Русского Севера. Сведения о лексике крестьянского жилища, полученные в ходе бесед с жителями изучаемой местности, систематизируются на основе изучения подобной темы в современной региональной лингвистике сводной системы русских диалектов, а также говоров отдельных территорий. Делается вывод о том, что изменение характера трудовой деятельности жителей деревни неизбежно повлекло за собой переструктурирование пространства как деревни в целом, так и отдельной крестьянской усадьбы.
Ключевые слова русская диалектология, севернорусские говоры, диалектная языковая картина мира.
Для цитирования: Ильина Е.Н. Описание крестьянского жилища в борбушинском говоре // Вестник Костромского государственного университета. 2022. Т. 28, № 1. С. 143-149. https://doi.org/10.34216/1998-0817-2022-28-1-143-149
Research Article
DESCRIPTION OF A PEASANT ABODE IN THE PATOIS OF THE HAMLET OF BORBUSHINO
Elena N. Ilyina, Doctor of Philological Sciences, Professor, Vologda State University, Vologda, Russia, filfak@list.ru, https:// orcid.org/0000-0002-1797-8959
Abstract. The article focuses on the description of the rustic dwelling as the basis of material culture in the world view of the inhabitants of Lake Beloye (White Lake) surroundings. Recordings of speech of residents of the hamlet of Borbushino of Kirillov district of Vologda Region serves as research material, Those were obtained by this paper's author in the course of conversations on the programme «Lexical Atlas of the Russian Folkish Patois» in the dialectological expeditions of 19882021. The subject of the analysis of this paper includes the common names of the space where household outbuildings and crops of one peasant family were located; as well as the living quarters and their parts, fixtures and fittings, stove heating, household outbuildings, religious buildings in the settlement itself and in its surroundings; all mentioned in folkish stories scrupulously precise and yet with elements of self-analysis; that can also give an idea of the features of spiritual world, identification «friend or foe» of the north Russian peasants. Information on the peasant dwelling vocabulary obtained through conversations with the inhabitants of the study area, is systematised on the basis of a similar theme in modern regional linguistics of the consolidated system of Russian dialects, as well as patois of separate territories. The conclusion was made that the change of the character of the villagers' labour activity had inevitably entailed the restructuring of the space of both rural Russia as a whole and an individual peasant homestead.
Keywords: Russian dialectology, Northern Russian patois, dialectal linguistic worldview.
For citation: Ilyina E.N. Description of a peasant dwelling in the Borbushin dialect. Vestnik of Kostroma State University, 2022, vol. 28, № 1, pp. 143-149 (In Russ.). https://doi.org/10.34216/1998-0817-2022-28-1-143-149
© Ильина Е.Н., 2022
Вестник КГУ ~A № 1, 2022 143~|
«Свой» мир, обжитое пространство диалектоно-сителя, давно и весьма активно изучается в современной региональной лингвистике на материале сводной системы русских диалектов [Гольдин 1967; Волкова, Орлова 1998; Забродкина 2008; др.], а также говоров отдельных территорий [Андреев 2000; Брысина 2006; Житникова 2006; Баженова 2008; Невский 2008; Жу-равская 2009; Недоступова 2015; Андреева 2020; др.]. В данной статье мы систематизируем сведения, полученные о крестьянском жилище в беседах с жителями одного из типичных сельских поселений Русского Севера - деревни Борбушино Кирилловского района Вологодской области. Логика описания лексики крестьянского жилища обусловлена структурой соответствующего раздела программы «Лексического атласа русских народных говоров».
Общие названия. Пространство, на котором располагались хозяйственные постройки и посевы одной крестьянской семьи, именуется в говоре словами земля (Ейну землю не больно разбежалисё покупать -худая у иё земля, не на хорошом мистё), надел (Ихний надел некому обрабатывать, дак вон Юрка кроликам косит) и усадьба (Своёй усадьбы давно уж нету, у дочери живёт). Последнее из этих слов называет также земельный надел, используемый для выращивания овощей и злаков (У Тамарки возле дома не больно места-то, ёйная усадьба вон за ручьём). Ряды домов, расположенные вдоль улицы, называются словами ряд (По ряду-то ихнему только вон Катин дом да Львовнина изба розвалёна осталась) и порядок (По всёму/ порядку пройди - у Грибовых, пои, самый новый пятистенок). Открытое пространство непосредственно перед домом информанты называют словами проулок (В девяностыё исти сажали везде, вон Коля мне даже проулок распахал) и заулок (Смотрю - тащит с дороги жердину-то в свой заулок. Ай, ты, - говорю), - блудня, шестой ты паглёц!). Основными названиями жилых построек служат слова дом (Дом свой Маринка сколь лет не могут продать) и избе! (В избу-то идитё, девки, тут и комаров нету, и посидим). Территория деревни была обнесена забором из жердей (В деревню просто так не зайдёшь, огораживались. Жердины в прясла собраны). В этой изгороди имелись разборные звенья, заворы (Заворину отвирагли, как проехать-то надо), а также ставился отвод, представлявший собой некое подобие ворот (Отвод, калитка татя большая, у нашего дома был отвод. Едет кто, дак ходили открывать). Был обнесён изгородью и выгон - участок луга и леса, на котором пасся деревенский скот (В выгонах короушёк пасли, это топерь нетутко ни одной, а раньше с тжного дому, да не по одной короушке паслосё).
Жилая постройка и её части. Всё жилое пространство крестьянского дома делилось на летнюю
избу - пятистенок (Ёйный пятистенок изгнил, вон уж из-за крапивы не видать), летник (В летниках дак летом жши, это вот приделыши-то всякие, боко-вуши) - и зимнюю избу, зимовку (Где у Гали крыжовник посажен, дак зимовка наша была, давно уж Коля сломал). Внутреннюю форму слова пятистенок информанты объясняют наличием внутри строения, кроме внешних капитальных бревенчатых стен, пятой, разделяющей жилое помещение и хозяйственное, двор (Пятистенок - вот сруб, смотри, четыре стеньг, да пятая, на мосту). Перегородки внутри жилой части избы называются словом заборка (Заборки поставлены: вот умывальник в углу\ дак заборка поставлена, да ишшо заборки тагмо, в горенку идёшь, а там ишшо заборка, ишшо комнатка). На территории деревни сохранились исключительно одноэтажные односрубовые постройки с подвальным помещением, покрытые двухскатной крышей и отапливаемые русской печью, имеющей дымоход. Из временных построек информанты вспоминают шалаш (Салаш ёйный всё лето стоел), землянку (Привезли наших окулаченных - ничего-то нету, дак в землянках и жйли) и лабаз (Лабаза! охотники делают, на дереве, чтоб зверь не чул). Входные двери во время долгого отсутствия хозяев запирались навесными замками, внутренние двери закрывались с помощью деревянных приспособлений (затрки, вьюшки, кляпыши). Достаточно часто знаком отсутствия хозяев в доме становилась поставленная по диагонали в дверном проёме небольшая палочка или две, перекрещивающие пространство входа: Закрещоно, дак не ходят, батог поставили, закрестили, и в огород.
Внутренние помещения дома делятся на жилую часть, перёд (Перёд у нас выходил к отводу, тут край деревни был, а дальше поле) и хозяйственную часть, зад или двор (Спереди-то перёд, потом мост, как заходишь-то, а дальше зад, дальше дворЫ). Внутри жилого помещения выделяются кухня (ГСля у меня тут всё нарушила, кухня тута была, а они, как дом-то подрубали, переложили печку устьём-то туда. «Не хочу, - говорит, - в твоёй-то кухне-живопырке, тесниться!»), горница с передним углом, в котором вешались иконы, фотографии и пр. (Иди -ко, девка, в горницу-то, посидим-ко по-черёдному!), комната в средней части дома, расположенная за некапитальной стеной, середня (Где спят за заборкой, середня-то). Отдельными словами именуются коридор, пространство между жилой и хозяйственной частью (Ёйна кошка-то, блудня, с крылечка да на мост, да и, смотрю, в горницу ко мне ладит, сотона!), крыльцо (Ключ-то и улетел под крыльцо, дак еле Колюшка нашёл), веранда (У меня крылечко, а у Дмитревны вон целая веранда, они троё в ёй сидят - не тесно!), чердачное помещение, вышка (На вышку-то слазь, чёо там с трубой-то?), а также мезонин, жилое поме-
щение в чердачной части дома (Мизонин - комната на вышке есть, живут там). В хозяйственной части дома также именуются отдельные помещения - вверху расположены клити, предназначенные для размещения продуктов и вещей (Клить запирается, тут вон еда, а та/мотко тряпки разные ложу) и сеновал (Коля на сеновале качулю приделал, верёвку перекинул, а сиденьё пластмассовоё) и др.; в нижней части - помещения для крупного и мелкого скота и птицы (Вот ту/та во двор лестница была, заделали, как дворы-те отломали. Короушка стоила, а там вон стайка, там овцы, телёночек стоел).
Приспособления и мебель. Среди различного рода приспособлений и предметов мебели информанты называют полати (Чёо и не дшлосё на полатях-то! И спали, и лук сушили, и труньё вон у меня тошрь всякоё лёжит), лавки (Стульё уж после войны купили, а так дак всё лавки), приспособления для хранения вещей (Ну, посудник вон, под калабахи, грядка - тряпьё виситсё, Коля вон ещё блюдник сделал, да полукамод купили, как переехали), столы (Столов у нас чётырё: в горнице, в той вон комнате, на кухне, да ишшо в клити, небольшенькёй. Да ещё столик экой ставят, угловичок, три уголка, телевизор поставить), предметы мебели, предназначенные для сна (Диван вон Венюшкин, а у меня кровать за заборкой) и для хранения продуктов и вещей (Сахар в камоде держуу На кухне горка, ишшо буфет говорят, слышала, а у нас горка. Полукамод под труньё да шафанер). В нескольких деревенских домах сохранился голбец - пристройка к печи, внутри которой находился вход в подполье (Подполье - это подвал, вход в избе, может на кухне вход быть возле печки. У печки чтобы не делать ступеньки, гобец был, вход в подполье у печки, с гобца на печку).
Печное отопление. Помещения крестьянского дома отапливались печами - основной, русской (Русская печка, большая, как без неё?), и дополнительно пристраиваемых к ней печей меньшего размера (Столбянка - это метр восемьдесят высотой-то будет, она согреет, она и сварит, плите! в её врезана. Маленькая печка, варить можно чигунки маленькие, всяко можно на столбянке. Столбом сложена. Поди да теплушку затопи, да печка это маленькая). Пространство с различных сторон русской печи имело свои названия: кут-ний угол (В кути, в кутнем углу вожкаессё с едой-то), запечек (В запечек дак зимой сапоги ложили сушить) и др. Особые названия информанты используют также для различных составляющих русской печи - основания (Печка на ём стоит, из кирпича! или из дерева срезы. Делали деревянные опечки, а потом ложат печь. Печка сначала с подполья рубят, выводят его с подполья-то, на полу/ опечек делают, а на ём и печку), выступов и углублений в на-
ружных стенках печи (Захабчик спереди делали, где устьё, спички клагсти, углубление это. Делают печку, под сошток выкладывают подтопок, угольё спёхи-вают. Печурка - это где носки сушат, сбоку печки были. Печурочка, это где спички хранятся, носки сушат, сбоку печки были. Бровка-то идёт по всей печке, кирпичи! высовываются в три ряда!, один, ещё один, для красоты. Самовагрник-то - отверстие в печке, куды трубу/ от самовара-то выводили в общую трубу'>. Отдушина есть, куда ставят самовар. Отверстие выходит в общую трубу/ в печи, отдельное отверстие), горизонтальной поверхности сверху печи (Зимой-то больно хорошо: на лежанку заберёшься, согреешься. Залезешь на печку, сразу на лежанку, а потом уж на самое горячее место), а также находящихся возле нее деревянных приспособлений (На прилавках дак мы ещё спали, в две доски шириной. Сбоку, ступеньки у печки, широкой такой, на печку залезают. Говорят: на гобец-то забирайся. Чтоб лучше лазать на печку, приступочек делали. Сначала на подполье, потом на печурки, а там на печку, всё это приступок). Детализируется также внутреннее устройство печи - система движения воздуха (Шесток, а вот сверху-то, закрыть-то вот надо, чтобы дым не шёл, это вот кожух и есть. Неправильно будет топить печь, дак вся печка испачкается, весь кожух в саже будет. Там весь тудаг дым идёт, а потом он идёт в трубуу вот это кожух, его веником чистить надо часто. Это когда! идёт кверху дым, труба сделана, вот этот дымоход и есть, кверху труба. Вьюшку открыть надо, чтобы воздух-то шёл, а то весь дым в избу напустёшь. Труба! на вышке выкладена, с этого борова труба! на крышу и выводит. Боров - это труба!, она! идёт в князёк, меньше такую трубу/ дожжом мочит, по чердаку/ идёт на князёк. Ставок - да это труба железная на крыше) и отдельные составляющие печи, актуализирующиеся во время её топки и термической обработки пищи (Сошток - это вон тут, бабки чигуны ставят ухватами. Этта, перед устьём. Под дак в печке большой, на котором пироги пекут, дрова! кладут. Сверху как крыша-то у печки. Вот под, а потом там свод, чтоб - огонь там жжёшь - тепло держалось. Поддувало у маленьких печек было, чтобы лучше растопилось, это маленькая дырка внизу/ у печки под двёркой. На плите готовят и суп, и всё. На плите дак две конфорки, дак вот на конфорках-то по три кружка! на каждой. У нас три кружка!: то большой, то маленькие, разные. Чигунки ставили на них на печку. У печки двёрка, ручка, чтоб открыть печку, закрыть печку. Устье закрывали, из железа делали заслонки-то. В печке загребём у/гольё в один угол. Ой, угарную загнёту, сколько оставили, угореть можно!). Печь, являясь, по мнению Г.В. Киселевой, элементом не только материальной, но и духов-
ной культуры [Киселева 1998], фигурирует в многочисленных устных рассказах информантов: она, как мать, и накормит, и обогреет, и не даст пропасть семье в лихое время (Ну-ко, печка-матушка, давай-ко разгорайся! Приезжаю из города-то, дак перво-наперво печку топлю. Без печки дак я тута сгину! Павлушке Николай дом без печки сделал, вон самой-то последнёй под горкой, железом закрытый. А какой дом без печки-то? Приёзжаёт Павлуха, можот, раз годов в пять, окупнётсё в озере, и поминай кСк звали! Нету печки, дак как дача). Современные печи, сложенные из красного кирпича, информанты сравнивают с глинобитными печами (Полубитые печи раньше бътли из кирпича! битого с глиной наделаны), а также с печами, сложенными из камней (В бане дак дровами топши, тменку из камня делали).
Хозяйственные постройки. Информанты дифференцируют отдельные помещения для содержания лошадей (Конюшня всегда! отдельно была!, с коровам кони не стоили), пчел (Ульи Коля Кор^гин дёржит и по сю пору, пять, поди!, домиков), собак (Дамка жила! у нас в конуре:. А Жучке дак я конуры не делал -в дровянике; живёт) и кроликов (Люба кроликов дёржит, для их сарай Юрка сделал, клеток наставил). В непосредственной близости от дома располагаются помещения для хранения дров и хозяйственного инвентаря (У Маринки! под домом сарайка. А у нас вон в дровянике все инструменты сложены), колодцы (У нас в огороде колодец, у Грибовых колодец с цепью был, а у Кати журавель, на жердину ведро цепляли) и погреба для хранения овощей (Нинка не стала издить, дак ейный погреб Зина Корягина взяла!). Из коллективных хозяйственных построек жители деревни упоминают помещения для обработки и хранения зерна (Вот где Павлушкин дом стоит, дак овин был, мы с дедушком туда! ночевать ходили, когда наша очередь выпадала печь топить. По амбарам кукурузу насыпали - а толку-то с неё?), строения существовавших ранее возле деревни молочной фермы и маслозавода (Новую-то ферму молдава^на строили, шабашники. Маслобойня была!, дедушко Прокопий работал на ней), помещения для хранения сельскохозяйственной техники (Мастерстё бытли, гараж -всё нарушшося!).
Баня. В отличие от других построек семейного пользования бани располагались около водоемов (Наша-то баня не больно на мигсте, дак у самого-то озера уж не втолчёссё, и так вон понаставили). Информанты положительно оценивают постройку бани по всем правилам плотницкого дела (Дедко твой ВСся бань этих оклагл не одну/ сотню, поди!, дело своё знал, дак по сик> вон пору стоит банька-то!), возможность комфортного размещения в ней человека (У их не баня, а живопырка: хоть на карачках мойсё!), опрятность внутреннего
убранства (Не батя, а хлев! Тута у их всякого жита по лопате, вот что за хозяева-ти непутниё?), отсутствие недостатка в наличии дров, воды и банных принадлежностей (В бате своя полинница сложена, как без дров-то! Воды два котла! да в вёдрах - куды как добро! Приехала весной, а на полке-то мышиные говна, и мьтло всё сожрали, не одну/ печатку! Чем хошь топерь, тем и мойсё!). Как излишества нового времени называются электрическое освещение (Дмитриевна как баронь моется - лампочка в бане горит, а мы по-старопр^жнёму, с фонарём, со свечкам), подача воды с помощью электрического насоса и установка современных стиральных машин: У нас чео: корыто вон да доска стиральная! А топере понаставили машт - тут тебе: и воду подвели с копанца, и само стирагёт! Вот чео бабам топере не жись, а? Нам посчастливилось зафиксировать достаточно подробное описание устройства и функционирования бани по-черному со слов Анны Алексеевны Шабровой (1911 г. р.): «Наша баня, первая, пониже была!, тоже чёрная, без трубы топилась. Сгнила!, дак дедко Василий приезжал, да Николай Девятшов с ним, да Коля наш - за одно лето баню оклали. Дверь на зашрку закрывается. Ключ вон на зелёном тряпочке висит, у умывальника, за заборкой. Предбанник так-то большенький, двоё дак разденутся, и троё, если не больно толстыё. Сбоку вешалка под одёжу, с крючками, а дальше дак ложу дрова!, и ванна, стирать, лежит. Лавка, тут вон вёдра и лейки, за водой ходить. Над предбанником не надо потолка!, почте)? А над мыльным-то местом потолок. Дак над ним всё имееньё сложено: и чунки, и корыто, смотри, и грабли не одни лежат, всякого места насовано. Мыться, дак двеери открывай, там каменка. Специально камни собирали, чтобы синих камней не было, от них угар можот быть. Котёл вот тут большой. Его полным наливают, когда! топят, да ещё подливают, если вода! выкипаёт, а то разорвёт. И на зиму его с водой не оставляй -тоже разорвать можот, а потом где котёл взять, да кто менять будёт? На камни поддавали, чтобы жар был. Я-то не больно парюсь, а кто любит, дак наподдают - не видать и челов^ков в бане, один пар! На полке, тут, друг друга и хлёшшут, веников, берёзы наломают, чистушки, да навьют. От дверей вон жердина до окошка нев^шана, грядка, переодёжу складывать. Тазы вон, на лавку ставь да мойся. Вехотки разные, я дак люблю старыё, они больно хорошо) трут. Ольга навезла! вехоток-то новомодных, а мне дак не больно нравится. Ковшик вон, вода! в башх наношена, в этот котёл дак из большого) котла! отливаю. Топить, дак открой ту/та-то вьюшку, окошко в потолке, дым чтобы выходил, да через дверь тоже выходит, не задохнись - топить-то не больно просто!
Ну, ишшо гадали в бете, бабы раньше в бане рожали, грелись, поди, когда кто заболеет. Идёшь в баню, дак скажи: «Батюшко-бавнушко, пусти в тёплую банюшку помыться да косточки погреть!». А помоешься, дак бавнушку надо тоже сказать: «Спасибо, батюшко-бавнушко, за тёплую банюшку, за хороший жар да пар!». Чего в бане нельзЯ делать? А матюкаться тут не по что, и сикать на пол не положено: в уборную сходи, а потом мойся! И в грязную не ходят: натопят, дак всё обмоют, и предбанник, и угольё приберут, да выгстоится путнё, потом и иди. Баню у реки положено ставить, вон у Тамары Струничевой на хорошом месте баня стоит, у нас уж с Шурой, Дмитриевной, подальше, носить воду, дак руки отт^нёшь. А Валерка вон, беспризорник, на Клсгшином ручье по кой-то л^шой баню поставил, кто в лесу-то баню делаат?». Этот рассказ дает возможность не только уяснить логику строительства, внутреннего устройства и использования бани, но и понять её пограничное положение между «своим» и «чужим» пространством в диалектной языковой картине мира [Вахрос 1963; Байбурин 1988; Лённгрен 1993; др.].
Культовые сооружения. Деревня Борбушино расположена на относительно небольшом расстоянии от Кирилло-Белозерского, Горицкого и Ферапон-товского монастырей, поэтому информанты часто вспоминают объекты, связанные с их внешним видом, историей и культурным влиянием: У нас в город сойдёшь, дак монастъгрь огроменный - видели? На Фарафонтово робята в школу ходили, школа бЫла, в монастыре. Из Горщ монашину когдыг росстрелели, дак с ёй нашёго какого-то родственника тожо, уж не помню, кем он тяте нашому был. Наша церковь была Ильи Пророка на Цытине, она к Ферапонтову принадлежала, дак у нас по ёй праздник главный -Ильт день, второго августа. Из культовых строений на территории деревни до середины ХХ века стояла часовня (Возле Гриши Корягина часовенка была. Брёвна толстыгё, дверь дубовая, купол железом крытый. Коля Маркелов, пьяный, её трактором сковырнул. Гриша потом купол-то убрал, сарсгйку сделал). Чаще всего информанты упоминают Покровскую церковь под Кирилловом и Ильинскую церковь на Цыпиной горе, так как возле них похоронено большинство односельчан: У Покрова баушка лежит, с этой стороны!, а прабаушка Анна возле самой церквы, а подальше дак все дымковские, братская могила. В подкл^те ИльИнской-то церкви дедушков брат Иван похоронен, ребёнком помер. Сохранилась традиция Ильинских гуляний, активно поддерживаемая в последние десятилетия администрацией Кирилловского района и Ферапонтовского сельского поселения: К Ильине! дню все борбушинские, плсгхинские, белоусовские, кто живой, дак на Цытину приходят,
к церкви, своих помянуть, да повстречаться, да узнать, кто ещё жив.
Подводя итоги описания лексики тематического раздела «Крестьянское жилище», можно сделать вывод о том, что изменение характера трудовой деятельности жителей деревни неизбежно повлекло за собой переструктурирование пространства как деревни в целом, так и отдельной крестьянской усадьбы. Уменьшилось количество хозяйственных построек, современные жители деревни уже не вполне отчетливо дифференцируют их назначение. Наши наблюдения в этой сфере вполне соотносятся с выводами исследователей, характеризующих лексику крестьянского жилища в славянских языках [Бломквист 1956; Нидерле 2000; др.] и в различных территориальных диалектах.
Список литературы
Андреев В.К. Названия подвальных помещений в псковских говорах // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования, 1997. Санкт-Петербург: ИЛИ РАН, 2000. С. 109-113.
Андреева Е.П. Наименования хозяйственных помещений и надворных построек в тотемских говорах: этнолингвистический аспект // Русский Север - 2020: проблемы изучения и сохранения историко-культурного наследия: сб. материалов науч. конф. Вологда: ВоГУ, 2020. С. 107-113.
Баженова Т.Е. Некоторые особенности наименований хозяйственных построек (помещений для скота) в самарских говорах // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования, 2008. Санкт-Петербург: Наука, 2008. С. 163-170.
Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян: монография. Ленинград: Наука, Ленинград. отд., 1983. 188 с.
Бломквист Е.Э. Крестьянские постройки русских, украинцев и белоруссов (поселения, жилища и хозяйственные строения) // Восточнославянский этнографический сборник. Очерки народной материальной культуры русских, украинцев и белоруссов в XIX -начале ХХ в. Москва: Изд-во АН СССР, 1956. Т. 31. С. 134-457.
Брысина Е.В. Усадьба и приусадебное хозяйство в лексике донских говоров // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования, 2006. Санкт-Петербург: ИЛИ РАН, 2006. С. 190-196.
Вахрос И.С. К истории бани в свете ее наименований в славянских языках // Scando-Slavica. 1963. Т. 9. С. 153-168.
Волкова Н.А., Орлова С.А. Лексические соответствия в ЛСГ «Крестьянское жилище» // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования, 1995. Санкт-Петербург: ИЛИ РАН, 1998. С. 138-139.
Гольдин В.Е. К вопросу о структурно-семантических различиях в диалектной лексике (на материале названий построек и их частей в русских говорах): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Саратов: Саратовский гос. ун-т, 1967. 20 с.
Житникова М.Л. Дом как базовое понятие народного мировидения (лингвокультурологический аспект): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Томск: Томский гос. ун-т, 2006. 28 с.
Журавская О.С. Лексика, репрезентирующая постройки и их части в говорах Среднего Урала: структурно-семантический, ономасиологический, лексикографический и лингвогеографический аспекты: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Екатеринбург: Уральский гос. пед. ун-т, 2009. 24 с.
Забродкина Е.А. Семантическое поле 'дом' в русских народных говорах: дис. ... канд. филол. наук. Арзамас: Арзамасский гос. пед. ун-т, 2008. 449 с.
Киселева Г.В. Русская печь как явление духовной культуры // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования, 1995. Санкт-Петербург: ИЛИ РАН, 1998. С. 73-77.
Лённгрен Т. Слово баня и его производные в русском литературном языке и в народных говорах // Scando-Slavica. 1993. T. 39. С. 128-148.
Невский С.А. К истории лексики крестьянского строительства в русских говорах Карелии // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования, 2008. Санкт-Петербург: Наука, 2008. С. 155-159.
Недоступова Л.В. Наименования крестьянского жилища в говоре поселка Высокого Таловского района Воронежской области // Диалектологический альманах. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2015. Вып. 2. С. 35-41.
Нидерле Л. Славянские древности. Москва: Але-тайа, 2000. 592 с.
References
Andreev V.K. Nazvanija podval'nyh pomeshhenij v pskovskih govorah [Names of basements in Pskov dialects]. Leksicheskij atlas russkih narodnyh govorov: Ma-terialy i issledovanija, 1997 [Lexical atlas of Russian folk dialects: Materials and research, 1997]. St. Petersburg, ILI RAN Publ., 2000, pp. 109-113. (In Russ.)
Andreeva E.P. Naimenovanija hozjajstvennyh pomeshhenij i nadvornyh postroek v totemskih govorah: jetnolingvisticheskij aspekt [Names of utility rooms and outbuildings in Totemsky dialects: ethnolinguistic aspect]. Russkij Sever - 2020: problemy izuchenija i sohranenija istoriko-kul'turnogo nasledija: sbornik materialov nauch-noj konferencii [Russian North - 2020: problems of studying and preserving historical and cultural heritage: collection of materials of scientific conference]. Vologda, VoGU Publ., 2020, pp. 107-113. (In Russ.)
Bazhenova T.E. Nekotorye osobennosti naimenovanij hozjajstvennyh postroek (pomeshhenij dlja skota) v sa-marskih govorah [Some features of the names of outbuildings (premises for livestock) in the Samara dialects]. Leksicheskij atlas russkih narodnyh govorov: Materialy i issledovanija, 2008 [Lexical atlas of Russian folk dialects: Materials and research, 2008]. St. Petersburg, Nau-ka Publ., 2008, pp. 163-170. (In Russ.)
Bajburin A.K. Zhilishhe v obrjadah i predstavlenijah vostochnyh slavjan: monografija [Dwelling in the rituals and representations of the Eastern Slavs: a monograph]. Leningrad, Nauka Publ., 1983, 188 p. (In Russ.)
Blomkvist E.Je. Krestjanskie postrojki russkih, ukra-incev i belorussov (poselenija, zhilishha i hozjajstvennye stroenija) [Peasant buildings of Russians, Ukrainians and Belarusians (settlements, dwellings and household buildings)]. Vostochnoslavjanskij jetnograficheskij sbornik. Ocherki narodnoj material'noj kul'tury russkih, ukraincev i belorussov v XIX - nachale XX v. [East Slavic ethnographic collection. Essays on the folk material culture of Russians, Ukrainians and Belarusians in the 19th - early 20th centuries]. Moscow, AN SSSR Publ., 1956, vol. 31, pp. 134-457. (In Russ.)
Brysina E.V. Usad'ba i priusadebnoe hozjajstvo v leksike donskih govorov [Manor and household plots in the vocabulary of the Don dialects]. Leksicheskij atlas russkih narodnyh govorov: Materialy i issledovanija, 2006 [Lexical atlas of Russian folk dialects: Materials and research, 2006]. St. Petersburg, ILI RAN Publ., 2006, pp. 190-196. (In Russ.)
Vahros I.S. K istorii bani v svete ee naimenovanij v slavjanskih jazykah [On the history of the bath in the light of its names in the Slavic languages]. Scando-Sla-vica, 1963, vol. 9, pp. 153-168. (In Russ.)
Volkova N.A., Orlova S.A. Leksicheskie sootvetstvija vLSG "Krestjanskoezhilishhe" [Lexical correspondences in LSG "Peasant dwelling"]. Leksicheskij atlas russkih narodnyh govorov: Materialy i issledovanija, 1995 [Lexical atlas of Russian folk dialects: Materials and research, 1995]. St. Petersburg, ILI RAN Publ., 1998, pp. 138-139. (In Russ.)
Gol'din V.E. K voprosu o strukturno-semanticheskih razlichijah v dialektnoj leksike (na materiale nazvanij postroek i ih chastej v russkih govorah): avtoref. dis. ... kand. filol. nauk [On the issue of structural and semantic differences in dialect vocabulary (on the basis of the names of buildings and their parts in Russian dialects): DSc thesis, summary]. Saratov, 1967, 20 p. (In Russ.)
Zhitnikova M.L. Dom kak bazovoe ponjatie narod-nogo mirovidenija (lingvokul'turologicheskii aspekt): avtoref. dis. ... kand. filol. nauk [House as a basic concept of the people's worldview (linguoculturological aspect): DSc thesis, summary]. Tomsk, 2006, 28 p. (In Russ.)
Zhuravskaja O.S. Leksika, reprezentirujushhaja postrojki i ih chasti v govorah Srednego Urala: strukturno-
semanticheskij, onomasiologicheskij, leksikograficheskij i lingvogeograficheskij aspekty: avtoref. dis.... kand. filol. nauk [Vocabulary representing buildings and their parts in the dialects of the Middle Urals: structural-semantic, onomasiological, lexicographic and linguo-geographical aspects: DSc thesis]. Ekaterinburg, 2009, 24 p. (In Russ.)
Zabrodkina E.A. Semanticheskoe pole 'dom' v rus-skih narodnyh govorah: dis. ... kand. filol. nauk [Semantic field 'house' in Russian folk dialects: DSc thesis]. Arzamas, 2008, 449 p. (In Russ.)
Kiseleva G.V Russkaja pech' kak javlenie duhovnoj kul'tury [Russian stove as a phenomenon of spiritual culture]. Leksicheskij atlas russkih narodnyh govorov: Ma-terialy i issledovanija, 1995 [Lexical atlas of Russian folk dialects: Materials and research, 1995]. St. Petersburg, ILI RAN Publ., 1998, pp. 73-77. (In Russ.)
Ljonngren T. Slovo banja i ego proizvodnye v russkom literaturnom jazyke i v narodnyh govorah [The word bath and its derivatives in the Russian literary language and in folk dialects]. Scando-Slavica, 1993, vol. 39 pp. 128148. (In Russ.)
Nevskij S.A. K istorii leksiki krest'janskogo stroi-tel'stva v russkih govorah Karelii [On the history of the
vocabulary of peasant construction in the Russian dialects of Karelia]. Leksicheskij atlas russkih narodnyh govorov: Materialy i issledovanija, 2008 [Lexical atlas of Russian folk dialects: Materials and research, 2008]. St. Petersburg, Nauka Publ., 2008, pp. 155159. (In Russ.)
Nedostupova L.V. Naimenovanija krest'janskogo zhi-lishha v govore poselka Vysokogo Talovskogo rajona Vo-ronezhskoj oblasti [Names of a peasant dwelling in the dialect of the village of Vysokoye Talovsky district of the Voronezh region]. Dialektologicheskij al'manah [Dia-lectological almanac]. Voronezh, Voronezhskij gos. un-t Publ., 2015, vol. 2, pp. 35-41. (In Russ.)
Niderle L. Slavjanskie drevnosti [Slavic antiquities]. Moscow, Aletaja Publ., 2000, 592 p. (In Russ.)
Cmambx nocmynuna e peda^um 13.12.2021; odo6-pena nocne pe^mupoeanuH 19.01.2022; npurnma k ny6-nummuu 09.02.2022.
The article was submitted 13.12.2021; approved after reviewing 19.01.2022; accepted for publication 09.02.2022.
