CC BY
50
УДК 141
А.С. Спятницкая Брянский филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации
онтология личности н.а. Бердяева и и. зизиуласа: диалог философа и богослова
Аннотация. Анализ учения Н.А. Бердяева о не-тварной свободе мира и личности. Используя идеи православного богослова, митрополита Иоанна Зизиуласа о первичности личности, автор раскрывает православный контекст философской мысли Бердяева и приводит доводы в пользу рассмотрения онтологии личности, прежде всего, как общения и отношения между личностями.
Ключевые слова: личность, свобода, зло, Бог, человек, онтология, ничто, Другой, общение, богообщение.
A.S. Spyatnitskaya Bryansk branch of the Russian Academy of national economy and state service under the President of the
Russian Federation
ontology of personality n. berdyaev and i. ziziulas: dialogue filosofer and theologist
Annotation. The analysis of Berdyaev's concept of uncreated freedom of the world and the personality. Using the ideas of Orthodox theologist I.Ziziulas about the priority of the personality, the author reveals an Orthodox context of Berdyaev's philosophic thought and provided the reason to consider the anthology of personality, first of all, as communication and relationships between persons (personalities).
Keywords: person, freedom, evil, God, man, ontology, nothingness, communion, human-divine communion.
Установление ключевых моментов онтологии личности Н.А. Бердяева с необходимостью требует с самого начала обратить внимание на первовопросы его философии и условия их появления. Началом всякого вопрошания является человеческое страдание - следствие существования зла в мире, это неопровержимая реальность человеческой жизни; непосредственный опыт_, к о_торы й н е в о з м о_жно з а б ы т ь и л и о п р о в е р гн у_т ь , н о 80 _
который должен быть оправдан мирозданьем. В своих книгах Бердяев не один раз цитирует слова человека из подполья Достоевского: «Страдание - да ведь это единственная причина сознания». Поиск ответа на вопрос о причине страдания и его характере приводит Бердяева к утверждению наличия страдания уже в Боге. Это страдание он называет «трагическим недостатком», который представляет собой открытие зависимости Бога от человека. Да, Бог неполноценен как единица, но собственно объективация Бога - это идолопоклонство. Бог - личность, обращенная к Другому и не существующая без любимого им Другого. «Можно было бы парадоксально сказать, что Бог есть Относительное, потому что Бог имеет отношение к своему другому, к человеку и миру, знает отношение любви. Совершенство Бога есть совершенство Его отношения, парадоксально говоря, есть абсолютное совершенство этого отношения. Тут абсолютность есть предикат, а не субъект» [1, 443]. Бог не есть каменный истукан, не подверженный каким-либо чувствам, Бог - живая любящая личность, и только такого бога можно признать Богом. Через страдание Творца Вселенной само зло разоблачается как результат человеческой воли, вскрывается ложность перенесения ответственности за существование зла на Бога («У Бога меньше власти, чем у полицейского» [2]). Так, ключевой для всей философии Бердяева становятся темы человеческой свободы и личности как высшей ценности сотворенного мира и источника преображающего мирозданье творчества.
Обращаясь к наследию немецкой мистики, Бердяев представляет появление личности как рождение Бога из ничто, меона. Бог рождается из недр небытия и сохраняет его в себе: одновременно Он не обладает властью над ним и ограничивает свою власть (что, как будет видно в дальнейшем, может быть охарактеризовано противоречивым только с точки зрения представлений, объективирующих Бога, т.е. воспринимающих Его как природу, а не личность). «Перво-Божество, Божественное Ничто - по ту сторону добра и зла, света и тьмы. Божественный Ungrund - до возникновения в вечности Божественной Троичности. Бог порождает, реализует себя из Божественного Ничто. Это есть путь богомыслия родственный тому, на котором Мейстер Экхардт делает различие между Gottheit и Gott. Gott, как Творец мира и человека, соотносителен с творением, Он порождается из глубины Gottheit, неизреченного Ничто» [3]. Обратим внимание, что в учении Экхардта о Gottheit, принимаемом Бердяевым, различается Абсолютное - Божество и Бог. Божество остается тайной перед человеком, Бог же открывается нам. В этом кроется истина откровения о Троице в христианстве, откровения о богочеловечности и сопряженности двух природ: Божественной и человеческой. «Есть божественная Тайна, невыразимая, по ту сторону Творца и творения, и есть Тайна Троичности, обращенная к миру» [4]. По ту сторону есть тайна самого Божества, не раскрытая и уходящая в глубины бытия. Бытие не есть первичное: ничто предшествует бытию, оно источник рождения и сотворения бытия. Это до-бытийственное начало, бездна и есть свобода, которую необходимо обосновать философу для оправдания Бога-творца в вопросе существования зла. Меоническая свобода не онтична. И все, что можно про нее сказать - она бездонна, не имеет каких-либо качественных характеристик и даже не обладает пассивностью, так как последнее мыслимо только при наличии активного начала, которого не могло существовать до рождения Бога. Важно, что Бог не только сам рождается из ничто, но и сохраняет его в
Вестник КГУ, 2015. № 5
себе (самовольно ограничивая собственную власть над меоном и далее не имея возможности и желания влиять на свободу человека). Ничто не противостоит Богу и не является какой-либо противоположно направленной к Нему силой, одновременно Бердяев подчеркивает абсолютную бескачественность ничто и тем самым сводит на нет всякую возникающую критику идеи меонической свободы как свободы злой [5, 305]. В свою очередь и полемика о дьяволе уходит на второй план. Дьявол является творением Божьим и как личность не может быть сравним с ним по силе, но дьявол буквально реализует зло, источником которого служит меоническая свобода, оставшаяся за границами Божественного произволения. Дьявол в полной мере осуществляет возможности этой свободы как источника зла, призвание же человека состоит в реализации ее как свободы к добру. Говоря о дьяволе, обратим внимание и вот на какой момент: дьявол имеет бытие от Бога как и все творение, Бог же, по бердяевскому определению, не обладает бытием, которое всегда есть качество природное. Бог - сверх-бытие. «Бытие есть природа, усия, оно принадлежит объективированному миру, порожденному объективацией. ... Первичный акт не есть бытие, бытие есть застывший акт. Мистики верно учили, что Бог не есть бытие. Что к Богу неприменимо ограниченное понятие бытия, Бог есть, но не есть бытие. «Я есмь сущий» - главное ударение на «я», а не на «сущем». «Я», личность первичнее «бытия», которое есть результат категориального мышления» [6, 85]. Другими словами, быть - значит обладать природой (Божественной или человеческой), но «природа» в понимании Бердяева определима как таковая только в рациональном подходе, там, где не происходит экзи-стенциональной встречи с личностью. Сверх-бытие Бога - это возвышение Бога над всякой природой. В таком случае становится некорректной формулировка вопроса об онтологии личности. Нам следует выбирать о чем говорить: о личности или об онтологии, о личности или о Божественной и человеческой природе?
Прояснить воззрения Бердяева на свободу личности может, на наш взгляд, подход современного греческого богослова Иоанна Зизиуласа. Для Зизиуласа существование личности находит свое подтверждение в бытии Бога-Отца как нерожденной личности. Цетральная идея онтологии личности, выраженная в его книге «Бытие как общение», слагается из двух моментов: Бог есть, поскольку он есть Отец; Его отцовство есть совпадение Его бытия с событием общения. Тринитарная формула христианского богословия для Зизиуласа указывает на логическое первенство «личности» над бытием, понимаемым как некоторая природная данность: «единство Бога, онтологическое "начало" или "причина" бытия Бога коренится не в единой сущности, а в испостаси, или личности Отца. Единый Бог - это не единая сущность, а Отец, Который есть и "причина" рождения Сына, и исхождения Св. Духа» [7,15]. Тринитарное Богословие помогает разрешить мучительный для человека вопрос о причине своего существования, поскольку он всегда обнаруживает себя после рождения. И. Зизиулас находит разрешение проблемы свободы рождения человека в существовании личности, имеющей свободную волю на собственное рождение - это личность Отца. Однако перед нами снова встает вопрос о разнице природ Божественной и человеческой, проявляющейся в факте рождения - ведь сам человек захотел жить, но Божья воля заставила его родиться на свет, тогда как Бог-Отец рождается по своей воле. Перефразируя Ницше в этом контексте, можно было бы задать вопрос: «Если Бог существует, то по-
чему я не Бог?»[8]. Кажется, что желание Зизиуласа найти такую личность, которая имела бы причиной своего существования единственно собственную волю, на втором шаге вновь погружается в утверждение верховенства природы над личностью. Преодолеть «необходимость» своего существования, утвердить его не как данность, а как плод своего свободного согласия. Именно это, и не меньше, взыскует человек, стремящийся стать личностью. Однако в случае с человеком этот поиск входит в противоречие с его тварностью: как тварь, он не может избежать необходимости своего существования. Следовательно, личность не может быть реализована ни в пределах мира, ни в границах человека. «Философия может утверждать реальность личности, но только богословию под силу говорить о подлинной личностности, поскольку она как онтологическая свобода должна быть «нетварной», т.е. несвязанной необходимостью даже собственного существования. Если такой личности не бывает, тогда само представление о ней есть не что иное, как дерзкое заблуждение. Если Бога нет, то нет и личности» [9, 38]. И все же на этот вопрос вслед за Зизиуласом и Бердяевым мы можем ответить - личность это то, что находится в сфере свободы: личность первичнее бытия.
Отец постольку есть Бог-личность, поскольку Он есть Его отношение к Сыну и Духу. Внутреннее общение Троицы рассматривается Зизиуласом как неотторжимый признак личностного начала каждого Лица Троицы и как условие личностного существования. Сходным образом Бердяев обозначает Бога как Относительное к Другому, постулирующего Другого в отношении любви. И хотя философ говорит об отношениях между Богом и человеком, а богослов - об отношениях внутри Божественной Троицы, они рассуждают об одном и том же - об отношениях между личностями. «. мы будем вынуждены сказать не просто сказать, что Отец является причиной того, что Сын и Дух существуют как конкретные существа и есть те, кто они есть, то есть уникальные идентичности, но что он как волящий» [10, 150] является зачинателем Божественной свободы. Свобода в этом смысле онтологическая, а не нравственная категория, она возникает из самого способа самополагания испостасей, в котором Лицо Отца является зачинателем и личного бытия, и свободы, то есть онтологической инаковости в Троице, - если свобода понимается онтологически, как свобода быть самим собой, особенным и неповторимым, а не как свобода «выбора», каковое определение в любом случае не может быть отнесено к Троице [10, 156]. Личностная характеристика - подлинная онтология Бога и человека, избегающая схватывания объективированным миром и строящаяся над рамками причинно-следственных отношений. Подход Иоанна Зизиуласа во многом помогает лучше понять тему свободы мира от Бога-творца, разрабатываемую Бердяевым, в основании которой лежит идея добровольного согласия личности (твари) на творение: «Свобода ничто согласилась на Божье творение, небытие свободно согласилось на бытие» [11, 44]. Бог обращается к небытию, поскольку он есть личность, и получает ответ, который звучит уже от другой личности. Важно заметить, что поскольку личность и свобода для Бердяева - практически взаимозаменяемые понятия, то в ответе Богу не существует разрыва между не-сотворенной свободой и личностью, небытием и творением, ответом является появление самой личности. На призыв Бога могла откликнуться лишь личность, а не природа, но все же есть разница между личностью, сотворенной Богом, и самим Творцом: она иная по сво-
СЕРИЯ «ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ», ВЫПУСК 11
81
ему статусу. Отличие личности обусловлено ее вторич-ностью: Бог есть первобытие и сверх-бытие, полнота смысла, который человек не может найти в самом себе. Постоянная обращенность человека к Богу, звучащий в вечности ответ на призыв Бога к существованию -вот характеристики личности человека. Значимо, что для Бердяева человек не в силах и отказаться от своей свободы и личности даже в тот момент, когда груз свободы оказывается слишком тяжел в его борьбе за свою целостность с дробящей его на множество миров природой. Лишь природное, объективированное, индивидуальное становится угрозой для личности человека, но, выходя за границы мира в духовном порыве в вечность, к Богу, человек обретает свое подлинное бытие. Личность есть начало и цель человеческого существования, говорит Бердяев. Человек не может отказаться от своей личности, он может лишь страдать от того, что погруженный в природу перестает ею быть.
Итак, характер Божественной и человеческой природы указывает на богатство потенции бытия, но не является исключительной характеристикой для общения. Человек нисколько не умаляет своего достоинства в сравнении с Богом. Главная и самая высшая характеристика, которую он желает - это возможность Богообщения, и эта возможность всегда открыта для человека. В значительной степени Богообщение актуально, а не только потенциально. Бытие, природа, объективность, сознание - это то, что появляется «после» человеческой личности и становится реальным для нее лишь за пределами Богообщения: меоническая свобода выводит человека за границы диалога, и смысл человеческой жизни - овладеть собственной безоснов-ностью. Диалог, общение, о котором И. Зизиулас говорит сначала применительно к Троице, а затем и к евхаристическому общению, для Бердяева сохраняет свою актуальность в сверх-онтологическом качестве, хотя он выделяет Причастие как высшую возможность в этом мире для человека, но именно как возможность, один из путей следования своему призванию к Богообщению.
Точка зрения Бердяева на личность как на вечно пребывающую в общении с другой личностью помогает разрешить те вопросы, которые становятся перед нами в онтологии личности И. Зизиуласа. Так, например, Катрин Моури ЛаКугна, о которой пишет в своей статье Лусиан Туркеску ^иаап Turcescu) [12], поднимает вопрос о нерожденной личности. Фактически для Зизиуласа обретение подлинной свободы и становление личностью обретается человеком только в церковном общении (евхаристический подход, о котором пишет Зизиулас). Но, следовательно, до крещения и введения в церковное общение человек не является личностью. Концепция Зизиуласа, таким образом, критикуется в несоблюдении равновесия в подходе к автономности личности и ее включенности в межличностное общение. В подходе же Бердяева, говорящем о личности как в том числе и о начале, эти противоречия разрешимы. Каждый человек есть личность; в церкви, в евхаристическом общении, во встрече с Богом он обретает подлинный смысл бытия, приходит к своей цели, становится тем, кто он есть изначально.
Интересно отметить, что в дальнейшем Бердяев будет говорить даже о личности животных, характеризуя их как личности другого порядка: «Животное, в котором обнаружены большие качества красоты, ума, нежности, очарования, имеет яркую индивидуальность, неповторимую, единственную в своем роде. Это не есть личность в человеческом смысле, но все же есть личность другой степени» [13]. Вечно длящийся диалог между Богом и человеком продолжает в диалоге между человеком и всем Божьим творением. Воспринимая
животных как личностей иного уровня, Бердяев указывает на примат общения перед бытием и природой. Из этого происходит весь мессианский пафос философии Бердяева. Человек призван спасти все творение, все живое от страдания и примирить его с Богом. Являясь причиной раскола, произошедшего в момент грехопадения, человек несет на себе вину «всех перед всеми». Бердяеву был близок взгляд и Ф.М. Достоевского, и В.С. Соловьева, и Н. Федорова, выраженный в их идеях о неразрывной связи между тварью и человеком, всего человечества в целом: «...любовь не может не желать всеобщего спасения от смерти и всеобщего воскресения. Если хоть одно существо, обладающее экзистенциальным центром, не будет воскрешено для вечной жизни, то мир не удался и теодицея невозможна. При этих условиях мое личное бессмертие не только ущербно, но, в сущности, невозможно. Я завишу от судьбы мира и моих ближних, и судьба моих ближних и мира зависит от меня» [13]. Таким образом, для Бердяева диалогическое общение пронизывает все мироздание и раскрывает истину о Боге, человеке и мире. Очевиден христологический подход философа в разрешении вопроса личного спасения и вообще онтологии: только через личность Христа возможно обожение и наделение смыслом существование мира. В этом воззрении Бердяев остается созвучным православному богословию, которое видит Христа центром спасения, а Евхаристию не узким совершающимся во времени церковным актом, а раскрывшим вечность Вселенским событием. И как выражает эту итуицию еще один православный богослов Оливье Клеман: «В конечном счете вселенная призвана стать в человеке или, точнее, в поле межличностных отношений, которые поддерживают люди между собой и с Богом, - в поле единения -вселенная призвана стать покоями для новобрачных и их плотью, Храмом евхаристического Дара» [14,8].
Список литературы
1 Бердяева Н. А. Творчество и объективация // Бердяев Н.А. Дух и реальность. - М.: АСТ, 2011.
2 Бердяев Н. А. Истина и откровение. Пролегомены к критике откровения. URL: http://www.vehi.net/berdyaev/ istina/03.html
3 Бердяев Н. А. Из этюдов о Я. Беме. Этюд I. Учение об Ungrund // Путь. №20. URL: http://www.odinblago.ru/path/20/2X
4 Н.А. Экзистенциальная диалектика Божественного и человеческого. YMCA-PRESS: Париж, 1952. URL: http://www. odinblago.ru/f ilosofiya/berdyaev/berdyaev_n_ekzistencialn/
5 Гайденко П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века. - М.: Прогресс, 2001.
6 Бердяев Н. А. О рабстве и свободе человека. -М. : АСТ, 2010.
7 Зизиулас И., митр. Бытие как общение: Очерки о личности и Церкви. - М.: Свято-Филаретовский православно-христианский институт, 2006.
8 Ницше Ф. Так говорил Заратустра. - М. : АСТ, 2009.
9 Зизиулас И. Бытие как общение. Очерки о личности и Церкви. - М. : Свято-Филаретовский православно-христианский институт, 2006. -280 с.
10 Зизиулас И. Общение и инаковость. - М. : Изд-во ББИ, 2012.
11 Бердяев Н. А О назначении человека. - М. : АСТ, 2010.
12 Lusian Turcescu. «Person» versus «Individyal», and other modern misreadings of Gregory of Nyssa // Modern Theology 18:4. October 2002.
13 Бердяев Н. А. Экзистенциальная диалектика Божественного и человеческого. Париж: YMCA-PRESS. 1952. URL: http://www.odinblago.ru/f ilosofiya/berdyaev/ berdyaev_n_ekzistencialn/
14 Клеман О. Смысл Земли. - М. : ББИ, 2005.
82
Вестник КГУ, 2015. № 5
