CC BY
168
УДК 338.14 (65.01)
онтология безопасности:
парадигма существования
д.В. ТРОШИН,
кандидат технических наук, ведущий научный сотрудник E-mail: giopup2@yandex.ru
Институт проблем экономической безопасности
и стратегического планирования
Финансового университета при Правительстве РФ
В статье анализируются современные подходы к интерпретации категории «безопасность» и ее использованию для управления социально-экономическими системами. Обосновывается целесообразность применения в этих целях парадигмы существования. Приводится укрупненная схема онтологии проблематики безопасности. Отмечено, что в отечественных исследованиях просматривается положительная тенденция придания категории «безопасность» все большего системного значения.
Ключевые слова: безопасность, онтология, парадигма, существование, интерес, риск, социально-экономическая система
Главной целью субъектных систем (субъектов), к которым относятся социально-экономические системы и их подмножество — организационные системы, является обеспечение безопасного существования, т.е. благополучного нахождения в «точке удовлетворения интересов» [11]. «Именно стремление к социальной безопасности — первопричина формирования потребности в труде. Все ответы на вопрос: «Почему человек стал трудиться?» сводятся к одной причине — чтобы повысить свою защищенность и защищенность своих близких от голода, врагов и зверей, т.е. к безопасности путем создания орудий воздействия на природу: орудий труда и защиты» [3].
Отметим, что так называемая «точка удовлетворения интересов» всегда находится в динамике.
Во-первых, на систему1 оказывают воздействия изменения внешней среды: состав рыночных субъектов и продуктов, инновации, экологические требования, изменение соответствующей нормативной правовой базы и пр. Во-вторых, в системе могут накапливаться противоречия вследствие несовершенства ее устройства, износа материальной компоненты и других факторов. В-третьих, развиваются потребности самого субъекта, меняется система его ценностей.
Постоянные воздействия внешний среды и внутренние неблагоприятные процессы деградации снижают качество существования системы или препятствуют его возрастанию. В предельном случае они могут прекратить ее существование. Стремление воспрепятствовать деградации (абсолютной или относительной) и разрушению приводит к усложнению внутренней структуры субъектов и расширению спектра их реакций на внешние раздражители, т.е. выступает стимулом их развития. Гарантированное достижение целей, определяющих желаемый образ существования, требует привлечения большего объема знаний и затрат материально-энергетических ресурсов2.
1 В дальнейшем, если не будет специальных уточнений, под системой следует понимать социально-экономическую систему.
2 Последнее является негативным фактором и служит одним из противоречий корпоративных и общественных интересов. Если это противоречие будет разрешаться преимущественно
Таким образом, понятие «безопасность» является полиаспектным и многомерным, предполагает не только физическое выживание, но и возможность широкой реализации интересов. Это в основном отражено в современной трактовке категории «безопасность», причем как в научных работах, так и в различных аспектах практики управления социально-экономическими системами.
В то же время в системе стратегического управления на всех уровнях, от общества до корпораций и отдельных предприятий, неоднозначно определены взаимосвязи задач развития и обеспечения безопасности. Развитие порой приобретает самостоятельную, но, по сути, фиктивную ценность, поскольку обессмысливается, становясь без целевых ориентиров декларативным штампом, или приводит к возрастанию неопределенности. Так, постоянное «отжимание» сверхприбылей без учета стратегических ориентиров деформирует логику и процесс развития системы, нарушает безопасность в средне- и дальнесрочной перспективе, может выводить систему на путь конфликтов между ее подсистемами и элементами, даже приводить ее к самоуничтожению. Варианты реализации такой пагубной политики — отказ от своевременного технического перевооружения, развитие производительных сил на муниципальном уровне без учета экологических, инфраструктурных, демографических аспектов.
Деятельность по обеспечению безопасности зачастую рассматривается как дополнительная задача сохранения материальных ресурсов, защиты жизни и здоровья людей, предотвращения неконтролируемого руководством изменения установленного порядка отношений в подведомственном коллективе (социуме). В современных условиях глобальной конкуренции, инновационного развития и постоянного роста рисков мировой экономики деятельность по обеспечению безопасности должна быть встроена в механизмы взаимодействия и управления. Угрозы и риски формируются глобально, а реализуются локально. Мощь концентрации сил и средств, достигнутая человечеством, поистине огромна — ядерное и термоядерное оружие, гиперзвуковые и космические скорости и потрясающие возможности, сетецентрические технологии управления, глобальная информационная и финансовая
в пользу хозяйствующих субъектов, то в конечном итоге это приведет как к их гибели, так и к гибели всего общества.
сеть, позволяющая перебросить объемы деривати-вов в сотни триллионов долларов в любую точку планеты за долю секунды3.
В работе Г.Б. Клейнера [4] рассматриваются эффективность и безопасность предприятий как «дополняющие друг друга категории». При этом в качестве основных угроз для предприятия указаны три:
1) угроза существованию или суверенности предприятия;
2) угроза целостности предприятия;
3) угроза рыночной позиции предприятия.
Отмечено, что первые две угрозы непосредственно связаны с безопасностью, а последняя соотносится уже с конкурентной борьбой.
Важно отметить, что конкурентная борьба не сводится к ограничению рыночной позиции конкурента, снижению его эффективности. Формы и результаты этой борьбы определяются условиями конкуренции — иногда до полного устранения конкурента. Международная и российская практика демонстрирует также примеры того, что и правовые ограничения здесь могут соблюдаться только в той степени, в какой этого способна добиться правоохранительная система.
Приведенные перечень угроз и комментарий к нему подтверждают противоестественность механистичного разделения безопасности и эффективности деятельности. В то же время в методических, исследовательских и практических целях целесообразно выделять угрозы, реализация которых приводит к катастрофическим последствиям, т.е. не к снижению качества существования (качества жизни, эффективности), а к прекращению существования (смерти, «нулевой» эффективности). Противодействие таким угрозам выходит на первый план организации деятельности. Если руководство системы (предприятия) не может организовать ее эффективную жизнедеятельность (удовлетворение интересов) во всем пространстве ее интересов, то оно должно хотя бы обеспечить в зоне сохранения существования «контур выживаемости», меры по защите безопасности, которые «очерчивают границы возможного движения предприятия, ограждая пространство для принятия экономически эффективных решений» [4].
3 Ворожихин В.В. Гиперпрогностическая система (ГПС) — инструмент для интерактивной интеллектуальной системы управления страной (ИИСУС). URL: innclub.info>wp-content.. ,2012/04/ворожихинЛос.
В работе Ю.В. Морозюка [6] безопасность оценивается через ущерб интересам организации по различным функциональным составляющим, что формально близко к парадигме существования. Однако, поскольку содержание используемых категорий «интерес», «ущерб», «воздействие» не раскрыто, определить концептуальную широту и глубину подхода невозможно. Статус оценки безопасности в системе задач управления бизнесом однозначно не артикулирован и остается недооп-ределенным и неприменимым на практике.
По мнению В.И. Авдийского и В.М. Безденежных, в определение «безопасность» следует вкладывать «смысл сохранения гомеостаза внешней и внутренней систем как системообразующий фактор» [2]. Со ссылкой на теорию функциональных систем П.К. Анохина справедливо отмечено, что польза системного подхода зависит от успеха выявления системообразующих факторов. Однако безопасность не может быть системообразующим фактором. Последний должен образовывать систему, определять основу ее морфологии, функциональности и, в конечном итоге, эмерджентность.
Простейшим примером системы могут служить два бруска определенной длины, скрепленные под прямым углом гвоздем. Эта система (конструкция из брусков) существует объективно и в зависимости от контекста использования может служить символом христианской веры или «скелетом» для огородного пугала, или чем-то еще. Системообразующим фактором здесь является гвоздь. Для самолета одним из системообразующих факторов, наверное, является его планер, для общества — культура (Д.С. Лихачев), для производственной системы — основной технологический процесс, для человека — предположим, самость [8] и метаболизм для обеспечения функционирования прежде всего мозга.
Безопасность же есть определенное состояние существования любой системы — от простейшей до всеобъемлющей (Вселенной). Обеспечение безопас-ности—необходимое условие существования, опять же, любых систем, в том числе осколков какой-либо развалившейся системы. Получается, что системы уже нет, а все тот же растиражированный системообразующий фактор продолжает образовывать элементы бывшей системы, которые также являются минисистемами, но на более низком уровне.
Безусловно, определенные интересы являются мотивами для объединения субъектов в системы и, при рассмотрении человеческого общества, в органи-
зационные системы. Они являются фактором сплочения в деятельности, стимулом для создания системы, но внешним по отношению к системе. Системообразующий фактор, напротив, принадлежит системе, входит в ее конструкцию, является ее внутренним фактором. Прежде чем обеспечивать безопасность системы ее необходимо сформировать.
Таким образом, системообразующий фактор служит для безопасности, но не является ею.
Нелогично представлять экономическую безопасность и «как системообразующий фактор устойчивости социально-экономических систем» [2], поскольку устойчивость вообще не система, а ее свойство, способность сохраняться под влиянием внешних воздействий [10].
В коллективном труде ученых РАЕН под руководством В.К. Сенчагова потребность в безопасности определена как исходная социальная потребность человека [3]. Однако исходной (точнее базовой) или корневой ценностью является существование, а потребность в безопасности выступает производной от нее. На операциональном уровне, в процессе деятельности и взаимодействия субъекта с окружающей средой задача обеспечения безопасности «заслоняет» истинный интерес деятельности — существование. Подмена понятий является основой деформации целей и всегда служила причиной искажения содержания деятельности, что, в конечном итоге, приводило к проблемам. Так, увлечение безопасностью при потере сути (поддержание существования) выхолащивает содержание этой категории за счет утраты в нем более сложных аспектов существования, воплощающих социальную, ментальную и духовную суть человека, социальную роль организационной системы.
На концептуальном уровне вопрос о взаимосвязи категорий «безопасность» и «развитие» поставлен в работах А.Д. Урсула и его коллег на национальном и глобальном уровнях [7]. Так, А.Д. Урсул и А.Л. Романович отмечают, что «устойчивое развитие - это не только системное единство экономических, социальных и экологических видов и аспектов деятельности, но и имманентная взаимосвязь развития и безопасности, это обеспечение безопасности через развитие и развитие через обеспечение безопасности»4. Кроме того, в цитируемой
4 Урсул А.Д., Романович А.Л. Концепция устойчивого развития и проблема безопасности. URL: http://www.philosophy.nsc. ru/journals/philscience/11_01/05_ursul.htm.
работе справедливо отвергается двойственность подхода к деятельности: созидающая деятельность (основная) и деятельность по обеспечению безопасности (дополнительная).
В предложенной автором настоящей статьи парадигме существования, отказываясь от последней части концепта «обеспечение безопасности через развитие и развитие через обеспечение безопас-ности»5, подход конкретизируется: безопасность — цель развития, развитие — способ обеспечения безопасности. Чем выше текущий уровень безопасности, тем легче его поддерживать и укреплять в соответствии с изменением условий и интересов (потребностей и ценностей) жизнедеятельности.
Единственным документом, официально отражающем политическое кредо руководства страны, является Стратегия обеспечения национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, утвержденная Указом Президента РФ от 12.05.2009 № 537. Все другие не затрагивают весь диапазон направлений государственной политики. Несмотря на серьезные методологические изъяны этого документа, включая нерешенность проблемы взаимоотношений безопасности и развития, понятийной базы, однозначности целей и задач [12], следует признать, что охват действующей Стратегией обеспечения национальной безопасности задач государственного управления соответствует парадигме существования. Документ отражает перспективу развития государственной политики до уровня системно организованной работы по обеспечению безопасного существования общества (системы «Россия») в соответствии с его интересами.
Оправданно распространение подхода к организации управления на любую ступень социально-экономических систем (как теоретическое, так и практическое). Обеспечение безопасности может рассматриваться и реализовываться как системообразующий процесс, связующий стратегические и локальные цели управления, концентрирующий и интегрирующий деятельность органов управления социально-экономической системой по использованию и необходимому развитию ее средств в целях существования в сколь угодной продолжительной перспективе в соответствии со смыслом, определяемым интересами системы.
5 Урсул А.Д., Романович А.Л. Концепция устойчивого развития и проблема безопасности. URL: http://www.philosophy.nsc. ru/journals/philscience/11_01/05_ursul.htm.
Реализация системы управления субъектом на основе парадигмы существования позволит:
• разработать и внедрить целевой, системный критерий управления — безопасное существование в сколь угодно продолжительной перспективе;
• выстроить единую иерархическую систему целей и задач;
• системно на операциональном уровне объединить единым механизмом известные подходы к управлению на уровне хозяйствующего субъекта, в частности «пять сил Портера», SWOP-ана-лиз, STEP-анализ (по-другому PEST-анализ), риск-менеджмент и др.
Такой подход позволяет сформировать базу развития отсутствующей на сегодня школы современного отечественного стратегического управления.
Определив ключ к рассмотрению проблематики безопасности, необходимо конкретизировать содержание основных категорий и формулировки соответствующих понятий. В значительной части эта задача была решена в одной из работ автора [9]. В указанном исследовании предлагаются укрупненная схема онтологии проблематики безопасного существования, представленная на рисунке, а также комментарии к обоснованию понятийной базы и ее уточнения.
Сегодня в специальной литературе можно обнаружить десятки подходов к определению основных понятий рассматриваемой тематики — безопасность, экономическая безопасность, угроза, риск, интерес, ущерб, источник угрозы, субъект угрозы, объект угрозы. Нет конца различным модификациям наиболее распространенных формулировок.
В дополнение к ранее рассмотренным подходам к определению безопасности [9] целесообразно обратить внимание еще на два.
Первый подход. Безопасность - это состояние объекта в системе его связей с точки зрения способности к выживанию и развитию в условиях внутренних и внешних угроз, а также в условиях действия непредсказуемых и труднопрогнозируемых факторов [3]. Эта формулировка близка к соответствию парадигме существования. Ее достоинство — системная емкость и смысловая четкость.
Второй подход из предлагаемых к рассмотрению: «Безопасность экономической системы характеризуется как способность системы к стабильному функционированию (к выживанию), т.е. сохранение структурной устойчивости, но только в выражениях
Укрупненная схема онтологии проблематики безопасного существования
не процесса, а состояния как результата поведения системы» [2].
Во-первых, безопасность не является способностью системы, т.к. она зависит не только от нее, но и от состояния и влияния внешней среды. Любая система с малым запасом устойчивости будет в безопасности, если нет угроз. К способностям системы относится то, что присуще ей имманентно, например, устойчивость, о чем было сказано выше. Во-вторых, требуется дополнительно определять, что означает «стабильное функционирование» и объяснять, почему оно тождественно «выживанию» и «сохранению структурной устойчивости». Хозяйствующий субъект, например, может быть подвергнут структурной реорганизации, но при этом не утратить доли рынка, прибыль, заказчиков, потребителей и партнеров.
Обилие подходов к определению безопасности отражает смысловой хаос, который царит в понятийной плоскости проблематики безопасности. Одна из причин этого — неудачные попытки перенесения в гуманитарную, принципиально нечеткую сферу понятий «стабильность», «устойчивость», «надежность», заимствованных из математики, физики, инженерии, где они имеют четкий однозначный смысл и закрепленные оригинальные онтологические роли. Дальнейший анализ определений, которыми эти понятия наделены в проблематике безопасности социально-экономических систем, весьма обременителен, но практически малополезен.
Понятийная неразбериха усугубляется тем, что основные понятия «безопасность», «угроза», «риск» не имеют достаточной нормативной определенности. Так, Федеральный закон от 28.12.2010 № 390-ФЗ «О безопасности», в отличие от предыдущего одноименного Закона РФ от 05.03.1992 № 2446-1, не определяет фундаментальных ключевых категорий: безопасность, национальная безопасность, угроза, риск.
Согласно ГОСТ 51898-2002 «Аспекты безопасности. Правила включения в стандарты», «безопасность — это отсутствие недопустимого риска». Это определение, как минимум, требует конкретизировать термин «недопустимый риск». Единственными нормативными основаниями для определения риска являются Федеральный закон от 24.12.2002 № 184-ФЗ «О техническом регулировании», ГОСТ Р 51897-2002 «Менеджмент риска. Термины и определения» и уже упомянутый ГОСТ Р 51898-2002. В первом документе риск определяется как «вероятность причинения вреда жизни или здоровью граждан, имуществу физических или юридических лиц, государственному или муниципальному имуществу, окружающей среде, жизни или здоровью животных и растений с учетом тяжести этого вреда». Согласно второму, риск — это «сочетание вероятности события и его последствий». В другом из указанных ГОСТов риск почему-то определен уже иначе, однако смысл ос-
тается тот же: «Риск — это сочетание вероятности нанесения ущерба и тяжести этого ущерба».
В современных исследованиях отмечается тенденция «нагрузить» понятие всевозможными сопряженными смыслами и прикладными интерпретациями, включая чуть ли не обязательные почти мантрические заклинания типа «рост доходов» или «увеличение продаж». Это приводит к избыточности и неопределенности понятий, их наполнению атрибутивным, второстепенным и, главное, чужим содержанием. В результате смыслы понятий пересекаются, они становятся плохо различимыми, их методологическая, онтологическая и дискурсивная ценность падает. Текстуальная избыточность свидетельствует о необретении в формулировке первичного оригинального смысла.
Нетрудно заметить, что большинство определений безопасности учитывает системность и объективную широту диапазона направлений соответствующей деятельности, однако позволяет на практике сжимать предмет попечения о безопасности, рассматриваемая его как относительно самостоятельную задачу управления хозяйствующим субъектом.
Развитие взгляда на безопасность в рамках парадигмы существования требует адекватного отражения содержания этой категории на понятийном уровне. Важно определить безопасность таким образом, чтобы задать необходимые и достаточные рамки для создания организационно-методического и информационного обеспечения иерархической системы управления хозяйствующими субъектами в целях достижения их безопасного существования, причем в режиме постоянного упреждения по отношению к возможным угрозам. Базовое (родовое) определение безопасности должно быть инвариантно для любых систем, условий хозяйствования и другой деятельности, масштаба и строгости решения задач управления системой. Специфика появляется при рассмотрении интересов, угроз, рисков, особенностей существования конкретной системы.
Ниже приводятся уточненные определения основных категорий, предложенные ранее в работе автора [9].
Базовые интересы хозяйствующего субъекта — потребности и ценности социально-экономической системы. Для хозяйствующего субъекта они должны соответствовать уставу и задачам, определенным учредителями, участниками, акционерами и
т.п. Цели и задачи хозяйствующего субъекта—цели и задачи, поставленные собственниками и органами управления перед хозяйствующим субъектом на заданный период, закрепленные в концептуальных, программных, плановых, распорядительных документах. Их можно рассматривать в качестве интересов хозяйствующего субъекта.
Целевое расходование ресурсов системы — расходование ресурсов системы на обеспечение удовлетворения ее интересов.
Ущерб системе — сокращение степени удовлетворения базовых интересов системы.
Безопасность системы (безопасное существование) - состояние системы во внешней среде, при котором вероятность нанесения ей значимого ущерба на заданном интервале времени пренебрежимо мала.
В этой дефиниции учитываются неопределенность состояния и воздействия окружающей среды, а также относительность и требуемая (на качественном уровне, разумеется) точность измерения величины ущерба. При этом безопасность рассматривается как априорная оценка возможности избежать ущерба. После того как ущерб нанесен, а ситуация существования системы изменилась, уровень безопасности в новых условиях требует переоценки.
Обеспечение безопасности системы — деятельность, направленная на предотвращение ущерба этой системы.
Угрозы безопасности системы — возможности, реализация которых приводит к нанесению ущерба системе.
Важнейшее значение в теории и практике принятия технико-технологических, социально-экономических и политических решений на всех уровнях управления организационными и техническими системами имеет категория «риск». В то же время подобно другим рассмотренным категориям в проблематике безопасности риск не имеет однозначной трактовки.
Методологические и онтологические подходы к определению риска отражены в работе В.И. Авдийского и В.М. Безденежных [1]. Приводится около двух десятков формулировок понятия «риск» отечественных и зарубежных авторов. Практически все эти формулировки отягощены недостатками, которые были отмечены выше. Суть же их сводится к тому, что риск рассматривается либо как характеристика неопределенности, фак-
тически вероятность, либо как возможный ущерб (в том числе недополученная прибыль) с учетом неопределенности его наступления. Это является отражением двух взглядов на категорию «риск»: 1) риск — это последствия деятельности или действий; 2) риск — сама деятельность (совершение действий) в условиях неопределенности.
Последнее имеет прямое отношение к значению слова «риск» в общеупотребимом языке и соответствует выражениям «рискую», «иду на риск», т.е. сознательно (намеренно) действую в условиях неизвестности (сомнительности) последствий. Подобный подход к словоупотреблению имеет значение в ненаучных и ненормативных текстах, когда требуется подчеркнуть неопределенность ситуации на эмоциональном уровне. Однако при формировании методологии и онтологии проблематики (тем более, ориентированной на создание методического инструментария и регламентов практической деятельности) это недопустимо.
Во-первых, разные категории — деятельность и последствия — должны иметь различные обозначения. Во-вторых, при таком понимании риска родовой категорией для него является «деятельность». Это девальвирует роль и значение риска. С одной стороны, в реальности практически все ситуации принятия решения и деятельности в той или иной степени неопределенны (во всяком случае, на модельном уровне любую детерминированность можно описать с помощью параметров неопределенности, положив их равными 1 или 0). Таким образом, риск как деятельность просто сливается с деятельностью, неотделим от нее. С другой — нецелесообразно для категории «деятельность» вводить подкатегорию «риск», когда можно ввести соответствующие атрибутивные характеристики.
Иная причина разночтений риска заключается в том, что некоторые исследователи добавляют в риск, как ущерб, еще и возможности, которые открываются в условиях неопределенности. Такое расширение представляется неконструктивным. Можно допустить, что в результате деятельности возникнет неожиданный полезный эффект, но оперирование им принципиально отличается от содержания деятельности по предупреждению или сокращению ущерба. Ссылка на поговорку «риск — дело благородное», которая якобы отражает отсутствие в массовом сознании жесткой корреляции риска с ущербом и потерями [1], является ошибочной. Поговорка служит стимулятором решимости деятеля
(возможно, самого себя) при принятии решений как раз потому, что последствия этого решения могут сопровождаться потерями и ущербом. Идти на лишения ради какой-либо позитивной цели — дело действительно благородное.
В соответствии с общими методологическими замечаниями, сделанными в ходе анализа, для определения «риска» целесообразно не прибегать к усложнениям, а отразить первичный, основной смысл этой категории, полезный для ее дальнейшего использования в построении методологии, нормативной регуляции деятельности по управлению социально-экономической системой.
Риск — характеристика угрозы безопасности системы, отражающая соответствующую ей величину ущерба системе с учетом неопределенности распределения этой величины в области ожидаемых (прогнозируемых) значений.
Данное определение построено на идее, использованной в определениях риска по вышеуказанным ГОСТам, поскольку она конструктивна для определения риска в рамках парадигмы существования. Преимуществом определения, по сравнению с тестированным, является дополнительное операциональное качество, позволяющее онтологически связать категорию «риск» с категориями «угроза», «ущерб» и наметить методологию ее измерения с точки зрения безопасного существования.
Рисковое событие - факт реализации угрозы.
Источник угрозы - субъект или объект физического мира, явление или процесс, действие или бездействие которого приводит к реализации угрозы.
Объект угрозы - организационные структуры, физические и юридические лица, материальные и нематериальные активы системы (технические и инфраструктурные объекты, объекты недвижимости, товарно-материальные ценности, финансовые средства, информационные ресурсы, гудвилл и др.), на которые воздействует источник угрозы.
Предмет угрозы - ресурс системы, расходуемый (утрачиваемый) в результате рискового события.
Аналогично определяются объект и предмет защиты.
Определение безопасности, угрозы и риска через ущерб, а ущерба через ресурс позволяет построить полную, неизбыточную, непротиворечивую онтологию проблематики безопасного существования.
В заключение важно отметить, что в отечественных исследованиях просматриваются положительная тенденция придания категории «безопасность» все большего системного значения, постепенный отход от рассмотрения безопасности как дополнительной задачи в системе задач управления социально-экономическими системами, включая хозяйствующие субъекты.
Список литературы
1. Авдийский В.И., Безденежных В.М. Неопределенность, изменчивость и противоречивость в задачах анализа рисков поведения экономических систем // Эффективное антикризисное управление. 2011. № 3. С. 46-61.
2. Авдийский В.И., Безденежных В.М. Экономическая безопасность как системообразующий фактор устойчивости сложных социально-экономических систем // Безопасность бизнеса. 2014. № 1. С. 2-5.
3. Инновационные преобразования как императив устойчивого развития и экономической безопасности России / под ред. В.К. Сенчагова. М.: «Анкил», 2013. 668 с.
4. Клейнер Г.Б. Стратегия предприятия. М.: Изд-во «Дело» АНХ, 2008. 568 с.
5.Молчанов В.В. Различение и опыт: феноменология неагрессивного сознания. М., 2004. С. 61.
6.МорозюкЮ.В. Индикативные составляющие экономической безопасности организации // Вестник Финансовой академии. 2006. № 4. С. 50-60.
7. Основы обеспечения безопасности России: учеб. пособие / М.И. Дзлиев, А.Д. Урсул; РГТЭУ, НИИ проблем безопасности и устойчивого развития. М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2003.
8. Резник Ю.М. Человек в системе или система в человеке // Спектр антропологических учений. Вып. 5 / Институт философии РАН; отв. ред. ПС. Гуревич. М.: ИФ РАН, 2012. 159 с.
9. Трошин Д.В. Безопасность бизнеса: постановка задачи в контексте устойчивого развития // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2012. № 39. С. 36-45.
10. Трошин Д.В. Имитационная модель состояния финансовой устойчивости хозяйствующего субъекта // Финансовая аналитика: проблемы и решения. 2013. № 41. С. 41-48.
11. Трошин Д.В. Метафизика целеполагания в стратегировании // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2013. № 46. С. 57-66.
12. Трошин Д.В. Методологические проблемы реализации концептуально-правовой основы стратегического планирования и обеспечения национальной безопасности России // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2013. № 11. С.14-24.
Threats and security
ONTOLOGY OF SECURITY: PARADIGM OF EXISTENCE Dmitrii V. TROSHIN
Abstract
The article analyzes the current approaches to the interpretation of the category "security" and its use of socio-economic systems. The author reveals practicality of use of existence paradigm for this purpose. The paper gives enlarged scheme of security ontology. The work noted that category "security" gets system significance in domestic researches.
Keywords: security, ontology, paradigm, existence, interest, risk, socio-economic system
References
1. Avdiiskii V.I., Bezdenezhnykh V.M. Neoprede-lennost', izmenchivost' i protivorechivost' v zadachakh analiza riskov povedeniia ekonomicheskikh sistem [Uncertainty, variability and inconsistency in the tasks of risk-analysis of economic systems behavior]. Ef-fektivnoe antikrizisnoe upravlenie — Effective crisis management, 2011, no. 3, pp. 46-61.
2. Avdiiskii V.I., Bezdenezhnykh V.M. Ekonom-icheskaia bezopasnost' kak sistemoobrazuiushchii faktor ustoichivosti slozhnykh sotsial'no-ekonomicheskikh
sistem [Economic safety as a system-forming factor of stability of complex socio-economic systems]. Bezo-pasnost'biznesa — Security of business, 2014, no. 1, pp. 2-5.
3. Innovatsionnye preobrazovaniia kak imperativ ustoichivogo razvitiia i ekonomicheskoi bezopasnosti Rossii [Innovative transformation as imperative of sustainable development and economic security of Russia]. Moscow, Ankil Publ., 2013, 668 p.
4. Kleiner G.B. Strategiia predpriiatiia [Strategy of an enterprise]. Moscow, Delo Publ., 2008, 568 p.
5. Molchanov V.V. Razlichenie i opyt: fenom-enologiia neagressivnogo soznaniia [Difference and experience: phenomenology of non-aggressive consciousness]. Moscow, 2004, p. 61.
6. Moroziuk Iu.V. Indikativnye sostavliaiushchie ekonomicheskoi bezopasnosti organizatsii [Indicative components of economic security of company]. Vestnik Finansovoi akademii—Bulletin of Financial Academy, 2006, no. 4, pp. 50-60.
7. Dzliev M.I., Ursul A.D. Osnovy obespecheniia bezopasnosti Rossii: uchebnoeposobie [Safety bases of Russia: a textbook]. Moscow, Russian State Trade and Economic University, Institute of Issues of Security and Sustainable Development, Ekonomika Publ., 2003.
8. Reznik Iu. M. Chelovek v sisteme ili sistema v cheloveke. Spektr antropologicheskikh uchenii. Vyp. 5 [Man in system or system in man. Anthropological teachings. Iss. 5]. Moscow, Institute of Philosophy of RAS Publ., 2012, 159 p.
9. Troshin D.V. Bezopasnost' biznesa: postanovka zadachi v kontekste ustoichivogo razvitiia [Safety of business: formulation of the task in context of sustainable development]. Natsional'nye interesy:prioritety i bezopasnost'— National interests: priorities and safety, 2012, no. 39, pp. 36-45.
10. Troshin D.V. Imitatsionnaia model' sostoia-niia finansovoi ustoichivosti khoziaistvuiushchego sub"ekta [Simulation model of financial stability of the economic entity]. Finansovaia analitika: problemy i resheniia — Financial analytics: science and experience, 2013, no. 41, pp. 41-48.
11. Troshin D.V. Metafizika tselepolaganiia v strategirovanii [Goal-setting metaphysics in strate-gizing]. Natsional'nye interesy: prioritety i bezopasnost '—National interests: priorities and safety, 2013, no. 46, pp. 57-66.
12. Troshin D.V. Metodologicheskie problemy realizatsii kontseptual'no-pravovoi osnovy strate-gicheskogo planirovaniia i obespecheniia natsional'noi bezopasnosti Rossii [Methodological problems of realization of conceptual legal basis of strategic planning and ensuring national security of Russia]. Natsional 'nye interesy: prioritety i bezopasnost' — National interests: priorities and safety, 2013, no. 11, pp. 14-24.
Dmitrii V. TROSHIN
Financial University
under Government of Russian Federation, Moscow, Russian Federation giopup2@yandex.ru
