CC BY
1177
86
УДК 111.1 : 316.642.2
Т. В. Голлербах
Онтология аффекта
В состоянии аффекта нет рефлексии, ни мыслительной, ни чувственной, нет осознания воли - все слито в синкретизм системы «я - мир». Сознание не знает никаких различий, оно неотделимо от сверхчувственной экстатической точки. В аффективном состоянии возникают мгновенная цепная реакция, разряд, момент истины, высвобождение избыточной энергии (катарсис).
In the heat of affectus there is no reflection, either thoughtful or sensual, no conviction of will as everything is merged into a syncretism of the "I - world" system. The mind knows no differences; it cannot be separated from extrasensory ecstatic point. During such affects there is instant chain reaction, discharge, the moment of truth, the release of excess energy (catharsis).
Ключевые слова: аффект, катарсис, поступок, бытие, сознание, ум, воля, чувство, синтез, содержание, форма, размышление, переживание.
Key words: the affectus, catharsis, act, being, consciousness, intelligence, will, feeling, synthesis, content, form, reflection, experience.
Оксфордский Толковый словарь по психологии (2002) дает следующее определение аффекту:
«Общий термин, часто используемый наравне с некоторыми другими терминами, например, эмоции, эмоциональность, чувство, настроение и т. д. Исторически термин имел различные, более конкретные значения. Согласно одной из точек зрения, аффект считался одной из трех "мыслительных функций" наряду с познанием и волей <...> Современное использование термина, однако, очень свободно» [15, 38].
Свобода использования термина не прибавляет ясности к существу предмета, однако свидетельствует о широчайшем спектре научных или иных устремлении авторов концепции. В свою очередь, мы также имеем свое устремление (к практической музыкальной риторике) в вопросе об аффекте, следовательно, нам необходима концепция, позволяющая из великого множества дефиниций выбирать те, которые были бы способны пролить свет на «пресловутые аффекты» (И. Маттезон), без которых «все, что совершается <...>, ничего не значит, ничего не стоит, ни к чему не годно» [13, с. 12]. Столь высокие требования, предъявляемые И. Маттезоном (и многими другими из его современников) к исполнению музыки, заставляют подробнее
© Т. В. Голлербах
87
остановиться на концепции «трех мыслительных функций1», упомянутых в Оксфордском толковом словаре по психологии. Но проблемы мышления и, соответственно, мыслительных функций принадлежат уже компетенции философии.
Философская энциклопедия, в свою очередь, трактует аффект как «эмоциональное состояние, характеризующееся болезненным1 2 3 возбуждением чувств, включением воли, вместе с тем сильным ослаблением ясности
3
мышления и его влияния и отличающееся от страсти меньшей длительностью, меньшей душевной глубиной; аффект и страсть часто стоят в таком же отношении, как действие и причина. Аффект есть жизненно закономерное, необходимое проявление человеческой натуры <...> Классическому идеалу благоразумия соответствовало требование борьбы с аффектами как с чем-то вредным, что относится в особенности к стоикам. Аристотель и Фома Аквинский настаивали на умеренности в проявлении аффектов. Христ. аскетизм также требовал подавления аффектов, т. к. они ослабляют понимание греховности. Лишь в эпоху Возрождения были открыты собственно положительные стороны аффектов. В настоящее время пришли к убеждению, что без сильных аффектов не может быть творческих успехов» [21].
Очевидно, что Философская энциклопедия умалчивает о времени охлаждения к риторике и аффектам. В эпоху Просвещения с ее лозунгом «назад - к природе» и в XIX в. аффективное поведение считалось нарочитым анахронизмом, оценивалось как неприличное и предосудительное, «ибо свет не терпит в кругу своем ничего сильного, потрясающего, ничего, что бы могло обличить характер и волю: свету нужны французские водевили и русская покорность чуждому мнению4» [6, с. 125].
1 Имеется в виду ум, воля и чувство.
2 С чем и мы, и, например, спортсмены-экстремалы, имеющие обыкновение считать себя нормальными и здоровыми людьми, категорически не согласны.
3 Имеется в виду, по-видимому, критическое мышление, которое в ситуации выполнения принятого решения подавляется (дисциплина и самодисциплина), ясность же и концентрация внимания на цели и управлении собой только возрастает (до экстаза). Можно представить ситуации, когда любые размышления попросту смертельно опасны.
4 Эта точка зрения дожила до наших дней: «Мне представляется, что нет никаких оснований рассматривать эмоцию и настоящий аффект как две разные эмоциональные реакции. Аффект есть не что иное, как сильно выраженная эмоция, - пишет Е. П. Ильин, -<...> Любая эмоция может достигнуть уровня аффекта, если она вызывается сильным или особо значимым для человека стимулом. <...> Частое проявление аффекта в нормальной обстановке свидетельствует либо о невоспитанности человека (человек позволяет себе прийти в аффективное состояние), либо об имеющемся у него нервнопсихическом заболевании» [5, с. 54].
88
В XX в. риторика как наука1 была «реабилитирована», а вместе с ней и аффекты, на возбуждение которых она всегда была направлена. Характерно возвращение барочных дефиниций. Так, психоаналитики Ф. и Р. Тайсоны в главе об аффектах пишут:
«Мы определяем аффекты как психические структуры, включающие мотивационные, соматические, экспрессивные, коммуникативные, эмоциональные или чувственные компоненты, а также ассоциированную идею или когнитивный компонент <...> Термины "чувство" и "эмоция" мы оставляем соответственно для переживаемого и поведенческого аспекта аффектов -для одного из компонентов сложной структуры» [20, с. 260].
Это определение, по сути, отсылает к словам Б. Спинозы:
«Под аффектами я разумею состояния тела (corporis affectiones), которые увеличивают или уменьшают способность самого тела к действию, благоприятствуют ей или ограничивают ее, а вместе с тем и идеи этих состояний. Если, таким образом, мы можем быть адекватной причиной какого-либо из этих состояний, то под аффектом я разумею состояние активное, в противном случае - пассивное» [19, с. 456].
Подчеркнем здесь сразу, что в определении аффекта Б. Спиноза эмоции не упоминает; Р. и Ф. Тайсоны, в свою очередь, «выносят за скобки» чувства и эмоции. Разделяя эту точку зрения, мы будем понимать под аффектом синкретическое явление, происходящее с нашим телом и сознанием, явление качественно самостоятельное, суверенное по отношению ко всякого рода рефлексии, будь-то мысль или чувство. Все дефиниции аффекта, отсылающие к «сильным душевным движениям», «буре чувств» и т. п., будем воспринимать как переносные значения.
От дефиниций Б. Спинозы и Тайсонов остается один шаг до признания возможности создания аффекта и управления им. Как полагает Р. Насонов:
«Аффект - <...> сильное душевное движение, вызываемое при помощи специальной системы1 2 выразительных средств чтецом-декламатором, театральным актером, оратором, проповедником и т. п. В эпоху Барокко требование возбуждать аффект становится также центральным пунктом музыкальной эстетики и предъявляется как к создателям музыки, так и к ее исполнителям» [цит. по 13, с. 12].
1 Риторичность же как имманентное свойство общежития и мышления, естественно, никуда не исчезала.
2 Курсив мой - Т. Г.
89
Вплотную к определению аффекта подходит и Д. Фергюсон; любопытно, что он не употребляет термин «аффект», предпочитая обозначить аффективную ситуацию как «полнокровное осознание новой реальности»:
«Неважно, каково средство выражения: передача значимых идей как правило достигается связным представлением множества взаимодополняющих деталей. Но в тот кульминационный момент, когда мы, наконец, схватываем смысл целого, нас перестают занимать детали, послужившие фундаментом нашего понимания. В этот момент, даже если средством служит слово, наш опыт более не является словесным, но становится полнокровным осознанием новой реальности, которое заостряет на себе все наши способности - чувственные, интеллектуальные и эмоциональные» [цит. по 16, с. 3].
Теперь, принимая концепцию «трех мыслительных функций», обратимся к более подробному философскому рассмотрению вопроса об аффекте. За исходную дихотомию принимаем отношение «я -мир», являющееся предельным обобщением отношений «исполнитель - публика», «исполнитель - культура» и т. д.
Осмысливая жизнь человека-пассионария в целом, мы, с одной стороны, «квантуем» ее на ответственные действия-поступки, а с другой - пытаемся сложить серию этих поступков в нечто целое, обладающее своим глобальным смыслом, позволяющим говорить о жизни-поступлении, о жизни-призвании, о жизни-подвиге.
В поступке как в кванте активно ответственной жизни встречаются «Двое»: «Я» и «Мир», про каждого из которых в конечном итоге можно сказать только: «Вот - он». И больше ничего! Слов - нет.
Особенно ярко оппозиция «Я - Мир» проявляется в экстремальных (как негативных, так и позитивных с точки зрения определенной аксиологии, которая здесь представляется нам вторичной1) ситуациях. Что такое «небо с овчинку», как не метафорически выраженное, кажущееся сжимание пространства перед лицом опасности? «Организму» некогда отвлекаться: ему надо действовать и, значит, концентрировать внимание. Все внешние процессы как будто резко умеряют свой бег, как в замедленной киносъёмке - эффект лихорадочного ускорения процессов внутри нас - и «счастливые часов не наблюдают». Мир, сжимаясь пространством и временем (а мы-то - внутри), стремится в пределе слиться с нами в одну точку, повергая сознание в состояние аффекта (А. Ф. Лосев называет его экстазом) - состояние, в котором размываются границы между внешним и внутренним, между умом, интуицией, волей, чувством - всё сливается в одно воодушевле- 1
1 Экстремум ситуации сначала вызывает настороженность - концентрацию сил и внимания (на всякий случай) и только потом - попытку оценки ситуации.
90
ние, удивление, восторг участия в чуде, пронзительное по ясности, ни с чем несравнимое явление чистого, совершенно ни до этого явления, ни во время его не мыслимого и непредставимого, непредсказуемого (вплоть до смертельной опасности) бытия-поступка.
«При совершении поступка, - пишет В. П. Зинченко, - исчезает различие между внешним и внутренним. Человек реализует себя в нем как целое, к тому же как новое целое, как “собранный человек”. <. .> Последующая рефлексия относительно совершенного поступка рождает в человеке уверенность в себе, веру в свои силы и возможности, меняет представление о самом себе. Другими словами, поступок рождает личность, которая, сформировавшись, так же проявляет себя вовне, как целое. Поэтому она воспринимается не как нечто единичное, индивидуальное, но как нечто единственное, являющееся одновременно и разомкнутой и замкнутой целостностью» [4, с. 162].
Пассионарии и поэты весьма ценят экстремальные ситуации и сами стремятся к ним: «.всё, что гибелью грозит, // Для сердца смертного таит // Неизъяснимы наслажденья, // Бессмертья, может быть залог.», - Пушкин. А вот Высоцкий: «Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю!» Скорее всего, здесь (позитивнейшая!) реакция всей личности целиком на внезапную инстинктивную активацию всех её жизненных сил. Оценка происходящего (от восхищения до ужаса) наступает, пусть мгновение, но потом, когда минует экстремум ситуации, и синкрезис аффекта начнет распадаться: сначала отпадает необходимость предельного волевого усилия, а прилив сил еще ощущается, чувствуется - это, очевидно, катарсис1; следом включится мышление - и мы получим осмысление, рефлексию, отправляющую пережитые аффект и катарсис в (и аффективную) память. Но так будет потом. А сейчас - это экстатическое удивление (диво = чудо), даже в момент неотвратимой опасности («Господи, неужели это со мной?!»), даже перед лицом гибели и смерти. И мы должны констатировать, что даже в случае, когда адекватная причина аффекта лежит вне нас и под аффектом понимается пассивное состояние тела (Б. Спиноза), дух наш всегда активен, и в своем отношении к происходящему - в том числе и к самому ужасному и неотвратимому (например, в случае неизлечимого недуга) - в своем отношении к нему мы всегда свободны, активны и адекватны:
«когда мы принимаем смерть, преобразуем свое отношение к жизни и открываем основополагающую связь между жизнью и смертью, может возникнуть поразительная возможность исцеления» [23]. 1
1 По замечанию Л. С. Выготского, это близко к толкованию, по которому «слово это означает исцеление и очищение в медицинском смысле» [3, с. 268].
91
Иными словами, при взгляде изнутри аффект всегда «положителен»:
«Даже беду в мысли, - читаем у М. К. Мамардашвили, - <...> можно воспринимать на этой звенящей, пронзительной и, как это ни странно, радостной ноте. Хотя, казалось бы, что может быть радостным в беде?! Естественно, только то, что ты мыслишь. Оказывается, можно думать и тогда, когда тебе больно, и испытывать от этого радость от того, что выступило при этом с пронзительной ясностью. Когда ты смотришь, опустив руки, и тем не менее никто у тебя не может отнять того, что ты видишь, если, разумеется, видишь <...> Это уже случилось, причем необратимо, и с этой необратимой исполненностью мысли, или сознания твоего сознания, и связана радость <...> Значит, радостью является чувство необратимой испол-ненности смысла» [14].
Сделаем предварительные существенные выводы:
• аффект - состояние повышенной энергии, сродни пассионарности;
• с любой точки зрения (от философской до судебномедицинской) аффект сопровождается «помрачением ума»;
• «помрачение ума» есть не что иное, как переход сознания к цельному, недифференцируемому и «недифференцирующему» состоянию;
• недифференцируемость (неразличение) мыслей и эмоций равносильно - в пределе - их отсутствию; следовательно, аффект и эмоции - качественно разные состояния сознания;
• «изнутри» аффекты тождественны, что означает, что аффект един и один;
• классификация (как первичное осмысление) аффектов возможна только «извне»: по (внешним) причинам и по (не менее внешним) последствиям.
Мы намеренно избрали предельную для бытия-сознания оппозицию Я - Мир, да ещё в экстремальной ситуации ввиду смертельной опасности, для более рельефного изображения того, как непосредственное явление бытия-поступка проецируется на сознание в виде ослепительного синтеза этим сознанием всех своих частей в единый и неделимый аффект-экстаз, разряжающийся аффектом-катарсисом как чувственным воспоминанием (чувственной рефлексией) только что пережитого аффекта-экстаза. Здесь и место эмоциям - только после шока!
Но и в более спокойной и даже комфортной жизни (исключая «растительную») всякий раз, когда мы задействуем интеллект, то непосредственные наблюдения за его работой заставляют признать вслед за Л. С. Выготским, что «суть интеллектуального акта <...> в
92
том, что два разделенных между собой факта становятся несамостоятельными частями единого целого, или первичное единое целое расщепляется на относительно самостоятельные области» [2, с. 126]. Здесь необходимо отметить очень важное для нас полное совпадение выводов психолога Л. С. Выготского и философа, чурающегося всякого психологизма в своих исследованиях, - А. Ф. Лосева: «Феноменология есть конструирование эйдоса из его отдельных моментов. Феноменология того или иного множества вещей есть конструирование общего эйдоса, куда эти вещи входят как части» [8, с. 39].
Так алогично конструируются эйдосы (явленные сущности) в идеальной смысловой сфере (А. Ф. Лосев). Большинству людей знакома ситуация трудного места в книге, особенно в детстве и юности, в пору учения: и раз, и два, и пять прочтёшь и не поймешь. А потом как-то доходит. А как доходит, никто объяснить не может. И не сможет, надо признать, потому что процесс алогический. Зато, когда дошло, далось - вспыхнуло догадкой в сознании, то чудесная вспышка эта, отраженная в сознании же - не что иное, как экстаз - инсайт -аффект, за которым наступает разрядка - катарсис (аффективная рефлексия), а еще позже - рациональное объяснение. Разумеется, объяснение того только, что дошло, и никогда - как дошло (сопутствующие обстоятельства не в счет, это внешний момент). Точно так же алогично укладываются в единое целое разрозненные, подчас полярные, психологические факты (Л.С. Выготский). Так пушкинский Барон припоминает: «Нас уверяют медики: есть люди, // В убийстве находящие приятность. // Когда я ключ в замок влагаю, то чувствую, // что чувствовать должны они, вонзая в жертву нож: // приятно и страшно вместе» [10, с. 32]. То, что приведённый пассаж не просто «красное словцо» поэта, подтверждают, в частности, эксперименты Л. С. Выготского на собаках, которых били током во время кормежки - результатом эксперимента было то, что проголодавшаяся подопытная собака сама включала генератор.
Пусть приведенные примеры послужат иллюстрацией уникальной способности аффекта «придать смысл отношениям <...> Аффект задает предрасположенность воображению, - пишет Ю. Л. Осика, -собирает разрозненные идеи в единство интенциональной направленности мыслящего Я» [9].
Не менее богата наблюдаемыми явлениями экстаза - катарсиса -рефлексии («разбора полётов») и сфера, казалось бы, чисто-телесной жизни каждого в любой из своих продуктивных функций. Например, в спорте, где координация движений (термин, употребляемый далёкими от спорта людьми «низкой физической культуры»), предельное
93
сосредоточение (опять точка!) всего существа спортсмена на предстоящем действии-поступке, иными словами, предельном синтезе-отождествлении ума, воли, чувства, силы, энергии, тонуса, интуиции, внимания, ликующим предвкушением неминуемой победы. Что это, как не экстаз? И состояния, когда ты первый раз поплыла, и ощутила, что вода тебя держит, и первое равновесие на коньках или велосипеде, и впервые взятая высокая нота, и первый раз за рулём автомобиля, и первый прыжок с парашютом - все, что происходит с нами (как) впервые, в чем мы участвуем активно и ответственно всем своим существом, всей личностью - все это синкретически-экстатические состояния, следствием которых является столь же неразложимое состояние аффективной рефлексии - катарсиса.
Подведем итог. Элементарный и фундаментальный интеллектуальный акт - объединение разрозненных смыслов в единое целое -становление нового смысла происходит алогически, т. е. без участия мышления, без мысли. Ничего странного, вот и А. Ф. Лосев отмечает: «Обыкновенно же мы лишь отчасти ощущаем и лишь отчасти мыслим. В мутном потоке наших ощущений блестят раздельнооформленные крупинки мысли» [7, с. 69]. Отсутствие же мысли (когда, тем не менее, что-то происходит вне нас или внутри нас) свидетельствует о том, что перед нами совершенно незнакомое явление неизвестно чего, и мы не знаем, что и подумать. Естественно, система Я - мир опять сворачивается в точку и внемысленное - аффект -вступает в свои права. Конкретные качества происходящего (в том числе и последующие размышления о нем, эмоции, которые оно вызовет, масштаб его, пропорциональный нашей заинтересованности) здесь не играют никакой принципиальной для нашего чисто логического исследования роли.
«Мир как содержание научного мышления, - пишет М. М. Бахтин, - есть своеобразный мир, автономный, но неотъединенный, а через ответственное сознание в действительном акте-поступке включаемый в единое и единственное событие бытия. Но это единственное бытие-событие уже не мыслится, а е с т ь <...> утверждается эмоционально-волевым образом, и в этом целостном переживании-утверждении познавание есть лишь момент. Единственную единственность нельзя помыслить, но лишь участно пережить» [1, 16-17].
Итак, как мы уже отмечали, в состоянии аффекта (в пределе) нет рефлексии, ни мыслительной, ни чувственной, нет осознания воли -все слито в единый синкрезис; система «Я - мир» свернута в точку, одержимую аффектом. Будто какая-то сила толкает нас и ведет в эту сверхплотную экстатическую анонимную точку бытия, называемую
94
поступком. Мы настаиваем на анонимности (безмолвности) и поступка и аффекта, «Содержание» и «форма» играют свои роли до и после поступка. Поступающее сознание не знает вообще никаких различий, оно неотделимо от сверхсмысловой и сверхчувственной экстатической точки. Прикосновение к вечности, к безмолвию, к пустоте. Мгновенная цепная реакция. Разряд. Момент истины. Вспышка. Взрыв. Высвобождение избыточной энергии (катарсис). «Продукты распада» - чувства, эмоции, мысли, содержания, формы - все новое, свежее, первозданное...
Список литературы
1. Бахтин М. М. К философии поступка // Бахтин М. М. Собр. соч. Т. 1. Философская эстетика 1920-х годов. - М.: Изд. Русские словари. Языки слав. культуры. 2003. - 957 с.
2. Выготский Л.С. Основы дефектологии [Электронный ресурс]. - URL: http://irbis.ppi.kz/cgi-bin/irbis64r_91/cgiirbis_64.exe?C21COM=2&I21DBN=CIFK& Image_file_name=Z:\\RUS\\osnovy_defektologii_vygodskii.pdf&IMAGE_FILE_OPEN =1& P21DBN=CIFK&Z21ID= (дата обращения: 19.09.2015).
3. Выготский Л. С. Психология искусства. - М.: Искусство, 1986. - 573 с.
4. Зинченко В.П. Посох Осипа Мандельштама и Трубка Мамардашвили. К началам органической философии. - М.: Нов. шк., 1997. - 336 с.
5. Ильин Е. П. Эмоции и чувства. - СПб.: Питер, 2001. - 752 с: ил.
6. Лермонтов М. Ю. Княгиня Лиговская: Роман // Лермонтов М. Ю. Соч.: в 6 т. Т. 6. Проза, письма. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1957. - С. 122-189.
7. Лосев А. Ф. Диалектика мифа // Лосев А. Ф. Из ранних произведений. -М.: Правда, 1990. - 656 с.
8. Лосев А. Ф. Диалектика художественной формы. - М.: Академ. проект, 2010. - 415 с.
9. Лосев А. Ф. Философия имени // Лосев А. Ф. Из ранних произведений. -М.: Правда, 1990. - 656 с.
13. Майстер Х. Музыкальная риторика: ключ к интерпретации произведений И. С. Баха. - М.: Классика-XXI, 2009. - 112 с.
14. Мамардашвили М.К. Эстетика мышления // Мамардашвили М.К. Философские чтения. Введение в философию. - М.: Азбука-классика, 2002. - 862 с.
15. Оксфордский толковый словарь по психологии / под ред. А. Ребера,
2002. [Электронный ресурс]. - URL: [vocabulary. rn] (дата обращения:
15.09.2015).
16. Орлов Г. Древо музыки. - Вашингтон; СПб.: H. A. Frager & Co; Сов. композитор, 1992. - 253 с.
17. Осика Ю. Л. Коммунальное тело: эффект порно: статья [Электронный ресурс]. - URL: www.kuchaknig.ru/show_book.php?book=175809 (дата обращения: 15.09.2015).
18. Пушкин А. С. Маленькие трагедии. - М.: Дет. лит., 1981. - 111 с.
19. Спиноза Б. Избранные произведения: в 2 т. Т. 1. - М.: Госполитиздат, 1957. - 633 с.
95
20. Тайсон Ф., Тайсон Р. Психоаналитические теории развития. - Екатеринбург: Деловая Книга, 1998. - 408 с.
21. Философская энциклопедия [Электронный ресурс]. - URL: http://enc-dic.com/enc_philosophy/Origeh-8501.html (дата обращения: 15.09.2015).
22. Фихте И. Г. Назначение человека // Фихте И. Г. Несколько лекций о назначении ученого; Назначение человека; Основные черты современной эпохи. - Минск: Попурри, 1998. - 480 с.
23. Glossword.info. Различные термины и определения [Электронный ресурс]. - URL: http://glossword.info/index.php/term/73-raznlichnye-terminy-i-
opredelenija,1182-prinyatie-smerti.xhtml (дата обращения: 15.09.2015).
