CC BY
49
7. Шатунова, Т. М. Социальный смысл онтологии эстетического : автореф. дис. ... д-ра философ. наук / Т. М. Шатунова. — Казань, 2008. — 52 с.
8. Мильчарек, Т. П. Субъект и личность / Т. П. Мильча-рек // Альфа : межвуз. сб. науч. ст. Вып. 3 / Отв. ред. В. М. Шка-рупа. — Омск, 2007. — С. 46 — 52.
9. Мильчарек, Т. П. Ранний опыт философствования как особая форма функциональности / Т. П. Мильчарек // Омский научный вестник. — 2010. — № 3(88). — С. 93 — 98.
10. Мильчарек, Т. П. Семиотическая природа эстетической реальности / Т. П. Мильчарек // Омский научный вестник. — 2011. - № 4(99). - С. 80-85.
11. Гете, И.-В. Избранные философские произведения / И.-В. Гете. — М. : Мысль, 1964. — 520 с.
12. Дергачёва, Е. В. Семиотика регионального социокультурного пространства в практике дизайна / Е. В. Дергачёва // Актуальные проблемы российского регионализма: областни-
ческая идеология и культурология в истории и современной философской и общественно-политической мысли : материалы Всерос. молодеж. науч. конф. — Омск : ОмГУ, 2012. — С. 147-159.
13. Орлов, В. Н. У Омской области появился логотип [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://taragorod.ru/news/ и_от8ко]_оЫа8Н_ро]ауП8]а_1одоНр/2010-12-03-180. (дата обращения: 15.08.2012).
ДЕРГАЧЁВА Елена Владимировна, старший преподаватель кафедры «Дизайн и технологии медиаиндустрии».
Адрес для переписки: Lean-lean@yandex.ru
Статья поступила в редакцию 06.12.2012 г.
© Е. В. Дергачёва
УДК 16512 А. С. НАГИБАУЭР
Омский государственный педагогический университет
ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ СТАТУС ЦЕЛОСТНОГО ЧЕЛОВЕКА В СВЕТЕ «ВОПРОСА О ТЕХНИКЕ»
М. ХАЙДЕГГЕРА__________________________________
В статье, на основании рассмотрения учения М. Хайдеггера о технике и истине, выявляются два онтологических статуса человека: Затребователь и Толкователь. Формулируется актуальность построения теории опыта для формирования такой теории познания, которая учитывала бы роль целостного человека в познании.
Ключевые слова: техне, истина, Затребователь, Толкователь, опыт, со-бытие'.
В своем докладе «Вопрос о технике» М. Хайдеггер ставит вопросы о сущности истины и субъекта, а также проблему бытия человека в условиях современности. Начиная с вопроса о сущности современной техники, Хайдеггер актуализирует вопрос о природе техники вообще: чтобы понять, что есть современная техника, нужно осмыслить, что есть техника как таковая, потому что она лежит в основе современной техники.
По сути, не соглашаясь с распространенными, лежащими на поверхности инструментально-антропологическими определениями техники, Хайдеггер дает онтологическое обоснование сущности техники. Обращаясь к этимологии, Хайдеггер рассматривает понятия причинности, техне, эпистеме, лежащие в основе техники: они есть по сути онтологические понятия, потому что относятся к искусству и познанию, а значит, к способу обнаружения, выведения, приведения к присутствию. Так, аргументирование Хайдеггера приводит нас к понятию истины. «Техника — вид раскрытия потаенности. Сущность техники расположена в области, где имеют место открытие и его непотаенность, где сбывается ^^-theia] истина» [1, с. 225].
Истина есть не гносеологическая категория, но онтологическая. Истина — буквально aletheia — не-сокрытость. Истина есть вы-ведение сокрытого в не-
сокрытость, про-из-ведение потаенного в непотаенность, в явленность. Истина есть раскрытие вещи в ее сущности. Для греческого мышления техне (= эпистеме) есть способ истинствования, способ обнаружения бытия. Такое техне лежит в основе и современной техники. Нужно всегда иметь в виду бытий-ственное измерение современной техники: она есть способ обнаружения истины. Но если раньше такое обнаружение по своему способу было про-из-веде-нием (пойэсис), то теперь, в лице современной техники, оно стало про-из-водством. «Что такое современная техника? Она тоже раскрытие потаенного. Правда, то раскрытие, каким захвачена современная техника, развертывается не про-из-ведением... Царящее в современной технике раскрытие потаенного есть производство, ставящее перед природой неслыханное требование быть поставщиком энергии» [1, с. 226].
В серии лекций на тему «Что зовется мышлением?» Хайдеггер также не обошел вниманием вопрос о способах отношения к действительности. Представим: вот человек стоит перед цветущим деревом. Как может он подлинно пережить цветение дерева? Только лишь освободившись от практических или научных интересов в отношении этого дерева. А иначе прагматическая и научная оснащенность затребует дерево в ином бытии, заставит его явиться
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (115) 2013 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (115) 2013
в сущности, походящей под научное представление. Но это уже не будет опыт постижения цветения дерева. Посмотрев на это дерево с научной точки зрения, человек как бы «повалит» это дерево, и тем самым и свое переживание цветения как наивное, донаучное ощущение, не имеющее отношение к делу, к сущности, к бытию. Но Хайдеггер утверждает, что «нужно это цветущее дерево прежде всего и в конце концов не валить, а лишь однажды позволить ему стоять там, где оно стоит. Почему мы говорим «наконец»? Потому, что до сих пор мышление никогда не позволяло ему стоять там, где оно стоит» [2].
Таким образом, по Хайдеггеру, есть два вида истины, то есть два способа отношения к реальности: про-из-ведение и про-из-водство. Если первый есть «смиренное» позволение бытию раскрыться, выступить из потаенности в явленность, то второй заставляет бытие показаться, он есть «затребование на поверхность», «вытребование» [3, с. 139], «агрессивно-принуждающее отношение к природе» [3, с. 158]. Под позволением и принуждением как способами отношения к реальности подразумеваются различные опыты мышления и познания, но не только: это опыты проживания человеком самого себя и самой реальности.
Истолковывая современный опыт принуждающего отношения к реальности, Хайдеггер вводит два очень важных и принципиальных понятия: состо-яние-в-наличии и По-став.
Состояние-в-наличии — это способ бытия того, что было затребовано, выведено в несокрытость в процессе про-из-водства. Этим понятием «характеризуется весь тот способ, каким наличествуют вещи, затронутые производяще-добывающим раскрытием». Этот способ реализуется в том, что состоящее-в-наличии заставляют быть под рукой, то есть «установленным образом быть в распоряжении, а именно с установкой на дальнейшее поставляющее производство» [1, с. 227]. Такая установка приводит к тому, что в качестве состоящего-в-наличии вещь теряет свою сущностную самостоятельность. Что значит эта несамостоятельность? Хайдеггер поясняет: вещь «держится только тем, что поставлена на предоставление поставляемого ею». Вещь «поставлена на» — на что? На исполнение своей функции. Вещь есть для нас только в качестве исполняемой ею функции. Про-из-водство приводит к приравниванию сущности вещи к функции.
В связи с вопросом состоящего-в-наличии Хайдеггер актуализирует проблему человека. Человек не только «осуществляет все это поставляющее производство, через которое так называемая действительность выходит из потаенности для состояния в наличии» [1, с. 228], но и сам затребован, даже более, чем вся действительность, в качестве состоящего-в-наличии. Он включен в современный способ технического мышления, мышления про-из-водства и технического обращения с реальностью, и это мышление распространяется и на самого человека. Техническое обращение с реальностью в конце концов обращается в установку на функционализацию человека. Термином «По-став»1 Хайдеггер обозначает современный технический способ истинствования. По-став заставляет человека поставлять все непотаенное в качестве наличного состояния, «выводить действительное из его потаенности способом постав-ления его как состоящего-в-наличии» [1, с. 229]. По-став затребывает человека в качестве Затребова-теля, поставляет человека в качестве по-ставщика. По-ставом описывается вся современная цивилиза-
ция, потому что в ней господствует техническое мышление, технический способ обращения с действительностью, то есть технический способ истины, явления непотаенности как про-из-водства. В. В. Би-бихин в «Чтении философии», определяя человека в эпоху Постава, говорит о том, что Постав подчиняет вещи и человека необходимости «быть не “ просто так". надо, чтобы они были тем или другим способом поставлены, вставлены в систему. представлений или что в сущности то же самое — в систему предоставления, ведь представление — это уже первое предоставление вещи. пока мы видим, что и человек, ради которого как будто бы все поставляется, предоставляется, все в большей мере включается, втягивается в дело: должен себя поставить, чтобы — поставить себя так, чтобы успевать больше, полнее, без остатка всё, и себя и вещи через себя, предоставлять» [4].
Итак, согласно Хайдеггеру, есть как бы две бы-тийственных возможности для мира, для реальности. Это возможности той или иной истины мира.
Виды Алетейи (способы раскрытия потаенного):
— Пойэсис ® Про-из-ведение ® Представление (художественное);
— По-став ® Про-из-водство ® Добывание-По-ставление.
Явленность мира связана с тем, кому мир является. Это некий антропный принцип в онтологии, т.е. принцип соотнесенности с человеком. Отношение человека к миру — не просто его присутствие само по себе, что-бытие, а то, как он присутствует, как-бытие человека — определяет как-бытие мира. Бытие есть одновременно реальность и отношение к ней. В каждом из онтологических вариантов человек актуализируется в разных бытийственных статусах.
В картине По-става человек есть Затребователь затребованного, Поставщик поставляемого, функционал. В таком состоянии он лишь элемент наличного состояния. Человек отпадает от своей сущности, от своего бытия, становясь лишь субъектом в системе субъект-объект. В этом, по Хайдеггеру, опасность По-става для человека — человек падает в не-че-ловека: «человек среди распредметившегося материала становится просто поставителем этой наличности — он ходит по крайней кромке пропасти, а именно того падения, когда он сам себя будет воспринимать уже просто как нечто состоящее в наличности» [1, с. 233]. Человек как субъект-функция не самостоятелен, он захвачен мыслительно-деятельностной установкой По-става, которая «организует мир, наделяя вещи значением и назначением соразмерно втягиванию их в единую систему овладения действительностью».2 В качестве Затребывателя человек бытийствует как субъект, объективирующий мир. Затребователь дистанцирован от бытия и пребывает лишь в качестве мыслящего Я.
Философская же задача состоит в том, чтобы «приостановить угрожающее отчуждение от бытия» [3, с. 145]. Пойдя по пути про-из-ведения, человек обретает онтологическую ответственность за бытие, позволяя бытию быть и следовать своей собственной энергии. В сохранении близости к бытию мира человеку открывается истина мира, мир в своей истине. Так, человек уже не затребывает, не добывает знания, но истолковывает смыслы открывающегося ему мира. Приостановить отчуждение, сохранить близость возможно при условии стояния в повседневном опыте жизни. Важно учитывать жизненный опыт при продумывании такой теории познания, в кото-
рой опыт познания строился бы как опыт целостного человека. В парадигме по-става, в соответствии с логикой научного познания, методологически вытесняется жизненный опыт, а вместе с ним и сам человек, из самого процесса познания. Поэтому, в силу новых возможностей, которые открываются благодаря хайдеггеровскому указанию на иную парадигму пойэсиса, особую актуальность приобретает задача продумывания и прояснения категории жизненного опыта и, в конечном итоге, раскрытия его познавательного потенциала.
Как-бытие человека Толкователем утверждает и утверждается связью с энергией бытия и укорененностью в бытии. В опыте Толкователю раскрывается для постижения мир в своей истине. Опытное постижение говорит нам не только о со-отнесенности человека и мира, но и о со-участии одного в другом. При внимательном отношении к опыту как таковому (опыту жизни и вырастающему на его почве опыту познания) возникает возможность оформления онтологической гносеологии, в которой найдется место целостному человеку.
Таким образом, человек может пребывать в двух модусах: либо быть точкой схождения, либо точкой разрыва бытия и мышления. Лишь в качестве Толкователя, опытно проживающего, понимающего и постигающего мир в его истине, человек выступает общением познания и бытия. Целостный человек
осуществляется лишь как событие общения — как со-бытие.
Примечания
^е^еП — По-став (В. В. Бибихин [1]), Затребование (Г. М. Тавризян [3]).
2 Прим. Бибихина В. В. См. примечание 14 в [1, с. 223].
Библиографический список
1. Хайдеггер, М. Вопрос о технике / М. Хайдеггер : пер. с нем. // Время и бытие. Статьи и выступления. — М. : Республика, 1993. - С. 221-238.
2.Хайдеггер, М. Что зовется мышлением? / М. Хайдеггер : пер. Э. Сагетдинова. — М. : Территория будущего, 2006. — С. 56.
3. Тавризян, Г. М. Философы XX века о технике и «технической цивилизации» / Г. М. Тавризян. — М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. — 216 с.
4. Бибихин, В. В. Чтение философии / В. В. Бибихин. — СПб. : Наука, 2009. — С. 34.
НАГИБАУЭР Андрей Сергеевич, аспирант кафедры философии.
Адрес для переписки: nag_an@mail.ru
Статья поступила в редакцию 13.06.2012 г.
© А. С. Нагибауэр
УДК 140.8+158.923.2:159.931 + 159.932 М. В. ЧАЛДЫШКИНА
Омская государственная медицинская академия
МЕЖДУ «ВИДЕТЬ» И «СЛЫШАТЬ»:
К ВОПРОСУ О СМЫСЛЕ МОЛЧАНИЯ
В статье рассматривается актуальная проблема возможности диалога в культуре, место «Другого» в пространстве «видения». Утверждается, что пространство «видения» — это нарциссическое пространство, куда бы ни был обращен взгляд человека, он встречает лишь свое собственное отражение. Возможность обнаружения «Другого» обеспечивается благодаря иному способу миропонимания — «слышанию», так как именно здесь есть пространство «впускания» «Другого» и оно есть молчание. Ключевые слова: нарциссизм, молчание, «Другой», «видение», «слышание».
Есть известный миф из греческой мифологии о том, как изумительно прекрасный юноша увидел свое отражение в воде и так пленился этой красотой, что не мог оторвать взор от своего отражения и умер, оказавшись не способным закрыть глаза на собственную красоту. Юношу звали Нарциссом, и в дальнейшем самолюбование, по имени прекрасного юноши, назвали нарциссизмом. Нарциссизму культура приписала отрицательный смысл, возможно, потому что человек не должен замыкаться на себе. Но разве не должен человек, чтобы понять себя, пристально вглядываться в самого себя? И как еще это можно сделать (постичь себя), кроме как из своих собственных оснований?
«Человек — мера всех вещей, — сказал Протагор, — существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют». С тех пор прошло немало времени, но и сегодня мы убеждаемся
в его правоте, поскольку современная нам культура, выстроенная на фундаменте гуманизма, ценит автономную личность, свободно определяющую себя в мире. Казалось бы, в этих условиях и общество должно было измениться. Но золотой век, о котором так долго грезил человек, пока не наступил. Напротив, современное общество, где процветает насилие, не только демонстрирует, но и манифестирует свою болезнь. Границы прекрасного и безобразного, дозволенного и преступного, желанного и отторгаемого не только смещены, но подчас меняются местами. Похоже, человек стремится дойти до последних пределов, чтобы, если верить Достоевскому, проявить столь милое его сердцу «своеволие», но лишь затем, чтобы ужаснуться себе и очнуться.
Впервые «устрашающую картину современного мира, которую все с тех пор без устали повторяют», по мысли К. Ясперса, «нарисовал Ницше: крушение
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (115) 2013 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
