Научная статья на тему 'Онтологический статус Слова в философском и художественном сознании Л. Н. Толстого'

Онтологический статус Слова в философском и художественном сознании Л. Н. Толстого Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
254
46
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Панова Ольга Борисовна

Статья посвящена проблеме Слова в философском и художественном творчестве Л.Н. Толстого. Для писателя характерно обращение к универсальной, символической сущности Слова, постижение онтологической природы искусства. «Эстетика невыразимого» в художественном мире Л.Н. Толстого рассматривается в контексте мировоззренческих исканий русского культурного сознания XIX в. и соотносится с важнейшими открытиями XX в. в области философии культуры и философии языка.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Ontological status of the world in philosophic and artistic consciousness of L.N. Tolstoy

The article is devoted to the problem of the Word in philosophic and artistic work of L.N. Tolstoy. It is typical of the writer address to universal, symbolical essence of the Word and comprehension of ontological nature of art. «Aesthetics of ineffable» in artistic world of L.N. Tolstoy is considered in the context of ideological selections of Russian cultural consciousness of XIX century and correlated with the most significant discoveries of XX century in the field of cultural and language philosophies

Текст научной работы на тему «Онтологический статус Слова в философском и художественном сознании Л. Н. Толстого»

О.Б. Панова

ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ СТАТУС СЛОВА В ФИЛОСОФСКОМ И ХУДОЖЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ Л.Н. ТОЛСТОГО

Статья посвящена проблеме Слова в философском и художественном творчестве Л.Н. Толстого. Для писателя характерно обращение к универсальной, символической сущности Слова, постижение онтологической природы искусства. «Эстетика невыразимого» в художественном мире Л.Н. Толстого рассматривается в контексте мировоззренческих исканий русского культурного сознания XIX в. и соотносится с важнейшими открытиями XX в. в области философии культуры и философии языка.

Для Л.Н. Толстого характерно приобщение к глубинному, «бытийному» началу жизни, поиск её подлинного, сокровенного, истинного смысла, присуще особое - подчёркнуто онтологическое - понимание Слова.

«Человечество и его жизнь в веках не есть понятие, а есть Слово, имеющее целью намёк на необъятное сцепление событий и мыслей и совершенно непостижимое...» [1. С. 126]. В приведённом фрагменте размышлений Л. Толстого - несколько смысловых уровней. Прежде всего, необходимо обратить внимание на присутствие здесь определённых взаимоотношений:

Слово - Человек («Человечество»);

Слово - Время, История, Вечность («его жизнь в веках»);

Слово - Бытие, Бесконечность («необъятное. непостижимое»).

Толстой интерпретирует Слово как изначальный онтологический признак Человека. Слово может рассматриваться в парадигме [Язык - Мышление] или в парадигме [Язык - Бытие]; для русской традиции последнее наиболее характерно. Согласно, например, русской философии имяславия [2-5], Имя Божие есть божественная энергия и, следовательно, сам Бог. Человечество - результат деятельности божественной энергии -имеет идеальное софийное «задание». Соответственно, Человечество есть инобытие Божественной Идеи, её выражение, или язык, - Слово. Понятие (отвергнутое Толстым) - форма мышления, образуется и развивается посредством гносеологических категорий; следовательно, понятийный способ выражения - существенная черта гносеологии. В определении Л. Толстого явно реализуются категории онтологические (сосредоточение на предельных бытийных вопросах). С переходом к онтологии понятия остаются в стороне, а Слово глубоко переосмысливается: подчёркивается способность Человека к переживанию самой сути Языка - взаимоотношения между Словом и Бытием.

У Толстого Слово, равное Человеку (Человечеству), несёт в себе божественную Истину - Истину Бытия; в нём наличествует акт трансценденции, выхода за пределы сущего к самому Бытию, свершающийся в человеческом существе. Не только человечество постоянно («в веках») обращается к Бытию; но и Бытие нуждается в Человеке, требует его Сознания для предоставления того Слова, в котором его (Бытия) весть сможет быть передана в Мир. Именно такое понимание Слова было присуще русскому восприятию Языка как Логоса. Таким образом, Л. Толстой закрепляет за Словом онтологический статус.

В толстовской мысли обговаривается ещё одно очень важное значение Слова; по сути, содержится

указание на его божественность. Вспомним: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Иоанн 1:1). Писателем обозначается вечность Слова, бытие которого совершенно лишено подчинения времени («намёк на необъятное сцепление событий и мыслей» [1. С. 126]). Слово выступает той духовной энергией, посредством которой Человек раскрывает себя для других и тем самым обнаруживает свою сокровенную сущность, следовательно, Слово оказывается самим Человеком, Человечеством («Человечество и его жизнь в веках есть. Слово» [1. С. 126]). В Слове реализуется человеческое жизне-творчество («его жизнь в веках» [1. С. 126]), человеческая бытийность («Человечество есть.» [1. С. 126]) дополняется со-Бытийностью.

Жизнь - осознание Человеком его идеального божественного предустановления, сверхзадачи. Жизнь -непрерывный диалог Человека с Богом по поводу его (человека) предназначения; возможность призадуматься, что именно он (человек) этой своей жизнью выражает. Исходное значение самого слова «диалог» -Ша10§08 - «через слово». Следовательно, жизнь («человечества в веках») - попытка выражения божественной идеи, мысли; добавление к идеальному его материально-языкового воплощения. Жизнь человеческая соотносима с Божьим Промыслом и Словом Божьим, осуществляется в Слове. Слово - сообщение, возможная, но труднодостижимая связь между Богом и Человеком, Человечеством. Соответственно, человеческая «жизнь в веках» и есть Слово (Язык).

Слово - эквивалент бесконечности Универсума («совершенно непостижимое») и возможность самореализации, творческого самоосуществления человека. Значит Слово, осуществляемое в человеке и через человека, - преодоление конечности и прорыв к бесконечной целостности Бытия, к Бессмертию. Слово, согласно Толстому, - ипостась человечности как человековечно-сти. Такое Слово - носитель Истины - приходит к человеку в момент бытийного озарения; к писателю, творцу, художнику, создателю - в момент творчества.

Поэтому не случайно большое значение в русской литературе XIX в. приобретают вопросы о сакральной природе Языка, универсальной сущности Слова.

Т олстовский поиск онтологически глубинной сути Слова - важнейшая часть определённой преемственной традиции, направленной к целостному познанию Бытия, выражающей стремление к Абсолютному, Подлинному, Истинному: «эстетики невыразимого»; эпохальной концепции Слова, формируемой русским культурным сознанием. «От Жуковского и Гоголя -

прямой путь к Толстому, для которого главный закон творчества - снятие покрова и приобщение тем самым к Божественной и невыразимой сути явления» [6. С. 89, 97]. В книге особо акцентируется непосредственная близость Л.Н. Толстого эстетике «невыразимого» В.А. Жуковского. В основе данной эстетической системы - чувство напряжения в Слове между Временем и Вечностью и отражение двух ипостасей Слова: во-первых, его соприродность «небесному», божественному; во-вторых, существование в земном, материальном мире.

Высокую степень Божественного присутствия в Слове чувствовали и пытались передать В.А. Жуковский -создатель «эстетики невыразимого»; Г.С. Батеньков, В. Кюхельбекер, Н. Бестужев, А. Дельвиг, А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, В.Г. Белинский, Ф.И. Тютчев; позже появились работы Ф.И. Буслаева, А.Н. Афанасьева, А.А. По-тебни, посвящённые философии языка и датированные именно 50-60-ми гг. XIX в.

Интуитивно, а далее вполне сознательно чувствуя, что в художественном слове заключены великие творческие возможности, Т олстой пророчески осознаёт главную проблему искусства - проблему недостаточности обычного человеческого слова, принадлежащего материальному миру, для сокровенного акта творчества.

В сознании Л.Н. Толстого совершается выход в эстетику невыразимого, который повлек за собой процесс переосмысления Слова, открытия в нём бесконечной смысловой перспективы; обращение к его символической, универсальной, иррациональной природе, обострённое восприятие его сакральной, онтологической сущности. Слово, синтезирующее в себе два мира - материальный и идеальный, духовный, - осуществляет теснейший контакт Бога и Человека [Бог - Слово -Душа]. Истоки нового отношения Л. Толстого к Слову - в потребности осмысления Жизни в её надиндиви-дуальных процессах, постижения Бытия; в стремлении к художественному способу выражения философско-религиозных открытий.

«- Мари, ты знаешь, Еван. - но он (Андрей Болконский. - О.П.) вдруг замолчал.

- Что ты говоришь?

- Ничего, не надо плакать здесь, - сказал он, тем же холодным взглядом глядя на неё.

Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но Отец ваш питает их, - сказал князь Андрей сам себе и хотел то же сказать княжне. - Но нет, они поймут это по-своему, они не поймут. Мы не можем понимать друг друга» [7. С. 59].

Приведённый фрагмент «Войны и мира» демонстрирует встречу двух миров: реального художественного мира русского классического романа XIX в. и сверхреального, сакрального мира Божественной Книги, Библии, слившихся в едином символическом образе - «птиц небесных».

«Птицы небесные» - сокровенная суть души князя Андрея, знак иного мира, небесного Бытия; евангельский образ, посредством которого Андрею открывается Истина, не получающая словесного выражения. Птицы небесные знают что-то, недоступное человеку, обладают духовными ценностями, отныне принадлежа-

щие и герою Толстого, максимально приблизившемуся к ним на грани жизни и смерти, постигающему Бытие в глубинах своей души. Князь Андрей не смог поведать о том подлинном понимании жизни, которое обрёл в последние дни своего пребывания на земле.

«Птицы небесные» - символ-указание на изначальное онтологическое одиночество человека, память об исходной бессловесности, беззвучности, тишине и неотделимости души от неё, подчёркнутость молчания. Высшая Истина невербальна, потому заключена в символах, через которые передаётся человеку.

Намного позже, в «Круге чтения», появится глава, названная «Мудрость», где Л. Толстой пишет: «Чем уединённее человек, тем слышнее ему всегда зовущий его голос Бога» [8. С. 107]. Далее писатель полностью приводит стихотворение Ф. Тютчева «БПепйиш»:

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймёт ли он, чем ты живёшь?

Мысль изречённая есть ложь.

Взрывая, возмутишь ключи,

Питайся ими - и молчи.

Слова недостаточно, чтобы дать представление об идеальном, Истине, о Боге, который, по Толстому, является лучшей частью человеческой души, следовательно, неотделим от неё. Это требует особого отношения к Слову, особой поэтики Слова, Логоса, с помощью которого писатель проникается ощущением надличного, трансцендентного мира. Таким образом, в поэтике эпопеи «Война и мир» возникает мотив невыразимого начала в Слове, весьма характерный для творческого сознания писателя на протяжении всей жизни, более того, отражающий мировоззрение эпохи в целом.

Подлинное, абсолютно истинное - невыразимо, но поэтическая мысль Тютчева всё же стремится к выражению «невыразимого» в слове, к поиску «языка». Главное предназначение искусства - в способности воспринимать «молчание как таковое, как предельное ощущение полноты и невозможности её выразить, к которому, однако, возможно максимальное приближение» [9. С. 26]. Искусство погружается в стихию первоначал Бытия и впервые обретает свой Язык. Подлинное Творчество должно иметь «опыт молчания», чтобы, обнаружив в слове материально-вещное, возвысить его до идеально-символического; быть способным к примирению крайностей, сопряжению в Слове «небесного» и «земного».

Художественно-философские искания Тютчева и Толстого объединены темой «опыта молчания»; возвеличиванием Слова как дарованного Автору свыше; изумлением перед тайной Слова-Универсума, Логоса, вмещающего бездну смысла; утверждением абсолютной совечности и соприродности Слова и Бога; поиском средств выражения «невыразимого».

Проблема бытийно-символической природы Слова и образа становится принципиально важной в романе «Анна Каренина», особенно в связи с главными, самыми близкими Толстому, героями - Анной, Левиным, Вронским; мотив «непостижимого», «невыразимого» приобретает смысловую значимость в главах о художнике Михайлове, его картине «Христос и Пилат».

«Ни слова больше, - повторила она (Анна. - О.П.) и с странным для него выражением холодного отчаяния на лице. рассталась с ним (Вронским. - О.П.). Она чувствовала, что в эту минуту не могла выразить словами того чувства стыда, радости и ужаса пред этим вступлением в новую жизнь и не хотела говорить об этом, опошливать это чувство неточными словами. Но и после, ни на другой, ни на третий день, она не только не нашла слов, которыми бы она могла выразить всю сложность этих чувств, но не находила и мыслей, которыми бы она сама с собой могла обдумать всё, что было в её душе» [10. С. 169].

Художественная мысль Толстого встречается с невозможностью воплощения в Слове - с невыразимостью. Зафиксировать словами мысль, переживаемую как уникальное творческое напряжение автора-созда-теля при попытке постижения Истины во всей её глубине, оказывается невозможным. Это проявление того, что человеческая творческая мысль несамодостаточна. Если мысль «родилась» в сознании автора и присутствует в художественном пространстве произведения, то она содержит в себе нечто другое, являющееся её основанием. Это другое - Бытие, до конца непостижимое человеком. «Живое» авторское Слово -реальность смыслоприсутствия и смыслообразова-ния - несёт в себе всю глубину соотношения [Сознание - Бытие] в его многомерности и беспредельности.

«Всё подвижное лицо Михайлова вдруг просияло: глаза засветились. Он хотел что-то сказать, но не мог выговорить от волнения. Тот час же вся картина его ожила перед ним со всею невыразимостью всего живого. Как удивительно выражение Христа! - сказала Анна, - Видно, что ему жалко Пилата. Это было опять одно из того миллиона верных соображений, которые можно было найти в его картине и в фигуре Христа. Она сказала, что ему жалко Пилата. В выражении Христа должно быть и выражение жалости, потому что в нём есть выражение любви, неземного спокойствия, готовности к смерти и сознание тщеты слов.» [11. С. 178].

С образом художника Михайлова связано авторское понимание глубоко символической, мифологоонтологической основы искусства; Л. Толстым, по сути, ставится проблема взаимосвязи художественноэстетического и философско-религиозного сознания. Искусство, Слово, рождается в душе создателя из глубины Бытия и осуществляется не как придуманное, принесённое извне, но как причастное «непостижимому», проникнутое «невыразимым» бытийным смыслом. Искусство и есть Логос Мира. Поэтому произведение искусства - настоящее произведение Художника, Писателя, Творца - «живёт», т.к. имеет символическую природу, выражает самую суть Бытия, содержит в себе возможность постижения его сокровенных глубин. Творчество возможно лишь при посредстве Слова священного; родственно другим бытийным реальностям - слову, мифу, художественному образу.

Картина художника Михайлова «Христос и Пилат» свидетельствует не просто об определённой исторической эпохе, но гораздо шире - о духовном, о Мире, о предназначении Человека в Бытии. В основе этого про-

изведения - сущностное начало, бытийная глубина жизни, сокровенный порядок вещей. Изменчивое имеет своё основание в неизменном; время - в Вечности; речь - в молчании; слово писателя - в Слове Божественном; художественный образ - в «небесном образце». Проблема искусства, творчества, призвания художника - проблема восприимчивости Бытия.

«Я не мог писать того Христа, которого нет у меня в душе, - сказал Михайлов мрачно» [11. С. 181]. Душа Михайлова, в достаточной мере наделённая вдохновением и любовью к искусству, отмеченная глубоким проникновением в реальность Бытия, озарением, связанным со смыслом человеческой жизни, в момент творчества достигает той вершины, где человек и художник неразделимы. Высказать, воссоздать через образ, слово, переживание, творчество, воплотить Истину Бытия - в этом открывается самый сокровенный смысл существования Человека в Мире.

Ж.-П. Сартр проницательно заметил, что Слово настоящего писателя, художника, творца представляет собой микрокосм событий, ситуаций, свойств, явлений, что Язык «как бы пребывает по ту сторону человеческого существования - со стороны Бога»; Слово неисчерпаемо содержит в себе весь универсум Вселенной и Языка; через него человек обретает способность войти «в сношение с неким сверхчувственным миром, в котором заключена истина его каждодневных страданий и порождающих их причин». Сартр также особо подчеркнул созидательную, творящую роль Слова - способа преображения человеком своего внутреннего мира [12. С. 26-27].

Художник, Поэт, Писатель в момент творчества непременно пребывает в онтологическом измерении, погружён в стихию диалога («ё1а10§08»), «сообщения» с Абсолютом, душой и «сердцем», устремлён в сферу высшей Божественной Истины. Реальность такого «сообщения» (геН§ю) содержит отсылки к смысловой полноте и целостности Мира, к творческому самовыражению, к пониманию как поиску себя в Другом и Другого в себе, к постижению Истины. Таким образом, Человек приобретает подлинно-жизненный опыт Добра (общения), Истины (познания) и Красоты (творчества).

Мировоззренческие искания XIX в. свидетельствуют о том, что диалог есть некое условие, позволяющее сбыться отношениям типа «Я и Ты». Изначальная и сакральная цель диалога - совместный, общий поиск Истины, следовательно, необходим «другой», в котором «я» пытаюсь найти понимание. Конечной инстанцией диалогического отношения становится Бог. Реальность Абсолюта выполняет роль того всеобъемлющего смыслового пространства, где возможен выход, сбывается трансценденция человека вне себя - к Бытию, Богу, Миру, Другому Человеку.

В творчестве Толстого, мыслителя XIX в., не только содержится опыт онтологического постижения языка, но просматриваются многие важнейшие концептуальные понятия философских систем века XX - «другой», «диалог», «понимание», «высказывание», «выражение», «я - ты отношения»; намечается будущее открытие диалога как некой фундаментальной идеи культуры, формы сближения личностей, наций, культур.

Следует отметить несомненную преемственную связь. Принципиально важная черта философствования в целом на протяжении XX в. - представление о соответствии между Бытием и Языком, осознание бы-тийственности Языка. Однако уже в XIX столетии русской культурой и русским художественным созна-

нием предвосхищаются значительные открытия века XX, связанные с именами Л. Витгенштейна, М. Хайдеггера, Г.Г. Гадамера, русских софиологов - создателей философии имени В.С. Соловьёва, П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, С.Н. Трубецкого, А.Ф. Лосева.

ЛИТЕРАТУРА

1. Толстой Л.Н. О религии // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. М.: Госуд. изд-во худ. лит., 1936. Т. 7.

2. Булгаков С.Н. Свет невечерний. М.: Республика, 1994.

3. Флоренский П.А. Имена. М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 1998.

4. Трубецкой С.Н. Сочинения . М.: Мысль, 1994.

5. Лосев А.Ф. Личность и Абсолют. М., 1999.

6. Канунова Ф.З., Айзикова И.А. Нравственно-эстетические искания русского романтизма и религия (1820-1840-е годы). Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. С. 89, 97.

7. Толстой Л.Н. Война и мир // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. М.: Госуд. изд-во худ. лит., 1937-1940. Т. 12.

8. Толстой Л.Н. Круг чтения // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. М.: Госуд. изд-во худ. лит., 1957. Т. 42.

9. Манн Ю.В. Динамика русского романтизма. М.: Аспект Пресс, 1995.

10. Толстой Л.Н. Анна Каренина // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. М.: Госуд. изд-во худ. лит., 1935. Т. 18.

11. Толстой Л.Н. Анна Каренина // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. М.: Госуд. изд-во худ. лит., 1935. Т. 19.

12. Сартр Ж.-П. Что такое литература? // Сартр Ж.-П. Ситуации. М.: Ладомир, 1998.

Статья представлена кафедрой английской филологии факультета иностранных языков Томского государственного университета, поступила в секцию «Иностранные языки» научной редакции «Филологические науки» 2 марта 2005 г.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.