CC BY
84
реходного периода» русскими мыслителями звучит тема духовного возрождения, религиозного и культурного преображения и воскрешения.
Литература
1. Ожегов С.И. Словарь русского языка: около 60 000 слов и фразеологических выражений. - М.: Оникс, 2006. -С. 501.
2. Райзберг Б.А., Лозовский Л.Ш., Стародубцева Е.Б. Современный экономический словарь. - М.: Инфра-М, 1999. - 479 с.
3. Философский словарь социальных терминов: словарь / под ред. В.П. Андрущенко. - Киев: Р.И.Ф., 2005. -381 с.
4. Гердер И.Г. Избранные сочинения. - М., 1959. -С. 243-244.
5. Стрелков В.И. Философия / под ред. В.Д. Губина, Т.Ю. Сидориной. - М., 2003.
6. Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М.: Политиздат, 1991. - С. 360.
7. Батай Ж. Внутренний опыт. - СПб.: AXIOMA, 1997. - 336 с.
8. Новая философская энциклопедия / под ред В.С. Степиной. - М.: Мысль, 2001. - С. 445.
9. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Кавказ. Интеллектуальные путешествия из России в Грузию, Азербайджан, Армению. - М.: Издательский сервис, 2002. -С. 223.
10. Лотман Ю.М. Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. - СПб.: Искусство-СПБ, 2000. -704 с.
11. Хренов Н.А. Культурологический аспект переходной ситуации в истории // Цивилизации. Социокультурные процессы в переходные и кризисные эпохи. - М., 2008. -С. 98.
Шаммазова Екатерина Юрьевна, соискатель Казанского (Приволжского) федерального университета, г. Казань, е-mail: shammazova.ekate@mail.ru. Shammazova Ekaterina Yurievna, competitor for candidate degree, Kazan State University, Kazan, e-mail: shammazova.ekate@mail.ru.
УДК 111.1 © М.В. Думинская
ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЭСТЕТИЧЕСКИ СОТВОРЕННОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ
В статье с позиций современной теории построения неклассической онтологической эстетики рассматривается феномен эстетически-художественной событийности бытия. Определяется специфика онтологических качеств эстетически сотворенной целостности, обусловливающих активизацию механизмов трансцен-дирования и дальнейшего ее жизненного осуществления в процессе повторно воспроизводимых актов эстетической со-бытийности.
Ключевые слова: онтологическая эстетика, художественно-эстетический феномен, эстетическое событие, художественное творение, трансценденция.
M.V. Duminskaya ONTOLOGICAL FEATURES OF AESTHETICALLY CREATED ITEGRITY
In the article the aesthetic and artistic phenomenon of eventfulness being is discussed from a standpoint of modern theory of construction of non-classical ontological aesthetics. The specificity of created ontological features of integrity is determined. They cause activation of transcending mechanisms and its further implementation in the process of repeated acts of aesthetic co-beingness.
Keywords: ontological aesthetics, artistic and aesthetic phenomenon, aesthetic event, artistic creation, transcendence.
С позиций современной онтологической эстетики воссоздание целостной картины художественно-эстетического опыта осуществляется сквозь призму понимания концепта «событийности», разработанного в традиции фундаментальной неклассической онтологии.
Элементарной клеточкой жизненной событийности выступает «событие», отсылающее к проблеме онтологического присутст-
вия/отсутствия в Бытии. Понятие «событие бытия» непосредственно связано с пониманием феномена «свершения», понимаемого нами как процесс экзистенциального становления личностного начала в бесконечной серии продуциро-
вания «живых» актов-состояний, обусловливающих возможность преодоления ограниченности своего наличного существования и тем самым выводящего на качественно новый уровень бытийствования. Прогрессивное разворачивание событийного свершения жизни осуществляется со-бытийно, т.е. протекает неразделенно «в-себе» и «вне-себя», а на границах своего внутреннего бытия - в точке выхода за пределы самого себя, в момент соприкосновения с миром Другого. Иными словами, жизнь «Я» в онтологическом смысле раскрывается как событие, бытие-с-другими, бытие-для-других; как интерсубъективность, отражающая сопричаст-
14/2013
ность, со-единение онтологически со-природных начал.
На базе фундаментального хайдеггеровского «онтологического поворота» устанавливается неразрывная связь эстетической и онтологической проблематики. Экзистенциально -онтологическая проблематика, раскрываемая в модусе эстетически свершаемой событийности, возводит к осмыслению феномена художественно-эстетической событийности. В данном случае акцент делается нами на выявлении основополагающих онтологических качеств эстетически сотворенного сущего, обусловливающих про-цессуальность его свершения в бытии. Художественное творение входит в поле рассмотрения не только как продуктивный инвариант онтологии эстетического, но и обретает себя в качестве личностного начала, имеющего свою собственную историю экзистенциального свершения в бытии. Перед нами стоит задача раскрыть определенные онтологически значимые моменты художественно-эстетического бытийствования как особого этапа эстетически процессуальной событийности. Обозначим ключевой вопрос, двигаясь в русле которого мы можем из общего спектра проблематизации выделить определенный аспект рассмотрения. В чем состоит особенность ипостаси художественно-эстетического присутствия «Я», определяющая онтологическую качественность сотворенного сущего как такового?
Исходным положением в ответе на поставленный вопрос является утверждение, что эстетически сотворенная целостность, наличествующая в реальном плане бытия, венчает собою квинтэнссенцию особого рода эстетически онтологической качественности, воплощенной в художественно-образную форму. Эстетическое здесь как бы помножено само на себя, представлено в своей максимально концентрированной степени; являет себя как определенным образом свершившееся эстетическое событие, т.е. прошедшее все этапы эстетизации, достигшее своего художественно-образного оформления, и тем самым возведенное на уровень инобытийно-го существования.
Особенность онтологического положения эстетически-художественного Я в Бытии определяется С.А. Лишаевым как «парадокс мерцающей предметности»: это пульсирующее бытий-ствование, балансирующее между бытием и небытием, присутствием и отсутствием, ускользающее от однозначности своего схватывания в том или ином состоянии; это пребывание в состоянии «между» двух полюсов, представленном нам как присутствующее наличное сущее,
но в своей онтологической сущности не сводимое к вещественной целостности, поскольку актуализируется в своей подлинной присутствен-ности только эстетически со-бытийно [1, с. 6].
Вне экстатичности такого события художественное сущее оказывается погруженным в пустоту своего бытийствования. В связи с этим А.Г. Кудрин выводит рассмотрение художественно-эстетического события с позиции «отсутствие размерной эстетики», в которой ключевым понятием выступает «отсутствие размерного сущего» - это «предметы либо образы, попавшие в эстетическое событие Пустоты, на основе которого они выступают как предметы или образы в их эстетической значимости... это также и то, что окружает (среда, аура) эти предметы или образы: всевозможные лакуны, паузы, умолчания, разрывы, переходы и т.д. И, наконец, это то, что проходит сквозь эти предметы либо образы, сквозит и пульсирует в них и через них, создавая единое вибрирующее силовое поле в горизонте столкновения бытия и небытия» [2, с. 155].
Понятие «эстетическое событие со-бытия» [3], выступающее центральной категорией фи-лософско-эстетических представлений М. Бахтина, на наш взгляд, позволяет развернуть кон-ституирование событийности не только в понимании бесконечности диалогических отношений, но в отношении определения онтологического своеобразия художественно-эстетических феноменов.
Итак, применяя концепт событийности к рассмотрению художественно-эстетической целостности, следует зафиксировать ряд онтологически значимых моментов. Во-первых, мы видим, что перед нами нечто иное, нежели образное или идеальное представление чего-либо и нечто большее, нежели проявление творящего субъекта. Перед нами явлено состоявшееся эстетически-диалогичное событие, возведенное данным актом в инобытийное измерение. Это событие порождения особого жизненного «Я», в котором слились воедино множество начал - исходных кристалликов (эстетических единиц), действующих в со-бытийном сближении друг с другом, а неразрозненных, дискретных элементов, словно механически помещенных во внутренний мир целого. Диалогически качественная особенность такого взаимоотношения является условием постоянного продуцирования эстетической со-бытийности, которая происходит в любых сочетаниях и на разных уровнях: между отдельными элементами, их сообществами, частями и всем целым. Единство постдиалоговых сочетаний, вступающих друг с другом в новые
диалоги, образует своего рода «хор» сменяющих друг друга со-бытийных комбинаций. На каждой последующей стадии со-бытия происходит эстетически качественное перерождение внутренних компонентов художественного творения. Бесконечное воспроизведение эстетически событийных отношений исходных эстетических единиц, вступающих в дальнейшие сочетания между собою, возводится такими своеобразными переливами к некому целостно воспринимаемому единству. Исходя из этого, можно заключить, что механизм «со-бытия» выступает онтологическим основанием активизации жизненных процессов сотворенного сущего. Это свойство закладывается в со-бытийном акте его творения и затем спонтанно проявляется в цепи последующих эстетически событийных связей-сцеплений, что обусловливает самовоспроизведение, самосохранение, самоприращение эстетически качественной целостности в культурном измерении.
Во-вторых, эстетически сотворенное целое есть уникальное событийное творение в ряду онтологически соприродных объектов. Поскольку изнутри себя оно способно порождать только ему присущие исходные со-бытийные взаимодействия. Благодаря этому художественное «Я» в системе соприродных образований присутствует как исключительная, самодостаточная целостность.
В-третьих, жизнь творения представляет собой бесконечное развертывание определенного смысла в многообразной подвижности развивающихся в нем со-бытийных отношений. Такой неисчерпаемый диалог смыслов требует его онтологического самораскрытия как особого мира, который имеет определенно закрепленную образно-символическую форму, но не исчерпывается ею. Все эстетически-смысловое содержание не может быть сполна охвачено и представлено в объективированной художественной форме, хотя благодаря именно этому оно и обретает способность наличного существования.
Художественно-образную предметность следует рассматривать как инициирующее звено эстетически со-бытийных связей с Другим в цепи последующего самоосуществления в бытии. По этому поводу В. Кандинский пишет: «...полным тайны, загадочности, мистическим образом возникает из «художника» творение. Освобожденное от него оно получает самостоятельную жизнь, делается личностью, независимо духовно дышащим субъектом, который ведет и материально-реальную жизнь, который есть существо. Это не есть, стало быть, безразлично и случайно возникшее явление, живущее также
безразлично в духовной жизни, но подобно каждому существу, это - явление, в свою очередь, творящее дальше, активными силами обладающее» [4, с. 31].
Процесс дальнейшего самоосуществления художественного Я в пространстве внешней событийности можно представить как эстетическое размыкание его художественно-образных границ для эстетически настроенного по отношению к нему начала. В данном случае речь идет о способности трансцендирования художе-ственно-эстетизированного начала, обусловливающего активизацию механизмов сущностного самовоспроизведения посредством притяжения к себе Другого (эстетически инициированного начала). Энергия эстетической со-бытийности, пульсирующая внутри эстетизированного сущего, источается в запредельное для него пространство в стремлении прорваться за границы художественной определенности с тем, чтобы звучать не только в-себе и для-себя, но и, возвещая о себе, эстетически пробудить Другого. «Художественная реальность особым образом организована, в ней сконцентрирована энергия события мира, которой «заряжен» художник и которая готова стать вспышкой, потрясением, экстатическим событием, преображающим реципиента в его обыденных (обычных) связях с миром и самим собой» [2, с. 155].
Важно отметить, что степень воздействия «силового поля» онтологической качественности сотворенного сущего определяется его способностью к активизации эстетического трансцендирования, особенность проявления которой состоит в том, что на внешнем уровне она не уловима чувством, настроенным на волну обыденного восприятия. Поэтому движимое внутренней потребностью к дальнейшему жизне-осуществлению излучение эстетической качественности как потенциального источника трансцендирования может свестись к нулю, так и не достигнув своей актуализации. Такая онтологически свойственная утонченность настроенности эстетизированного сущего на ожидание адекватно расположенного по отношению к себе Другого, с одной стороны, указывает на уникальность такого излучения, словно вибрирующего на наитончайших уровнях звучания, и в то же время обнаруживает отсутствие собственного внутреннего источника самоосуществления.
В этом проявляется некоторая уязвимость положения эстетизированного сущего в культурном измерении - постоянно пребывать в статичном ожидании Другого, который выступает своеобразным посредником, пунктом жизне-трансформации художественного творения, обу-
14/2013
словливающим активизацию способности трансцендирования, т.е. перехода на новый уровень жизнеутверждающей эстетической событийности.
Процесс порождения вторичной эстетической со-бытийности двух начал можно представить следующим образом. Эстетизированное сущее, являясь источником эстетической качественности, инициирует эстетическую восприимчивость субъективного начала, побуждая его приостановиться и обратить внимание на особого рода «излучаемость». В результате образуется точка сосредоточения, точка некой «захваченности» субъективного начала эстетизированной данностью «Я» и одновременной отрешенности от всего постороннего. Создается атмосфера настроенности на нечто, окутанное ореолом завораживающей таинственности, возбуждающей эстетически настроенную чувственность реципиента, адекватную природе воспринимаемого им явления. Такое чувственное прикосновение к источнику эстетического излучения становится началом локализации со-бытийного пространства, в котором границы формального заточения эстетически сотворенной целостности «размываются». Внешняя закостенелость формы становится пластичной, динамичной и «живой», готовой к уплотнению в другие формы художественно-образного воплощения. В этом событийном пространстве локализуется точка выхода в ирреальный способ со-существования с Другим, где осуществляется диалог не только с эстетически со-природным началом, но и с самим собой. С.А. Лишаев указывает на свойство «артефактичности» художественно-эстетической предметности, т.е. выделенности «в пространство «художественно данного», отличного от чувственно-предметного мира, а также и от мира идеальных сущностей» [1, с. 14]. Речь идет об изначальной принадлежности художественного артефакта к особому миру, которое, собственно, и определяет его функциональное предназначение - являться условием свершения эстетического события: «...это пространственно локализованное место встречи с Другим, особенным (эстетически активным реципиентом), которое изначально создается творцом как таковое: «оно служит «приглашением» Другого и его временным «жилищем» («постоялым двором»), куда Другое иногда «заглядывает», обретая ту или иную эстетическую форму, так или иначе располагаясь в сущем». Мир художественных артефактов рассматривается С.А. Лишаевым как вторичный, имеющий разную глубину и обладающий способностью «удерживать в сознании реципиента свою соб-
ственную артефактичность и дистанцию между художественным миром артефакта и Первичным Миром реципиента» и в силу этого обстоятельства демонстрирующий неоднородность бытий-ствующих в нем элементов [1, с. 15].
Механизм со-бытия, пульсирующий внутри художественно-сотворенной целостности, определяющий его онтологическое своеобразие, не теряет действующую силу и за пределами своего внутреннего мира, а, наоборот, воспроизводит данную качественность в со-бытийном отношении с Другим. Благодаря этому онтологическое своеобразие эстетической системы обладает способностью активизировать механизмы и продуктивность эстетически со-бытийных отношений, воспроизводимых в ее пределах, открывать возможность смыслового обновления, насыщения и качественного приращения каждого из событийных компонентов целого.
Таким образом, жизнь художественного творения в культурном измерении можно представить как процесс самоосуществления в бесконечно сменяющейся периодичности его внутренних состояний: от пассивного ожидания эстетически настроенного по отношению к нему Другого и воссоздаваемых эстетически событийных с ним отношений. При этом приходится признать, что процесс бесконечно-разворачиваемой эстетической со-бытийности невозможно ухватить, объять в своей целостности. Поскольку такого рода целостность всегда находится в процессе своего предстоящего осуществления и встречается нами в контексте культуры на каком-то определенном этапе своего вечного становления, улавливается лишь в одном из многочисленных своих смысловых вариантах. Но главное, чтобы в истории таких бесконечных эстетически диалогических взаимодействий не было утрачено подлинное эстетическое начало, поскольку такая онтологическая утрата низводит художественно сотворенное сущее до «памятника» омертвевшей некогда царствующей здесь эстетической качественности.
Сфера художественно-эстетических явлений рассматривается как особое ирреальное, надбы-тийственное измерение, живущее по своим собственным законам, обладающее своей собственной логикой развития, обеспечивающей диалогичную согласованность вошедших в него элементов, гармонично со-существующих друг с другом, что, собственно, и обусловливает единство данной системы в целом.
В то же время полноценное существование художественного творения, пребывающего в эстетической реальности, не исчерпывается
только бытием-в-себе. Полнота экзистирования художественного сущего проявляется в его устремленности в запредельность в-себе-бытия. Но как при выходе в запредельность, где правят внехудожественные отношения, не утратить свою самость, и, несмотря на свою внешнюю пассивность, быть инициирующим звеном в цепи бесконечных встреч с Другими? Каковы условия вхождения и функционирования объекта художественной реальности в действительном плане бытийствующей культуры, способствующие приращению его онтологической самости?
Как уже существующий в-себе-бытие эстетический объект внешне информационен. Однако все заложенные в нем кирпичики со-бытия имманентно не раскрываются, не «оживают» в результате трансцендирования, инерционно изливаясь в культурном пространстве. Все заключенное внутри себя своеобразие со-бытийного содержания может быть раскрыто и способно к трансляции своих ценностей только при условии сохранения эффекта эстетического со-бытия, т.е. качество художественности должно сохраняться на всех стадиях эстетически-художественного перевоплощения и во всех вариантах смыслового извлечения. Иными словами, в мир культуры, так же как в мир художественной реальности, эстетически сотворенное сущее входит, когда оно «уже звучит». Поэтому все возможные контексты и варианты его дальнейшего воспроизведения будут значимы лишь в единстве с тем, что он сам образует, т.е. они должны быть соответственны его изначальному сущностному определению.
Будучи внесенным в ткань культуры, художественное творение становится особой культурной предметностью. Дискретная единица эстетической реальности является носителем культурного смысла или символа, своеобразие которого состоит в том, что эстетически воспроизводимые смыслы, единожды увековеченные в Бытии, задают жизненный ритм культурному движению в целом. «Жизненно мировые символы никогда не исчерпываются, - пишет Ю. Рагс, - не снимаются культурой, они живут в ней исподволь или непосредственно ее одухотворяя, придавая ей творческий импульс. Культура только тогда жизненна, когда она «резонирует» со своими фундаментальными природными основаниями, когда на всех ее установках и методах постоянно проглядывает более глубинный смысл, который в каждую культурную эпоху выражается односторонне, неполно, неточно, оставаясь бездонным резервуаром творческих потенций, неким виртуальным полем творчества» [5, с. 105].
Творение - это носитель культурных смыслов, увековеченных в бытии, но смысл, заключенный в художественном произведении не имеет явной выраженности, не представлен в конкретности и отчетливости черт. Его следует еще извлечь из явленной внешней представленности сотворенной предметности. Но, тем не менее, это обстоятельство не отменяет его наличного существования. В силу этого культурно-смысловое пространство как бы обретает измеримость, «толщину», перемещаясь и помещаясь одновременно на всех плоскостях, порождаемых со-бытийным отношением. Хотя на внешнем уровне художественно культурная предметность на самом деле не подвергается каким-либо реальным изменениям.
Таким образом, выявление условий и механизмов самоосуществления предмета художественной реальности в горизонте культуры дает возможность увидеть процесс смысловой событийности, процесс жизнеприращения самой культуры через осуществление форм эстетически со-бытийного отношения ее элементов. Но для того чтобы культурное пространство пополнилось дополнительными смысловыми звучаниями, необходимо вычленить из всего многообразного контекста его внутреннего содержания именно тот непосредственный природный источник, который способен к смыслопорож-дающему приращению. Следует открыть онтологическую качественность художественной предметности, выделив ее из ряда реально присутствующих образований в качестве эстетически ценностной культурной индивидуальности.
Литература
1. Лишаев С.А. Эстетика Другого: эстетическое расположение и деятельность. - Самара: Изд-во Самарской гу-манит. акад., 2003. - 296 c.
2. Кудрин А.Г. Немыслимое отсутствия и отсутствие-размерная эстетика // Вестник Самарского гос. ун-та, Гуманитарная серия. - 2008. - №2 (4). - С. 146-156.
3. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1986. - 445 с.
4. Кандинский В. О духовном в искусстве. - М.: Архимед, 1992. - 108 с.
5. Рагс Ю. Эстетика снизу и эстетика сверху - кванта-тивные пути сближения. - М.: Научный мир, 1999. - 252 с.
Думинская Марина Викторовна, кандидат философских наук, доцент кафедры философии и социологии Сургутского государственного педагогического университета, г. Сургут, e-mail: marina-duminskaya@yandex. ru.
Duminskaya Marina Viktorovna, candidate of philosophical sciences, associate professor, department of philosophy and sociology, Surgut State Pedagogical University, Surgut, e-mail: marina-duminskaya@yandex.ru.
