CC BY
170
УДК 111
В.Д. Михайлов
Онтологические основания гражданского согласия
(К 200-летию Карла Маркса)
СВФУ им. М.К. Аммосова, г. Якутск, Россия
Аннотация. В статье воспроизводятся понятия, которые вовлечены Марксом и Энгельсом в методологию формационного способа онтологизации гражданского согласия. С этой целью эксплицируется марксистская концепция гражданского общества. Реализован сравнительный анализ интерпретаций гражданского общества Карла Маркса и Гегеля. Социальная онтология марксизма представлена в реконструкции известных философов ХХ века А. Грамши и Д. Лукача. Показана взаимосвязь представлений К. Маркса о гражданском обществе с понятием «общественно-экономическая формация» и её роль в критике гегелевской идеи гражданского согласия. Проанализированы качественные отличия современного гражданского общества, где создан эффективный механизм взаимодействия гражданского общества и государства, действующий на принципе согласия. В статье делается вывод, что материалистическое понимание истории представляет собой проявление классической научной рациональности, ибо в нем признается объективность учения об обществе. Вместе с тем выдвигается предположение, что исторический материализм можно представить как своеобразный синтез классического и неклассического типов научности на том основании, что формационное учение строится на понимании развития общества как естественно-исторический процесс, объясняемый присущими позитивизму причинно-следственными связями. Поэтому онтологические основания гражданского согласия могут быть выявлены и в неклассической научной рациональности.
Ключевые слова: марксизм, формация, формационный анализ, согласие, гражданское согласие, гражданское общество, онтология, социальная онтология, научная рациональность, типы научной рациональности, онтологические основания.
V.D. Mikhailov
Ontological Foundation of Social Harmony
(To the 200th Anniversary of Karl Marx)
M.K. Ammosov North-Eastern Federal University, Yakutsk, Russia
Abstract. The article reproduces the notions that Marx and Engels included in the methodology of the formative way to ontologize social harmony. To this end, we attempted to explain the Marxist concept of the civil society; carried out a comparative analysis of the interpretations of the civil society by Karl Marx and Hegel. The social ontology of Marxism is presented in the reconstruction of famous philosophers of the 20th century A. Gramsci and G. Lukacs. The article shows the relationship between the Marx views on the civil society and the concept of «socio-economic formation» and its role in criticizing the Hegelian ideas of social harmony. We analyzed qualitative differences of the modern civil society, which has created an effective mechanism of interaction between the civil society and the state, which operates on the principle of consent. The article concludes that materialistic understanding of history is a manifestation of the classical scientific rationality, because it recognizes the objectivity of teachings about society. However, it is conjectured that the historical materialism can be thought of as a kind of synthesis of the classical and non-classical types on science on the grounds that the formative doctrine is built on understanding of the development of the society as a natural historical process, explained by the cause-reason relations characteristic of positivism. Therefore, the ontological foundation of social harmony can be identified in the non-scientific rationality, as well.
Keywords: marxism, formation, formative analysis, consent, social harmony, civil society, social ontology, ontology, scientific rationality, types of scientific rationality, ontological foundation.
МИХАИЛОВ Виктор Данилович - доктор философских наук, профессор кафедры философии, Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова, г. Якутск, Россия. E- mail: vikdan46@mail.ru
MIKHAILOV Viktor Danilovich - Doctor of Philosophical Sciences, Professor, Department of Philosophy, M.K. Ammosov North-Eastern Federal University, Yakutsk, Russia.
Введение
В этом году отмечается 200-летие Карла Маркса, вклад которого в науку никем не оспаривается. В современных историко-философских исследованиях известны самые разные, порой полярные, оценки места и роли марксизма в истории социальной мысли. Так, воздавая должное плодотворности марксистской методологии в осмысления истории человечества, многие исследователи считают, что учение К. Маркса в целом устарело и перестало быть ориентиром дальнейшего развития общества.
Однако ряд социальных философов утверждает, что в марксизме многие идеи имеют непреходящее значение и с известной оговоркой на историческое время вполне пригодны и ныне. Более того, утверждают они, современная социальная философия в чем-то очень важном и существенном не то чтобы переросла Маркса, а еще не доросла до него [1].
Поскольку подробное изложение исторического значения марксизма не входит в исследовательскую задачу данной статьи, постольку рассмотрим лишь те понятия, с помощью которых Маркс и Энгельс раскрывают формационную модель истории человечества. Есть основания полагать, что методология формационного анализа гражданского согласия и проблем его онтологизации достаточно эффективна.
В классической философии, начиная с античных времен, под онтологией понимается уче -ние о бытии как таковом, независимом от его частных видов. Другими словами, в онтологии бытие отражалось в умозрительных всеобщих определениях. В работах основателей немецкой классической философии (Канта, Шеллинга, Гегеля) онтология была выведена из сферы абстрактного философствования в систему реального (позитивного) познания мира.
В философии ХХ века как своеобразный ответ на засилье неокантианства и позитивизма были предложены новые трактовки онтологии. Речь идет о «трансцендентальной онтологии» Эдмунда Гуссерля, «критической онтологии» Николая Гартмана, «фундаментальной онтологии» Мартина Хайдеггера. В этих учениях онтология определяется как система всеобщих понятий бытия, постигаемых с помощью сверхчувственной и сверхрациональной интуиции.
В марксистской философии термин «онтология» в основном используется как синоним учения о наиболее общих законах бытия. Однако в историческом материализме для интерпретации общественного бытия понятие «социальная онтология» оказалось в методологическом отношении более плодотворным. Вот почему в выявлении онтологических оснований гражданского согласия марксизм с его учением об общественно-экономических формациях представляется эффективным.
Цель данной статьи сводится к тому, чтобы на основе социальной онтологии марксизма эксплицировать учение о гражданском обществе и его функции гражданском согласии. При этом используется методология сравнительного анализа. В частности сопоставлены интер -претации гражданского согласия в трудах Карла Маркса и Гегеля. Социальная онтология марксизма использована в трактовке известных философов-марксистов прошлого столетия А. Грамши и Д. Лукача.
Гражданское общество в контексте онтологии
Первым философом-марксистом, выявившим единство трех сфер бытия - неорганической, органической и общественной и разработавшим онтологию общественного бытия, был Дьёрдь Лукач. В своей фундаментальной работе «Онтология общественного бытия» Д. Лу-качу удалось реконструировать онтологические взгляды Карла Маркса [2]. Дело в том, что европейская философия в своих попытках совершить «прорыв» к реальности и создать новую онтологию, по мнению Лукача, пошли по ошибочному пути. Так, в упомянутых онтологических учениях познание выступает как вторичное начало по отношению к феноменологии (Э. Гуссерль) и неореализму (Н. Гартман). А в онтологии М. Хайдеггера «смысл бытия» раскрывается через анализ субъективного человеческого существования. Марксиста Лукача такая интерпретация онтологии никак не могла удовлетворить. По его мнению, диалектика общественного бытия такова, что бытие людей по своей сути есть процесс непрерывного воспроизводства и обновления их жизни, или на философском языке, становление.
В соответствии с этим, в современной социальной онтологии бытие общества трактуется как воспроизводство и изменение жизнедеятельности людей, иначе говоря, социальное бытие предстает как непрерывное становление человека и общества. В этом плане взаимосвязанное бытие людей или, по-другому, гражданское согласие, оказывается фундаментальным свойством бытия, а различные формы согласия людей «выводятся» из социального опыта, вырабатываемого в ходе осмысления многообразных проблем в сфере индивидуальной повседневной жизни.
Поэтому онтологизация гражданского согласия вполне реализуема посредством обращения к бытию гражданского общества, описанного в марксизме. Карл Маркс рассматривает гражданское общество как сферу материальной, экономической жизни людей, как совокупность материальных отношений индивидов. В известной работе Маркса «К критике политической экономии. Предисловие», являющейся одним из основных источников материалистического понимания истории, гражданское общество выглядит как общественная организация, развивающаяся не только как продукт взаимодействия людей в процессе производства и потребления, но и как единство производительных и производственных отношений, или как базис государства. Именно на этом базисе, по Марксу, формируются социальные отношения, которые, затем, становясь групповыми, классовыми, начинают восприниматься сквозь призму личных интересов, прав и свобод. На этом основании гражданское общество в историческом материализме объявляется первичным по отношению к государству, а взаимоотношения с гражданским обществом и государством - как отношения между индивидуальной свободой и публичной властью [3-5].
В одной из первых совместных работ «Немецкая идеология» К. Маркс и Ф. Энгельс о сущности гражданского общества, происхождении самого термина «гражданское общество» пишут так: «Гражданское общество обнимает все материальное общение индивидов в рамках определенной ступени развития производительных сил ... Выражение «гражданское общество» возникло в ХУЛ веке, когда отношения собственности уже высвободились из античной и средневековой общности. Буржуазное общество как таковое развивается только вместе с буржуазией; однако тем же именем всегда обозначалась развивающаяся непосредственно из производства и общения общественная организация, которая во все времена образует базис государства и всякой иной идеологической надстройки» [5, с. 35].
В отличие от Гегеля, считающего основой гражданского согласия государство, К. Маркс и Ф. Энгельс утверждают, что согласие обусловлено интересами. По их мнению, у членов гражданского общества реальным представляется не политическая, а гражданская жизнь. Отсюда вывод: не государство скрепляет гражданское общество, а гражданская жизнь как сумма интересов людей, создавших его. Другими словами, государство реализует публичную власть, а гражданское общество является сферой индивидуальной свободы.
Известно, что в системе правовых отношений системообразующим считается право на частную собственность. Это положение получило у Гегеля и Маркса разную оценку: если для Гегеля собственность - это внешнее условие свободы, то для Маркса частная собственность, порождая сферу частных интересов, становится источником «войны всех против всех».
Различие между гражданским обществом и государством прослеживается и в политической жизни, считает Маркс. Так, государство органически вплетено в политическую организацию общества, но в то же время оно не представлено в структуре гражданского общества. По этому поводу интересны рассуждения Гегеля. Он считает, что представительство гражданского общества в государственных органах снимает противоречие между ними. Забегая вперед, отметим, что в современных условиях наблюдается взаимопроникновение государства и гражданского общества, подтверждая правоту великого философа. В отличие от Гегеля, Маркс доказывает, что, наделяя себя политическими функциями, гражданское общество, по существу, отрицает самое себя. Важнее, по его мнению, то, что устранение частной собственности превращает граждан в совладельцев основных средств производства и ликвидирует классовый
антагонизм, а одновременно и государство. Из этого видно, что диалектический материалист Карл Маркс так или иначе признает, что в определенных условиях гражданское общество и государство имеют свойство взаимно переходить друг в друга. Однако из-за того, что эта идея не вписывалась в его революционную теорию, К. Маркс счел нецелесообразным использовать понятие гражданского общества в разработке своей модели общественно-исторического процесса.
Разрабатывая понятийный аппарат этой модели, К. Маркс активно искал понятия, более адекватно отражающие структуру и функции гражданского общества. В «Немецкой идеологии» этот поиск прослеживается достаточно хорошо. К. Маркс пользуется разными понятиями, которые имеют смысловое сходство. Это - «форма общения», «форма общества», «общественная структура», «общественная форма», «структура общества» [5, с. 24; 27-28; 34-35.] и др. Эти понятия в том виде, в котором они даны в этой работе, раскрывают те или иные структурные компоненты гражданского общества. Затем К. Маркс вводит понятие «общественно-экономическая формация», которое в его последующих работах используется в двух значениях: в широком смысле, как обозначение исторически определенной стадии развития общества и в узком смысле, как обозначение исторически определенной совокупности производственных и социальных отношений. В последнем значении понятие «общественно -экономическая формация» практически тождественно понятию «гражданское общество».
Позже в формационной модели истории человечества общественные отношения стали сводить только к производственным отношениям. Лишь отдельные стороны некоторых социально-политических форм объяснялись не на основе экономического детерминизма. Действительно, люди несвободны в выборе общественных форм. Определенная ступень развития производительных сил задает соответствующую форму обмена и потребления, на основе которой формируется гражданское общество со своей структурой. Просветительская идея зависимо -сти общества от «развития человеческого духа» была отвергнута в марксизме как сугубо идеалистическая. Скрытая в этой идее духовная и социокультурная основа развития государства не была адекватно проинтерпретирована. Именно поэтому актуален интерес к учению Гегеля о гражданском обществе, где эта идея была раскрыта исчерпывающим образом.
Достоинства и недостатки марксистской трактовки гражданского согласия
Для решения этой задачи осуществим сравнение представлений К. Маркса, Ф. Энгельса и Г.В. Гегеля о гражданском обществе и гражданском согласии. Предварительно заметим, что Карл Маркс критиковал Гегеля с позиций методологии формационного анализа. В частности, он негативно оценил гегелевскую идею опосредствования на том основании, что она превращается в принцип антидиалектического примирения противоречий. Фактически, отмечает К. Маркс, Гегель в «Философии права» «везде изображает конфликт гражданского общества и государства» [7, с. 303.]. Но с тем же постоянством, по мнению Маркса, Гегель стремится представить этот конфликт в органическом единстве, обеспечиваемом опосредствованием (согласием). «Опосредствующие органы», по Гегелю, содержатся в элементах гражданского общества. Он полагает, что, благодаря такому опосредствованию, «власть монарха ... не кажется изолированной и не представляется потому только насилием властелина и произволом», а «особенные интересы общин, корпораций и индивидуумов» тоже «не изолируются и не доходят, следовательно, до неорганического мнения и воления», противополагающих их «органическому государству». В этих условиях борьба может развертываться не по поводу «существенных элементов государственного организма», а вокруг чисто субъективных интересов, например, за обладание «высшими государственными должностями». Гегель понимает государственный организм как существенный элемент системы опосредствования. Только тогда, когда такая система не создана, народ действует «как разрушительная масса, выступающая против организации». Гегель был убежден, что при наличии опосредствования «масса добивается своих интересов, в соответствии с законом и порядком» [7, с. 343, 324, 325.]
К. Маркс, в соответствии с методологией формационного анализа, указывал, что «действительные крайности не могут быть опосредствованы именно потому, что они являются действительными крайностями», «но они и не требуют никакого опосредствования, ибо они противоположны друг другу по своей сущности» [7, с. 321, 330].
Необходимо признать, что марксова критика гегелевской идеи гражданского согласия, основанная на формационном подходе, во многом справедлива. Однако ничто не стоит на месте, все подвержено изменению. Так же и гражданское общество, и его функция гражданского согласия. Со времен Маркса гражданское общество претерпело качественное изменение. Во многих развитых странах функционирует цивилизованное, привлекательное в социальном плане общество. Фундаментом этого общества выступает рыночная экономика, ограниченная антитрестовским законодательством. Государство вырабатывает достаточно эффективную политику снятия социальной напряженности и обеспечения социальной защищенности граждан. Социальные завоевания трудящихся стали возможны в результате оптимального функционирования элементов гражданского общества (политических партий, профсоюзов и т.д.). Создается эффективная система опосредствования между гражданским обществом и государством, действующая на основе верховенства закона. В структуру системы входят органы самоуправления. Вся эта система работает на принципе согласия.
К сожалению, опыт «реального социализма» оказал марксизму плохую услугу, букваль -но следуя указанию Маркса об уничтожении гражданского общества, но никак не приблизив «царство свободы». На самом деле, гражданское согласие, социально-политическая стабильность, личная свобода являются прямыми последствиями примата гражданского общества (материального государства) над государством (политическим обществом). Гражданское согласие возможно в условиях личной свободы граждан, их дистанциированности от государства. Промежуточное пространство между ними заполняется институтами гражданского общества. Эту мысль как нельзя лучше выразил К. Маркс: «Свобода состоит в том, чтобы превратить государство из органа, стоящего над обществом, в орган, этому обществу всецело подчиненный; да и в наше время большая или меньшая свобода государственных форм определяется тем, в какой мере они ограничивают «свободу государства» [3, с. 26].
Основоположники марксизма, не отрицая существенной роли духовной сферы в развитии общества, выдвинули тезис о том, что первоосновой развития общества является предметно -преобразующая деятельность людей, направленная на удовлетворение материальных потребностей. В процессе этой деятельности, называемой производством, люди взаимодействуют с природой и вступают во взаимные отношения друг с другом, соответственно организуя свое общественное бытие, которому присущи свои объективные законы. Исторический тип общества, основывающийся на определенном способе производства, как уже на это указывали, получил название «общественно-экономическая формация».
Профессор МГУ И.А. Гобозов пишет: «Формация имеет дело с общей логикой развития человеческого общества, абстрагируясь от частных явлений и случайностей» [8, с. 58]. Одна -ко это не означает, что категория формации является идеальной конструкцией, не связанной с реальной действительностью. Она, как далее утверждает И.А. Гобозов, «адекватно отражает эту действительность, но адекватность следует понимать как отражение сущности, а не явления» [8, с. 58-59]. Само же понятие «формация» К. Маркс заимствовал из современного ему естествознания. Ему удалось показать, что развитие общества есть естественноисториче-ский процесс, в котором противоречие между прогрессивными производительными силами и консервативными производственными отношениями на определенной стадии перерастает в конфликт, разрешаемый посредством замены одной формации другой. Этот процесс, реализуемый посредством сознательной деятельности людей, марксизм обосновал как объективный закон общественного развития. Переход от одной формации к другой в марксизме называется социальной революцией и оценивается как «локомотив истории», движущей силой которого выступает классовая борьба. Не случайно «Манифест Коммунистической партии» К. Маркса
и Ф. Энгельса начинается со слов «история всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов» [9, с. 424]. Так обосновывалась парадигма социально-политического мышления, которая предполагает определенную трактовку соотношения конфликта и согласия в развитии общества.
Марксизм признает, что характер конфликтности и согласия во многом определяется типом социальных структур. Тем не менее, в трактовке социальных процессов приоритет отдается конфликтам, что в конечном счете обернулось абсолютизацией классовой борьбы. Своей кульминации этот тезис марксизма о социальном конфликте достиг в сталинской концепции «обострения классовой борьбы по мере продвижения к социализму». В этой концепции конфликт приобрел самодовлеющее значение, а согласие как консервативное начало вообще не рассматривалось. Характерно, что конфликт воспринимался как способ преодоления противоречий, способ взаимодействия сложных систем и потому явление неизбежное, нормальное. Утверждается конфликтная концепция интерпретации истории общества. В этой концепции единство, согласие понимаются как нечто временное, преходящее. Впоследствии это вылилось в игнорирование необходимости функционального увязывания всех сторон общественного бытия. «Дело представлялось таким образом, что якобы такая террористическая созида-тельность избавляет социальные субъекты от забот о функциональной организации общества - нет необходимости придумывать принципы самоорганизации и функционирования отдельных частей общества, достаточно отдавать команды по линии иерархического подчинения и обеспечить насилие для их выполнения» [10, с. 32].
Таким образом, естественноисторический процесс столь же закономерен и объективен, как и природные процессы. Однако, в отличие от процессов природы, где действуют стихийные силы, естественноисторический процесс представляет собой результат сознательной деятельности людей. Из этого следует, что материалистическое понимание истории находится в русле классической научной рациональности, ибо в нем признается объективность научных знаний об обществе.
Вместе с тем есть основание полагать, что диалектико-материалистическое учение об обществе представляет собой своеобразный синтез классического и неклассического типов научной рациональности. Дело в том, что это учение основано на натуралистических установках, как и позитивизм, требуя рассматривать социальные явления как факты и строить теорию общества по образцу естественных наук, с характерным для них причинно-следственным объяснением фактов.
Онтологизация гражданского согласия в неклассической научной рациональности
В этом плане интересны представления о гражданском обществе известного итальянского философа-марксиста Антонио Грамши. По его мнению, «на Востоке государство было всем, гражданское общество находилось в первичном состоянии. На Западе между государством и гражданским обществом были упорядоченные взаимоотношения, и если государство начинало шататься, тотчас же выступала наружу прочная структура гражданского общества» [11, с. 200]. Наряду с различиями между Востоком и Западом, Грамши рассматривает гражданское общество в тройном историческом контексте: когда оно уничтожено государством (дореволюционная Россия); когда государство является его «временной» формой (итальянское государство); когда существует сбалансированное отношение между государством и гражданским обществом (развитые западные страны). В целом же, он считал, что гражданское общество в будущем поглотит государство и перерастет в самоуправление масс.
Из этого следует, что Грамши соотношение гражданского общества и государства понимал как два уровня политики. Смысл гражданского общества полнее всего выражают политические партии и другие «приватные» объединения, которые образуют его ткань и борются за превосходство, гегемонию или создают союзы. Партия, завоевавшая функции гегемона, не разрушает общественно-политическую динамику в государстве, но уравновешивает интересы, проявляющиеся в плюралистической структуре гражданского общества [11, с. 325-330].
В этих рассуждениях проницательного философа-марксиста угадывается предположение о том, что социалистическое строительство должно обусловливать процесс сужения сферы политической государственной регламентации жизнедеятельности гражданского общества, а не наоборот, как это получилось на деле в странах, вставших на путь социализма. Во многом эта ситуация привела в конце прошлого столетия к распаду социалистического лагеря в Европе.
Известно, что детерминирующая связь между экономикой и политикой многими учеными сейчас оспаривается. Между тем очень трудно игнорировать тот факт, что при определении взаимосвязи государства и гражданского общества ключевым моментом является связь власти с собственностью. Усматривая особенность марксистской методологии в признании приоритетности этой связи, американский политолог Майкл Паренти отмечает: «В отличие от большинства предшествовавших ему теоретиков Маркс стал первым в нашей эре, кто рассматривал существование связи между собственностью и властью как нежелательное явление, и это посчитали его смертным грехом» [12, с. 28].
Тем не менее, в постсоветской России построение гражданского общества увязывается с переходом к рыночной экономике и развитием правового государства. С этих позиций его определяют следующим образом: «Гражданское общество - собирательное понятие, охватывающее всю сферу бытия граждан и их объединений, т. е. всю сферу личной и семейной (частной) жизни каждого человека, не подверженную регламентации и контролю власть имущих, государства» [13, с. 69]. Как видно, на первый план выдвигается социальный характер сфе -ры гражданского общества и его духовно-культурные основания. Соответственно, меняются трактовки функций гражданского общества. Так, гражданское общество как онтологическое основание гражданского согласия, воспринимается в качестве реального фундамента для зарождения той или иной формы государства (Маркс), либо опосредствующего звена перехода от семьи к государству (Гегель), либо противовеса государству (Локк, Руссо) или же, напротив, арены упорядочения со стороны последнего (Гоббс). Российские исследователи считают приоритетной сдерживающую роль гражданского общества по отношению к тоталитарным тенденциям государства.
Марксистское «материалистическое понимание истории» в какой-то мере связано с лапла-совской традицией «линейного мышления» с её жестким детерминизмом, требующим двигаться в строго заданном направлении. Вся премудрость в том, что линейное мышление не вписывается в новую картину мира, отличающейся сложностью, неопределенностью, необратимостью и, по меткому выражению Ильи Пригожина и Изабель Стенгерс, «всемогущему «демону предвидения» пришлось потесниться» [14, с. 101]. Другими словами, природные процессы оказались нелинейными. Эти новые представления проникли и в социально-гуманитарные науки. Речь не идет о полном тождестве законов природы и общества, а одновременно естественнонаучной и социально-философской картин мира. Сложность, нелинейность, случайность и необратимость в сфере общества проявляют себя иначе, чем в природе: через человеческую свободу. Это означает, что именно благодаря человеку, обладающему свободной волей, исторический процесс оказался сложным и нелинейным. В истории человек не является пассивным продуктом общественных отношений, подчиняющихся непреложным закономерностям, а выступает в качестве субъекта, действующего под знаком негарантированного и непредопределенного выбора.
С этой точки зрения историческое развитие общества - это самовоспроизводство общества, то есть общество есть одновременно и предпосылка, и результат. Так же и человек, существуя, творит свою жизнь, являясь постоянной предпосылкой своей жизни и ее постоянным продуктом. История есть непрерывное воспроизводство жизни людей. Именно это имеет в виду К. Маркс, когда пишет, что «бытие людей выступает результатом того предшествующего процесса, через который прошла органическая жизнь, и что только на известной стадии этого процесса человек становится человеком. Но поскольку человек уже существует, он как постоянная предпосылка человеческой истории, есть также ее постоянный результат, и пред-
посылкой человек является только как собственный продукт и результат» [2, с. 6], и далее, «... люди, развивающие свое материальное производство и свое материальное общение, изменяют вместе с этой своей действительностью также свое мышление и продукты своего мышления» [2, с. 25]. Такая «экономикоцентричная» установка марксизма давала чрезвычайно однобокое видение общества и человека. Получалось так, будто основные человеческие мотивации сосредоточены в сфере материальных интересов; все остальное, вплоть до высших духовных запросов, отводилось к надстройке, призванной обеспечивать устойчивое функционирования базиса. Поэтому в его исторической картине мира нет места ни для гражданского общества, ни для государства, поскольку и то и другое являются порождением господства частной собственности и классового неравенства. Между тем гражданское согласие не есть надстройка, а является видом человеческой практики, посредством которой люди воздействуют на социальную среду, решают свою судьбу, меняют свой статус в обществе.
В современном мире такие проявления классовой борьбы, как революции, забастовки, баррикады сходят на нет. Конфронтационное мышление и позиция силы уступают место компромиссу на взаимоприемлемой основе. Это не означает, что в мире перестали существовать классовый антагонизм и борьба между классами. Но ведущей тенденцией общественного развития становится переход от конкуренции к координации, от конфронтации к сотрудничеству. Перед лицом глобальных угроз человечество не в состоянии выжить, если координация и сотрудничество не станут необходимым условием существования и развития цивилизации. Из этого следует, какой бы мировоззренческой и методологической позиции ни придерживался тот или иной исследователь, на наш взгляд, поучительно сопоставить ее с поисками великих предшественников, стремясь учесть их уроки, преодолеть ошибки. Впрочем, и сегодня есть люди, для которых марксизм - это метод преодоления противоречий современного общества. Идеал равенства и социальной справедливости побуждает их открывать не только «Манифест коммунистической партии», но и «Капитал» [17].
Заключение
Итак, не все идеи социально-философской теории марксизма выдержали проверку временем. Историческое развитие человечества привело к таким изменениям, которых эта теория не предвидела. Сложились серьезные изменения в составе общественных сил, которые ведут борьбу за социальный прогресс, в способах и методах осуществления социальных перемен. Утратили актуальность идеи революции и вооруженной борьбы. В этих условиях по-другому выглядит и сам процесс общественного развития. Меняются представления о власти и ее но -сителях.
Однако нужно признать, что в России многовековая традиция авторитарно-патриархальной и этатистской политической культуры сохраняется, а новая только формируется. Парадокс авторитарной власти состоит в том, что власть управляет людьми, не управляя собой, она управляет ими, не управляя обстоятельствами. Дело в том, что обстоятельствами управляет человек, а если человек ограничен в своих правах, то он не может контролировать обстоятельства. Вывод: чтобы увеличить свою власть над обстоятельствами, власть должна расширить сферу гражданских отношений. Когда же в обществе утверждается принцип «инициатива наказуема», силы хаоса начинают торжествовать повсюду. Человек, выключенный из процесса решений, утрачивает власть над обстоятельствами, и общество вступает в полосу непрерывных катастроф, аварий и сбоев. В этих условиях и возникла необходимость в онтологизации гражданского согласия, формирующей отношения к власти как партнеру.
Философия согласия понимает гражданское согласие как неотъемлемую часть общественного бытия, а систему власти, как структуру, функционирующую в режиме диалога. В таком случае власть и общество воспринимаются как партнеры, каждый из которых имеет свои интересы и обладает своей волей, но подчинен общим правилам. Совместный контроль над обстоятельствами превращается в поле взаимодействия.
Словом, философия согласия размывает формационную предопределенность «непримиримо противоположных» интересов в обществе в пользу цивилизационных вероятностных закономерностей. Гражданское согласие - это процесс приумножения общих интересов и соблюдение единых партнерских норм. И если говорить об актуальности идей Маркса, то это, прежде всего, положение про то, что «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех».
Литература
1. Социальная философия / Под. ред. В.В. Журавлева. - М., 1995.
2. Лукач Дьёрдь. К онтологии общественного бытия. - М., 1991.
3. Маркс Карл. К критике политической экономии. Предисловие // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 13.
4. Маркс Карл. Критика Готской программы // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т.19.
5. Маркс Карл, Энгельс Фридрих. Немецкая идеология // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т.3.
6. Маркс Карл. К критике Гегелевской философии права // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 1
7. Гегель Г.В. Философия права. - М.: Мысль, 1990. - 524 с.
8. Гобозов И.А. Введение в философию истории. - М., 1993. - 307 с.
9. Маркс Карл, Энгельс Фридрих. Манифест Коммунистической партии // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 4
10. Социальные конфликты в современном обществе / Под ред. С.В. Пронина. - М. 1993.
11. Грамши Антонио. Избр. произв.: в 3 т. Т. 3. - М., 1959.
12. Паренти Майкл. Демократия для избранных. - М., 2006. - 411 с.
13. Бутенко А.П., Миронов В.В. Сравнительная политология в терминах и понятиях. - М.: НОУ, 1998. - 411 с.
14. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. - М., 1986.
15 .http://fb.ru/article/59016/шагкжш—еШ-Ь^уауа4еопуа-о- У8еоЬ8сИет гауеш^е
Reference
Social'naya filosofiya / Pod. red. V.V. ZHuravleva. - M., 1995.
2. Lukach D'yord'. K ontologii obshchestvennogo bytiya. - M., 1991.
3. Marks Karl. K kritike politicheskoj ehkonomii. Predislovie // K. Marks, F. EHngel's. Soch. 2-e izd. T. 13.
4. Marks Karl. Kritika Gotskoj programmy // K. Marks, F. EHngel's. Soch. 2-e izd. T.19.
5. Marks Karl, EHngel's Fridrih. Nemeckaya ideologiya // K. Marks, F. EHngel's. Soch. 2-e izd. T.3.
6. Marks Karl. K kritike Gegelevskoj filosofii prava // K. Marks, F. EHngel's. Soch. 2-e izd. T. 1 7 Gegel' G.V. Filosofiya prava. - M.: Mysl', 1990. - 524 s.
8. Gobozov I.A. Vvedenie v filosofiyu istorii. - M., 1993. - 307 s.
9. Marks Karl, EHngel's Fridrih. Manifest Kommunisticheskoj partii // K. Marks, F. EHngel's. Soch. 2-e izd. T. 4
10. Social'nye konflikty v sovremennom obshchestve / Pod red. S.V. Pronina. - M. 1993.
11. Gramshi Antonio. Izbr. proizv.: v 3 t. T. 3. - M., 1959.
12. Parenti Majkl. Demokratiya dlya izbrannyh. - M., 2006. - 411 s.
13. Butenko A.P., Mironov V.V. Sravnitel'naya politologiya v terminah i ponyatiyah. - M.: NOU, 1998. -411 s.
14. Prigozhin I., Stengers I. Poryadok iz haosa. - M., 1986.
15. http://fb.ru/article/59016/marksizm—eto-krasivaya-teoriya-o- vseobschem ravenstve
i
