CC BY
42
ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМАТИКА В СОВРЕМЕННОМ _СОЦИАЛЬНОМ КОНСТРУКТИВИЗМЕ_
Егоров Григорий Олегович
Аспирант, философский факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, г. Москва
АННОТАЦИЯ.
В статье рассматривается спор Б. Латура и Д. Блура о «сильной программе» в социологии научного знания, предложенной Д. Блуром в книге «Knowledge and Social Imagery» (1976), и показывается различие в их трактовках предметной области социологии и контекста исследования (социальное как фактор научного исследования и наука как социальный феномен) а также различия в подходах «сильной программы» и акторно-сетевой теории к онтологической проблематике в социологии науки и их последствия (заявление Б. Латура о «смерти» ANT, переформулировка принципа симметрии «сильной программы» и понятия «техносоциального» и «технонауки» в Science and Technology Studies и т.д.).
ABSTRACT.
The paper analyzes the discussion between B. Latour and D. Bloor on the subject of the «Strong Programme» in sociology of science, first formulated in D. Bloor's «Knowledge and Social Imagery» (1976), and demonstrates the difference in their understanding of the subject field of sociology. The author shows the difference in the methodology of ANT and «Strong Programme» concerning ontological problems in sociology of science.
Ключевые слова: Социология науки, сильная программа, методология науки, научный реализм, анти-релаизм
Keywords: Sociology of science, strong programme, methodology of science, scientific realism, anti-realism
Статья подготовлена при поддержке гранта РГНФ №15-33-01041 «Научный реализм и онтологическая проблематика в современной науке».
Современный социальный конструктивизм в социологии и эпистемологии — это чрезвычайно разрозненная интеллектуальная традиция, включающая в себя множество различных концепций. Спор Д. Блура и Б. Латура о «Сильной программе» в социологии научного знания [6] стал одной из отправных точек для дальнейшего развития Science and Technology Studies, философии техники и ак-торно-сетевой теории, а также внес весомый вклад в дискуссию о реализме и анти-реализме в философии науки.
В книге «Knowledge and Social Imagery» (1976) Д. Блур сформулировал базовые принципы «сильной программы» в социологии знания, которая была призвана заменить «слабую программу» предшествующей социологии, рассматривавшей социальные факторы только в связи с ложными научными теориями, появляющимися из-за ошибок и вопреки «внутренней логике развития науки». «Сильная программа» должна рассматривать знание как набор институционализированных систем убеждений о мире, тем самым проблематизируя само понятие истинности. Блур выделили четыре принципа, которым должна следовать «сильная» социология научного знания:
1. Каузальность, то есть направленность на объяснение социальных причин возникновения тех или иных убеждений.
2. Беспристрастность относительно истинности и ложности тех или иных убеждений. Оба типа убеждений подлежат объяснению.
3. Симметричность относительно причин, применяемых для объяснения. И истинные и ложные убеждения должны быть объяснены с помощью одних и тех же видов причин.
4. Рефлексивность, то есть необходимость объяснения самой социологии с помощью тех же самых методов, что и все остальные убеждения [2].
Сама направленность на социальные причины, порождающие определенные эффекты, не нова и для «слабой» программы, но как становится ясно из третьего пункта, онтологический статус научных объектов не так важен для Блура, как эпистемологический. И «истинные» и «ложные» знания — это наши систематизированные представления о чем-либо, произведенные с помощью социальных институтов, которые исследуются социологом эмпирически. Основным аргументом в пользу «симметричности» объяснения для Блура служит история науки, а точнее тот факт, что одни и те же опыты были элементами и «истинных» и «ложных» теорий, а критерии их проверки зависели от исторического и социального контекста конкретного исследования.
За отказ от традиционной для естественных наук трактовки понятия истинности, Д. Блура не раз обвиняли в релятивизме. На обвинения ученый ответил безоговорочным согласием, при этом поясняя, что релятивизмом в его трактовке является любая объяснительная модель, не являющейся абсолютистской, то есть приписывающая любой системе убеждений универсальную логику и критерии истинности и ложности [1].
Б. Латура тоже относят к течению социального конструктивизма, но в своих работах времен ANT (Actor-Network Theory или Акторно-сетевая теория) он полностью отвергает «сильную программу», называя ее «шагом назад» для социологии, поскольку она ошибочно цепляется за устаревшую парадигму познания мира — субъектно-объектную схему. При этом природа представляется пассивным элементом познавательного процесса, а общество активным. По Блуру получается, что любое социальное объяснение будет корректным в определенном контексте, но это идет в разрез
с ситуацией, типичной для исследовательских лабораторий, занимающихся конкретной научной практикой. Вещи «дают сдачи», и объект-природа не является пассивной единицей. Она напрямую участвует в познавательном процессе наравне с учеными, политическими институтами, а также прочими абсолютно материальными предметами, включенными в исследования [4].
Стоит отметить, что введение «материального» уровня исследования также не ново для социологии. Но Латур намеренно пытается свести материальный и социальный уровни исследования воедино и сформировать новую онтологию, в которой актором может быть и ученый, и то, что он исследует. Акторы конструируются не только обществом, они является гибридными объектами. Свои аргументы он тоже черпает в истории науки, показывая, что лабораторной жизни не чужды неожиданности, которые нельзя объяснить с помощью старой социологической парадигмы социального — природного [3]. Таким образом, несмотря на формулировку принципа симметрии, «сильная программа» по сути является асимметричной, так как она отказывается принимать во внимание активность чего-либо кроме общества. Лабораторную жизнь нельзя объяснить только социальными и политическими факторами [10, с. 257-258] Для того, чтобы исправить это недоразумение, Латур предлагает свою формулировку принципа симметрии, которая призвана сделать возможным включение гибридных объектов в социологический анализ. Для этого в дихотомию природное-общественное необходимо представить как ось, на которой могут находится различные объекты (определяемые как более природные или более подверженные социальному воздействию) а также добавить вертикальную ось «стабильности», определяющую, насколько тот или иной объект «зафиксирован» в реальности и определен. Только что открытые научные объекты будут обладать меньшей стабильностью (так как для них может не быть подготовленной теоретической базы, проведено экспериментов и т.д.), чем базисные понятия, лежащие в основе теорий. Для того, чтобы построить новую «антропологию вещей» необходимо совершить следующий поворот после социального — поворот к вещам и их истории [9]. Фактически, это онтологический поворот, призванный перевести взгляд социологов с систем репрезентации знания на практики производства знания и элементы, включенные в процесс этого производства.
В ответ на обвинения в адрес «сильной программы», Д. Блур пишет статью, под названием «Анти-Латур», в которой он формулирует аргументы своего оппонента, а также пытается защитить современную социологию от опасного «шага назад», которым является проект «антропологии вещей» Латура. По мнению Блура, Латур игнорирует каузальный и натуралистический характер «сильной программы». Природа и общество входят в системы репрезентации знания, исследуемые социологом. Каждое «общество» (то есть форма социальной организации, включающая в себя в том
числе и институционализированные способы познания «не-социальной» природы, например науку) одинаково близко природе, в том смысле, что даже «ложные» убеждения производятся с помощью тех же «природных» причин. Далее Блур пытается доказать, что «сильная программа» — это форма релятивизма, но релятивизма не являющегося антитезой реализма. Социология знания, предложенная Блуром, ни в коем случае не сводится к идеализму, не признающего подлежащую реальность как нечто реально существующее. По словам Блура, Латур считает, что никто не может иметь доступа к реальному положению дел (не-социальной природе), но в действительности, «истинное» и «ложное» это способы взаимодействия с ней, которые должны рассматриваться через одну и ту же исследовательскую оптику. Отчуждение активности «природных» объектов, которое Латур приписывает «сильной программе», не имеет места, поскольку не-со-циальная природа и ее феномены действительно оказывают на нас влияние, например посредством чувственных данных. Но сами по себе эти чувственные данные не являются мерилом истинности или ложности, и могут быть включены в оба типа систем убеждений. В то же время, по словам Блура, Латур сам использует «старую» социологическую форму объяснения когда анализирует работу, проведенную Пастером в лаборатории. Он пользуется понятием «интереса», которое успешно применяет для описания работы различных политических и социальных групп, внесших свой вклад в пастеризацию Франции [6].
В ответ на обвинения Д. Блура, Латур обвиняет его во «вбивании клина между реальностью и представлениями». По словам Латура, «сильная программа» воспринимает эмпирические (а также сенсорные) данные и системы репрезентации знания как нечто отличное друг от друга, тем самым только усугубляя субъектно-объектную дихотомию. Блур исходит из того, что существует некий нейтральный язык, который мог бы наделить чувственные данные другим онтологическим статусом, в отличие от других элементов научного процесса. Новая онтология и метафизика, которую пытается построить Латур, избегает этой ошибки. Она ставит объект на одно место с исследователем и включает его в сложную систему отсылок, в которой социальное, политическое и материальное играет одинаково важную роль [8].
По итогам данной дискуссии можно сделать вывод о том, что оба оппонента остались на своих позициях. При этом в их казалось бы различных трактовках «социального» и «природного» много общего. Во-первых, и Блур и Латур воспринимают социологию науки как эмпирическую дисциплину. Она должна объяснять научную практику и способна это делать, будь то через прояснение социальных причин научных явлений (Блур) или с помощью рассмотрения конкретных институтов в масштабе общей сети взаимодействий (Латур). Стоит отметить, что в описаниях самой социологической практики (исследования конкретных лабо-
раторий, анализе работы Пастера и т.д.) мнения исследователей тоже не различаются. С прагматической стороны социология и работа социолога в их представлении почти не изменилась со времен Мертона: социальные группы и институты являются реальностью, которую с успехом можно исследовать как с полевой точки зрения, так и с помощью анализа идей и текстов.
При этом основное различие в подходам к онтологии, реальности и природе исходит как раз из различий в методологии. Уже из их определений понятно, что социология Блура — это дисциплина, имеющая дело с наукой как выделенным, привилегированным элементом исследования, и социальным контекстом как набором фактором, напрямую влияющих на нее [7]. Социологи научного знания должны изучать онтологическое через эпистемологию. Социология Латура напротив исходит из гомогенности предметной области. Последователи ANT видят социальную реальность как единую сеть, и науку и ее институты как один из ее элементов. Вопрос об эпистемологическом статусе отдельных объектов уступает место первичному вопросу о том, каким образом актор существует внутри сети, как он взаимодействует с другими акторами [10].
Спор Латура и Блура важен в первую очередь как пример онтологического спора. В 2013 году Б. Латур заявил о том, что методология ANT для него является отправной точкой для проекта исследования «режимов существования» (modes of existence) — масштабного метафизического предприятия. Как видно из его интервью, эпистемология была для него удобным объектом для выработки более генерализированной методологии. При этом идеи «сильной программы» и ANT продолжают развиваться в Science and Technology Studies, технонауке и социальном конструировании технологий (SCOT). В частности, принцип симметрии, сформулированный Д. Блуром применяется для объяснения нескольких различных инженерных или технических решения, сформулированных для преодоления единичной проблемы. При этом эффективность
59
этих способов будет зависеть от социального и политического контекста, а также от прагматики ситуации. Фактически, STS — дисциплина, которая позиционирует себя как наследника социологии научного знания, способного объяснить любую естественно-техническую или социо-гуманитар-ную проблему с помощью ресурсов философии, социологии и истории — напрямую использует принципы «сильной программы» Д. Блура (например, одним из ее методологических требований является рефлексивность, то есть возможность объяснить собственные проблемы своими же методологическими средствами) и наработки «сетевую» концепцию ANT [5].
Литература.
1. Блур Д. Определение релятивизма // Эпистемология и философия науки, Т. ХХХ. № 4, 2011
2. Блур Д. Сильная программа в социологии знания / пер. с англ. С. Гавриленко // Логос, № 5-6(35), 2002
3. Латур, Б. Дайте мне лабораторию, и я переверну мир / пер. с англ. П. Куслий // Логос, № 5-6(35), 2002
4. Латур Б. Когда вещи дают сдачи: Возможный вклад «исследований науки» в общественные науки // Вестник МГУ, серия «Философия» №3, 2003
5. Столярова О.Е. История и философия науки vs STS // Вопросы философии № 7, 2015
6. Bloor, D. Anti-Latour // Studies in History and Philosophy of Science Part A, Vol. 30, No. 1, 1999
7. Bloor, D. Reply to Bruno Latour // Studies in History and Philosophy of Science Part A, Vol. 30, No. 1, 1999
8. Latour, B. For David Bloor... and Beyond: A Reply to David Bloor's 'Anti-Latour' // Studies in History and Philosophy of Science Part A, Vol. 30, No. 1, 1999
9. Latour, B. One more turn after the social turn. // The Social Dimension of Science, 1992
10. Latour, B. The Pasteurization of France, 1988
