CC BY
127
ЗахароваЕ.В.
Самарский государственный университет E-mail: [email protected]
ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ НЕДОСТАТОЧНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА
Статья посвящена проблеме недостаточности в жизни человека. Недостаточность рассматривается как хроническая нехватка нечто внутри границ самоидентификации. Вводится понятие онтологической недостаточности как недоопределенности бытия до целого. Обсуждается возможность коррекции онтологической недостаточности через приведение человека в соприкосновение с трансценденцией.
Ключевые слова: онтологическая недостаточность, коррекция, экзистенция, трансценден-ция, целостность, граница.
Взгляд на человека как на недостаточное существо обоснован тем, что человек принужден от рождения преобразовывать внешний мир, движимый чувством неудовлетворенности. Неудовлетворенность в той или иной форме сопровождает человека на протяжении всей жизни. Само рождение, в момент которого человек навсегда теряет комфортное единство со средой, свойственное перинатальному периоду, актуализирует границу со средой, через которую путем личных усилий нужно переходить для удовлетворения потребностей.
С самого начала жизни человеку постоянно чего-то недостает: еды, жилья, любви, творчества, сильных переживаний или, наоборот, покоя, и никакое фактическое изменение внешней ситуации не приводит к сколь-нибудь длительному периоду достаточности во всех отношениях. Конечно, биологическая, природная жизнь требует того, чтобы витальные потребности постоянно возобновлялись. Сама природа полагает недостаток условием жизни. Но человеческое стремление к оптимальному, «лучшему» существованию переходит заданные природой нормы выживания. Человек отличается от животного тем, что в процессе восполнения своих недостатков он не может остановиться. Именно человеку свойственны обжорство, убийство ради спорта (охота), накопительство, не имеющее явной практической целесообразности. Физиологический аномальный аналог «бытия из недостатка» - булимия: болезненное поглощение пищи при отсутствии чувства насыщения, когда пища становится единственным интересующим и желанным объектом. Булимия -наглядный пример недостаточности, которая не может быть восполнена никаким количеством привнесенного физического субстрата, так как внутренняя пустота, отсутствие нечто - это отсутствие не физическое, а... онтологическое? Недостаточность нужна человеку для того, чтобы
жить, но неужели ее восполнение - основной способ бытия человека?
Недостаточность в ее нормальных и патологических проявлениях заслуживает быть объектом философского исследования по причине важного сопровождающего ее феномена -страдания. Именно это экзистенциальное выражение недостаточности обусловливает стремление человека от нее освободиться, ее преодолеть. Философа же оно побуждает отправиться на поиск бытийных оснований, могущих осветить и природу недостаточности, и способы обращения с ней, и поставить проблему онтологической недостаточности.
Очерчивая основные ареалы жизни человека, в которых проявлена недостаточность, -как то: сфера здоровья, биологическая жизнь, экзистенциальные переживания, психологическое и социальное пространство, - мы видим, что побуждение преодолеть себя, выйти за свои границы или даже радикально навсегда устранить недостаточность (что является, например, целью духовно-религиозных практик) возникает не только вследствие «устройства» экзистенции как постоянной трансгрессии своих границ. Таковую устроенность можно было бы считать благой данностью, «структурой» человеческого существования как самосовершенствования, и в таком случае стремление к преодолению недостаточности как неотъемлемой характеристики жизни, которая и подразумевает вечное восполнение какой-либо нехватки, выглядело бы если не глупым, то непонятным. Однако все вышеперечисленные сферы жизни несут в себе главную причину столь явного желания преодоления, которое проходит через всю человеческую историю, - страдание.
Страдание в той или иной форме сопровождает человека на протяжении всей жизни. Оно является центральной проблемой для древних традиций, осмысляющих мир и человека. В буд-
дизме идея страдания выражена в первой Благородной Истине: быть - значит страдать. Эта истина касается не только человеческого, но и всего живого мира, спасение которого для восточной культуры не менее важно, чем спасение человека. В христианстве единство греха для всех предполагает непреступление против Закона. Первородный грех - это болезненное состояние мира и человека. Младенец невинен в смысле совершения преступления, но грешен, как и все люди, так как обнаруживает признаки этого болезненного состояния - плач, агрессию, одним словом, - страдание.
Страдание является главным экзистенциальным мотивом преодоления недостаточности, равно как и практическим аргументом в пользу ее актуальности для исследования. Онтологическая недостаточность - тема насущная прежде всего для самой жизни. Толчок к исследованию должен исходить, как писал Э. Гуссерль, не от доставшихся по наследству проблем и не от спекулятивных задач философии, а от самих вещей.
Недостаточность актуальна не только для построения философской системы понимания человеческой ситуации, но и для осознания того, как человек чувствует и переживает эту недостаточность, принимающую вид то страдания, то скуки, то абсурда, и как с ней справляется. Непридуманное теоретическое понятие задает тон этой теме, но реальная «задетость», неудовлетворенность, незавершенность конечного человеческого существа - страдание, которое первично.
Важным является обращение к европейской антропологии. На протяжении всего ХХ века философская антропология находилась в состоянии неустанного обновления, и это обновление касалось не в последнюю очередь осмысления центральной проблемы онтологии - возможности доступа к «самим вещам», предельно подлинного, сущностного отношения к реальности. Переосмыслению подвергалась также и антропологическая проблема сущности человека. Антропология, получив неожиданный толчок в своем развитии, пережила острый кризис в связи с громкими тезисами относительно смерти субъекта. Тезис Фуко о смерти человека ставит под вопрос саму сущность человека, задает необходимость определения степени ее задан-ности со стороны культурных знаков. На этом фоне перспективным представляется обращение к антропологической традиции начала и середины ХХ в. (немецкой антропологической школе, представленной М. Шелером, А. Геле-
ном, Х. Плеснером, В. Зомбартом, Э. Ротхаке-ром), а также к христианской антропологии, имеющей более глубокие исторические корни.
В условиях, когда интерес к антропологии на Западе присутствует, но антропологическая проблематика приобретает в основном социокультурный характер, представляется целесообразным пересмотреть принимаемые на веру тезисы классической антропологии с тем, чтобы попытаться вновь вернуть человеку его сущность через позитивное исследование, направив его на онтологическую недостаточность как фундаментальную для человека характеристику.
Тему недостаточности человека поднимают такие исследователи, как М. Шелер, Э. Рот-хакер, А. Гелен. Термин недостаточности вводит А. Гелен. Как и для Гелена, для Х. Плеснера недостаточность носит прежде всего биологический характер [2]. А. Гелен, Х. Плеснер, К. Лоренц и ряд других мыслителей подразумевают под недостаточностью («ущербностью» - mangelwesen у Гелена) человека его биологическую «обделенность» по сравнению с другими живыми организмами [1]. Конститутивной для человека является «безродность», «искусственность»: он лишен укорененности в бытии, а потому должен творить себя самого, делать себя тем, кем он уже является.
Исследуя феномен недостаточности, мы встречаемся в философии с двумя основными терминами в ее обозначении: нехватка (который, к примеру, используют М. Хайдеггер [6], Ж.-П. Сартр [4], К. Ясперс [9]) и недостаточность (который встречаем у А. Гелена, Х. Плес-нера, М. Бахтина).
Недостаток чего-либо постоянно ощущается человеком в повседневной жизни и играет фундаментальную, структурирующую роль в человеческом существовании. Поэтому для исследования этого феномена нам более подходит термин «недостаточность», имеющий смысл хронической нехватки, «не покрывающей потребности» [5] , изъяна, несовершенства, неправильности, тогда как «нехватка» подразумевает более частный и преходящий характер, устранимый ее восполнением чем-либо конкретным.
В медицинском контексте недостаточность означает хроническую нехватку функции какого-либо органа по отношению к жизнедеятельности целого организма. Онтологическая недостаточность также подразумевает целое бытия, в отношении которого человек находит себя несамодостаточным.
Недостаточность есть недоопределенность человеческого бытия до целого, и она имеет два следствия. С одной стороны, она означает пространство свободы и возможность саморазвития, трансцендирования своей природы, а с другой - незащищенность, отсутствие гарантий, страдание - «брошенность в мир» и обреченность на жизнь.
Важными понятиями в теме преодоления недостаточности являются экзистенция, транс-цендирование и трансценденция. М. Хайдеггер подчеркивает, что экзистенция не есть наличие. «Dasein всегда уже вы-ступило из себя вовне, ex-sistere, оно есть в мире» [7, с. 225]. Поэтому сущностью экзистирования и фундаментальным определением онтологической структуры вот-бытия у Хайдеггера является трансценди-рование (у Хайдеггера - «трансценденция»).
Трансцендирование - это выход человека за свои собственные границы, как биологические, так и духовные, то есть преодоление себя. Феноменально трансцендирование являет себя как экзистенциальная перемена, достигаемая в «переходе». Но, как верно замечает В.Н. Сага-товский [3] , «не всякое трансцендирование есть путь к трансценденции». Важна диалектика пути трансцендирования. Он может вести к встрече с Богом, к добру, к трансценденции как духовной, надсоциальной основе бытия - тогда это путь «философской веры», или же к самоутверждению любой ценой - это путь «воли к власти». В зависимости от выбора наделенного не-самодостаточностью человека, трансцендиро-вание может означать и творческое пространство, и эгоистический тупик.
Для К. Ясперса главное значение трансцен-денции - это не способ бытия экзистенции, но всеохватная целостность, которую задает трансцендентная реальность, в которую экзистенция включена и к единству с которой она стремится. Попытку преодоления недостаточности я рассматриваю в перспективе движения экзистенции к трансценденции. Движение я здесь понимаю как такое духовное изменение индивидуального бытия, в котором бытие осознает себя принадлежащим трансценденции - целостности, находящейся за границами человеческого существования и мира и придающей этому миру смысл и ценность.
В соотнесении с философией К. Ясперса такое движение есть встреча экзистенции и трансценденции в мире. Бытие в мире осознается экзистенцией не само по себе, но как путь к
встрече «вечного, которое есть мы в качестве созданных и подаренных себе, и вечного самого по себе» [9, с. 433]. Духовное движение Ясперс трактует как восприятие экзистенцией внешней идеи: «В качестве духа я преисполнен идеями, посредством которых я ловлю идущую мне навстречу идею. Расщепленное в рассудке соединяется, образуя духовное движение» [9, с. 436]. Под идеей Ясперсом понимается вера как уверенность в реальности, и, соответственно, подлинная вера - это уверенность в действительности трансцендентной реальности. Эта вера -не только убежденность, но и движение экзистенции, то есть ее действие, акт. Поэтому философия Ясперса дает основания подразумевать под духовной практикой такую систему актов человеческого бытия в мире, которая исходит из идеи трансценденции как вмещающего человека целого и является духовным движением к осознанию причастности ей.
В контексте проблемы преодоления недостаточности и связанной с ней темы духовной практики очевидна необходимость использования восточных философско-религиозных традиций по следующим соображениям. Старая дихотомия Запада и Востока до сих пор имеет основания, сколь бы размытыми ни казались границы современного общества глобализации. Суть этого различия в изначальной разнонап-равленности философии Западной Европы и философской мысли Юго-Восточной Азии. Западная философия вопрошает о бытии, скорее, из страха перед небытием: почему есть космос, а не хаос? Восточная мысль не страшится небытия - напротив, столкновение с ним открывает единство, покой, пустоту (шунья), слияние с ним возвращает в нирвану.
Экзистенциальный поворот, поставивший под сомнение антропоцентризм, всемогущество человеческого разума и сами рациональные основания философии Запада, заставил обратиться к исследованию глубин человеческого бытия, вопрошая о полноправности не только центрального положения человека в мире, но и самих понятий «человек» и «субъект». Наконец, философия провозгласила смерть субъекта и смерть человека, вернувшись тем самым к древней восточной мысли о ничтожности человека (у Сартра: человек есть ничто). При этом в фокусе внимания философии оказывается небытие, являясь и через хайдеггеровский ужас столкновения с ним, и через «нехватку бытия» в определении человека Сартром, и в отказе от
примата тождества (бытия) над различием в философии постструктурализма. Определяя границы человеческой субъективности в условиях смерти субъекта, философия постмодерна возвращается к древним темам индийской мысли - теме различия (центральной, например, в философии адвайта-веданты), хаоса, небытия.
В современной европейской философии человек вынужден отказаться от привилегированного положения в космосе ввиду несостоятельности метафизических основ, на которых держалось и это положение, и сам космос как устроенный для человека порядок. И если идея о ничтожности человека была на Востоке заложена в самой метафизике индуизма и буддизма, провозглашавшей круговорот сансары и закон кармы действенным для всех живых существ в равной степени, то европейская философия пришла к этой идее через сомнение в собственной метафизике, через разрушение самим человеком своего трона и через идею онтологической недостаточности.
Однако онтологическая недостаточность зачастую представлена в истории европейской философии не как проблема, требующая разрешения, а как норма человеческого бытия, как само это бытие (Сартр) либо как нормализованный невроз (Фрейд). Такой «онтологии недостаточности» может противостоять сама постановка вопроса о возможности ее преодоления: как недостаточности, так и «недостаточной» онтологии.
Предложим следующее определение. Недостаточность - это хроническая нехватка нечто внутри границ самоидентификации. Она сопровождается базовым чувством неудовлетворенности и беспокойства, которое побуждает живое существо трансцендировать границу, разделяющую его бытие на Я и не-Я. Недостаточность в ее биологическом и психологическом аспекте может быть названа функциональной, она присуща всем представителям живой природы и ориентирует их на конкретную область, условно называемую не-Я, посредством экспансии в которую может быть временно заполнена нехватка.
Человеку помимо функциональной присуща онтологическая недостаточность как недо-определенность бытия до целостности, и она не может быть исчерпана в описании никакой нехваткой наличного и не указывает на какую-либо конкретную среду не-Я.
Недостаточность обусловлена наличием границы, за которую приходится выходить для
поддержания жизнедеятельности. По Фрейду, граница между Я и не-Я впервые появляется у младенца, отделившегося от матери. Граница маркирует встречу Я, то есть области самоидентификации, и Иного, или не-Я. Областей самоидентификации может быть множество, и каждая из них граничит с соответствующей областью Иного. Например, биологический организм граничит с физической средой, удовлетворяя за счет нее свои потребности.
Применительно к человеку функциональная недостаточность характеризуется онтичес-кой границей контакта Я с не-Я наличной среды. В свою очередь, онтологическая недостаточность есть эпифеномен онтологической границы, через которую происходит претворение человека в Инобытие трансцендентной реальности. Область онтического охватывает все проявления наличного бытия самого по себе, взятого безотносительно к Инобытию, и в этом случае квалифицируемого как повседневность. Онтологическая граница есть ориентация на Инобытие, которое объемлет и человека, и мир, будучи трансценденцией.
Исследование религиозных и психотерапевтических традиций дает основания говорить о коррекции (целении, достраивании бытия до целого), а не об устранении онтологической недостаточности. Эксплицировать структуру коррекции можно в контексте теории сознания.
Сознание - это интенциональность бытия, определяющая границу между внешним и внутренним как между областью самоидентификации и средой. Посредством этой границы человек осуществляет «достраивание» себя до целостности «Я - Граница - Иное (не-Я)». В сознании есть уровни, на которых определенный синтез психических процессов обусловливает характер границы.
1. Сознание как субъективность, непосредственная субъективная чувствительность: сознание «от первого лица».
2. Сознание как Я - область самоидентификации, включающая представления субъекта о себе, границах своего существования.
3. Понимание или экзистенция - способность различать сознание (свидетеля) и сознательное.
4. Встреча экзистенции с трансценденцией (религиозный опыт, Откровение).
Каждому уровню соответствует та или иная форма недостаточности, в которой активизируется граница с конкретной областью Иного.
Первому уровню свойственна биологическая недостаточность, посредством которой организм ориентируется в окружающей среде. Она служит предметом саморегуляции здорового организма, а ее патологические формы корректируются медициной и другими науками о живом мире. С первым и вторым уровнем сознания связана психологическая недостаточность как разлад между субъективным представлением о содержании области самоидентификации и объективной (внешней) ситуацией. К коррекции разнообразных форм психологического разлада привлечена психотерапия. Три последних уровня сознания охвачены онтологической недостаточностью, коррекция которой восходит к отношениям человека с трансценден-цией и является предметом философии и духовной практики. Если биологическая и психологическая недостаточность регулируются посредством онтической границы, то онтологическая недостаточность не может быть восполняема никакими онтическими возможностями.
Трансценденция, имеющая аспект объемлющей целостности и аспект запредельного Иного бытия по отношению к человеку (Духа), восполняет онтологическую нехватку. Ориентация на любое другое не-Я только создает иллюзию временного замещения онтологического онтическим.
Коррекция онтологической недостаточности - это способ целения человеческого бытия через актуализацию онтологической границы и приведение человека в соприкосновение с Инобытием. Она требует от человека усилия в отречении от онтической границы и достигается «практиками себя». Онтологической транс-
формацией называется такой выход человека к своим предельным возможностям, который совмещает онтическую границу с онтологической. Духовная практика есть главная форма коррекции, задействующая все уровни сознания приведением их ко взаимодействию с трансцендентным Иным - «Инобытием», как именует его С. Хоружий [8].
Инобытие восполняет любую нехватку через воссоздание целостности «Я - Граница -Иное (не-Я)», поскольку трансценденция объемлет все возможные онтические не-Я. При этом повседневные, «мирские» и светские практики не упраздняются, а осмысливаются и освещаются прикосновением к Непостижимому (понятие С. Франка). Духовная практика, работая с разными уровнями сознания, обеспечивает самоизменение человека, самовоспитание, делающее его причастным бытию не только на теоретическо-философском уровне, но и в переживании и понимании своей причастности в повседневной жизни. Такое понимание вырабатывается в том числе с помощью определенной психотехнической работы.
Практика «целения» сопровождается важной установкой на преодоление недостаточности, соотносимой с «философской верой» Ясперса. Это целение всегда будет относительным, то есть неполным, открывающим бытие человека для его дальнейшего доопределения. Но только от принятия или отвержения доверия трансценденции как от философско-мировоззренческого предпочтения зависит судьба человека: разобщенное и одинокое бытие в нехватке или духовное восхождение к гармонии целого.
10.06.10
Список литературы:
1. Гелен, А. О систематике антропологии [Текст] / А. Гелен // Проблема человека в западной философии: Переводы / сост. и послесл. П.С. Гуревича; общ. ред. Ю.Н. Попова. - М.: Прогресс, 1988. - 552 с.
2. Плеснер, Х. Ступени органического и человек: Введение в философскую антропологию [Текст] / пер. с нем. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. - 368 с.
3. Сагатовский, В.Н. Философия антропокосмизма в кратком изложении [Текст] / В.Н. Сагатовский. - СПб.: Издательство Санкт-Петербургского государственного университета, 2005. - 232 с.
4. Сартр, Ж.-П. Бытие и ничто: опыт феноменологической онтологии [Текст] / Ж.-П. Сартр. - М.: Республика, 2000. - 638, [1] с.
5. Толковый словарь русского языка [Текст] / под ред. Ушакова Д. Н., издание 1935-40 гг. - М.: Дом Славянской книги, 2008. - 960 с.
6. Хайдеггер, М. Бытие и время [Текст] / М. Хайдеггер; пер. с нем. В.В. Бибихина. — Харьков: Фолио, 2003. — 503, [9] с.
7. Хайдеггер, М. Основные проблемы феноменологии [Текст] / М. Хайдеггер. - СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 2001. - 445 с.
8. Хоружий, С.С. Конституция личности и идентичности в перспективе опыта древних и современных практик себя [Текст] // Вопросы философии. - 2007. - №1. - C. 75-85.
9. Ясперс, К. Философская вера [Текст] / К. Ясперс // К. Ясперс. Смысл и назначение истории; пер. с нем. - М.: Политиздат, 1991. - 527 с.
Сведения об авторе: Захарова Елена Владимировна, старший преподаватель кафедры философии Самарского государственного университета, кандидат философских наук, докторант кафедры онтологии и теории познания 443011, Самара, Ак. Павлова, 1, СамГУ, 405 ф., тел. 7 (846) 278 09 54, e-mail: [email protected]
