CC BY
19
ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ
УДК 316:613.885
А. К. Витязев, Г. Л. Борозинец О МУТАЦИИ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ
Мутация - термин, перенесённый усилиями А. Д. Тойнби и Л. Гумилёва из биологии в социальную историю. В данной статье углубляется обоснованность данного терминологического заимствования путём развития понятия «мутация».
Mutation is a term which was transmitted from biology to social history due to the efforts of A. J. Toyn-bee and L. Gumilyov. The appropriateness of this terminological borrowing is grounded in the article by way of developing the notion of mutation.
Ключевые слова: социокультурная мутация, социокультурная эволюция, общие принципы эволюции.
Keywords: socio-cultural mutation, socio-cultural evolution, general princi ples of evolution.
Термин мутамция (лат. mutatio - изменение в системе) получил широкое распространение в научной литературе в XX в., хотя известен с XIII в. Так, например, учение о мутации, представлено в 12-й главе «Трактата о музыке» Иеронима Моравского (1275 г.). В качестве биологического термин употреблял голландский ботаник Хьюго (Гуго) Де Фриз в 1901 г. в своем труде «Мутационная теория» [1]. Английский историк А. Д. Тойнби видел в мутации один из путей возникновения цивилизаций. Российский историк Л. Гумилёв считал, что с мутацией связан этногенез.
Не возражая против мнения, что мутации -элементарный материал биологической эволюции, можно под мутацией понимать не только результат, но и сам процесс качественного изменения «генетического материала», приводящего к появлению новых или исчезновению старых признаков биологического организма.
Биологическую мутацию можно также рассматривать как источник многообразия живых (биологических) форм. Многообразие это позволяет биосфере частично сохраняться при вымирании билогических видов в процессе стихийного отбора, вызванного, например, изменениями климата, пандемиями, катаклизмами и катастрофами глобального характера.
© Витязев А. К., Борозинец Г. Л., 2012
Из этого следует, что как причина многообразия биологического мира мутация способствует самосохранению биосферы и жизни на Земле в переходных периодах.
Появление, вследствие мутации генотипа, прогрессивных или регрессивных признаков у фенотипа указывает на то, что классификация мутационного многообразия живых форм может строиться по оси прогресс-регресс. Кроме этого существует деление фенотипичес-ких признаков, полученных при мутации, на полезные и вредные, а также нейтральные или бесполезные.
Поскольку суть мутации состоит в качественном изменении (преобразовании) наследуемого, передаваемого от поколения поколению, материала (материализованной информации), в фенотипе проявляется она скачкообразно.
Считается, что «мутация - случайное явление, то есть невозможно предсказать: где, когда и какое изменение произойдёт».
В общем, следует предположить, что способность мутировать - универсальное свойство всех форм жизни, лежащее в основе наследственной (передаваемой потомству) изменчивости в живой природе.
И если явление самосохранения генотипичес-кой системы во времени путём её случайного прогрессивного изменения окажется не только прерывистым, но и последовательным, его можно будет отнести к биологической эволюции.
В то же время, открывая явление мутации наследуемого кода в иных воспроизводящихся системах, например, социокультурных, эволюцию можно понимать более широко, нежели это делается в рамках биологии. В этом случае, думается, открытые биологией основные принципы эволюции должны быть пересмотрены с использованием обобщения. Поскольку в обществе из поколения в поколение наследуется культура и её изменения - существует социокультурная мутация и другой, не биологический путь её наследования и отбора - можно использовать эти данные для выведения общих принципов эволюции для живых сложных систем.
Вот эти принципы:
- Принцип мутационного изменения кода воспроизведения или воспроизводства однородного ряда сложных систем.
- Принцип мутационной изменчивости.
- Принцип отбора приспособленных к внешней среде однородных рядов воспроизводящихся или воспроизводимых сложных мутантных систем вместе с их кодами.
- Принцип избранности.
- Принцип сохранения изменённого кода воспроизведения однотипных, подобных друг другу сложных систем путём транскрипции и трансляции.
- Принцип передачи.
Принимая данные принципы, следует не забыть развести понятия «воспроизведение себе подобных» и «воспроизводство себе подобных» и благодаря данному разведению отделить биологическое воспроизведение человека от социального его воспроизводства, к которому относится культурализация: усвоение культуры во всём её многообразии произведённым на свет (родившимся) человеком.
Итак, надо сказать, что, несмотря на биологические ограничения, процесс миграции категории «мутация» из науки в науку идёт. Пример -работы А. Тойнби и Л. Гумилёва. Если первый автор связывал мутацию с генезом цивилизаций, то второй - с этногенезом.
Приступая к исследованию генезиса цивилизаций, Тойнби начал с мутации примитивных обществ в независимые цивилизации, так как мутация, по его мнению, приводит к большим изменениям. Начав с социокультурной мутации, Тойнби обнаружил связанность её с процессом перехода общества от статического состояния к динамической деятельности. Для объяснения данного перехода автор также использовал понятие «мимесис». Мимесис он определил как приобщение людей к социальным ценностям через имитацию (подражание). В примитивных обществах, - пишет он, - мимесис ориентирован на старшее поколение и на уже умерших предков, авторитет которых поддерживается старейшинами, в свою очередь, обеспечивая влияние и престиж власти. В обществе, где мимесис направлен в прошлое, господствует обычай, поэтому такое общество статично. В цивилизациях мимесис ориентирован на творческих личностей, которые оказываются первооткрывателями на пути к общечеловеческой цели. В обществе, где мимесис направлен в будущее, обычай увядает и общество динамично устремляется по пути изменений и роста [2].
Ориентированность подражания на творческих личностей обеспечивает передачу результатов социокультурной мутации. И если развитие мутационной концепции А. Тойнби продолжить, следует в формировании и распространении новых идей и учений (информации) видеть источник социокультурных мутаций.
Подразделяя наследуемую, передаваемую из поколения в поколение, информацию на биологическую и социальную, невозможно не заметить
некоторой аналогии в обозначении механизма передачи. Если передачу информации при редупликации ДНК называют биологической транскрипцией, то устную передачу культурной информации при социализации именуют трансляцией. Существует также письменный путь передачи информации в ноосфере - социальная транскрипция. Все они сводятся к одному. Благодаря трансляции и социальной транскрипции (письменной и устной речи при общении) возможно не только следование моде, но и подражание кумирам, заимствование мировоззрения. Транскрипция позволяет и делиться информацией, и накапливать её в социальных хранилищах: библиотеках, музеях, базах данных и т. п. Унаследовав новые достижения, посредством мимесиса общество на новом уровне воспроизводит себя из поколения в поколение - ходит по кругу -пока не появятся и не отберутся новые полезные изобретения и открытия. Так, взрыв открытий и изобретений в XX в. позволил назвать его научно-технической революцией НТР. С ним связан постиндустриальный переход - мутация общества. Из этого следует, что общество меняется, когда воспринимает новые идеи.
Творческие, креативные люди, в том числе первобытные, создают в своём уме различные конструкты и конструкции, а затем воплощают, реализуют их, благодаря чему паранойяльные продукты изобретателей начинают отсеиваться от нойяльных путём приживания последних в реальности. Генерируются новые идеи при появлении социального запроса, необходимости. Тогда возникают невиданные всплески духовного творчества. Например, «после завоевательного похода Александра Великого Македонского гении всего мира устремились в Александрию - некий космополитический метрополис, население которого состояло из людей со всех концов Земли, всех рас, национальностей, культур и всех известных религий». И дело было не столько в «Великой библиотеке», сколько в том, что возникало из столкновений и борьбы идей различных сект, культов, религий, философских школ. Среди самых значительных продуктов александрийского синкретизма были герметизм, христианство и гностицизм.
Г. Йонас, автор книги «Гностицизм», давая оценку одноименному религиозному явлению и учению, указал на то, что гностики были первыми спекулятивными «теологами» в новой эпохе религий, вытеснившей классическую античность. Гностический вызов, считал он, был одним из выражений кризиса, который испытывала культура, в общем. Что касается христианства, то оно, в некотором роде, возникло как нечто рядопо-ложенное тому пёстрому конгломерату течений, что именуется нами гностицизмом [3].
Считая христианство, гностицизм, герметизм конкурентами, следует отметить, во-первых, то, что их появление было вызвано кризисом языческой культуры. Во-вторых, в борьбе за паству победило (было отобрано) наиболее востребованное учение. Можно даже сказать, что из элементов множества новых учений складывалось то, которое максимально могло удовлетворять нарождающиеся культурные запросы или потребности населения.
Понимая культуру во взаимосвязанности её материальной и духовной подсистем, следует кризис её рассматривать системно. Данный подход обязывает кризис язычества как духовной подсистемы объединять с кризисом материального производства и его способа, которым в данном случае являлся рабовладельческий способ. Смута, сопутствующая данному кризису заключалась не только в разрушении старого порядка жизни и его ценностей, но и в установлении нового. Те, кто не увидели спасения в надвигающейся новой жизни, впали в пессимизм апокалипсиса. Гностицизм стал выражением этого отчаяния. Привычный Мир рушился на глазах. Безвыходность катастрофы толкала искать утешения в смерти. В результате менялись психологические идентификаторы: смерть становилась выходом в надмирную жизнь. Так возникло и получило распространение религиозное учение с суицидальным культурным кодом.
Герметизм получил своё название от имени человека, известного как Гермес Трижды Величайший (Гермес Трисмегист). Некогда герметик Джованни Пико делла Мирандоле (1463-1494) написал речь. В ней он обратился к мысли, которую герметизм озвучил ещё за пятнадцать веков до него, - что человек не должен быть беспомощной жертвой обстоятельств или судьбы, но может обрести силу, которая позволяет формировать окружающую его реальность, а также определять свою судьбу. Пико заявил, что человек был создан для того, чтобы занять центральное место в мире, между небесами и землёй. Поэтому он способен сделать из себя того, кого пожелает [4]. Заявление герметиков о формировании объективной реальности, своей судьбы позволяет обнаружить пассионарный код их учения. Тем не менее не учение герметиков, но учение о спасении человечества путём принесения в жертву Христа оказалось более привлекательным на тот момент времени. В результате широкое распространение получила новая, имеющая апас-сионарный (апато-абулический, патерналистский) код - христианская вера. Она изменила анимистическое мировоззрение и религиозное поведение людей (язычников). Люди стали верить в то, что все естественные и социальные процессы творятся по воле божьей (на всё воля божья) и что
нельзя вмешиваться в эти божьи дела. Развитие основанной на опережающем отражении текущей действительности активной, творческой, инновационной деятельности затормозилось в Европе вплоть до эпохи Возрождения.
При переходе феодальной формации в капиталистическую люди стали более активными, пассионарными. Они сначала в фантазиях (Т. Мор, Т. Кампанелла), затем на деле (Р. Оуэн, Э. Кабе, Дж. Рипли) стали пытаться изменить общество, так как были охвачены страстью социального реформирования - пассионарностью. Страсть эта, или сверхценная идея, возникала в сознании реформаторов не сама по себе, независимо от объективных факторов. Изменение условий существования, появление в начале XIX в. развитого капитализма, а с ним рабочего движения в Европе и США сыграли свою роль в наведении мыслителей на идею общего спасения путём антропогенной мутации не только второй, но и первой природы.
Термин «пассионарность» ввёл в научный оборот российский историк Л. Гумилёв. В его понимании пассионарность (от слова пассия) - страсть людей преображать природную (ландшафт) и социальную действительность. Объяснял он появление таких людей мутацией, которая не задевает биологических признаков. Относя страсть к сверхценной идее, можно гипотетически объяснять мутацией не только эволюцию мозга ископаемых предков человека, но и приобретение ими некоторых новых психических свойств. В частности, можно отметить то, что эндогенная шизофрения встречается только среди людей. Вероятно, в процессе эволюции современные люди приобрели какую-то особенность психической основы, которой не имели их предшественники. Так, бред, например, раскрывает патологию опережающего отражения действительности, активной адаптации.
Способность опережающе отражать развитие текущей действительности позволяет не только предсказывать будущее, но и проектировать его. Реализация проекта укажет на реальное изменение воспроизводства жизни, мутацию, масштаб которой зависит от величия проекта. Так, общественными деятелями, воспринявшими учение К. Маркса, в XX в. в ряде стран был реализован коммунистический проект, позволивший воспроизводить социалистическое общество более полувека. Отнесут ли люди появление социализма (коммунизма) к мутации общественного процесса, покажет время. Пока можно говорить лишь о гипотезе, где социальная мутация является элементарным материалом социальной эволюции.
Примечания
1. Материал из Википедии - свободной энциклопедии. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/%CC%F3%F2% E0%F6%E8%FF_(%EC%F3%E7%FB%EA%E0)
2. Тойнби А. Д. Постижение истории. URL: http:// www.nsu.ru/filf/rpha/lib/toynbee.htm
3. Ионас Г. Гностицизм. СПб.: Лань, 1998.
4. Бёйджент М., Ли Р. Эликсир и камень. М.: Изд-во Эксмо, 2004.
УДК 1(091):141.7
А. В. Пеков
«РУССКИЙ ВОПРОС» В СВЕТЕ ФИЛОСОФИИ НАЦИОНАЛЬНОСТИ ТОМАША МАСАРИКА*
Статья посвящена выяснению философско-мето-дологических оснований критики «русского вопроса» Томашем Гарригом Масариком в его основном труде «Россия и Европа». Автор стремится доказать, что поиск культурно-исторического субстрата «русскости» Масарик ведет в контексте «философии малой нации», ранее сформулированной им c целью осмысления чешской истории.
The given article aims at revealing the philosophical and methodological grounds of Tomás Garrigue Masaryk's interpretation of the Russian problem in his main work Russia and Europe. The author seeks to prove that T. G. Masaryk searches the cultural and historical substance of Russianhood within the framework of the philosophy of a small nation earlier elaborated by him in an effort to comprehend Czech history.
Ключевые слова: история русской философии, историография русской философии, русский вопрос, философия национальности, национализм, То-маш Масарик.
Keywords: history of Russian philosophy, historiography of Russian philosophy, "the Russian problem", philosophy of nation, nationalism, Tomás Masaryk.
Томаш Гарриг Масарик (1850-1937), чешский и словацкий философ, социолог и публицист, первый президент независимой Чехословакии, принадлежал к числу первых в Европе и в славянской научной среде компетентных историков русской философии. Вместе с тем он был и первым европейским специалистом по «русскому вопросу» в широком, россиеведческом, смысле слова. Работы Масарика о России переведены на многие европейские языки и получили мировую известность еще при жизни автора. Завершенный накануне Первой мировой войны главный немецкоязычный труд Масарика «Россия и Европа», вышедший под заголовком «К русской философии истории и религии. Социологические
* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 12-03-00029а «Философское россиеведение за рубежом во второй половине XX - начале XXI вв.: направления, школы, центры».
© Пеков А. В., 2012
очерки» (1913), представляет собой беспрецедентное в то время исследование по охваченному авторским анализом числу первоисточников [1]. Это отнюдь не компилятивное, но оригинальное и творческое исследование философских и общественно-политических сочинений русских мыслителей от П. Я. Чаадаева до авторов сборника «Вехи». Сверхзадача монографии Масарика заключалась в поисках ответа на «русский вопрос»: что есть, чем должна быть и чем может стать современная Россия начала XX в.? Данный вопрос, по мнению автора «России и Европы», является всемирным по своему значению философским вопросом, способствующим выявлению особого культурно-исторического субстрата «рус-скости» с ценностно-мировоззренческих позиций разработанной им философии национальности.
Сравнение, но ни в коем случае не оппозиция и не антагонизм - так следует интерпретировать вынесенную в заглавие труда конъюнкцию «Россия и Европа». По мнению Масарика, Россия в силу своего масштаба и статуса великой державы является как бы увеличенным подобием Европы и одновременно архаическим воплощением ее культурно-исторических традиций: самодержавие как специфический русский абсолютизм, неразвитость гражданско-правовых институтов, теократическая ортодоксия и духовная цензура в сфере образования, феодальное по преимуществу хозяйствование - в котором «...все европейские недуги предстают в своей наиболее первозданной чистоте» [2].
Сама по себе констатация наличного положения дел в различных сферах общественной жизни Российской империи на уровне данностей не требовала большой осведомленности и знания ее реалий в первоисточнике. Масарик, выходец из Австро-Венгрии, накануне первой общеевропейской бойни с небольшими поправками мог бы дать идентичную рекомендацию и империи Габсбургов. Дунайская монархия ежеминутно утрачивала мандат доверия населявших ее интеллектуа-лов-австрославистов из-за ее фанатичной приверженности экспансионистскому пангерманизму. В рамках Австро-Венгрии будущность нетитульных славянских наций была неопределенна и, очевидно, незавидна. Вместе с тем Масарик не считал альтернативой австро-венгерскому империализму утопично-некритичное русофильство, так называемый «неославизм», германофобский по своей этиологии. Распространявшийся среди «австрийских славян» накануне Первой мировой войны неославизм выражался в инстинктивном уповании на провиденциальную роль России в будущем решении участи всех славянских народов. Именно так Масарик, словак по рождению и чех по убеждению, оценивал популярные в среде австро-венгерских славян смутные панславист-
