CC BY
121
В.Л. Хейфец (журнал «Российское экспертное обозрение») Л.С. Хейфец (Санкт-Петербургский государственный университет)
«ОН ХОРОШО РАЗБИРАЕТСЯ В... ПРОБЛЕМЕ»
К истории написания М.Н. Роем тезисов по национально-колониальному вопросу для 11-го конгресса Коминтерна
В историографии III Интернационала значительное внимание уделяется восточной политике этой международной коммунистической организации. И это неудивительно: разработка восточной политики началась практически в момент создания всемирного объединения коммунистов. Толчок к теоретическому осмыслению характера революционного движения в колониальном мире дал 11-й конгресс Коминтерна (1920 г.), на котором обсуждались тезисы В.И. Ленина по национальному и колониальному вопросу. В кратком очерке истории Коминтерна говорится о том, что в ходе коллективного обсуждения проекта тезисов в специальной комиссии конгресса В.И. Ленин попросил индийского коммуниста М.Н. Роя написать дополнительные тезисы, в которых картина национально-колониального движения давалась бы «с точки зрения положения Индии и других крупных азиатских народностей, угнетаемых Англией»1. Марксистские историки, в том числе и востоковеды, значительное внимание уделяли противоречиям в позициях Ленина и Роя, считая платформу, выдвинутую индийцем, «типично левацкой», «нигилистической» по отношению к рабочему классу передовых капиталистических стран2. При этом за пределами исследований оставалась предыстория их отношений, путь, приведший индийского радикала в Москву, где его рассматривали в качестве эксперта по национально-колониальным проблемам. Эта предыстория демонстрирует не случайность того, что Рой оказался среди разработчиков политики III Интернационала по национально-колониальному вопросу.
Индийский радикал левого толка Мана-бендра Нат Рой попал в Москву через Латинскую Америку в результате долгой эпопеи -участие в антиколониальных выступлениях в Бенгалии, арест, побег, заграничное «турне» для поиска оружия, контакты с немецкой раз-
ведкой, получение от нее средств на проведение антианглийской деятельности в Индии и т. д. В Мексику он приехал из США, после вступления Америки в Первую мировую войну, и сразу оказался в центре бурных событий, связанных с формированием радикального крыла рабочего движения. В 1917-1918 годах позиции радикалов Мексики усилились с появлением в стране группы эмигрантов из США, бежавших туда из-за нежелания служить в армии. Активнее других были левые социалисты Л. Гэйл, издававший «Журнал Гэйла», и редактор англоязычного отдела газеты «Эральдо де Мехико» Ф. Симэн. Под влиянием Симэна наш герой начал эволюционировать от идей революционного национализма в сторону социализма3. Вступив в небольшую Социалистическую партию Мексики, энергичный индиец вскоре ее возглавил. И тут же инициировал созыв Первого национального социалистического конгресса (1919 г.), который, после бурных дебатов, принял решение создать Мексиканскую социалистическую партию (МСП), генеральным секретарем которой стал Х. Аллен4. Принятая конгрессом «Декларация принципов революционного социализма» провозглашала необходимость установления «временной диктатуры пролетариата и трудящихся земли, единственных классов, которые заинтересованы... в установлении социализма», осуждала утративших «пролетарский и революционный характер» социалистов Западной Европы. Большой интерес у собравшихся вызывали события в Индии и вообще на революционном Востоке. Идейным ориентиром МСП признала Манифест III Интернационала5.
На конгрессе вспыхнул диспут по вопросу о предоставлении делегатского места лидеру реформистской Мексиканской региональной рабочей конфедерации Л. Мороне-су. Решающим в пользу допуска на конгресс
реформистов «в целях гармонии» был голос Роя. Уже после завершения конгресса, 7 сентября, двое делегатов, подписавших Декларацию, Л. Гэйл и филиппинец Ф. Луна, провозгласили создание Коммунистической партии Мексики (КПМ). Ее деятельность заключалась, прежде всего, в ожесточенных личных нападках на Роя и Симэна, обвинявшихся в скрытой поддержке Моронеса и идей Американской федерации труда. Так, Гэйл отрицал право МСП считаться радикальной партией, сомневался в том, что Рой стал социалистом «в полной мере»6.
Когда в Мехико прибыл представитель III Интернационала М.М. Бородин, он увидел, что часть порученной ему работы по организации коммунистического движения в Западном полушарии уже выполнена. Бородин без труда убедил лидеров МСП переименовать ее в Мексиканскую коммунистическую партию (МКП) и направить делегатов на конгресс Коминтерна. Вместе с Роем, в доме которого Бородин поселился, они набросали план предстоящего съезда. Бородин составил приветствие от имени ИККИ, в котором МКП признавалась «единственной пролетарской и революционной партией в Мексике» и гарантировался ее прием в Коминтерн к моменту приезда делегата партии в Москву7.
Процесс преобразования партии происходил не так просто, как Рой и Симэн описывают в своих мемуарах. МКП не была, естественно, обязана своим появлением лишь усилиям Бородина, но приезд Бородина и его влияние на Роя и Симэна ускорили процессы, назревавшие в социалистическом движении страны, в первую очередь - переход части мексиканских левых от анархизма и анархо-синдикализма к социализму. Полномочия же делегата Москвы были, видимо, достаточно весомы, если позволяли подписать от имени Исполкома Коминтерна обращение к МКП и уверенно говорить о признании партии III Интернационалом к моменту приезда ее делегации в Москву.
В конфликте двух мексиканских компартий Бородин решительно и бескомпромиссно поддержал МКП. Вряд ли внимательный наблюдатель мог разглядеть серьезные расхождения в идейных позициях Роя и Гэйла, имевших смутные представления о большевистской идеологии. Почему Бородин, по праву считавшийся мастером разрешения сложнейших внутрипартийных и межпартийных конфликтов (именно для решения
сложных коллизий руководство большевистской партии и Коминтерна посылали его позднее в Германию, Англию, Китай), в столкновении групп Роя и Гэйла однозначно встал на защиту первой, даже не попытавшись понять логику второй?
Скорее всего, объяснение поведения Бородина лежит за пределами сути противоречий КПМ и МКП. Дело, видимо, было в личности индийца Роя. В нем посланец Москвы увидел человека, который мог бы стать душой и организатором коммунистической деятельности на направлении, рассматривавшемся в Коминтерне в тот момент как приоритетное -удар по могуществу империй через их колонии. Лев Троцкий писал 5 августа 1919 г., в момент, когда Бородин находился на пути в Новый Свет: «Нарушить неустойчивое равновесие азиатских отношений колониальной зависимости, дать прямой толчок восстанию угнетенных масс и обеспечить победу такого восстания в Азии может такая армия, которая на европейских весах сейчас еще не может иметь крупного значения. ...международная обстановка складывается, по-видимому, так, что путь на Париж и Лондон лежит чрез города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии»8. Рой, по мнению Бородина, вполне мог стать лидером антиколониального восстания в Азии. В письме руководителю Амстердамского бюро Коминтерна Себальду Юстинусу Рутгерсу он пояснил, что Рой - коммунист, верящий в то, что «спасение Индии лежит не в националистическом движении Индии, а в индусском пролетариате, который должен бороться за то же самое, что и пролетариат остальной части мира. Он, таким образом, рассматривает работу в Индии как часть работы Коммунистического Интернационала». Именно Бородин предложил, чтобы Рой не только «представил свою мексиканскую партию, сделал сообщение относительно Латиноамериканского Бюро», но и подготовил бы доклад по проблеме «работы Интернационала среди колониального пролетариата»9.
Сам мексикано-индийский коммунист с энтузиазмом ухватился за идею Бородина. Он был уверен в своем предназначении: вносил предложения о структурной перестройке аппарата Коминтерна и кадровых назначениях, невзирая на свой почти нулевой стаж пребывания в рядах международной компартии, много дискутировал на эту тему. Это говорит и о присутствии в III Интернационале в начальный период его существования духа рево-
люционного романтизма, и о неуемных амбициях Роя, в основе которых были не только некие черты его характера, но и авансы, выданные ему Бородиным.
Сделав ставку на Роя как лидера антиколониального движения в Азии, Коминтерн фактически отказался от использования его в Мексике. Судя по документам, это не вызвало возражений у делегатов МКП на II конгрессе Коминтерна - именно они предложили (индийская делегация их лишь поддержала) назначить Роя (под именем Рой Аллен) в национально-колониальную комиссию, с которой он и начал свою бурную деятельность на восточном направлении работы Коминтерна10.
Выбор Роя для новой миссии на Востоке объясняет, почему не была сделана ставка на его личном участии в развитии уже достигнутого в Мексике. Уже тогда Латинская Америка и Восток воспринимались значительным числом руководителей Коминтерна и компартий как весьма сходные регионы. Позже это привело к ошибочному отождествлению китайского и латиноамериканского опыта.
С возможностью реализации новой роли Роя связано его поведение и позиция на II конгрессе Коминтерна. Бородин в декабре 1919 г. отправился в Европу, куда примерно тогда же отбыли и делегаты МКП на конгресс Коминтерна - супруги Рой. Все вместе они встретились вновь уже на заседаниях комин-терновского форума, куда прибыли под именами Роберто Аллен (Рой), Хелен Б. де Аллен (Эвелин Рой) и Хесус Рамирес (Симэн)11.
Рой на конгрессе выступал как представитель Мексики и Индии, но от обсуждения мексиканских проблем отошел, а все свои усилия направил на решение проблем антиколониального движения в Азии. Именно тогда началось «вознесение» Роя на вершину коминтерновского Олимпа. Неофиту рабочего движения поручили подготовку важнейшего теоретического документа - тезисов по национально-колониальному вопросу (в дополнение к ленинским). Уже в следующем году он вошел в состав ИККИ. Случайность? Отнюдь. Московское руководство Коминтерна стало рассматривать Роя как весьма перспективную фигуру для развертывания революционного движения в колониях. Ленину и ИККИ было очевидно: индийский эмигрант, сумевший стать влиятельным в чужой для него Мексике, был способен организовать и возглавить антибританскую борьбу в колониальном мире.
Если во время первой встречи Роя с московскими лидерами - с Лениным - в центре внимания были вопросы Латинской Америки, то во время второй (со Сталиным) речь уже в основном шла об Азии12. С этим были связаны и планы направить тандем Бородин-Рой в Афганистан: первого в роли полпреда
РСФСР, второго - как руководителя Центра антиколониального движения в Индии. Когда Рой впервые написал об этом в своих «Мемуарах», это воспринималось как плод его неуемной фантазии, однако архивные документы свидетельствуют о реальности таких планов.
По воспоминаниям Роя и Симэна, на заседаниях конгресса выступали оба. Документы конгресса, тем не менее, содержат лишь стенограмму выступления Роя, представившегося делегатом Британской Индии, и известные тезисы по национально-колониальному вопросу. Однако в материалах делегации МКП хранится короткий документ, подтверждающий слова Симэна, посвященный не общей стратегии III Интернационала в колониях и полуколониальных странах (в отличие от выступления Роя), а задачам международной коммунистической партии в Западном полушарии. По мнению Симэна, свержение капитализма в Америке требовало «хорошо скоординированного движения во всей Америке, работать же в отдельных странах Центральной и Южной Америки по образцу II Интернационала -“смешно”», отсюда насущной задачей Коминтерна (в соответствии с программой Латиноамериканского бюро) провозглашалась борьба за объединение континентального рабочего движения13.
Но это уже другая история. Здесь же приведем некоторые не публиковавшиеся ранее документы.
Письмо М.М. Бородина С.Ю. Рутгерсу
[Ранее лета 1920 г.]
Дорогой товарищ Рутгерс,
Товарищ Аллен [М.Н. Рой], как я уже сообщал Вам, прибыл сюда в качестве представителя Коммунистической партии Мексики и Латиноамериканского бюро. Вы вспомните, что я говорил Вам об Аллене - секретаре партии, однако в данном случае речь идет об Аллене - товарище из Индии, о котором я говорил Вам, будучи в Голландии. Когда тот уезжал из Мексики, он полагал, что единствен-
ное Бюро Третьего [Интернационала] находится в Москве, так что, естественно, он направлялся в Москву. Он особенно (подчеркнуто в тексте. - Авт.) желает попасть туда, ибо он связан с индусским движением и полагает, что там сможет добиться большего, чем где бы то ни было. Тов. Аллен - коммунист. Он верит, что спасение Индии находится не в руках националистического движения Индии, а у индийского пролетариата, который должен бороться за те же цели, что и пролетариат всего мира. Он, таким образом, рассматривает работу в Индии как часть [работы] Третьего Интернационала. Именно с этой целью он направляется в Индию. Первоначально я полагал, что для него лучше всего будет попасть в Москву, как прочим товарищам, прибывшим сюда со мной или в одиночку из Голландии; но ввиду того факта, что выбраться отсюда сложно, а также того, что вскоре может начаться международная конференция, вероятно, неплохой вариант для него -остаться здесь до начала конференции, на которой он представил бы свою партию в Мексике, сделал бы доклад о Латиноамериканском бюро и выступил бы на конференции по вопросу о работе Интернационала среди колониального пролетариата14. Он хорошо разбирается в последней проблеме, так как приобрел большой опыт, лично участвуя в движении в Индии.
Моя последняя беседа с ним свелась к тому, что он свяжется с Вами и получит от Вас инструкции по следующим пунктам:
1) Оставаться в Берлине до окончания конференции, чтобы представлять К.П. Мексики.
2) Сделать сообщение о Латиноамериканском бюро.
3) Помочь в организации представительства Испании, Португалии и прочих испаноязычных стран.
4) Подготовить доклад и резолюцию по пролетарскому движению в колониях; последний должен быть направлен Голландскому бюро до конференции - для дискуссии и одобрения.
Если Вы считаете, что он не должен упускать случай [поехать в Россию], и что ему следует готовиться к отъезду в Москву, а относительно времени и т. п. конференции все еще ничего точно не известно, тогда тов. Аллену следует дать инструкции не ждать, а прямо следовать в пункт назначения. Мы с ним договорились, что он полностью отдает себя под
юрисдикцию Голландского бюро, инструкциям которого он будет следовать. Между тем я предпринимаю все возможные шаги для организации его проезда в Москву через Ревель, где собираюсь оказаться через пару дней; так что если будет решено, что он едет в Москву, он не должен зависнуть в Ревеле, как это произошло с нашими друзьями в Берлине. Желательно, чтобы инструкции тов. Аллену были даны без промедления.
<...>
Мои наилучшие пожелания всем.
М. Бородин
РГАСПИ, ф. 497, оп. 2, д. 1, л. 39-40. Машинописный подлинник. Подпись - автограф. Перевод с английского В.Л. Хейфеца.
Письмо М.Н. Роя С.Ю. Рутгерсу
Берлин, 21 мая [1920 г.].
Мой дорогой товарищ Р[утгерс].
Наконец-то нам представилась возможность отправиться в Р[оссию]. Случай подвернулся неожиданно, и мы уезжаем сегодня вечером - чтобы завтра в Штеттине сесть на борт корабля, идущего в Ревель. Тов. Бородин организовал нам пароход до Ревеля, о чем нам сообщил курьер. Похоже, что мы сможем безопасно добраться туда за неделю или 10 дней. Хотя мы очень сожалеем, что не можем детально побеседовать с Вами лично о нынешней международной ситуации, мы рады возможности ехать и думаем, что будет неразумно упускать такой шанс. Мы вполне согласны с Вами, что невозможно разрешить какую-либо жизненно важную проблему в Западной Европе. Это надо решать прямо в М[оскве], где у наших товарищей более широкое видение всех вопросов.
Мы получили Ваше письмо с информацией и предложением отправиться на конференцию в Х[ристианию]. Мы бы так и поступили, если б не появилась эта неожиданная возможность поехать [в Россию]. Но, насколько мы понимаем, конференция в Х[ристиании] будет предварительной; следовательно, мы мало что потеряем из-за отсутствия на ней. Однако, после того, как стало известно последнее постановление Исп[олкома] касательно Амстердамского бюро, я хочу сделать Вам предложение. Оно довольно смелое, и я намеревался сделать его при личной встрече, ибо для при-
нятия окончательного решения его были бы неоценимы дискуссия и обмен мнениями. Но так как мы уезжаем и не знаем, когда встретимся вновь, я довожу до Вашего сведения это предложение письмом.
Хотя я убежден в неизбежном крахе капиталистического общества, достигшего высшей степени развития в Европе и США, я все больше и больше убеждаюсь в том, что пролетариат западноевропейских стран и Европы (так в тексте. - Авт.) будет нуждаться во внешней силе, чтобы вступить в финальную борьбу. Капповский инцидент и абсолютное отсутствие инициативы со стороны немецких коммунистов в момент, когда им представился такой великолепный шанс, дали почву для моих выводов. Я также весьма неплохо знаком с психологией английского рабочего класса. Я крайне сомневаюсь в том, что они способны вскоре осуществить сознательную революцию. Пролетарская солидарность оказалась довольно печальным шоу в эти последние два года, когда русские товарищи сражались с реакционными силами всего мира в одиночку. Мое мнение таково: сильные позиции капитализма в Европе и Америке надо атаковать с флангов и тыла. Выбрасывается множество времени, энергии и денег, чтобы организовать фронтальную атаку, которая пока что не приносит значительных результатов. Надо уделять больше времени организации сильных атак на США из латиноамериканских стран, а на европейский капитализм - из азиатских колоний. Эта убежденность привела меня к идее Латиноамериканского бюро. Я также предлагаю создать Восточное бюро где-нибудь... (неразборчиво. - Авт.) или же в Персии или в Афганистане. Во главе этого бюро должны встать люди с четким видением международной ситуации. Несмотря на свое так называемое менее развитое классовое сознание масс в странах Л[атинской] А[мерики] и Востока, они меньше заражены буржуазной культурой и традициями, которые создали некий консерватизм в европейском и американском промышленном пролетариате. Их каждый день толкают к революции, они чересчур много говорят о революции, но этот инстинктивный консерватизм не дает им возглавить ее. Их надо втолкнуть в революцию, а для этого необходимо предпринять определенные меры. Итак, по моему мнению, единственным решением является великий массовый переворот в указанных странах. Это будет означать крах западной (в том числе американской) ин-
дустриальной системы. А неизбежным результатом такого краха станет огромный резонанс среди пролетариата Европы и США.
Так вот, мое предложение состоит в следующем. Учитывая Ваше исключительное знание азиатской ситуации и ввиду того факта, что Вы более не нужны в Голландском бюро, я предложил бы, чтобы Вы приехали в Р[оссию], чтобы помочь нам лучше изучить восточный вопрос и продискутиро-вать идею Азиатского бюро, а в случае создания такого бюро, чтобы Вы встали во главе его. У меня много, очень много оснований сделать такое предложение. Хотя я сам не считаю себя компетентным, чтобы выразить свое мнение по этому вопросу, ибо не знаю в точности, что делается в этом направлении. Я думаю, что есть немалая доля оппортунизма в манере, в которой всем националистам, «панисламистам» и. (неразборчиво. - Авт.) Востока позволяется найти убежище в так называемом альянсе с Советской Россией. Я всерьез опасаюсь, что это может означать создание нескольких азиатских буржуазных капиталистических государств. Станет ли мир более передовым, если центр капитализма всего лишь переместится из Европы в Азию? Это представляет большую проблему. Ее следует весьма тщательно исследовать и предпринять необходимые меры. Вам известно, что так называемые лидеры индийского движения, обращавшиеся к Советскому правительству и более-менее получившие поддержку, почти все обладают буржуазной политической подготовкой и связями. Они могут исповедовать социализм или же коммунизм как подручное средство, следовательно, если рассматривать восточную проблему серьезно, этим лидерам не следует доверять работу, они неспособны ее проводить, так как у них не хватает необходимой подготовки и связей. Но, с другой стороны, есть много, очень много умной молодежи, хорошо ощущающей пульс времени и верящей в революцию масс, а не в переворот среднего класса. Этой молодежи следует дать необходимую подготовку и сделать ее подходящей для пролетарской революции на Востоке. Именно это и должно стать основной задачей Восточного бюро. И мы полагаем, что именно Вы должны его возглавить.
Мы не успеем узнать Ваш ответ. Но уезжаем с надеждой, что Вы подумаете над нашим предложением и что мы вскоре встретимся в
Р[оссии]. Я подчеркну, кстати, что тов. Бородин поддержит это предложение.
<...>
С нашими наилучшими пожеланиями всем товарищам и Вам.
Братски Ваш.
Р.А.
РГАСПИ, ф. 497, оп. 2, д. 9, л. 16. Машинописный подлинник. Подпись - автограф. Перевод с английского В.Л. Хейфеца.
Письмо Л. Гэйла С. Панкхерст15
[1920 г., ранее 7 июня]
Мисс Э. Сильвии Панкхерст,
Редактору THE WORKERS’ DREADNOUGHT,
400 Олд Форд Роуд, Боу Е 3,
Лондон, Англия
Дорогая товарищ Панкхерст:
Я вчера с интересом прочел отчет об Амстердамской конференции Третьего Интернационала, посланный мне товарищем Рутен-бергом, национальным секретарем американской коммунистической партии, а затем, немного спустя, тот же отчет, помещенный в WORKERS’ DREADNOUGHT.
Предложение о создании в Мехико Панамериканского бюро [коммунистических ячеек] встречено всеми здешними товарищами с энтузиазмом и поддержкой, и Вы вскоре получите соответствующее письмо нашего секретаря по международным делам Джео Барреды. Так как Мексика является более терпимой, чем Соединенные Штаты, по отношению к коммунистам, и кроме того, отсутствие тут индустриального развития означает, что здесь существует менее эффективная машина для преследований, то расположение в Мехико бюро будет весьма подходящим.
Однако для местных коммунистов стало шоком и источником большого негодования то, что американская партия получила инструкции или совет, или, по крайней мере, предложение, чтобы группа, издававшая ранее «El Soviet», стала единственной, с кем необходимо сотрудничать. Мы также узнали, что в конце Амстердамской конференции прибыл «представитель Мексики», и мы сделали вывод, что этот «представитель» и несет ответственность за назначение или упоминание группы «El Soviet». Мы не можем сказать с уверен-
ностью, кто этот «представитель», но предполагаем, что это либо индиец Манабендра Нат Рой, либо американец Чарльз Фрэнсис Филлипс (здесь использовавший имя «Фрэнк Симэн»). В любом случае, никто из них не вправе представлять Коммунистическую партию Мексики, наоборот, партия осуждает обоих в насколько допустимо сильных выражениях.
<...>
Учтите, пожалуйста, следующие факты:
1. Первый в истории Мексики национальный социалистический конгресс прошел в Мехико в августе 1919 г.
2. С самого начала развернулась борьба против предоставления делегатского места Луису Н. Моронесу, секретарю Мексиканской федерации труда и правой руке Сэмюэля Гом-перса в панамериканских странах. Я возглавил борьбу против предоставления ему депутатского места и был поддержан Луной, Сантиба-ньесом и другими. Были проведены два ничейных голосования, а во время третьего Манабендра Нат Рой отдал решающий голос в пользу предоставления делегатского места Моро-несу! (Здесь и далее подчеркнуто в тексте. -Авт.) Он отговорился тем, что «была нужна гармония». Мы предпочли единство в основополагающих принципах некой гармонии с орудиями Американской федерации труда. Во время дебатов Рой также призывал меня к порядку за критику Моронеса, которая, как он сказал, была «слишком личностной».
3. Моронес немедленно обрел контроль над съездом, поддержанный Роем, Филлипсом и миссис Рой. Моронесовский делегат, Самуэль О. Юдико, председательствовал на двух сессиях. Рой был председателем один или два раза, а миссис Рой дважды. Хосе Аллен, человек Моронеса, был избран секретарем по международным вопросам, а Адольфо Сантибаньес, предыдущий секретарь по международным вопросам и человек с самым большим партийным стажем, был смещен с должности и лишен мандата за то, что боролся вместе с нами против предоставления делегатского места Моронесу.
4. Моя резолюция об отвержении 2-го Интернационала и присоединении к 3-му Интернационалу была положена под сукно. К концу заседания я развернул борьбу, и комитет по резолюциям - Рой и Филлипс - набросал пару строчек о присоединении к 3-му Интернационалу, поместив их в декларацию принципов.
5. Моя резолюция с осуждением американской интервенции в Мексике и призы-
вом к действию масс и всеобщей забастовке для ее предотвращения даже не была зачитана.
6. Революционных товарищей заставили замолчать, и было принято решение о прекращении прений, в то время как Моронес, Рой и т. д. развлекались, будучи в большинстве.
7. Не имея возможности добиться честной революционной декларации принципов и видя, что на съезде доминируют реакционеры, левые ушли перед закрытием мероприятия, а 7 сентября 1919 года провели временный съезд и организовали Коммунистическую партию Мексики.
8. Учтите, пожалуйста, что призыв к проведению социалистического конгресса, подготовленный Роем, Гарсия, Лопесом и т. д., специально указывал, что будет избран делегат во Второй Интернационал, в Берне, в Швейцарии. Лишь после того, как я начал борьбу за свою резолюцию о присоединении к Третьему Интернационалу, которая была положена под сукно, они неохотно заявили о присоединении к Москве.
9. Коммунистическая партия немедленно начала организовываться в разных частях республики. Американскими товарищами были разосланы многочисленные призывы к массовому действию, ибо интервенция казалась весьма вероятной. Затем мы организовали мексиканское управление ИРМ, которое сегодня ведет работу по объединению мексиканского рабочего движения на коммунистической основе. Мы начали издавать «El Comunista de México» в качестве своего официального органа.
10. Старая Социалистическая партия оказалась деморализованной, и Рой увидел, что рабочие уходят из нее. Тогда в декабре 1919 года - три месяца спустя после образования истинной Коммунистической партии Мексики - Рой и группа его сторонников решили принять название «Мексиканская коммунистическая партия» и начали пытаться запутать мексиканских трудящихся и заставить их поверить, что эта фальшивая «партия» является настоящей коммунистической партией, боровшейся до того с орудиями Гомперса, и о которой столько говорилось. Ф.С. Лопес, бывший национальный секретарь Социалистической] П[артии] и издатель небольшой испаноязычной газеты «El Socialista» (которая, по собственному признания Лопеса, финансировалась Роем), отказался участвовать в этой предательской
афере и порвал с Роем. Впоследствии Рой начал финансировать «El Soviet», небольшую испаноязычную газету, уже издававшуюся, и добился изменения ее названия на «El Comunista», чтобы запутать трудящихся и заставить их поверить в то, что это - наш орган. Вскоре после этого орган Роя опубликовал статью о том, что ему [«El Soviet»] поручена организация Латиноамериканского бюро Третьего Интернационала, и объявил о назначении нескольких человек в это бюро. Мексиканских его членов я не знаю. Состоящий в нем американец - это политический эмигрант, подобно многим из нас, из Соединенных Штатов, и известен как попутчик с весьма сомнительной репутацией. Истинные коммунисты не обращают внимание на разговоры о бюро. Они уже слышали так много лжи от своры Роя, что рассматривают их как очередное вранье.
11. Орган Роя прекратил выходить два-три месяца тому назад, а Рой, Филлипс и Гранич исчезли (Ирвин Гранич - это пресловутый помощник Роя, личность, ненавидимая мексиканскими трудящимися). Сейчас известно, что Гранич находится в Нью-Йорке, своем родном городе, и хотя он был «уклонистом» от армии, его никогда не тревожили. Это подтверждает наши подозрения о том, что он является американским агентом-провокато-ром, посланным шпионить за здешним движением. Мы слышали, что Рой отправился в Голландию. Очевидно, это так и есть. И, вероятно, он преуспел в обмане здешних товарищей весьма ловким образом.
12. Учтите, в частности, что за время своего пребывания в течение года или двух в Мексике Рой и его жена занимали один из наиболее элегантных домов в «Colonia Roma» в Мехико. У него не было видимого источника дохода за исключением того, что он время от времени читал лекции о свободе Индии, хорошо оплачиваемое занятие, конечно, но не настолько, чтобы дать ему и жене возможность проживать в дорогом доме. Он открыто заявлял, что не был «радикалом», не верил в социализм и интересовался лишь свободой Индии. Он вступил в отделение Социалистической партии Мексики лишь прошлым летом, внезапно выказав большой интерес и начав финансировать «El Socialista».
Где Рой берет деньги, точно не известно, однако широко утверждалось, что он находился на содержании немецкого посольства до конца войны и затем запродался амери-
канским финансовым интересам. Долгое время верили, что он пытается расколоть малочисленное коммунистическое движение в Мексике, чтобы ослабить сопротивление американской интервенции, когда та произойдет.
13. Рой, виноват ли он в этих серьезных преступлениях или нет, определенно не пользуется уважением и доверием мексиканских трудящихся. Вне зависимости от того, является ли он на самом деле опасным агентом-про-вокатором или просто богатым, амбициозным попутчиком, желающим использовать движение в своих собственных целях, рабочие здесь никогда не простят его за союз с агентом Гом-перса.
14. Коммунистическая партия и мексиканские ИРМ, работающие рука об руку и отдающие всю свою энергию в настоящее время промышленному юнионизму, полностью отказываясь от политической деятельности, состоят из честных, классово сознательных пролетариев. Бюро, основанное на их признании и сотрудничестве с ними, встретит сердечный отклик со стороны масс страны. Бюро, организованное как-либо иначе, не может не завершиться крахом.
15. Вне зависимости от того, является ли Рой предателем или же просто не представляет мексиканский пролетариат, он определенно не тот человек, которого следует допускать на Ваши заседания и кому следует доверять. Лучше подстраховаться, чем пожалеть. Ошибка сейчас может повлечь тяжелые результаты для участников Амстердамской конференции и определенно уничтожит сделанное в Мексике. Если Рой (это также касается Чарльза Фрэнсиса Филлипса, если он является пресловутым «представителем», находящимся в Амстердаме) приедет на майскую конференцию в Амстердаме, вы определенно должны не допустить его туда.
<...>
Свяжитесь, пожалуйста, со мной при первой возможности и дайте мне знать как можно скорее, что было решено в Амстердаме по поводу Мексики. А также уделите этому письму самое серьезное и заслуженное внимание.
Ваш за дело международного коммунизма,
Линн А.Э. Гэйл
РГАСПИ, ф. 497, оп. 2, д. 5, л. 9-12.
Машинописный подлинник. Подпись - автограф. Перевод с английского В.Л. Хейфеца.
Письмо С.Ю. Рутгерса С. Панкхерст
Ван Кампенштр, 2, Амерсфорт 7-го июня 1920 г.
Дорогой товарищ.
Сегодня я должным образом получил Ваше письмо от 2-го июня и рад услышать весточку от Вас, не только потому, что долгое время (около трех месяцев) я не получал писем или хотя бы Ваших отчетов непосредственно от Вас, но в особенности и потому, что «гэйловское» письмо важно, а я могу предоставить Вам, по крайней мере, некоторую информацию по данному поводу.
Моя информация базируется в основном на сообщениях русского товарища по фамилии Б[ородин] (я думаю, Вы встречали его в моем доме после конференции). Этот товарищ с инструкциями от наших р[усских] друзей посетил: Германию, Голландию, Испанию, США, Мексику, Испанию, Голландию, Германию,16 а сейчас вновь находится в М[оскве]. У него определенно есть опыт как в коммунистическом движении, так и в оценке людей. Он прокомментировал большинство своих бесед с ведущими социалистами в различных странах, и я прочел многие из них, особенно касающиеся Испании, где он был связан со всеми нашими друзьями. Он прожил у меня восемь дней, и я также располагаю его стенографическими отчетами о беседах в Германии и в связи с этим я совершенно доверяю ему и его суждениям, хотя в этом отношении каждый может ошибиться. Он прожил некоторое время в Испании, и люди в Испании связаны с Мексикой через Роя и его друзей (Рой Вам может быть также известен под именем Мартинеса).
Сейчас Б[ородин], приехавший в Мексику со специальной целью изучить тамошние условия, и после того как побывал в Испании, считает Роя весьма замечательным товарищем и хорошим коммунистом, в то время как против Гэйла и только против него он специально предостерегал меня. Он называет Гэйла не шпионом или кем-то в этом роде, однако фантастически самоуверенным человеком, американского газетного типа, весьма распространенным по ту сторону океана. Тот факт, что он издает ежемесячный журнал, названный по его имени, уже является плохим знаком.
Нельзя забывать, что ситуация в Мексике наполнена революционным чувством и она
легко может апеллировать к американскому журналисту для удовлетворения этого чувства, особенно если тот преисполнен симпатий к данному направлению, именно в этом может заключаться случай с Гэйлом, судя по тому, что я знаю.
Насколько Вам известно, я также жил в США два года, в 1917 и 1918 годах, и в то время Гэйл также должен был находиться в США. Но хотя в то время я был тесно связан с левым крылом социалистического движения, мне никогда не приходилось слышать упоминание имени Гэйла как коммуниста или даже как социалиста. Это, конечно же, не доказательство, а лишь симптом, да я и не помню в точности фактов, на которых Б[ородин] основывал свое предостережение. Я, тем не менее, припоминаю, что Б[ородин] утверждал, что журнал Гэйла печатается на бумаге, получаемой от мексиканского правительства (Каррансы), и что журнал дружественен по отношению к Каррансе.
В то же время Б[ородин] хвалил «El Soviet» и был готов посоветовать своим друзьям его финансовую поддержку.
Идя дальше по письму Гэйла, я хочу отметить следующее: мы в настоящее время игнорируем утверждения Гэйла и его друга Барре-ды, так как они не подтверждаются фактами или тем, что, по крайней мере, выдается за факты. Утверждение об «агентах-провокато-рах», «шпионах» и т. п., при отсутствии каких-либо доказательств или видимости таковых, на мой взгляд, оборачивается скорее против самого обвинителя.
Гэйл говорит о первом национальном социалистическом конгрессе в авг[усте] 1919 года и присутствии в качестве делегата Мороне-са. Я знаю, что сейчас Моронес - секр[етарь] Мексиканской фед[ерации] труда, и определенно не считаю его коммунистом. Но съезд этот не был коммунистическим, и я вполне понимаю позицию предоставления ему делегатского мандата на съезде, тем более потому, что мексиканское рабочее движение гораздо революционнее в целом, чем американская консервативная компания.
Нам не следует забывать, что в то время как в Америке, и еще больше - в Европе, основная проблема в настоящее время - разбудить революционный дух и разрушить старые консервативные институты, прежде всего те, что держат трудящихся в рабстве; в Мексике ситуация иная. Там везде присутствует революционный дух и главная проблема в том,
чтобы организовать этот дух в направлении одной общей цели и развивать действия масс по поддержке этих целей и их реализации. Гэйл, как стоящий вне масс журналист, может легко склониться к исключительности и американской быстроте; и тем не менее индиец Рой, в течение десяти лет работавший среди своих соотечественников, могущих оказаться ближе по своему менталитету к мексиканским пеонам, возможно и прав в своей попытке связаться с массами через существующие рабочие союзы.
Вы, конечно же, понимаете различие между Мексикой и страной вроде Англии. Б[оро-дин], являющийся достаточно левым, тем не менее, доверяет политике Роя.
Из того, что заявляет Гэйл (одно его предложение положено под сукно, другое даже не зачитано и т. п.), очевидно, что Гэйла на том съезде не принимали всерьез; таково же, скажу, наконец, было также и впечатление Б[оро-дина].
Несколько человек тогда ушли [со съезда] и организовали свою собственную Коммунистическую партию.
Я знаю, что сейчас есть две КП [компартии^ что, конечно, трудно судить о ситуации на расстоянии, особенно о стране вроде Мексики, находящейся в постоянной суматохе и населенной столь большим числом различных национальностей, наполненной столь различными тенденциями.
Из письма Гэйла может показаться, что он мало-помалу приобретает все большее влияние и что его группа доминирует в ком[муни-стическом] движении. Я, конечно же, не могу столь точно судить о ситуации в Мексике, но определенно выражу некоторые подозрения в отношении движения, в котором Гэйл играет доминирующую роль, в связи с тем, что, как я уже объяснял, полностью доверяю Б[ороди-ну], который наблюдал ситуацию на месте.
Сейчас Гэйл пишет, что Рой находится в Голландии, и, хотя это не так, я общался с последним по почте, и он прислал мне манифест, копию которого я прилагаю. Из его письма и этого манифеста следует, что Рой является не индийским националистом, а заметным представителем сознательного классового движения в Индии.
Я только что снял копию с этого манифеста для Вас, и Вы можете опубликовать его, ибо я еще не видел его в английской прессе. Мы напечатаем его в «Nieuwe Ту^> и переведем на французский язык.
Организация Панамериканского бюро доверена Амст[ердамской] конференцией КП [компартии] Соединенных Штатов, и я полагаю, что они могут лучше оценить нынешнюю ситуацию в Мексике, чем мы, так что мы можем оставить это дело им. Я запрошу некоторых моих тамошних друзей, знают ли они что-нибудь о Гэйле.
В данный момент мои выводы таковы:
Я продолжаю доверять Рою и по-прежнему буду очень осторожен в отношении Гэйла. В отношении Панамериканского бюро я считаю, что мы должны оставить решение этого вопроса нашим американским друзьям. Станет явным преимуществом получать информацию оттуда через подобное бюро, что даст нам возможность оценивать ситуацию в целом. Будет ли это бюро находиться в Мексике или где-либо в другом месте, также будет вопросом, который должен быть решен на панамериканской конференции, готовящейся сейчас.
С наилучшими пожеланиями искренне Ваш17.
РГАСПИ, ф. 497, оп. 2, д. 2, л. 199-200а. Машинописный подлинник. Перевод с английского В.Л. Хейфеца.
Примечания
1 Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 242; Коммунистический Интернационал. Краткий исторический очерк. М., 1969. С. 91.
2 Резников А.Б. О восточной политике Коминтерна; Мартышин О.В. Некоторые проблемы стратегии и тактики индийского национально-освободительного движения и коммунистического движения // Коминтерн и Восток. Критика критики. М., 1978. С. 26, 158.
3 HaithcoxJ.P. Communism and Nationalism in India. Princeton, 1971. P. 7-8.
4 Martínez Verdugo A. (ed.). El comunismo en México. México, 1985, P. 24.
5 Российский государственный архив социальнополитической истории (РГАСПИ). Предисловие к Манифесту Латиноамериканского бюро III Интернационала. Ф. 495, оп. 108, д. 1, л. 6.
6 Gale L. Gompers Dominates the Mexican Socialist Congress. РГАСПИ. Ф. 495, оп. 108, д. 6, л. 1.
7 РГАСПИ. Письмо М. Бородина Генеральному секретарю Мексиканской коммунистической партии Х. Аллену. Ф. 495, оп. 108, д. 1, л. 9-10.
8 Там же. Ф. 325, оп. 1, д. 59, л. 2-2 об. Цит. по: Коминтерн и идея мировой революции. Документы. М., 1998. С. 146-147.
9 РГАСПИ. Ф. 497, оп. 2, д. 1, л. 39
10 РГАСПИ. Заявление делегации МКП. Ф. 489, оп. 1, д. 24, л. 42. Там же. Заявление индийской делегации. Л. 30.
11 Там же. Мандат Х. Рамиреса. Ф. 489, оп. 1, д. 30, л. 61-62, 94. Там же. Выписка из протокола заседания мандатной комиссии от 17.7.1920. Ф. 489, оп. 1, д. 27, л.1-2. Там же. Мандат Р. Аллена и Х.Б. де Аллен. Л. 30. Там же. Заявление Х.Б. де Аллен в мандатную комиссию III Интернационала 21.7.1920. Л. 90; 2-й конгресс Коммунистического Интернационала. Стенографический отчет. Пг.,1921. C. 354.
12 О деятельности Роя в Коминтерне см.: Das Gupta B.N. M.N. Roy. Quest for freedom. Calcutta, 1970. См. также: Латинская Америка. 1993. № 3, с. 107-115.
13 РГАСПИ. Ф. 489, оп. 1, д. 24, л. 43.
14 Речь идет о планировавшейся Амстердамским бюро в Копенгагене или Христиании (Осло) международной коммунистической конференции.
15 Панкхлрст, Сильвия - основатель и руководитель Рабочей социалистической федерации (с 19.6.1920 - Коммунистическая партия, британская секция III Интернационала). Делегат II конгресса Коминтерна. Арестована (20.10.1920), приговорена к 6 месяцам тюремного заключения. После освобождения исключена из Компартии Великобритании за отказ превратить газету «Уоркерз дредноут» в общепартийную.
16 Вероятно, таков был маршрут М.М. Бородина.
17 Подпись отсутствует. Авторство идентифицировано по содержанию письма и по описи РГАСПИ.
