CC BY
51УДК 811.161.1
ОМОФОНИЯ КАК ЯВЛЕНИЕ РЕЧЕВОЙ КОММУНИКАЦИИ В ЭКСПРЕССИВНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ЯЗЫКА
Б.Я. Шарифуллин
В статье обсуждается вопрос об омофонических словах различного типа в аспекте как внутриязыковой, так и кроссязыковой коммуникации, в частности, в плане перевода или иной адекватной передачи омофонической лексики средствами другого языка. Определяется понятие «омофония», её основные типы и формы реализации в различных ситуациях речевого взаимодействия. Омофония рассматривается в связи с эмотивной, экспрессивной и игровой функциями речи. Подчёркивается особое место омофонии и омофонических средств в экспрессивном пространстве речевой коммуникации.
Ключевые слова и фразы: омофония; экспрессивная лексика; «эхо-слова»; омофоническая номинация; кроссязыковая коммуникация.
THE HOMOPHONY AS PHENOMEN OF SPEECH COMMUNICATION IN EXPRESSIVE LINGUISTIC SPACE
B.Ya. Sharifullin
The problem of homophonic words of various kinds is discussed, as in "intro-linguistic" communication and in cross-linguistic communication too, in particular, connected with some problems of translation or other means of an adequate transferring the homophonic lexica into another language. The notion of homophony, its general kinds and forms of its realization in various situations of speech interaction are defined. Homophony is considering in connection with emotive, expressive and ludic speech functions. The specific position of homophony and homophonic words in the expressive space of speech communication is articulated, Keywords and phrases: homophony; expressive lexicon; "echo-words" ; homophonic nomination; cross-linguistic communication.
«Он её, голубушку, шмяк, шмяк, шмяк, шмяк. И ням-ам-ам-ам, да и шмыг, шмыг, шмыг, шмыг» Песня из телефильма «Обыкновенное чудо», 1978 «Язык - инструмент. Едва ли не труднее он самой скрипки»
Пётр Вяземский
В каждом языке есть особый класс слов, не имеющих какого-либо конкретного номинативного значения (и, между прочим, соответствующего термина с его более или менее однозначным определением), но воспринимаемых носителями этих языков достаточно однозначно. Это не междометия, поскольку, выражая, в принципе, также различные оттенки эмоций, они, междометия, минимально номинативны, а чаще всего и вообще не номинативны и даже не информативны вне конкретной речевой ситуации. Русское эх может означать что угодно, от сожаления (Эх, до чего я дошёл... ) до удивления (Эх, красотка-то
какая! - здесь и восхищение тоже представлено), и даже до «чувства полного удовлетворения» (Эх, как мне приятно-то!). Омофоны же, пример которых представлен в первом эпиграфе к данной статье, имеют вполне определённое номинативное значение, но только в экспрессивном пространстве речевой коммуникации, выражая также и эмоционально-оценочные коннотации.
Мне не представляется удачным такой модный ныне «термин» как «эмотема» (придуманный, кажется, В.И. Болотовым в 1981 г. [Болотов 1981], впоследствии распространённый уже в наше время - см., например, [Павлючко 1999]). «Эмическая» структура этого «термина» (ср. фонема и звук и пр.) предполагает и его «эмический» статус, т. е. существование как единицы внутренней системы языка. Но эмоции мы проявляем и реализуем в виде определённых средств только в речи, как системе внешней, материальной, чувственно (sic!) нами воспринимаемой. У В.И. Болотова, кстати, «эмотема» определяется именно как некий «отрезок текста, смысл которого или форма выражения содержания является источником эмоционального воздействия» [Болотов 1981: 18]. Иное дело, когда вводится понятие «эмотивного текста». Текст может быть эмотивным, т. е. выполнять, как целое синтаксическое построение, эмотивную функцию речи.
Одним из эмотивных средств речи (не языка - опять sic!) является так называемая «омофония» (от греч. homos «сходный» и phonos «звук»). Но это не та «омофония», которую я в данном случае имею в виду: её более распространённый термин-омоним обозначает слова, одинаковые по звучанию, но разные по написанию и значению: например, порог и порок. Наша же «омофония» более похожа на то, что определяется как «стиховедческий термин, употребляющийся главным образом, французскими исследователями стиха (P. Verrier, M. Grammont, E. Martin и др.) и обозначающий звуковую однородность стихотворной, шире - вообще художественной речи» [Литературная энциклопедия. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_ literature/3479/Омофония (дата обращения -15.05.2014)].
Однако и в этом смысле наша омофония может иметь более широкое значение, совсем далеко не только «стиховедческое». Как я полагаю, омофония - это такое эмотивное средство речи, суть которого состоит в фонетическом повторе и в фонетической рифме «словечек», которые по отдельности ничего не значат и по отдельности не употребляются, а звучат только в «ансамбле». В целом, это типичное явление ономатопеи.
Примеров таких омофонов, представленных в эпиграфе, можно привести ещё много. Вот несколько примеров из обыденной разговорной речи, из которых видно, что омофоны выполняют экспрессивно-негативную функцию:
Ты что, совсем не бум-бум? Хоть немного соображаешь?
Да ты ваще дум-дум-дум! Ничё сказать толком не можешь!
А тебе всегда только ням-ням и лям-лям. А больше ничего не хочешь, козёл?
Ты что, совсем блям-блям, что ли?
Эй, чувак! Тук-тук-тук! У тебя всё дома?
Опять домой весь налитый вполз! Хрям-хрям-хрям - и ни одного нормального слова.
А сама-то! Всё хлюп-хлюп, а супа нормального нет.
И - классический эвфемизм-омофон Василия Шукшина: «А ху-ху не хо-хо, бабуся? (До третьих петухов).
От некоторых таких омофонов образуются и вторичные экспрессивы, например, шмакодявка «мелкая и незначительная личность, обычно маленькая девочка, реже -мальчик», блямба, блямбочка, бумбук, думдук (наверно, того происхождения и экспрессив дундук), хлюпик и т.п.
Немало таких омофонов в так называемом «мамском языке» [Женский журнал SUPER стиль. URL: http://www.superstyle.ru/21feb2012/mamskii yazyk?page=0 (дата обращения -08.03.2014)], для которого вообще характерна имитация эмоционально-оценочной детской речи, причём, не «от двух до пяти» (К. Чуковский), а, скорее, от года до двух: нямочки-тямочки, сюсечки-пусечки, мюмлики-зюмлики и пр. Они, как правило, рифмованные.
Яркая графическая особенность омофонов - написание их через дефис. Этим они сближаются с так называемыми «эхо-словами», тоже выполняющими экспрессивную функцию, но устроенными несколько иначе (см. в нашей диссертации [Шарифуллин 1997: 182-183]): повторяются не только сами омофоны, но варьируется и первый звук, обычно согласный: шуры-муры, фигли-мигли, шани-мани, шель-шевель. Такого рода образования тоже можно считать омофонами (или идеофонами, но этот термин слишком широк или, наоборот, слишком узок - см. ниже), особенно на фоне кроссязыковых сопоставлений: в английском, как и в других языках, таких омофонов немало, о чём будет сказано далее.
Особый случай - «эхо-слова», построенные по принципу «отталкивания» от вполне «нормального» слова: танцы-шманцы (и даже ещё танцы-шманцы-обжиманцы), шашлык-машлык, коньяк-маньяк (и коньячок-маньячок), бананы-мананы, барак-марак и пр. (ср. и
такой «мем» в нашем интернете после первого избрания Барака Обамы президентом США: Барак Оба-ма: адидеация к названию теле-шоу «Оба-на!»).
Немного об образовании шашлык-машлык и сходных с ним. На сайте Ы^У/ш-mangale.ru/interesno/shashlyk-mashlyk.html я нашёл такой вопрос посетителя: «Интересно, почему люди из южных постсоветских республик говорят "шашлык-машлык", "плов-млов", "кофе-мофе", "зелень-мелень"? Вообще при случае рифмуют любое существительное, повторяя его с буквой "М" впереди вместо первой согласной. Встречаются также варианты "кофе-шмофе", "зелень-шмелень"».
Можно, конечно, ответить этому «интересанту» таким известным анекдотом, который суть самого явления разъясняет лишь отчасти:
- А почему вы всё время говорите шашлык-машлык?
- А патаму чта у нас такой культур-мультур!
Как видим по этому анекдоту, чаще всего такие образования в русской речи обыгрывают речь «восточных» людей, что в некотором смысле справедливо: в тюркских языках, например, а также в японском и многих африканских языках есть особый класс слов - звукоизобразительные слова («идеофоны»), чьё значение скорее номинативное, чем экспрессивное (например, японск. буру-буру «о дрожании»; язык эве (Африка) boho-boho «о походке полного, тяжело ступающего человека» и т.п. [Журковский 1968]). Определённая доля экспрессивности в таких образованиях, конечно, присутствует, что обусловлено самой природой звукоизобразительности. Но поскольку эта категория обычно рассматривается и как грамматическая, аналогов ей в славянских и вообще индоевропейских языках нет (о явлении аллитерации, например, в ведических гимнах или в древнегреческом эпосе, писать не будем, поскольку это тема довольно далека от обсуждаемой).
Близкое явление в русской речи - детские рифмованные дразнилки. Изобретая их, дети не только проявляют свою креативность в познании звуковой и смысловой материи своего родного языка, но, как мне представляется, «воспроизводят» более древние модели омофонии. Вот несколько примеров из разных источников, начиная с книги К. Чуковского и кончая интернет-сайтами на тему «Говорят дети» (привожу только те, в которых рифмованным повтором не является слово, уже известное ребёнку):
Танька-транька, Танька-станька, Машка-тарашка, Ленка-баменка, Лёшка-мёшка, Витька-бритька и пр. Их яркая экспрессивность очевидна. Это особая тема для изучения.
Поэтому необходимо констатировать, что в русском языке, особенно, конечно, при речевой игре, подобные омофонические образования становятся неизбежно экспрессивными,
поскольку обыгрывается не только само фонетическое звучание, но и семантические и прагматические компоненты таких образований, а также их имитация под «чужую речь».
Характерный пример: антропонимическая номинация «нехороших», т.е. «буржуйских» персонажей в повести-сказке Н. Носова «Незнайка на Луне» (1965). Например, «продажных» полицейских зовут Дригль, Фигль, Мигль, а судью - Вригль. Другие «говорящие имена» типа Скуперфильд, Грязинг, Дрянинг, Клопс, Жулио и пр., конечно, тоже построены по стандартам речевой игры, но к омофонии имеют лишь опосредственное отношение. Это скорее такое игровое явление, как «фонетическая мимикрия».
Может быть и так, что не экспрессивность и даже не звукоизобразительность присущи отдельным иноязычным образованиям, но в русском фонетическом пространстве они приобретают эти признаки из-за своей звуковой формы. Например, в цыганском языке есть выражение чаво чавело «парень и девушка». Отсюда, как полагают многие, пошли русские арготические и сленговые экспрессивы чувак и чувиха (литература приведена в моей статье, цитируемой ниже). Могло быть и так, однако необходимо учитывать и исконные, собственно русские образования (особенно в народных говорах) с начальным чув-, скорее всего, звукоизобразительным «корнем»: чувырла, чуварза, чуваха (не путать с чувашка) и т.п. (об этом - см. мою статью «Этимология и история одного интересного слова: ЧУВАК» [Шарифуллин 2013]). В Интернете, на сайте lingvoforum.net выдвинута и такая интересная версия, озвученная человеком под ником yuditsky: «Я уверен, что "чувак" не имеет никакого отношения к цыганскому. Оно произошло от имени крысы "Чува" из сказки "Рикки-Тикки-Тави". Как доказательство замечу, что я слышал также "чучундрик" в смысле "чувак". А "Чучундра" - это имя второй крысы из упомянутой сказки» [Лингвофорум. URL: http://lingvoforum.net/index.php?topic=28.0 (дата обращения - 16.06.2014)]. Интересен этот пост тем, что связан с проблематикой адекватной передачи иноязычных экспрессивных имён собственных (и не только их - см. далее) с помощью русских речевых средств.
Замечу, что экспрессив чучундра используется довольно часто: «Ну, мы нормально сидели, все свои. А тут эта чучундра вламывается и начала вызываться» (из материалов Лаборатории речевой коммуникации Лесосибирского педагогического института - филиала СФУ).
К чисто «омофоническим» образованиям в русском языке близки - по функции, прежде всего, - усечённые глагольные основы (чаще всего, также экспрессивные и звукоподражательные), приближающиеся по своей семантике к междометным, типа швырь, швырк, прыг, скок, тук, тюк, хлюп, шмыг и пр. Эти омофоны обладают своими
особенностями - например, синтаксической позицией сказуемого: «Когда он стал особенно наглеть и соваться к ней со своими слюнявыми губами, Ольга поступила по-своему: швырь этого типа от себя и блямс его о дверь кухни» (Т. Устинова).
Особый интерес омофония представляет в аспекте кроссязыковой и кросскультурной коммуникации, в том числе в плане адекватного перевода с одного языка на другой. Собственно, и поводом для написания данной работы послужил не очень значительный факт: на одном из семинаров по «Сравнительной типологии русского и английского языков» по теме «Лексические и лексико-фонетические алломорфизмы» я предложил студентам попробовать перевести на английский язык текст той песенки, которую исполнял Андрей Миронов в телефильме «Обыкновенное чудо», некоторые строчки которой вынесены мною в эпиграф.
Привожу полный текст этой песни (слова Юлия Кима, музыка Г. Гладкова; омофоны выделены мною. - Б.Ш.):
Хорошо когда женщина есть,
Леди, дама, синьора, фемина.
А для женщины главное - честь,
Когда есть с нею рядом мужчина,
И повсюду, тем более здесь,
Где природа дика и невинна...
А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк,
А за ней воробышек прыг-прыг-прыг-прыг,
Он её, голубушку, шмяк-шмяк-шмяк-шмяк,
Ам-ням-ням-ням, да и шмыг-шмыг-шмыг-шмыг.
Вы мой ангел, вы мой идеал,
Моя звездочка, ягодка, рыбка.
Зубки жемчуг, а губки коралл.
Хороши также грудь и улыбка.
Я таких никогда не встречал,
Пусть исправится эта ошибка.
Куплеты песенки у студентов при переводе особых затруднений не вызвали, кроме, естественно, русских уменьшительно-ласкательных наименований: звездочка, ягодка, рыбка и пр., поскольку в английском языке подобного типа экспрессивная суффиксация практически не представлена. Если же переводить с помощью словосочетаний с
прилагательным типа little, получается не совсем семантически и прагматически правильно: что такое, например, little fish? Приходится привлекать иной английский лексический инвентарь ласкательных обращений к любимой женщине: например, honey, bubbles, pumpkin, lovebug, cupcake и т.п. Это же относится и к типично русскому слову голубушка, вообще, кажется адекватно непереводимому. Эту проблему мы тоже обсудили.
Трудности начались, когда студенты стали искать возможные эквиваленты русских омофонов в припеве. Предлагались самые разные варианты, начиная от простой транслитерации типа byak-byak и т.п.
В конечном итоге, после обсуждения мы (с моей помощью, конечно, но и с «креативными» предложениями студентов) остановились на таком варианте (крылышки и голубушку я опускаю):
Butterfly - clap-clap-clap-clap, Sparrow - hop-hop-hop-hop, Jump-jump-jump-jump, Om-nom-nom-nom, And sniff-sniff-sniff-sniff.
Получилась, на мой взгляд, довольно неплохая русско-английская омофоническая изоморфичность, включающая и определённую рифмовку.
Поясню только, почему был выбран для передачи русского омофона шмяк-шмяк-шмяк-шмяк английский эквивалент jump-jump-jump-jump, являющийся, как будто, вполне знаменательным глаголом to jump «прыгать, скакать и т.п.». В этом «и т.п.» и отмечен тот смысл, который позволил нам использовать этот глагол для омофонической передачи русского шмяк, учитывая сам контекст «шмяканья» воробушком бабочки с последующим её поеданием («нямканьем»). Это такие значения глагола to jump : «брать (в шашках, т. е. в игре - to jump a man «съесть шашку»); «трясти, встряхивать»; «захватить, завладеть»; «наброситься на кого-либо» [Мюллер 1971: 417].
Данный вариант передачи «шмяканья» я объяснил студентам и таким фактом: в песне Джона Леннона «Happiness Is a Warm Gun» (этот текст мы на занятиях анализировали ранее) в припеве поётся:
Mother Superior jumps a gun
Т. е. «Мать-игуменья хвать пистолет».
Шмяк-шмяк и хвать-хвать довольно близкие омофоны.
Свою роль сыграла и близость фонетических структур Jump-jump-jump-jump и Om-nom-nom-nom.
Другой очень показательный пример - перевод на русский язык книг Льюиса Кэрролла про Алису. Поскольку о проблематике адекватной передачи русскими речевыми средствами знаменитой баллады «Jabberwocky» («Бармаглот») из «Алисы в Зазеркалье» очень хорошо написала Н.М. Демурова, говоря о переводе Д.Г. Орловской, этим я и ограничусь. Замечу только, что в разных вариантах русского перевода, в том числе, Д.Г. Орловской, использованы омофонические средства передачи кэрролловских окказионализмов (не всегда, кстати, омофонических, а созданных и по телескопическому принципу). Несколько примеров (без указания автора перевода и без комментария): Брандашмыг, Тарбормот, Джубджуб (просто транслитерация английского оригинала), Юб-Юб (та же птичка, но уже не транслитерированная), чхрыли, мюмзик, фютлик, хавзик и пр. Во многих таких образованиях имеются вполне «нормальные» суффиксы, но омофоническая природа основ - мне кажется, достаточно очевидна. Ср.: шмыг, тар-бор (тары-бары).
Ещё один пример: переводы С. Маршака английских Nursery rhymes, т. е. детских стишков («ясельные рифмы»). Эти переводы очень часто просто великолепны. С. Маршак довольно тонко чувствовал, какие «детские рифмы» - омофонные в большинстве случаев -будут понятны русскому ребёнку.
Например, английский стишок «Humpty-Dumpty»:
Humpty-Dumpty sat on a wall
Humpty-Dumpty had a great fall
All the King's horses
All the King's men
Couldn't put Humpty again.
С. Маршак передал английский омофон Humpty-Dumpty русским же омофоном Шалтай-Болтай:
Шалтай-Болтай сидел на стене. Шалтай-Болтай свалился во сне. Вся королевская конница, вся его рать Не может Шалтая-Болтая собрать.
С. Маршак мог бы просто транслитерировать это имя, как часто делают неопытные переводчики. Получился бы Хампти-Дампти - но много ли это имя сказало бы русскому
ребёнку? А вот Шалтай-Болтай - понятен ему по своей «внутренней форме»: конечно же, это яйцо!
В заключение: такой своеобразный рефлекс англоязычных СМИ, шоу-бизнеса и интернета на омофоническое звучание песни, исполненной когда-то советским певцом Эдуардом Хилем, которого прозвали «Мистер Тро-ло-ло-ло» (Mr. Trololololo, Trololo-man). В обращение введен был даже такой «мем» - «хватит тро-ло-ло-ло» или «тро-ло-ло-ло с тобой».
В песне Э. Хиля уже более чем 50-летней давности с длинным названием «Я очень рад, ведь я наконец возвращаюсь домой», нет ни единого слова. Она вся состоит из омофонических, условно говоря, «междометий». Но англоязычная публика выделила из этого вокализа вот этот звук «тро-ло-ло».
Эдуард Хиль также высказал в одном из интервью собственную версию причин популярности песни: «А что надо для людей в другом государстве? Им слов не надо. Если бы я спел "Партия - наш рулевой", или там про Ленина и Сталина, то они бы не стали это слушать и петь. А как "ля-ля-ля", так они сразу запели. Все естественно» (http:// news2000.com.ua/news/kultura/muzyka/106862 (дата обращения - 03.04.2014).
Вывод: омофония присуща всем без исключения языкам, поскольку обозначает естественное отражение в языковом сознании людей тех звуков окружающего их мира, который они уже знают или ещё не знают, но желают узнать. Человек - в философском смысле и в смысле лингвистическом - это не только Homo sapiens, что уже банально, но и Homo ludens, т. е. по Хёйзинге - «Человек играющий». Суть в том, что когда Homo ludens понял, что игру можно затевать и на фонетическом уровне, явление омофонии стало одним из основных фонетических приёмов речевой игры в самых разных языках. В аспекте кроссязыковой коммуникации, конечно, это нужно обязательно учитывать.
Список литературы
Болотов В.И. Эмоциональность текста в аспектах языковой и неязыковой вариативности. Ташкент: Фан, 1981. 116 с.
Женский журнал. URL: http://www.superstyle.ru/21feb2012/mamskii_yazyk?page=0 (дата обращения: 8.03.2014).
Журковский Б.В. Идеофоны: сопоставительный анализ (на материале некоторых языков Африки и Евразии). М.: Изд-во МГУ, 1968. 65 с.
Кэрролл Льюис. Алиса в стране чудес. Сквозь зеркало / пер. Н.М. Демуровой; стихи в пер. Д.Г. Орловской. София: Изд-во литературы на иностранных языках, 1967. 228 с.
Лингвофорум. URL: http://lingvoforum.net/index.php?topic=28.0 (дата обращения: 16.06.2014).
Литературная энциклопедия. URL: http ://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_
literature/3479/Омофония (дата обращения: 15.05.2014).
Мюллер В.К. Англо-русский словарь: 70000 слов. М.: Советская энциклопедия, 1971.
920 с.
Павлючко И.П. Эмотивная компетенция автора художественного текста (на материале произведений Г. Гессе): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 1999. 24 с.
Шарифуллин Б.Я. Проблемы этимологического изучения русской лексики Сибири (экспрессивный фонд языка): дис. ... д-ра филол. наук. Красноярск, 1997. 466 с. (без приложения).
Шарифуллин Б.Я. Этимология и история одного интересного слова: ЧУВАК // Человек и язык в когнитивном пространстве: сб. науч. статей / науч. ред. проф. Б.Я. Шарифуллин. Вып. 4; Сибирский федеральный университет. Красноярск, 2013. С. 283287.
References
Bolotov V.I. Emotsional'nost' teksta v aspektakh yazykovoj I neyazykovoj variativnosti. [The Emotionality of Text in Aspects of Linguistic and Non-linguistic Variability]. Tashkent: Fan, 1981. 116 p.
Female Magazine. Available at: http://www.superstyle.ru/21feb2012/mamskii_ yazyk?page=0 (accessed 8.03.2014).
Zhurkovski B.V. Ideofony: sopostavitel'nyj analiz (na materiale nekotorykh yazykov Afriki I Eurazii) [Ideophones: a Contrastive Analysis (on the Materials of Some Languages of Africa and Eurasia)]. M.: MGU, 1968. 65 p.
Carroll Lewis. Alisa v strane chudes. Skvoz' zerkalo [Alice In Wonderland. Through the Looking-Glass, and What Alice Found There]. Transl. by N.M. Demurova; poetry transl. by D.G. Orlovskaya. Sofia, 1967. 228 p.
Lingvoforum. Available at: http://lingvoforum.net/index.php?topic=28.0 (accessed 16.06.2014).
Literaturnaya entsiklopediya [Literary encyclopedia]. Available at: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc literature/3479/Омофония (accessed 15.05.2014)/
Muller V.K. Anglo-russkij slovar': 70000 slov [English-Russian Dictionary: 70000 issues]. M.: Sovetskaya Entsiklopediya, 1971. 920 p.
Pavl'uchko I.P. Emotivnaya kompetentsiya avtora khudozhestvennogo teksta (na materiale proizvedenij H. Hesse) [The Emotive Competence of Belletristic Author (on the Materials of H. Hesse's Works)]. Abstract of PhD candidate thesis. Volgograd, 1999. 24 p.
Sharifullin B. Ya. Problemy etimologicheskogo izucheniya russkoj leksiki Sibiri (ekspressivnyj fond yazyka) [The Problems of an Etymological Investigation of Russian Siberian Lexica (the Expressive Language Stock)]. PhD thesis. Krasnoyarsk, 1997. 466 p.
Sharifullin B. Ya. Etimologiya i istoriya odnogo interesnogo slova: CHUVAK [The Etymology and History of Some Curious Word: CHUVAK]. The Man and the Language in Cognitive Space. Ed. by Prof. B. Sharifullin. Krasnoyarsk: Siberian Federative University Press, 2013. Pp. 283-287.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Шарифуллин Борис Яхиевич, доктор филологических наук, профессор, зав. лабораторией речевой коммуникации, профессор кафедры русского языка и литературы Лесосибирский педагогический институт - филиал Сибирского федерального университета. Россия, 662544, Лесосибирск, ул. Победы, 42 E-mail: borshariff@,gmail. com
ABOUT THE AUTHOR:
Sharifullin Boris Yakhiyevich, Doctor of Philology, Full Professor, Director of the Speech communication laboratory, Professor of the Department of Russian language and literature
Lesosibirsk Pedagogical Institute - branch of Siberian Federative University 42 Pobeda ul., Lesosibirsk 662544 Russia E-mail: borshariff@,gmail.com
