CC BY-NC-ND
21
А.В. Марей
«OMNES QUE TAL YERRO FAZENAL SENNOR..»: ПОНЯТИЕ YERRO В СТАРОКАСТИЛЬСКОМ ЯЗЫКЕ ЭПОХИ ФЕРНАНДО III
В статье рассматривается процесс формирования и эволюции понятия yerro в старокастильском языке первой половины XIII в. На материале билингвальных текстов эпохи («Этимологий» Исидора Севильского и «Фуэро Хузго»), а также актового материала Фернандо III анализируются основные значения, присваивавшиеся изучаемому термину в этот период. Yerro предстает термином, относившимся, скорее, к этической, нежели к юридической сфере и использовавшимся для обозначения неверного поступка, ошибки, погрешности, введения в заблуждение.
Ключевые слова: история понятий, yerro, проступок, грех, билингваль-ные тексты, Кастилия, Фернандо III, «Фуэро Хузго».
В современной исторической науке, в том числе в отечественной, все большую популярность приобретает история понятий (нем. Begriffsgeschichte; термин введен немецким историком Р. Козеллеком). В качестве основы своей методологии история понятий пользуется, по преимуществу, тезисами, сформулированными основателями школы философской герменевтики, прежде всего Г.-Г. Гадамером1, а также приверженцами лингвистического структурализма - Э. Бенвенистом2 и др., согласно которым история понятий и история соответствующих им явлений взаимосвязаны настолько тесно, что последнее не может быть адекватно понято в отрыве от первого (с учетом всей сложности его эволюции).
Как правило, исследователи истории понятий занимаются изучением концептов, относящихся к социально-политической
© Марей А.В., 2012
«Omnes que tal yerro fazen al sennor...»
истории Нового и Новейшего времени3. Однако представляется, что методологические основы, сформулированные в работах Г.-Г. Га-дамера, Р. Козеллека и др., могут быть применены и к исследованию средневекового материала. В рамках данной статьи делается попытка рассмотреть процесс формирования и эволюции одного из основных терминов, использовавшихся для передачи понятия «преступление» в кастильской интеллектуальной культуре эпохи правления короля Фернандо III Святого (1214-1252), - термина yerro, дословно - «проступок».
Старокастильское yerro является отглагольным существительным, производным от глагола errar, восходящего к латинскому errare4 - «заблуждаться», «ошибаться»5. Слово yerro появилось только в XIII в., в период складывания литературного старокастильского языка. Его значение применительно к этому времени позволяет уточнить сопоставление с латинскими оригиналами тех старокастильских переводов, которые были осуществлены в Кас-тильско-Леонском королевстве в период правления Фернандо III (1217-1252) и Альфонсо Х Мудрого (1252-1284). В числе наиболее заметных примеров такого рода следует выделить знаменитые «Этимологии» Исидора Севильского - знаменитого церковного деятеля Вестготского королевства, «энциклопедиста Темных веков»6. Оригинальный латинский текст «Этимологий» был, как известно, разбит на 20 книг, из которых правовым вопросам была посвящена пятая, а точнее, ее первые 27 титулов. Что же касается кастильского перевода «Этимологий», то он был осуществлен в середине XIII в., сохранился в единственной рукописи, известной по копии XV в., и включил книги I-V, a также книги IX и Х7.
Термин yerro употребляется в кастильском тексте «Этимо-логий» всего четыре раза, из которых два раза им переводилось латинское error в значении «ошибка»8, а еще дважды - crimen, т. е. «преступление». При этом, если в первом случае речь идет именно о преступлении9, то в случае с фрагментом из пятой книги «Этимо-логий» очевидно, что само понятие crimen употреблено в значении «проступок», за который полагается наказание розгами10. Для обозначения же всех остальных преступлений в кастильской версии «Этимологий» использовалось понятие pecado, т. е. собственно «грех»11, имевшее, очевидно, обобщающее значение.
Практически аналогичная картина использования термина yerro может быть выявлена и при анализе еще одного памятника испанского Средневековья. Речь идет о знаменитой «Книге приговоров» (или «Вестготской правде») - своде законов Вестготс-
А.В. Марей
кого королевства, впервые опубликованном в 654 г. при короле Рецесвинте (653-672) и значительно дополненном несколько позже, при королях Вамбе (672-680), Эрвигии (680-687) и Эгике (687-702), в конце VII - начале VIII в.12 Перевод памятника на кастильский язык был осуществлен по указанию Фернандо III после взятия им Кордовы в 1236 г.13 Кастильский текст «Книги приговоров» получил название «Фуэро Хузго» (Fuero Juzgo) и действовал на территории Испании на протяжении еще нескольких веков (последнее его применение в суде датировано 1778 г.).
В тексте «Фуэро Хузго» термин yerro употребляется 23 раза, 19 из которых приходятся на последнюю книгу памятника, посвященную регулированию правового положения иудеев в Кастильском королевстве. Четыре упоминания yerro, предшествующие книге об иудеях, распределяются по тексту следующим образом: одно встречается в титуле «Об избрании королей...», предпосланном основному тексту «Фуэро Хузго», в законе о бунте против короля. Под термином yerro в данном случае понимается нарушение клятвы верности, принесенной королю именем Бога, святотатство, как это характеризует законодатель, т. е. грех. В параллельном латинском тексте на месте форм глагола errar (yerre; y errant) и самого термина yerro стоят три разных термина: глагол delinquat (досл.: «совершить проступок, погрешность»), термины pacti transgressio (досл.: «нарушение договора») и error14.
Второй раз yerro фигурирует в законе «О содомитах», помещенном в титуле «О противоестественных прелюбодеяниях, монахах и содомитах». Этот случай интересен тем, что здесь понятие используется в качестве синонима к термину pecado, причем оба термина используются для обозначения порока содомии. Причем словом yerro переведено латинское vitium (досл.: «порок»), тогда как pecado использован для передачи значений целого ряда понятий - facinus (досл.: «поступок» (в том числе - бесчестный), flagitium (досл.: «негативный поступок») и даже lapsus (досл.: «ошибка»)15.
Третье упоминание yerro приходится на закон «О том, как ребенок может получить наследство отца», помещенный во 2 титуле 4 книги свода, озаглавленном «О наследниках». В этом фрагменте словом yerro обозначается не проступок или прегрешение, а заблуждение, в которое можно впасть, если не руководствоваться разумом в разрешении сомнительных ситуаций. В латинском тексте на месте yerro стоит слово error, что в данном случае представляется ожидаемым и оправданным16.
«Omnes que tal yerro fazen al sennor...»
Четвертый раз yerro появляется в законе, запрещающем сеньорам калечить своих рабов, помещенном в 6-й книге свода законов, в титуле о человекоубийствах. В данном случае речь идет о том, что сеньор лишается права наносить увечье рабу или рабыне, если только против них не будет вынесено приговора или иным образом не будет доказано, что они совершили конкретное преступление. Последнее понятие в латинском тексте обозначено словом scelus (досл.: «злодеяние»)17.
Что же касается 19 случаев употребления термина yerro в 12-й книге, то все они сконцентрированы во втором и третьем титулах. В 13 случаях из 19 интересующим нас понятием переведено латинское error18, в двух - errata (досл.: «заблуждения»). Из оставшихся четырех в одном случае латинским аналогом yerro является слово malum (досл.: «зло»)19, еще в одном - peccatum (досл.: «грех»)20, тогда как в двух последних исследованных фрагментах yerro употребляется рядом с понятием pecado: в одном случае в латинском тексте на их месте стоит термин perfidia (досл.: «вероломство»)21, а в другом - delictum (именно этим понятием римские юристы обозначали правонарушение)22.
Таким образом, всего в «Фуэро Хузго» термином yerro и формами глагола errar (yerre; yerrant) 15 раз переводилось слово error, 2 раза - слово errata, 2 раза - термин delictum или однокоренной ему глагол, по разу - термины malum, peccatum, perfidia, scelus, vitium и transgressio pacti. Очевидно, что для составителей старокастильского текста «Вестготской правды» слово yerro не имело четкого юридического значения и обозначало преимущественно «заблуждение» или «ошибку» в самом широком смысле, т. е. носило главным образом этический характер.
Для обозначения же противоправного деяния, как правило, в тексте «Фуэро Хузго» использовался термин pecado - в памятнике насчитывается более 90 случаев его употребления. При этом более чем в 20 случаях он введен в старокастильский текст не для перевода какого-либо латинского слова, а с целью уточнения или пояснения смысла закона в целом. Это позволяет с уверенностью утверждать, что в эпоху правления Фернандо III (как минимум, в последние 10-15 лет его правления, когда окончательно оформилась тенденция к переводу основных текстов с латыни на старокастильский и к созданию новых текстов на народном языке) именно термин pecado выступал в качестве обобщающего для обозначения правонарушения, в то время как yerro служил вспомогательным понятием, передававшим, прежде всего, этическую сторону заблуждения.
А.В. Марей
Это утверждение может быть проверено и на материале других источников. Из нормативных текстов, помимо «Фуэро Хузго», внимание исследователя привлекает один из основных сводов местного права Леоно-Кастильской Эстремадуры - пространное фуэро Куэнки, легшее в основу целого семейства фуэро. Этот памятник сохранился в трех редакциях, две из которых созданы на латыни («первоначальная форма» и «систематическая форма», согласно терминологии их издателя, Р. Уреньи-и-Сменхауда), а одна - на старокастильском23. При анализе старокастильского текста фуэро Куэнки легко заметить, что термин yerro в нем не употребляется ни разу, в то время как для передачи понятия «преступление» используется именно термин pecado24, с помощью которого кастильский переводчик передавал латинское scelus25.
Прежде чем идти дальше, отмечу, что приведенные выше соображения относительно употребления термина pecado позволяют несколько скорректировать предполагаемую датировку перевода на старокастильский язык «Этимологий» Исидора Севильского и фуэро Куэнки. С известной долей уверенности можно говорить о том, что оба этих памятника были переведены с латыни в конце правления Фернандо III либо в первые несколько лет правления его сына, Альфонсо Х. Верхняя граница, как представляется, видна довольно отчетливо - эти переводы не могли быть созданы после составления при дворе Альфонсо Х свода правовых норм, известного как «Зерцало», поскольку в нем в качестве обобщающего понятия для обозначения правонарушения уже использовался термин yerro.
Наконец, весьма интересную информацию можно почерпнуть из документов Фернандо III, написанных на старокастильском языке, постепенно проникавшем в сферу делопроизводства. В качестве обобщающего понятия для обозначения правонарушения в документах этого времени используется термин tuerto (досл.: «вред», «ущерб»), обычно использовавшийся в паре с Juerga (досл.: «насилие») (23 примера в документах 1233-1252 гг.)26. Подобный выбор термина выглядит вполне естественным: в силу видовой специфики в документах, как правило, содержались не общие понятия, а конкретные нормы, запрещавшие нанесение физического вреда адресатам данных грамот или их имуществу. Как представляется, это в полной мере объясняет практически полное отсутствие в текстах королевских хартий понятия pecado21, имевшего в ту эпоху более теоретическое или, если можно так сказать, более доктринальное значение. Помимо tuerto, в исследованных
«Omnes que tal yerro fazen al sennor...»
документах правонарушения обозначены понятиями mal (досл.: «зло») (3 раза), mal fecho (досл.: «злодеяние») (3 раза), malfetria (досл.: «злодеяние») (2 раза), malfiesto (досл.: «злобное (преступное) действие») (1 раз), но, очевидно, эти понятия, в силу своего слабого лексического присутствия, не могли претендовать на роль обобщающих.
Понятие yerro в документах Фернандо III, изданных ранее 1250 г., встречается лишь один раз, в своем наиболее распространенном значении - как ошибка, заблуждение, проистекающее в данном случае из незнания земледельцем четких границ своего участка28. Ситуация меняется после этой даты, когда на протяжении двух лет появляются четыре документа, в которых понятие yerro использовано как обобщающее для обозначения правонарушения. В первом из них Фернандо III приводит свое решение по тяжбе между епископом и капитулом Туйской епархии, с одной стороны, и консехо города Туй - с другой. Сначала в документе подробно перечисляются все агрессивные действия горожан, направленные против служителей Церкви (они вошли в собор с оружием в руках, пытались ворваться в алтарь, повалили светильники и т.д.), а затем они же обобщаются с помощью понятия yerro29.
Три других (идентичных по содержанию) документа представляют собой одно и то же послание Фернандо III, направленное кон-сехо Уседы30, Гвадалахары31, и ряду консехо области Эстремадура32. В этих посланиях устанавливаются определенные нормы взаимоотношений между деревнями и местечками на территории консе-хо, которым были адресованы хартии. Нарушение королевского постановления квалифицируется как yerro по отношению к своему королю как сеньору33. При этом интересующее нас понятие выступает как однородный член предложения с двумя другими - tuerto и atreuimiento. Первое из этих двух слов традиционно употреблялось в актовом материале для обозначения материального ущерба, второе же обозначало «дерзость» и служило одной из важнейших характеристик преступного деяния в кастильском праве34. Таким образом, разбираемую фразу можно прочесть и другим образом: «все, кто введет сеньора в заблуждение, причинит ему ущерб и дерзнет пойти против него».
Подобное прочтение подкрепляется и еще одной фразой, содержащейся в той же клаузуле. Фернандо III грозит карой тем, кто «введет его в заблуждение» (que me errassen) и оскорбит его (et tuerto diciessen), так как это было сказано выше в той же грамоте.
А.В. Марей
Исходя из этого можно предположить, что в данном случае и yerro, и errar употребляются для того, чтобы передать гипотезу обмана сеньора, введения его в заблуждение, а не для обозначения правонарушения как типа действия.
Подводя итоги, можно сказать, что в эпоху Фернандо III понятие yerro использовалось, главным образом, в своем основном значении - как «ошибка», «промах», «заблуждение» и имело по преимуществу этическое значение. Функцию понятия, использовавшегося для передачи идеи правонарушения вообще, в этот период выполнял термин pecado. Таким образом, в кастильском языке первой половины XIII в. возникает своеобразное «семантическое раздвоение» понятия греха: понятие yerro приняло на себя изначальное значение латинского peccatum - «промах», «ошибка», «погрешность», в то время как термином pecado обозначалась более материальная, если можно так сказать, уголовно-правовая составляющая греха. Однако уже в этот период иногда встречаются отдельные случаи употребления yerro как правонарушения вообще, что указывает на то, что подобное значение не было чуждо этому термину. В этом контексте более логичным выглядит выбор именно этого понятия юристами Альфонсо Х Мудрого в качестве обобщающего при описании правонарушений.
Примечания
Гадамер Г.Г. История понятий как философия / Пер. с нем. В.В. Бибихина // Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 26-43. Бенвенист Э. Предисловие автора // Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М., 1995. С. 26-34.
См., например, об этом: Копосов Н.Е. Основные исторические понятия и термины базового уровня: к семантике социальных категорий // Журнал социологии и социальной антропологии. 1988. Т. 1. Вып. 4.
Diccionario crítico etimológico castellano e hispánico / por Coraminas J., Pascual J.A. Vol. 2. Madrid, 1980. P. 659.
V. «errare» // Ernout A., Meillet A. Dictionnaire étymologique de la langue latine: histoire des mots: IVème éd. P.: Klincksieck, 1979. P. 309.
Выражение, введенное в оборот американским ученым Эрнестом Бригаутом в его одноименной книге: Brehaut E. An encyclopedist of the Dark Age. Isidore of Seville. N.Y., 1912.
2
3
4
5
6
«Omnes que tal yerro fazen al sennor...»
Подробнее см.: González Cuenca J. Las Etimologías de San Isidoro romanceadas. T. 1. Salamanca, 1983. P. 37-48.
Isid. Etym. II.28.1 (=Isid. Etym.-rom. III.8.1); cfr. Isid. Etym. V.33.1 (= Isid. Etym.-rom. VI.6.1).
Isid. Etym. II.4.8 (=Isid. Etym.-rom. II.4.8). Isid. Etym. V.27.16 (=Isid. Etym.-rom. V.27.16).
Достаточно упомянуть, что даже название титула V.26 De criminibus in lege con-
scriptis в кастильской версии переведено как De pecados enscriptos en la ley. Всего
же термин pecado употребляется в кастильских «Этимологиях» 33 раза, из них
11 раз для перевода понятия crimen, 10 раз - peccatum, по 3 раза - delictum и
scelus, 2 раза - facinus, по одному разу понятий vitium и reatus и 2 раза он был
употреблен только в кастильском тексте, не имея латинского аналога (полный
список фрагментов см.: González Cuenca J. Op. cit. T. 2. P. 351).
См., например, об этом: Ureña y Smenjaud R. de. La legislación gótico-hispana (Leges
Antiquiores - Liber Iudiciorum ). Estudio crítico / Ed. C. Petit. Pamplona, 2003.
González J. Reinado y diplomas de Fernando III. Vol. 3. Cordoba, 1983. P. 211-214.
FJuzgo, [IX] (=LVis, [IX]).
FJuzgo, III.5.6 (=LVis, III.5.6).
FJuzgo, IV.2.18 (=LVis, IV.2.17).
FJuzgo, VI.5.13 (=LVis, VI.5.13).
FJuzgo, XII.2.2; 2.4; 2.5; 2.8; 2.16; 2.17; 3.1; 3.7.
FJuzgo, XII.3.5 (=LVis, XII.3.5).
FJuzgo, XII.3.2 (=LVis, XII.3.2).
FJuzgo, XII.3.12 (=LVis, XII.3.12).
FJuzgo, XII.3.24 (=LVis, XII.3.24).
Fuero de Cuenca (formas primitiva y sistemática: texto latino, texto castellano y adaptación del fuero de Iznatoraf) / Publ. por R. de Ureña y Smenjaud. Madrid, 1935. См., например: FCRom. I.7.9 (= FCSis. VII.10-11) etc.
См. об этом подробнее: Марей А.В. Язык права средневековой Испании: от Законов XII Таблиц до Семи Партид. М., 2008. См., например: CDF-III, n. 704. Vol. 3. P. 253-254 (Burgos, 1242). Единственный случай использования этого термина в документах Фернандо III см.: CDF-III, n. 847. Vol. 3. P. 433-438 (Sevilla, 1252). CDF-III, n. 557. Vol. 3. P. 76-77 (Burgos, 1235). CDF-III, n. 794. Vol. 3. P. 369-374 (Sevilla, 1250). CDF-III, n. 809. Vol. 3. P. 387-389 (Sevilla, 18.11.1250). CDF-III, n. 819. Vol. 3. P. 398-400 (Sevilla, 13.04.1251). CDF-III, n. 827. Vol. 3. P. 412-415 (Sevilla, 09.07.1251).
CDF-III, n. 809. Vol. 3. P. 387-389 (Sevilla, 1250); CDF-III, n. 819. Vol. 3. P. 398400 (Sevilla, 1251); CDF-III, n. 827. Vol. 3. P. 412-415 (Sevilla, 1251). См.: P.VII.prooem.
7
8
12
34
