CC BY
143ББК 63.3(0=Словак)4 УДК 94(437.6)
М. Лысый
«OMNES MARAHONIINSIMUL MANDAVERUNT» МОРАВАНЕ КАК ЭТНОС И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЕДИНИЦА
Началом великоморавской истории в научной литературе и современной исторической памяти обычно считается возникновение «Великой» Моравии приблизительно в 833 г., когда произошло изгнание Прибины из Нитры и последующее объединение Моравии и Нитранской земли. Поиск и обретение «Великоморавской державы»1, таким образом, отодвинуло на задний план вопрос о том, кем, собственно, были мора-ване, впервые появившиеся в письменных документах в 822 г., когда их представители прибыли на имперский сейм во Франкфурте2. Этот, казалось бы, банальный вопрос предполагает, тем не менее, возможность разных ответов.
Озвучивая их, необходимо напомнить, что дело существенно осложняется отсутствием какого бы то ни было летописного произведения, которое имело бы моравское происхождение. В отсутствие моравского Галла Анонима или Козьмы нам остается довольствоваться преимущественно иностранными источниками — хрониками и анналами. Правда, моравское происхождение имеют некоторые агиографические источники, но «народ» и моравский политический строй находились вне фокуса внимания их авторов, появляясь лишь как фон, на котором представлены Константин-Кирилл и Мефодий. То же, что известно о происхождении мораван из позднейшей
1 См. обзор историографии: Lysy M. Moravania, Mojmirovci a Franska risa. Stidie k etnogeneze, politickym institicim a istavnemu zriadeniu na izemi Slovenska vo vcasnom stredoveku. Bratislava, 2014. S. 107-147.
2 «Ibique generali conventu congregato necessaria quaeque ad utilitatem orientalium partium regni sui pertinentia more solemni cum optimatibus, quos ad hoc evocare iusserat, tractare curavit. In quo conventu omnium orientalium Sclavorum, id est Abodritorum, Soraborum, Wilzorum, Beheimorum, Marvanorum, Praedenecentorum, et in Pannonia residentium Abarum legationes cum muneribus ad se directas audivit» (Annales regni Francorum inde ab a. 741. usque ad a. 829, qui dicuntur Annales Laurissenses maiores et Einhardi ad a. 822 / Ed. F. Kurze. Hannoverae, 1895. P. 159).
© М. Лысый, 2015
82
Петербургские славянские и балканские исследования
М. Лысый. «Omnes marahoni insimulmandaverunt»...
«Повести временных лет»3, является общеславянским мифом, в котором мораване, хотя и упоминаются, но не играют особо заметной роли.
В связи с этим в настоящей работе мы рассмотрим, прежде всего, вопрос о значении самого термина «мораване» (или «моравские славяне»), встречающегося в целом ряде различных источников, главным образом, франкского и моравского происхождения. А также вопрос о том, в каком соотношении находились мораване с властной структурой, представленной правителями из рода Моймировичей и прочими князьями. Упоминания о мораванах мы будем анализировать в контексте того значения, которое им придается в конкретном источнике, при этом мы, конечно, будем принимать во внимание то, является ли автор источника человеком баварского (или франкского), моравского или какого-либо иного происхождения.
В связи с тем, что для Моймировичей никто не написал произведения политического характера, какими стали для Арпадов Хроника венгерского Анонима или Хроника Козьмы Пражского для Пржемысловичей, нам нужно будет чем-то заполнить это пробел. Казалось бы, естественным было бы использовать более поздние источники, позиционирующие себя в качестве носителей традиции Моймировичей, но они не вызывают большого доверия4. Поэтому более правильным будет сравнивать мора-ван IX века с другими славянскими общностями.
Здесь, однако, могут возникнуть сомнения относительно того, насколько оправданным является проведение аналогий между различными славянскими племенами, коль скоро стоит вопрос о том, что вообще представляли собой славяне в раннее Средневековье и насколько релевантным для них было славянское самосознание, если оно вообще существовало в ту эпоху5. В настоящей работе мы, однако, не будем решать вопрос славянской идентичности, поскольку для проводимых нами сопоставлений он не столь важен. Конгломерат славянских племен и их властных структур на пространстве от Балтики до Среднего Подунавья несомненно имел общие черты, к
3 Повесть временных лет. Ч. I: Текст и перевод / Подгот. текста Д. С. Лихачева; Пер. Д. С. Лихачева и Б. А. Романова; Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л., 1950. С. 11.
4 Речь идет о некоторых источниках эпохи высокого Средневековья, которые хотя и располагают кое-какими сведениями о Моймировичах, но подчас подают их в весьма деформированной форме, не сообщая прямо ни имен правителей, ни даже названия самой страны. Прежде всего, это «Деяния венгров» магистра П. или хроника венгерского Анонима (P. magistri, qui Anonymus dicuntur Gesta Hungarorum, c. 28 // Scriptores rerum Hungaricarum tempore ducum regumque stirpis Arpadianae gestarum. Vol. I / Ed. E. Szentpetery. Budapestini, 1937. S. 70). Наполненная анахронизмами хроника Анонима имеет достойную параллель в виде Летописи попа Дуклянина ^м.: Presbyteri Diocleatis regnum Sclavorum // Magnae Moraviae Fontes Historici (далее — MMFH). Vol. I. S. 238-245). Некоторые ее известия был готов принять Л. Тактик (HavUkL. E. Dukljanska kronika a Dalmatska legenda (Rozpravy Ceskoslovenske akademie ved. Rada spolecenskych ved. Roc. 86. Sesit 2). Praha, 1976). Путаницу с текстом этой летописи оставил и М. Эггерс, который на ее основании пытался локализовать Моравию в Потисье (EggersM. Das «Gross-mahrische Reich». Realitat oder Fiktion? Eine Neuinterpretation der Quellen zur Geschichte des mittleren Donauraumes im 9. Jahrhundert. Stuttgart, 1995. S. 182-183). Некоторым темам в хронике готов верить и М. Хомза (HomzaM. et al. Svatopluk v europskom p^somn^ctve. Sttdie z dejm svatoplukovskej legendy. Bratislava, 2013. S. 136, 139). И все это вопреки тому, что южнославянская летопись, очевидно, описывала позднейшие хорватские реалии, которые, однако, помещала в более раннее время.
5 Об этих логических сомнениях, ярко проявившихся в последнее время, см. сборник «Неславяне о происхождении славян» («Neslovane» o pocatdch Slovanii / Red. P. Urbanczyk. Praha, 2011) и, конечно, часто цитируемую книгу американского ученого Ф. Курты (Curta F. The making of the Slavs: History and archaeology of the Lower Danube region, c. 500-700. Cambridge, 2001).
2015. № 2. Июль—Декабрь
83
Commentarii / Статьи
Studia Slavica et Balcanica Petropolitana
каковым можно отнести и похожие названия социальных институтов6, «демократичность» управления7 или первоначальную дохристианскую религию8.
Как уже было сказано, мораване впервые появляются в письменных источниках в 822 г. Ни один из источников IX века не занимается вопросом их происхождения и не конкретизирует, что вкладывалось тогда в понятие «мораване». Страна и народ мораван принадлежали к числу само собой разумеющихся реалий региона Среднего Подунавья. Письменные источники описывают события, главным образом, начиная с 60-х гг. IX в., а затем, начиная с Х в., после того как замолкают Фульдские анналы, мы получаем все более и более фрагментарную информацию о моравских делах. Несмотря на то, что падение династии Моймировичей нашло отражение в письменных источниках9, «темное» Х столетие дает большее пространство для домыслов, нежели для формирования ясных представлений о судьбе моравской «gens». Ничего не изменило
6 SteinMbel J. Slovanske «gentes» a ich vladykovia, kniezata a kagani od st’ahovania narodov po Svatopluka // Kovac D. Slovenske dejiny v dejinach Europy. Vybrane kapitoly. Bratislava, 2015. S. 262-284.
7 Об общественном устройстве полабских славян см., например: Die Slawen in Deutschland. Geschichte und Kultur der slawischen Stamme westlich von Oder und NeiBe vom 6. bis 12. Jahrhundert / Hrsg. von J. Herrmann. Berlin, 1985. S. 252-268. Притом, что мы можем высказать некоторое несогласие со схематичностью в обработке материала, авторы справедливо выделили роль народных собраний у полабских славян, хотя и поставили ее в связь с так называемой «военной демократией». Вальтер Шлезингер проанализировал общественный строй сорбов, выделив правителя, вельмож и разделенное на две страты население (см.: Schlesinger W. Die Verfassung der Sorben // Siedlung und Verfassung der Slawen zwischen Elbe, Saale und Oder / Hrsg. von H. Ludat. Giesen, 1960. S. 75-102). Общество велетов (лютичей) рассмотрел в этом же сборнике с акцентом на роль «народа» М. Хельман (Hellmann M. Grundzuge der Verfassungsstrukturen der Liutizen // Siedlung und Verfassung der Slawen zwischen Elbe, Saale und Oder. S. 103-113). Из чешской литературы см. особенно: HavUkL. E. Slovanske statrn itvary raneho stredoveku. Politicke postavern, spolecenska a vladrn organizace statrnch litvam ve vychodrn, stredrn a jihovychodrn Evrope od 8. do 11. stoleti. Praha, 1987; WihodaM. Snemy Cechi // Slechta v promenach veki / Red. T. Knoz, J. Dvorak. Brno, 2011. S. 17-37. Конечно, народные собрания не были исключительной особенностью славянских обществ. Нельзя, однако, не заметить, что особенно на ранних этапах развития народные собрания были важными партнерами князей. О народных собраниях у славян см. также новаторскую работу К. Цернака: Zernack K. Die burgstadtischen Volksversammlungen beim den Ost- und Westslawen. Studien zur verfassungsgeschichtlichen Bedeutung des Vece. Wiesbaden, 1967. О роли народных собраний на границе между «gens» и «regnum» см. также: Hudacek P. Kral’ovstvo, monarchia alebo stat? (K otazke pouzrvania konceptu statu v ranom stredoveku) // Forum Historiae. 2014. Roc. 8. C. 2. S. 31-32.
8 В обобщенном виде см.: Eliade M. Dejiny nabozenskych predstav a ide^ III. Od Muhammada po reformy. Bratislava, 1997. S. 36-42.
9 Т ема падения Великой Моравии рассматривается в уже ставшей классической работе Д. Т ржештика: Tfestik D. Pad Velke Moravy // Typologie rane feudalnlch slovanskych stati. Sborrnk pnspevki z mezi-narodrn konference k tematu «Vznik a rozvoj slovanskych rane feudalrnch stati a narodnosti ve stredm a jihovychodrn Evrope», konane ve dnech 18.-20. listopadu 1986 v Praze. Praha, 1987. S. 27-76. Судьбу Моравии после 906 г оригинально интерпретировал Я. Штайнхюбель, предположив наличие чешского господства над Нитранской землей до 920 г: SteinMbel J. Nitrianske kniezat-stvo. Pociatky stredovekeho Slovenska. Rozpravanie o dejinach nasho izemia a okolitych krajm od stahovania narodov do zaciatku 12. storocia. Bratislava, 2004. S. 159-164. Историю Моравии в Х в. на основании, к сожалению, неполной информации письменных источников с дополнением ее археологическими данными в обобщенном виде изложил М. Вигода: Wihoda M. Morava v dobe krnzed (906-1197). Praha, 2010. S. 86-94.
84
Петербургские славянские и балканские исследования
М. Лысый. «Omnes marahoni insimulmandaverunt»...
в этом плане и объединение Чехии и Моравии в 1029 г.10, так как происхождение мора-ван было по сравнению с «translatio regni» темой куда менее привлекательной11.
Моравский миф стал более подробно излагаться лишь на рубеже Средневековья и Нового времени, когда помимо представления о славянском происхождении мора-ван стала развиваться маркоманская теория. Теория эта связана с именем чешского историка Вацлава Гаека из Либочан (f 1553 г.), провозгласившего вождя германского племени маркоманов Маробода, жившего на рубеже эр, моравским и маркоманским королем12. При этом, однако, само собой разумеющимся фактом считалась славянская принадлежность мораван, если, конечно, не принимать во внимание попытку моравского земского архивариуса Бертольда Бретгольца (1862-1936 гг.) представить непрерывным процесс германского заселения Чехии и Моравии с римских времен до современной ему эпохи13, а также проблематику областной (региональной) идентичности в Моравии, сохраняющей свое значение до сих пор.
И все же в вопросе, как именно надлежит понимать «моравскость», как применительно к IX столетию, так и по отношению к более позднему времени, единства не наблюдалось. В XIX в. часть моравских ученых приняла концепцию Франтишка Палацкого (1798-1876 гг.) об историческом (и политическом) единстве Чехии и Моравии. Это хорошо видно в историческом труде предшественника Бретгольца в Земском архиве Моравии, Беды Дудика (1815-1890 гг.). Согласно Дудику, народом, заселившим территорию «маркграфства», были славяне, которые делились на несколько племен, отличавшихся друг от друга «костюмами», наречиями и физическими признаками14. Так же как и другие авторы этой эпохи, Дудик, вразрез с предыдущей практикой, использовал понятие «народ» в значении более широкой, чем племя, единицы: несколько племен образовывали один народ.
По мнению Вацлава Новотного (1869-1932 гг.), который, как в свое время и Ф. Палацкий, был уроженцем Моравии, мораване, чехи и словаки были одним народом, состоявшим из разных племен, однако мораване, в отличие от чехов, не сохранили своих «племенных названий»15. Исключение, возможно, представляли только «голен-шицы» (Golensizi) из «Баварского географа», которых Новотный с осторожностью локализовал на территории Моравии16. Кроме голеншицов Рудольф Дворжак предполагал еще существование ловатицов (Lovatici) к югу от реки Дые17. «Моравские племена» должны были, по мнению Новотного, объединиться еще до Моймира I. Прибина был будто бы последним «племенным» князем, не принявшим участие в этом объединении — его изгнание Новотный относил к периоду 833-836 гг.18 Позднее четыре «племенные
10 О датировке события со ссылками на релевантную литературу см.: LysyM. Politika ceskeho kniezata Bratislava I. (1035-1055) voci Uhorsku // HC. 2004. Roc. 52. C. 3. S. 452-453.
11 WihodaM. Morava v dobe krnzeci (906-1197). S. 9-15.
12 VaclavHajekzLibocan. Kronika Ceska / Ed. J. Kolar. Praha, 1981. S. 38.
13 Ср., например: Bretholz B. Geschichte Bohmens und Mahrens. Erster Band. Das Vorwalten des Deutschtums. Bis 1419. Reichenberg, 1921.
14 Dud^kB. Dejiny Moravy. Dll I. Od nejstarsich dob az do r. 906. Praha, 1871. S. 56-58.
15 Novotny V. Ceske dejiny. D. I. C. I. Od nejstarsich dob do smrti knizete Oldricha. Praha, 1912. S. 287-288.
16 Ibid. S. 288-289.
17 DvorakR. Vlastiveda Moravska. I. Zeme a lid. Dejiny Moravy. Kniha prvni: Od nejstarsich dob az po vymreni PremyslovcP (-1306). Brno, 1899. S. 27.
18 Novotny V. Ceske dejiny. D. I. C. I. S. 292-293 (датировка с опорой на: Huber A. Gechichte Osterreichs. Erster Band. Gotha, 1885. S. 95-96). Аналогичный вывод о завершении «процессов
2015. № 2. Июль—Декабрь
85
Commentarii / Статьи
__________________ Studia Slavica et Balcanica Petropolitana ___________________
области» в Моравии выделял на основе результатов археологических раскопок Йозеф Поулик19. В чешской историографии мораван нередко рассматривали как часть чехов, вследствие чего население Моравии IX века именовали «чехославянами»20.
Словацкая историография, опираясь на «Историю королевства и королей славян» Юрия Папанека (1738-1802 гг.)21 и произведения эпохи национального возрождения22, c большим трудом решала для себя вопрос этнической принадлежности мораван. Неубедительной была версия Франко В. Сасинека (1830-1914 гг.), который представил мораван наследниками «Державы Само», опираясь при этом на отдельные известия венгерского Анонима (вроде упоминания вождя Морута)23, порождающие больше споров, нежели доверия к их информации24.
Последующие метания преемников Сасинека между названиями «словене» и «словаки»25, а также по вопросу других возможных обозначений, завершилось принятием официальной трактовки истории Великой Моравии в эпоху существования «Словацкой республики» (1939-1945 гг.). Видный историк периода «Словацкой республики» (а также депутат тогдашнего сейма) Франтишек Грушовский (1903-1956 гг.) выразил это вполне однозначно: Великая Моравия была государством, населенным «исключительно» словаками26. Однако, даже «древние словаки» Грушовского не представляли из себя единого целого, потому как делились на меньшие племена или княжества, которые он искал в бассейнах Грона и Вага и в Малых Карпатах27. Таким образом, эта модель была в сущности вариантом тезиса Вацлава Новотного, только с другим общенародным названием. Разница между обоими авторами заключалась лишь в том, что из общего «народа» Грушовский исключил чехов. Поэтому нельзя не прийти к выводу, что в то время как Новотный проецировал в прошлое колларовскую идею чехословацкого народа, Грушовский исходил из суверенитета словацкого народа, что было главным лозунгом Глинковой словацкой народной партии, а в дальнейшем — государственной доктриной «Словацкого государства».
централизации» среди «моравских племен» делал и Йозеф Поулик, согласно которому Прибина был представителем «племени словен» (см.: PouUkJ. Stair Moravane buduj svuj stat. Gottwaldov, 1960. S. 165-166; см. также: Graus F. Die Nationenbildeng der Westslawen im Mittelalter. Sigmaringen, 1980. S. 43).
19 PouUk J. Staroslovanska Morava. Praha, 1984. S. 85, 113, 115.
20 Kadlec K. Dejiny verejneho prava ve stredrn Evrope.Praha, 1928. S. 156-157.
21 Papanek G. De regno regibusque Slavorum atque cum prisci civilis, et ecclesiastici, tum hujus aevi statu gentis Slavae. Quinque ecclesiis, 1780.
22 См. об этом: Butvin J. Velkomoravska a cyrilometodska tradfcia v slovenskom narodnom obrodern // Historicke stddie. 1971. Roc. 16. S. 131-150.
23 Sasinek Fr. V Dejiny drievnych narodov na йzem^ terajsieho Uhorska. Skalica, 1867. S. 158.
24 О критике источника в историографии см., например, вводную статью к его словацкому изданию: Mticska V. Kronika anonymneho notara krala Bela. Gesta Hungarorum. Budmerice, 2000. S. 15-30.
25 Skultety J. Pribina // Risa velkomoravska. Sbornlk vedeckych prac / Red. J. Stanislav. 2. vyd. Praha, 1935. S. 9-24.
26 Hrusovsky F. Slovenske dejiny. Turciansky sv. Martin, 1940. S. 52. — Еще дальше был готов идти Генрих Бартек, находя словаков уже в V веке. Его статья была заново опубликована составителями сборника «Этногенез словаков» в 2009 г. (BartekH. Slovaci a risa krala Sama // Etnogeneza Slovakov. Kto sme a ake je nase meno / Red. R. Marsina, P. MuHk. Bratislava, 2009. S. 128-137).
27 Hrusovsky F. Slovenske dejiny. S. 32-33.
86
Петербургские славянские и балканские исследования
М. Лысый. «Omnes marahoni insimulmandaverunt»...
Терминологическое наследие исторической идеологии «Словацкого государства» вернулось, в несколько измененном виде, вскоре после 1989 г., причем как в умеренном варианте, говорящем о словацко-моравском дуализме28, так и в радикальном, провозглашающем, что все жители (ядра) Великой Моравии были (древними) словаками29. Главным изъяном этого «течения» в словацкой историографии является, разумеется, то, что источники IX века (как и гораздо более поздние) просто не делают различия между словаками и славянами. Эта возможность есть только у современных историков, причем можно спорить о том, насколько такое внешнее различение является научным и вообще необходимым.
Для чешского национализма наследие Моймировичей не является особо важным, тем не менее Моравия Моймировичей является объектом большого внимания со стороны чешской исторической науки. Логично, что самый большой интерес эта тема вызывает в моравской части Чешской республики. Если для значительной части словацкой историографии Великая Моравия представляет собой (первое?) государство словацкого народа, то чешская историография (историография чешских земель) занимала в этом вопросе весьма своеобразную позицию. Как уже говорилось, Б. Дудик в целом принял основные положения концепции Палацкого. Ситуацию, тем не менее, значительно усложнило «открытие» названия «словене» (Slovieni), что связано со статьей чешского филолога Йиржи Поливки, опубликованной еще в 1883 г.30 С этого времени начинается использование нового обозначения не только для языка, на котором говорили жители Моравии в IX в., но и по отношению к самому моравскому населению. Термин «словене» стал, таким образом, неким культурным обозначением, тогда как термин «мораване», который встречается в латинских и славянских письменных источниках, стал использоваться как обозначение лишь высшего слоя общества или дружины31. Лишь в последние десятилетия наблюдается постепенный отказ исследователей от употребления термина «Slovieni» как избыточного неологизма.
В то время как для части словацкой историографии Великая Моравия представляла собой государство средневековых словаков (либо совместное государство словаков и мораван), для части чешской историографии Великая Моравия была государством мораван.
При этом, подобно тому как защитники «словацкого характера» Великой Моравии должны были «решать» вопрос, было ли это «словацкое государство» также и государством мораван, чешские авторы также обращались к аналогичной проблеме. Проблема эта становилась особенно заметной, когда обсуждался вопрос об образовании «Великой Моравии» путем объединения Моравии и Нитранской земли. Ведь изгнание Прибины Моймиром можно было интерпретировать не только как экспансию мораван против «словаков», но и как внутренние распри в рамках единой моравской общности.
28 KuceraM. Krai Svatopluk (830? - 846 - 894). Martin, 2010. S. 96.
29 Такого мнения придерживается, например М. Дюрица: Durica M. Dejiny Slovenska a Slovakov v casovej naslednosti faktov dvoch tisfcrock 3. opr. a dopl. vyd. Bratislava, 2003. S. 25-47; см. также работу А. Грнко, по мнению которого «моравские словаки» были позднее ассимилированы чехами: Hrnko A. Sine ira et studio // Etnogeneza Slovakov. S. 164-167.
30 PoUvka J. Kterym jazykem psany jsou nejstarH pamatky drkevrnho jazyka slovanskeho starobul-harsky ci staroslovensky? // Slovansky sborrnk. 1883. Roc. 2. C. 10-11. S. 481-488, 545-554.
31 См. ниже примеч. 39. Данную позицию разделяли, конечно, не все авторы. Например, Й. Поулик связывал мораван в собственном смысле слова с территорией Моравии, в то время как «словене», по его мнению, должны были жить в Словакии (PouUk J. Stair Moravane buduj^ svuj stat. S. 163-164).
2015. № 2. Июль—Декабрь
87
Commentarii / Статьи
Studia Slavica et Balcanica Petropolitana
В последнем случае Прибина мог бы считаться мораванином или даже представителем рода Моймировичей32.
Обсуждение сложного вопроса, каково было количество «gentes», составивших ядро «Великой Моравии», выходит за рамки настоящей статьи. Ограничимся поэтому лишь указанием на то, что письменные источники говорят нам только об одной «gens», что позволяет думать, что жители Нитранского княжества приняли моравскую идентичность, хотя изначально, по-видимому, относились к другой «gens», название которой не удержалось в имеющихся источниках33. Помимо этого, необходимо отвергнуть «древнесловацкую», «чехославянскую» (или «чехословакистскую») версии моравской этничности, равно как и отказаться от концепции о существовании некой совокупности «моравских племен». Существование этих «племен», заполонивших работы историков и археологов, совершенно не подтверждается известиями письменных источников.
В настоящее время большинство исследователей, занимающихся вопросами этногенеза, отталкиваются в своих разработках от основополагающего в данной области исследования Райнхарда Венскуса «Stammesbildung und Verfassung», опубликованного в 1961 г. Согласно Венскусу, племя конституировал не некий набор объективных признаков, а миф об общем происхождении, который отнюдь не соответствовал реальному происхождению членов гетерогенной племенной общности34. Среди чехословацких авторов на исследование Венскуса обратили внимание Франтишек Граус35, а затем Любомир Г авлик36. Однако, несмотря на это, в чехословацкой науке по-прежнему превалировала эволюционистская точка зрения тогдашней марксистской историографии, основаниями которой были тезис об объединении меньших единиц в более крупные (так называемая «надплеменная организация», идею которой восприняли и многие авторы, употреблявшие для IX столетия термин «древние словаки») и понятие «феодальной народности»37, приведшее к возникновению концепта «великоморавская народность»38, в рамках которого мораване представляли лишь верхнюю часть социума39.
Такое представление, однако, находилось в разительном контрасте с информацией «Повести временных лет». Несмотря на то, что это более поздний источник,
32 Dittrich Z. R. Christianity in Great-Moravia. Groningen, 1962. S. 67-68; HavUk L. E. Morava v 9. a 10. stoleti. K problematice politickeho postavenl, socialrn a vladrn struktury a organizace. Praha, 1978. S. 88; TrestikD. Pocatky Premyslovch. Vstup Cechh do dejin (530-935). Praha, 1997. S. 271. Более осторожно об этом Д. Тржештик высказывался в книге: Trestik D. Vznik Velke Moravy. Moravane, Cechove a stredrn Evropa v leteh 791-871. Praha, 2001. S. 107-135.
33 Подробнее см.: LysyM. Moravania, Mojmhovci a Franska risa... S. 82-107.
34 Wenskus R. Stammesbildung und Verfassung. Das Werden der fruhmittelalterlichen gentes. Koln, 1961. S. 14-17.
35 Graus F. Die Entstehung der mittelalterlichen Staaten in Mitteleuropa // Historica. 1965. Roc. 10. S. 14-15.
36 Havtik L. E. Gens Maravorum (Poznamky k vyvoji gentes u Slovanu) // Straznice 1946-1966. Narodopisne studie. Brno, 1966. S. 98.
37 В словацкой литературе, прежде всего, в трудах П. Раткоша: Ratkos P. K diskusii o vznikanl narodnosti na nasom йzem^ // HC. 1963. Roc. 11. S. 268; Varsik B. O vzniku a rozvoji slovenskej narodnosti v stredoveku // HC. 1984. Roc. 32. S. 529.
38 Ratkos P. K diskusii o vznikarn narodnosti na nasom tizemi S. 268-269; KuceraM. O historickom vedom^ Slovakov v stredoveku // HC. 1977. Roc. 25. C. 2. S. 217. — С другой стороны, концепцию «великоморавской народности» отвергал Ф. Граус: Graus F. Rise velkomoravska, jej^ postavenl v soucasne Evrope a vnitrrn struktura // Konferencia o Vel’kej Morave a Byzantskej misii. Brno -Nitra, 1.- 4. X. 1963 (referaty). Nitra, 1963. S. 12-13.
39 Ratkos P. Slovensko v dobe vel’komoravskej. Kosice, 1990. S. 84; Dejiny Slovenska. D. I. S. 132, 138.
88
Петербургские славянские и балканские исследования
М. Лысый. «Omnes marahoni insimulmandaverunt»...
возникший к тому же вдалеке от Моравии, в его связях с западнославянским культурным пространством не приходится сомневаться. В этом источнике мораване оказываются на первом месте в славянском мифе о расселении славян с Дуная — вместе с чехами, «белыми хорватами», сербами, хорутанами, ляхами, полянами и другими славянскими этническими общностями40. Принимая во внимание это обстоятельство, следовало бы оставить как рассуждения об особом социальном статусе мораван в рамках «словенского народа Великой Моравии», так и «древнесловацкую» версию этнической принадлежности населения, находившегося под властью Моймировичей.
Поэтому в конечном итоге нам остается провести сортировку и осуществить анализ значения приблизительно полусотни упоминаний о мораванах в письменных источниках IX - начала Х в., разумеется, с учетом различной степени их достоверности. Для большей ясности их можно разделить на несколько групп, основываясь на том, какой общий смысл вкладывался в термин «мораване».
В IX в. и впоследствии еще довольно долгое время не существовало официального понятия государства в том виде, в каком его сформировала дипломатическая практика королевских канцелярий высокого Средневековья. Так, если в XIII в. в венгерских документах королевской канцелярии уже использовался термин «Regnum Hungariae», то в XI столетии венгерские монархи назывались еще королями «паннон-цев» (Pannoniorum) или «угров» (Vngrorum)41. Таким образом название титула происходило не от названия страны, а от названия населения. Аналогично и в IX в. названия политических единиц образовывались от названия жителей. Это было доминирующей практикой в латинских письменных источниках42. Она становится еще более заметной, 40 41 42
40 См. примеч. 3.
41 Подробнее см.: Lysy M. 1) «Cuiuscumque nationis homines, Saxones videlicet, Hungarii, Sclaui seu alii». Odraz etnicity v normach a uradnych dokumentoch stredovekeho Uhorska // HC. 2013. Roc. 61. C. 3. S. 421-436; 2) «Cuiuscumque nationis homines, Saxones videlicet, Hungarii, Sclaui seu alii». Ethnicity reflected in the rules of law and official documents of medieval Hungary // HC. 2014. Roc. 62. Supplement. S. 41-57.
42 «...regnum Margorum...» (Annales Xantenses ad a. 872: Annales Xantenses / Ed. B. de Simon. Hannoverae; Lipsiae, 1909. P. 30-31). «Berehtrammus, qui superiore anno in Marahensibus Sclavis fuerat comprehensus...» (Annales Fuldenses ad a. 873: Annales Fuldenses / Ed. F. Kurze. Hannoverae, 1891. P. 78). «Igitur cum duo fratres, Willihalmus et Engilscalchus, terminum regni Baiowariorum in oriente a rege, id est seniore Hludowico, concessum contra Maravanos tenuerunt...» (Annales Fuldenses ad a. 884: Ibid. P. 110); «terra Maravorum intravere...» (Annales Fuldenses ad a. 892: Ibid. P. 121); «Engilscalchus iuvenili audatia vir, qui post rapta de concubina regis filia ad tempus se Maravos exul contulit...» (Annales Fuldenses ad a. 893, s. 122). «Frater quoque eius cum Maravanis exul delatiscens insidioso consilio ducis cum aliis quam plurimis interfectus est» (Annales Fuldenses ad a. 893: Ibid. P. 122). «fines Marahabitarum» (Annales Fuldenses ad a. 899: Ibid. P. 132); «terminos Maraborum» (Annales Fuldenses ad a. 899: Ibid. P. 133); «regnum Marahavorum» (Annales Fuldenses ad a. 900: Ibid. P. 134); «advenientibus ibidem ad eum Maravorum missis.» (Annales Fuldenses ad a. 897: Ibid. P. 130); «Marahensium ac Vullgarum fines» (Reginonis abbatis Prumiensis ad a. 889: Reginonis abbatis Prumiensis chronicon cum continuatione Treverensi / Ed. F. Kurze. Hannoverae, 1890. P. 132); «Regnum Marahensium» (Reginonis abbatis Prumiensis chronicon ad a. 890; Ibid. P. 134); «Marharii habent civitates XI. (...) Est populus, quem vocant Merehanos, ipsi habent civitates XXX» (Descriptio civitatum et regionum ad septentrionalem plagam Danubii // MMFH. Vol. III. S. 287); «ad Mareuinos terminos...» (MMFH Vol. III. Diplomata. Nr. 61. P. 94); «regionemque Auarorum atque Marahorum...» (MMFH. Vol. III. Epistolae. Nr. 129. P. 270-271); «de Marauorum regno» (Reginonis abbatis Prumiensis MMFH. Vol. III. Diplomata. Nr. 44. P. 76); «Albigis, qui uxo-rem Patrichi publice auferens ad extremos fines regni duxit in rudem adhuc christianitatem gentis Maraensium...» (Decreta synodi Moguntiensis 11 // MMFH. Vol. III. P. 34).
2015. № 2. Июль—Декабрь
89
Commentarii / Статьи
Studia Slavica et Balcanica Petropolitana
если обратиться к итогам разделения Франкской державы (или Восточно-Франкского королевства), когда дележу подлежали не только непосредственная территория королевства, но и земли, на которые королевство претендовало. Так, на основании «Ordinatio imperii» 817 г. к Людовику II (Немецкому) переходили Бавария и далее карантанцы, чехи, авары и славяне, проживавшие к востоку от Баварии43. Верденский раздел империи в 843 г. в отношении восточных территорий был менее конкретным и отнес их к категории «различных варварских народов»44. В 876 г. земля мораван была прямо упомянута при описании разделения империи, причем обозначена как «regnum Marahensium»43 44 45. Примечательно во всем этом то, что Бавария обозначалась как территориальная единица, в то время как земли «восточных варваров» обозначались через их население.
В соответствии с этим одним из значений термина «мораване» во франкских источниках было обозначение занимаемой ими территории. На тот факт, что речь при этом необязательно шла только о земле моравских властей, указывает название «торжище мораван» (mercatum Marahorum)46 47 48 49 50 51. В этой связи будет, наверное, интересно заметить, что менее многочисленные славянские источники обычно использовали в подобных случаях такие выражения как «страны моравскы»47, «моравскА обллсть»48 или «морАвскАА земл>»49.
В дальнейшем определение «мораване» очень часто используется при обозначении моравских правителей начиная от Моймира I (до 846 г.) и заканчивая Моймиром II (894-906? гг.)50. При этом стоит заметить, что в славянских источниках используется только обозначение «моравский князь», но не «князь мораван»51. Подобно тому, как это обстояло с обозначением правителей, в латинских источниках
43 «Item Hludowicus volumus ut habeat Baioariam et Carentanos et Beheimos et Avaros atque Sclavos qui ab orientali parte Baioariae sunt...» (MGH. Legum sectio II. Capitularia regum Francorum. T. I / Ed. A. Boretius. Hannoverae, 1883. Nr. 136. P. 271).
44 «gloriosissimus Ludovicus rex, suscepit totam Germaniam, id est totam orientalem Franciam, Alamanniam sive Rhaetiam, Noricum, Saxoniam, et barbaras nationes quam plurimas» (Erchanberti Breviarum regum Francorum // MGH. Poetae latini aevi Carolini. T. II / Ed. E. Duemmler. Berolini, 1884. P. 329).
45 «Post haec convenerunt tres supradicti fratres in loco, qui dicitur Sualifelt, et ibi diviserunt pater-num regnum. Carlomannus sortitus est Baioariam, Pannoniam et Carnutum quod corrupte Carantanum dicitur, nec non et regna Sclavorum, Behemensium et Marahensium; Ludowicus orientalem Franciam, Turingiam, Saxoniam, Fresiam et partem regni Lotharii: porro Carolo Alamannia in partem cessit et aliquae civitates ex regno Lotharii» (Reginonis abbatis Prumiensis chronicon cum continuatione Treverensi. P. 112).
46 «Si autem transire voluerint ad mercatum Marahorum, iuxta estimationem mercationis tunc temporis exsolvat solidum I de navi et licenter transeat; revertendo autem nichil cogantur exsolvere legittimum» (Inquisitio de thelonis, c. 8 // MMFH. Vol. IV. P. 119).
47 Похвальное слово Кириллу и Мефодию (MMFH. Vol. II. P. 173).
48 Житие Мефодия, глава 10 (MMFH. Vol. iI. P. 154).
49 Проложное житие Константина и Мефодия (MMFH. Vol. II. P. 166); Житие Наума (MMFH. Vol. II. P. 178); Закон судный людем, главы 4, 21, 26, 28 (MMFH. Vol. IV P. 181, 191, 193-194).
50 Annales Xantenses ad a. 871 (Annales Xantenses. P. 30); Annales Fuldenses ad aa. 863, 884, 894 (Annales Fuldenses. P. 56, 111, 125); Reginonis abbatis Prumiensis chronicon ad a. 894 (Reginonis abbatis Prumiensis chronicon cum continuatione Treverensi. P. 143); Conversio Bagoariorum et Carantanorum. Das Weissbuch der Salzburger Kirche uber die erfolgreiche Mission in Karantanien und Pannonien / Hrsg. von H. Wolfram. Ljubljana; Klagenfurt, 2012. S. 72.
51 Житие Константина, глава 14: «РостислАвъ бо, морАвскыи кнАзь...» (MMFH. Vol. II. P. 98).
90
Петербургские славянские и балканские исследования
М. Лысый. «Omnes marahoni insimulmandaverunt»...
использовались обороты «nuntii Maravorum»52, «legati Marvanorum»53 или «missi Marahavorum»54. Эти выражения использовались для обозначения лиц, выступавших от имени мораван (но не от имени их правителей). Это указывает на то, что мораван могли представлять не только правители из рода Моймировичей, но и другие лица. Стоит учесть и то, что обозначение «князь мораван» могло указывать не только на политическую единицу, во главе которой находился данный правитель, но и на его этническое происхождение55.
Хотя обращение мораван в христианство не описано ни в одном современном этому событию источнике, это событие, в соответствии с информацией позднейших Больших Зальцбургских анналов, может быть датировано 831 г. В данном источнике мораване представлены как объект христианизаторской акции баварского епископа Регинхара56. Источники моравского происхождения об этой традиции, естественно, умалчивают, так как в противном случае они были бы вынуждены признать нежелательные для них претензии франков, причем не только в области церковного управления57. Более того, в славянских источниках мораване предстают теми, кто «потребовал епископа»58 или научился «славить Бога»59.
Во всех приведенных нами примерах мораване выступают в пассивной роли общества, населяющего определенную территорию. Это общество либо возглавляет правитель, либо кто-то его представляет. Однако письменные источники показывают нам мораван и в активной роли, приписывая им политическую деятельность. Так и Ксантенские60, и Фульдские анналы61 сообщают о мораванах, которые «восстали» (Margos rebelles) или «желали отделиться» (Sclavos Margenses defectionem molientes).
52 Annales Fuldenses ad a. 882: «nuntiis Maravorum aliarumque gentium» (Annales Fuldenses. P. 109).
53 См. примеч. 2.
54 Annales Fuldenses ad a. 901: «missi Marahavorum pacem optantes» (Annales Fuldenses. P. 153).
55 Это ясно видно из сообщения Фульдских анналов под 898 г: «Postea vero anno incarnationis Domini DCCCXCVIII. inter duos fratres gentis Marahensium, Moymirum videlicet ac Zentobolchum, eorumque populum dissensio atque discordia gravissima exorta est...» (Annales Fuldenses. P. 131-132).
56 «Reinharius archiepiscopus Laureacensis et Pataviensis apostolus Maravorum obiit» (Historia episcoporum Pataviensium et ducum Bavariae ad a. 838 // MGH. Scriptorum 25 / Ed. G. Waitz. Hannoverae, 1880. P. 620); «Regenharius episcopus Matavorum baptizat omnes Moravos» (Notae de episcopis Pataviensis // MGH. Scriptorum 25. P. 623); «Item Renharius episcopus baptizat omnes Moravos» (Bernardi Cremifanensis historiae ad aa. 818-838 // MGH. Scriptorum 25. P. 655).
57 Steintabel J. Moravania, Chorvati a Bulhari v planoch papezskej kurie (860-880) // Bratia, ktori menili svet — Konstantin a Metod: Prispevky z konferencie / Red. B. Panis, M. Ruttkay, V Turcan. Bratislava, 2012. S. 157-174; о последствиях крещения для политических связей между Каролингами и Моймировичами см. ниже примеч. 62.
58 Проложное житие Мефодия: «ПросАхоу же словени крьщении, а козАрии оучителА а морАвлАне эпископа, а болгдрЪ оучителА же и наставника» (MMFH. Vol. II. P. 243).
59 Служба Кириллу: «Кыриле, сллвне оучителю добротЪ, нлоучи мордвлЪни своими б(ог)А блАгоддрити...» (MMFH. Vol. II. P. 328).
60 Annales Xantenses ad a. 864: «Ludewicus vero totum pene annum morabatur in Bewaria, caute agens contra Margos rebelles, sed et contra filium» (Annales Xantenses. P. 21); Annales Xantenses ad a. 870: «Ludewicus rex orientalis, missis duobus filiis suis Karlomanno et Karlo contra Margos diu resistentes sibi, Rasticium regem eorum fugaverunt et patriam vastaverunt atque cum multis spoliis reversi sunt» (Annales Xantenses. P. 28).
61 Annales Fuldenses ad a. 846: «.circa medium mensem Augustum cum exercitu ad Sclavos Margenses defectionem molientes profectus est. Ubi ordinatis et iuxta libitum suum conpositis rebus ducem eis constituit Rastizen nepotem Moimari; inde per Boemanos cum magna difficultate et grandi damno exercitus sui re versus est» (Annales Fuldenses. P. 36).
2015. № 2. Июль—Декабрь
91
Commentarii / Статьи
Studia Slavica et Balcanica Petropolitana
Последняя фраза из Фульдских анналов в особенности дает нам основания приписать мораванам некие усилия, направленные на отделение от Франкского королевства62. Эти «раз и навсегда» заключенные договоры стали основой франкско-моравских взаимоотношений, выйти из которых можно было только путем трансформации Моравии в политическое образование, подобное самому Франкскому королевству. Тем не менее, такая трансформация не означала создания управленческих и властных механизмов, аналогичных франкским. Скорее это была попытка получить аналогичный политический статус, создавая систему взаимоотношений с соседями наподобие той, какая была выстроена у франков в отношении славян63.
Впрочем, в некоторых случаях используемые во франкских анналах выражения, относящиеся к деятельности мораван, скорее всего, являлись результатом стилистических упрощений. Например, в одном месте говорится о подготовке мораван к свадьбе64, а в другом — о том, что мораване хвастались тем, что отделились от франков65. В других случаях, напротив, деятельность мораван можно однозначно интерпретировать как принятие решений в институциональной форме, то есть на «народном собрании». Как в действительности именовалось такое «народное собрание» — остается неизвестным. Термин «вече», часто используемый по отношению к данному институту в польской историографии66, по-видимому, все же нельзя считать общеупотребитель-ным67, спорным является и термин «събьр»68. Вполне вероятно, что название данного института — если таковое и было — не было устойчивым.
При рассмотрении деятельности этих собраний, прежде всего, возникают вопросы их репрезентативности, периодичности и механизма созыва. Обращает на себя внимание то, что при упоминании такого рода собраний мораван в источниках подчеркивается их «полнота» («вьсА люди морлвскы», «съ вьсъми морлвлАнп», «omnes Marahoni», «omnes Moravi»). Определение «все» не стоит воспринимать дословно, потому как речь определенно идет о том, чтобы подчеркнуть легитимность и репрезентативность таких собраний69 и тем самым легитимность принятых на них решений. Хотя мы можем оправданно усомниться в том, что в таких собраниях, действительно, принимали участие «все» мораване, речь определенно шла об участии в них большого количества людей.
Проведение таких собраний должно было соответствовать возможностям тех времен, которые были ограничены поверхностным и неполным знанием христианского календаря. Христианский календарь, в отличие от календарной системы 62 63 64 65 66 67 68 *
62 См. анализ выражения «Sclavos Margenses defectionem molientes»: Lysy M. 1) MojmHovska Morava na hraniciach s imperiom // Forum historiae. 2014. Roc. 8. C. 2. S. 103-109; 2) Moravania, MojmHovci a Franska risa... S. 171-183.
63 Вот почему чехи могли ощущать себя «угнетенными» мораванами, как о том под 897 г. сообщают Фульдские анналы (Annales Fuldenses. P. 131).
64 Под 871 г. Фульдские анналы сообщают, что мораване «приготавливали» свадьбу (Annales Fuldenses. P. 73).
65 MMFH. Vol. III. Nr. 126. P. 263.
66 Особенно отметим исследование Х. Ловмяньского: Lowmianski H. Pocz^tki Polski. Z dziejow Slowian w I tysi^cleciu n. e. Т. IV. Warszawa, 1970. S. 73-108.
67 Mesiarkin A. Vyvoj instittcie «vece» v slovanskych spolocenstvach 6.-14. storocia. Bakalarska praca. Univerzita Komenskeho v Bratislave. Pravnicka fakulta. Bratislava, 2015.
68 HavUkL. E. Morava v 9. a 10. stoleti. S. 67.
69 Использование выражения «все чехи» в условиях XI-XII вв. проанализировал Й. Жемличка: Zemlicka J. Cechy v dobe knlzed (1034-1198). Praha, 1997. S. 343-347.
92
Петербургские славянские и балканские исследования
М. Лысый. «Omnes marahoni insimulmandaverunt»...
дохристианских славянских общностей, различал помимо месяцев еще и недели, которые, скорее всего, еще не успели прижиться среди широких масс моравского населения. Поэтому ярмарки, а также суды и собрания проходили, очевидно, с периодичностью раз в месяц70, причем о ежемесячно проводимой ярмарке, в отличие от собраний сейма, у нас есть прямое известие арабского источника71. Технически «созывы» ярмарки и сейма были, по-видимому, единым мероприятием, в рамках которого могли быть объединены не только обмен товарами и решение «общественных вопросов», но и — в дохристианскую эпоху — отправление племенного культа72. Примечательно в связи с этим, что религиозные вопросы, судя по всему, решались на собрании мораван и после принятия христианства: стоит обратить внимание, что, согласно Житию Мефодия, мораване сообща обсуждали интриги баварского духовенства против Мефодия и отправляли послание папе римскому73.
Многочисленность собрания, на котором масса людей превращалась в общество, придавала легитимность всем решениям и делала их обязательными для всех. В этом смысле данные постановления, действительно, были постановлениями «всех мораван». В этом же духе информируют нас о моравских событиях западные источники, когда сообщают о том, что были крещены «все мораване»74, или о том, что «все мораване» обязались платить дань75. Аналогичные сведения о мораванах сообщают и моравские агиографические источники. Так, согласно Житию Мефодия, Святополк принял Мефодия «со всеми мораванами», чтобы передать ему храмы во всех градах76. Князь Ростислав совещался со своими князьями и мораванами по вопросу приглашения византийской миссии77. Легитимность решения «всех мораван», скорее всего, рождалась благодаря достигнутому консенсусу и единогласному принятию решения: такой механизм позднее карикатурно изобразил Титмар Мерзебургский в своем знаменитом описании народного собрания у лютичей78.
Именно место проведения ярмарок и народных собраний и было «центром» страны. Оно не обязательно являлось центром географическим, но при этом оно все
70 TfestikD. «Trh Moravani» — istredrn trh stare Moravy // CCH. 1973. Roc. 21. S. 885.
71 Kitabu l-aclaki n-nafisati li-bni Rusta // MMFH. Vol. III. S. 347.
72 Banaszkiewicz J. Pons mercati, gradus lignei, stepen i inne. Uvagi o znaku wladzy i prawa slowianskich miejsc wiecowych // Annales Universitates Mariae Curie-Sklodowska, Lublin — Polonia. Sectio F. 1990. Roc. 45. S. 80.
73 Житие Мефодия, глава 10: «Приключи же сА тъгдд, морАвлАне очющъше нЬмьчьскпл попг, иже живААхоу въ нихъ, не при^юще имъ, нъ ковъ коующе на на, изгънаша всьсА, а къ Апостоликоу послаша...» (MMFH. Vol. II. S 153).
74 См. примеч. 56.
75 «.omnes Marahoni insimul mandauerunt <pecora> in seruitium sicut proprii serui facere debue-runt...» (Schwarzmayer. Ein Brief des Markgrafen Aribo an Konig Arnulf. S. 57).
76 Житие Мефодия, глава 10: «И приимъ и с(вА)топълкъ кнАзь съ вьсЪми морАвлАнг и пороучи гемоу вьсА цр(ь)к(ъ)ви и стрижьникг въ вьсЪхъ грАд'Ъхь» (MMFH. Vol. II. S. 154).
77 Житие Константина, глава 14: «РостислАвъ бо, морАвскыи кнАзь, богом оустимъ, съвЪт сътвори съ кнАзи своими и с МорАвл1Аны...» (MMFH. Vol. II. S 98).
78 Thietmari Merseburgensis episcopi chronicon VI 25 (18): «Unanimi consilio ad placitum suimet necessaria discucientes, in rebus efficiendis omnes concordant. Si quis vero ex comprovincialibus in placito hiis contradicit, fustibus verberatur et, si forinsecus palam resistit, aut omnia incendio et continua depredatione perdit aut in eorum presentia pro qualitate sua pecuniae persolvit quanti-tatem debitae» (MGH. Scriptores rerum Germanicarum. Nova series. T. IX / Ed. R. Holtzmann. Berolini, 1935. S. 304). См. анализ данного сообщения и оценку его достоверности: Modzelewski K. Barbarzynska Europa. Warszawa, 2004. S. 358-359.
2015. № 2. Июль—Декабрь
93
Commentarii / Статьи
____________________ Studia Slavica et Balcanica Petropolitana ___________________________
равно являлось «идеальным» центром79, где было место для встреч, торговли, переговоров, судов, а также контактов между населением, второстепенными князьями и верховным правителем. Именно на этом месте масса людей, которые стекались сюда со всех краев Моравии, в том числе, видимо, и с территории присоединенного Нитранского княжества, превращалась во «всех мораван».
Интересно, что уже после падения державы Моймировичей, в эпоху Пржемысловичей, мы снова встречаем обозначение «все мораване» на страницах источников80. Правда, связь этих мораван с мораванами IX столетия является спорной. Означало ли падение «Великой Моравии», произошедшее вскоре после 906 г., и исчезновение самого моравского этноса81? Если считать основополагающим для существования этноса наличие широко распространенной идентичности, которая требовала для своего поддержания и развития наличия центра, сохраняющего ее традиции, то в преемственности между мораванами эпохи Моймировичей и мораванами эпохи Пржемысловичей можно усомниться.
Перевод со словацкого языка Р. Загоры; под редакцией Д. Е. Алимова
Данные о статье
Автор: Лысый, Мирослав — Университет имени Я. А. Коменского, Братислава, Cловакия, доктор истории, miroslav.lvsv@flaw.uniba.sk
Заголовок: «Omnes Marahoni insimul mandaverunt». Мораване как этнос и политическая единица Резюме: В статье рассматривается значение понятия «мораване», используемого в источниках IX столетия. Краткий обзор существующих к настоящему времени исследований данной темы обнаруживает существование различных интерпретаций происхождения мораван и базовых оснований моравского общества. Некоторые из этих интерпретаций восходят еще к эпохе Средневековья, другие отражают современные концепции этногенеза, существующие в социальных науках. В стороне от них лежит использование термина «мораване» в средневековых славянских и латинских источниках, где данный термин обозначал как этническую общность, так и политическую единицу. Из анализа этих источников следует, что термин «мораване» использовался в значении воинской группы, объекта христианизации, а также имел географический смысл и/или использовался для обозначения этнической принадлежности знати. Вместе с тем, термин «мораване» использовался также при описании собраний народа. В этом случае использовалось специальное словосочетание «все мораване». Данное выражение было известно и в более поздний период власти Пржемысловичей. При этом, однако, нет оснований говорить об этническом континуитете между Моравией IX столетия и Моравией периода после 1029 г.
Ключевые слова: Моравия, мораване, этничность, gens, regnum
Information about the article
Author: Lysy, Miroslav — Komensky University, Bratislava, Slovakia, Ph. D. in History, miroslav.lvsv@flaw.uniba.sk
Title: «Omnes Marahoni insimul mandaverunt». The Moravians as an ethnos and political entity. Summary: The paper deals with the meaning of the term «Moravians» used in written sources of the 9th century. Short research review reveals various interpretations of the origin and fundaments of the Moravian society. Some of them have their roots in the medieval period, others reflect contemporary conceptions of ethnogenesis present in modern social sciences. Aside from it is the use of the term «Moravians» in medieval Slavic and Latin sources, where the term denotes both an ethnic community and a political unit. From the analysis of these sources follows that the term «Moravians» was used in the sense of a military unit, an
79 SteinMbel J. Slovansky «gens» a jeho stred. Kniezad hrad, pohanska svatyna, snem a trh // Byzantinoslovaca. 2014. Roc. 5 (Zbornik k zivotnemu jubileu Tatiany Stefanovicovej).S. 142-159.
80 См. об этом: Zemlicka J. «Moravane» v casnem stredoveku // CCH. 1992. Roc. 90. C. 1. S. 17-32.
81 Так полагал Д. Тржештик: Trestik D. Misto Velke Moravy v dejinach // CCH. 1999. Roc. 97. C. 4. S. 696.
94
Петербургские славянские и балканские исследования
М. Лысый. «Omnes marahoni insimulmandaverunt» ...
object of Christianization, and also had a geographical aspect and/or used to denote the ethnic affiliation of Slavic elites. However, the term «Moravians» was also relevant when referring to people assemblies. In this case a special expression «all the Moravians» was used. This expression was also known in later period when Moravia was under the Premyslid rule. Despite this fact, there is no reason to assume ethnical continuity between Moravia of the 9th century and that from the period after 1029.
Keywords: Moravia, Moravians, ethnicity, gens, regnum
References
Banaszkiewicz, Jacek. Pons mercati, gradus lignei, stepen i inne. Uvagi o znaku wladzy i prawa slowianskich miejsc wiecowych [Pons mercati, gradus lignei, stepen and others. Notes on a sign of power and the right of Slavic gathering places], in Annales UniversitatesMariae Curie-Sklodowska, Lublin -Polonia, Sectio F. 1990. No. 45 (=Discernere vera ac falsa). P. 79-89 (in Polish).
Bartek, Henrich. Slovaci a risa kral’a Sama [The Slovaks and the Empire of the king Samo], in Marsina, Richard; Muhk, Peter (eds). Etnogeneza Slovakov. Kto sme a ake je nase meno [Ethnogenesis of the Slovaks. Who we are and what is our name]. Bratislava: Matica Slovenska Publ., 2009. P. 128-137 (in Slovak). Bretholz, Bertold. Geschichte Bohmens und Mahrens. Erster Band. Das Vorwalten des Deutschtums. Bis 1419 [History of Bohemia and Moravia. The first volume. The predominance of the Germans]. Reichenberg: Paul Sollors Nachs. Publ., 1921.237 p. (in German).
Butvin, Jozef. Vei’komoravska a cyrilometodska tradfcia v slovenskom narodnom obrodem [The Great-Moravian and cyrillo-methodian tradition in the slovak national revival], in Historicke studie. 1971. No. 16. P. 131-150 (in Slovak).
Cambel, Samuel (ed.). Dejiny Slovenska I [History of Slovakia I]. Bratislava: Veda Publ., 1986. 534 p. (in Slovak).
Curta, Florin. The making of the Slavs: History and archaeology of the Lower Danube Region, c. 500-700. Cambridge; New York: Cambridge University Press, 2001.463 p.
Dittrich, Zdenek R. Christianity in Great-Moravia. Groningen: J. B. Wolters Publ., 1962. 316 p.
Dud^k, Beda. Dejiny Moravy. DU I. Od nejstarswh dob az do r. 906 [History of Moravia. Band I. Since the earliest periods until 906]. V Praze: Nakladem B. Tempskeho Publ., 1871. 274 p. (in Czech).
Durica, Milan S. Dejiny Slovenska a Slovakov v casovej naslednosti faktov dvoch tis^croc^ [History of Slovakia and the Slovaks in the chronological sequentiality of facts within two millenniums], Bratislava: Luc Publ., 2003. 840 p. (in Slovak).
Dvorak, Rudolf. Vlastiveda Moravska. I. Zem6 a lid. Dejiny Moravy. Kniha prvm: Od nejstarsteh dob az po vymrem Premyslovcu (-1306) [Study of the Moravian land I. Land and people. History of Moravia. The first book. Since the earliest periods until the extinction of the Premyslides]. V Brne: Nakladem Musejnlho spolku Publ., 1899. 370 p. (in Czech).
Eggers, Martin. Das «Gross-mahrische Reich». Realitat oder Fiktion? Eine Neuinterpretation der Quellen zur Geschichte des mittleren Donauraumes im 9. Jahrhundert [The «Great-Moravian Empire». Reality or fiction? Historical sources of the medium Danube-land in the 9‘h century newly interpreted]. Stuttgard: Anton Hiersemann Publ., 1995. 525 p. (in German).
Eliade, Mircea. Dejiny nabozenskych predstav a ide^ III. Od Muhammada po reformy [History of religious ideas, vol. III. Since Muhammad until reforms], Bratislava: Agora Publ., 1997. 398 p. (in Slovak).
Graus, Frantisek. Die Entstehung der mittelalterlichen Staaten in Mitteleuropa [The origin of the medieval states in Central Europe], in Historica. 1965. No. 10. P. 5-65 (in German).
Graus, Frantisek Die Nationenbildeng der Westslawen im Mittelalter [The building of the medieval western slavic nations], Sigmaringen: Thornbecke Publ., 1980. 260 p. (in German).
Graus, Frantisek. Rise velkomoravska, jej^ postavem v soucasne Evrope a vnitrm struktura [The Great Moravian empire, its place in contenporary Europe and the inner structure], in Konferencia o VelkejMorave a Byzantskej misii. Brno - Nitra 1.-4. X. 1963 [Conference on Great Moravia and the Byzantine mission. Brno - Nitra p<-4lh of October 1963]. Nitra: Archeologicky ustav Slovenskej akademie vied v Nitre Publ., 1963. P. 5-76 (in Czech).
Havhk, Lubomir E. Dukljanska kronika a Dalmatska legenda [The Chronicle of Duklja and the Legende of Dalmatia]. Praha: NakladatelsM Ceskoslovenske akademie ved Publ., 1976. 92 p. (in Czech).
Havhk, Lubomir E. Morava v 9. a 10. stoleti. K problematice politickeho postavem, socialrn a vladrn struktury a organizace [Moravia in the 9lh and the 10th century. To problem of the political status, social and govermental structure and organisation]. Praha: Academia Publ., 1978. 158 p. (in Czech).
2015. № 2. Июль—Декабрь
95
Commentarii / Статьи
Studia Slavica et Balcanica Petropolitana
Havllk, Lubomlr E. Slovanske staM utvary rancho stredoveku. Politicke postavem, spolecenska a vladm organizace statnteh utvaru ve vychodm, stredm a jihovychodrn Evrope od 8. do 11. stoleti [The early medieval Slavic state units. Political status, social and governmental organisation of the state units in the eastern, central and south-eastern Europe since the 8th until the 11th century]. Praha: Academia Publ., 1987. 250 p. (in Czech).
Havllk, Lubomlr. Gens Maravorum (Poznamky k vyvoji gentes u Slovanh) [Gens Maravorum (Notes to the development of the Slavic gentes], in Straznice 1946-1966. Narodopisne studie [Straznice 1946-1966. Ethnographical studies]. Brno: Blok Publ., 1966. P. 97-152 (in Czech).
Hellmann, Manfred. Grundzuge der Verfassungsstrukturen der Liutizen [Basic features of the constitutional structures of the Luticis], in Herbert Ludat (ed.). Siedlung und Verfassung der Slawen zwischen Elbe, Saale und Oder [Settlement and constitution of the Slavs between the Elbe, the Saale and the Oder]. Giesen: Wilhelm Schmitz Verlag, 1960. P. 103-113 (in German).
Herrmann, Joachim (ed.). Die Slawen in Deutschland. Geschichte und Kultur der slawischen Stamme westlich von Oder und Neifie vom 6. bis 12. Jahrhundert [The Slavs in Germany. History and culture of the Slavic tribes western from the Oder and Neisse from the 6th to the 12th century]. Berlin: Akademie Verlag, 1985. P. 252-268 (in German).
Homza, Martin et al. Svatopluk v europskom p^sommctve. Studie z dejm svatoplukovskej legendy [Svatopluk in european literature. Studies from the history of the history of the Svatoplukian legend], Bratislava: Post scriptum Publ., 2013. 750 p. (in Slovak).
Hrnko, Anton. Sine ira et studio, in Etnogeneza Slovakov. Kto sme a ake je nase meno [Ethnogenesis of the Slovaks. Who we are and what is our name]. Bratislava: Matica Slovenska Publ., 2009. P. 164-167 (in Slovak).
Hrusovsky, Frantisek. Slovenske dejiny [The Slovak history]. Turciansky sv. Martin: Matica slovenska Publ., 1940. 451 p. (in Slovak).
Huber, Alfons. Gechichte Osterreichs. Erster Band [The history of Austria. The first volume]. Gotha: Friedrich Andreas Perthes Publ., 1885. 618 p. (in German).
Hudacek, Pavol. Kral’ovstvo, monarchia alebo stat? (K otazke pouzivania konceptu statu v ranom stredoveku) [Kingdom, monarchy or state? (On the Topic of Using a Concept of State in the Early Middle Ages)], in Forum Historiae. 2014. No. 8 (2). P. 1-44 (in Slovak).
Kadlec, Karel. Dejiny verejneho prava ve stredrn Evrope [History of the public law in central Europe]. V Praze: Nakladem vlastnlm Publ., 1928. 514 p. (in Czech).
Kolar, Jaroslav (ed.). Vaclav Hajek z Libocan. Kronika Ceska [Wenceslaus Hajek of Libocany. The Czech Chronicle], Praha: Odeon Publ., 1981. 736 p. (in Czech).
Kovac, Dusan. Slovenske dejiny v dejinach Europy. Vybrane kapitoly [Slovak history in European history. Selected chaptors]. Bratislava: Veda Publ., 2015. 466 p. (in Slovak).
Kucera, Matus. Krai’Svatopluk (830? - 846 - 894) [King Svatopluk (830? - 846 - 894)]. Martin: Matica slovenska Publ., 2010. 157 p. (in Slovak).
Kucera, Matus. O historickom vedomi Slovakov v stredoveku [On historical consciousness of the Slovaks in medieval period], in Historicky casopis. 1977. No. 25 (2). S. 217-238 (in Slovak).
Lowmianski, Henryk. Poczqtki Polski IV Z dziejow Slowian w I tysiqcleciu n. e. [Origins of Poland IV Stories of the Slavs in the 1st millenium AD]. Warszawa: Panstwowe wydawnictwo naukowe Publ., 1970. 538 p. (in Polish).
Lysy, Miroslav. «Cuiuscumque nationis homines, Saxones videlicet, Hungarii, Sclaui seu alii». Odraz etnicity v normach a uradnych dokumentoch stredovekeho Uhorska [Ethnicity reflected in the rules of law and official documents of medieval Hungary], in Historicky casopis. 2013. No. 61 (3). P. 421-436 (in Slovak).
Lysy, Miroslav. «Cuiuscumque nationis homines, Saxones videlicet, Hungarii, Sclaui seu alii» [Ethnicity reflected in the rules of law and official documents of medieval Hungary], in Historicky casopis. 2014. No. 62, supplement. P. 41-57 (in Slovak).
Lysy, Miroslav. Mojmlrovska Morava na hraniciach s imperiom [The Mojmir Moravia on the borders with Empire], in Forum historiae. 2014. No. 8 (2). P. 103-109 (in Slovak).
Lysy, Miroslav. Moravania, Mojmnovci a Franska nsa. Studie k etnogeneze, politickym institucim a ustavnemu zriadeniu na йzem^ Slovenska vo vcasnom stredoveku [Moravians, Moimir dynasty, and the Frankish empire. Studies on ethnogenesis, political institutions, and power system in the territory of Slovakia in the early Middle Ages]. Bratislava: Atticum Publ., 2014. 374 p. (in Slovak).
96
Петербургские славянские и балканские исследования
М. Лысый. «Omnes marahoni insimulmandaverunt» ...
Lysy, Miroslav. Politika ceskeho kniezata Bretislava I. (1035-1055) voci Uhorsku [The reign of czech prince Bretislav I (1035-1055) and Hungary], in Historicky casopis. 2004. No. 52(3). P. 451-468 (in Slovak). Mesiarkin, Adam. Vyvoj institucie «vece» v slovanskych spolocenstvach 6.-14. storocia [Development of the institute «veche» in Slavic societies from the 6th-14th century]. Bakalarska praca. Univerzita Komenskeho v Bratislave, Pravnicka fakulta. [Bachelor thesis. Comenius University Bratislava, Faculty of Law]. Bratislava 2015. 43 p. (in Slovak).
Modzelewski, Karol. BarbarzynskaEuropa [AEurope of barbarians], Warszawa: ISKRY Publ., 2004. 520 p. (in Polish).
Mucska, Vincent. Kronika anonymneho notara krala Bela [The Chronicle of Anonymous Notary of the King Bel]. Budmerice: Rak Publ., 2000. 160 p. (in Slovak and Latin).
Novotny, Vaclav. Ceske dejiny. Ddu I. cast I. Od nejstarsteh dob do smrti kmzete Oldricha [Czech history. Volume I, part I. Since the earliest periods until the death of prince Oldrich]. V Praze: Nakladem Jana Laichtera na Kral. Vinohradech, 1912. 784 p. (in Czech).
Papanek, Georgii. De regno regibusque Slavorum atque cum prisci civilis, et ecclesiastici, tum hujus aevi statu gentis Slavae. Quinque ecclesiis: Typis Johannis Josephi Engel, 1780. 355 p. (in Latin).
Polivka, Jin. Kterym jazykem psany jsou nejstarsi pamatky clrkevnlho jazyka slovanskeho starobulharsky ci staroslovensky? [In which language are written the oldest monuments of the church slavonic language, old Bulgarian or old Slovak?], in Slovansky sborn^k. 1883. No. 2 (10-11). P. 481-488, 545-554 (in Czech). Poulik, Josef. StaroslovanskaMorava [AncientslavicMoravia]. Praha: Nakladem Statniho archeologickeho ustavu Publ., 1984. 181 p. (in Czech).
Poulik, Josef. Stan Moravane buduji svuj stat [Ancient Moravians build their state]. Gottwaldov: Krajske nakladatelstvi v Gottwaldove Publ., 1960. 300 p. (in Czech).
Ratkos, Peter. K diskusii o vznikani narodnosti na nasom uzemi [To discussion on making of nationalities in our territory], in Historicky casopis. 1963. No. 11. P. 268-269 (in Slovak).
Ratkos, Peter. Slovensko v dobe velkomoravskej [Slovakia in the great-moravian period], Kosice: Vychodoslovenske vydavatel’stvo, 1990. 178 p. (in Slovak).
Sasinek, Frantisek Vitazoslav. Dejiny drievnych narodov na йzem^ terajsieho Uhorska [History of ancient nations in the territory of current Hungary]. V Skalici: Tlac F. X. Skarnicla synov, 1867. 255 p. (in Slovak). Schlesinger, Walter. Die Verfassung der Sorben [The constitution of the Serbs], in Siedlung und Verfassung der Slawen zwischen Elbe, Saale und Oder [Settlement and constitution of the Slavs between the Elbe, the Saale and the Oder]. Giesen: Wilhelm Schmitz Verlag, 1960. P. 75-102 (in German).
Schwarzmaier, Hansmartin. Ein Brief des Markgrafen Aribo an Konig Arnulf [A letter of markgrave Aribo to the king Arnulf], in Fruhmittelalterliche Studien. 1972. No. 6. P. 55-66 (in German).
Steinhubel, Jan. Moravania, Chorvati a Bulhari v planoch papezskej kurie (860-880) [The Moravians, the Croats and the Bulgarians in plans of the papal court], in Panis, Branislav; Ruttkay, Matej; Turcan, Vladimir (eds). Bratia, kton menili svet — Konstantin a Metod: Pnspevky z konferencie [Brothers who changed the world — Constantine and Methodius: conference papers]. Bratislava: Slovenske narodne muzeum Publ., 2012. P. 157-174 (in Slovak).
Steinhubel, Jan. Nitrianske kniezatstvo. Pociatky stredovekeho Slovenska. Rozpravanie o dejinach nasho uzemia a okolitych krajm od st’ahovania narodov do zaciatku 12. storocia [The principality of Nitra. Origins of medieval Slovakia. Narration on the history of our territory and surrounding countries since the migration period until the begining of the 12th century]. Bratislava: Veda Publ.; Rak Publ., 2004. 575 p. (in Slovak). Steinhubel, Jan. Slovansky «gens» a jeho stred. Kniezaci hrad, pohanska svatyna, snem a trh [Slavonic «gens» and its middle. Principal castle, paganic sanctuary, convention and market], in Byzantinoslovaca. 2014. No. 5. P. 142-159 (in Slovak).
Skultety, Jozef. Pribina, in Stanislav, Jan (ed.). RLsa velkomoravska. Sborn^k vedeckych prac [Great-moravian empire. Miscellany of scientific works]. Praha: Nakladatel E. Mazac v Prahe, 1935. P. 9-24 (in Slovak).
Trestik, Dusan. «Trh Moravanh» — ustredni trh stare Moravy [«Market of the Moravians» — central market of ancient Moravia], in Ceskoslovensky casopis historicky. 1973. No. 21. P. 869-894 (in Czech).
Trestik, Dusan. Misto Velke Moravy v dejinach [Place of Great Moravia in history], in Cesky casopis historicky. 1999. No. 97 (4). P. 689-727 (in Czech).
Trestik, Dusan. Pad Velke Moravy [The collapse of Great Moravia], in Typologie ranefeudalnch slovanskych statu. Sbornik prispevkh z mezinarodni konference k tematu «Vznik a rozvoj slovanskych rane feudalnich stath a narodnosti ve stredni a jihovychodni Evrope», konane ve dnech 18.-20. listopadu 1986 v Praze
2015. № 2. Июль—Декабрь
97
Commentarii / Статьи
Studia Slavica et Balcanica Petropolitana
[Early feudal slavic states typology. Miscellanea of studies from international conference «The origin and the development of early feudal slavic states and nations in central and south-eastern Europe», organized in 18tll-20tl1 November 1986 in Prague]. Praha: Ustav ceskoslovenskych a svetovych dejin CSAV Publ., 1987. P. 27-76 (in Czech).
Trestlk, Dusan. Pocatky Premyslovcu. Vstup Cechu do dijin (530-935) [Origins of the Premyslides. Entrance of the Czechs to the history (530-935)]. Praha: Nakladatelstvi Lidove noviny Publ., 1997. 658 p. (in Czech).
Trestlk, Dusan. Vznik Velke Moravy. Moravane, Cechove a stredn Evropa v letech 791-871 [Beginning of Great Moravia. The Moravians, the Czechs and Central Europe in years 791-871]. Praha: Nakladatelstvi Lidove noviny Publ., 2001. 385 p. (in Czech).
Urbanczyk, Premyslaw (ed.). «Neslovane» opocatach Slovanu [«Non-Slavs» about the origin of the Slavs]. Praha: Univerzita Karlova v Praze, Nakladatelstvi Karolinum Publ., 2011. 211 p. (in Czech).
Varsik, Branislav. O vzniku a rozvoji slovenskej narodnosti v stredoveku [On origin and development of the slovak medieval nationality], in Historicky casopis. 1984. No. 32 (4). S. 529-554 (in Slovak).
Wenskus, Reinhard. Stammesbildung und Verfassung. Das Werden der fruhmittelalterlichen gentes [Tribal Formation and Constitution. The creation of early medieval peoples]. Koln: Bohlau Verlag, 1961. 656 p. (in German).
Wihoda, Martin. Morava v dobe kntied (906-1197) [Moravia in the princely period (906-1197)]. Praha: Nakladatelstvi Lidove noviny Publ., 2010. 467 p. (in Czech).
Wihoda, Martin. Snemy Cechh [Assemblies of the Czechs], in Knoz, Tomas; Dvorak, Jan (eds). Slechta vpromenach veku (=Zeme a kultura ve stredn Evrope 17) [Nobility in historical transformations (=Country and culture in central Europe 17)]. Brno: Matice moravska Publ., 2011. P. 17-37 (in Czech).
Zernack, Klaus. Die burgstadtischen Volksversammlungen beim den Ost- und Westslawen. Studien zur verfassungsgeschichtlichen Bedeutung des Vece [Assemblies in hillforts of the eastern and west Slavs. Studies on historical-constitutional meaning of Vece]. Wiesbaden: Otto Harrasowitz Publ., 1967. 318 p. Zemlicka, Josef. «Moravane» v casnem stredoveku [The early medieval «Moravians»], in Cesky casopis historicky. 1992. No. 90 (1). P. 17-32 (in Czech).
Zemlicka, Josef. Cechy v dobe knzea (1034-1198) [Bohemia in princely period (1034-1198)]. Praha: Nakladatelstvi Lidove noviny Publ., 1997. 660 p. (in Czech).
98
Петербургские славянские и балканские исследования
