CC BY
704
Для корреспонденции
Шипелин Владимир Александрович - кандидат медицинских
наук, старший научный сотрудник лаборатории пищевой
токсикологии и оценки безопасности нанотехнологий
ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»
Адрес: 109240, Российская Федерация, г. Москва,
Устьинский проезд, д.2/14
Телефон: (495) 698-53-68
E-mail: v.shipelin@yandex.ru
https://orcid.org/0000-0002-0015-8735
Шипелин В.А., Сидорова Ю.С.
Оксилипины - биологически активные вещества пищи
Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Федеральный исследовательский центр питания, биотехнологии и безопасности пищи, 109240, г. Москва, Российская Федерация
Federal Research Centre of Nutrition, Biotechnology and Food Safety, 109240, Moscow, Russian Federation
Оксилипины - биологически активные молекулы, образующиеся во всех аэробных организмах ферментативно, в результате действия свободных радикалов и активных форм кислорода. Значение оксилипинов для растений сравнимо со значением семейства липидныхмедиаторов эйкозаноидов для животных и человека. В организме человека образование оксилипинов происходит путем ферментативной или неферментативной оксигенации полиненасыщенных жирных кислот семейств ю-6 и ю-3, получаемых с пищей. Являясь «гормонами местного действия», оксилипины участвуют в регуляции процессов воспаления, болевого ответа, клеточной адгезии, миграции и пролиферации, апоптоза, ангиогенеза, регуляции артериального давления, свертываемости крови и проницаемости кровеносных сосудов. Существует гипотеза, что молекулярная структура оксилипинов позволяет позиционировать их как адаптогены и обосновывает использование растений в качестве потенциальных источников оксилипинов в традиционной медицине.
Цель работы - краткий аналитический обзор публикаций, характеризующих адаптогенный потенциал и перспективные источники оксилипинов растений, цианобактерий и водорослей.
Результаты. Публикации последнего 10-летия свидетельствуют о повышенном интересе к оксилипинам растений, цианобактерий и водорослей. Всего у растений и грибов известно около 150 оксилипинов и их производных. Из растительных источников оксилипинов особый интерес представляют корень маки перуанской (Lepidium meyenii), переступень белый (Bryonia alba L), масло из семян черной смородины (Ribes nigrum), а также лакрица (Glycyrrhiza glabra). Некоторые макроводоросли способны неферментативно или ферментативно
Oxylipins - biologically active substances of food
Shipelin V.A., Sidorova Yu.S.
Финансирование. Поисково-аналитическая работа проведена за счет средств РНФ (грант № 19-16-00107). Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие конфликтов интересов.
Для цитирования: Шипелин В.А., Сидорова Ю.С. Оксилипины - биологически активные вещества пищи // Вопросы питания. 2020. Т. 89, № 6. С. 6-13. DOI: 10.24411/0042-8833-2020-10073
Статья поступила в редакцию 19.08.2020. Принята в печать 20.11.2020.
Funding. This work was supported by Russian Scientific Foundation (project N 19-16-00107). Conflict of interests. Authors declare no conflicts of interest.
For citation: Shipelin V.A., Sidorova Yu.S. Oxylipins - biologically active substances of food. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2020; 89 (6): 6-13. DOI: 10.24411/0042-8833-2020-10073 (in Russian) Received 19.08.2020. Accepted 20.11.2020.
синтезировать множество оксилипинов, в том числе противовоспалительные простагландины, резольвины и лейкотриены. Помимо общих окисленных производных жирных кислот макроводоросли также содержат ряд сложных и уникальных оксилипинов. В число источников продуцентов оксилипинов входят также макроскопические желатиновые колонии цианобактерий пресной воды Aphanothece sacrum. Как показал анализ представленных в обзоре публикаций, большинство противовоспалительных и проразрешающих оксилипинов обладают антипролиферативными свойствами, имеют адаптогенный потенциал и способны защищать организм на системном уровне, способствуя формированию благоприятного бактериального клиренса.
Заключение. Результаты многочисленных исследований свидетельствуют, что растения, водоросли и даже бактерии могут являться перспективным пищевым источником оксилипинов как для их использования в нативном виде, так и для направленного выделения из них оксилипинов с целью проведения дальнейших исследований их адаптогенного потенциала, кардио- и геропротектор-ных свойств, а в перспективе установления адекватного уровня их суточного потребления и разработки на их основе специализированных пищевых продуктов различного целевого назначения.
Ключевые слова: биологически активные вещества, адаптогены, оксилипины, полиненасыщенные жирные кислоты
Oxylipins are biologically active molecules that are formed in all aerobic organisms enzymatically or as a result of the action of free radicals and reactive oxygen species. The value of oxylipins for plants is comparable to the value of eicosanoids for animals and humans. In the human organism, the oxylipins' formation occurs through enzymatic or non-enzymatic oxygenation of various ю-6 and ю-3 polyunsaturated fatty acids (PUFAs) obtained from food. Being "local hormones", oxylipins are involved in the regulation of inflammation, pain response, cell adhesion, migration and proliferation, apoptosis, angiogenesis, regulation of blood pressure, blood coagulation, and blood vessel permeability. There is a hypothesis that the molecular structure of oxylipins allows them to be positioned as adaptogens and justifies the use of plants as potential sources of oxylipins in traditional medicine.
The aim of this research is a brief analytical review of publications characterizing the adaptogenic potential and promising sources of oxylipins (plant, cyanobacteria, and algae).
Results. The publications of the last decade indicate an increased interest in the oxylipins of plants, cyanobacteria, and algae. In total, about 150 oxylipins and their derivatives are known in plants and fungi. Of the plant sources of oxylipins, Peruvian poppy root (Lepidium meyenii), white bryony (Bryonia alba L.), blackcurrant seed oil (Ribes nigrum), and licorice (Glycyrrhiza glabra) are of particular interest. Some macroalgae are capable of non-enzymatically or enzymatically synthesizing a variety of oxylipins, including antiinflammatory prostaglandins, resolvins, and leukotrienes. In addition, to common oxidized derivatives of fatty acids, macroalgae also contain a number of complex and unique oxylipins. Other sources of oxylipin producers include macroscopic gelatin colonies of freshwater cyanobacteria Aphanothece sacrum. As the analysis of the presented in the review publications showed, most anti-inflammatory and pro-resolvent oxylipins have antiproliferative properties, have adaptogenic potential, and can protect the body at the system level, contributing to the formation of favorable bacterial clearance. Conclusion. The results of numerous studies indicate that plants, algae, and even bacteria can be a promising source of oxylipins, both for their use in their native form and for the targeted isolation of oxylipins from them in order to conduct further studies of their adaptogenic potential, cardio- and geroprotective properties. In the future, establishing the adequate daily intake of these substances and the development on their basis of dietary preventive and specialized products for various purposes will be relevant. Keywords: biologically active substances, adaptogenes, oxylipins, polyunsaturated fatty acids
С
^✓повсеместно распространено в природе и встреча- лота, дигомо-у-линоленовая кислота, адреновая кислота
ется у животных, растений, бактерий, мхов и водорос- и арахидоновая кислота) и семейства ю-3 (а-линоленовая
лей [1]. Оксилипины являются биологически активными кислота, эйкозапентаеновая кислота и докозагекса-
соединениями, которые образуются в организме мле- еновая кислота), получаемых с пищей. Биологиче-
копитающих путем ферментативной или нефермен- ские эффекты свободных оксилипинов проявляются
тативной оксигенации различных полиненасыщенных в результате их взаимодействия с рецепторами или
емейство структурно разнообразных оксилипинов жирных кислот (ПНЖК) семейства ю-6 (линолевая кис-
внутриклеточными эффекторами и переэтерификацией в липиды [2]. Наиболее часто изучаемыми оксилипи-нами являются эйкозаноиды - производные арахи-доновой кислоты. В числе других оксилипинов могут быть названы октадеканоиды - производные линолевой и а-линоленовой кислот, эйкозаноиды - производные дигомо-у-линоленовой и эйкозапентаеновой кислот и докозаноиды - производные адреновой и докозагекса-еновой кислот [3].
Образование оксилипинов у млекопитающих осуществляется в основном при воздействии трех ферментативных систем. Так, при воздействии на ПНЖК циклооксиге-наз образуются простаноиды, такие как простагландины D1, D2, D3, дигомо-простагландин D2 и тромбоксаны. Второй липооксигеназный путь приводит к образованию гидроксикарбоновых жирных кислот и их метаболитов, включая лейкотриены, липоксины, резольвины, протектины, марезины, гепоксилины и эоксины. Биологическая активность оксилипинов, образованных по этим двум ферментативным путям, реализуется путем взаимодействия с рецепторами G-белка на поверхности клеток или с внутриклеточными эффекторами, например с рецепторами, активируемыми пролифераторами пероксисом-у (PPAR-y) [4]. Третий путь метаболизма ПНЖК с образованием оксилипинов с эпоксигеназной и ю-гидролазной активностями реализуется под воздействием мембраносвязанных форм цитохромов Р450 [5, 6]. Эпоксиэйкозатриеновая кислота (EET) синтезируется клетками, экспрессирующими эпоксигеназу цитохрома P450. В качестве субстрата используется арахидоновая кислота. EET высвобождается во внеклеточную жидкость и оказывает паракринное воздействие на другие клетки в локальной среде. Цито-зольный белок, связывающий жирные кислоты (FABP), может облегчать поглощение EET и модулировать ее включение в клеточные фосфолипиды и далее стимулировать превращение в дигидроксиэйкозатриеновые кислоты растворимой эпоксидгидролазой. EET также может вызывать аутокринные эффекты посредством аналогичных внутриклеточных или рецептор-опосредованных механизмов. В обоих случаях оксилипины -короткоживущие медиаторы, которые быстро сигнализируют клеткам сосудов, когда нужно удержать соли или стимулировать вазодилатацию в случае ЕЕТ или вазоконстрикцию в случае дигидроксиэйкозатриеновых кислот.
В одной из последних работ A. Panossian и соавт. [7] исследовали экспрессию генов сигнальных путей, вовлеченных в биосинтез оксилипинов в изолированных клетках головного мозга, под действием традиционных адаптогенных растительных экстрактов из роди-олы розовой (Rhodiola rosea L.), элеутерококка колючего (Eleutherococcus senticosus), индийского женьшеня (Withania somnifera L.), рапонтикума сафлоровидного (Rhaponticum carthamoides) и переступня белого (Bryonia alba L.), двух, предположительно, адаптогенных индивидуальных соединений - куркумина и мелатонина и экстракта босвеллии пильчатой (Boswellia serrata),
содержащего в своем составе такой же широкий спектр терпеноидов, как и традиционные адаптогены. Целью работы являлась идентификация растений, потенциально способных избирательно активировать сигнальные пути, вовлеченные в экспрессию противовоспалительных липоксинов, и ингибировать про-воспалительные сигнальные пути, вовлеченные в биосинтез лейкотриенов, простагландинов и тромбоксанов. Авторы выяснили, что все протестированные растения повышали экспрессию гена рецептора простагландина Е3, а экстракты из Rhodiola rosea, Withania somnifera и Eleutherococcus senticosus подавляли экспрессию ключевых генов биосинтеза лейкотриенов A, B, C, D и Е. Общей чертой экстрактов из растений Boswellia serrata и Curcuma longa являлось подавление экспрессии гена ALOX12, регулирующего нейровоспалительные процессы, что свидетельствует об их потенциальном ней-ропротекторном действии. Таким образом, проведенное исследование показало, что традиционные адаптогены, помимо известных для них механизмов проявления биологической активности, участвуют также в регуляции метаболических путей, вовлеченных в продукцию оксилипинов [7].
У растений, некоторых видов водорослей и грибов оксилипины продуцируются в основном в результате окисления ПНЖК (линолевой и линоленовой кислот) липазой, липооксигеназой и группой цитохромов P450 [8].
Биологическая активность
К процессам, регулируемым оксилипинами в организме млекопитающих, относят воспаление, болевой ответ, клеточную адгезию, миграцию и пролиферацию, апоптоз, ангиогенез, регуляцию артериального давления, свертываемость крови и проницаемость кровеносных сосудов. Оксилипины, биосинтез которых может идти разными путями, а также оксилипины - производные различных ПНЖК могут проявлять как схожие, так и противоположные эффекты [6, 9]. Так, производные арахидоновой кислоты (ю-6 ПНЖК) - такие эйкозано-иды, как, например, простагландин E2 и лейкотриен B4, являются более активными медиаторами тромбоза и воспаления, чем оксилипины - производные ю-3 ПНЖК: простагландин Е3 и лейкотриен B5 (метаболи-зируемые из эйкозапентаеновой кислоты) [10]. В число основных эффектов оксилипинов - производных эй-козапентаеновой и докозагексаеновой ПНЖК входят подавление синтеза метаболитов простагландина Е2, уменьшение синтеза тромбоксана А2 (сильнодействующий сосудосуживающий оксилипин и агрегатор тромбоцитов), уменьшение продукции лейкотриена В4 (индуктор воспаления, лейкоцитарного хемотаксиса и адгезии), увеличение содержания тромбоксана А3 (умеренный агрегатор тромбоцитов со слабым сосудосуживающим эффектом), увеличение синтеза про-стациклина PGI3 (активный вазодилататор и ингибитор агрегации тромбоцитов) и активация лейкотриена B5
(слабый индуктор воспаления и хемотаксический агент) [6, 11]. Кроме того, противовоспалительные оксилипины увеличивают пролиферацию стволовых клеток и восстанавливают до нормальных сигнальные молекулы производных липидов, способствуют синтезу NO и H2S, стимуляции аутофагии и, как следствие, повышению продолжительности жизни [12]. По сравнению с окси-липинами - производными ю-3 ПНЖК, оксилипины -производные ю-6 ПНЖК проявляют более выраженные воспалительные, сосудосуживающие и пролифератив-ные эффекты. Исключением являются некоторые про-станоиды и/или их метаболиты - липоксины и оксилипины из дигомо-у-линоленовой и линоленовой кислот. Большинство оксилипинов - производных ю-3 ПНЖК, как правило, проявляют меньшую активность или являются противовоспалительными, проразрешающими, сосудорасширяющими и антипролиферативными. Кроме того, некоторые обладающие противовоспалительными и сосудорасширяющими свойствами оксилипины, образованные под воздействием мембраносвязанных форм цитохромов Р450 из эйкозапентаеновой и докозагекса-еновой жирных кислот, проявляют большую эффективность, чем их аналоги из арахидоновой кислоты. Окси-липины как специальные проразрешающие медиаторы (резольвины и протектины) [13] защищают организм на системном уровне и способствуют формированию благоприятного бактериального клиренса.
Оксилипины растений
Активация защитных механизмов растений для распознавания потенциальных патогенов и других стрессовых воздействий происходит путем синтеза оксили-пинов [14]. Всего у растений и грибов известно около 150 оксилипинов и их производных, действующих в качестве молекулярных сигналов регуляции роста, развития, старения и запрограммированной гибели клеток, участвующих в ответной реакции на воздействие патогенных микроорганизмов, физическое повреждение животными, насекомыми или на абиотические стрессы, например, замораживание-оттаивание [15]. Жасмонаты, производные жасмоновой кислоты, являющиеся фито-гормонами - регуляторами роста и развития растений, присутствуют повсеместно в наземных растениях и имеют особое значение. Эти соединения во многом схожи с эйкозаноидами.
В исследовании [16] на модели первичных эпидер-мальных кератиноцитов было показано, что производные жасмоновой кислоты индуцировали экспрессию основных протеогликанов, чтобы вызвать изменения в структуре гликозаминогликанов - полисахаридов, являющихся основными компонентами клеточной поверхности и участвующих во множестве биологических процессов, в первую очередь в регенерации тканей в естественных условиях.
При исследовании метилжасмоната в качестве противоопухолевого средства была показана его способность
избирательно индуцировать апоптоз в раковых клетках человека, не затрагивая здоровые [17]. Механизм данного явления по-прежнему не изучен и гипотетически состоит в особенностях экспрессии фермента гексоки-назы II в раковых клетках и ее взаимодействия с метил-жасмонатом.
Другой растительный оксилипин - брассинолид -имеет способность связываться со стероидным ферментом 5а-редуктазой человека, преобразующей тестостерон в 5-дигидротестостерон - андроген с самым высоким сродством к рецептору андрогена [18].
Со времен введения термина «адаптоген» [19] проведен очень широкий скрининг лекарственных и пищевых растений с целью выявления их адаптогенных и геро-протекторных свойств для использования в качестве лекарственных средств и включения в состав специализированных продуктов профилактической направленности. Гипотеза, что молекулярная структура оксилипинов позволяет позиционировать их как адаптогены [20], обосновывает традиционное использование некоторых семян растений в народной медицине.
Так, сереноя ползучая (Serenoa repens), овес посевной (Avena sativa), древогубец метельчатый (Celastrus paniculatus), крапива двудомная (Urtica dioica) и кунжут индийский (Sesamum indicum) использовались в различных культурах в качестве «омолаживающего средства» и для приготовления напитков, обладающих анаболическим действием [21]. Семена этих растений являются богатым источником ПНЖК - продуцентов оксилипинов [22, 23]. Корень маки перуанской (Lepidium meyenii) - сырье для получения «перуанского женьшеня», применялся в качестве тонизирующего средства и афродизиака, содержащего алкиламидные соединения, представляющие собой сочетание амидов и жирных кислот [18].
Оксилипины, найденные в переступне белом (Bryonia alba L.) [18] и в солодке (Glycyrrhiza glabra) [24], структурно схожи с лейкотриенами и липоксинами, играющими важную роль в регуляции процессов воспаления, индукции боли и активации иммунитета. Известно также, что солодка проявляет умеренную глюкокортикоид-ную активность и способность действовать синергично с кортизолом. Другие компоненты солодки, в первую очередь глицирризин, структурно подобный кортикои-дам, может связываться с глюко- и минералокортико-идными рецепторами, в некоторой степени имитируя роль эндогенного стероидного гормона. Существует ряд доказательств, указывающих на способность солодки замедлять распад кортизола в печени на его неактивные водорастворимые продукты метаболизма [25]. Тем самым солодка стимулирует анаболическую функцию кортизола в печени - синтез белков и нуклеиновых кислот [26].
Из растительных источников ПНЖК особый интерес представляет масло из семян черной смородины (Ribes nigrum), которое потенциально может служить альтернативой рыбьему жиру в качестве источника ПНЖК семейства ю-3 благодаря содержанию а-линоленовой (12,9-
16,2%) и стеаридоновой (2,7-4,5%) кислот. Масло также богато ПНЖК семейства ю-6: линолевой (40,6-47,5%) и у-линоленовой (12,6-18,8%) кислотами [27, 28], которые являются прекурсорами дигомо-у-линоленовой кислоты, метаболизирующейся до противовоспалительных оксилипинов - простагландина Е1, простагландина F1a, тромбоксана А1. Дигомо-у-линоленовая кислота может также незначительно десатурироваться с помощью Д5-десатураз до арахидоновой кислоты, однако из-за ограниченной активности Д5-десатураз у грызунов и у человека это происходит лишь частично [29, 30]. Увеличение в рационе человека дигомо-у-линоленовой кислоты по отношению к арахидоновой кислоте может ослабить биосинтез провоспалительных метаболитов последней, т.е. простагландинов 2-й серии, лейкотриенов 4-й серии и фактора активации тромбоцитов, оказывая выраженное противовоспалительное действие у человека [31].
В 2-месячном рандомизированном двойном слепом плацебо-контролируемом исследовании с участием 40 здоровых лиц в возрасте старше 65 лет изучали влияние добавки масла из семян черной смородины в сравнении с соевым маслом. Полученные результаты показали умеренное усиление иммунного ответа у потреблявших масло из семян черной смородины на фоне подавления выработки простагландина E2 [30]. Следует отметить, что все ПНЖК восприимчивы к окислению, тем не менее в интактных семенах черной смородины из-за сосуществования с фенольными соединениями, действующими в качестве сильных антиоксидантов, они достаточно стабильны [27].
Богатым источником у -линолевой кислоты также являются различные растительные масла, такие как масло примулы вечерней (Oenothera biennis), масло из семян бурачника (Borago officinalis), рапсовое масло (Brassica napus), льняное масло (Linum usitatissimum L.), конопляное масло (Cannabis sativa) и др. [32]. Кроме растительных масел, альтернативными источниками у-линолевой кислоты являются семена пшеницы, овса и ячменя, полученные методами биолистики [33], а также дуриан [34], спирулина [35] и масла из других водорослей [36].
Оксилипины цианобактерий и водорослей
Другим перспективным источником оксилипинов могут быть некоторые виды цианобактерий и морские водоросли. N. Oku и соавт. в своих работах [37, 38] открыли новый оксилипин макролид - сакролид А, обладающий противомикробным действием. Продуцентом сакролида А являются макроскопические желатиновые колонии цианобактерий пресной воды Aphanothece sacrum, используемые в качестве ингредиента в супах и маринадах либо употребляемые в качестве гарнира для сашими в японской кухне. Помимо антимикробных эффектов в отношении грамположи-тельных бактерий (Micrococcus luteus, Streptomyces
lividans, Staphylococcus aureus, Bacillus subtilis), дрожжей (Saccharomyces cerevisiae) и плесневых грибков Penicillium chrysogenum, сакролид А проявлял цитоток-сические эффекты в опытах с использованием культуры клеток крысиных фибробластов 3Y1, продемонстрировав антипролиферативные свойства. Некоторые макроводоросли способны неферментативно или фер-ментативно синтезировать множество оксилипинов, в том числе противовоспалительные простагландины, резольвины и лейкотриены. Помимо общих окисленных производных жирных кислот макроводоросли также содержат ряд сложных и уникальных оксилипинов. Красные водоросли Rhodophyta являются интересной моделью для исследования эволюции метаболизма жирных кислот и адаптогенных функций оксилипинов в фотосинтезирующих организмах [39]. Так, съедобные красные водоросли Gracilaria longissima содержат множество фитопростанов и фитофуранов - метаболитов автоокисленной a-линоленовой кислоты. В работе [40] изучали способность этих простагландин-подобных соединений оказывать иммуномодулирующее и противовоспалительное действие в эндотелиальных клетках человека in vitro. Авторы установили, что экстракты сырых водорослей, богатые фитопростанами и фито-фуранами, подавляют экспрессию маркеров воспаления - молекул клеточной адгезии ICAM-1 и интерлей-кина-6, однако данный результат был специфичен для нескольких типов оксилипинов, в то время как другие могли оказывать обратное действие, что указывает на перекрестную реактивность этих соединений с различными рецепторами и требует дальнейших модельных исследований.
Заключение
Несмотря на многочисленные исследования окси-липинов, они по-прежнему остаются малоизученными соединениями, так или иначе присутствующими в традиционных пищевых продуктах, ежедневно употребляемых человеком. Изучение новых адаптогенных и других полезных свойств оксилипинов имеет определенные перспективы благодаря развитию высокотехнологичных и высокоинформативных методов липидомики, позволяющих выявлять, идентифицировать и тестировать их биологическую активность. Уже сейчас результаты таких исследований свидетельствуют, что различные растения, водоросли и даже бактерии могут являться перспективным пищевым источником «готовых» окси-липинов, как для их использования в нативном виде, так и для направленного выделения из них оксилипи-нов с целью проведения дальнейших исследований эффективности проявления их адаптогенного потенциала, кардио- и геропротекторных свойств, а в перспективе установления норм физиологической потребности в этих веществах и разработки на их основе специализированных продуктов различного целевого назначения.
Сведения об авторах
Шипелин Владимир Александрович (Vladimir A. Shipelin) - кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник лаборатории пищевой токсикологии и оценки безопасности нанотехнологий ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии» (Москва, Российская Федерация) E-mail: v.shipelin@yandex.ru https://orcid.org/0000-0002-0015-8735
Сидорова Юлия Сергеевна (Yulia S. Sidorova) - кандидат биологических наук, старший научный сотрудник лаборатории пищевых биотехнологий и специализированных продуктов ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии» (Москва, Российская Федерация) E-mail: sidorovaulia28@mail.ru https://orcid.org/0000-0002-2168-2659
Литература
1. Cutignano A., Lamari N., d'Ippolito G., Manzo E., Cimino G., Fontana A. Lipoxygenase products in marine diatoms: a concise analytical method to explore the functional potential of oxylipins // J. Phycol. 2011. Vol. 47. P. 233-243.
2. Glatz J.F.C., Luiken J.J.F.P. Fatty acids in cell signaling: historical perspective and future outlook // Prostaglandins Leukot. Essent. Fatty Acids. 2014. Vol. 92. P. 57-62. DOI: http://doi.org/10.1016/ j.plefa.2014.02.007i
3. Chavan-Gautam P., Rani A., Freeman D.J. Distribution of fatty acids and lipids during pregnancy // Adv. Clin. Chem. 2018. Vol. 84. P. 209-239. DOI: http://doi.org/10.1016/bs.acc.2017.12.006
4. Barquissau V., Ghandour R.A., Ailhaud G. et al. Control of adi-pogenesis by oxylipins, GPCRs and PPARs // Biochimie. 2017. Vol. 136. P. 3-11. DOI: http://doi.org/10.1016Zj.biochi.2016.12.012
5. Buczynski M.W., Dumlao D.S., Dennis E.A. Thematic Review Series: Proteomics. An integrated omics analysis of eicosanoid biology // J. Lipid Res. 2009. Vol. 50, N 6. P. 1015-1038. DOI: http://doi.org/10.1194/jlr.R900004-JLR200
6. Gabbs M., Leng S., Devassy J.G., Monirujjaman M., Aukema H.M. Advances in our understanding of oxylipins derived from dietary PUFAs // Adv. Nutr. 2015. Vol. 6, N 5. P. 513-540. DOI: http://doi. org/10.3945/an.114.007732
7. Panossian A., Seo E.J., Efferth T. Effects of anti-inflammatory and adaptogenic herbal extracts on gene expression of eicosanoids signaling pathways in isolated brain cells // Phytomedicine. 2019. Vol. 60. Article ID 152881. DOI: http://doi.org/10.1016/j.phy-med.2019.152881
8. Andreou A., Brodhun F., Feussner I. Biosynthesis of oxylipins in non-mammals // Prog. Lipid Res. 2009. Vol. 48, N 3-4. P. 148-170. DOI: http://doi.org/10.1016/j.plipres.2009.02.002
9. Mosblech A., Feussner I., Heilmann I. Oxylipins: structurally diverse metabolites from fatty acid oxidation // Plant Physiol. Biochem. 2009. Vol. 47. P. 511-517. DOI: http://doi.org/10.1016/ j.plaphy.2008.12.011
10. Simopoulos A.P. An increase in the omega-6/omega-3 fatty acid ratio increases the risk for obesity // Nutrients. 2016. Vol. 8, N 3. P. 128. DOI: http://doi.org/10.3390/nu8030128
11. Simopoulos A.P. The importance of the omega-6/omega-3 fatty acid ratio in cardiovascular disease and other chronic diseases // Exp. Biol. Med. (Maywood). 2008. Vol. 233, N 6. P. 674-688. DOI: http://doi.org/10.3181/0711-MR-311
12. Das U.N. Ageing: is there a role for arachidonic acid and other bio-active lipids? A review // J. Adv. Res. 2018. Vol. 11. P. 67-79. DOI: http://doi.org/10.1016/jjare.2018.02.004
13. Norling L.V., Ly L., Dalli J. Resolving inflammation by using nutrition therapy: roles for specialized proresolving mediators // Curr. Opin. Clin. Nutr. Metab. Care. 2017. Vol. 20, N 2. P. 145-152. DOI: http://doi.org/10.1097/MCO.0000000000000353
14. Howe G.A., Schilmiller A.L. Oxylipin metabolism in response to stress // Curr. Opin. Plant Biol. 2002. Vol. 5, N 3. P. 230-236. DOI: http://doi.org/10.1016/s1369-5266(02)00250-9
15. WangT., White P. J. Lipids ofthe Kernel //Com. 3rd ed./ ed. S.O.Serna-Saldivar. AACC International Press, 2019. P. 337-368. DOI: https://doi.org/10.1016/B978-0-12-811971-6.00013-9
16. Henriet E., Jäger S., Tran C. et al. A jasmonic acid derivative improves skin healing and induces changes in proteoglycan expression and glycosaminoglycan structure // Biochim. Biophys. Acta Gen. Subj. 2017. Vol. 1861, N 9. P. 2250-2260. DOI: https://doi. org/10.1016/j.bbagen.2017.06.006
17. Zhang M., Zhang M.W., Zhang L., Zhang L. Methyl jasmonate and its potential in cancer therapy // Plant Signal. Behav. 2015. Vol. 10, N 9. Article ID e1062199. DOI: https://doi.org/10.1080/155923 24.2015.1062199
18. Klein R. Phylogenetic and phytochemical characteristics of plant species with adaptogenic properties: Master's Thesis. Bozeman, Montana, 2004.
19. Лазарев Н.В., Люблина Е.И., Розин М.А. Состояние неспецифически повышенной сопротивляемости // Патологическая физиология и экспериментальная терапия. 1959. Т. 3, № 4. С. 16-21.
20. Panossian A.G. Adaptogens: a historical overview and perspective // Nat. Pharm. 2003. Vol. 7, N 4. P. 19-20.
21. Barnes J., Anderson L.A., Phillipson J.D. Herbal Medicines. 3rd ed. London : Pharmaceutical Press, 2007. 720 p.
22. Marti G., Joulia P., Amiel A. et al. Comparison of the phyto-chemical composition of Serenoa repens extracts by a multiplexed metabolomic approach // Molecules. 2019. Vol. 24, N 12. Article ID 2208. DOI: https://doi.org/10.3390/molecules24122208
23. Genva M., Obounou Akong F., Andersson M.X. et al. New insights into the biosynthesis of esterifled oxylipins and their involvement in plant defense and developmental mechanisms // Phytochem. Rev. 2019. Vol. 18. P. 343-358. DOI: https://doi.org/10.1007/s11101-018-9595-8
24. Akbar S. Glycyrrhiza glabra L. (Fabaceae/Leguminosae) (Syns.: G. glandulifera Waldst. & Kit.; G. hirsuta Pall.; G. pallida Boiss. & Noe; G. violacea Boiss. & Noe) // Handbook of 200 Medicinal Plants. Cham : Springer, 2020. P. 963-980. DOI: https://doi.org/ 10.1007/978-3-030-16807-0_103
25. Redmer J. Adrenal fatigue // Inregrative Medicine. 4th ed. / D.B.T. Rakel. Elsevier, 2018. Chapter 39. P. 404-409.e1. DOI: https://doi. org/10.1016/B978-0-323-35868-2.00039-6
26. McCance K.L., Huether S.E. Pathophysiology. The Biologica Basis for Disease in Adults and Children. 8th ed. Elsevier, 2019. 1810 p.
27. Flores G., Ruiz del Castillo M.L. Enhancement of nutritionally signiflcant constituents of black currant seeds by chemical elicitor application // Food Chem. 2016. Vol. 194. P. 1260-1265. DOI: https://doi.org/10.1016/j.foodchem.2015.09.006
28. Tahvonen R.L., Schwab U.S., Linderborg K.M., Mykkänen H.M., Kallio H.P. Black currant seed oil and fish oil supplements differ in their effects on fatty acid profiles of plasma lipids, and concentrations of serum total and lipoprotein lipids, plasma glucose and insulin // J. Nutr. Biochem. 2005. Vol. 16, N 6. P. 353-359. DOI: https://doi.org/10.1016/jjnutbio.2005.01.004
29. de Goede J., Verschuren W.M., Boer J.M., Kromhout D., Geleijnse 35. J.M. Alpha-linolenic acid intake and 10-year incidence of coronary heart disease and stroke in 20,000 middle-aged men and women in
the Netherlands // PLoS One. 2011. Vol. 6, N 3. Article ID e17967. 36. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0017967
30. Wu D., Meydani M., Leka L.S. et al. Effect of dietary supplementation with black currant seed oil on the immune response of healthy elderly subjects // Am. J. Clin. Nutr. 1999. Vol. 70, N 4. P. 536-543. 37. DOI: https://doi.org/10.1093/ajcn/70A536
31. Wang X., Lin H., Gu Y. Multiple roles of dihomo-y-linolenic acid against proliferation diseases // Lipids Health Dis. 2012. Vol. 11. 38. P. 25. DOI: https://doi.org/10.1186/1476-511X-11-2
32. Sergeant S., Rahbar E., Chilton F.H. Gamma-linolenic acid, dihommo-gamma linolenic, eicosanoids and inflammatory processes // Eur. J. Pharmacol. 2016. Vol. 785. P. 77-86. DOI: https:// doi.org/10.1016/j.ejphar.2016.04.020 39.
33. Harwood W.A., Smedley M.A. Barley transformation using biolis-tic techniques // Methods Mol. Biol. 2009. Vol. 478. P. 125-136. DOI: https://doi.org/10.1007/978-1-59745-379-0_8
34. Nasaruddin M.H., Noor Q.I.M.N., Mamat H. Komposisi Proksi- 40. mat dan Komponen Asid Lemak Durian Kuning (Durio gra-veolens) Sabah [Proximate and Fatty Acid Composition of Sabah Yellow Durian (Durio graveolens)] // Sains Malaysiana. 2013.
Vol. 42, N 9. P. 1283-1288. [in Malay]
Choopani A., Poorsoltan M., Fazilati M., Latifi, A.M., Salavati H. Spirulina: a source of gamma-linoleic acid and its applications // J. Appl. Biotechnol. Rep. 2016. Vol. 3, N 4. P. 483-488. Richardson C.E., Hennebelle M., Otoki Y. et al. Lipidomic analysis of oxidized fatty acids in plant and algae oils // J. Agric. Food Chem. 2017. Vol. 65, N 9. P. 1941-1951. DOI: https://doi.org/10.1021/acs. jafc.6b05559
Oku N., Hana S., Matsumoto M. et al. Two new sacrolide-class oxy-lipins from the edible cyanobacterium Aphanothece sacrum // J. Anti-biot. 2017. Vol. 70. P. 708-709. DOI: https://doi.org/10.1038/ja.2017.32 Oku N., Matsumoto M., Yonejima K., Tansei K., Igarashi Y. Sacro-lide A, a new antimicrobial and cytotoxic oxylipin macrolide from the edible cyanobacterium Aphanothece sacrum // Beilstein J. Org. Chem. 2014. Vol. 10. P. 1808-1816. DOI: https://doi.org/10.3762/ bjoc.10.190
Barbosa M., Valentao P., Andrade P.B. Biologically active oxylipins from enzymatic and nonenzymatic routes in macroalgae // Marine Drugs. 2016. Vol. 14, N 1. P. 23. DOI: https://doi.org/10.3390/ md14010023
Martínez Sánchez S., Domínguez-Perles R., Montoro-García S. et al. Bioavailable phytoprostanes and phytofurans from Gracilaria longissima have anti-inflammatory effects in endothelial cells // Food Funct. 2020. Vol. 11. P. 5166-5178. DOI: https://doi.org/ 10.1039/D0FO00976H
References
1. Cutignano A., Lamari N., d'Ippolito G., Manzo E., Cimino G., 12. Fontana A. Lipoxygenase products in marine diatoms: a concise analytical method to explore the functional potential of oxylipins.
J Phycol. 2011; 47: 233-43. 13.
2. Glatz J.F.C., Luiken J.J.F.P. Fatty acids in cell signaling: historical perspective and future outlook. Prostaglandins Leukot Essent Fatty Acids. 2014; 92: 57-62. DOI: http://doi.org/10.1016/ j.plefa.2014.02.007i 14.
3. Chavan-Gautam P., Rani A., Freeman D.J. Distribution of fatty acids and lipids during pregnancy. Adv Clin Chem. 2018; 84: 20939. DOI: http://doi.org/10.1016/bs.acc.2017.12.006 15.
4. Barquissau V., Ghandour R.A., Ailhaud G., et al. Control of adi-pogenesis by oxylipins, GPCRs and PPARs. Biochimie. 2017; 136: 3-11. DOI: http://doi.org/10.1016Zj.biochi.2016.12.012 16.
5. Buczynski M.W., Dumlao D.S., Dennis E.A. Thematic Review Series: Proteomics. An integrated omics analysis of eicosanoid biology. J Lipid Res. 2009; 50 (6): 1015-38. DOI: http://doi. org/10.1194/jlr.R900004-JLR200
6. Gabbs M., Leng S., Devassy J.G., Monirujjaman M., Aukema H.M. 17. Advances in our understanding of oxylipins derived from dietary PUFAs. Adv Nutr. 2015; 6 (5): 513-40. DOI: http://doi. org/10.3945/an.114.007732 18.
7. Panossian A., Seo E.J., Efferth T. Effects of anti-inflammatory and adaptogenic herbal extracts on gene expression of eico-sanoids signaling pathways in isolated brain cells. Phytomedi- 19. cine. 2019; 60: 152881. DOI: http://doi.org/10.1016/j.phymed.2019. 152881
8. Andreou A., Brodhun F., Feussner I. Biosynthesis of oxylipins in non-mammals. Prog Lipid Res. 2009; 48 (3-4): 148-70. DOI: 20. http://doi.org/10.1016/j.plipres.2009.02.002
9. Mosblech A., Feussner I., Heilmann I. Oxylipins: structural- 21. ly diverse metabolites from fatty acid oxidation. Plant Physiol Biochem. 2009; 47: 511-7. DOI: http://doi.org/10.1016/j.pla- 22. phy.2008.12.011
10. Simopoulos A.P. An increase in the omega-6/omega-3 fatty acid ratio increases the risk for obesity. Nutrients. 2016; 8 (3): 128. DOI: http://doi.org/10.3390/nu8030128 23.
11. Simopoulos A.P. The importance of the omega-6/omega-3 fatty acid ratio in cardiovascular disease and other chronic diseases. Exp Biol Med (Maywood). 2008; 233 (6): 674-88. DOI: http://doi. org/10.3181/0711-MR-311
Das U.N. Ageing: is there a role for arachidonic acid and other bioactive lipids? A review. J Adv Res. 2018; 11: 67-79. DOI: http:// doi.org/10.1016/j.jare.2018.02.004
Norling L.V., Ly L., Dalli J. Resolving inflammation by using nutrition therapy: roles for specialized proresolving mediators. Curr Opin Clin Nutr Metab Care. 2017; 20 (2): 145-52. DOI: http://doi. org/10.1097/MC0.0000000000000353
Howe G.A., Schilmiller A.L. Oxylipin metabolism in response to stress. Curr Opin Plant Biol. 2002; 5 (3): 230-6. DOI: http://doi. org/10.1016/s1369-5266(02)00250-9
Wang T., White P.J. Lipids of the Kernel. In: S.O. Serna-Saldivar (ed.). Corn. 3rd ed. AACC International Press, 2019: 337-68. DOI: https://doi.org/10.1016/B978-0-12-811971-6.00013-9 Henriet E., Jäger S., Tran C., et al. A jasmonic acid derivative improves skin healing and induces changes in proteoglycan expression and glycosaminoglycan structure. Biochim Biophys Acta Gen Subj. 2017; 1861 (9): 2250-60. DOI: https://doi.org/10.1016/j.bba-gen.2017.06.006
Zhang M., Zhang M.W., Zhang L., Zhang L. Methyl jasmonate and its potential in cancer therapy. Plant Signal Behav. 2015; 10 (9): e1062199. DOI: https://doi.org/10.1080/15592324.2015.1062199 Klein R. Phylogenetic and phytochemical characteristics of plant species with adaptogenic properties: Master's Thesis. Bozeman, Montana, 2004.
Lazarev N.V., Lyublina E.I., Rozin M.A. The state of non-specifically increased resistance. Pathologicheskaya fiziologiya i experimental'naya terapiya [Pathological Physiology and Experimental Therapy]. 1959; 3 (4): 16-21. (in Russian) Panossian A.G. Adaptogens: a historical overview and perspective. Nat Pharm. 2003; 7 (4): 19-20.
Barnes J., Anderson L.A., Phillipson J.D. Herbal Medicines. 3rd ed. London: Pharmaceutical Press, 2007: 720 p.
Marti G., Joulia P., Amiel A., et al. Comparison of the phytochemi-cal composition of Serenoa repens extracts by a multiplexed metab-olomic approach. Molecules. 2019; 24 (12): 2208. DOI: https://doi. org/10.3390/molecules24122208
Genva M., Obounou Akong F., Andersson M.X., et al. New insights into the biosynthesis of esterified oxylipins and their involvement in plant defense and developmental mechanisms. Phytochem Rev. 2019; 18: 343-58. DOI: https://doi.org/10.1007/s11101-018-9595-8
24. Akbar S. Glycyrrhiza glabra L. (Fabaceae/Leguminosae) (Syns.: G. glandulifera Waldst. & Kit.; G. hirsuta Pall.; G. pallida Boiss. & Noe; G. violacea Boiss. & Noe). In: Handbook of 200 Medicinal Plants. Cham: Springer, 2020: 963-80. DOI: https://doi. org/10.1007/978-3-030-16807-0_103
25. Redmer J. Adrenal fatigue (chapter 39). In: D.B.T. Rakel. Inregra-tive Medicine. 4th ed. Elsevier, 2018: 404-9.e1. DOI: https://doi. org/10.1016/B978-0-323-35868-2.00039-6
26. McCance K.L., Huether S.E. Pathophysiology. The Biologica Basis for Disease in Adults and Children. 8th ed. Elsevier, 2019: 1810 p.
27. Flores G., Ruiz del Castillo M.L. Enhancement of nutritionally significant constituents of black currant seeds by chemical elici-tor application. Food Chem. 2016; 194: 1260-5. DOI: https://doi. org/10.1016/j.foodchem.2015.09.006
28. Tahvonen R.L., Schwab U.S., Linderborg K.M., Mykkänen H.M., Kallio H.P. Black currant seed oil and fish oil supplements differ in their effects on fatty acid profiles of plasma lipids, and concentrations of serum total and lipoprotein lipids, plasma glucose and insulin. J Nutr Biochem. 2005; 16 (6): 353-9. DOI: https://doi. org/10.1016/j.jnutbio.2005.01.004
29. deGoede J., VerschurenW. M., B oer J. M., Kromhout D., Geleij nse J. M. Alpha-linolenic acid intake and 10-year incidence of coronary heart disease and stroke in 20,000 middle-aged men and women in the Netherlands. PLoS One. 2011; 6 (3): e17967. DOI: https://doi. org/10.1371/journal.pone.0017967
30. Wu D., Meydani M., Leka L.S., et al. Effect of dietary supplementation with black currant seed oil on the immune response of healthy elderly subjects. Am J Clin Nutr. 1999; 70 (4): 536-43. DOI: https://doi.org/10.1093/ajcn/70A536
31. Wang X., Lin H., Gu Y. Multiple roles of dihomo-y-linolenic acid against proliferation diseases. Lipids Health Dis. 2012; 11: 25. DOI: https://doi.org/10.1186/1476-511X-11-2
32. Sergeant S., Rahbar E., Chilton F.H. Gamma-linolenic acid, dihommo-gamma linolenic, eicosanoids and inflammatory processes. Eur J Pharmacol. 2016; 785: 77-86. DOI: https://doi. org/10.1016/j.ejphar.2016.04.020
33. Harwood W.A., Smedley M.A. Barley transformation using biolis-tic techniques. Methods Mol Biol. 2009; 478: 125-36. DOI: https:// doi.org/10.1007/978-1-59745-379-0_8
34. Nasaruddin M.H., Noor Q.I.M.N., Mamat H. Komposisi Proksi-mat dan Komponen Asid Lemak Durian Kuning (Durio gra-veolens) Sabah [Proximate and Fatty Acid Composition of Sabah Yellow Durian (Durio graveolens)]. Sains Malaysiana. 2013; 42 (9): 1283-8. [in Malay]
35. Choopani A., Poorsoltan M., Fazilati M., Latifi, A.M., Salavati H. Spirulina: a source of gamma-linoleic acid and its applications. J Appl Biotechnol Rep. 2016; 3 (4): 483-8.
36. Richardson C.E., Hennebelle M., Otoki Y., et al. Lipidomic analysis of oxidized fatty acids in plant and algae oils. J Agric Food Chem. 2017; 65 (9): 1941-51. DOI: https://doi.org/10.1021/acs.jafc.6b05559
37. Oku N., Hana S., Matsumoto M., et al. Two new sacrolide-class oxylipins from the edible cyanobacterium Aphanothece sacrum. J Antibiot. 2017; 70: 708-9. DOI: https://doi.org/10.1038/ja.2017.32
38. Oku N., Matsumoto M., Yonejima K., Tansei K., Igarashi Y. Sacro-lide A, a new antimicrobial and cytotoxic oxylipin macrolide from the edible cyanobacterium Aphanothece sacrum. Beilstein J Org Chem. 2014; 10: 1808-16. DOI: https://doi.org/10.3762/bjoc.10.190
39. Barbosa M., Valentao P., Andrade P.B. Biologically active oxylipins from enzymatic and nonenzymatic routes in macroalgae. Marine Drugs. 2016; 14 (1): 23. DOI: https://doi.org/10.3390/md14010023
40. Martínez Sánchez S., Domínguez-Perles R., Montoro-García S., et al. Bioavailable phytoprostanes and phytofurans from Gracilaria longissima have anti-inflammatory effects in endothelial cells. Food Funct. 2020; 11: 5166-78. DOI: https://doi.org/10.1039/ D0FO00976H
