CC BY
91
Попов А. Д. Оккупация Египта Великобританией в откликах российской прессы (1882 г.) / А. Д. Попов // Научный диалог. — 2016. — № 9 (57). — С. 190—204.
ERIHJMP
Журнал включен в Перечень ВАК
и I к I С н' s
PERKXMCALS DIRECIORV.-
УДК 94(624)"1820/1956"
Оккупация Египта Великобританией в откликах российской прессы (1882 г.)1
© Попов Александр Дмитриевич (2016), аспирант, филиал Тюменского государственного университета в г. Ишиме (Россия, Ишим), [email protected].
В статье реконструируется реакция российской прессы по отношению к оккупации Египта Великобританией в 1882 году. Раскрывается отношение либеральных и консервативно-монархических изданий Москвы и Санкт-Петербурга к ключевым событиям 1882 года: египетской революции, бомбардировке Александрии, англоегипетской войне и последующей оккупации долины Нила. Новизна исследования состоит прежде всего в широком охвате источников: в общей сложности проанализировано около 50 публикаций из крупных политических газет, журналов и еженедельников («Голос», «Вестник Европы», «Неделя», «Новое время», «Новости и биржевая газета», «Русская мысль», «Русь», «Русские ведомости», «Свет», «Современные известия»). Показана эволюция мнений отдельных органов печати, их постепенный переход от «мягкого» тона к ультимативному. Констатируется, что английская оккупация Египта серьезно повлияла на политический имидж Соединенного королевства и, кроме того, вызвала широкий резонанс среди русского общества. Доказывается, что в событиях 1882 года также проявились узловые проблемы тогдашней исторической реальности: вопрос о турецких проливах и наследстве «больного человека», набирающий обороты кризис русско-германских отношений, неудовлетворенность российского общества итогами последней русско-турецкой войны и Берлинским трактатом.
Ключевые слова: англо-египетская война; оккупация Египта; Араби; Тауфик; Великобритания; российская пресса.
1. Введение
В конце 1870-х годов Египет, формально находившийся под сюзеренитетом Османской империи, на деле все больше становился европейской полуколонией. Для выплаты колоссального внешнего долга (практически 100 млн ф. ст. на 1876 г. [Sanderson, 1985, p. 32]) правительства Великобри-
1 Статья выполнена при поддержке гранта «Академическая мобильность» фонда Михаила Прохорова.
тании и Франции навязали Каиру финансовых «контроллеров», полностью регулирующих экономическую жизнь страны. Вскоре влияние европейцев стало ощущаться в политике: с 1878 года они занимают в правительстве ключевые посты министра финансов и общественных работ. И если хедив Исмаил в 1879 году хотя бы предпринимал попытку избавиться от иностранной опеки, то его сын Тауфик во всем действовал под диктовку из Лондона и Парижа.
Подобная обстановка внутри государства, разумеется, служила «питательной средой» для массовых волнений. На берегах Нила зрела настоящая революция. Лозунгом «Египет — для египтян» вскоре вооружилось офицерство, разогнав в сентябре 1881 года европейский кабинет, а в феврале 1882 года сформировав собственное национальное правительство во главе с генералом Махмудом Сами ал-Баруди и полковником Ахметом Араби (занявшим пост военного министра). Хедив при этом, как и ранее, оставался подставным лицом и марионеткой в руках Запада.
Первый акт «египетской драмы» сразу всполошил англо-французских кредиторов. В январе лондонский и парижский кабинеты составили совместную ноту протеста, пригрозив Тауфику вооруженной интервенцией, если в стране не будет восстановлен статус-кво. В свою очередь англофранцузская нота вызвала возражения царского правительства: 2 февраля 1882 года Россия совместно с Австро-Венгрией, Германией и Италией настояла на общеевропейском урегулировании конфликта. Возможно, в связи с последним обстоятельством кризис так и остался «замороженным» еще на несколько месяцев. Однако весна 1882 года принесла с собой новые затруднения, причем на этот раз дело не ограничилось «бумажными» протестами.
Используя как предлог возникшие между военным министром Ара-би и хедивом Тауфиком противоречия, правительства Великобритании и Франции для демонстрации силы настояли на посылке в прибрежные воды Египта своих военно-морских эскадр. 17 мая корабли уже стояли на якоре неподалеку от Александрии. «В этой критической ситуации английская дипломатия старательно искала повод для интервенции и только ждала удобного момента», - отмечает А. Х. Хизриев [Хизриев, 2007, с. 23].
И повод вскоре нашелся: 11 июня в Александрии вспыхнули массовые беспорядки. Погибло около 50 европейцев и 250 египтян. Несмотря на то, что объективные доказательства причастности Араби к июньским погромам отсутствуют и по сей день [Reid, 1998, р. 231], британский пре-
мьер У Гладстон без промедления истолковал их как «резню христиан», спровоцированную полковником. «Теперь Гладстон, — пишет историк Г. Н. Сандерс, — с легкой совестью мог прибегнуть к вооруженной интервенции, к которой его подталкивали опасения за безопасность Суэцкого канала» [Sanderson, 1985, p. 605—606]. Египетские войска, предвидя скорое вторжение, принялись укреплять Александрию с моря. В свою очередь британский адмирал Э. Х. Сеймур потребовал, под угрозой бомбардировки, разоружения фортов. Ответа не последовало, и 11 июля английская эскадра обстреляла не только укрепления, но и сам город. «Сторонники Араби покинули Александрию. Тауфик укрылся с эскадрой; 17 июля адмирал Сеймур, высадившийся с войсками, "с разрешения хедива", публично взял на себя ответственность за закон и порядок», — снова обращаемся к Г. Н. Сандерсу [Sanderson, 1985, p. 606].
Однако в Лондоне не собирались довольствоваться горящими развалинами. Гладстон пошел ва-банк: 25 июля премьер добился от Палаты общин ассигнования 2,3 млн ф. ст. военных кредитов. Уже в конце августа «закон и порядок», принесенный на дулах английских ружей, распространился на Суэц, Исмаилию и Порт-Саид. 13 сентября генерал Г. Уолсли под Тель-эль-Кебиром нанес тяжелое поражение войскам Араби. Полковник отступил в Каир, где во многом из-за противодействия Национального меджлиса был вынужден сложить оружие. 15 сентября армия Уолсли вошла в столицу. Началась длившаяся десятилетиями оккупация Египта Великобританией.
Ранее оккупация Египта рассматривалась прежде всего в рамках англо-французских отношений. Современная российская историография идет дальше: так, в недавнем исследовании А. А. Айвазян реконструируется реакция официального Петербурга на события 1882 года. Из него узнаем, например, что «бомбардировка Александрии исключительно силами британского флота вызвала гнев Александра III. Император назвал ее настоящим концом "европейского концерта"» [Айвазян, 2014, с. 91—92].
Свой голос поднимала и пресса. Более того, как зафиксировал в дневнике военный министр Д. А. Милютин, «газеты заполнены почти исключительно тремя предметами: египетскими делами <...> почестями покойному Скобелеву и страшной катастрофой на Московско-Курской железной дороге» [Милютин, 1950, с. 144]. Замечание современника хорошо передает дух времени. События 1882 года действительно отозвались резонансом в российской общественной мысли. В сущности, пресса начала целую антианглийскую кампанию, которой практически не касался «скальпель» отечественной историографии.
2. «Холодная» фаза египетского кризиса (сентябрь 1881 — май 1882)
«Брожение» среди печати началось уже зимой 1881—1882 гг. (то есть до горячей фазы конфликта). Именно в этот период у изданий сформировались определенные точки зрения и свое видение вопроса. Можно заметить две крайности. Так, часть либеральной общественности заговорила в духе реакции, в то время как некоторые монархисты заняли прореволюцион-ные позиции. К числу последних примыкала крупная столичная газета А .С. Суворина «Новое время».
Еще в сентябре 1881 года на первой полосе «Нового времени» начали прослеживаться симпатии к «стремлениям египтян к независимости» [Новое время..., 1881, 3 сент.]. Зимой 1882 года газета и вовсе идейно встала в один ряд с инсургентами, доказывая, что Египет имеет полное право проводить самостоятельную политику: «Египет возрождается, как государство, работает над довершением своей независимости, хочет дать своей палате национальный характер, освобождая себя от опеки иностранцев. Орудиями этого нового веяния является национальное министерство, палата нотаблей и армия. С культурной, прогрессисткой и вообще всех точек зрения, не занятых владельцами египетских фондов, правительству, представительству и армии можно только желать успеха, чтобы все удалось, что может способствовать возрождению Египта, поставить его со временем в разряд культурных государств и приучить народ к самоуправлению» [Новое время., 1882, 9 фев.].
При этом подчеркивалось, что англо-французские кабинеты противодействуют движению Араби, опираясь в основном на экономические, личные мотивы. «Бунта в Египте еще нет, но его поджидают на Западе как манны небесной — представится случай спасать, как на пожаре, а заодно и пограбить» [Новое время., 1882, 24 дек.]. «Либеральный запад старается подавить всякое свободное движение на востоке, не без оснований считая выгодным для своих торговых и политических интересов в менее культурных странах, чтобы народ оставался политически неразвитым. Пусть страна гибнет и гибнет, лишь бы иностранная торговля процветала» [Новое время., 1882, 27 фев.].
Противоположных взглядов держалась либеральная петербургская газета А. А. Краевского «Голос», расценивая события «египетской зимы» как обыкновенный военный мятеж. Характерно, что в конце января «Голос» отвергал мысль о возможности англо-французского протектората, ведь он «совершенно произвольным образом отменяет законные права Турции над Египтом» [Голос., 1882, 17 янв.]. Однако уже спустя несколько дней, в начале февраля, издание принялось разыгрывать роль защитника евро-
пейских интересов и проповедника вооруженной интервенции, отрицая вассальные права турецкого султана. «Вооруженное вмешательство или, по крайней мере, военная демонстрация, безусловно, необходимы; но как устроить такое вмешательство или такую демонстрацию?» [Голос..., 1882, 3 фев.]. «Бумажный» реакционизм начал набирать обороты с каждой передовой и уже 9 (21) февраля «Новое время» прямо обвинило газету Кра-евского в «маленькой либеральной клевете» на египетское правительство, представительство и армию [Новое время., 1882, 9 фев.].
Таким образом, еще на пассивной фазе конфликта часть прессы уже взяла довольно резкий тон. Появились и две крайности, хорошо прослеживающиеся на первых полосах «Голоса» и «Нового времени». В мае, когда египетский кризис воспылал с новой силой, часть изданий также выступила в поддержку Араби. «Ясно, во всяком случае, что это движение <.> до сих пор ведется во имя принципов и мотивов, достойных сочувствия, потому что всякий народ имеет право на самостоятельность и на управление собственными делами», — писала либерально-народническая газета П. А. Гайдебурова «Неделя» [Египетский кризис., 1882, с. 658-659]. Довольно фантастический прогноз набросали «Новости и биржевая газета» (далее — «Новости»), утверждая, что египетское движение панисламистов «должно стать во главе, вместо дряхлой, отжившей свой век Турции, которой суждено погибнуть» [Новости..., 1882, 9 мая].
3. Бомбардировка Александрии и начало английской интервенции
Весной — летом 1882 года, когда египетский вопрос перешел в горячую фазу, газетный мир Москвы и Петербурга буквально «взорвался» от огромного количества публикаций. В первую очередь общественность всполошил сам факт бомбардировки Александрии и захватнический образ действий кабинета Гладстона.
«Новое время», например, сравнило Англию с «сильным и хорошо вооруженным разбойником» грабящим «беззащитного одинокого путника на большой дороге» [Новое время., 1882, 3 июля]. Издание даже провело параллели между пожаром Александрии и пожаром Москвы в 1812 году, полагая, что египтяне сознательно «не сдали города вторгшемуся врагу, а зажгли свои дома, оставив англичанам груды пепла и развалин» [Новое время., 1882, 5 июля]. «Неделя» обрушилась яростным шквалом критики в адрес Великобритании с передовой статьей «Политика хищения» [Политика., 1882, с. 881—884]. Часть изданий заговорила о двойных стандартах, отсылая к событиям недавней русско-турецкой войны и Берлинскому конгрессу. «Славянская идея, наше тяготение к Босфору — это варварство!
Маклацкое эксплуатирование египетского народа и разбойническое нападение, когда этот народ желает освободиться от эксплуатации — это цивилизация!» — восклицал монархический «Свет» В. В. Комарова [Свет., 1882, 3 июля]. «Когда Россия, увлекаясь великой и гуманной идеей, вступила в борьбу с Турцией, остальные державы подняли неистовый шум. Но когда Англия и Франция из-за меркантильных расчетов <.> готовятся объявить войну Египту и даже Турции <.> никто не решается протестовать», — писали «Новости» [Новости..., 1882, 5 июля].
Тем не менее у Лондона нашелся свой «адвокат». В частности, «Голос» Краевского продолжал придерживаться проанглийской ориентации. В мае и июне газета по-прежнему опровергала народный характер движения Араби и призывала к интервенции: «Такие авантюристы, как Араби-паша и Махмуд-паша Баруди, способны на все. <.> Хедиву Тевфику необходима самая скорая помощь европейских держав против военных авантюристов, замышляющих его насильственное низложение [Голос., 1882, 2 мая]. Едва ли можно согласиться с взглядами тех политических кружков, которые видят почему-то в мятеже Араби-паши логическое последствие стеснительных условий, созданных, будто бы, для автономии Египта англо-французским контролем над египетскими финансами [Голос., 1882, 28 мая].
Бомбардировка Александрии не только не изменила точку зрения либералов, но и была истолкована как справедливая акция возмездия. Уже 1 (13) июля издание заметило, что «нельзя не отдать справедливости, энергии и целесообразности действиям английской эскадры лорда Сеймура» [Голос., 1882, 1 июля]. Вообще вера журналистов в официальные заявления английского правительства была непреклонна. «Голос», по-видимому, искренне считал, что Великобритания только пытается восстановить в Египте статус-кво, а не захватить страну вместе с Суэцким каналом. «Далее этих репрессалий намерения Англии не идут» [Голос., 1882, 2 июля]. Впрочем, позднее, когда в конце июля "Times" недвусмысленно намекнула на возможность полной оккупации долины Нила, газета Краевского не стала протестовать и даже подыграла органу Сити. «Британские государственные люди исполняют только свой патриотический долг, и действуют так, как следовало бы действовать государственным людям Европы в трудные минуты.» [Голос., 1882, 16 июля].
Бомбардировка Александрии и высадка английского десанта, однако, были только следствием. Вскоре пресса стала искать причину. Большинство изданий (кроме, разумеется, «Голоса») вне зависимости от своих политических пристрастий сходились во мнении, что антиевропейское движение было вызвано грабительской эксплуатацией египетского народа,
завершившейся в конечном итоге июньскими погромами. Для сравнения: консервативный «Свет» и либеральные «Новости» говорили практически в унисон, одинаково расставляя акценты. «Народ взбунтовался, восстал, но не против Тевфика, а против буржуазной алчности англичан <.. .> Египетский народ восстал за свои святые человеческие права, восстал против обиды хищников» [Свет., 1882, 16 июля]. «Феллахи долго терпели, но, наконец, чаша переполнилась, и происшедшая в различных местах резня, есть не более как логическое последствие систематического высасывания народа, которого довели до отчаяния, до исступления» [Новости..., 1882, 4 авг.]. Даже «профессорская» газета Н. С. Скворцова «Русские ведомости», никогда не имевшая привычки впадать в крайности, заметила, что «трудно верится, чтобы египетский народ совсем не осознавал своего унизительного положения и чтобы движение, подобно нынешнему, могло быть вызвано каким-нибудь проходимцем или одним солдатским разгулом» [Русские ведомости., 1882, 11 июля].
4. Россия и англо-египетская война
Учитывая геополитическое и юридическое положение Египта (формально вассала Порты), а также международное значение Суэцкого канала, перед прессой не мог не встать вопрос о роли России. Как позднее заметило одно из изданий, «египетский вопрос, если не считать самих Турции и Египта, в сущности, касается только двух держав, Англии и России» [Современные известия., 1882, 19 сент.].
5 (17) июля «Современные известия» стали развивать мысль об англорусском сближении, заявляя, что в интересах России будет выгодно передать Великобритании Египет вместе с Суэцким каналом. Предполагалось, что при такой резкой смене вектора английской политики влияние Лондона неизбежно уменьшится в других регионах, в частности, на Ближнем Востоке (особенно привлекавшем издание) и в Малой Азии. «Интерес евфрат-ской долины для Англии, с поступлением к ней Египта и Порт-Саида точно также отпадет, как интерес в Босфоре и Дарданеллах». Соответственно Петербург может воспользоваться этим обстоятельством и попытаться «выторговать» себе новую сферу влияния: «.Мы тогда не будем нуждаться в Суэце имея свой порт прямо в Персидском заливе. Самые Дарданеллы до известной степени утратят тогда для нас свое значение» [Современные известия., 1882, 5 июля].
Предложение «Современных известий», однако, не нашло поддержки даже в консервативных кругах российской печати. Коллеги по монархическому «цеху» — «Новое время» и «Свет» — раскритиковали комбинацию
Гилярова-Платонова по всем пунктам. «Новое время» заметило, что, «пока мы будем гоняться за синицами в небе, Англии отдадим воробья». Россия не может передать Египет, потому что не обладает им, а потворствовать британским захватам, в надежде на приобретение устьев Евфрата, не более чем иллюзия, — такова основная мысль газеты Суворина [Новое время., 1882, 7 июля]. «Свет» отмечал, что «страна фараонов» и Суэцкий канал до настоящего времени де-факто были в руках англичан, и, «тем не менее, они нисколько не уменьшали своей подозрительности, как в отношении положения нашего в Восточном вопросе, так и в отношении среднеазиатских наших завоеваний» [Свет., 1882, 8 июля]. Публицисты «Нового времени» отклоняли вариант англо-русского сближения, настаивали на общеевропейской охране Суэцкого канала и призывали противиться «переходу Египта из рук хедива в чьи-либо европейские руки» [Новое время., 1882, 8 июля]. В свою очередь «Свет» предлагал России «расчищать место на берегах Нила для Порты, чтобы легче было освободить себе место у Босфора» [Свет., 1882, 6 июля].
«Современные известия» вскоре откликнулись на критику «Нового времени», причем газета Гилярова-Платонова даже частично ударилась в «политику приключений», предложив в случае неудачи дипломатии рассмотреть вариант силового давления на Соединенное королевство: «.Мы должны или выговорить мирным путем у Англии равноценное вознаграждение за устья Нила и Суэц, или же отклонить ее захват не фразами, а действиями: на наступление через Африку отвечать наступлением в Азии, по нашему мнению через Армению и Курдистан, то есть к Шат-Эль-Арабу. <.> В виду прав, предъявленных Англией на Египет и Суэц, мы должны предъявить свои права, и требовать уважения к ним <.> Но со времени Суэцкого канала мы не можем допустить и Суэцкого перешейка в чьих-нибудь сильных руках, без соответственного вознаграждения нас другой дорогой в Океан, через Персидский залив».
Подобные жесткие заявления летом 1882 года звучали довольно часто, и притом не только со стороны правых. Особенно показателен в связи с этим пример «Новостей» Нотовича. Так, в начале августа издание развивало идею общеевропейского протеста, который «испугает даже гордый Альбион» [Новости., 1882, 28 июля]. «Европа не допустит отчуждения Египта и присвоения Англией себе Суэцкого канала» [Новости... , 1882, 3 авг.]. Однако, быстро разочаровавшись в своих предположениях относительно намерений остальных держав и заметив, что «нет больше Европы в смысле верховного ареопага», газета Нотовича резко повысила тон, потребовав, чтобы Петербург, даже под угрозой войны, взял на себя
инициативу созыва конгресса. Как и ранее, в июле, «Новости» снова сравнили оккупацию Египта с событиями последней русско-турецкой войны и надеялись, что колесо истории при активном содействии России может повернуться вспять: «Россия должна поднять голос и остановить роковую политику. В 1878 г. Англия остановила победоносное шествие России. В 1882 г. Россия должна отплатить Англии той же монетой <...> Угрозой войны, Англия, поддерживаемая Германией, заставила нас подписать берлинский договор. Долг платежом красен, и мы не видим причины, почему и нам не прибегнуть к этому же средству» [Новости..., 1882, 12 авг.].
Переделав известный ультиматум Гладстона на свой лад, газета заявляла: «Руки прочь от Суэцкого канала, составляющего неотъемлемую собственность всех народов! Руки прочь от Египта, как части Оттоманской империи! Руки прочь от опасной игры с пламенными и религиозными страстями!» [Новости..., 1882, 13 авг.].
«Новое время» и «Свет» также разделяли мысль об общеевропейском конгрессе, но, однако, не в такой ультимативной форме. Суворинская газета, например, говорила в довольно умеренном тоне, замечая, что «надо избегать крайностей и не впадать в шовинизм, не увлекаться трезвоном пустых фраз и не угрожать войной всем державам». Вместо этого предполагалось, что «со стороны России будет достаточно, если она окажет нравственную поддержку египетскому народу в борьбе с завоевателями» [Новое время., 1882, 15 авг.]. «Свет» и вовсе считал, что в случае полной оккупации долины Нила «континентальная Европа, наверное, примет к своему рассмотрению вопрос о будущем положении Египта и едва ли позволит Англии осуществить желаемый для нее протекторат» [Свет., 1882, 8 авг.].
В свою очередь «Современные известия» продолжали настаивать на сближении с Лондоном. В конце августа издание даже переработало июльскую идею англо-русского «сговора» и заменило ее более глобальным англо-франко-русским союзом. Появился и дополнительный аргумент: газета начала утверждать, что после захвата Египта последует окончательный раздел наследства «больного человека». «Окончательный дележ Оттоманской империи на пороге. Это видит всякий; всякий равно понимает, что после Англии вступят в дело Германия с Австрией и Италией». Соответственно, совместное выступление России, Великобритании и Франции заставит на Вильгельмштрассе «еще сто раз отмерить, прежде чем напускать на Турцию свой авангард в виде Австрии» [Современные известия., 1882, 17 авг.]. Впрочем, допускалась и альтернатива: «Одним словом. или вступить в уговор с западными державами, или сблизиться с Турцией, приняв ее под покровительство.» [Современные известия., 1882, 22 авг.].
Характерно, что логика Гилярова-Платонова не была уникальной. Схожей точки зрения придерживался, к примеру, внешнеполитический обозреватель московского журнала «Русская мысль» славянофил А. А. Майков, предлагавший использовать египетский вопрос как рычаг давления на Австро-Венгрию с целью «созвания нового конгресса по боснийско-герцеговинскому вопросу» [Майков, 1882, с. 154].
Таким образом, идея тройственного соглашения (как минимум сближения) между Великобританией, Россией и Францией в качестве противовеса Австро-Венгрии, Германии и Италии замелькала уже в 1882 году.
5. Поражение А. Араби и оккупация Египта британскими войсками
13 сентября «арабисты» потерпели поражение под Тель-эль-Кебиром, а 15 сентября британская армия заняла Каир. Оккупация Египта стала свершившимся фактом. Российская пресса отреагировала на это событие с нескрываемым сочувствием. «.Англичане победили во имя своекорыстной эксплуатации под знаменем политики хищения, — египтяне потерпели поражение во имя своей национальной независимости и внутренней самостоятельности», — писала «Неделя» [Победа., 1882, с. 1169].
В то же время снова возник вопрос о дальнейшей судьбе Египта и роли России. На этот счет предельно ясно выразился «Свет» Комарова: «Как мы после турецкой войны должны были поступить под контроль и опеку европейских держав, так точно и англичане должны будут выслушать голос Европы о том, как устроить дела Египта. Наше положение перед Берлинским трактатом нисколько не отличается от положения англичан» [Свет., 1882, 3 сент.].
Тем не менее часть либеральных изданий решила, что Петербургу не стоит протестовать против британской оккупации. В частности, «Новости», еще в августе заявлявшие «руки прочь!», предпочли отказаться от недавних «горячих» лозунгов. Более того, уже 6 (18) сентября журналисты стали противоречить сами себе: «Долг платежом красен. Четыре года тому назад Великобритания вынудила Россию отменить Сан-Стефанский договор. Россия могла бы отплатить ей той же монетой. Но Россия не находится при окончании англо-египетской войны в таком же благоприятном положении, в каком находилась Англия.» [Новости..., 1882, 6 сент.]. Таким образом, еще «неостывшая» идея международного конгресса под главенством России, призванного повернуть колесо истории вспять, полностью исключалась. Да и вообще: «Если Франция примирилась с позорным фиаско в египетском вопросе, то что же остается нам делать?» [Новости..., 1882, 8 сент.].
«Голос» Краевского также не стал возражать против «свершившегося факта» и констатировал, что «континентальная Европа не может помешать переходу Египта в руки англичан». Но при этом «адвокат» Лондона начал настаивать на пересмотре Берлинского трактата, который нарушен «Англией с безмолвного согласия и попущения всех прочих, подписавших его держав» [Голос., 1882, 11 сент.]. Даже в ноябре и декабре газета не отказалась от своего предложения и по-прежнему настаивала на пересмотре трактата. «Быть может, было бы гораздо целесообразнее, благоразумнее и удобнее теперь же приступить к пересмотру этого международного договора» [Голос..., 1882, 18 нояб.]. «Какой же смысл могут иметь международные обязательства, истекающие из этого трактата? Кто заинтересован в настоящую минуту его соблюдением?» [Голос, 1882, 25 нояб.].
Вскоре внимание общественности начало переключаться с долины Нила на берега Босфора. Историкам уже давно хорошо известна записка главы российского посольства в Константинополе А. И. Нелидова о занятии турецких проливов. Документ был подан Александру III в декабре 1882 года и снискал одобрение царя. Нелидов утверждал, что распад Османской империи не за горами, и призывал сконцентрировать все усилия дипломатии на «открытом», «неожиданном» или «мирном» занятии Босфора и Дарданелл [Записка., 1931, с. 183]. Характерно, что уже в сентябре часть монархистов заговорила в схожем тоне, опережая, и, вероятно, отчасти формируя дипломатическую мысль. «Восточный вопрос становится заботой грядущих, весьма недалеких дней», — отмечалось на первой полосе «Света» от 16 (28) сентября. Там же утверждалось, что Россия заинтересована в судьбе Константинополя более всех других держав, ведь это «венец» и «логический вывод всей ее истории». Соответственно, задача «нашего министерства иностранных дел состоит именно в том, чтобы привести остальную Европу к признанию наших этих интересов на Босфоре» [Свет., 1882, 16 сент.].
В то же время среди западной прессы пронесся слух, будто Петербург намерен поставить на повестку дня вопрос о нейтрализации турецких проливов. «Новое время», анализируя возможность реализации такого предложения, заметило, что оно возможно только при условии передачи укреплений Босфора и Дарданелл под охрану России, поскольку «Порта не в состоянии гарантировать надлежащую безопасность проливов» [Новое время., 1882, 17 сент.]. Спустя пару дней «Современные известия» выразили свою солидарность с точкой зрения суворинской газеты, подчеркнув, что охрана Босфора и Дарданелл «русской силой» будет только выгодна султану [Современные известия., 1882, 20 сент.]. Даже либераль-
ные «Русские ведомости» заговорили в схожем тоне, назвав положение России «противоестественным», «унизительным», и поддержали мысль о нейтрализации проливов [Русские ведомости., 1882, 22 сент.].
В ноябре — декабре 1882 года Египет по-прежнему привлекал к себе внимание прессы. Особенно интересны рассуждения сотрудников «Вестника Европы» Л. З. Слонимского и «Русской мысли» В. А. Гольцева. Несмотря на то, что оба автора придерживались либеральных воззрений, ситуация виделась им совершенно по-разному. Так, Слонимский рассуждал в духе публицистов из «Голоса» и оправдывал действия Форин-офиса: «Для Англии <.> энергетическая внешняя политика является жизненной необходимостью». Он считал, что «английское управление Египтом будет лучше всякой туземной администрации», поскольку «в устах британских государственных людей "цивилизаторская миссия" есть не пустое слово, а действительность» [Иностранное обозрение., 1882, с. 903, 905]. В свою очередь Гольцев писал, что «хищничество остается хищничеством и несправедливые захваты могут объясняться, а не оправдываться». Да и вообще: «Если Англии позволительно занять Египет, отчего же будет преступлением с нашей стороны занять Константинополь?» [Гольцев, 1882, с. 113—114].
В том же ноябре — декабре и весной 1883 года ряд газет и журналов публикует «Письма русского из Египта» — источник, о котором стоит сказать отдельно. Дело в том, что их автор И. А. Пашков с мая 1882 года состоял членом смешанного суда в Каире и потому не понаслышке был знаком с ситуацией в стране. Пашков говорил не только о политической [Пашков, 1882] и экономической [Пашков, 1883] значимости Египта для России, но и о симпатиях местного населения к русским. «Не могу указать на земном шаре другую мусульманскую страну, где бы симпатии к России были сильнее, чем в Египте. <.> На Россию египтяне смотрят как на единственную страну, которая может оградить их от посягательств западных держав» [Письма русского из Египта, 1883, с. 54]. В качестве мер для «обуздания» Альбиона он предлагал, заручившись поддержкой остальных держав, добиться «предоставлением контроля над финансами Египта всем великим державам на равных правах, восстановлением statu quo ante и расширением прав учрежденных уже в Египте международных судов» [Пашков, 1882, с. 175—176]. Пашков также считал, что для Петербурга будет выгоднее, чтобы долина Нила формально оставалась под сюзеренитетом Османской империи, поскольку в таком случае она «представляет для нас некоторый залог в случае возникновения переговоров по восточному вопросу» [Письма русского из Каира, 1883, с. 18].
6. Выводы
Подведем итоги. Очевидно, что в событиях 1882 года, как в зеркале, отражаются ключевые проблемы тогдашней исторической реальности. Так, первые полосы «Новостей» и «Света» хорошо свидетельствуют о неудовлетворенности современников итогами последней русско-турецкой войны и Берлинским конгрессом. Это доказывает, что идея исторического возмездия буквально витала в воздухе и заставляла общественность не без оснований обвинять Великобританию в политике двойных стандартов. Интересный момент находим в мемуарах беллетриста-консерватора К. Ф. Головина: «Не могу не вспомнить маленькую сценку... Приехала к ней (к матери автора. — А. П.) одна ее хорошая приятельница, леди Виндфорд... <.. .> И вот эта самая милая леди, когда весь Лондон заговаривал про Кушку, вдруг обратилась ко мне со следующим вопросом: скажите, генерала Комарова предадут военному суду за то, что он нарушил «священное» соглашение Англии с Россией? - А позвольте мне у вас спросить... — ответил я, — был ли предан военному суду тот английский адмирал, который "самовольно" бомбардировал Александрию? Леди Виндфорд немедленно перевела разговор на другую тему» [Головин, 1910, с. 91-92].
С другой стороны, позиция «Голоса» наглядно демонстрирует слепое поклонение части либерально настроенной интеллигенции перед английской политикой. Ведь не случайно издание Краевского заметило: «Винить же Англию за то, что она готовится извлечь выгоду даже из неудобства того положения, в которое ее поставила в Египте Европа, едва ли возможно. Британские государственные люди исполняют только свой патриотический долг и действуют так, как следовало бы действовать государственным людям Европы в трудные минуты.» [Голос., 1882, 16 июля].
В событиях египетского конфликта также проявился набирающий обороты кризис германо-российских отношений. Балканские «аппетиты» Австро-Венгрии, действующей под сурдинку О. Бисмарка, уже давно предопределили внешнеполитическую парадигму правых и подтолкнули их в 1882 году попытаться искать сближения с Лондоном и Парижем. Для Гилярова-Платонова и А. А. Майкова захват Египта стал поводом, чтобы протянуть руку за Ла-Манш и показать «кулак» Берлину. Наконец, оккупация долины Нила обязывала всех без исключения журналистов серьезно задуматься над судьбой Османской империи и проблемой турецких проливов.
Неоспоримо, в сущности, одно: в 1882 году на современников вылился поток информации, который сильно расшатал имидж Великобритании. Даже самый беглый анализ текстов тогдашних СМИ показывает, что пресса по отношению к Альбиону оперировала криминальной метафорической
моделью. «Политика хищения», «хищники», «разбойническое нападение», «бесчестные торгаши», «разжиревшие лондонские банкиры», «грозный авантюрист», — и это самая лишь малая часть высказываний, которые, безусловно, оказывали влияние на сознание россиян.
Источники
1. Головин К. Ф. Мои воспоминания :в 2 томах / К. Ф. Головин. — Санкт-Петербург : Типография т-ва «Свет», 1910. — Т. 2. — 274 с.
2. Голос (Санкт-Петербург). 1882.
3. Гольцев В. А. Дипломатия и народ / В. А. Гольцев // Русская мысль. — 1882. — № 12. — С. 100—118.
4. Египетский кризис // Неделя. — 1882. — № 6.
5. Записка А. И. Нелидова в 1882 г. О занятии проливов / А. И. Нелидов // Красный архив. — 1931. — № 3 (46). — С. 179—187.
6. Иностранное обозрение // Вестник Европы. — 1882. — № 12. — С. 902—912.
7. Майков А. А. Заметка по внешним делам / А. А. Майков // Русская мысль. — 1882. — № 8. — С. 134—154.
8. Милютин Д. А. Дневник. 1881—1882 / Д. А. Милютин. — Москва : Библиотека имени Ленина, 1950. — Т. 4. — 201 с.
9. Новое время (Санкт-Петербург). 1881—1882.
10. Новости и биржевая газета (Санкт-Петербург). 1882.
11. Пашков И. А. Письмо из Египта / И. А. Пашков // Русская мысль. — 1882. — № 11. — С. 170—177.
12. Пашков И. А. Письмо из Египта / И. А. Пашков // Русская мысль. — 1883. — № 3. — С. 128—133.
13. Письма русского из Египта // Русь. — 1883. — № 3. С. 53—56.
14. Письма русского из Каира // Русь. — 1883. — № 5. С. 16—19.
15. Победа силы // Неделя. — 1882. — № 37.
16. Политика хищения // Неделя. — 1882. — № 28.
17. Русские ведомости (Москва). 1882.
18. Свет (Санкт-Петербург). 1882.
19. Современные известия (Москва). 1882.
Литература
1. Айвазян А. А. Египетский вопрос в международных отношениях в конце XIX — начале XX вв. : диссертация ... кандидата исторических наук / А. А. Айвазян. — Москва, 2014. — 306 с.
2. Хизриев А. Х. Египет в политике Великих держав в 50 — начале 80-х гг. XIX в. / А. Х. Хизриев // Омский научный вестник. — 2007. — № 5 (59). — С. 20—24.
3. Reid D. M. The British occupation, 1882—1922 / D. M. Reid // The Cambridge History of Egypt. Vol. 2. — Cambridge : Cambridge University Press, 1998. — Pp. 217—238.
4. Sanderson G. N. The Nile Basin and the Eastern Horn (1870—1908) / G. N. Sanderson // The Cambridge History of Africa. — Cambridge : Cambridge University Press, 1985. — Vol. 6. — P. 592—679.
Occupation of Egypt by Great Britain in Responses of Russian Press (1882)
© Popov Aleksandr Dmitriyevich (2016), post-graduate student, Branch of Tyumen State
University in Ishim (Russia, Ishim), [email protected].
The article reconstructs the reaction of the Russian on the occupation of Egypt by Great Britain in 1882. The attitude of liberal and conservative-monarchical periodicals of Moscow and St. Petersburg to key events of 1882 is revealed: the Egyptian revolution, the bombing of Alexandria, the Anglo-Egyptian war and the subsequent occupation of the Nile valley. The novelty of the research lies primarily in the broad coverage of sources: about 50 publications of the major political newspapers, magazines and weeklies in total were analysed ("Golos", "Vestnik Evropy", "Nedelya", "Novoye Vremya", "Novosti i Birzhevaya Gazeta", "Russkaya Mysl", "Rus", "Russkiye Vedomosti", "Svet", "Sovremennye Izvestiya"). The evolution of the opinions of certain press organs, their gradual transition from "soft" tone to ultimatum is shown. It is stated that the English occupation of Egypt has seriously affected the political image of the United Kingdom and, in addition, caused a wide resonance among the Russian society. It is proved that the key problems of the historical reality of that time appeared in the events of 1882: the question of the Turkish Straits and the legacy of the "sick man", increasing crisis of Russian-German relations, dissatisfaction of Russian society with the outcomes of the last Russo-Turkish war and the Berlin Treaty.
Key words: Anglo-Egyptian war; occupation of Egypt; Arabi; Taufik; United Kingdom; Russian press.
References
Ayvazyan, A. A. 2014. Egipetskiy vopros v mezhdunarodnykh otnosheniyakh v kontse XIX — nachaleXXvv.: dissertatsiya ... kandidata istoricheskikh nauk. Moskva. (In Russ.).
Khizriyev, A. Kh. 2007. Egipet v politike Velikikh derzhav v 50 — nachale 80-kh gg. XIX v. Omskiy nauchnyy vestnik, 5 (59): 20—24. (In Russ.).
Reid, D. M. 1998. The British occupation, 1882—1922. The Cambridge History ofEgypt. Cambridge: Cambridge University Press. 2: 217—238.
Sanderson, G. N. 1985. The Nile Basin and the Eastern Horn (1870—1908). The Cambridge History of Africa. Cambridge: Cambridge University Press. 6: 592— 679.
