CC BY
109
УДК 504
ОХРАНА ПРИРОДЫ В МОСКВЕ И ЕЕ РЕЗУЛЬТАТИВНОСТЬ
DOI: 10.24411/1816-1863-2019-11055
К. В. Захаров, к. б. н, доцент географо-экологического факультета Московского государственного областного университета, Coz.prutkoff@yandex.ru, Московская область, гор. Мытищи
В статье рассматривается природоохранная работа в Москве. К основным достижениям отнесены выделение зеленого пояса вокруг Москвы и системы ООПТ. Вместе с тем у населения и властей города снижается интерес к природоохранной деятельности, которая заменяется благоустройством. Опыт Москвы подтверждает мнение о невозможности сохранить дикую природу в городе только усилиями энтузиастов. Для этого необходимо вовлечение в этот процесс самых широких слоев населения и интеграция природоохранных идей во все сферы городской жизни.
The authors recognized preserving natural heritage in Moscow throughout the 20th century. The main achievements include the allocation of the green belt around Moscow and system of special nature protection areas. There is a tendency toward the reduction of the interest to nature conservation among the population and the city authorities, substitution of the true nature conservation with beautification and "improvement." Moscow's experience confirms the opinion of the impossibility to conserve wildlife in the city through the efforts of enthusiasts alone. When it comes to nature conservation in a modern metropolis, it is necessary to involve the broadest layers of the population and ensure integration of ecological considerations in all areas of the city life.
Ключевые слова: охрана природы в городе, ООПТ, урбанизация, природоохранная общественность.
Key words: the nature protected in city, protected areas, urbanization, conservation community.
Введение. В настоящее время нет необходимости доказывать важность сохранения и восстановления дикой природы и биологического разнообразия в городах. Вместе с тем это очень непростая задача, причем с наибольшими трудностями сопряжена практическая реализация накопленных знаний, поскольку урбанизация обычно носит стихийный характер и не учитывает необходимости сохранения биоразнообразия [1], поэтому примеров использования научных знаний на практике недостаточно.
Применительно к городу понятие «дикая природа» во многом условно, но и на урбанизированных территориях могут сохраняться природные и природоподобные сообщества, представители аборигенной флоры и фауны. Москва, которая уже в XIX в. стала городом с миллионным населением, к 2015 г. его ч исленность по официальным данным превысила 12 млн чел. [2]. Однако по экспертным оценкам население российской столицы уже к 2010 г. превысило 20 млн чел. [3], что д елает Москву самым густонаселенным мегаполисом в Европе [2, 4]. Тем не менее, в Москве продолжает обитать немало видов животных и растений [5, 6]. Очевидно, это обусловлено не только природными и истори-
ческими особенностями Москвы, но и природоохранной деятельностью.
Цель данной работы состоит в обобщении и анализе результатов охраны дикой природы на территории Москвы.
Основные этапы охраны природы в Москве
В статье рассматривается период с начала XX в. и до настоящего времени, когда Москва из крупного города превратилась в мегаполис, этот период отличается разнообразием событий, радикально менявших жизнь Москвы и ее облик, при этом изменялась градостроительная ситуация и отношение органов власти и общества к природе. Подробно охарактеризовать природоохранную деятельность в Москве в рамках одной статьи затруднительно, поэтому отражены только наиболее существенные события, которые имели различные, в том числе отрицательные для природы последствия, хотя во всех случаях они провозглашалась как «охрана природы».
Осознание важности сохранения дикой природы Москвы проявилось еще в начале XX в., когда ученые-биологи выступили с предложением о создании национального парка «Лосиный Остров», эта идея
тз о m
о г>
-I
тз о s
-I
CD
О-
Г> -I 03
о
0
1 S
тз
о
03
0
1 S
CD
с CD
О-
Г> S
X н
0
Г) CD
CD
1 I
У
I -I
О оз
О
IX
X с
X
X
ф
с
ф
и о
X
X ^
и
ф
и ф
X X
о
о ^
X
о
с с
о
т
I-
и
ф
IX
о
I-
и о а
о ^
нашла поддержку на всех уровнях, однако не была реализована. Первый практический шаг в охране природы Москвы, как и других городов страны, был сделан на государственном уровне в 1920-е гг. Городские леса были выделены в отдельную категорию земель с особым природоохранным статусом и режимом содержания, направленным в первую очередь на сохранение и восстановление лесной среды. Пашни, выпасы и другие сельскохозяйственные угодья также были отнесены к самостоятельной категории земель и не могли использоваться в иных целях [7].
В 1935 г. принимается 1-й Генеральный план реконструкции Москвы, одной из приоритетных задач которого стало сохранение и увеличение площади городских лесов, а также выделение пригородных лесов в лесопарковый защитный пояс столицы и их строгая охрана. В этом документе леса Москвы и лесопаркового защитного пояса рассматривались как «...резервуар чистого воздуха», и их использование ограничивалось, главным образом, оздоровительным отдыхом [8]. Лесные массивы и открытые ландшафты образовали «зеленый пояс» вокруг Москвы и «зеленые клинья» внутри города [8, 9]. Главным назначением «зеленых поясов» считалось ограничение территориального роста городов за счет окружающих природных и сельскохозяйственных ландшафтов, а также создание условий для отдыха населения [10].
Последующие генеральные планы Москвы также предусматривали сохранение и увеличение площади лесов и других природных территорий, а в Генеральном плане 1999 г. впервые поставлена задача сохранения и восстановления биологического разнообразия [11].
С 1980-х гг. в Москве усилилось общественное природоохранное движение, в которое, наряду с учеными и творческой интеллигенцией, стали включаться и рядовые граждане [12, 13]. Руководство Москвы сделало некоторые шаги навстречу природоохранной общественности; в этот период в Москве произошел переход от решения наиболее острых частных проблем к природоохранным мерам общегородского значения. Энтузиасты охраны природы выступили с инициативой сохранения всех природных и озелененных
территорий. В 1989 г. на уровне законодательной власти города были разделены понятия «природные территории» и искусственно созданные «зеленые насаждения», поставлена задача сохранения в Москве именно природных территорий, флоры и фауны, принято решение о формировании системы особо охраняемых природных территорий (ООПТ) к 1995 г. [11].
В 1998 г. утвержден «Природный комплекс Москвы», в состав которого были включены практически все незастроенные территории [11, 14]. Главная задача заключалась в сохранении экологически эффективных поверхностей и всех водных объектов; по существу была создана экологическая сеть, объединяющая все природные территории, что признано важнейшей задачей в крупном городе [15]. Особую ценность в Москве, безусловно, представляют крупные и малонарушенные природные территории, которые получили статус ООПТ. Сохранение именно крупных природных территорий признано ключевым в охране природы любого региона [11], первой ООПТ Москвы в 1983 г. стал национальный парк «Лосиный Остров», в 1992 г. создается природный парк «Битцевский л ес», а к 2010 г. в Москве уже сформирована сеть ООПТ, включившая почти все лесные массивы и большую часть незастроенных речных долин, т. е. около 15 % площади города [16].
В конце 1980-х гг. создана отдельная управленческая структура — Комитет по охране природы Москвы (с 2000 г. — Департамент природопользования и охраны окружающей среды г. Москвы). Деятельность этого учреждения первоначально ограничивалась проведением экологических экспертиз различных проектов, затрагивающих природные и парковые территории Москвы. Однако со временем в поле зрения Департамента стал входить значительно более широкий круг вопросов, зачастую имеющих весьма отдаленное отношение к охране природы [17].
В целом до начала 2000-х гг. природоохранная деятельность в Москве в основном была направлена на выделение и сохранение природных территорий, в последующем появляются новые направления деятельности [11]. Нельзя не упомянуть программу экологической реабилитации водных объектов и усилившееся благоустройство природных территорий.
Водные объекты Москвы оказались в центре внимания из-за кризисного состояния, для их реабилитации была разработана специальная программа. Однако без внимания осталась первоочередная задача — снижение уровня загрязнения водных объектов и восстановление их эко-системных характеристик, в результате многие реки и пруды Москвы по существу превратились в гидротехнические сооружения с искусственными берегами. Самым наглядным примером тому служит р. Яуза, которая почти на всем протяжении русла была заключена в искусственные берега, а пойма реки превращена в парк. Реализация «программы...» еще более осложнила предусмотренное Генпланом 1999 г. создание экологической сети Москвы, поскольку именно на речные долины возлагалась главная роль экологических коридоров [5, 18].
В 2002 г. в Москве принимаются новые правила создания и содержания зеленых насаждений, которые никак не учитывают природоохранные задачи. Эти правила применяются и на природных территориях, где стали широко использовать асфальт, тротуарную плитку, наружное освещение и др., а естественный травяной покров заменять однородными газонами. Содержание благоустроенных таким образом территорий сводится к частому вы-стриганию травянистой растительности и полному удалению опавшей л иствы. Закономерно, что все это привело к сокращению в черте города площади природных сообществ [19].
В 2000-е гг. еще одной инициативой департамента стало восстановление некоторых исчезнувших в городе видов растений и животных, в соответствующих биотопах были высажены растения 22 редких в Москве видов и выпущены позвоночные животные шести видов. Положительный результат получен в основном для растений, причем лишь в тех случаях, когда к этой работе были привлечены профессиональные ботаники. Реинтродукция животных, как правило, не дала результатов, что закономерно, поскольку методы реинтро-дукции д иких животных в условиях города еще весьма слабо разработаны [20]. Исключение составило восстановление двух популяций обыкновенного ужа (Natrix natrix) и разведение сапсана (Falco peregri-
nus) в питомнике с последующим его выпуском и началом гнездования на высотных зданиях Москвы [11].
Другим примером деятельности в Москве официальных природоохранных органов может служить экологическое просвещение, которое, действительно, признано чрезвычайно актуальной задачей в городе [21]. В Москве на многих крупных ООПТ организованы образовательные центры, оборудованы учебные тропы, регулярно проводятся экскурсии. Однако такая деятельность сводится в основном к демонстрации внешне привлекательных или необычных объектов, а истинные экологические проблемы остаются за рамками такой работы, которая часто дублирует школьную программу. Ознакомится с типичными примерами можно в официальном докладе, подготовленным Департаментом [16].
В 2000-м г. издана Красная книга города Москвы [9], в основу которой положены многолетние исследования московских ботаников и зоологов. В 2011 г. вышло второе издание [6] с анализом произошедших изменений. Красная книга Москвы имеет прикладное значение и могла бы использоваться при принятии решений и преодолеть разрыв, существующий между научными знаниями и практикой охраны природы [21, 22]. Однако охранный статус конкретных видов еще не гарантирует их сохранения даже на ООПТ. В целом Красная книга Москвы остается инструментом мониторинга и в практическом плане не используется в жизни города.
Результаты природоохранной деятельности в Москве
В первой половине XX в. существенным событием стало принятие Генерального плана Москвы [8] и создание на его основе лесопаркового защитного пояса. Показательно, что эта природоохранная инициатива исходила со стороны градостроителей и была закреплена решением высшей государственной власти. Главное, что оно защитило наиболее привлекательные для градостроительного освоения территории [15], имеющие особое значение для сохранения дикой природы Москвы и ближнего Подмосковья.
В последние два десятилетия важным достижением, безусловно, было создание
тз о m о г> -i тз о s
-I
CD
О-
Г> -I 03
о
0
1 S
тз
о
03
0
1 S
CD
с CD
О-
Г> S
X н
0
Г) Ф
CD
1 I
У
I -I
О оз
О
IX
X с
X
X
ф
^
ф
и о
X
X ^
и
ф
и ф
X X
о
о
СР X X
о ^
с
о
т
I-
и
ф
IX
о
СР
I-
и о а о
в черте города сети ООПТ, причем в период наивысшей строительной активности. Важно, что к ее разработке были привлечены располагающие необходимыми данными специалисты, без чего невозможно принятие экологически обоснованных решений [22]. Однако в Москве, как и в других городах, юридическая защита не смогла предотвратить дальнейшую урбанизацию природных территорий и обеднение биоразнообразия города в целом [14, 23].
Показателен пример национального парка «Лосиный Остров», который постоянно подвергается попыткам коммерческого освоения; в 2012 г. вся территория парка в границах Москвы переведена в рекреационную зону, что позволяет развивать развлекательные виды отдыха, размещать спортивные объекты и др. На многих ООПТ Москвы также планируется застройка или парковое благоустройство, причем в первую очередь наиболее значимых для сохранения биоразнообразия открытых местообитаний.
Существует мнение, что освоение открытых местообитаний не вызывает активного протеста со стороны жителей, как это происходит при вырубке и застройке леса, более бережное отношение к которому закреплено устоявшимися культурными традициями [24, 25]. Такая же тревожная ситуация сложилась и с уникальными для города верховыми болотами — памятниками природы, вокруг которых осуществляется активная градостроительная деятельность, что неизбежно приведет к их утрате. Показано, что в России эффективность природоохранных статусов снижается по мере усиления административного давления [26].
В целом положительные результаты для сохранения природы в Москве принесла наиболее распространенная в мире природоохранная стратегия, направленная на выделение и сохранение природных и природоподобных местообитаний [1, 27]. Создание ООПТ и выделение природного комплекса Москвы во многом является результатом усилий природоохранной общественности, однако она по понятным причинам не может осуществлять управленческие функции [28]. Управление природными территориями возлагается на чиновников, которые обычно
не обладают необходимой квалификацией и далеко не всегда являются сторонниками природоохранных идей. В результате ООПТ воспринимаются и преподносятся москвичам как городские парки, а сохранение и восстановление дикой природы подменяется парковым благоустройством со всеми вытекающими последствиями.
Весьма важное для мегаполисов восстановление природных сообществ [1] в Москве только провозглашается, на деле же экологическая реабилитация нарушенных земель и восстановление на них природных сообществ со свойственной им флорой и фауной не осуществляются. Экологическое просвещение и реинтро-дукция животных и растений по тем же причинам дали весьма скромные результаты.
Можно присоединиться к мнению, что ключевую роль в охране природы Москвы сыграла общественность, благодаря которой и были получены главные природоохранные результаты [11]. К сожалению, постоянно растущие потребительские интересы снижают привлекательность природоохранного движения среди простых горожан [29, 30], и Москва в этом отношении не является исключением. Как и в других мегаполисах, интерес москвичей к охране природы ослабевает также в связи с потерей возможности общения с ней из-за постоянного отдаления загородных ландшафтов от места жительства, уплотнения застройки, повсеместного паркового благоустройства.
В первую очередь это относится к детям и молодому поколению, что в будущем предопределяет еще большее равнодушие к природе и ее охране [29, 30]. Опыт многих городов свидетельствует о необходимости привлечения к охране природы не только специалистов разного профиля, но и самых широких слоев общества, т. е. она должна стать неотъемлемой частью общегородской жизни. В Москве же, как и в России в целом, решение экологических вопросов считается уделом специалистов, а не широких слоев общественности [31].
Таким образом, в Москве можно выделить два противоположных подхода к природе города. Общественность пытается бороться с градостроительным освоением природных и озелененных террито-
рий, тогда как городская власть не имеет возможности и желания сокращать на них строительную деятельность и не жалеет средств на их дальнейшее градостроительное освоение или парковое благоустройство.
Заключение. В Москве сложилась типичная для многих городов ситуация с охраной дикой природы, когда при проявлении очевидных угроз в ее адрес, специалисты-экологи, общественность и неправительственные организации пытаются воздействовать на власть для их снижения или устранения [33]. На этом фоне основная часть населения и городские власти фактически остаются в стороне от охраны природы и воспринимают ее лишь как источник потребительского удовольствия или прибыли; деятельность даже официальных природоохранных структур Москвы часто носит декларативный характер и по существу не связана с охраной и восстановлением природы. Мировой опыт показывает, что успешное достижение этих целей возможно только при тесном взаимодействии науки и природоохранной общественности с проектировщиками, чиновниками и основной частью населения [30, 32]. Из-за отсутствия такого взаимодействия руководство Москвы не имеет ясных ответов на основополагающие природоохранные вопросы: что охранять и как измерить результативность природоохранной деятельности [33]. Закономерно, что деятельность московских ООПТ оценивается не по показателям биоразнообразия или площади восстановленных природных сообществ, а по объемам выполненных работ по благоустройству территории. При этом сама природа рассматривается лишь как место для развития спорта и развлекательного отдыха, во многом это происходит из-за отда-
ленности негативных последствий уничтожения природы и отсутствия зримой связи между принимаемыми сегодня решениями и последующим ухудшением ее состояния [32].
Охрана природы в Москве не представляется руководству города сложной задачей и приравнивается к парковому благоустройству. Узкий круг специалистов, немногочисленные энтузиасты и общественные организации не могут повлиять на принимаемые решения и изменить сложившуюся ситуацию [7, 33], это наглядно демонстрирует Красная книга Москвы, которая остается всего лишь рекламой мнимой природоохранной деятельности. В принципе основная природоохранная проблема современной Москвы заключается не в отсутствии конкретных знаний о путях сохранения природы в городе, а в невозможности применить эти знания на практике.
Таким образом, к современной Москве в полной мере относится мнение о непонимании необходимости сохранения дикой природы в городе и потребительского к ней отношение не только со стороны руководства города, но и большинства горожан [22]. Опыт Москвы еще раз показывает, что решить подобную непростую задачу силами только энтузиастов охраны природы невозможно, для этого необходима интеграция природоохранных решений в городское планирование, градостроительную деятельность, коммунальное хозяйство и даже в повседневную жизнь горожан. Совершенно очевидно, что разовыми мероприятиями, пускай и даже самыми правильными, данную проблему не решить. Необходима смена фокуса внимания от сохранения уцелевшей дикой природы на экологические принципы функционирования всего города [33, 34].
тз о ш
о
Г) -I
тз
о
-I
CD
о-
Г> -I 03
о
0
1 X
тз
о
03
0
1 X
CD
П CD
О-
Г> X
X н
0
Г) CD
CD
1 I
У
I -I
О оз
Библиографический список
1. McKinney M. L. Urbanization, biodiversity and conservation // Bioscience. — 2002. — 52 (10). — Р. 883—890.
2. Росстат. 2015. Оценка численности населения / http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/ demo/Popul2015.xls (accessed 27.05.2015)
3. Росбалт. 2011. http://www.rosbalt.ru/moscow/2011/03/10/826989.html (accessed 15.3.2018)
4. Urban and Rural Areas. 2014. United Nations. Department of Economic and Social Affairs. http:// esa.un.org/unpd/wup/wallcharts/WUP_2014 %20Urban-Rural%20Areas%20Wallchart.pdf (accessed 27.05.2015)
5. Авилова К. В. «Реабилитация» водных объектов Москвы: угрозы для природного равновесия и биологического разнообразия // Нерешенные экологические проблемы Москвы и Подмосковья:
X
с
Сборник материалов научно-практической конференции. Москва, 21 февраля 2012 г. — М.: Ме-
g дия-ПРЕСС, 2012. — С. 253—261.
6. Красная книга города Москвы / Самойлов Б. Л. Морозова Г. В. (ред.). — М.: КМК, 2011. — 928 с.
7. Mol A. Environmental deinstitutionalization in Russia // Journal of Environmental Policy and Planning. — 2009. № 11. — Р. 223—241.
^ 8. Генеральный план реконструкции города Москвы. — М.: Московский рабочий, 1936. — 162 с.
^ 9. Красная книга города Москвы / Самойлов Б. Л. Морозова Г. В. (ред.). — М.: ABF, 2001. — 624 с.
Ф 10. Maruani T., Amit-Cohen I. Open space planning models: A review of approaches and methods //
Ф Landscape and Urban Planning. — 2007. — ... 81 (2007), Р. 1—13. doi: 10.1016/j.landurbplan. 01.003
q 11. Морозова Г. В. Новая экологическая политика правительства Москвы — угроза национальной х X
■j М.: Медия-ПРЕСС. 2012. — С. 49—67.
¡£ 12. Henry L. A., Douhovnikoff V. Environmental issues in Russia. 2008 // Annu. Rev. Environ. Resour. —
g 2008. — 33. — Р. 437—60.
Ф x x
CQ
Ф
I-
безопасности российской столицы // Нерешенные экологические проблемы Москвы и Подмосковья: Сборник материалов научно-практической конференции. Москва, 21 февраля 2012 г. —
13. Newell J. P. and Henry L. A. The state of environmental protection in the Russian Federation: a review of the post-Soviet era. 57 (6) // Eurasia Geography and Economics. — 2017. — ... 779. — Р. 1—23. DOI:
О 10.1080/15387216.2017.1289851.
О 14. Майорова Е. И., Енгалычева А. Я. Правовые основы сохранения природного комплекса Мос-
квы // Вестн. Моск. гос. ун-та леса. Лесной вестник. — 2015. — Т. 95. — № 5. — С. 32—41.
^ 15. Zipperer W. C., Wu J., Pouyat R. V., Pickett S. T. A. The application of ecological principles to urban and urbanizing landscapes // Ecological Applications. — 2000. — ...10 (3). — G 685—688.
c
16. Доклад «О состоянии окружающей среды в городе Москве в 2016 году». — М.: ДПиООС; НИиПИ
ИГСП, 2017. — 363 с. О
¡и 17. Самойлов Б. Л. Дальнейшая урбанизация природных ландшафтов столичного региона — глав-^ ный фактор обострения экологический проблем Москвы // Нерешенные экологические пробле-
мы Москвы и Подмосковья: Сборник материалов научно-практической конференции. Москва, 21 февраля 2012 г. — М.: Медия-ПРЕСС. 2012. — С. 126—136. О 18. Орлов М. С., Авилова К. В. Долины малых рек Москвы: прошлое, настоящее и будущее // Эко-к логический вестник. 2011. — Т. 1. — № 11. — С. 82—88.
О 19. Волкова Л. Б., Соболев Н. А. Разнотравный газон в современной концепции озеленения городов q (на примере Москвы) // Вестник Московского государственного университета леса. Лесной вес-
¿Г тник. — 2015. — Т. 19. — № 5. — С. 145—152.
20. Seddon P. J., Armstrong D. P., Maloney R. F. Developing the science of reintroduction biology // Con-sev. Biol. — 2007. — V. 21 (2). — Р. 303—312. DOI: 10.1111/j.1523-1739.2006.00627.x
21. Knight A. T., Cowling R. M. Rouget M., Balmford A., Lombard A. T. and Campbell B. M. Knowing But Not Doing: Selecting Priory Conservation Areas and the Research-Implementation Gap // Conserv. Biol. — 2008. — V. 22 (3). — Р. 610—617. doi: 10.1111/j.1523-1739.2008.00914.x.
22. Cilliers S. S., Siebert S. J. Urban ecology in Cape Town: South African comparisons and reflections // Ecology and Society. — 2012. — V. 17 (3). № 33. http://dx.doi.org/10.5751/ES-05146-170333
23. Breuste J. H. Decision making, planning and design for the conservation of indigenous vegetation within urban development // Landscape and Urban Planning. — 2004. — V. 68. — P. 439—452. doi: 10.1016/ S0169-2046(03)00150-6
24. Alvey A. A. Promoting and preserving biodiversity in the urban forest // Urban forestry & Urban Greening. — 2006. — № 5. — Р. 195—201.
25. Fraser E. D. G., Kenney W. A. Cultural background and landscape history as factors affecting perceptions of the urban forest // Journal of Arboriculture. March 2000. — 26 (2). — Р. 106—112.
26. Wendland K. J., Baumann M., Lewis, D. J., Sieber A., and V. C. Radeloff. "Protected Area Effectiveness in European Russia: A Post-Matching Panel Data Analysis // Land Economics. — 2015. — 91 (1). — Р. 149—168.
27. Standish R., Hobbs R., and Miller J. 2013. Improving city life: options for ecological restoration in urban landscapes and how these influence interactions between humans and nature // Landscape Ecology. — 2013. — № 28. — Р. 1213—122. doi: 10.1016/j.landurbplan.2009.06.011
28. Ernston H., Sorlin S., Elmqvist T. 2008. Social movements and ecosystem services — the role of social network structure in protecting and managing urban green areas in Stockholm // Ecology end Society. — 2008. — 13 (2). — Р. 39. [online] URL: http://www.ecologyandsociety.org/vol13/iss2/art39/
29. Захаров К. В. Проблема отношения горожан к живой природе: объективный выбор или субъективные пожелания (обзор зарубежной литературы) // Бюл. Моск. об-ва испытат. природы. Отд. Биологический. — 2018. — Т. 123. — Вып. 6. — С. 3—11.
30. Miller J. R. Biodiversity conservation and the extinction of experience // Trends in Ecology and Evolution. — 2005. — 20 (8). — Р. 430—434. doi: 10.1016/j.tree.2005.05.013
31. Тихомирова Н. Экологическая обстановка глазами россиян // Мониторинг общественного мнения. — 2005. — № 4. — С. 102—107.
32. Balmford A., Cowling R. M. Fusion or failure? The future of conservation biology // Conserv Biol. — 2006. — № 20 (3). — Р. 692—695. doi: 10.1111/j.1523-1739.2006.00434.x
33. Salafsky N., R. Margoluis, K. H. Redford and J. G. Robinson. 2002. Improving the practice of conservation: a conceptual framework and research agenda for conservation science // Conservation Biology. — 2002. — 16 (6). — Р. 1469—1479. doi: 10.1046/j.1523-1739.2002.01232.x
34. Ивашкина И. В., Кочуров Б. И. Урбоэкодиагностика и сбалансированное развитие Москвы: монография. — М.: ИНФРА-М, 2017. — 203 с.
NATURE PROTECTION IN MOSCOW AND ITS EFFICIENCY
■o
Q m О n -i T3
о
-I
CD
O-
Г) -I 03
о
K. V. Zakharov, Ph. D. (Biol. Sc.), Associate Professor at the Faculty of Geography and Ecology, Moscow State Regional University, Coz.prutkoff@yandex.ru, Moscow region, town Mytishchi
References
1. McKinney, M. L. Urbanization, biodiversity and conservation. Bioscience, 2002. 52 (10). Р. 883—890.
2. Rosstat. 2015. Ocenka chislennosty naseleniya. http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/ Popul2015.xls (accessed 27.05.2015).
3. Rosbalt. 2011. http://www.rosbalt.ru/moscow/2011/03/10/826989.html (accessed 15.3.2018).
4. Urban and Rural Areas. 2014. United Nations. Department of Economic and Social Affairs. http:// esa.un.org/unpd/wup/wallcharts/WUP_2014 %20Urban-Rural%20Areas%20Wallchart.pdf (accessed 27.05.2015)
5. Avilova K. V. "Reabilitaciya" vodnykh obektov Moskvy: ugrozy dlya prirodnogo ravnovesiya i biologicheskogo raznoobraziya // Nereshyonnye ekologicheskie problemy Moskvy i Podmoskovya. Sbornik materialov nauch-no-prakticheskoj konferencii. [Rehabilitation of the Moscow water objects: the threats for nature equilibrium and biodiversity. Unsolutioned ecology troubles Moscow and Moscow Area]. Moskva, 21 fevralya 2012 g. Moskva: Mediya-PRESS, 2012. S. 253—261 [in Russian].
Krasnaya kniga Moskvii. [Moscow Red Book]. Samoilov B. L., Morozova G. V. (eds.). Moscow: KMK.
2011. 928 p. [in Russian].
Mol A. Environmental deinstitutionalization in Russia. Journal of Environmental Policy and Planning, 2009. 11. Р. 223—241.
Generalnyiplan rekonstrukciigoroda Moskvii [General plan of reconstruction of the city of Moscow]. 1936. Moskovskiy rabochiy. 162 p. [in Russian].
Krasnaya kniga Moskvii. [Moscow Red Book]. Samoilov B. L., Morozova G. V. (eds.). Moscow: ABF. 2001. 624 p. [in Russian].
10. Maruani T., Amit-Cohen I. Open space planning models: A review of approaches and methods. Landscape and Urban Planning, 2007. 81 (2007). Р. 1—13. doi: 10.1016/j.landurbplan. 01.003
11. Morozova G. V. Novaya ecologicheskaya politica Mosckvi — ugroza nationalnoy bezopasnosty rossiyskoi' stolitsy. Nereshennie ecologicheskie problem Moscwi I Podmoscowia. [New Moscows ecology policy is dangerous for national security of Russia capital. Unsolutioned ecology troubles Moscow and Moscow Area]. Moscow]. Media-PRESS. 2012. P. 49—67 [in Russian].
12. Henry L. A., Douhovnikoff V. Environmental issues in Russia. 2008. Annu. Rev. Environ. Resour., 2008. 33. Р. 437—60.
13. Newell J. P. and Henry L. A. The state of environmental protection in the Russian Federation: a review of the post-Soviet era. 57 (6) Eurasia Geography and Economics, 2017. 779. Р. 1—23. DOI: 10.1080/ 15387216.2017.1289851.
14. Mayorovа E. I., Engalycheva A. Y. Pravovye osnovy sohraneniyaprirodnogo kompleksa Moskvy. [The legal basis for the preservation of the natural complex of Moscow] // Lestnoi vestnic, 2015. V. 95. № 5. P. 32—41 [in Russian].
15. Zipperer W. C., Wu J., Pouyat R. V., Pickett S. T. A., The application of ecological principles to urban and urbanizing landscapes. Ecological Applications, 2000. 10 (3), 685—688.
16. Doklad o sostoyanii okrugaushey sredi v gorode Moskve v 2016godu [The report on a state of environment in the city of Moscow in 2016]. Moscow. DPIOOS NIPI IGSP, 2017. 363 p. [in Russian].
17. Samoilov, B. L. Dalneishaya urbanisatia prirodnich landshftov ctolochnogo regiona — glavniy factor obos-treniya ecologicheskich problem Moscwy. Nereshennie ecologicheskie problem Moscwi I Podmoscowia [Further urbanization nature landscapes of Moscow Regions is biggest factor of sharpening ecology problems in Moscow. Unsolutioned ecology troubles Moscow and Moscow Area]. Moscow: Media-PRESS.
2012. P. 126—136 [in Russian].
Q X X
T3
О
03
Q X X
CD П
CD
O-
Г) X
X н
Q
Г) CD
CD X X
у
X -I
О
03
CQ
O
IX
18. Orlov M. S., Avilova K. Doliny malyh rek Moskvy: proshloe, nastoyashee i budushee. [The valleys the little Moscow rivers: the past, the present and the future]. Ecological Herald, 2011. V. 1, № 11. P. 82—88 [in Russian].
19. Volkova L., Sobolev N. L. Raznotravnyj gazon v sovremennoj konceptcii ozeleneniya gorodov (na primere c Moskvy). Vestnik Moskovskogo gosudar-stvennogo universiteta Lesa — Lesnojvestnik [Mixed grass in X modern conception city gardeninig], 2015. V. 19. № 5. P. 145—152 [in Russian].
x 20. Seddon P. J., Armstrong D. P., Maloney R. F. Developing the science of reintroduction biology. Consev.
Biol., 2007. 21 (2). Р. 303—312. DOI: 10.1111/j.1523-1739.2006.00627.x § 21. Knight A. T., Cowling R. M. Rouget M., Balmford A., Lombard A. T. and Campbell B. M. Knowing u But Not Doing: Selecting Priory Conservation Areas and the Research-Implementation Gap. Conserv.
x Biol., 2008. 22 (3). Р. 610—617. doi: 10.1111/j.1523-1739.2008.00914.x.
X 22. Cilliers S. S., Siebert S. J. Urban ecology in Cape Town: South African comparisons and reflections. Ecol-^ ogy and Society, 2012. 17 (3), 33. http://dx.doi.org/10.5751/ES-05146-170333
^ 23. Breuste J. H. Decision making, planning and design for the conservation of indigenous vegetation within urban development. Landscape and Urban Planning, 2004. 68 (2004), P. 439—452. doi: 10.1016/S0169-2046(03)00150-6
24. Alvey A. A., Promoting and preserving biodiversity in the urban forest. Urban forestry & Urban Greening 5, 2006. Р. 195—201.
CD u
CD X X D
m 25. Fraser E. D. G., Kenney W. A. Cultural background and landscape history as factors affecting perceptions ^ of the urban forest. Journal of Arboriculture 26 (2), March 2000, 106—112.
26. Wendland K. J., Baumann M., Lewis D. J., Sieber A. and Radeloff V. C. "Protected Area Effectiveness D in European Russia: A Post-Matching Panel Data Analysis." Land Economics, 2015. 91 (1).
c Р. 149—168.
x 27. Standish, R., R. Hobbs, and J. Miller. 2013. Improving city life: options for ecological restoration in urban O landscapes and how these influence interactions between humans and nature. Landscape Ecology, 2013.
£ 28. Р. 1213—122. doi: 10.1016/j.landurbplan.2009.06.011
¡£ 28. Ernston H., Sorlin S., Elmqvist T. 2008. Social movements and ecosystem services — the role of social 0 network structure in protecting and managing urban green areas in Stockholm. Ecology end Society, 2008.
x 13 (2), 39. [online] URL: http://www.ecologyandsociety.org/vol13/iss2/art39/
^ 29. Zakharov K. Problema otnosheniya gorozhan k zhivoj prirode: obektivnyj vybor ili subektivnye pozhelaniya ij (obzor zarubezhnoj literatury) [The attitude citizens to wildlife: objective choice or subjective wiches]. Bul-
O leten of Moscow society of naturalists, 2018. L 123. Vol. 6. P. 3—11 [in Russian].
O 30. Miller J. R. Biodiversity conservation and the extinction of experience. Trends in Ecology and Evolution, 2005. 20 (8). Р. 430—434. doi: 10.1016/j.tree.2005.05.013
31. Tikhomirova N. Ecologicheskaya obstanovka glazamy rossian. Monitoring Obshestwennogo Mnenya. [The state of the ecology: a Russian viewpoint. Monitoring of social awareness]. 2005. 4: 102—107 [in Russian].
32. Balmford A., Cowling R. M. Fusion or failure? The future of conservation biology. Conserv Biol., 2006. Р. 20 (3), 692—695. doi: 10.1111/j.1523-1739.2006.00434.x
33. Salafsky N., Margoluis R., Redford K. H. and Robinson J. G. 2002. Improving the practice of conservation: a conceptual framework and research agenda for conservation science. Conservation Biology, 2002. Р. 16 (6), 1469—1479. doi: 10.1046/j.1523-1739.2002.01232.x
34. Ivashkina I., Kochurov B. Urboecodiagnostica i sbalansirovannoe rasvitie Moskvi [Urboecodiagnostics and sustainable urban development of Moscow]. Moscow: Infra-M, 2018. 202 p. [in Russian].
62
