CC BY
10DOI 10.47643/1815-1337_2023_7_457
ОХРАНА ИНТЕРЕСОВ СОБСТВЕННИКОВ И ФАКТИЧЕСКИХ ВЛАДЕЛЬЦЕВ PROTECTION OF INTERESTS OF OWNERS AND ACTUAL OWNERS
РЫЖИК Андрей Владимирович,
доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского и предпринимательского права Российская государственная академия интеллектуальной собственности (РГАИС). 117279, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 55А. E-mail:aspirant8381@mail.ru;
RYZHIK Andrey Vladimirovich,
Doctor of Law, Professor of the Department of Civil and Business Law Russian State Academy of Intellectual Property (RGAI). 117279, Russia, Moscow, st. Miklouho-Maklaya, 55A. E-mail: aspirant8381@mail.ru
Краткая аннотация: Проблематика охраны интересов различных групп собственников в гражданском праве активно и плодотворно обсуждалась на концептуальной стадии разработки Конституции РФ, Гражданского кодекса РФ, Земельного кодекса РФ, Лесного кодекса РФ, Водного кодекса РФ, ряда других документов, регулирующих различные аспекты отношений собственности и правовой охраны интересов собственников. Однако эта тема вызывает много споров и нуждается в дополнительном освящении.
Abstract: The problem of protection the interests of various groups of owners in civil law was actively discussed at the conceptual stage of the development of the Constitution of the Russian Federation, the Civil Code of the Russian Federation, the Land Code of the Russian Federation, the Forest Code of the Russian Federation, the Water Code of the Russian Federation, and a number of other documents regulating various aspects of property relations and legal protection of the interests of owners. However, this topic causes a lot of controversy and needs additional sanctification.
Ключевые слова: охрана, закон, интерес, конституция, гражданский кодекс, собственник, процедура, правовой институт, государство.
Keywords: protection, law, interest, constitution, civil code, the owner, procedure, legal institution, the state.
Для цитирования: Рыжик А.В. Охрана интересов собственников и фактических владельцев // Право и государство: теория и практика. 2023. № 7(223). С. 457-461. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_7_457.
For citation: Ryzhik A.V. Protection of interests of owners and actual owners // Law and state: theory and practice. 2023. No. 7(223). pp. 457461. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_7_457.
Статья поступила в редакцию: 13.05.2023
Уже сейчас очевидна вся спорность проблем приобретения имущества даже в порядке давностного владения, не говоря уже о фактическом владении. Невозможно не согласиться с замечанием В. А. Белова о том, что в настоящее время фактическими владельцами являются в основном воры и разбойники1. В то же время защита права собственности по сравнению с фактическим владением, будет гораздо более сложнее. Нарушенное правомочие владения защищается в рамках иска, направленного на защиту субъективного права, в состав которого оно входит, в то время как нарушенное фактическое владение защищается посредством притязания, направленного на реализацию охраняемых законом интересов, на восстановление положения, существовавшего до нарушения владения, путем предъявления владельческого иска2. По нашему убеждению, каждому, кто нормально ориентируется в реальной действительности, независимо от того, обладает ли он специальными юридическими познаниями или нет, нетрудно понять, что защита владения как факта и соответственно институт владельческой защиты чужды и опасны современному российскому обществу и государству. Во-первых, в этом нет необходимости ввиду достаточно высокой степени упорядоченности укрепления прав на недвижимое имущество, в том числе права владения, которое подлежит государственной регистрации как вещное право при наличии юридических оснований. В соответствии со ст. 212 ГК РФ «ничейной» земли в РФ не существует. Если земельный участок ни за кем не закреплен, он считается собственностью РФ. Что касается недвижимого имущества помимо земли, к примеру, зданий или жилых помещений, то ими можно завладеть на условиях, установленных ст. 234 ГК РФ, и затем приобрести право собственности в порядке приобретательной давности. Более или менее ценное движимое имущество находится на балансе юридических лиц или публичных образований, и его учет также более или менее упорядочен. Остаются простые граждане как собственники имущества, у которых уже сейчас под угрозой жизни захватываются квартиры, земельные участки, деньги и драгоценности. Но в настоящее время приходится создавать хотя бы какую-то видимость открытого, добросовестного и достаточно длительного владения. При защите факта владения, при наличии института упрощенной владельческой защиты не потребуется даже такой видимости.
В настоящее время, при отсутствии владельческой защиты нередко торжествуют рейдеры, поглощая бизнес и имущество не только малых, но и средних предпринимателей, то при введении данного института их положение будет еще более облегчено. Думается, что в современных условиях данный институт нанесет непоправимый вред делу обеспечения безопасности российского общества. Нельзя не отметить, что даже в таком виде, в каком он действует ныне, институт приобретательной давности3 по указанным причинам фактически защищает в большей степени недобросовестных, чем добросовестных лиц. Известны случаи длительного пленения граждан во время вооруженных конфликтов, превращения их в рабов, разумеется, с изъятием у них паспортов, на основании которых нетрудно установить их прежнее место жительства и нали-
1 Белов В.А. Гражданское право в 4 т. Том III. Особенная часть. Абсолютные гражданско-правовые формы. В 2 кн. Книга 1. Формы отношений принадлежности вещей :
учебник для бакалавриата и магистратуры. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2017. С. 75. Там же.
3 См. ст. 234 ГК РФ.
чие у них имущества. Имеются возможности хотя бы в какой-то мере затруднить для криминального элемента возможности завладения чужим имуществом и приобретения права собственности на него по давностному владению путем увеличения сроков приобретательной давности в отношении недвижимого имущества до 30 лет и в отношении движимого - до 10 лет.
На протяжении всего времени своего существования, физического, если речь идет о человеке, или юридического - в течение всего «жизненного цикла» юридического лица, собственник при его активном собственническом поведении стремится к максимально полной реализации своих интересов путем как правового, так и неправового, в некоторых случаях - противоправного поведения, для чего, как неоднократно отмечалось, он вступает с другими субъектами права в самые разные правоотношения: корпоративные, вещно-правовые и обязательственно-правовые, а также в неправовые отношения, сущностью и содержанием которых является исключительно его собственнический интерес, уравновешивающийся интересами других участников правовых и неправовых отношений. Известно, что от того, насколько сбалансированы интересы собственников с интересами других участников правоотношений, зависит не только уровень правопорядка, но также социальный и психологический климат в обществе. С указанных позиций имеет смысл исследовать некоторые обязательственно-правовые отношения, в которых достоинства и недостатки правового регулирования в смысле соотношения интересов их участников прослеживаются наиболее четко.
Известный интерес представляют некоторые нормы, регламентирующие отношения, как правило, между достаточно близкими людьми. Имеются в виду договорные отношения по поводу дарения. В принципе нормы, содержащиеся в главе 32 ГК РФ1, являются вполне традиционными и не вызывают затруднений в их толковании и применении. Однако некоторые из них впервые введены действующим ГК РФ. Речь идет о нормах, предусматривающих обещания дарения в будущем и возможность отказа от этого обещания, а также возможность со стороны дарителя отмены дарения уже после заключения договора.
В соответствии со ст. 577 ГК РФ2 даритель вправе отказаться от исполнения договора дарения, содержащего обещание дарения в будущем, если после заключения договора его имущественное или семейное положение изменилось настолько, что исполнение договора в новых условиях приведет к существенному снижению уровня его жизни. Он также вправе отказаться от исполнения данного договора по основаниям, предусматривающим возможность отмены дарения, о которых будет сказано ниже. Данное право дарителя обусловлено тем, что договор дарения, который мы всегда привыкли воспринимать как типичный пример реального договора, то есть такого, который считается заключенным, а права и обязанности - возникшими только с момента передачи имущества, в настоящее время может конструироваться и как консенсуальный договор. Это значит, что одаряемый, которому обещан дар, вправе в принудительном порядке требовать исполнения договора, заключенного в надлежащей форме. Понятно, что отказ от исполнения данного договора со стороны дарителя будет иметь правовое значение лишь тогда, когда он совершен в той же форме (обязательно - в письменной форме под страхом его ничтожности, а в отношении недвижимости - в нотариальной форме с государственной регистрацией).
Можно согласиться с оценкой данной нормы как достаточно справедливой в отношении дарителя, который не должен исполнять договор против своей воли или вступать в отношения, противные его интересам. Однако можно понять и одаряемого, для которого исполнение данного договора должно было стать основанием приобретения права собственности на имущество, как правило, достаточно дорогостоящее и значимое для него. Во всяком случае, с позиций причинения ему морального вреда можно было бы предусмотреть его право на возмещение убытков, вызванных таким отказом, однако закон не предоставляет одаряемому такого права. Как представляется, психологически данная норма трудно воспринимается в российском обществе ввиду того, что одаряемый оказывается в некотором двусмысленном, даже униженном положении для самого себя и для окружающих.
В соответствии со ст. 578 ГК РФ3 даритель вправе отменить дарение уже после исполнения договора и передачи дара. В качестве оснований для такой отмены закон предусматривает, во-первых, покушение со стороны лица, получившего дар, на жизнь и здоровье самого дарителя, членов его семьи и других близких родственников, а также умышленное причинение дарителю одаряемым телесных повреждений. Последнее положение следует понимать, как причинение любых, в том числе легких, не повлекших расстройства здоровья телесных повреждений, в том числе в состоянии аффекта, поскольку при аффекте вина может быть только умышленной. Во-вторых, таким основанием может быть такое обращение со стороны одаряемого с подаренной вещью, представляющей для дарителя большую имущественную ценность, которое создает угрозу ее утраты. Среди оснований к отмене дарения закон предусматривает также прямо установленное договором условие о такой отмене в случаях, если даритель переживет одаряемого.
Если «примерить» все перечисленные в ст. 578 ГК РФ основания для отмены дарения, включая возможность его отмены в связи с банкротством дарителя (пункт 3 данной статьи), к возможности отказа от исполнения договора дарения, то в реальной жизни трудно себе представить ситуацию, когда даритель обещает дар такому одаряемому, о котором ему известно, что он будет ненадлежащим образом обращаться с дорогостоящей (с точки зрения дарителя) вещью, поскольку если это заранее известно, то непонятно, для чего сначала обещать дар, а затем отказываться от исполнения договора? Речь может идти о ситуации, когда уже после обещания дарения, но до исполнения договора даритель совершил в отношении одаряемого противоправные действия. Только это обстоятельство, на наш взгляд, и может стать основанием к отказу от исполнения договора, что и следовало предусмотреть в ст. 577 ГК РФ.
Закон не предусматривает специального правового механизма для предъявления такого требования, поэтому надо полагать, что в
1 СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
2 Там же.
3 Там же.
данном случае применяется общий порядок, установленный для расторжения договора: даритель направляет одаряемому письменное предложение вернуть дар, что он обязан сделать, если подаренная вещь сохранилась в натуре, а в случае отказа либо неполучения ответа в течение 30 дней или иного срока, указанного дарителем, последний вправе обратиться в суд. В случае лишения жизни дарителя право требовать в судебном порядке отмены дарения переходит к его наследникам. Понятно, что ни отказ от исполнения договора дарения, ни отмена дарения не применяются, если подаренная вещь относится к числу обычного небольшого подарка стоимостью не более 3000 рублей.
С позиций проблем, касающихся реализации собственниками своих интересов в договорных отношениях, заслуживает внимания договор ренты, прежде всего, договор о пожизненном содержании с иждивением как разновидность пожизненной ренты. Не касаясь всех тонкостей, связанных с выявлением правовой природы данного договора, остановимся лишь на том, что он создает достаточно сложные правоотношения, в которых получатель ренты, не являясь собственником dejure, остается собственником de facto и наоборот, поскольку плательщик ренты как новый собственник имущества не вправе совершать какие-либо действия по распоряжению им без предварительного согласия получателя ренты. С другой стороны, он обязан принимать все зависящие от него меры для того, чтобы использование им имущества не приводило к снижению его стоимости (ст. 604 ГК РФ). С другой стороны, в практике чаще всего стороны обусловливают, что в случае передачи по договору пожизненной ренты или пожизненного содержания с иждивением жилого помещения плательщик ренты оставляет получателя ренты в прежнем жилище. Таким образом, стоимость переданного имущества снижается вследствие его использования не новым, а прежним собственником; тем не менее, именно плательщик ренты обязан принимать меры к поддержанию этого жилища в надлежащем состоянии. Вряд ли эту норму можно считать вполне справедливой и такой, в котором были бы в полной мере сбалансированы интересы плательщика и получателя ренты. Таких норм в договоре о пожизненной ренте и о пожизненном содержании с иждивением достаточно много. К примеру, можно сослаться на ст. 559 ГК РФ1, предусматривающую основания расторжения договора пожизненной ренты, согласно которой если квартира, жилой дом, земельный участок или иное недвижимое имущество отчуждено получателем ренты при заключении договора бесплатно, то при расторжении договора в связи с существенным нарушением плательщиком ренты условий договора получатель ренты вправе требовать возврата имущества, правда, с зачетом его стоимости в счет выкупной цены ренты. В соответствии со ст. 600 ГК РФ2 риск случайной гибели предмета договора ренты не освобождает ее плательщика от исполнения обязанностей по договору в полном объеме.
В соответствии со ст. 605 ГК РФ3 основаниями прекращения договора о пожизненном содержании с иждивением являются смерть получателя ренты и существенное нарушение плательщиком ренты условий договора. В этом последнем случае плательщик ренты обязан возвратить получателю ренты переданное по договору недвижимое имущество или уплатить выкупную цену. При этом, сколько бы лет плательщик ренты ни содержал ее получателя, он не вправе требовать компенсации понесенных расходов. Поскольку понятие «существенное нарушение условий договора» является оценочным и не имеет никаких научных критериев, то в практике уже не являются редкостью случаи, когда после многолетнего пожизненного содержания получатель ренты, найдя более выгодного для себя контрагента по договору, требует расторжения прежнего договора в связи с существенным нарушением условий договора прежним плательщиком ренты, получает недвижимое имущество в надлежащем состоянии и заключает новый договор.Вообще норма, предусматривающая возможность любого лица, имеющего недвижимое имущество, независимо от возраста и трудоспособности, заключить договор пожизненной ренты и тем более - договор о пожизненном содержании с иждивением, представляется нравственно ущербной, заведомо создающей возможность конфликта интересов прежнего и нового собственника имущества и злоупотребления своим правом со стороны получателя ренты.Представляется целесообразным вернуться к опыту правового регулирования договора купли-продажи жилого дома с условием пожизненного содержания продавца (ст. 238 ГК РСФСР 1964 года4), по которому отчуждателем могло быть только лицо, нетрудоспособное по возрасту или ввиду инвалидности. В настоящее время создаются условия для ничем не прикрытого паразитирования за счет других лиц, остро нуждающихся в жилом помещении, в течение всей жизни, от рождения до смерти, эксплуатируя плательщика ренты, что называется, по максимуму. В действующем ГК РФ создан достаточно эффективный механизм, пресекающий недобросовестные действия плательщика ренты, но не создано такого же механизма для пресечения недобросовестности и злоупотреблений со стороны получателя ренты, с чем невозможно согласиться. Думается, что институт ренты должен быть надлежаще скорректирован: во-первых, получателями ренты должны быть лица, слабо защищенные в социальном отношении; во-вторых, необходимо предусмотреть возможность полной или частичной компенсации расходов, понесенных на содержание получателя ренты. Пусть это будет не обязанностью, а правом суда, но в случаях, когда у суда могут возникнуть сомнения в добросовестности рентополучателя, он (суд) мог бы воспользоваться этим правом.
Явно несбалансированными можно считать интересы собственника жилого помещения и членов его семьи как обладателей права пользования этим помещением. Право последних можно считать пожизненным лишь при условии, если таковыми будут сами семейные отношения, так как при их прекращении это право не сохраняется, за исключением случаев, о которых будет говориться далее. Теоретические проблемы, касающиеся соотношения права собственности и данного ограниченного вещного права на жилое помещение членов семьи собственника, были освещены в главе 2 данной работы. В этом параграфе речь будет идти о практических проблемах, связанных с реализацией своих интересов как собственниками жилых помещений, так и членами семьи. Автор данной работы полностью отдает себе отчет в том, что не просто несбалансированность, а дисбаланс указанных интересов обусловлен в основном застарелой жилищной проблемой, которая, конечно, решается, однако с большим трудом. Поэтому вряд ли можно высказать сколько-нибудь серьезные и обоснованные претензии к гражданскому и жилищному
1 Там же.
2 Там же.
3 Там же.
4 Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. № 24. Ст. 407.
законодательству, хотя и оно оценивается в юридической печати по-разному, порой такие оценки бывают полярными. Однако, как представляется, в настоящее время основные проблемы порождены не нормотворческой, а правоприменительной практикой, допускающей крайности, от абсолютизации принципа неприкосновенности собственности до низведения к минимуму интересов собственников жилых помещений. Именно эта последняя позиция четко прослеживается в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 14 от 02 июля 2009 года «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации»1. Рассмотрим некоторые практические вопросы более подробно.
Уже в пункте 1 данного Постановления высказана весьма определенная позиция о приоритете защиты жилищных прав, то есть прав, вытекающих из отношений, регулируемых жилищным законодательством. Хотя в некоторых пунктах постановления и говорится о необходимости обеспечения баланса интересов собственника жилого помещения и бывших членов его семьи (см., например, пункт 15), тем не менее, в основном оно полностью выдержано в духе приоритета защиты жилищных прав членов и бывших членов семьи, круг которых оказался достаточно широким.
Так, в пункте 11 Постановления ст. 31 ЖК РСФСР толкуется не просто расширительно, а образно говоря, «бескрайне». В соответствии с подп. «б» данного пункта другие родственники могут быть признаны членами семьи собственника «независимо от степени родства». Лишь как пример перечисляются более или менее близкие родственники. Но если даже толковать данное постановление в духе ст. 1142 ГК РФ2, то и тогда невозможно сделать вывод, что родственники могут признаваться членами семьи независимо от степени родства, так как даже 8 очередей наследников по закону все-таки составлены в зависимости от степени родства. Это значит, что членом семьи собственника может быть признан любой родственник, даже выходящий по степени родства за пределы перечня, установленного для наследования по закону.
Примерно в таком же духе толкуется понятие нетрудоспособных иждивенцев, которыми могут быть признаны не только иждивенцы самого собственника, но и любого другого лица, которое может быть признано судом членом его семьи. К примеру, если членом семьи будет признан двоюродный дядя собственника, на иждивении которого находится его сожительница, то и она подпадает под понятие членов семьи собственника. На жилое помещение может претендовать также, к примеру, бабушка сожительницы собственника, которая (сожительница) сама может быть признана членом его семьи только в исключительных случаях, что, однако, оказывается неважно.
Пункт 12 Постановления устанавливает, что в целях обеспечения жилыми помещениями несовершеннолетних суды должны применять в порядке аналогии закона ст. 679 ГК РФ3, которая предусматривает возможность вселять несовершеннолетних детей в жилое помещение, где проживают их родители, без согласия нанимателя, членов его семьи и наймодателя. Таким образом, без согласия собственника жилого помещения в него может быть вселен несовершеннолетний ребенок любого из лиц, претендующих на признание их членами его семьи. Так несовершеннолетний ребенок, к которому собственник не имеет никакого отношения, становится членом семьи и остается таковым после достижения совершеннолетия, пока проживает в данном жилом помещении, даже если его родители в нем уже давно не проживают.
В соответствии с ч. 4ст.31 ЖК РФ4 при прекращении семейных отношений с собственником суд вправе предоставить бывшим членам его семьи отсрочку исполнения ими обязанности освободить жилое помещение независимо от предъявления ими встречного иска, если собственник предъявляет к ним иск о выселении.Детальное изучение структуры и содержания пункта 15 указанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ, толкующего данную норму, свидетельствует о том, что суды в первую очередь выясняют, может ли бывший член семьи снять, купить жилое помещение, участвует ли он в долевом строительстве и т.д. и в последнюю очередь, может ли собственник проживать с бывшим членом семьи совместно. Вряд ли стоит говорить, что ч. 5 ст. 31 ЖК РФ, в силу которой собственник жилого помещения может быть обязан по решению суда обеспечить жилым помещением (купить, подарить, построить и т.п.) бывшего члена семьи, с которым он связан алиментными обязательствами, толкуется примерно в таком же роде (пункты 16-17 Постановления). В данных пунктах даже не обсуждается вопрос о том, может ли суд в определенных ситуациях отказать бывшему члену семьи в удовлетворении иска к собственнику жилья об обеспечении его жилым помещением. Между тем автору данной работы известен конкретный случай, когда суд удовлетворил иск беременной жены собственника жилого помещения, с которой он длительное время не мог развестись, так как она периодически представляла справки о беременности, что препятствовало разводу. Но поскольку муж обязан содержать жену в период беременности, то она как алиментоуправомоченное лицо имела право требовать обеспечения ее жилым помещением. Суд обязал собственника жилого помещения купить жене однокомнатную квартиру, куда она вселилась с мужчиной, от которого была беременна. Подобные ситуации отнюдь не являются чрезвычайными, так что фраза об обеспечении баланса интересов собственника и бывших членов его семьи звучит скорее, как ирония.
Особого внимания заслуживает вопрос о праве бывших членов семьи собственника жилого помещения при его приватизации. В соответствии со ст. 19 ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации» 5в случае, если семья занимала жилое помещение по договору социального найма, то при его приватизации члены семьи могут отказаться от участия в приватизации в пользу одного лица, который становится собственником жилого помещения. В подобных случаях члены его семьи, в том числе бывшие, независимо от того, продолжают ли они проживать совместно или вселились в другое жилое помещение, сохраняют за собой бессрочно право пользование жилым помещением, в том числе и при переходе права собственности на него к другим лицам (договор купли-продажи, мены, дарения, наследование). В этих случаях
1 Бюллетень Верховного Суда РФ. № 9. 2009.
2 СЗ РФ. 2001. № 49. Ст. 4552.
3 СЗ РФ. 1996. № 5. Ст. 410.
4 СЗ РФ. 2005. № 1. (Ч. 1). Ст. 14.
5 Федеральный закон от 29 декабря 2004 г. № 189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 2005. № 1. Ст. 15.
не применяется пункт 2 ст. 292 ГК РФ1, согласно которому в случае прекращения семейных отношений между собственником и членом его семьи право пользования жилым помещением за последним не сохраняется. Таким образом, формула «право следует за вещью» в данном случае действует (пункты 18, 19 указанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ).
Конечно, собственник жилого помещения, в котором остались проживать члены его семьи в соответствии со ст. 31 ч.ч. 4, 5 ЖК РФ2 либо бывшие члены семьи, проживавшие ранее в приватизированном им жилом помещении, может избавиться от этого помещения, произведя его отчуждение, к примеру, заключив договор купли-продажи. С прекращением его права собственности будут прекращены права членов его семьи на пользование жилым помещением на период отсрочки выселения, предоставленной по решению суда. В этих случаях выселением будет заниматься новый собственник жилого помещения. Однако в такой ситуации у прежнего собственника создаются большие проблемы, связанные с возмездным отчуждением жилого помещения. Дело в том, что в силу ст. 558 ГК РФ3 существенным условием договора купли-продажи жилого помещения является перечень лиц, проживающих в данном помещении с сохранением за ними права пользования, с указанием этих прав. Поскольку новому собственнику жилого помещения придется заниматься выселением этих лиц или заключать с бывшими членами семьи собственника приватизированного жилого помещения соглашение об отказе их от права пользования им, то соответствующим образом будет скорректирована и цена на это помещение, а возможно, собственнику вообще не удастся его продать.
Таким образом, по целому ряду объективных и субъективных причин, в том числе вследствие недостатков законодательства и правоприменительной практики, интересы собственников жилых помещений, а в особенности их реализация и защита, оказались обеспеченными в гораздо меньшей степени, чем интересы лиц, не являющихся собственниками. Пока будет существовать жилищная проблема, до конца решить данный вопрос не удастся, однако отдельные недостатки законодательства, а в особенности практики его применения, можно и нужно скорректировать в сторону реального, а не только на словах, обеспечения баланса интересов всех участников жилищных правоотношений.
Библиография:
1. Белов В.А. Гражданское право в 4 т. Том III. Особенная часть. Абсолютные гражданско-правовые формы. В 2 кн. Книга 1. Формы отношений принадлежности вещей: учебник для бакалавриата и магистратуры. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2017. С. 75.
2. СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
3. Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. № 24. Ст. 407.
4. Бюллетень Верховного Суда РФ. № 9. 2009.
5. СЗ РФ. 2001. № 49. Ст. 4552.
6. СЗ РФ. 1996. № 5. Ст. 410.
7. СЗ РФ. 2005. № 1. (Ч. 1). Ст. 14.
8. Федеральный закон от 29 декабря 2004 г. № 189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 2005. № 1. Ст. 15.
9. СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
10. СЗ РФ. 2005. № 1. (Ч. 1). Ст. 14.
11. СЗ РФ. 1996. № 5. Ст. 410.
References:
1. Belov V.A. Civil law in 4 volumes. Volume III. A special part. Absolute civil law forms. In 2 books. Book 1. Forms of relations of belonging of things: a textbook for un-
dergraduate and graduate courses. 2nd ed., revised. and additional M.: Yurayt, 2017. P. 75.
2. NW RF. 1994. No. 32. Art. 3301.
3. Gazette of the Supreme Council of the RSFSR. 1964. No. 24. Art. 407.
4. Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. No. 9. 2009.
5. NW RF. 2001. No. 49. Art. 4552.
6. NW RF. 1996. No. 5. Art. 410.
7. NW RF. 2005. No. 1. (Part 1). Art. 14.
8. Federal Law of December 29, 2004 No. 189-FZ "On the implementation of the Housing Code of the Russian Federation" // SZ RF. 2005. No. 1. Art. 15.
9. NW RF. 1994. No. 32. Art. 3301.
10. NW RF. 2005. No. 1. (Part 1). Art. 14.
11. NW RF. 1996. No. 5. Art. 410.
1 СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
2 СЗ РФ. 2005. № 1. (Ч. 1). Ст. 14.
3СЗ РФ. 1996. № 5. Ст. 410.
