CC BY
128A.C. Зубкову, а вина Роструда в неисполнении судебного акта в разумный срок выражена в бездействии. На основании этого суды правомерно посчитали исковые требования министерства подлежащими удовлетворению [6]. Таким образом, данный нормативный акт появился не случайно.
Бесконечные судебные заседания дестабилизируют не только общественные отношения, но и подрывают устои гражданского и уголовного судопроизводства. Немаловажную роль в осуществлении судопроизводства в разумные сроки играет поведение участников судопроизводства. Ни для кого не секрет, что реализуя свои права участники нередко ими злоупотребляют. Согласимся с высказыванием H.A. Приходько, что «ответчик не обязан заботиться о комфортности процесса для истца...» [7, с. 277]. Безусловно, с формальной стороны лицо, участвующее в деле, реализуя свои процессуальные права выполняющее все требования процессуального закона, не является правонарушителем, в связи с чем никакой ответственности не несет. Однако такая «процессуальная недобросовестность» не может не сказаться на общих сроках рассмотрения дела в суде и на интересах правосудия.
На наш взгляд, представляется целесообразным введение штрафных санкций за затягивание судебного процесса. Показательно в этом отношении французское процессуальное законодательство, предусматривающее применение санкций за подачу необоснованных жалоб и ходатайств с целью затягивания судебного разбирательства. Вслед за французским законодателем подобные меры ввел в процессуальный закон и бельгийский законодатель.
Рассмотренные выше юридические средства направлены на создание дополнительных гарантий реализации права на судебную защиту, и законодатель вправе самостоятельно выстраивать их систему и определять основания для применения тех или иных компенсаторных механизмов. В основе Закона о компенсации лежит введение РФ всесторонних и комплексных мер, направленных на разработку эффективного механизма или комбинации правовых средств, которые обеспечили бы адекватную и достаточную компенсацию в связи с нарушениями одного из прав граждан на объективную и скорую судебную защиту, в частности длительным рассмотрением судебного дела и уклонением государственных органов от исполнения судебных решений.
Пристатейный библиографический список
1 Федеральный закон от 30.04.2010 № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» // Собрание законодательства РФ. 03.05.2010. № 18. Ст. 2144.
2 Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 30 и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 64 от 23.12.2010 года «О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок».
3 Постановление Европейского суда по правам человека от 15.01.2009 по делу «Бурдов против Российской Федерации (Burdov v. Russia)» (№ 2) (жалоба № 33509/04). По делу обжалуется длительное уклонение властей от исполнения вступивших в силу решений, вынесенных в пользу заявителя. По делу допушены нарушения ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьи 1 Протокола № 1 // Российская хроника Европейского суда. Приложение к Бюллетеню Европейского суда по правам человека. Специальный выпуск. 2009. № 4.
4. Гражданский процессуальный кодекс РФ от 14. 11. 2002 г. № 138 - ФЗ (в ред. от 21.07.2014) // Собрание законодательства РФ», 28.07.2014, № 30 (Ч. I). Ст. 4233.
5 Обзор практики рассмотрения судами обшей юрисдикции дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 8.
6. Определение от 25 июня 2012 г. Высшего арбитражного Суда Российской Федерации № ВАС-7300/12 «Об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации» (СПС КонсультантПлюс. Дата обращения 10.05.14 г.).
7 Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. Г.А. Жилина. - М.: ООО «ТК Вел-би», 2003. (автор комментария к гл. 9 И.А. Приходько).
A.A. Гавва
ОГРАНИЧЕНИЯ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ В ПУБЛИЧНЫХ И ЧАСТНЫХ ИНТЕРЕСАХ
Статья посвящена проблемам правового регулирования ограничений права собственности. Подчеркивается, что особую актуальность представляет необходимость всестороннего законодательного регулирования ограничений и обременений прав собственников земельных участков. Автором проводится анализ основных новелл, предусмотренных Проектом изменений Гражданского кодекса, касающихся ограничения права собственности в публичных интересах и в интересах соседей. Отдельное внимание уделяется изучению опыта зарубежных стран.
Ключевые слова: гражданское право, земельное право, право собственности, сервитут, публичные интересы, соседское право, ограничения права собственности, обременения права собственности, земельный участок.
А.А. Gavva
THE RESTRICTION OF PROPERTY RIGHTS BECAUSE OF PUBLIC
AND PRIVATE INTERESTS
The article is devoted to the legal regulation of the restriction of property rights because of public and private interests. The author argues in favour of a comprehensive regulatory system of such restrictions. Against this background, the main innovations provided by the Draft amendment to the Russian Civil Code are analyzed. Special attention is paid to the need to study the experiences of other countries concerning the restriction of property rights.
Key words: civil law, land law, property right, servitude, public interests, law of neighbouring tenements, restriction of property rights, encumbrance of the property right, land plot.
Проблема обозначения границ права собственности путем законодательного установления ограничений и обременений связана с существованием самой собственности [1, с. 18]. Право собственности по своему характеру таково, что в отличие от прав разрешительного порядка, когда определенные действия совершаются только на основании разрешения управомоченных на то лиц, оно является общедозволительным в том смысле, что представляет собой выражение постоянного, «статусного» положения всех субъектов гражданского права и позволяет собственнику на основании и в пределах закона строить свое поведение в отношении объектов собственности по своему усмотрению [2, с. 34].
Благодаря абсолютности и исключительности своих прав собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия. Однако праву собственности уже давно не характерен признак абсолютности в той мере, в какой он признавался в классической либеральной модели [3]. Следовательно, несоответствие между теоретическим положением об абсолютном характере права собственности и фактическим его положением позволяет сделать вывод, что «право свободного использования, извлечения выгоды и распоряжения в настоящий момент имеет не более чем историческое значение» [4, с. 179]. Тем не менее, несмотря на необходимость установления границ свободы собственника, следует избегать крайностей, в первую очередь требуется гарантировать реальность правомочий собственника, а затем установить границы прав собственника [5, с. 25].
По справедливому замечанию Г.Ф. Шершене-вича, «ограничения в праве собственности никогда не предполагаются: они должны быть явно установлены законом или договором» [6]. В действующем законодательстве предусмотрен общий принцип, согласно которому гражданские права могут быть ограничены только на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нрав-
ственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Таким образом, если право собственности дозволяет субъекту владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом, это не означает, что он может распоряжаться этим имуществом каким угодно образом. Дозволенное поведение ограничивается совокупностью правовых предписаний и запретов, которые относятся к реализации субъективного права в каждом конкретном случае. Кроме того, обязанности собственника имеют двоякую юридическую природу по отношению к субъекту права. Их можно разделить на две группы: 1) обязанности собственника совершать какие-либо действия в отношении объектов права собственности; 2) обязанности собственника воздерживаться от каких-либо действий, либо терпеть действия третьих лиц в сфере своего юридического господства.
Важно подчеркнуть, что от количества и видов существующих ограничений и обременений в большой степени зависит эффективность права собственности, поскольку, когда запреты или расходы по содержанию имущества становятся несоизмеримо больше по сравнению с получаемым доходом от имущества, возникают объективные предпосылки для прекращения отношений собственности. Золотую середину следует искать в оптимальном сочетании интересов собственника, с одной стороны, и иных субъектов, общества в целом - с другой. Поскольку ограничения стали неотъемлемым элементом содержания права собственности предлагается признать их самостоятельным институтом гражданского права путем включения соответствующей главы в разд. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) «Право собственности и другие вещные права», закрепив в ней понятие, содержание, принципы и критерии ограничений права собственности, а также виды таких ограничений [7, с. 10].
Именно использование в полной мере института ограничений права собственности, подчеркивает
№ г' * w &
В.П. Камышанский, позволит обеспечить соотношение права собственности с правами субъектов иных вещных прав [8, с. 2].
Предполагается, что эти ограничения должны быть закреплены в каждой главе ГК РФ, посвященной отдельным видам ограниченных вещных прав. Соглашаясь в целом с данным предложением, следует подчеркнуть, что правовая регламентация ограничений должна осуществляться с учетом особенностей объекта права собственности. Особую актуальность представляет вопрос всестороннего законодательного регулирования ограничений прав собственников земельных участков.
Проблемам ограничения прав собственника земельного участка особое внимание уделялось в дореволюционном гражданском праве. Помимо классификации, основанной на ограничении правомочий собственника (ограничения права владения, пользования и распоряжения), предусматривались следующие виды ограничений: 1) ограничения в интересах государства и общества (публичных интересах); 2) ограничение в отношении отдельных лиц [9]. Указанный подход к ограничению прав собственников земельных участков нашел отражение в Концепции развития гражданского законодательства (п. 3.6.2), согласно которой предусматривается необходимость сформулировать в ГК РФ правила, касающиеся ограничений права собственности на земельный участок: а) в публичных интересах; б) в интересах соседей (соседское право) [10].
Прежде всего обратимся к вопросу ограничения права собственности в публичных интересах. В настоящее время публичные ограничения прав, касающиеся всех субъектов земельных правоотношений, а не только собственников земельных участков, предусмотрены Земельным кодексом Российской Федерации (далее - ЗК РФ). Поскольку земельное законодательство основывается на принципах публично-правового регулирования, указанные ограничения устанавливаются, исходя из общественно важных интересов. Тенденция к расширению понятия «ограничения» прослеживается в Проекте изменений ГК [11]. Речь идет о публичном сервитуте, нормы о котором предлагается изъять из ЗК РФ (ст. 23) и включить в ГК РФ, но уже как ограничения права собственности. В частности, предусматривается введение ст. 295.2 «Ограничения права собственности на земельный участок в публичных интересах без изъятия участка у собственника», согласно которой в публичных интересах могут быть ограничены принадлежащие собственнику правомочия владения и (или) пользования земельным участком с сохранением за ним возможности распоряжения. Необходимость изъятия норм о публичном сервитуте объясняется тем, что изначально введение ст. 23 ЗК РФ было, как подчеркивает Е.А. Суханов, «совершенно непродуманным новшеством», поскольку в действи-
тельности публичный сервитут является не субъективным правом, а ограниченным правом собственности. Нельзя не согласиться, что указанное обстоятельство лишний раз подтвердило «чужеродность этих гражданско-правовых категорий для земельного права, являющегося в современных условиях отраслью публичного, а не частного права, и лишь в результате ничем не обоснованного сохранения традиций прежнего, советского правопорядка, осуществляющего регулирование гражданско-правовых отношений, возникающих по поводу земельных участков» [12, с. 46].
Относительно соотношения понятий ограничение и обременение права собственности высказывается мнение, что суть проблемы заключается в том, что права, известные нашему законодательству под термином публичных сервитутов, не относятся ни к сервитутам, ни к вещным правам, они представляют собой законодательные ограничения права собственности, ограничивающие пределы господства собственника над его имуществом, заканчивающегося там, где начинаются права всего общества или определенных его групп [13, с. 8]. Особенность же сервитута состоит в том, что для сервитуария не имеет значения ни смена собственника служащей вещи, ни сам факт его наличия. Природа сервитутов как самостоятельных прав не требует, чтобы служащая вещь кому-нибудь принадлежала.
Одним из вариантов разрешения проблемы соотношения ограничений и обременений в публичных интересах можно назвать закрепление права участия, известное дореволюционному законодательству. Указанное право подразделялось на участие общее и участие частное. Общее участие устанавливалось в пользу неограниченного числа лиц и преследовало исключительно интересы сообщения (например, право прохода и проезда по большим дорогам и водным сообщениям). Частное участие представляло собой ограничение права собственности в интересе определенных лиц, а именно соседей (так, собственник дома не вправе был пристраивать кухни и печи к стене чужого дома) [14].
Однако, как сама терминология, так и определения должны быть признаны неудачными заимствованиями из французского законодательства, где принято деление servitudes d'utilité publique и servitudes d'utilité des particuliers (право участия в общеполезном пользовании и право участия в частном пользовании) [6].
Действительно, если провести аналогию с регулированием ограничений и обременений во Франции, то во французской системе права явно прослеживалась тенденция римского права, согласно которой «ограничения представляли собой волеизъявление государства по установлению дополнительных ущемлений права собственности на недвижимое
имущество в рамках защиты интересов общества» [15, с. 42].
В России же такой классический вид римского сервитута как право на участие в выгодах чужих угодий рассматривался в дореволюционном законодательстве как самостоятельный вид ограничений прав собственника земельного участка как в публичных, так и в частных интересах. При этом помимо права участия закреплялись собственно сервитута, которые подразделялись на положительные и отрицательные. Первые ограничивали положительную сторону собственности, обязывая собственника не совершать тех или иных действий, которые он был бы вправе совершать при отсутствии сервитута, а вторые ограничивали отрицательную сторону собственности, налагая на собственника обязанность терпеть то, что при отсутствии сервитута он мог бы устранить.
Следует отметить, что подобное деление предусматривается и в Проекте изменений ГК. Так, согласно п. 1 ст. 301.1 в силу сервитута собственник господствующей вещи имеет право самостоятельно пользоваться служащей вещью (положительный сервитут) и (или) запрещать собственнику служащей вещи пользоваться такой вещью определенным образом (отрицательный сервитут). Кроме того, Проектом предусматривается выделение следующих разновидностей сервитута: сервитут перемещения (ст. 301.6), строительные сервитуты (ст. 301.7), сервитут мелиорации (ст. 301.8), а также горный (ст. 301.9) и коммунальный сервитут (ст. 301.10) [16]. Различные виды сервитутов широко применяются в европейском законодательстве. Например, в германском праве устанавливаются следующие виды сервитутов (один - положительный, два - отрицательных): право на использование служащего земельного участка, запрет на использование служащего земельного участка, исключение осуществления права собственника обремененного земельного участка [17, с. 353].
Необходимость защиты интересов не только собственников земельных участков, но и иных лиц делает актуальной проблему правовой регламентации т. н. «соседских прав». Ранее отмечалось, что в Проекте изменений ГК предполагается включить такой вид ограничения права собственности на земельный участок, как ограничения в пользу соседей (соседские права). Соседями могут признаваться не только собственники (владельцы) прилегающих земельных участков, но и лица, чьи земельные участки испытывают влияние от использования земельного участка. Однако соседские права не защищаются абсолютно. Владельцы и собственники соседних земельных участков не могут требовать устранения препятствий в использовании своих земельных участков, если воздействие со стороны другого земельного участника не превышает нормативов, разум-
ных пределов исходя из природы и местоположения земельных участков или из обычая.
Значительный опыт ограничения прав собственника земельного участка в интересах соседей (третьих лиц) накоплен в европейском законодательстве, где указанная концепция получила закрепление на рубеже XIX и XX веков. Например, в германском законодательстве предусмотрено, что собственник не может воспрепятствовать проникновению на его участок газа, пара, запаха, дыма, копоти, тепла, шума, сотрясения и иных подобных воздействий с другого участка, если это не стесняет его или незначительно влияет на использование им своего участка, либо обусловливается обычной по местным условиям и по положению другого участка его эксплуатацией (§ 906 ГГУ). Способом защиты прав собственника в том случае, когда воздействие превышает допустимые пределы, является не требование о прекращении воздействия, а требование выплаты соразмерной денежной компенсации.
Законодательство Чехии предписывает собственнику воздерживаться от всего, что чрезмерно отягощало бы положение иного лица или представляло бы серьезную угрозу для осуществления прав иного лица. В этих целях в 1982 г. в Гражданский кодекс Чехии была введена регламентация «соседских прав» (§ 127). Закон предписывает собственнику до начала землеустроительных работ принять меры по укреплению своей постройки или ограждению своего земельного участка, чтобы не причинить вреда соседней постройке или земельному участку соседа. Не может собственник сверх установленных пределов отягощать соседей шумом, выбросами пыли, золы, дыми, пара, запахами, твердыми и жидкими отходами, светом, затенением и вибрацией; допускать вторжение на соседний участок домашних животных; без должной бережности удалять из своей земли корни соседских деревьев, свисающие на его участок. Обязанность провести ограждение своего участка может быть возложена на собственника судом [18, с. 156].
Во французском гражданском законодательстве установлению добросовестных отношений между соседями и предупреждению возможного злоупотребления правом способствует установление следующих видов частных сервитутов: проистекающих из общности владения (du mur et du fosses mitoyens); сервитут на соседскую недвижимость {des vues sur ia propritiete de son voisin); сервитут на слив с крыши (de Геgout des toits). Так, сервитут, проистекающий из общности владения, заключается в том, что собственники соседних домов, земельных участков, огороженных забором, ограничиваются в правах на стену или забор, которые являются едиными для обоих собственников. На это имущество устанавливается режим общности, т.е. режим общей собствен-
Г *
w *
ности, если иное не предусматривается законом (ст. 653-673 ГК Франции).
Особо урегулирован сервитут, касающийся обустройства слива на крышах строений, которые должны быть размещены так, чтобы сточная вода попадала либо на собственный земельный участок, либо на общественную землю (ст. 682 ГК Франции) [15, с. 105]. При этом в соответствии с действующим французским законодательством частные сервитута не зависят ни от соглашений, ни от пожеланий участников данных правоотношений, они гарантируют права и ущемляют права других пропорционально друг другу.
Подводя итог вышеизложенному, можно отметить следующее. Гражданско-правовое понимание о праве как о полном господстве лица над ним, претерпевает в настоящее время значительные изменения. Некоторые авторы усматривают в растущем числе ограничений права собственности доказательство исчезновения данного права и появления вместо него нового права на «санкционированное государством использование своего имущества», другие же, напротив, пытаются расширить понятие собственности, отождествляя его с правами субъекта, прежде всего гражданина [19, с. 209].
Механизм оптимального сочетания государственных, общественных и личных интересов весьма многообразен [20, с. 5]. Практика правового регулирования права собственности в зарубежных странах свидетельствует о том, что гармоничное сочетание
интересов свободы поведения собственника с общественным интересом осуществляется путем сохранения земли как уникального природного ресурса, национального богатства общества. В свою очередь, это приводит к осознанию необходимости ограничения абсолютного права собственности в общих интересах. Таким образом, меняется подход к понятию и содержанию права частной собственности, обусловленный необходимостью введения законодательных ограничений, которые становятся неотъемлемым элементом в структуре института права собственности. В правовой режим собственности вводятся значительные и все расширяющиеся по своему объему как публично-правовые, так и частноправовые ограничения правомочий собственника в пользу других собственников (в частных интересах) и государства (в общественных интересах).
Следовательно, помимо норм гражданского законодательства, правовой основой мер по ограничению права частной собственности все в большей мере выступают специальные акты земельного, природоохранного и иного законодательства, имеющие не гражданско-правовую, а публично-правовую природу. Все они в той или иной мере обоснованно получили развитие и законодательное закрепление в современных правопорядка^. Именно наличие соответствующих частноправовых и публично-правовых средств воздействия путем установления законодательных ограничений выступает гарантией защиты прав собственников.
Пристатейный библиографический список
1. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. - М.: Статут, 2000.
2. Алексеев С.С. Право собственности. - М.: Норма, 2007.
3. Старженецкий В.В. Соотношение международного (европейского) и российского правового регулирования института собственности: Дисс. ... к.ю.н. - М., 2003.
4. Сакаэ Вагацума, Тору Ариидзуми. Гражданское право Японии. - М.: Прогресс, 1983.
5. Возникновение, прекращение и защита права собственности: Постатейный комментарий глав 13, 14, 15 и 20 Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. П.В. Крашенинникова. - М.: Статут, 2009.
6. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1911 // Информационно-правовой портал «Гарант» / <http://www.garaiit.ra> (Дата обращения: 28.09.2014).
7. Мечетина Т.А. Ограничение права собственности: проблемы публичных и частных интересов: Дисс. ... к.ю.н. - Рязань, 2001.
8. Камышанский В.П. Об ограничениях права собственности и модернизации вегцных прав в ГК РФ // Гражданское право. 2013. №5.
9. Курдиновский В.П. К учению о легальных ограничениях права собственности на недвижимость в России. Одесса, 1899 // Информационно-правовой портал «Гарант» / <http://www.garaiit.ra> (Дата обращения: 30.09.2014).
10. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации, одобренная Решением Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г. / <http://www.privlaw.rii> (Дата обращения 25.10.2009).
11. Проект Федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (принят в первом чтении Постановлением ГД РФ от 27 апреля 2012 г. № 314-6 ГД) / < http://base.garaiit.ra> (Дата обращения 10.12.2013).
12. Суханов Е.А. О понятии и видах вегцных прав в российском гражданском праве // Журнал российского права. 2006. № 12.
13. Монахов Д.А. Сервитута и их судебная зашита: Автореф. дисс. ... к.ю.н. - СПб., 2010.
14. Т. X. Ч. 1 ст. 433 Свода Законов Российской Империи / <http://civil.consultaiit.ni/repriiit/books/211> (Дата обращения 10.09.2014).
15. Лужина А.Н. Ограничения и обременения права на недвижимое имущество в России и Франции: монография / Отв. ред. Е.В. Алферова. - М.: ИНИОН РАН, 2009.
16. Гавва A.A. Институт права частной собственности на земельный участок в современном гражданском праве: монография. Уфа: БАГСУ, 2014.'
17. Василевская Л.Ю. Вегцные сделки по германскому праву: методология гражданско-правового регулирования: Дисс. ... д.ю.н. -М., 2004.
18. Крассов О.И. Право собственности на землю в странах Европы : монография. - М.: Инфра-М., Норма, 2014.
19. Безбах В.В., Блей Г., Кнапп В. Советское и иностранное гражданское право. Проблемы взаимодействия и развития / [коллектив авторов] / Под общей ред. В.П. Мозолина. - М.: Наука, 1989.
20. Яковлев В.Ф., Талапина Э.В. Роль публичного и частного права в регулировании экономики // Журнал российского права. 2012. №2.
Э.М. Алсынбаева
СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ТРАНСПЛАНТАЦИИ
В статье рассматриваются основные тенденции развития и проблемы практического применения правового регулирования отношений донорства и трансплантации органов и тканей человека, проводится сравнительно правовой анализ специального законодательства Российской Федерации в сфере донорства и трансплантации и новелл Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», выявлены пробелы действующего законодательства и определены необходимые для принятия нормативно-правовые акты. Автором также исследуется правовая природа договоров, заключаемых при оказании трансплантационных услуг. Раскрываются особенности гражданско-правовой ответственности при оказании трансплантационных услуг. Разработаны практические рекомендации по совершенствованию правового регулирования и правоприменительной практики в области трансплантологии.
Ключевые слова: трансплантация, донорство, законодательство в сфере донорства и трансплантации органов и тканей человека, порядок и стандарт медицинской помощи методом трансплантации, презумпция согласия на изъятие органа после смерти, договор об оказании медицинских трансплантационных услуг, гражданско-правовая ответственность при оказании трансплантационных услуг.
Е.М. Alsynbayeva
THE CONTEMPORARY PROBLEMS OF LEGAL REGULATION OF TRANSPLANTATION
The article are considered the basic tendencies of development and problems of practical application of legal regulation of relations of donorship and transplantation of human organs and tissues, presents a comparative-law analysis of the special legislation of the Russian Federation in the sphere of donorship and transplantation and the innovations of Federal Law of November 21, 2011 № 323-FL "On the Fundamental Principles of Health Protection of Citizens of the Russian Federation", reveals the lacunas in the legislation and determines the normative-law acts necessary for adoption. The author also investigates the legal nature of the contracts signed when rendering transplant services. Features of civil responsibility when rendering transplant services reveal. Practical recommendations about improvement of legal regulation and law-enforcement practice in the field of transplantology are developed.
Key words: transplantation, donorship, legislation in the sphere of donorship and transplantation of human organs and tissues, order and standard of medical care by a transplantation method, presumption of agreement to taking out of the organ (tissue) after death, the contract on rendering medical transplant services, civil responsibility when rendering transplant services.
В юридической литературе выделяется несколько этапов формирования и развития правовой регламентации медицинской деятельности:
- этап первый обусловлен особенностями развития медицинской науки в Х1-ХУП вв.;
- этап второй связан с регулированием медицинской деятельности в период царствования Петра I;
- этап третий характеризуется спецификой правовой регламентации оказания медицинской помощи в Российской империи (XVIII в -1917 г.);
- этап четвертый отражает правовое регулирование оказания медицинской помощи в советский и постсоветский периоды [1, с. 44].
Вместе с тем история развития правового регулирования трансплантологии отражает определенную специфику становления данной области
медицинской науки ввиду того, что трансплантация органов и тканей как метод лечения появилась относительно недавно. Так, первой официально задокументированной операцией по трансплантации является опыт английского ученого Дж. Эвелина в 1662 г. [2, с. 152]. Возникновение российской трансплантологии связано с именем выдающегося русского хирурга В.И. Пирогова, в 1835 г. обобщившего собственный опыт и мысли о будущем трансплантологии в лекции «О пластических операциях вообще, о пластике носа в особенности» [3, с. 98]. Его труды стали отправным пунктом для научной деятельности многих других российских ученых. В то же время нельзя не отметить, что на начальном этапе своего развития трансплантация являлась экспериментальной наукой.
