CC BY
27
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
усилении, расширении и легализации новых властных функций и контрольных полномочий.
Дальнейшая оптимизация уровня легитимности российской государственной власти должна осуществляться, прежде всего, посредством правовой оптимизации полномочий органов государственной власти и распределения их ответственности, придания сдерживанию в деятельности законной формы. Смысл законодательного сдерживания как легитимации заключается в придании сложившимся пределам деятельности государственного аппарата законной формы и обеспечении предсказуемости деятельности государственного аппарата в конкретных проявлениях действий органов государственной власти4.
Так же оптимизация уровня легитимности российской государственной власти должна осуществляться посредством развития институтов общественного контроля над деятельностью органов государственной власти, активизации институтов гражданского общества и индивидуальной правовой жизни граждан в коммуникативной системе органов государственной власти и общества. При условии, когда самостоятельность личности реально значима, тогда возможно формирование и укрепление гражданского общества.
Сама правовая реальность при этом понимается как выражение и реализация интересов людей.
В заключение необходимо отметить, что правовая легитимация обеспечивает прямую и обратную связь общества и государственной власти, она выступает как необходимое условие существования гражданского общества и правового государства в их различии и единстве. В этом смысле процесс правовой легитимации государственной власти представляет собой базовый элемент коммуникативной правовой системы взаимоотношений общества и государственной власти.
1 Ачкасов В.А., Елисеев С.М., Ланцов С.А. Легитимность власти в постсоциалистическом российском обществе. М.: Аспект Прогресс, 1996. С. 5.
2 Малахов В.П. Мифы современной общеправовой теории [Текст] / В.П. Малахов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2013. С. 61.
3 Зыкова С.В. Актуальные проблемы правовой теории государства [Текст] / С.В. Зыкова, А.И. Клименко, Ю.Ю. Кулакова и др. // Под ред. В.П. Малахова и А.И. Клименко. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2013. С. 126.
4 Малахов В.П. Методологические и мировоззренческие проблемы современной юридической теории [Текст] / В.П. Малахов, [Н. Д. Эриашвили]. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2011. С. 87.
УДК 343.8 ББК 67.409
ОГРАНИЧЕНИЯ ПРАВ ЗАКЛЮЧЕННЫХ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ В ПЕРИОД 1940-1945 ГГ.
ВЛАДИМИР МАРКОВИЧ ИСАКОВ,
доктор юридических наук, профессор, старший научный сотрудник научно-исследовательского и редакционно-издательского отделения Московского областного филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя,
e-mail: ivm45@mail.ru Научная специальность 12.00.01 - теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматривается роль ограничений прав заключенных в Советском государстве в период 19401945 гг.
Ключевые слова: заключенные, права заключенных, использование труда заключенных.
Annotation. The article goes into the matter of restrictions on the rights of Soviet prisons inmates in 1940-1945. Keywords: prisoners, prisoners' rights, use of prisoners' labor.
В начале Великой Отечественной войны в Совет- производственная структура запада и центра страны, ском государстве сложилась экстремальная ситуация: уничтожены созданные накануне войны стратегиче-уже в первые дни была разрушена промышленно- ские запасы вооружения, боеприпасов, продоволь-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
ствия, материально-технических средств на западной границе, не было закончено перевооружение и оснащение Красной армии, руководство вооруженных сил страны оказалось неподготовленным к войне в связи с массовыми репрессиями в армии. Это самым непосредственным образом коснулось всех сфер жизнедеятельности государства, а в местах лишения свободы привело к ужесточению режима содержания заключенных и ограничению их прав.
Через неделю после начала войны СНК СССР срочно утвердил план перевода народного хозяйства на военные рельсы. Это был мобилизационный народно-хозяйственный план на третий квартал 1941 г., основной задачей которого стало резкое увеличение выпуска продукции военной промышленности с одновременной передислокацией производств из западной части страны на восток и в Сибирь. Наркоматы обязывались форсировать окончание строительства оборонных объектов и электростанций в тыловых районах (в Поволжье, на Урале, в Западной Сибири, на Дальнем Востоке). Перестройка промышленности в интересах обороны страны, естественно, коснулась и исправительно-трудовой системы.
Перед войной (по состоянию на 1 марта 1940 г.) ГУЛаг состоял из 53 лагерей, 425 исправительно-трудовых колоний (в том числе 170 промышленных, 83 сельскохозяйственных и 172 контрагентских, т.е. работавших на стройках и предприятиях других ведомств). Общий контингент заключенных определялся в 1668,2 тыс. человек, а к началу Великой Отечественной войны достиг 2,3 млн. [1, с. 116].
Новыми заключенными лагеря и колонии пополнялись за счет ужесточения уголовной политики и принятия нового законодательства. Так, 26 декабря 1941 г. был принят один из самых суровых в военные годы указов Президиума Верховного Совета СССР, по которому нарушения трудовой дисциплины и самовольный уход с предприятий карались тюремным заключением на срок от 5 до 8 лет. В соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1942 г., совместным приказом НКЮ, генерального прокурора и председателя комиссии по учету и распределению рабочей силы при СНК СССР от 5 марта 1942 г. лица, уклоняющиеся от мобилизации для работ на производстве и строительстве, в течение 48 часов предавались суду и направлялись на принудительные работы. Аналогичный характер носил указ от 15 апреля 1942 г. в отношении колхозников, не выработавших обязательного минимума трудодней или уклонявшихся от мобилизации. За распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу у населения, за разглашение государственной тайны или утерю документов, содержащих военную тайну, виновные карались по приговору военного трибунала тюремным заключением от 3 до 10 лет, если эти действия не влекли за собой более тяжелого наказания [1].
В 1941-1945 гг. по приговорам гражданских судов, вступившим в законную силу, за различного рода пре-
ступления в РСФСР были осуждены 99423748 человек. К лишению свободы были приговорены 3953315 человек (почти 42%) и лишь 324395 человек осуждены условно. В годы войны условно-досрочное освобождение заключенных не использовалось. По директивам НКВД и Прокуратуры СССР № 221 от 22 июня 1941 г. и № 185 от 29 апреля 1942 г. и всем последующим дополнениям к ним заключенные, отбывшие календарный срок по приговорам, определениям судебных органов и постановлениям особого совещания ОГПУ, НКВД, троек и управлений НКВД краев и областей (ст. 58 Закона от 7 августа 1932 г.), рецидивисты и другие лица, совершившие особо тяжкие государственные преступления, не подлежали освобождению до особого распоряжения. Не подлежали освобождению все иностранные подданные. Около 60 тыс. осужденных, срок заключения которых истекал до 1 декабря 1944 г., были принудительно оставлены при лагерях по «вольному найму» [1, с. 117].
Спецконтингент подразделялся на особые группы: полезная рабочая сила, используемая на основных работах; рабочая сила, используемая в банно-прачечных, санитарных, лагерных и других местах; заключенные, не работающие по болезни или выполняющие легкую работу, инвалиды и больные, находящиеся на лечении, слабосильные и выздоравливающие; рабочая сила, совершенно не используемая на производстве [4, оп. 1, д. 168, л. 127].
Как и все народное хозяйство, система лагерей в период войны работала по принципу давления сверху. Производственные планы в связи с недостатком финансирования, людских и материальных ресурсов постоянно корректировались, но одно оставалось неизменным - необходимость наращивания экономической мощи любой ценой.
За первые три года войны на подведомственных НКВД строительствах работали более 2 млн. заключенных ГУЛага, из которых на строительство железных дорог было передано 448 тыс., лагерям лесной промышленности - 320 тыс., в промышленное строительство - 310 тыс., аэродромному и шоссейному строительству - 268 тыс., в горнометаллургическую промышленность - 171 тыс. человек. Кроме того, в середине 1944 г. 225 тыс. заключенных использовались на предприятиях и стройках других наркоматов, в том числе в черной и цветной металлургии - 40 тыс., в промышленности вооружения и боеприпасов - 39 тыс., в авиационной и танковой промышленности - 20 тыс., в угольной и нефтяной - 15 тыс., на электростанциях и в электропромышленности - 10 тыс., в лесной промышленности - 10 тыс. человек. По видам работ эти заключенные использовались на строительных работах - 34%, на погрузочно-разгрузочных работах, лесозаготовках и прочих - 30%, непосредственно в производстве, преимущественно на подсобных работах - 25%, в горнорудной промышленности - 11% [4, ф. 8202, д. 1177, л. 10].
Рабочая сила из числа осужденных, продоволь-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
ственные и материальные ресурсы лагерей НКВД, располагавшиеся в районах боевых действий, передавались в распоряжение управления оборонительных работ НКО. По требованию военного командования на оборонительные работы были привлечены осужденные Вычегорского и Беломоро-Балтийских лагерей, обеспечившие строительство оборонительных сооружений Карельского и Северного фронтов. К оборонительным работам привлекались также осужденные, следовавшие в порядке эвакуации вглубь страны. Всего для этих нужд ГУЛаг передал 200 тыс. человек.
В первые месяцы войны СНК СССР определил для ГУЛага перечень первоочередных объектов оборонного значения в глубоком тылу, что потребовало значительного перемещения осужденных. Однако, начальники ИТЛ, колоний и пересыльных пунктов, пользуясь случаем, стремились, прежде всего, избавиться от инвалидов и непригодных к труду. Такой подход к отбору контингента, неподготовленность маршрутных эшелонов вызывали повышенную смертность среди осужденных в пути и после прибытия на место. Вследствие этого важнейшие стройки, нуждавшиеся в полноценной рабочей силе, оказывались в крайне сложном положении. Материалы обследования этапируемых свидетельствовали не только о безответственном, но и преступном отношении должностных лиц. Только решительное вмешательство ГУЛага помогло изменить положение в лучшую сторону.
Архивная статистика подтверждает, что масштабные перемещения осужденных на новые места сказались на выполнении плановых заданий. Так, в феврале 1942 г. в Свободнинском ИТЛ из 14494 осужденных имелось: годных к тяжелому физическому труду -1142, к труду средней тяжести - 1406, к легким работам - 2124, годных к работам по заниженным нормам инвалидов - 4035, неспособных к труду инвалидов - 6381 человек. Такое положение отмечалось во всех вновь открываемых лагерях. Увеличилось и число умерших в течение года. Если на 1 января 1941 г. насчитывалось 100997 человек, то на 1 января 1942 г. их уже стало 248877 [1, с. 119]
В марте 1942 г. лагеря получили указание об организации профилактических пунктов, куда по медицинским показаниям следовало направлять осужденных с резко выраженным упадком сил (истощением) в результате неполноценного питания; с длительных этапов; перенесших тяжелое заболевание; не требующих больничного лечения, но нуждающихся в отдыхе от двух недель до месяца для восстановления трудоспособности; перенесших острое заболевание, цингу, операцию.
В условиях военного времени осужденные не могли отказаться от работы. Специальная инструкция 1942 г. в случае отказа осужденных приступить к работе разрешала начальнику конвоя после двукратного предупреждения применять оружие. В первое время отмечались случаи злоупотребления этим, поэтому заместитель НКВД вскоре был вынужден издать при-
каз, обязывающий по всем таким фактам проводить служебное расследование с привлечением виновных в злоупотреблении к уголовной и административной ответственности.
Однако, не все осужденные понимали значимость своего труда для обороны страны. Некоторые, чтобы уклониться от работы и отправиться на фронт, совершали акты членовредительства и самоистязания. Наибольшее число таких такие эпизодов зафиксировано в 1942 - начале 1943 гг. В УИТЛК Архангельской области осужденные вводили под кожу керосин, а затем прикладывали к ранам мыло с солью и лепестки ядовитых цветов. В Каргопольском ИТЛ при помощи растительных ядов обжигали кожу, употребляли в большом количестве соль и воду, что приводило к искусственному опуханию. В Новосибирской области широкое распространение получило употребление в пищу мыла. В некоторых ИТЛ осужденные обменивали хлеб и другие продукты на табак, который использовали для искусственного вызывания заболевания. В целях пресечения подобных явлений администрация привлекала осужденных к уголовной ответственности за саботаж по п. 14 ст. 58.
Во время войны многие из предприятий мест лишения свободы были переориентированы на выпуск продукции непосредственно для фронта, а другие получали задания по обеспечению народного хозяйства сырьем и материалами, необходимыми для работы военной промышленности. Для изготовления такой продукции и материалов требовались специализированные машиностроительные заводы, а не ремонтные мастерские, в которых изготовлялись корпуса бомб. Вследствие этого в Уссурийске для указанных целей были переданы площади строившейся тканепропиточ-ной фабрики. Опыта работы у руководящих и инженерно-технических работников не было, что осложняло процесс налаживания производства. Делу также мешал существовавший организационно-структурный дуализм: предприятие имело самостоятельную организационную структуру и возглавлялось директором завода, при этом расположенный вблизи завода ИТЛ имел свою организационную структуру и возглавлялся начальником лагеря. И хотя завод и лагерь подчинялись одному ведомству, между руководством постоянно возникали конфликты. Такое положение сохранялось в течение года, пока не стала очевидной необходимость перехода к единоначалию. Лишь только после того как начальник завода возглавил и лагерь, отношения между различными службами удалось нормализовать. Впоследствии система единоначалия получила распространение во всех лагерях.
Принимаемые ГУЛагом меры по активизации производственно-хозяйственной деятельности лагерей и колоний позволили в 1943 г. выполнить производственный план на 104%. По сравнению с 1942 г. производительность труда выросла на 8%. Вывод на оплачиваемые работы превысил плановый показатель и составил 84%. Значительно увеличился удельный
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
вес оборонной продукции. Выпуск боеприпасов по 82 мм минам вырос в два раза а по 120 мм в пять раз. Себестоимость выпускаемой продукции снизилась на 12,5% против 8,5% по плану [3, ф. 9414, л. 9].
Анализируя характер производства исправительно-трудовых лагерей в СССР в годы войны, следует отметить, что уровень интенсификации труда заключенных значительно повысился. Этому способствовали приказы ГКО о перестройке хозяйства на военный лад в лагерях и колониях независимо от специализации и подчиненности. Организовывались специальные производства для использования инвалидов, ослабленных и женщин, т.е. такой рабочей силы, которая не могла быть использована в других местах. Спецконтингент выпускал боеприпасы, изготавливал спецтару, воинское вещевое имущество, обеспечивал бесперебойную работу авиации, осуществлял подрядные работы по строительству фабрик, электростанций, заводов, вел добычу угля, молибдена, строил судоверфи, обслуживал морской флот, изготавливал предметы широкого потребления из местного сырья и отходов деревообработки. Сельскохозяйственное производство обеспечивало собственные потребности в овощах, мясорыбной продукции. Лесозаготовки, главным образом, велись для предприятий оборонной промышленности. Фактически во всех отраслях народного хозяйства использовался принудительный труд осужденных.
Тяжелый труд и плохое питание влияли на производительность и выполнение производственных планов, хотя система ИТЛ уже в годы войны превратилась в самостоятельную отрасль, дававшую значительный прирост валового национального продукта.
Нормы питания были значительно снижены (по сравнению с довоенными). При этапировании сухой паек включал 700 г хлеба, 250 г рыбопродукции, 30 г сахара, 6 г чая. Специальной запиской предписывалось выдачу хлеба не увеличивать свыше 800 г, рыбы свыше 50 г, мясопродуктов - 20 г, жиров - 10 г, овощей и картофеля -400 г. В 1944 г. нормы питания несколько увеличились: хлеб на 12%, крупа - 24, мясо и рыба - 40, жиры -28 и овощи - 22%, но даже после этого по калорийности они оставались ниже довоенных примерно на 30%.
В связи с передислокацией многих лагерей на восток и в Сибирь управления ИТЛ разрослись до крупных управлений. Так, в состав Управления исправительно-трудовых лагерей и колоний по Хабаровскому краю в ноябре 1942 г. входили 3 промышленные, 2 сельскохозяйственные, 1 рыболовецкая колонии, 2 колонии контрагентских работ, 4 лагпункта по эксплуатации и ремонту автотранспорта и механизмов, 5 занятых на строительстве специальных объектов, 3 -шоссейных дорог, 7 отрядов, занимавшихся отчисткой аэродромов от снега.
Уже к началу 1944 г. Управление исправительно-трудовых лагерей и колоний Хабаровского края состояло из 29 самостоятельных подразделений с 114 командировками, колоннами и подкомандировками, а также 32 инспекций исправительно-трудовых работ и имело
среднегодовую численность заключенных в 1943 г. 24 тыс. человек, в 1944 г. - 35 тыс. человек. На 16 января 1945 г. в подразделениях УИТЛК содержалось 32 245 заключенных [4, л. 48, 91].
Заключенные дальневосточного региона всегда выполняли большие объемы работ по спецстроительству. Для нужд Дальневосточного военного округа, Тихоокеанского флота, Краснознаменной Амурской флотилии велось строительство 15 бензоскладов в Петропавловске, Усть-Болынерецке, Александровске-на-Сахалине, на ст. Завитая, Куйбышевка-Восточная, Би-кин, в бухте Де-Кастри. Самыми важными объектами являлись аэродромы. На их возведение по разнарядке НКВД СССР от 8 апреля 1941 г. со всех лагерей региона собрали 42 тыс. человек. Новые объекты возводились на ст. Куйбышевка-Восточная, Поздеевка, Завитая, Че-кунда, Биробиджан, Кондон, Бирофельд, Седанка, в пос. Горин, Сергеевка, расположенных в Хабаровском и Приморском краях, причем в самые сжатые сроки. Это стало возможным в результате работы по 14-15 часов в сутки как вольнонаемных, так и заключенных.
Постановлением СНК СССР от 7 мая 1941 г. на основании приказов НКНП от 9 мая и НКВД от 17 мая
1941 г. строительство путепровода от месторождений нефти на Сахалине к потребителям возлагалось на Нижне-Амурский ИТЛ ГУЛЖДС НКВД. Для оперативного руководства работами трасса была разбита на 6 участков, возглавляемых работниками управления Нижне-Амурского лагеря во главе с начальником. В первом полугодии 1942 г. фактическое использование рабочей силы составляло 79,6% при плане 77,8%. Средняя производительность труда на основных работах равнялась 84%, на линейных по нефтепроводу - 93%, гражданскому строительству - 90%. 1 ноября
1942 г. нефтепровод Оха-Софийское со всеми его сооружениями был сдан в промышленную эксплуатацию. Укладка нефтепровода производилась в сложных условиях. Протяженность трассы составила 387 км, в 134 местах пришлось преодолевать реки и ручьи, болотистые участки. Поскольку нефтепровод прокладывался по необжитой и ненаселенной местности, параллельно оси трассы сооружалась автодорога общей протяженностью 376 км. Ширина земляного полотна колебалась от 3,5 до 7,5 м и имела 447 искусственных сооружений, включая 241 мост.
Стоимость фактически выполненных работ на 1 октября 1942 г. составила 185 млн. руб. (196,7 млн. руб. с учетом удорожающих факторов) при плане 235,7 млн. Как подчеркивалось в стенограмме заседания правительственной комиссии, экономия была достигнута благодаря применению скоростных методов производственных работ, организации добычи и переработки местных материалов в пунктах их потребления. Это было наиболее важным достижением руководства лагеря, позволившим значительно снизить стоимость работ.
В этот период в Нижне-Амурском исправительно-трудовом лагере содержались 32063 заключенных,
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
рассредоточенных по 125 колониям - зонам. Из списочного состава в 31099 человек к тяжелому физическому труду были пригодны 5148 человек (16,7%), среднему - 7676 (24,7%), легкому - 11508 (37%), находились на коечном лечении - 2022 (6,5%), инвалиды - 2737 человек (8,8%). Из числа занятых на производстве 24937 выполняли производственные нормы на 100-110% 9050 человек, 110-150% - 9643 человека, 151-200% - 2751 человек (двухсотников было 852), не выполняли производственные нормы 2641 человек или 10,6%. Книжки отличника имели 1,3 тыс. человек. После окончания строительства нефтепровода 364 заключенных были представлены к досрочному освобождению.
Помимо строительства нефтепровода НижнеАмурский ИТЛ вел сельскохозяйственные и лесозаготовительные работы. По указаниям НКВД 6723 заключенных были направлены на договорные работы: строительство завода «Амурсталь», Комсомольского нефтеперерабатывающего завода, снаряжательного завода и завода морских и автобронетанковых аккумуляторов (по решению ГКО) [1, с. 123].
26 мая 1934 г. в системе ГУЛЖДС было создано управление строительства НКВД СССР, укомплектованное физически крепкими осужденными из дальневосточных и других разбросанных по всей территории страны лагерей и предназначавшееся для строительства наиболее ответственных объектов обороны. Численность занятых на строительстве постоянно колебалась. В целях улучшения трудового использования рабочего фонда и недопущения оседания полноценной рабочей силы на подсобных предприятиях и в лазаретах систематически проводились проверки. Каждому заключенному было обеспечено питание по установленной норме при выполнении планового задания.
Строительные работы, начатые в октябре 1943 г., были завершены 15 июня 1945 г. (за 21 месяц). По решению ГКО одновременно осуществлялось строительство трех аэродромов, велись работы по сооружению портовых объектов в бухте Ванино, по освоению перегона Ванино-Сортировочная и строительству новых веток. Общее число занятых на строительстве постоянно увеличилось. В начале 1946 г. на работах были заняты 129726 человек, в том числе 46919 заключенных. Из 38435 заключенных мужчин и 8484 женщин по специальности использовался 10101 человек - 21,5%. При этом специальности строителей имели 1834 человека, шоферов - 720, металлистов - 676, железнодорожников - 232, инженерно-технических работников - 179.
Наибольшее число составляли осужденные за контрреволюционную деятельность - 18,4 тыс. человек (39,2%), имущественные преступления - 7475, бандитизм - 4005, должностные преступления - 2845, хулиганство - 1755, дезертирство - 1132. По возрастному составу спецконтингент подразделялся: от 17 до 30 лет - 23728 человек, от 31 до 50 лет - 21440.
Анализ использования труда осужденных в период Великой Отечественной войны показывает, что
промышленная деятельность в местах лишения, как и вся экономика страны, ориентировалась на освоение в сжатые сроки производства необходимых для ведения боевых действий изделий. Несмотря на недостаток инженерно-технических работников и новизну работы, военная продукция выпускалась в сроки. В наиболее напряженные периоды, когда не ладилось производство или не поддавались решению технологические вопросы, инженерно-технические работники и административно-управленческий персонал сутками не покидали предприятие. Среди предприятий исправительно-трудовых учреждений одинакового профиля было организовано творческое и техническое взаимодействие, осуществлялся обмен опытом. Несмотря на крайне тяжелые условия работы, среди подавляющего большинства осужденных царила атмосфера трудового подъема.
Итоги работы ГУЛага в годы войны подводились в 1946 г. на совещании министров внутренних дел [2]. В докладе С.Н. Круглова отмечалось, что, несмотря на сокращение в годы войны численности осужденных, по сравнению с довоенным временем, в производственно-хозяйственной деятельности были достигнуты крупные результаты. За годы войны НКВД выполнил 13,7% всего объема капитального строительства на сумму 17,9 млрд. руб. и занял ведущее место по добыче золота, производству платины, олова, никеля. Были созданы крупные предприятия по производству вольфрама, молибдена, редких металлов, меди, никеля, олова. Построены железные дороги: Печорская (1560 км), Сорока-Обозерная (353 км), Волжская (982 км), Комсомольск-Совгавань (484 км) и 4000 км шоссейных дорог. Лесные ИТЛ ежедневно отгружали по 40 эшелонов леса по 50 вагонов каждый.
В годы войны НКВД являлся крупнейшим промышленно-строительным ведомством. За 19411944 гг. произведено 315 т золота, 14 398 т концентрата олова, 6511 т никеля, 8924 тыс. т угля, 407 тыс. т нефти. С начала войны и до конца 1944 г. заключенные выпустили 70,7 млн ед. боеприпасов, в том числе 25,5 млн. мин, 35,8 млн. ручных гранат и запалов, 9,2 млн. противопехотных мин, 100 тыс. авиабомб, 20,7 млн. комплектов спецукупорки, 1,4 тыс. аппаратов для раций, 500 тыс. катушек для полевого телефонного кабеля, 30 тыс. лодок-волокуш, 70 тыс. минометных лотков, 1,7 млн. масок для противогазов, 67 млн. м тканей, из которых было сшито 22 млн. ед. обмундирования, заготовлено 7 млн. куб. м древесины, выпущено много другой продукции, материалов и сырья.
После окончания войны с гитлеровской Германией на основании указа Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1945 г. «Об амнистии» из лагерей и колоний освободились 301450 человек, что составило примерно 20% от общего числа осужденных по состоянию на 1 января 1945 г. По отдельным регионам освобождение оказалось значительным. К концу 1945 г. число колоний сократилось с 53 до 22. Во многих ИТЛ создалось трудное положение, так как значительная
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
часть заключенных подпадала под амнистию, а другая была освобождена. Это существенно отразилось на производственно-хозяйственной деятельности в послевоенные годы.
В заключение можно сказать, что ограничение прав заключенных ИТЛ, использование их труда на различного вида производствах, а также ужесточение режима их содержания в военное время было оправдано с государственной точки зрения. Однако, злоупотребления руководства, тяжелые работы и недостаток питания, несоблюдение продолжительности рабочего дня и отсутствие медицинского обслуживания приводили к безвозвратным массовым потерям. Выполнение государственных задач по оборонному производству достигалось огромными усилиями заключенных ГУЛага. Это было оценено руководством страны и после победы в 1945 г. значительная часть заключенных была освобождена и вернулась к нормальной жизни. Опыт перевода народного хозяйства на военные рельсы в кратчайшие сроки, использование заключенных для выполнения оборонных заказов, четкая организация управления народным хозяйством во время боевых действий, а также изменение правовой базы в интересах достижения победы заслуживают особого внимания и изучения. Сегодняшняя обстановка, когда средства нападения НАТО находятся на наших границах, требует учета этого опыта в вопросах размещения оборонных предприятий в глубине страны на севере, в Сибири, в подземных городах, создания стратегических неприкосновенных запасов не только в центре России, но и в отдаленных регионах. Кроме того, напрашивается и решение о создании региональ-
ных управлений военным оборонным производством в особых условиях, перехода от управления из единого центра. Частично этот опыт реализуется уже через создание Центрального командного пункта министерства обороны и передачу ему функций контроля за работой министерств и ведомств в чрезвычайных ситуациях.
Литература
1. Исаков В.М. Трудоиспользование осужденных в исправительных учреждениях Советского государства. (1917-1990 гг.).
2. Материалы совещания министров внутренних дел республик, начальников управлений МВД краев и областей, состоявшегося в г. Москва 20-22 марта 1946 г. М., 1946.
3. О работе ГУЛага в годы войны. ГАФТ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 68.
4. РГАЭ. Ф. 8202. Оп. 1. Д. 168, Оп. 3. Д. 1177, Оп. 2. Д. 305, 433.
References
1. Isakov V.M. Trudoispol'zovanie osuzhdennykh v ispravitel'nykh uchrezhdeniyakh Sovetskogo gosudarstva. (1917-1990 gg.).
2. Materialy soveshchaniya ministrov vnutrennikh del respublik, nachal'nikov upravlenii MVD kraev i oblastei, sostoyavshegosya v g. Moskva 20-22 marta 1946 g. M., 1946.
3. O rabote GULaga v gody voiny. GAFT. F. 9414. Op. 1. D. 68.
4. RGAE. F. 8202. Op. 1. D. 168, Op. 3. D. 1177, Op. 2. D. 305, 433.
Курицын В.М. История отечественного государства и права. 1929-1945 гг.: Учебное пособие // Под ред. А.Г. Мамонтова, С.В. Недобежкина, Изд-во ЮНИТИ, 2016.
На основе архивных материалов с учетом сложного сплетения политических, социальных и экономических факторов в книге прослеживаются причинно-следственные связи политико-правовых событий и фактов истории советского государства в период форсированной модернизации страны и формирования военно-технической и социально-политической базы победы в Великой Отечественной войне в период с 1929 по 1945 г.
Показаны процессы принятия известных государственных решений, разработки законодательства и его реализации в условиях мирного и военного времени. Дается аргументированная критика попыток искажения и фальсификации исторических фактов.
Для студентов, аспирантов, преподавателей юридических и исторических вузов, научных работников и тех, кто интересуется историей.
70-летию Великой Победы
ИСТОРИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
1929 1945
В.М. Курицын
