CC BY
224
Жеребцов Алексей Николаевич
доктор юридических наук, доцент, Краснодарский университет МВД России (тел.: +78612583170)
Очерк истории становления и развития науки российского административного права
(часть 3)
В третьей части работы проводится анализ сформированных концепций административной ответственности, правонарушения, административного процесса и иных институтов императорского административного (полицейского) права, выделяются материальные и идеологические основы формирования советской науки административного права.
Ключевые слова: административная ответственность, административное правонарушение, административно-процессуальное право, государственная служба, основы формирования науки, советское административное право.
A.N. Zherebtsov, Doctor of Law, Assistant Professor, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +78612583170.
Essay on the history of the formation and development of Russian administrative law science (part 3)
The third part of the paper analyzes the formed concepts of administrative liability, offence, administrative process and other institutions of the Imperial administrative (police) law, material and ideological bases of formation of Soviet science of administrative law are dedicated.
Key words: administrative responsibility, administrative offence, administrative and procedural law, public service, science fundamentals, Soviet administrative law.
Научно-теоретическое обоснование концепции административной ответственности и административного правонарушения в императорской науке административного (полицейского) права. Изучение трудов российских ученых-административи-стов позволяет отметить, что длительное время в науке и практике рассматриваемой эпохи отсутствовала дифференциация понятий «преступление» и «административный проступок». По этому поводу А.В. Кирин отмечает, что понятия преступления и проступка «и соответствующие им противоправные деяния в российской правовой науке и законодательстве вплоть до начала XX века трактовались как преступления, разграничение которых проводилось (прежде всего, по размерам и срокам санкций) только в правоприменительной практике» [1, с. 20]. Данная тенденция, по нашему мнению, имела место лишь до конца первой половины XIX в. Во второй половине XIX в. в российской императорской науке начинают появляться первые научные работы, посвященные разграничению административного (полицейского) проступка и преступления, разрабатывается теория административной ответственности. Идеи о разграничении преступления и проступка начали активно формироваться в отдельных трудах
последней четверти XIX в., что находило воплощение в практике совершенствования действующего законодательства [2].
Интересную идею о разграничении преступления и проступка высказал М. Шпилевский. Он отмечал, что провести разграничение между преступлением и полицейским проступком весьма сложно. В науке того времени автор выделял три научных мнения: 1) различий между указанными явлениями не существует; 2) полицейский проступок и маловажное преступление идентичны; 3) полицейский проступок и преступление - кардинально различные явления. Поддерживая третье мнение, М. Шпилевский отмечал, что различие между преступлением и проступком кроется в том, что преступлением является нарушение основных прав, обеспечивающих, охраняющих основы человеческого общежития. Полицейские проступки проявляются в нарушении правил, регулируемых административными распоряжениями, «которые имеют своим предметом, своей целью охранение и развитие общественных интересов в тесном смысле этого слова» [3, с. 173]. Другим различием, по его мнению, является то обстоятельство, что в преступлении господствующим элементом является элемент субъективный, а в полицейском проступке решающее значение
137
имеет объективный элемент, «одной наличности нарушения, совершенно независимо от большей или меньшей злоумышленности деяния» [3, с. 173].
И.Т. Тарасов в своей работе «Очерки науки полицейского права» выделяет два вида ответственности, применяемой при осуществлении принудительных мер внутреннего управления -дисциплинарную и судебную [4, с. 135]. Дисциплинарная ответственность налагалась на должностных лиц «нарушающих служебный порядок или роняющих достоинство должности» [4, с. 123]. Судебная ответственность должностных лиц органов управления, по мнению ученого, может быть уголовной и гражданской [4, с. 129].
Подводя итог, следует отметить, что в отечественной административно-правовой науке в рассматриваемый период не проводились исследования административной ответственности. Хотя законодатель выделял преступление и проступок, вместе с тем, ученые не проводили полноценных научных исследований о сущностных различиях данных противоправных деяний, хотя однозначно отмечали, что различия между указанными видами противоправных деяний заключаются в их степени тяжести. Рассматривая историю развития ответственности по российскому императорскому праву и действующему в то время законодательству, А.Б. Агапов не смог выделить признаки, различающие преступления и маловажные проступки, отметив, что по действующему в то время законодательству наказания за проступки назначались мировыми судами, специальными полицейскими судьями и должностными лицами полиции [5, с. 130-141].
Формирование и развитие идей административно-процессуального права в императорской науке административного (полицейского) права. Формирование концепции процессуально-правовой регламентации административно-правовых отношений было обусловлено эволюцией развития науки административного права. Причем следует признать, что эта наука с момента ее возникновения и становления исследовала данную отрасль российского права преимущественно как отрасль материального права. Это обстоятельство оставалось господствующим вплоть до второй половины XIX в. Развитие учения об административно-процессуальном праве стало зарождаться в начале второй половины XIX в. и получило широкое развитие в последней четверти XIX и начале XX в. Среди разработчиков административно-процессуальной теории в рассматриваемый период следует выделить В.А. Га-гена, В.Ф. Дерюжинского, Б.А. Кистяковского, Н.М. Коркунова, С.А. Корфа, Н.П. Карадже-
Искрова, Н.И. Лазаревского, А.И. Елистратова, В. Кобалевского, М.Д. Загряцкова, М. Шпилев-ского и др. Следует отметить, что приведенные авторы, по нашему мнению, формируют два основных направления науки административно-процессуального права: общетеоретическую науку (Б.А. Кистяковский, Н.М. Коркунов и др.) и административную науку (Н.И. Лазаревский, А.И. Елистратов, В. Кобалевский, М.Д. Загряцкий, М. Шпилевский, В.А. Гаген, В.Ф. Дерюжинский, С.А. Корф, Н.П. Карадже-Искров, М.Д. Загряцков, И.Т. Тарасов и др.).
Во второй половине XIX в. теории административного процесса уделялось недостаточно внимания. Ученые преимущественно исходили из разработки идеи о том, что процессуальное право есть право, обслуживающее судебную деятельность органов судебной власти [см., например: 6]. Данный подход нашел развитие в учении об административной юстиции, где административно-процессуальное право признавалось правом, регламентирующим осуществление административной юстиции.
Одним из немногих авторов, который по-иному оценивал характер административно-процессуального права, был М. Шпилевский. В рамках системы общественного (административного) права он выделял общую и особенную части. В рамках общей части ученый рассматривал общественное (административное) право с трех сторон: формальной, материальной и процессуальной [3, с. 154]. Далее М. Шпилевский разделял нормы общественного права на две группы: «Одни из них определяют права и обязанности различных лиц... другая же содержит в себе правила для охранения указанных норм от нарушений и восстановления нарушенных прав» [3, с. 169]. В связи с этим автор делит общественное право на определительное и охранительное право. Первое, в свою очередь, делится на догматическое и карательное. Догматическое регулирует отношения между участниками этих отношений, а карательное устанавливает проступок и меры наказания за его совершение [3, с. 169]. Данные элементы общественного (административного) права являются материальным правом. Охранительное право как право процессуальное выражается в различных формах административного надзора (административный надзор и контроль исполнительной власти за своими структурными подразделениями, местным самоуправлением, частными лицами) и судебного рассмотрения публичных споров.
Среди представителей теоретико-правового направления в исследовании административной юстиции особое место занимает Н.М. Коркунов. Он высказывал идею о том, что
138
административная юстиция является важным институтом обеспечения законности государственного управления: «Надзор за законностью в применении к управлению проявляется в двух существенно различных формах: в форме контроля за личными действиями отдельных должностных лиц и в форме контроля над деятельностью собственно государственных учреждений» [7, с. 629]. Причем первая форма выражается в нарушении должностным лицом своего служебного долга, а вторая - в нарушении прав органом государственной власти, выразившемся в неверном представлении о фактических обстоятельствах дела или ошибочном истолковании законов [7, с. 629]. Именно данные направления надзора за законностью, по мнению ученого, могут стать предметом административной юстиции.
Обобщая предложенные императорскими учеными идеи об административно-процессуальном праве, можно сделать следующие выводы: в императорской России теория административного процесса формировалась в рамках исследования административной юстиции. Сама административная юстиция как институт государства в рассматриваемый период еще не сформировалась в эффективный и демократический правовой институт, который бы обеспечивал защиту субъективных публичных прав граждан. В научной юридической литературе того времени шло активное обсуждение вопросов о сущности, значении, правовых формах и организации административной юстиции [8; 9]. При этом в административно-правовой науке существовали различные подходы к пониманию административной юстиции, определению ее места в системе институтов Российского государства. Согласно одному из них административной юстицией предлагалось считать непосредственно административные органы, которые действовали наряду с судами. Представители данной доктрины полагали, что для рассмотрения административных споров целесообразно создавать в органах управления, т.е. внутри самой администрации, особые административно-судебные коллегии (И.Т. Тарасов, В.В. Ивановский, В.А. Гаген и др.). Другие ученые считали, что административная юстиция должна осуществляться судебными органами - общими или административными (Н.М. Коркунов, М.Д. Загряцков, А.И. Елистра-тов, С.А. Корф, В.А. Рязановский и др.). Именно последний подход стал преобладающим при определении самостоятельности и компетентности судов при рассмотрении административных споров, защите субъективного публичного права гражданина. Основной функцией административной юстиции считалось направление в административный суд административного
иска с целью обжалования административного акта, нарушающего субъективные публичные права граждан.
Следует обратить внимание, что в рассматриваемый период для административно-правовой науки не было характерно активное исследование административного процесса как юридической формы деятельности государственных органов по разрешению административного дела, рассмотрению административного спора и защите субъективного публичного права граждан. Отдельные ученые уделяли внимание месту административного процесса в системе административного права (М. Шпилевский), административному иску (М.Д. Загряцков, С.А. Корф, И.Т. Тарасов, В.А. Рязановский, А.И. Елистратов), субъектам административного процесса (Н.М. Коркунов, С.А. Корф, М.Д. Загряцков), пределам вмешательства суда в компетенцию «непосредственной администрации» (Н.М. Коркунов, М.Д. Загряцков, А.И. Елистратов, С.А. Корф, В.А. Рязановский и др.).
Сформированная в дореволюционной России концепция административного процесса имела определенное влияние на советскую и особенно постсоветскую науку административного права, заложив основу целого ряда институтов современного административного процесса.
Развитие учения об отдельных институтах административного права в императорской науке административного (полицейского) права. Изучение научных и учебных работ по административному (полицейскому) праву в императорский период развития административно-правовой науки позволяет признать, что, во-первых, становление отдельных институтов административного (полицейского) права осуществлялось на уровне отдельных научных работ либо в рамках исследования ключевых институтов рассматриваемой отрасли права (например, институт административного усмотрения или публичной государственной службы); во-вторых, разработка проблем отдельных институтов административного (полицейского) права заложила основу дальнейшего их развития на более поздних этапах эволюции административно-правовой науки (например, институт специального административно-правового режима исключительного (осадного) положения); в-третьих, отсутствие единого доктринального подхода к научно-теоретическому обоснованию того или иного института административного (полицейского) права было обусловлено новизной данных научных исследований, что актуализировалось потребностями практической деятельности органов исполнительной (правительственной) власти
139
Российской империи; в-четвертых, научно-теоретические концепции, став отправной точкой дальнейшего развития отдельных институтов административного (полицейского) права, формировали и развивали административное законодательство Российской империи; в-пятых, научно-теоретические взгляды на отдельные институты императорского административного (полицейского) права по политико-идеологическим причинам не получили дальнейшего развития в советский период становления и развития административно-правовой науки.
Материальные и идеологические основы формирования советской науки административного права и ее соотношения с наукой государственного управления. Советский период формирования и развития науки административного права характеризовался целым рядом особенностей, обусловленных спецификой происходящих в стране революционных процессов и последующими социально-экономическими, политическими, идеологическими и социально-культурными преобразованиями.
На начальном этапе формирования Советского государства (1917-1925 гг. и 1926-1937 гг.) наука административного права и сама отрасль административного права, по словам К.С. Бельского, находились в глубоком «методологическом кризисе» [10, с. 151-155]. Предпринятые представителями так называемой «старой буржуазной школы» (А.И. Елистратов, А.Ф. Евтихиев, В.Л. Кобалевский, Д.М. Загряц-ков) попытки сформировать советскую доктрину административного права были подвергнуты активной критике со стороны так называемых «пролетарских (революционных) правоведов». Так, например, А.Е. Вышинский следующим образом высказался о представителях русской классической правовой науки: «Около 15-20 лет назад мы переживали болезнь правового нигилизма, когда советское право объявлялось "юридическим барахлом''. Мы все это помним. Тогда пробовали, если не убедить, то, по крайней мере, повести за собой тех, кто утверждал, что советское право - не что иное, как известным образом перелицованное буржуазное право, и что поэтому лучше всего было бы так им распорядится, чтобы свести его на историческую свалку» [11, с. 403]. Идеологический перелом в научных взглядах ученых-администрати-вистов окончательно произошел лишь в период 1924-1930 гг. Как отмечалось в одном из исторических очерков, «итогом развития советской юридической науки в 1920-1930-х годах явился разгром открыто выраженной буржуазной идеологии и "вредителей", "маскировавшихся под марксизм'', которые "вели подрывную работу против марксизма-ленинизма''. Советские правоведы не дали в этот период должного отпора
нигилистическим стремлениям ликвидировать государственное, административное и финансовое право» [12, с. 255-257].
Для полноценного понимания тех тенденций, которые имели место в науке административного права в 1917-1991 гг., следует охарактеризовать те обстоятельства, которые оказывали влияние на указанное юридическое научное направление.
1. Смена сущности господствующих в обществе экономических отношений. Характеризуя влияние экономических отношений на право, В.И. Ленин отмечал, что «в первой фазе коммунистического общества (которую обычно зовут социализмом) "буржуазное право'' отменяется не вполне, а лишь отчасти, лишь в меру уже достигнутого экономического переворота, т.е. лишь по отношению к средствам производства». «Буржуазное право» признает их частной собственностью отдельных лиц. Социализм делает их общей собственностью. Постольку - и лишь постольку - «буржуазное право» отпадает [13, с. 953]. В начальный период становления Советского государства «среди юристов, тесно связанных с партийным аппаратом, и практиков-управленцев был широко распространен правовой нигилизм. Во многих сочинениях советское право рассматривалось как «полуправо» по аналогии с ленинским понятием «полугосударства», т.е. как явление буржуазного характера, связанное с временным допущением товарных отношений. Отсюда делался вывод, будто право не имеет перспектив развития в Советском государстве и должно заменяться предписаниями, имеющими скорее технико-организационный, чем правовой характер. Право и законность, о чем постоянно писал А.И. Елистратов, в литературе тех лет нередко рассматривались как «юридические пережитки буржуазного строя» [14, с. 127]. В очерке, посвященном истории науки административного права, Ц.А. Ямпольская писала: «В первые годы Советской власти административным правом занимались профессора, мировоззрение которых сложилось еще до Октября; они не успели осмыслить новую природу советского государственного аппарата, новые основы социалистического управления и права. Старого буржуазного либерализма для этого было уже недостаточно, а от марксистско-ленинского понимания данных вопросов маститые русские административи-сты были далеки...» [15, с. 133]. Приведенные положения наглядно показывают тенденции, которые имели место в административно-правовой науке того времени.
Одним из ключевых факторов, повлиявших на развитие и обоснование научных доктрин административного права и его отдельных
140
институтов, стал происходивший в России в 1917-1920 гг. слом российского императорского государственного аппарата и строительство нового механизма Российского государства, что было обосновано В.И. Лениным [16, с. 951]. Критикуя научные взгляды «мещанских и филистерских профессоров и публицистов», которые утверждали, что государство имеет цель примирить враждующие классы в обществе, В.И. Ленин подчеркивал, что «общество цивилизации расколото на враждебные и притом непримиримо враждебные классы, "самодействующее" вооружение которых привело бы к вооруженной борьбе между ними» [16, с. 952]. Следует отметить, что благодаря ленинской критике «буржуазных ученых» в советской административно-правовой науке надолго были забыты научные идеи ученых-администрати-вистов дореволюционного этапа российской государственности.
Подобный критический подход к наследию императорских ученых сохранялся вплоть до конца существования Советского государства. В этой связи уместно привести высказывание Ц.А. Ямпольской по данному поводу: «В одном из первых учебников административного права проф. А.И. Елистратов прямо говорил, что право асоциально. Немногим лучше с методологической точки зрения были книги по административному праву, написанные несколько позже В.Л. Кобалевским, А.Ф. Евтихиевым и тем же А.И. Елистратовым. Так, В.Л. Кобалев-ский утверждал, что административное право регулирует только отношения между властью и гражданами. На самом же деле уже в первые годы Советской власти оно регламентировало также широкий круг общественных отношений, возникающих между государственными органами и предприятиями, учреждениями и организациями, в том числе общественными. Оно регулировало и управленческие отношения, возникающие внутри системы этих органов. В.Л. Кобалевский, А.И. Елистратов, А.Ф. Евти-хиев, правда, делали попытки подойти к оценке современности с марксистских позиций, но для них это оказалось делом нелегким» [15, с. 133-134].
2. Формирование единой идеологической основы функционирования общества, в том числе «классовой идеологической основы» теории государственного управления. Весной 1918 г. В.И. Ленин писал, что «...для успешного управления кроме уменья убедить, кроме уменья победить в гражданской войне необходимо уменье практически организовать. Это - самая трудная задача, ибо дело идет об организации по-новому самых глубоких, экономических основ жизни десятков и десятков миллионов людей» [17, с. 173]. «Организация по-новому» и
составляет содержание управления в социалистическом государстве. В ней - суть предмета науки управления. Таким образом, советская наука об управлении уже в начале своего пути складывалась как наука классовая, партийная» [15, с. 139]. Как отмечал один из идеологов советской юридической науки А.Я. Вышинский, развитие советской юридической науки должно осуществляться в рамках единых методологических принципов диалектического материализма, что в конечном итоге «сводится по существу к теоретической переработке на базе марксизма-ленинизма, на базе марксистско-ленинской общей методологии и методологии права, в частности, всех основных положений, на которые опираются эти дисциплины, т.е., иначе говоря, всех дисциплин в целом» [11, с. 417]. Именно диалектико-материалисти-ческая методология и марксистско-ленинское учение о государстве и праве стало идеологической основой для развития учения об административном праве в советский период развития данной юридической науки.
3. Возникновение диалектико-материали-стической методологии исследования сущности советского права и его отраслей. Приведенный фактор оказал серьезное влияние на развитие советской административно-правовой науки. Ц.А. Ямпольская отмечала, что одной из причин свертывания административно-правовых исследований было сохранение буржуазной методологии, на которой основывалась административно-правовая наука: «Что касается науки административного права, то в первое десятилетие Советской власти она влачила весьма жалкое существование, а к концу 20-х и началу 30-х годов перестала существовать совсем. Прекратилось и преподавание административного права в высших учебных заведениях. Причин к этому было много. Науку административного права в основном представляли тогда юристы дореволюционной школы, которые оказались неспособными понять новую природу государственного управления, роль права в этой области.» [15, с. 139-140]. В 30-е гг. ХХ в. в результате столкновения представителей теории социологического позитивизма и идеологов «легизма» (нормативизма) победу одержали вторые, что и привело в конечном счете к утверждению в советской науке концепции о том, что право есть «система норм, т.е. законов, определенных правил поведения и положений, издаваемых и охраняемых органами государственной власти» [18, с. 87].
4. Следует признать, что в советский период наука советского административного права, как и юридическая наука в целом, подвергалась «жесткому» идеологическому давлению, ко-
141
торое осуществлялось не только коммунистической партией, но и ее идеологами от науки, «засевшими» в ведущих академических институтах страны. Вот одно из утверждений такого «идеолога»: «Своеобразной трибуной острых дискуссий по важнейшим проблемам теории и практики государственного строительства, в том числе и обсуждения нового административного законодательства, были журналы: "Власть Советов'' (1917-1938 гг.), "Пролетарская революция и право'' (1918-1921 гг.), "Советское право'' (1922-1928 гг.), "Право и жизнь'' (19221928 гг.), "Административный вестник'' (19221930 гг.), "Советское строительство'' (19261937 гг.), "Революция права'' (1927-1929 гг.), "Советская юстиция'' (с 1922 г.) и др. Не все эти журналы стояли на правильных политических позициях, но все они в той или иной мере касались проблем административного права» [15, с. 134-135].
Процесс становления и развития советской науки административного права был весьма сложным и неоднозначным, имели место серьезные кризисные явления, обусловленные перечисленными факторами, оказывавшими влияние на данное юридическое научное направление.
В современных работах, посвященных истории развития отрасли административного права в 1917-1940 гг., отмечается, что процесс становления советской науки административного права характеризовался объективными потребностями обслуживания формирующегося нового советского государственного механизма, где ключевую роль играли органы советского государственного управления [19, с. 8-13]. Вместе с тем, советские ученые-административисты признавали, что в первые десятилетия существования советской власти административно-правовой науки как таковой не существовало, а развивалась научная теория государственного управления, где, кроме правовых вопросов управления, исследовались и проблемы организации советского государственного управления. Следует также учитывать, что на начальном этапе становления советской административно-правовой науки, хотя полицейское право по идеологическим причинам было ликвидировано, как отмечает Ю.П. Соловей, «по существу же дело обстояло иначе. Доминирующей в ранней науке советского административного права стала идея об ограничении его рамок совокупностью только тех правовых норм, которые определяют дея-
тельность органов Советской власти, направленную к охране существующего общественного строя посредством предупредительных и отчасти репрессивных мер, принимаемых в несудебном (административном) порядке» [20, с. 78]. Данная концепция хотя и не нашла своего развития в административно-правовой доктрине, реально осуществлялась весьма эффективно.
Как значимую веху в становлении науки административного права следует отметить период 1936-1960 гг., основой которого стали Конституция СССР 1936 г. (Сталинская конституция) и проведенное в 1938 г. I Всесоюзное совещание по вопросам науки Советского государства и права, на котором было принято решение о восстановлении науки административного права. «Отметив большое значение административного права в силу того положения, которое принадлежит вопросам государственного управления в деле социалистического строительства, совещание поставило перед научными работниками - юристами ряд задач, в том числе: определение предмета и содержания науки советского административного права, разработка вопросов об объеме полномочий органов государственного управления, изучение методов руководства хозяйством и социально-культурным строительством и другие» [20, с. 141].
В юридической литературе иногда высказывались мнения о том, что в период Великой Отечественной войны наука административного права не развивалась. Это не так. В 1941-1945 гг. проводились активные исследования вопросов административного права, разрабатывались проблемы, обусловленные обстановкой военного времени. В этот период были защищены кандидатские диссертации: «Правовые основы комплектования вооруженных сил» (А.Е. Лунев, 1942 г.), «Административная и уголовная ответственность в военное время» (В.А. Якубсон, 1942 г.), «Предмет, система и источники военно-административного права» (Н.А. Виноградов, 1944 г.), «Административно-правовая защита советского гражданина и право жалобы» (С.А. Берцинский, 1942 г.), «Акты советского государственного управления» (В.Ф. Коток, 1943 г.), «К вопросу о законности в советском государственном управлении» (Ц.А. Ямпольская, 1944 г.), «Роль суда в обеспечении социалистической законности в советском государственном управлении» (Б.Р. Левин, 1944 г.) и др.
142
1. Кирин А. В. Теория административно-деликтного права: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М, 2012.
2. Высочайшее учреждение Комиссии по пересмотру действующих узаконений о производстве дел по преступлениям и проступкам, совершенным в Империи жителями Финляндии и всеми жителями Империи. СПб., 1891.
3. Шпилевский М. Полицейское право как самостоятельная отрасль правоведения. Одесса, 1875.
4. Тарасов И. Т. Очерки науки полицейского права. М., 1897.
5. Агапов А. Б. Административная ответственность. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2007.
6. Бунге Н.Х. Полицейское право. Введение в государственное благоустройство. Киев, 1873.
7. Коркунов Н.М. Русское государственное право: в 2 т. Т. 2: Часть особенная. 6-е изд. / под ред. М.Б. Горенберга. СПб., 1909.
8. Гаген В.А. Административная юстиция: конспект лекций. 2-е изд., испр. и доп. Ростов н/Д, 1916.
9. Коркунов Н.М. Очерк теории административной юстиции //Журн. гражданского и уголовного права. 1885. Кн. 1, 8, 9 и др.
10. Бельский К. С. Полицейское право: лекционный курс. М., 2004.
11. Вышинский А.Я. Вопросы теории государства и права. 2-е изд. М., 1949.
12. История Московского государственного университета: в 2 т. М., 1955. Т. 2.
13. Ленин В. И. Государство и революция // Правовая мысль: антология / авт.-сост. В.П. Малахов. М., 2003.
14. Кутафин О.Е., Бельский К.С. Елистратов - выдающийся русский государствовед и административист // Государство и право. 1993. № 12.
15. Советское административное право. Государственное управление и административное право / редкол.: Ю.М. Козлов, Б.М. Лазарев, А.Е. Лунев, М.И. Пискотин. М., 1978.
16. Правовая мысль: антология/авт.-сост. В. П. Малахов. М., 2003.
17. Ленин В. И. Очередные задачи Советской власти //Полн. собр. соч.: в 55 т. Т. 36.
18. Основные задачи науки советского социалистического права: материалы 1-го совещания научных работников права, 1619 июля 1938 г. М., 1938.
19. Егоров П.Ю. Становление и формирование основных начал административно-правового регулирования и административно-правовой теории в Советской России в 1917-1940 гг.: историко-правовое исследование: автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2005.
20. Соловей Ю.П. Российское полицейское право: история и современность // Государство и право. 1995. № 6.
1. Kirin A.V. Theory of administrative tort law: auth. abstr. ... Dr of Law. Moscow, 2012.
2. The highest institution of the Commission to revise existing laws on proceedings for crimes and misdemeanours committed in the Empire by the inhabitants of Finland and all inhabitants of the Empire. St. Petersburg, 1891.
3. Shpilevsky M. Police law as an independent branch of jurisprudence. Odessa, 1875.
4. Tarasov I.T. Essays of scientific police law. Moscow, 1897.
5. Agapov A.B. Administrative responsibility. 3rd ed., rev. and augm. Moscow, 2007.
6. Bunge N.H. Police law. Introduction to public improvement. Kiev, 1873.
7. Korkunov N.M. Russian state law: in 2 vol. Vol. 2: Part the special. 6th ed. / ed. by M.B. Gorenberg. St. Petersburg, 1909.
8. Hagen V.A. Administrative justice: lecture notes. 2nd ed., corr. and augm. Rostov-on-Don, 1916.
9. Korkunov N.M. Essay of theory of administrative justice // Journal of civil and criminal law. 1885. B. 1, 8, 9, et al.
10. Belsky K.S. Police law: lecture course. Moscow, 2004.
11. Vishinsky A.Ya. Issues of theory of state and law. 2nd ed. Moscow, 1949.
12. History of Moscow State University: in 2 vol. Moscow, 1955. Vol. 2.
13. Lenin V.I. State and revolution // Legal thought: anthology / auth.-comp. V.P. Malakhov. Moscow, 2003.
14. Kutafin O.E., Belsky K.S. Yelistratov is a prominent Russian political and administrative law scientist // State and law.1993. № 12.
15. Soviet administrative law. Public administration and administrative law / ed. board: Yu.M. Kozlov, B.M. Lazarev, A.E. Lunev, M.I. Piskotin. Moscow, 1978.
16. Legal thought: anthology / auth.-comp. V.P. Malakhov. Moscow, 2003.
17. Lenin V.I. Ordinary tasks of Soviet power // Full coll. of works: in 55 vol. Vol. 36.
18. The main tasks of the science of Soviet socialist law: proc. of the 1st meeting of law researcher, July 16-19, 1938. Moscow, 1938.
19. Egorov P.Yu. Establishing and the formation of the main beginning of the administrative-legal regulation and administrative and legal theory in Soviet Russia in 1917-1940: historical and legal research: auth. abstr. ... Master of Law. Moscow, 2005.
20. Solovey Yu.P. Russian police law: history and modernity // State and law. 1995. № 6.
143
