CC BY
126
очерк истории
предпринимательства в России*
УСПЕНСКИЙ ВЛАДИМИР АНАТОЛЬЕВИЧ
канд. экон. наук, доцент кафедры «Микроэкономика» Финансового университета E-mail: wowaus@skypoint.ru
Essay on the history of business in Russia
USPENSKIY VLADIMIR ANATOLEVICH
Candidat of Science in Economics, Assistant Professor of the Chair «Microeconomics», Financial University
История предпринимательства в России длительна и нелегка. В феодальную эпоху российские ремесленники (в отличие от западноевропейских) не объединялись в цеха и абсолютно самостоятельно вели производство и продажу продукции. По современным понятиям ремесленник представлял собой индивидуального предпринимателя, опиравшегося в своей деятельности на собственный труд, труд членов семьи и помощь немногочисленных работников, трудившихся либо за плату, либо за пропитание и «за науку» в качестве подмастерьев. Отсутствие цеховой организации существенно ослабляло ремесленничество как политическую силу. В России социальный слой предпринимателей никогда не приобретал ключевых позиций в обществе, как это было во многих городах Западной Европы.
Купцы (или, как их называли в средневековой России, гости) впервые упоминаются в Х в. в договорах киевских князей Олега и Игоря с греками. В силу нетоварного, натурального характера внутренней экономики средневековые купцы занимались в первую очередь внешней торговлей, используя выгодное географическое положение России на торговых путях между Востоком и Западом. При свойственном той эпохе слабом развитии путей сообщения и почти полном отсутствии гарантий безопасности для иностранцев заморская торговля представляла собой экстремально рискованный, но одновременно и баснословно прибыльный род предпринимательства. Деятельность купеческих и ремесленных предприятий способствовала формированию в стране обычаев коммерческой практики и тем самым готовила появление классического капиталистического предпринимательства.
* Из книги «Предпринимательство — это для тебя?»
Мануфактуры
К началу XVII в. ремесленное производство уже не могло удовлетворить возросший спрос на промышленную продукцию со стороны хозяйства и внешней торговли. Появляются и развиваются мануфактуры — предприятия, основанные на разделении труда между работниками. Первая мануфактура — Ницинский медеплавильный завод — была построена на Урале в 1631 г. Предпринимательство, направленное на, говоря современным языком, модернизацию страны, пользовалось активной поддержкой правительства. Для выполнения неквалифицированной работы к частным мануфактурам приписывались черносошные крестьяне (иногда целых волостей — так было под Каширой). Часто мануфактуры освобождались от торговых пошлин, а то и получали от казны прямую денежную помощь.
Следует особо отметить, что на этом первоначальном этапе развития промышленности большую роль сыграло привлечение на льготных условиях иностранного капитала и технологий. Так, уже в первой половине XVII в. голландец К. Демулин в Холмогорах основал канатную мануфактуру, швед Е. Койет — стекольное производство, голландцы А. Виниус и Ф. Акема вместе с датчанином П. Мар-селисом построили 3 железоделательных завода с водяными двигателями. Опять же, используя современные термины, можно сказать, что это были первые в истории России случаи осуществления прямых иностранных инвестиций.
Вообще, активное вмешательство государства характерно для всей истории русского предпринимательства. С одной стороны, правительство
< 56
ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ ПОРТАЛ
выступало как важнейший заказчик (так, поставки на армейские нужды взрастили массу предпринимательских династий). В некоторых случаях предпринимателям, желавшим наладить стратегически важное производство, давались преференции (самый знаменитый пример — история чугуноплавильных заводов Демидовых, получивших право на разработку чуть ли не всех месторождений Урала). С другой стороны, государство контролировало действие частных мануфактур и бесцеремонно вмешивалось в их деятельность. Доходило до прямого отбора неэффективно действовавших, но считавшихся правительством важными производств. Например, завод боярина Морозова был взят под опеку Тайным приказом. Практиковалось и перераспределение собственности. Так, в 1690 г. боярин Л. Нарышкин получил от казны один из тульско-каширских заводов вышеупомянутого датчанина П. Марселиса, поскольку прежний владелец фактически загубил производство на нем.
Всего к концу XVII в. в стране действовало около двух десятков мануфактур. Причем основными центрами мануфактурного производства стали Москва, Тула и Кострома.
По форме собственности мануфактуры представляли собой либо государственные предприятия, либо частные фирмы (последние обычно принадлежали единственному владельцу или узкому товариществу). В частности, выделялись дворцовые и казенные мануфактуры, принадлежавшие государству. Их примерами могут быть московские Монетный, Печатный и Хамовный (т. е. полотняный) дворы, непосредственно обслуживавшие нужды центрального правительства и относившиеся к так называемому Дворцовому приказу (министерству). Крупным помещикам-землевладельцам принадлежали вотчинные мануфактуры, которые использовали труд крепостных крестьян.
Несколько позже появились купеческие мануфактуры, принадлежавшие купцам и использовавшие наемный труд. Их масштабы порой бывали значительны даже по современным меркам. Так, на предприятиях знаменитой новгородской купеческой династии Строгановых работало до 10 тыс. вольнонаемных людей.
Еще позже большое значение приобретают крестьянские мануфактуры. Предпринимателями здесь выступали крестьяне, развивавшие свое дело на базе традиционных, кустарных промыслов. Причем сами предприниматели, их владельцы, несмотря на свое богатство, часто продолжали
оставаться в крепостной зависимости, так как помещикам было невыгодно отпускать на волю людей, с которых можно было собирать огромный денежный оброк. Примером важности крестьянских мануфактур для экономического развития страны может служить Иваново — город, до сих пор являющийся основным текстильным центром России. Он сформировался на базе нескольких мануфактур, принадлежавших крепостным крестьянам графов Шереметевых.
Дальнейшее развитие мануфактурное производство получило уже в XVIII в. К середине 1720-х гг. в стране действовало 205 мануфактур, т. е. всего за несколько десятилетий их численность выросла в 10 раз. При этом исключительно велика была роль государственного предпринимательства. В Петровскую эпоху почти половина (90 мануфактур) принадлежала казне. Достаточно распространена была и практика создания предприятий за государственный счет с последующей передачей их в частные руки. Так, построенные государством на р. Невье железоделательные заводы были затем переданы купцам Демидовым, составив ядро их будущей уральской металлургической империи.
Бесспорны и определенные успехи подобной модернизаторской политики государства. Например, в первые десятилетия XVIII века России удалось выйти на первое место в мире по производству чугуна, а Урал превратился в крупнейший центр металлургии (т. е. самой высокотехнологичной отрасли той эпохи) Европы.
Фабрики
С 1830-х гг. в России начинается распространение фабричного производства, основанного на применении механических двигателей. Процесс этот в нашей стране долгое время тормозился сохранением крепостного права. С одной стороны, баснословно дешевый труд крепостных делал экономически невыгодным применение машин. Не случайно изобретенная еще в 1765 г. И. Ползуновым первая в мире универсальная паровая машина не нашла себе применения в российской экономике. И в этом состоит главное отличие ее судьбы от английского аналога, созданного Д. Уаттом на 20 лет позже, но зато ставшего родоначальником всех промышленных паровых машин мира. С другой стороны, подневольные работники, в большинстве своем бывшие крестьяне, были плохо приспособлены к работе с машинами. Примечательно в этой связи, что раньше всего машины удалось внедрить
ш
^^ Мир новой экономики
в хлопчатобумажной промышленности, которая уже в первой трети XIX в. работала на принципах свободного предпринимательства и обслуживалась вольнонаемными рабочими.
Господствующее положение фабричное производство начинает занимать только после освобождения крестьян в результате реформы 1861 г. Благодаря более низким издержкам, фабричная продукция вытесняет с рынка как мануфактурные, так и ремесленные изделия. Происходит массовое разорение мелких предпринимателей. Например, имевшее некогда широкое распространение ремесленное производство гвоздей в Тверской, Нижегородской и Ярославской губерниях сначала (70-е гг.) приходит в упадок под давлением английских фабричных гвоздей, а затем (80-е гг.) и полностью прекращается в силу вступления в строй русских фабрик.
Завершение промышленного переворота в России датируется 80-ми гг. XIX в., когда фабричное производство стало преобладающим в основных отраслях обрабатывающей промышленности. Вызванное переходом к фабричному производству укрупнение промышленных предприятий потребовало изменения их организационных форм, что, в свою очередь, привело к распространению акционерных обществ.
Акционерные общества
Первые акционерные общества (АО) появились в России в конце XVIII в. (юридически такая форма организации фирмы была закреплена в 1805 г.). Однако широкое распространение они получили лишь в XIX в. с появлением первых крупных предприятий — железных дорог.
Рост внутреннего рынка потребовал создания железнодорожной сети — основного транспорта России вплоть до нашего времени. Первая железная дорога длиной всего в 25 верст была построена еще в 1830-е гг., в 1843-1851 гг. была сооружена дорога Москва — Петербург. Но массовое строительство началось лишь в 60-70-е гг. Именно тогда разразилась первая учредительская горячка. Каждая железная дорога требовала для своего строительства огромного капитала, которого не было даже у богатейших людей России. Решение проблемы было найдено в объединении капиталов разных лиц в акционерных обществах. За годы горячки было создано 357 АО, тогда как за весь предшествующий период не более 80. Не обошлось и без массовых спекуляций и мошенничеств. Строительство
(действительное и мнимое, т. е. только на бумаге) ряда железных дорог сопровождалось эксцессами, которые показались бы до боли знакомыми тысячам современных «обманутых дольщиков».
Рост акционерных обществ шел в условиях активного государственного вмешательства. Во-первых, в Российской империи, в отличие от большинства других стран, никогда не было свободы учредительства АО. При создании каждого акционерного общества требовалось особое решение правительства. И государство (особенно после первого опыта с организацией мошеннических обществ) активно пользовалось этими правами для ограничения числа АО. Даже к 1915 г. во всей империи их было менее 5 тыс.
Во-вторых, масштабные проекты, такие как строительство крупных железных дорог, реализо-вывались при интенсивной государственной поддержке. В современных выражениях впору было бы говорить о «частно-государственном партнерстве». Для привлечения капитала (в том числе и иностранного) в железнодорожные АО государство в ряде случаев гарантировало определенный уровень прибыльности — беспрецедентная мера, если учесть, что речь идет о частных фирмах. Практиковалась и национализация на выгодных для владельцев национализируемого имущества условиях его выкупа. Так, только в 1880-е гг. государство выкупило более 7 тыс. верст железных дорог.
Монополизация рынка
Появление крупных предприятий закономерным образом вело Россию к монополизации внутреннего рынка. Вначале в стране появились объединения картельного типа. Первым из них в 1875 г. стал картель страховых компаний, в дальнейшем картели возникали в металлургической и других отраслях.
Однако в целом в России преобладали синдикаты, являвшиеся по сути монополистическими союзами крупнейших производителей для сбыта продукции по взвинченным монопольным ценам через единую контору. В качестве крупнейших синдикатов следует выделить «Продамета» (продажа металла), основанный в 1902 г., «Гвоздь» — в 1903 г., «Продуголь» (продажа угля) — в 1904 г., «Продва-гон» — в 1904 г., «Медь» — в 1907 г.
Как и во всем мире, синдикаты и другие объединения крупнейших предприятий России неоднократно злоупотребляли своими монополистическими преимуществами, что внесло свой вклад
< 58
ОБРАзОвАТЕЛьнЫй ПОРТАЛ
в обострение социальных отношений в стране. Не случайно именно рабочие крупных предприятий оказали наибольшую поддержку революционерам.
Менее известно, что от синдикатов и картелей столь же сильно страдали и малые независимые предприниматели. Под давлением крупного капитала в упадок еще до революции пришел ряд традиционных промыслов. Крупные конкуренты беззастенчиво лишали малых предпринимателей доступа к рынкам сбыта, источникам сырья, кредитам, препятствовали транспортировке их товаров.
национализация
После установления советской власти в стране была проведена национализация промышленности. Сначала она распространялась только на крупную промышленность, но затем — в эпоху военного коммунизма — приобрела тотальный характер: национализировались все использовавшие ручной труд предприятия с числом занятых свыше 10 человек или фирмы с персоналом свыше 5 человек, если имелся механический двигатель. Фактически это был запрет на предпринимательскую деятельность, исключая микропредприятия.
Эта тотальная национализация явно была не подготовлена. Попытки управления тысячами (часто мелких) предприятий из центра (при полном отсутствии навыков планирования!) привела лишь к разрастанию бюрократического аппарата созданного для этого органа — Высшего Совета народного хозяйства (ВСНХ). Но не улучшила ситуацию в экономике. Производство промышленной продукции в стране катастрофически падало: к 1920 г. оно сократилось по сравнению с 1913 г. в 7 раз.
Разумеется, крах был не только следствием социалистических экспериментов в промышленности, но и результатом разрушительных войн (сначала Первой мировой, а затем Гражданской). Однако значительная роль удушения предпринимательства в подготовке экономической катастрофы также не вызывает сомнений, что отчетливо подтвердили последующие события. Стоило перейти к более реалистической политике — нэпу — и темпы роста все той же разрушенной войнами и социальными катаклизмами индустрии в течение нескольких лет с завидным постоянством стали превышать 20-30% в год.
Предпринимательство периода нэпа
Введение нэпа ознаменовалось частичным возобновлением частного предпринимательства. Было разрешено создание новых частных фирм. Так, без
предварительного уведомления местных органов власти частные лица могли открывать промышленные предприятия с численностью наемных рабочих до 20 человек. Кроме этого, прежде национализированные мелкие и средние предприятия стали активно передаваться в аренду частному капиталу. Крупнейшие из таких арендованных заводов насчитывали до 300 занятых. Кроме того, широкое распространение получили кооперативы, в основном представлявшие собой объединения ремесленников, но порой являвшиеся и ширмой для того же частного капитала. Однако наибольшую роль в советской экономике эпохи нэпа играли государственные тресты. Тресты представляли собой крупные объединения одноотраслевых или технологически взаимосвязанных предприятий. Нэповские тресты функционировали как рыночные предприятия, ориентированные на максимизацию прибыли (80% которой, впрочем, переводилось в бюджет). Они были свободны в выборе объемов и номенклатуры продукции, установлении цен, найме занятых.
Однако даже эти, бесспорно, самые свободные за всю советскую эпоху государственные предприятия самостоятельно не проводили крупных инвестиций, то есть не определяли стратегических целей своего развития.
Реализация продукции трестов осуществлялась через синдикаты — организации, создававшиеся трестами для осуществления сбытовых и снабженческих функций. Достаточно быстро синдикаты стали превращаться в бюрократические государственные органы, стоящие между трестами и рынком и фактически отрезавшие первых от последнего. Монополизация вновь возвращалась на рынок, причем в худшей, государственно-политизированной форме.
Со свертыванием нэпа частный капитал был вновь вытеснен из экономики. Утратили рыночные черты и государственные предприятия. В 1929 г. тресты были лишены хозяйственной самостоятельности, а впоследствии и окончательно ликвидированы. В те же 30-е гг. любая частная предпринимательская деятельность была запрещена и стала жестко преследоваться. Причем не только по закону. Предприниматель автоматически рассматривался как враг советской власти и физически уничтожался.
социалистические предприятия и производственные объединения
Базовым звеном советской экономики стало предприятие — завод или фабрика, ранее, как прави-
ло, входившее в трест. Предприятие имело статус юридического лица. Оно было конечным исполнителем народнохозяйственных планов. Именно с него строго спрашивали за любые срывы, его же награждали за перевыполнение плана. При этом, как уже отмечалось, предприятия сталинской эпохи не могли определять важнейшие параметры своей деятельности (цены, объем производства, ассортимент и т. д.). Их задача фактически сводилась к организации текущего выпуска продукции в строгом соответствии с планом.
Параллельно с утратой самостоятельности предприятиями все большие полномочия приобретали органы государственного управления промышленностью. На базе нэповских синдикатов были сформированы так называемые главки (главные производственные управления). Над главками стояли отраслевые министерства, отвечавшие за деятельность всей отрасли. А завершали пирамиду экономические отделы ЦК КПСС, Правительство и Госплан, определявшие общую стратегию развития страны.
Другими словами, институциональная структура производства в 30-50-е гг. предполагала существование структурно простых (однозаводских) предприятий в качестве низового звена экономики, имевшего чисто исполнительские функции. Все же стратегические функции, которые фирма имеет в рыночной экономике, были вынесены за пределы предприятия и исполнялись органами государственного управления. Предпринимательство уничтожалось не только как экономический феномен, — искоренялся сам предпринимательский образ мышления, ненужной становилась предприимчивость в самом широком значении слова.
С отходом советской экономики от жесткой сталинской административной модели предприятиям была частично возвращена хозяйственная самостоятельность. В середине 60-х гг. впервые со времен нэповских трестов важное значение стало придаваться прибыли. Целью реформ было усиление мотивации работников, а также стимулирование инициативы предприятий. Описанную систему деятельности предприятий называли хозрасчетом, а после внесения в нее некоторых усовершенствований — полным хозрасчетом.
Перевод предприятий на хозрасчет дал определенный позитивный эффект: повысилась производительность, ускорились темпы роста производства. Однако при сохранении планового установления всех основных параметров
деятельности предприятия (цен на сырье и готовую продукцию, жесткого закрепления поставщиков и потребителей, централизации всех крупных инвестиционных проектов) прибыль зависела скорее от способности директора «выбить» для предприятия выгодные плановые задания, чем от реальных усилий самого завода по совершенствованию производства. О предпринимательской компоненте в деятельности директоров той эпохи можно говорить лишь условно и в «микродозах».
Другим направлением реформирования предприятий было создание производственных объединений или, как их первоначально называли, советских фирм. В 70-е гг. производственные объединения получили широкое распространение, а в 80-е стали основным типом организации советской промышленности. К этому времени на них работало более половины всех занятых в промышленности, и выпускалась соответствующая доля всей продукции. Следует отметить, что гигантские размеры обеспечивали производственным объединениям относительную самостоятельность. По-прежнему обязанные выполнять план, они обладали столь значительными ресурсами труда и капитала, что фактически всегда имели значительную свободу маневра. В позднесоветскую эпоху директора крупнейших объединений были так могущественны, что министерские чиновники опасались навязывать им свою волю, предпочитая «договариваться по-хорошему».
Недаром, согласно одной из современных теорий экономики социализма, в Советском Союзе она постепенно превращалась в административный рынок. То есть плановый орган не просто спускал предприятию директивный план, а торговался с ним как на рынке по принципу: мы запишем тебе повышенное задание, но зато поможем инвестициями, выделим квартиры для твоих работников, обеспечим дефицитными потребительскими товарами.
Период радикальных перемен
Хозрасчет и создание производственных объединений были шагами в верном направлении. И все же многое отличало социалистические предприятия от рыночных. Они не выбирали объемы выпуска и ассортимент, а значит, не были способны учитывать рыночный спрос. Они были лишены возможности самостоятельно осуществлять инвестиции, а следовательно, не определяли своих стратегических перспектив в долгосрочном периоде. Они сущест-
М 60
ОБРАзОвАТЕЛьнЫй ПОРТАЛ
вовали в условиях гарантированной закупки всей готовой продукции государством, а потому не имели стимулов к совершенствованию своих изделий.
Все это отчетливо выявилось в конце 80-х гг., когда началась рыночная трансформация экономики страны. Переход к рынку стал шоком даже для лучших советских предприятий, потенциально способных выпускать высококачественную и конкурентоспособную продукцию. Легко понять также, что виртуозное умение вести «административный торг», обеспечивавшее процветание «красным директорам» и их заводам, отнюдь не заменяло навыков предпринимательства.
Существенно лучше пережили рыночную революцию нелегальные предприятия советской эпохи. Дело в том, что фактически изгнанное (если не считать остатков индивидуально-трудовой и ремесленнической деятельности) из официального сектора экономики предпринимательство в небольших масштабах и с большим риском для себя все же продолжало существовать как теневой бизнес. Предприниматели той поры активно использовали многочисленные нехватки, существовавшие в советской экономике. Часто они занимались спекуляцией дефицитом под вывеской колхозной или комиссионной торговли, а то и просто «с рук». Широкое распространение имело нелегальное предоставление частных услуг: портновских, зубоврачебных, автосервисных, строительных и др. По современным представлениям такая деятельность не только не является противозаконной, но и поощряется государством. Тогда же «теневики» постоянно ходили под статьей о незаконном предпринимательстве. Наконец, существовали и «цеховики» — элита подпольного предпринимательства, тайно организовывавшая подпольное производство дефицитных товаров в промышленных масштабах. Этот разряд дельцов, бесспорно, нуждался в криминальных и коррупционных «крышах».
Возобновление предпринимательской деятельности в нашей стране началось с принятия в 1988 г. закона «О кооперации в СССР». Хотя формально он был «направлен на равноправное взаимодействие государственного и колхозно-кооперативного секторов социалистической экономики», фактически с его вступлением в силу открылись шлюзы для частной инициативы. Первые «кооператоры» (большинство из них ни в каких кооперативах не состояли, а реально являлись индивидуальными предпринимателями) получили в свое распоряжение фактически необъятный рынок (в условиях
всеобщего дефицита последних лет в СССР неутолимый спрос существовал практически на все). К тому же кооперативы пользовались разницей фиксированных государственных цен на сырье и свободных рыночных цен на готовую продукцию.
Достаточно быстро кооперативная деятельность стала легальным путем сверхбыстрого обогащения. В нее влились как старые «теневые» дельцы советской эпохи со своими капиталами, так и огромное множество инициативных, в основном молодых, и почти всегда безденежных людей, стремившихся реализовать себя в качестве предпринимателей. Огромные состояния делались порой за несколько месяцев. В дальнейшем же, в ходе приватизации накопленный стартовый капитал позволил многим кооператорам превратиться в собственников если не самых крупных, то заметных предприятий.
Но уже на самых первых шагах становления новой рыночной экономики в стране проявились и две по настоящее время основные проблемы российского бизнеса: гнет бюрократии (часто переходящий в коррупцию) и криминализация. Кооперативы непрерывно проверяли разнообразные комиссии, выявлявшие неизбежные в новом деле отклонения от старых, но продолжавших действовать инструкций. В ряде случаев кооперативы закрывались «за невыполнение требований», в других им удавалось откупиться. Коррупционная составляющая была сильна и во взаимоотношениях кооперативов с госпредприятиями, которые могли либо продать, либо не продать баснословно дешевое сырье. Наконец, и откровенно криминальные элементы быстро почувствовали выгоду рэкета («крышевания») и прямого отъема (рейдерства) кооперативов у их владельцев либо занялись созданием собственных, «карманных» кооперативов в качестве легального крыла своей незаконной деятельности.
Относительно скоро кооперативы перестали быть единственной законной формой предпринимательства. Еще в советскую эпоху принимаются законы СССР и РСФСР, затрагивающие проблемы предпринимательства: «Об общих началах предпринимательства», «О предприятиях и предпринимательской деятельности», «О собственности РСФСР», «О защите прав изобретателей» и другие. Но подлинный размах предпринимательская деятельность приобретает уже в новой России.
Так, в ходе приватизации по существу решалась не только проблема передачи собственности из государственных в частные руки, но и задача
формирования в стране предпринимательского сословия. Следовало создать условия для приобретения прав собственности частными лицами, причем такими, которые могли бы извлечь из них большую пользу и были способны лучше управлять предприятиями. Как известно, в качестве главного в России был избран метод бесплатной передачи государственного имущества в частную собственность — так называемая ваучерная приватизация.
Были выпущены и розданы всему населению страны, включая младенцев, приватизационные чеки (ваучеры), на которые в дальнейшем распродавалась государственная собственность. Действительно, в период массовой приватизации от 50 до 80% стоимости выкупаемого имущества приватизируемых предприятий «оплачивалось» ваучерами. Сама приватизация осуществлялась следующим образом. Основная масса средних и крупных предприятий сначала превращалась в акционерные общества. Затем акции этих АО приватизировались. Предприятия чаще всего выбирали тот из трех возможных вариантов преобразования, при котором трудовой коллектив предприятия получал больше льгот и контрольный пакет (51%) акций.
На короткое время собственниками почти всех крупных предприятий страны стали их трудовые коллективы. Однако функции предпринимателя эти большие, не умеющие вырабатывать оптимальные решения, да и просто некомпетентные в бизнесе группы людей взять на себя не могли. Реальная власть сосредотачивалась в руках директоров и высшего руководства фирм, они же получали основные доходы. Поэтому в дальнейшем, в результате как законных (выкуп по достойной цене), так и (много чаще) откровенно мошеннических операций собственность перешла в руки немногочисленных владельцев, среди которых обычно преобладали представители высшего менеджмента предприятия.
Большинство малых предприятий в нашей стране стало частными благодаря несколько иной процедуре приватизации — купле-продаже. Сама купля-продажа предполагала три возможных способа: коммерческий и некоммерческий конкурсы, а также продажу с аукциона. Принципиальной разницы между аукционом и коммерческим конкурсом не было. В обоих случаях при проведении торгов предпочтение отдавалось покупателю, готовому заплатить максимальную цену. Некоммерческий же конкурс предусматривал выполнение покупателем
дополнительных условий. Этими условиями чаще всего бывали следующие: сохранение профиля предприятия (хлебный магазин не мог стать винным), вложение необходимых средств в его развитие, сохранение занятости на предприятии и т. д. Сама же цена предприятия в условиях некоммерческого конкурса часто устанавливалась на низком уровне. Обычно собственниками малых предприятий в реальности становились их директора.
Российское
предпринимательство сегодня
Мы не будем здесь подробно описывать современное состояние отечественного предпринимательства,— подчеркнем лишь несколько принципиальных моментов. Во-первых, несмотря на все трудности, российское предпринимательство представляет собой массовое явление. В настоящее время, в соответствии с данными Федеральной службы государственной статистики и Федеральной налоговой службы, в России осуществляют деятельность 5,6 млн субъектов малого и среднего предпринимательства, в том числе:
• 1,37 млн микропредприятий с количеством работников до 15 человек и годовым оборотом до 60 млн рублей;
• 228 тыс. малых компаний с количеством работников от 16 до 100 человек и годовым оборотом до 400 млн рублей;
• 18 тыс. средних компаний с количеством работников от 101 до 250 человек и годовым оборотом до 1 000 млн рублей;
• 3,99 млн индивидуальных предпринимателей, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица.
Другими словами, примерно каждый пятнадцатый из наших взрослых соотечественников является предпринимателем.
Во-вторых, численность предпринимателей в последние годы имеет заметную тенденцию к росту. Если все 90-е и начало «нулевых» годов суммарная численность малых и микропредприятий устойчиво держалась на уровне 800-900 тыс., то к настоящему времени она достигла 1 млн 600 тыс. предприятий.
В-третьих, предпринимательство играет серьезную роль в экономике нашей страны. В 2009 г., по официальным данным, на малых предприятиях работало 21,7% всех занятых в стране, а доля выручки малых предприятий в общей выручке всех предприятий страны была еще выше — 25,6% (2008 г.).
