CC BY
139
ЭКОЛОГИЯ
ОЧАГИ РАЗМНОЖЕНИЯ НЕПАРНОГО ШЕЛКОПРЯДА В ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ
Н И. ЛЯМЦЕВ, зав. отделом ФБУВНИИЛМ, канд. биол. наук
lyamtsev@vniilm. ru
ФБУ Всероссийский научно-исследовательский институт лесоводства и механизации лесного хозяйства
15, ул. Институтская, Пушкино, Московская область, 141202, Россия
Непарный шелкопряд - наиболее изученный вид, однако обобщение полученной информации проводится недостаточно. В статье сделана попытка развития исследований А.И. Воронцова в области пространственновременной динамики очагов непарного шелкопряда с использованием материалов лесопатологического мониторинга (ведомственной и статистической отчетности). Данные по площадям очагов по всем административным территориям (областям, краям, республикам) России за период с 1977 г. (по некоторым регионам - с 1954 г.) накапливаются и хранятся в виде электронных таблиц. Они обрабатываются с использованием математической статистики, в т.ч. методов анализа временных радов и корреляционного анализа. Приведены временные ряды (19542013 гг.) площадей очагов в Волгоградской, Липецкой, Тамбовской, Тульской, Рязанской, Саратовской областях и Республике Чувашии. Для 39 административных территорий Европейской России проанализированы периодичность и амплитуда колебаний площадей очагов и их встречаемость ( % лет с очагами от периода наблюдения). В пределах ареала непарного шелкопряда выделены 3 зоны: незначительного вреда (встречаемость очагов меньше 30 %), периодического интенсивного вреда (31-70 %) и перманентного интенсивного вреда (более 70 %)Данные мониторинга подтверждают формирование крупных миграционных очагов в 1957 г. Они показывают, что очаги на большой территориив, в основном,распространяются с юго-востока на северо-запад.Изменение площади очагов коррелирует с колебаниями солнечной активности. База данных площадей очагов позволяет выделять популяции непарного шелкопряда со стабильным, продромальным или эруптивным типом динамики. По частоте и амплитуде колебания площадей очагов можно характеризовать периодичность и интенсивность массовых размножений, вероятность образования очагов, долговременные тенденции в частоте их возникновения и степени распространения. Материалы инвентаризации очагов являются основным источником для зонирования территории по степени вредоносности непарного шелкопряда.
Ключевые слова: непарный шелкопряд, площади и встречаемость очагов, периодичность и интенсивность массовых размножений.
Непарный шелкопряд является одним из наиболее распространенных вредителей лесов. Ему посвящено множество исследований, однако обобщение полученной информации проводится недостаточно.
Такая работа необходима для определения перспективных направлений исследований и повышения их эффективности. Большое внимание анализу отечественных и зарубежных исследований уделял А.И.Воронцов [1].
Подводя некоторые итоги изучения непарного шелкопряда, А.И.Воронцов, прежде всего, рассматривал закономерности пространственного развития массовых размножений и распространения очагов. В Восточной Европе вредоносность непарного шелкопряда известна с 1837 г. Наиболее сильные и частые вспышки массового размножения наблюдались в дубовых лесах степной и лесостепной зон, особенно в Поволжье, Ростовской, Воронежской, Пензенской областях, на Южном Урале в Башкирии, на Украине, Молдавии, горных лесах Крыма и предгорьях Кавказа [1-5].
В настоящее статье сделана попытка развития этого направления и затрагиваются вопросы анализа пространственно-временной динамики очагов непарного шелкопряда с использованием материалов надзора и лесопатологического мониторинга (ведомственной и статистической отчетности) [6]. Данные по площадям очагов по всем административным территориям (областям, краям, республикам) Российской Федерации за период с 1977 г. (по некоторым регионам - с 1954 г.) накапливаются и хранятся в виде электронных таблиц в формате MicrosoftExcel (XLS). Это позволяет оперативно проводить их анализ, применяя различные методы математической статистики, и использовать для решения практических и научно-исследовательских задач [7].
Анализ данных за период с 1977 по 2013 гг. показал, что очаги непарного шелкопряда в лесах России наблюдаются ежегодно, но их площадь существенно отличается. Количество регионов с очагами было наибольшим (35) в 1997 г. и минимальным (14)
78
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 6/2014
ЭКОЛОГИЯ
Рис. 1. Динамика площадей очагов непарного шелкопряда в Тульской (1), Рязанской (2) и Саратовской (3) областях в 1954-2013 гг.
Fig. 1. Dynamics of the source area of the gypsy moth in Tula (1), Ryazan (2) and Saratov (3) areas in the 1954-2013 biennium
в 2011 г. Зона массовых размножений охватывает 52 региона России.
Площадь очагов и амплитуда ее колебания зависели от географического расположения, экологических условий и величины региона. Площадь очагов изменялась от 80 га (Владимирская обл.) до 1378 тыс. га (Башкирия). Встречаемость очагов (относительная продолжительность периода их существования) в лесах различных регионов Европейской России колебалась от 2,8 % (Владимирская обл.) до 100 % (Волгоградская обл.).
Изучение динамики площадей очагов с использованием методов анализа временных рядов позволяет оценивать периодичность и интенсивность массовых размножений непарного шелкопряда в разных регионах России с различными экологическими условиями. Например, в Саратовской обл. на границе лесостепной и степной зон встречаемость очагов непарного шелкопряда составляла 83,3 % от периода наблюдений. За 70 лет (1943-2013 гг.) было 7 вспышек массового размножения (рис. 1). Колебания площадей очагов массового размножения имели разную амплитуду и продолжительность. Очаги массового размножения отмечены в 1943-1946гг. (завершение массового размножения), 1948-1961, 1962-1969, 1973-1979, 1981-1992, 19942001, 2004-2010 г. В 2013 г. началась новая
вспышка массового размножения непарного шелкопряда. Площадь максимального распространения очагов всех массовых размножений, кроме 1981-1992 гг., была более 100 тыс. га. При этом они охватывали около половины площади дубрав.
В Рязанской обл. на границе лесостепной и степной зон встречаемость очагов непарного шелкопряда составляла 41,7 % от периода наблюдений. Преобладали локальные очаги, площадь максимального их распространения в период всех массовых размножений. кроме 1954-1962 гг., была менее
1,5 тыс. га.
Анализ многолетней динамики массовых размножений позволяет также подтвердить информацию об образовании крупных миграционных очагов, которые являются редким явлением в Европейской России. Они наблюдались, по данным А.И. Воронцова [1], после двух больших вспышек массового размножения, охвативших в 1931-1943 гг. и затем в 1949-1953 гг. южные и юго-восточные районы. В последующие годы волна массового размножения переместилась в центральные районы Русской равнины (Тульская, Рязанская области), достигнув в 1957-1959 гг. северной границы распространения непарного шелкопряда. Действительно, на рис. 1 видно, что за 60-летний период
ЛЕСНОИ ВЕСТНИК 6/2014
79
ЭКОЛОГИЯ
в Тульской обл. крупная вспышка массового размножения была только в 1955-1964 гг., площадь очагов в 1957-1958 гг. составляла 70500 и 150926 га. В последующий период очаги непарного шелкопряда не регистрировались. В Рязанской обл. крупная вспышка была также только в 1954-1962 гг. Площадь очагов в 1957-1958гг. составляла 242232 и 227209 га и превышала аналогичную в Саратовской обл., где очаги всегда охватывают большую территорию. Последующие массовые размножения в Рязанской обл. были существенно менее интенсивными, площадь очагов оказалась более чем в сто раз меньше. Например, в 2004 г. очаги зарегистрированы на площади 1479 га, в другие годы - на площади 222-1054 га.
В Курской обл. очаги массового размножения непарного шелкопряда были в 1957-1964 гг. (максимальная площадь 10279 га в 1960 г.) и в 1272, 1973 гг. (105 га). В Брянской обл. очаги были только в 1954-1961 гг. (максимальная площадь 9835 га в 1959 г.), в Орловской обл. - в 1957-1961 гг. (максимальная площадь 45650 га в 1959 г).
В Московской обл. площадь очагов в 1957-1958 гг. составляла 79000 и 219700 га. В последующие годы отмечались только единичные локальные очаги: 25 га (1976 г.) и 15 га (1990 г.). Это также свидетельствует о том, что в 1957-1959 гг. в Подмосковье преобладали миграционные очаги. По данным А.И. Воронцова [1], в Московскую обл. бабочки самки непарного шелкопряда были занесены фронтом циклона в 1957 г. в июне-июле. Бабочки, отродившиеся в зоне антициклона (юг и юго-восток Европейской равнины), смещались с попутными восточными ветрами в зону циклона (центральные области Европейской равнины), где оседали на сравнительно небольшой территории. Откладка яиц происходила во второй половине июля.
По данным А.И. Воронцова [1], миграционные очаги непарного шелкопряда встречались также в Владимирской, Ивановской, Костромской, Ленинградской и Ярославской областях. Данными инвентаризации очагов по этим регионам до 1977 г. мы не располагаем. В последующий период локальный очаг
непарного шелкопряда отмечен только во Владимирской обл. (80 га в 1977 г.), в остальных областях они не зафиксированы. А.И. Ильинский[3] отмечал очаги (или их возможность) во всех перечисленных областях, кроме Ленинградской.
Для выявления трендов в динамике распространения очагов непарного шелкопряда сопоставили их встречаемость, рассчитанную нами по регионам России за последние 40 лет (по 2013 г. включительно), с данными А.И. Ильинского за предшествующий период (до 60-х годов двадцатого века) [3]. А.И. Ильинский для каждого из хозяйственно опасных насекомых разделил регионы на три категории: 1 - массовые размножения наблюдались; 2 - такие размножения могут быть или они наблюдались в садах, парках и зеленых насаждениях; 3 - массовые размножения не отмечались, и они невозможны.
Сравнительный анализ материалов встречаемости очагов по регионам России позволил установить те из них, где образование очагов после 1960г. прекратилось. Очаги шелкопряда не регистрировались последние 40 лет, хотя они отмечались здесь ранее А.И. Ильинским [3], в 9 регионах зоны его массовых размножений (Ивановская, Калужская, Костромская, Смоленская, Тверская, Ярославская области; республики Ингушетия, Карачаево-Черкесская, Марий-Эл).
Проведенный анализ показывает, что многолетние данные инвентаризации очагов можно использовать для выявления пространственно-временных особенностей массовых размножений непарного шелкопряда в разных частях его ареала. В различных областях России неодинаковы не только встречаемость и площади очагов, но и характер их изменения во времени (амплитуда колебаний). Полученные данные подтверждают вывод А.С.Исаева с соавторами [7, 8] о том, что различные популяции непарного шелкопряда как эруптивного вида могут иметь стабильный, продромальный или эруптивный тип динамики и, следовательно, формировать различные типы очагов.
Стабильные разреженные популяции характеризуются небольшими флуктуациями
80
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 6/2014
ЭКОЛОГИЯ
Рис. 2. Динамика площадей очагов непарного шелкопряда в Липецкой обл. (1) и Республике Чувашия (2) в 1954-2013 гг.
Fig. 2. Dynamics of areas foci of gypsy moth in the Lipetsk region. (1) and the Republic of Chuvashia (2) in the 1954-2013 biennium
Fig. 3. Dynamics of the source area of the gypsy moth in Tambov (1) and Volgograd (2) areas and Wolf index for May-July in the 1954-2013 biennium
численности. Наиболее вероятно это в Ивановской, Калужской, Костромской, Смоленской, Тверской, Ярославской областях и республиках Ингушетия, Карачаево-Черкесская, Марий-Эл. Переходный тип от стабильного к продромальному, по-видимому, характерен для Московской, Брянской, Курской, Тульской (рис. 1), Орловской областей. Действительно, крупные очаги на севере и северо-западе зоны вспышек массового размножения непарного шелкопряда были только во время ярко выраженной пандемической вспышки
(1954-1962 гг.), когда вредитель распространился по всей Русской равнине, занял разнообразные местообитания и образовал, в том числе, и миграционные очаги. Вспышка массового размножения была зарегистрирована в 27 регионах России. В последующий период очаги непарного шелкопряда здесь не отмечались или были очень локальными (до 100 га). Крупных очагов не наблюдалось уже около 60 лет.
Продромальный тип динамики популяции непарного шелкопряда характеризует-
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 6/2014
81
ЭКОЛОГИЯ
ся более значительным диапазоном колебаний численности, показатель antilog 3ав среднем равен 100. При этом наблюдается периодическое образование локальных очагов на площади до нескольких тысяч га. Например, в 1961-2013 гг. площадь очагов изменялась в Рязанской обл. от 1479 га до 222 га (рис. 1), в Республике Чувашия - от 3598 га (1978 г.)до 88 га (1984 г.), в Липецкой обл. - от 5121 га в 1977 г. до 24 га в 1996 г. (рис. 2).
При эруптивном типе динамики популяции минимальный и предельно высокий уровень численности непарного шелкопряда отличаются в тысячу и более раз (показатель antilog 3о = 1000^10 000).Регионы, в которых наблюдается эруптивный тип динамики, характеризуются наиболее частой встречаемостью очагов, их значительным распространением (от 5 тыс. га и более) и периодичностью массовых размножений, близкой к 11-летней. Так, в Волгоградской обл. (рис. 3) в период с 1954 по 2013 гг. очаги непарного шелкопряда наблюдались ежегодно. Зарегистрировано шесть вспышек массового размножения (средняя продолжительность 10 лет), максимальная площадь очагов в период которых составляла:28380 га(1959), 115425 га (1968), 58667 га (1977), 15653 га(1989), 10427 га (1996), 11478 га (2005).
Переходный к эруптивному тип динамики численности непарного шелкопряда характерен для Тамбовской обл., где в 1954— 2013 гг. также было шесть вспышек массового размножения. Однако часть их них имела продромальный, а часть эруптивный тип (рис. 3).Площадь очагов была максимальной (75206 га) в 1956 г., минимальной (80 га) в 1988 г. В другие вспышки массового размножения максимальная площадь очагов составляла: 600 га в 1969 г., 1593 га в 1975 г., 2071 га в 1997 г. и 22272 га в 2004 г.Встречаемость очагов - 45,0 %.
По частоте вспышек и степени повреж-денности лесов в пределах ареала насекомого на территории Европейской России нами выделены 3 зоны: незначительного вреда, периодического интенсивного вреда и перманентного интенсивного вреда [7]. Основным критерием для выделения зон служила встре-
чаемость (продолжительность) очагов. Она определяется как отношение числа лет, когда очаги были зарегистрированы, ко всему периоду наблюдения.
К зоне незначительного вреда относятся Брянская (встречаемость очагов
10,0 %), Владимирская (2,7 %), Кировская (5,4 %),Курская (15,8 %), Московская (15,0 %), Орловская (8,3 %), Пермская (5,4 %), Тульская (16,7 %) области и республики Адыгея (10,8 %), Кабардино-Балкарская (20,0 %), Калмыкия (10,8 %), Марий Эл (16,7 %), Мордовия (30,0 %), Северная Осетия(2,7 %). Число лет, когда здесь отмечались очаги, составляет менее 30 % (в среднем 12,2 %) всего периода наблюдения. Вспышки массового размножения реализуются с вероятностью до 0,25, т. е. один раз в 40-45 лет и реже [7].
К зоне периодического интенсивного вреда относятся Белгородская (50,0 %), Воронежская (58,3 %), Екатеринбургская (35,1 %), Калининградская (32,4 %),Липецкая (50,0 %),Нижегородская (40,5 %), Тамбовская (45,0 %), Рязанская (41,7 %), области; Ставропольский край (61,7 %); республики Дагестан (65,0 %), Удмуртия (35,1 %), Чеченская (56,7 %)и Чувашия (46,7 %). Число лет, когда здесь отмечались очаги размножения вредителя, составляет 31-70 % (в среднем 47,6 %) всего периода наблюдения. Очаги, функционирующие на значительной площади в течение нескольких лет подряд, наблюдаются в среднем один раз в 20-25 лет, а в промежутках формируются небольшие по площади локальные очаги.
Остальные регионы - Астраханская (80,4 %), Волгоградская (100,0 %), Оренбургская (90,0 %), Пензенская (91,7 %), Ростовская (91,8 %), Самарская (95,0 %), Саратовская (83,3 %), Ульяновская (81,7 %), Челябинская (75,0 %) области; Краснодарский край (75,0 %); республики Башкортостан (98,3 %) и Татарстан (86,7 %) относятся к зоне перманентного интенсивного вреда. Число лет, когда здесь функционировали очаги, составляет 71-100 % (в среднем 87,4 %) от всего периода наблюдений. Вероятность обнаружения очагов в лесничествах каждой из перечисленных областей - более 0,70. Вспышки массового
82
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 6/2014
ЭКОЛОГИЯ
размножения реализуются со средней периодичностью 11 лет.
В зону максимальной вредоносности насекомых входят леса лесостепной и степной зон Европейской России, подтаежные, горно-лесостепные и степные леса Сибири. Насаждения имеют низкую биологическую устойчивость. Они находятся в субоптимальных условиях, подвергаются интенсивному антропогенному воздействию и воздействию засух, поэтому очаги массового размножения возникают здесь периодически и на больших площадях.
Периодичность колебания площадей очагов оценивали, анализируя корреляционные функции и периодограммы рядов. Период колебания площадей очагов в разных регионах варьировал от 6 лет до 22 лет (исходные данные трансформированы в логарифмы и проведено их сглаживание). Периодичность колебаний, равная 22 годам, характеризует крупномасштабные вспышки массового размножения, в промежутках между которыми часто наблюдаются менее интенсивные вспышки продромального типа и формируются локальные очаги. Поэтому средняя периодичность возникновения очагов непарного шелкопряда составляет около 11 лет [9].
Периодичность вспышек массового размножения непарного шелкопряда в Саратовской обл. близка к 11-летнему циклу колебания солнечной активности[10]. Анализ четырех градаций (1960-1995гг.) свидетельствует о том, что выход популяции из состояния депрессии и начало роста численности наблюдается в середине периода спада солнечной активности. Максимальная площадь очагов отмечается в начале периода роста солнечной активности. Это в целом соответствует данным других исследователей[1,5], однако столь устойчивая корреляция выявлена впервые. Наиболее тесная связь установлена между логарифмами средней оценки индекса Вольфа за май-июль в году (n-2) и площадью очагов, а также плотностью популяции в году n. Коэффициенты корреляции достоверны и равны соответственно r = -0,39 и r = -0,67.
Колебания солнечной активности задают определенный ритм динамике численнос-
ти насекомого. Однако это влияние опосредовано сложной системой метеорологических, биоценотических и внутрипопуляционных факторов. Поэтому различные вспышки массового размножения имеют неодинаковую продолжительность, интенсивность и пространственное развитие.
Данные по площадям очагов в Волгоградской, Саратовской и Ульяновской обл. свидетельствуют о наибольшей сопряженности пространственной и временной динамики популяции в 1963-1981гг. и определенной синхронности изменения численности насекомого на достаточно большой территории. В ее пределах очаги возникают практически одновременно за счет роста местных микропопуляций. Общего эпицентра вспышки массового размножения и выраженного волнового развития ее в пространстве не наблюдается. Однако при движении с востока на запад и юго-востока на северо-запад наблюдается запаздывание в реализации массового размножения, что характерно для вспышек распространяющегося типа. Так, очаги в Рязанской (рис. 1) и Тамбовской обл. (рис.3) формируются на 2-3 года позже, чем в Саратовской и Волгоградской обл. Также существуют микроволны вокруг первичных очагов, когда по мере роста численности и дефолиации насаждений усиливается миграция насекомых в окружающие менее пригодные для развития участки и образование вторичных очагов.
После 1960 г. массовые размножения в Саратовской и Волгоградской областях по-прежнему охватывали большие территории, в то время как в Орловской их не отмечали, а в Рязанской и Тамбовской областях они были существенно менее интенсивными, а очаги - локальными.
О направлении и скорости распространения очагов можно судить по степени запаздывания реакции популяции непарного шелкопряда на изменение солнечной активности. В различных областях период запаздывания образования очагов неодинаков и колеблется от 1 до 4 лет[10].
Минимальный период запаздывания характерен для областей, расположенных на
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 6/2014
83
ЭКОЛОГИЯ
юго-востоке Европейской России (Республики Башкирия, Татария; Саратовская, Оренбургская области). Через 2 года реакция на изменение солнечной активности проявляется в Воронежской, Ульяновской, Челябинской областях, через 3 года - в Пензенской и Тамбовской областях.
Степень синхронности уменьшается с увеличением географической и экологической удаленности популяций непарного шелкопряда. Например, динамика очагов в Тульской обл. наиболее тесно коррелировала с изменением их площадей в Чувашии (г = 0,81), Курской обл. (г = 0,83), Мордовии (г = 0,94), Орловской обл. (г = 0,98). Наиболее сильной асинхронностью отличаются колебания площадей очагов в Краснодарском крае. Об этом свидетельствуют отрицательные коэффициенты корреляции между площадями очагов в этом и других регионах: Самарская обл. (-0,52), Чувашия (-0,51), Тамбовская обл. (-0,45),Мордовия (-0,43),Татария (-0,41),Ульяновская обл. (-0,41).
Степень синхронности формирования очагов связана с интенсивностью градаций. Пандемические вспышки (1947-1962гг.), охватывающие всю Русскую равнину, отличаются наибольшей асинхронностью реализации в различных территориях и более выраженным распространяющимся типом развития. Высокая степень асинхронности наблюдается также при одновременном массовом размножении ряда листогрызущих насекомых (1980-1990гг.).
Заключение
Материалы инвентаризации очагов непарного шелкопряда по регионам Европейской России за 1954-2013 гг. с учетом литературных данных являются важной информационной основой для выявления закономерностей массовых размножений. Они позволяют характеризовать периодичность и интенсивность популяционных циклов, вероятность образования очагов, долговременные тенденции в периодичности их возникновения и степени распространения.
При наличии дополнительных наблюдений эти данные являются доказательством
и позволяют количественно характеризовать такие сложные процессы, как формирование миграционных очагов, выявлять основные направления распространения очагов на большой территории.
Материалы инвентаризации очагов являются единственным наиболее полноценным источником для зонирования территории по степени вредоносности непарного шелкопряда, их можно использовать для выявления особенностей динамики численности в разных частях ареала и классификации популяций.
Библиографический список
1. Воронцов, А.И. Некоторые итоги изучения непарного шелкопряда/ А.И. Воронцов // Насекомые
- вредители лесов Башкирии. - Уфа, 1977. - С. 3-25.
2. Ильинский. А.И. Организация надзора за хвое- и листогрызущими вредителями в лесах и прогнозирование их массовых размножений / А.И. Ильинский // Защита лесов от вредителей и болезней.
- М.: Сельхозгиз, 1961. - С. 57-96.
3. Надзор, учет и прогноз массовых размножений хвое- и листогрызущих насекомых / А.И. Ильинский (ред.). - М.: Лесная пром-сть, 1965. - 525 с.
4. Ханисламов, М.Г. Условия формирования резерваций и нарастания численности непарного шелкопряда в Башкирии / М.Г. Ханисламов, Л.Н. Гирфа-нова, З.Ш. Яфаева, Р.К. Степанова // Исследование очагов вредителей леса в Башкирии. - Уфа: БФ АН СССР, 1962. - С. 32-66.
5. Бенкевич, В.И. Массовые появления непарного шелкопряда в европейской части СССР / В.И. Бенкевич. - М.: Наука, 1984. - 143с.
6. Обзор санитарного и лесопатологического состояния лесов на землях лесного фонда Российской Федерации в 2010 г. - М.: ФГУ «Рослесозащита», 2011. - 220 с.
7. Лямцев, Н.И. Влияние климата и погоды на динамику численности непарного шелкопряда в Европейской России / Н.И. Лямцев, А.С. Исаев, Н.В. Зукерт // Лесоведение. - 2000. - № 1. - С. 62-67.
8. Исаев, А.С. Популяционная динамика лесных насекомых / А.С. Исаев, Р.Г. Хлебопрос, Л.В. Недо-резов [и др.] - М.: Наука, 2001. - 374 с.
9. Лямцев, Н.И. Динамика численности непарного шелкопряда в лесостепных дубравах Европейской России / Н.И. Лямцев. - Пушкино: ВНИИЛМ, 2013. - 98 с.
10. Лямцев, Н.И., Дмитриева И.В. Влияние солнечной активности на изменение численности непарного шелкопряда / Н.И. Лямцев, И.В. Дмитриева. - Биофизика. - 1998. - Т 43. - Вып. 4. - С. 603-609.
84
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 6/2014
ЭКОЛОГИЯ
GYPSY MOTH OUTBREAKS IN EUROPEAN RUSSIA Lyamtsev N.I., VNIILM, Cand. biol. Sciences
All-Russian Research Institute for Silviculture and Mechanization of Forestry (VNIILM),
141202, Moscow region, Institutskaya str. 15
Gypsy moth is the most studied species how ever generalization of a vailable informationisin sufficient. This paper is a neffor to continue A. Vorontsov’s studies of Gypsy moth space and time dynamics using forest pathology monitoring materials (sectiral and statistics reporting). Outbreak area data in all Russian administrative territories (regions, territories, republics) overtheperiodfrom 1977 (insomeregionsfrom 1954) are accumulated and stored in electronic worksheets. They are processed with applied mathematical statistics including time series and correlation analysis approaches. Reference dare time series (1954-2013) of out break areas in Volgogradskaya, Lipetskaya, Tambovskaya, Tulskaya, Rjazanskaya, Saratovskaya regions and The Republic of Chuvashija. Gypsy moth outbreak frequency and area variation range as well as their occurrence ( % years with outbreaks of the survey period) have been analyzed for 39 administrative territories in European Russia. 3 zones have been identified within Gypsy moth range: insufficient damage (occurrence is under 30 %), temporal intensive damage (31-70 %) and permanent intensive damage (over 70 %). Monitoring data prove development of large migrating outbreaks in 1957. It shows that big area outbreaks mostly move from south-east north-westwards. Outbreak area variations are solar activity-related. The outbreak area data base enables identification of Gypsy moth populations with stable, prodromal and eruptive dynamics patterns. Outbreak frequency and area variation range enables specification of mass outbreak frequency and intensity, outbreak development probability, long-term trends in their occurrence and extension rate. Outbreak inventory materials are a key source for territorial zoning by Gypsy moth damage rate.
Key words: Gypsy moth, area and occurrence of outbreaks, frequency and intensity of mass outbreaks.
References
1. Vorontsov A.I. Nekotorye itogi izucheniya neparnogo shelkopryada. Nasekomye - vrediteli lesov Bashkirii [Some results of the study of gypsy moth. Insects - pests of forests Bashkiria]. Ufa, 1977. pp. 3-25.
2. Il’inskiy A.I. Organizatsiya nadzora za khvoe- i listogryzushchimi vreditelyami v lesakh i prognozirovanie ikh massovykh razmnozheniy. Zashchita lesov ot vrediteley i bolezney [The organization and supervision of the leaf-eating pests hvoe- forests and forecasting their mass outbreaks. Protection of forests from pests and diseases]. Moscow: Sel’khozgiz, 1961. pp. 57-96.
3. Nadzor, uchet i prognoz massovykh razmnozheniy khvoe- i listogryzushchikh nasekomykh [Supervision, accounting and forecast mass outbreaks hvoe- and leaf-eating insects]. A.I. Il’inskiy (red.). Moscow: Lesnaya promyshlennost’ [Forest Industry], 1965. 525 p.
4. Khanislamov M.G., Girfanova L.N., Yafaeva Z.Sh., Stepanova R.K. Usloviya formirovaniya rezervatsiy i narastaniya chislennosti neparnogo shelkopryada v Bashkirii. Issledovanie ochagov vrediteley lesa v Bashkirii [The conditions of formation and growth of the number of reservations gypsy moth in Bashkiria]. Ufa: BF USSR Academy of Sciences, 1962. pp. 32-66.
5. Benkevich VI. Massovye poyavleniya neparnogo shelkopryada v evropeyskoy chasti SSSR [The massive appearance of the gypsy moth in the European part of the USSR]. Moscow: Nauka, 1984. 143 p.
6. Obzor sanitarnogo i lesopatologicheskogo sostoyaniya lesov na zemlyakh lesnogo fonda Rossiyskoy Federatsii v 2010 g [Review of the health of forests and forest pathology in the lands of the forest fund of the Russian Federation in 2010]. Moscow: Roslesozashchita, 2011. 220 p.
7. Lyamtsev N.I., Isaev A.S., Zukert N.V Vliyanie klimata ipogody na dinamiku chislennosti neparnogo shelkopryada v evropeyskoy Rossii [Influence of climate and weather on population dynamics of the gypsy moth in European Russia]. Lesovedenie. 2000. № 1. pp. 62-67.
8. Isaev A.S., Khlebopros R.G., Nedorezov L.V [i dr.] Populyatsionnaya dinamika lesnykh nasekomykh [Population dynamics of forest insects]. Moscow: Nauka, 2001. 374 p.
9. Lyamtsev N.I. Dinamika chislennosti neparnogo shelkopryada v lesostepnykh dubravakh Evropeyskoy Rossii [Population dynamics of gypsy moth in the forest-steppe oak forests of European Russia]. Pushkino: VNIILM, 2013. 98 p.
10. Lyamtsev N.I., Dmitrieva I.V Vliyanie solnechnoy aktivnosti na izmenenie chislennosti neparnogo shelkopryada [The influence of solar activity on the change in the number of gypsy moth]. Biofizika. 1998. T. 43. no. 4. pp. 603-609.
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 6/2014
85
