CC BY
169
48. Clark R.K., Lee E.V, White R.F. et al. Reperfusion following focal stroke hastens inflammation and resolution of ischemic injured tissue. Brain Res. Bull. 1994; 35 (4): 387-92.
49. Roberts I., Yates D., Sandercock P. et al. CRASH trial collaborators. Effect of intravenous corticosteroids on death within 14 days in 10008 adults with clinically significant head injury (MRC CRASH trial): randomised placebo-controlled trial. Lancet. 2004; 364 (9442): 1321-8.
50. Uematsu D., Araki N., Greenberg J.H., Sladky J., Reivich M. Combined therapy with MK-801 and nimodipine for protection of ischemic brain damage. Neurology. 1991; 41 (1): 88-94.
51. Legault C., Furberg C.D., Wagenknecht L.E. et al. Nimodipine neuroprotection in cardiac valve replacement: report of an early terminated trial. Stroke. 1996; 27 (4): 593-8.
52. Amory D.W., Grigore A., Amory J.K. et al. Neuroprotection is associated with beta-adrenergic receptor antagonists during cardiac surgery: evidence from 2,575 patients. J. Cardiothorac. Vasc. Anesth. 2002; 16 (3): 270-7.
53. Savitz S.I., Erhardt J.A., Anthony J.V. et al. The novel beta-blocker, carvedilol, provides neuroprotection in transient focal stroke. J. Cereb. Blood Flow Metab. 2000; 20 (8): 1197-204.
54. Harmon D.C., Ghori K.G., Eustace N.P., O'Callaghan S.J., O'Donnell A.P., Shorten G.D. Aprotinin decreases the incidence of cognitive deficit following CABG and cardiopulmonary bypass: a pilot randomized controlled study. Can. J. Anaesth 2004; 51 (10): 1002-9.
55. Landoni G., Augoustides J.G., Guarracino F. et al. Mortality reduction in cardiac anesthesia and intensive care: results of the first International Consensus Conference. ActaAnaesthesiol. Scand 2011; 55 (3): 259-66.
56. Brown C.H. Delirium in the cardiac surgical ICU. Curr Opin. Anaesthesiol. 2014; 27 (2): 117-22.
57. van den Boogaard M., Schoonhoven L., van der Hoeven J.G., van Achterberg T., Pickkers P. Incidence and short-term consequences of delirium in critically ill patients: A prospective observational cohort study. Int. J. Nurs. Stud 2012; 49 (7): 775-83.
58. Seitz D.P., Gill S.S., van Zyl L.T. Antipsychotics in the treatment of delirium: a systematic review. J. Clin. Psychiatry. 2007; 68 (1): 11-21.
59. Moyce Z., Rodseth R.N., Biccard B.M. The efficacy of peri-operative interventions to decrease postoperative delirium in non-cardiac surgery: a systematic review and meta-analysis. Anaesthesia. 2014; 69 (3): 259-69.
60. Hirota T., Kishi T. Prophylactic antipsychotic use for postoperative delirium: a systematic review and meta-analysis. J. Clin. Psychiatry. 2013; 74 (12): e1136^4.
61. Tisdale J.E., Rasty S., Padhi I.D., Sharma N.D., Rosman H. The effect of intravenous haloperidol on QT interval dispersion in critically ill patients: comparison with QT interval prolongation for assessment of risk of Torsades de Pointes. J. Clin. Pharmacol. 2001; 41 (12): 1310-8.
62. Yoon H.J., Park K.M., Choi W.J. et al. Efficacy and safety of haloperidol versus atypical antipsychotic medications in the treatment of delirium. BMC Psychiatry. 2013; 13: 240.
63. Hakim S.M., Othman A.I., Naoum D.O. Early Treatment with risperidone for sub-syndromal delirium after on-pump cardiac surgery in the elderly: A randomized trial. Anesthesiology. 2012; 116 (5): 987-97.
64. The American Geriatrics Society Expert Panel on Postoperative Delirium in Older Adults. American Geriatrics Society abstracted clinical practice guideline for postoperative delirium in older adults. J. Am. Geriatr. Soc. 2015; 63 (1): 142-50.
65. van den Boogaard M., Slooter A.J., Bruggemann R.J. et al. Prevention of ICU delirium and delirium-related outcome with haloperidol: a study protocol for a multicenter randomized controlled trial. Trials. 2013; 14: 400.
66. Schrijver E.J., de Vries O.J., Verburg A. et al. Efficacy and safety of haloperidol prophylaxis for delirium prevention in older medical and surgical at-risk patients acutely admitted to hospital through the emergency department: study protocol of a multicenter, randomised, double-blind, placebo-controlled clinical trial. BMC Geriatr. 2014; 14: 96.
67. Kellermann K., Jungwirth B. Avoiding stroke during cardiac surgery. Semin. Cardiothorac. Vasc. Anesth. 2010; 14 (2): 95-101.
68. Overgaard K. The effects of citicoline on acute ischemic stroke: a review. J. Stroke Cerebrovasc. Dis. 2014; 23 (7): 1764-9.
69. Mathew J.P., Shernan S.K., White W.D. et al. Preliminary report of the effects of complement suppression with pexelizumab on neurocognitive decline after coronary artery bypass graft surgery. Stroke. 2004; 35 (10): 2335-9.
70. Kong R.S., Butterworth J., Aveling W. et al. Clinical trial of the neuroprotectant clomethiazole in coronary artery bypass graft surgery: a randomized controlled trial. Anesthesiology. 2002; 97 (3): 585-91.
71. Kakuda W., Abo M. Intravenous administration of a tissue plasminogen activator beyond 3 hours of the onset of acute ischemic stroke-MRI-based decision making. Brain Nerve. 2008; 60 (10): 1173-80.
72. Grupke S., Hall J., Dobbs M., Bix G.J., Fraser J.F. Understanding history, and not repeating it. Neuroprotection for acute ischemic stroke: From review to preview. Clin. Neurol Neurosurg. 2014; 129: 1-9.
73. Gerriets T., Schwarz N., Sammer G. et al. Protecting the brain from gaseous and solid micro-emboli during coronary artery bypass grafting: a randomized controlled trial. Eur Heart J. 2010; 31: 360-8.
74. Murkin J.M., Adams S.J., Pardy E. et al. Monitoring brain oxygen saturation during coronary bypass surgery improves outcomes in diabetic patients: a post hoc analysis. Heart Surg. Forum. 2011; 14 (1): 1-6.
75. Campos J.M., Paniagua P. Hypothermia during cardiac surgery. Best Pract. Res. Clin. Anaesthesiol. 2008; 22 (4): 695-709.
76. Hamada H., Nakagawa I., Uesugi F. et al. Effects of perfusion pressure on cerebral blood flow and oxygenation during normothermic cardiopulmonary bypass. Masui. 2004; 53 (7): 744-52.
77. Shepelyuk A.N., Klypa T.V., Nikiforov Yu.V. Risk factors postoperative neurological complications in cardiac surgery. Obshchaya reanimatologiya. 2012; VIII (5): 47-55. (in Russian)
78. Stone G.W., Clayton T.C., Mehran R. et al. Impact of major bleeding and blood transfusions after cardiac surgery: analysis from the Acute Catheterization and Urgent Intervention Triage strateg Y (ACUITY) trial. Am. Heart J. 2012; 163 (3): 522-9.
79. Szekely A., Levin J., Miao Y. et al. Impact of hyperglycemia on perioperative mortality after coronary artery bypass graft surgery. J. Thorac. Cardiovasc. Surg. 2011; 142 (2): 430-7.
* * *
*77. Шепелюк А.Н., Клыпа Т.В., Никифоров Ю.В. Факторы риска послеоперационных неврологических осложнений в кардиохирургии. Общая реаниматология. 2012; VIII (5): 47-55.
Received. Поступила 18.05.15
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2015 УДК 616.12-007.1-053.1-053.31-07
Ординарцева Е.А., Семьянская А.Г., Хабаров А.Е., Мумладзе К.В.
ОБЗОР СУЩЕСТВУЮЩИХ ШКАЛ ОЦЕНКИ ТЯЖЕСТИ СОСТОЯНИЯ НОВОРОЖДЕННЫХ С КРИТИЧЕСКИМИ ВПС
ФГБУНаучный центр сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева МЗ РФ, 121552,
Москва, Россия
Цель исследования: анализ существующих шкал оценки тяжести состояния новорожденных с критическими врожденными пороками сердца (ВПС) с целью их использования в отделении реанимации и интенсивной терапии в послеоперационном периоде и прогнозирования риска смерти. На течение и исход заболевания при ВПС оказывают влияние и такие факторы, как масса тела при рождении (наиболее тяжелое течение пороков и высокая смертность у недоношенных детей массой тела менее 2 кг), возраст ребенка к моменту операции и вид вмешательства. Поздняя или ошибочная диагностика и неадекватная терапия при сложном ВПС, отложенная хирургическая помощь в связи с поздним поступлением в кардиохирургический стационар и инфекционные осложнения являются причинами развития критического состояния с выраженными нарушениями гоме-остаза у 58,6% новорожденных со сложными ВПС. При современном уровне оперативной техники, перфузии, анестезии и выхаживания младенцев разработка специализированных шкал оценки тяжести новорожденных кардиохирургического профиля представляет собой новое направление, необходимое для совершенствования специализированной помощи новорожденным с ВПС, модификаций методов лечения и дальнейшего улучшения результатов хирургических вмешательств. Современные шкалы ОТС подразделяются на две большие группы -предективные шкалы (системы PRISM (Pediatric risk of mortality), PIM (Pediatric Index of Mortality), CRIB, SNAP (Score for Neonatal Acute Physiology)) и шкалы текущей оценки состояния (PEMOD (Pediatric Multiple Organ Dysfunction Score), PELOD (Pediatric Logistic Organ Dysfunction Score), NEOMOD). Современные шкалы ОТС подразделяются на две большие группы - предективные шкалы (системы PRISM (Pediatric risk of Mortality), PIM (Pediatric Index of Mortality), CRIB, SNAP (Score for Neonatal Acute Physiology))[12] и шкалы текущей оценки состояния (PEMOD (Pediatric Multiple Organ Dysfunction Score), PELOD (Pediatric Logistic Organ Dysfunction Score), NEOMOD)[13]. Первые были разработаны для того, чтобы лучше описать тяжесть заболевания пу-
ОБЗОРЫ
тем определения исходного состояния популяции тяжело больных детей. Они способны максимально точно предсказывать риск смерти среди различных групп пациентов педиатрических ОИТ. Другая группа шкал была разработана для того, чтобы лучше описать тяжесть заболевания в течение всего периода нахождения пациента в ОИТ.
Ключевые слова: шкалы оценки тяжести; новорожденные, врожденные пороки сердца; факторы риска; полиорганная недостаточность; кардиохирургия. Для цитирования: Анестезиология и реаниматология. 2015; 60 (5): 89-92.
Многочисленные исследования отечественных и зарубежных авторов свидетельствуют, что на каждую 1000 новорожденных, родившихся живыми, приходится 4-17 детей с врожденными пороками сердца (ВПС) [1, 3, 8]. С ВПС периода новорожденности сопряжена высокая анте- и неонатальная смертность: до 50% ранней неонаталь-ной и 20-25 % антенатальной [4, 13, 15]. У третьей части детей с ВПС развиваются угрожающие для жизни состояния, которые характеризуются развитием гипоксемического синдрома (ГС) и сердечной недостаточности (СН) [1, 8]. Ишемия и гипоксия тканей при осложненных ВПС активизирует множество патологических процессов, которые могут стать причиной системного воспалительного ответа (СВО). Прогрессирующая полиорганная недостаточность (ПОН) является наиболее тяжелым осложнением и приводит к летальности новорожденных пациентов более чем в половине случаев [1, 5].
На течение и исход заболевания при ВПС оказывают влияние и такие факторы, как масса тела при рождении (наиболее тяжелое течение пороков и высокая смертность у недоношенных детей массой тела менее 2 кг), возраст ребенка к моменту операции и вид вмешательства. Даже в крупных кардиохирургических центрах мира наибольшая смертность наблюдается в группе новорожденных [2, 16]. При отдельных видах ВПС она достигает 60%, при операциях с искусственным кровообращением у детей первых 3 мес жизни - 43%. Ежегодно 20-30% детей с ВПС находятся в крайне тяжелом, критическом состоянии. Они нуждаются в интенсивном терапевтическом лечении с целью стабилизации состояния, катетеризации сердца и операциях на сердце в течение 1-го года жизни. Критическое состояние при ВПС обусловлено застойной сердечной недостаточностью, гипоксемией, гипоксическими приступами, гипотрофией и частыми тяжелыми воспалительными процессами в легких вследствие гиперволемии малого круга кровообращения [2]. Частота критических состояний обратно пропорциональна возрасту. Это обусловлено не только особенностями периода новорожденности, но и тем, что именно в этом возрасте чаще встречаются наиболее тяжелые ВПС [2, 16]. Очень опасно появление критического состояния у новорожденных: 54% таких больных не доживают до одного года, в то время как при первичном поступлении в клинику в возрасте 2-3 мес к одному году умирают 32%, а для больных старше 3 мес смертность в течение года не превышает в среднем 13,8%. Только экстренное диагностическое обследование и интенсивная терапия или операция могут спасти больных. В связи с прогрессированием заболевания и его осложнений (гипок-семия, сердечная недостаточность) примерно у 7% больных смерть наступает до того, как появится возможность произвести катетеризацию полостей сердца или операцию. У одних больных смерть наступает внезапно, у других активная тактика затруднена из-за крайней тяжести состояния и малой массы тела, наличия опасных внесердеч-ных врожденных аномалий и т. п. Еще одну группу больных составляют дети с неоперабельными пороками (крайние формы гипоплазии левого сердца, сложные ВПС с гетеротаксией внутренних органов) или не подлежащие операции по другим причинам (необратимое заболевание миокарда). У новорожденных число неоперабельных ВПС может доходить до 12-25% [2, 5].
Бурное развитие кардиохирургии в последние десятилетия привело к увеличению числа операций у новорожденных с критическими ВПС, выполняемых с применением искусственного кровообращения. В то же время ведение больных после операции на открытом сердце без учета факторов риска осложнений чревато смертью пациентов даже после успешно выполненных вмешательств [16].
Новорожденные представляют особую группу риска по развитию инфекционных осложнений после оперативных вмешательств по поводу ВПС. Установлено, что у 68% новорожденных с пороками сердца до операции имеется избыточная микробная нагрузка, что повышает риск развития послеоперационных осложнений [18]. Анализ данных литературы позволяет выделить основные факторы риска возникновения послеоперационных инфекционных осложнений у детей с ВПС, а именно сопутствующая экстракардиальная патология, тяжесть порока, предшествующая антибиотикотерапия, длительное
Информация для контакта:
Ординарцева Елена Андреевна Correspondence to:
Ordinartseva Elena; e-mail: [email protected]
искусственное кровообращение, пребывание в отделении реанимации и интенсивной терапии, наличие дренажей, сосудистых катетеров и др. [16].
Поздняя или ошибочная диагностика и неадекватная терапия при сложном ВПС, отложенная хирургическая помощь в связи с поздним поступлением в кардиохирургический стационар и инфекционные осложнения являются причиной развития критического состояния с выраженными нарушениями гомеостаза у 58,6% новорожденных со сложными ВПС [17].
Шкалы оценки тяжести состояния (ОТС), как правило, применяются для того, чтобы более точно определить исход заболевания при неясном прогнозе. К сожалению, достаточно неопределенные понятия очень часто используются в данных ситуациях. Например, чрезвычайно популярная в отечественных отделениях интенсивной терапии (ОИТ) качественная система ОТС - средней тяжести, тяжелое и крайне тяжелое. Проблемы с такими ступенчатыми качественными шкалами заключается в чрезвычайно широкой вариабельности их интерпретации, вследствие различий в восприятии этих терминов разными специалистами, участвующими в лечебном процессе. Подобные определения характеризуются крайне низкой степенью воспроизводимости.
Существенные различия физиологических параметров функционирования систем и органов у маловесных и недоношенных новорожденных, а также и наличие специфических заболеваний и патологических состояний существенно ограничивает валидность существующих педиатрических систем оценки тяжести состояния. Они несовершенны применительно к недоношенным, потому что в них отсутствуют перинатальные факторы, которые существенно влияют на выживаемость данного контингента детей. Шкалы тяжести неона-тальной заболеваемости должны использовать тщательно отобранную специфическую демографическую, физиологическую и клиническую информацию для количественной оценки риска развития летального исхода [14]. Для оценки тяжести состояния недоношенных новорожденных чаще всего применяются оценочные системы SNAP (Score for Neonatal Acute Physiology) и CRIB (Clinical Risk Index for Babies) [14]. Как правило, они представляют собой инструмент для сравнительной оценки риска развития неблагоприятного исхода.
Современные шкалы ОТС подразделяются на две большие группы - предективные шкалы (системы PRISM (Pediatric risk of mortality), PIM (Pediatric Index of Mortality), CRIB, SNAP (Score for Neonatal Acute Physiology)) [12] и шкалы текущей оценки состояния (PEMOD (Pediatric Multiple Organ Dysfunction Score), PELOD (Pediatric Logistic Organ Dysfunction Score), NEOMOD) [13]. Первые были разработаны для того, чтобы лучше описать тяжесть заболевания путем определения исходного состояния популяции тяжелобольных детей. Они способны максимально точно предсказывать риск смерти среди различных групп пациентов педиатрических ОИТ. Другая группа шкал была разработана для того, чтобы лучше описать тяжесть заболевания в течение всего периода нахождения пациента в ОИТ. Они предполагают необходимость ежедневного сбора данных о степени нарушения функции органов и систем с момента поступления ребенка в ОИТ до выписки или смерти больного и предназначены для того, чтобы максимально значимо отразить степень и характер дисфункции органов и систем у различных групп больных в динамике течения заболевания. В состав шкал могут быть включены различные переменные, включающие клинические данные, такие как ЧСС, частота дыханий, сердечный индекс и т. п., лабораторные данные - например, уровень креатинина крови или парциальное давление кислорода в артериальной крови. В шкалы могут быть включены и другие оценочные системы. Например, вхождение в структуру шкалы PRISM оценки наличия и тяжести поражения ЦНС по шкале ком Глазго. Каждой переменной соответствует свой балл, соответствующий удельному весу ее предективной способности. Баллы со всех переменных, включенных в шкалу, суммируются и на основании полученных результатов, вычисляется риск смерти.
Системы ОТС предназначены для групповой оценки, а не индивидуального прогноза. Соответственно и набор данных осуществляется также среди группы больных. Соответствие уровня прогнозируемой летальности реальной является основной конечной точкой оценки их валидности. Смерть, наиболее жесткий показатель, не требующий консенсуса в оформлении диагноза и не зависимый от внутреннего контроля исследователя [15].
Дискриминационная способность шкалы и ее калибровка - две наиболее важные характеристики любой оценочной системы. Дискриминация - это способность теста различать пациентов на тех, у кого имеется вероятность искомого исхода (например смерти), и тех, у кого ее нет. Дискриминационная (предсказательная) способность наиболее оптимально определяется путем измерения площади под характеристической (ROC) кривой. Калибровка шкалы - это степень соответствия между предсказанным искомым исходом (например, смерть) и реально наблюдаемой частотой исхода. Для статистического анализа калибровки обычно используется тест соответствия Хосмер-Лемешева.
Предиктивные шкалы. Шкала PRISM III (Pediatric risk of mortality) может применяться у критически больных новорожденных, младенцев, детей и подростков, но не предназначена для недоношенных новорожденных и взрослых. Она была создана в 1996 г. M. Pollack и соавт. на основе модификации ранее существующей шкалы PRISM и включает в себя 17 переменных, мониторинг которых осуществляется в течение первых 12 ч после поступления ребенка в ОИТ (PRISM III-12) или в течение первых суток (PRISM III-24) [14]. В разработку вводятся наиболее аномальное значение каждого исследуемого признака. Ее валидность была апробирована в крупномасштабных мультицентровых исследованиях на территории Северной Америки. Дискриминационная способность PRISM III-24 составляет 0,944±0,021, калибрационная способность (р = 0,5504), для PRISM III-12 соответственно 0,941±0,021 и 0,4168.
Шкала PIM (Pediatric Index of Mortality). Первая ее версия была представлена в 1997 г., в 2003 г. появилась усовершенствованный ее вариант PIM-2. Шкала включает 10 переменных. Валидность системы была оценена на 20 787 тяжелобольных детях 14 педиатрических ОИТ Австралии, Новой Зеландии и Великобритании. Дискриминационная способность PIM-2 составляет 0,90, калибрационная способность (р = 0,17). Ее использование приемлемо для доношенных новорожденных.
У недоношенных эта группа шкал представлена оценочными системами SNAP, SNAPPE (Score for Neonatal Acute Physiology -Perinatal Extention) SNAP-II, CRIB и CRIB-II, которые основываются на информации, собранной в течение первых 24 ч после рождения [14, 15].
Хотя шкалы мультиорганной дисфункции достаточно хорошо исследованы применительно к общепедиатрической практике, в не-онатальной медицине шкалам множественной органной дисфункции уделено значительно меньшее внимание[15]. NEOMOD (Neonatal Multiple Organ Disfunction Score) единственная шкала неонатальной органной дисфункции, которая была получена на достаточно значимой выборке недоношенных новорожденных [19]. Она была создана в процессе проспективного исследования 142 новорожденных с экстремально низкой массой тела на протяжении 28 дней после рождения. Данная система оценивает семь параметров (несостоятельность ЦНС, сердечно-сосудистой системы, органов дыхания, почек, га-строинтестинального тракта, состояние гемокоагуляции и кислотно-щелочное состояние).
Значительный интерес представляет использование шкалы неонатальной терапевтической агрессии - Neonatal Therapeutic Intervention Scoring System (NTISS). Эта шкала была предложена в 1974 г. D.J. Cullen и соавт. для взрослых, а в 1992 г. модифицирована J.E. Gray и соавт. для применения у новорожденных [15]. Система NTISS основана на положении, что вне зависимости от диагноза чем тяжелее состояние больного, тем более инвазивным и травмирующим является лечение, позволяющие стабилизировать или улучшить состояние больного. Данная шкала имеет определенное преимущество - это прежде всего простота использования и возможность ретроспективного анализа групп пациентов при минимуме клинических данных. В то же время существенным ограничением ее применения является необходимость в стандартизации тактики интенсивной терапии. Иначе в клиниках с различной диагностической и лечебной тактикой можно получить несопоставимые результаты оценки тяжести состояния в исходно равнозначных группах тяжелобольных новорожденных.
Необходимо отметить, что все обсуждаемые шкалы ОТС высоковалидны в отношении только краткосрочных прогнозов (смерть в ОИТ). На их основании затруднительно оценивать исход заболевания и характер его течения после перевода ребенка из ОИТ. Для всех современных шкал ОТС наиболее важной является проблема смещения результатов, связанная с влиянием лечебной тактики, так как шкалы включают переменные, модулирующиеся в процессе проведения интенсивной терапии. Таким образом, они не способны дифференцировать влияние интенсивной терапии от тяжести болезни.
Как и для всякой формализованной оценочной системы, для них характерно отсутствие возможности внесения коррекции в ОТС в ответ на воздействие современных технологий жизнеобеспечения и прежде всего ИВЛ. Поэтому имеется опасность того, что в более прогрессивных ОИТ будет искусственно занижаться риск смерти ребен-
ОБЗОРЫ
ка. Смещение результатов характерно и для ОИТ с высокой (> 20%) до суточной летальностью [14].
У новорожденных дополнительно существует еще одна сторона проблемы - болезнь попадает на период максимально активного развития, формирования функциональных связей системы. По мере увеличения тяжести болезни увеличивается задержка скорости роста, дезинтеграция функциональных связей, психоэмоциональная дезадаптация (длительность отрыва от матери, объем полученной ребенком негативной информации) [17].
Заключение
Оценка влияния конституциональных особенностей и особенностей реактивности ребенка как факторов, определяющих диапазон адаптивных реакций, является одной из самых перспективных для поиска путей совершенствования оказания реанимационной помощи, выхаживания, реабилитации и абилитации новорожденных детей, в частности с ВПС, а также прогнозирования ближайших и отдаленных исходов.
Основными нехирургическими факторами, определяющими тяжесть состояния новорожденного с «критическими» ВПС, являются как изначально присущие новорожденным недоношенность, внутриутробные инфекции, гипоксически-ишемическая энцефалопатия, синдромальная/генетическая патология, так и факторы, частично связанные с неадекватной первичной терапией и транспортировкой младенцев (ИВЛ, соматическая патология). Наличие дополнительных изолированных нехирургических факторов риска или их комбинаций влияет на результаты хирургического лечения новорожденных с ВПС, независимо от нозологической формы ВПС, а также тяжести и вида вмешательства.
При современном уровне оперативной техники, перфузии, анестезии и выхаживания младенцев разработка специализированных шкал оценки тяжести новорожденных кардиохирургического профиля представляет собой новое направление, необходимое для совершенствования специализированной помощи новорожденным с ВПС, модификаций методов лечения и дальнейшего улучшения результатов хирургических вмешательств.
ЛИТЕРАТУРА
1. Баранов А.А. Детские болезни. 2-е изд. M.: ГЭСТАР^едиа; 2009.
2. Бокерия Л.А., Гудкова Р.Г. Болезни и врожденные аномалии системы кровообращения. M.: НЦССХ им. А.Н. Бакулева PАMН; 2010.
3. Заболеваемость населения России в 2009 году: Статистические материалы. M.; 2010; ч. 1.
4. Голомидов А.В. Нервно-психическое развитие детей раннего возраста, перенесших операционные вмешательства в периоде новорожденности: Дисс.... канд. мед. наук. Томск; 2009.
5. Плотников Г.П. Стратегия раннего интенсивного лечения полиорганной недостаточности после кардиохирургических вмешательств: Дисс. ... д-ра мед. наук. M.; 2010.
6. Халафян А.А. Современные статистические методы медицинских исследований. M.; 2014.
7. Черешнев В.А., Гусев Е.Ю. Иммунологические и патофизиологические механизмы системного воспаления. Медицинская иммунология. 2012; 14 (1-2): 9-20.
S. Шарыкин А.С. Врожденные пороки сердца: Руководство для педиатров, кардиологов, неонатологов. 2-е изд. M.; 2009.
9. Шарыкин А.С. Перинатальная кардиология: Руководство для педиатров, акушеров, неонатологов. M.: Волшебный фонарь; 2007.
10. Шмаков А.Н., Кохно В.Н., Валеева В.А. Оценка тяжести органной несостоятельности у новорожденных. В кн.: Труды III краевой научно-практической конференции анестезиологов и реаниматологов. Красноярск; 2003: 35б-б0.
11. Яцык Г.В., Бомбардирова Е.П. Сепсис новорожденных. Современные проблемы диагностики и лечения. Практика педиатра 2009; 2: б-9.
12. Pollack M.M., Ruttimann U.E., Getson P.R. Pediatric risk of mortality (PRISM) score. Crit. Care Med. 19SS; 1б (11): 1110-б.
13. Leteurtre S., Martinot A., Duhamel A., Proulx F., Grandbastien B., Cotting J. et al. Validation of the paediatric logistic organ dysfunction (PELOD) score: prospective, observational, multicentre study. Lancet. 2003; 3б2: 192-7.
14. Початков В.А. Оценка эффективности различных видов медицинской помощи при межбольничной транспортировке новорожденных: Дисс. ... канд. мед. наук. Воронеж; 2007.
15. Александрович Ю.С., Гордеев В.И. Оценочные и прогностические шкалы в медицине критических состояний: Справочник. СПб.: Сотис; 2007.
16. Бураковский В.И. и др. Сердечно-сосудистая хирургия: Руководство / Под ред. В.И. Бураковского, Л.А. Бокерия. M.: Mедицина; 19S9.
17. Ким А.И., Бокерия Л.А., Подзолков В.П., Ильин В.Н., Туманян MP. Сердечно-сосудистые заболевания новорожденных: кардиологические и хирургические проблемы. Вестник РАМН. 2003; 12: 77-80.
18. Белобородова Н.В., Туманян MP., Черневская Е.А., Попов Д.А., Ефремов С.О., Левченко Е.Г, Трунина И.И. Современные биомаркеры инфекции в кардиохирургии новорожденных. Детские болезни сердца и сосудов. 2009; 1: 48-5б.
19. American Heart Association 2005 American Heart Association (AHA) Guidelines for Cardiopulmonary Resuscitation (CPR) and Emergency Cardiovascular Care (ECC) of Pediatric and Neonatal Patients: Pediatric Basic Life Support. Pediatrics. 200б; 117 (5): 989-1004.
REFERENCES
1. Baranov A.A. Childhood Diseases. [Detskie bolezni]. 2-nd ed. Moscow: GEO-TAR-Media; 2009. (in Russian)
2. Bokeriya L.A., Gudkova R.G. Diseases and Congenita! Malformations of the Circulatory System. [Bolezni i vrozhdennye anomalii sistemy krovoobrashcheniya]. Moscow: NTsSSKh im. A.N. Bakuleva RAMN; 2010. (in Russian)
3. The Incidence of the Population of Russia in 2009: Statistical materials. Moscow; 2010; Ch. 1. (in Russian)
4. Golomidov A.V. Psychological Development of Young Children Who Underwent Surgical Intervention in the Neonatal Period. [Nervno-psikhicheskoe razvitie detey rannego vozrasta, perenesshikh operatsionnye vmeshatel'stva v periode novorozhdennosti]: Diss. Tomsk; 2009. (in Russian)
5. Plotnikov G.P. The Strategy of Early Intensive Treatment of Multiple Organ Failure after Cardiac Surgery. [Strategiya rannego intensivnogo lecheniya po-liorgannoy nedostatochnosti posle kardiokhirurgicheskikh vmeshatel'stv]: Diss. Moscow; 2010. (in Russian)
6. Khalafyan A.A. Modern Statistical Methods for Medical Research. [Sovremennye statisticheskie metody meditsinskikh issledovaniy]. Moscow; 2014. (in Russian)
7. Chereshnev V.A., Gusev T.Yu. Immunological and pathophysiologic mechanisms of systemic inflammation. Meditsinskaya immunologiya. 2012; 14 (1-2): 9-20. (in Russian)
8. Sharykin A.S. Congenital Heart Disease: A Guide for Pediatricians, Cardiologists, Neonatologists. [Vrozhdennye poroki serdtsa: Rukovodstvo dlya pediatrov, kardiologov, neonatologov]. 2-nd ed. Moscow; 2009. (in Russian)
9. Sharykin A.S. Perinatal Cardiology: A Guide for Pediatricians, Obstetricians, Neo-natologists. [Perinatal'naya kardiologiya: Rukovodstvo dlya pediatrov, akusherov, neonatologov]. Moscow: Volshebnyy fonar'; 2007. (in Russian)
10. Shmakov A.N., Kokhno V.N., Valeeva V.A. Assessment of the severity of organ failure in newborns. In: Krasnoyarsk; 2003: 356-60. (in Russian)
11. Yatsyk G.V., Bombardirova E.P. Neonatal sepsis. Current problems in the diagnosis and treatment. Praktika pediatra. 2009; 2: 6-9.
12. Pollack M.M., Ruttimann U.E., Getson P.R. Pediatric risk of mortality (PRISM) score. Crit. Care Med. 1988; 16 (11): 1110-6.
13. Leteurtre S., Martinot A., Duhamel A., Proulx F., Grandbastien B., Cotting J. et al. Validation of the paediatric logistic organ dysfunction (PELOD) score: prospective, observational, multicentre study. Lancet. 2003; 362: 192-7.
14. Pochatkov V.A. Evaluating the Effectiveness of Various Types oof Medical Care in the Inter-hospital Transport on Neonates. [Otsenka effektivnosti razlichnykh vidov meditsinskoy pomoshchi pri mezhbol'nichnoy transportirovke novorozh-dennykh]: Diss. Voronezh; 2007. (in Russian)
15. Aleksandrovich Yu.S., Gordeev V.I. Valuation and Prognostic Scale in Critical Care Medicine. [Otsenochnye i prognosticheskie shkaly v meditsine kriticheskikh sostoyaniy: Spravochnik]. St. Petersburg: Sotis; 2007.
16. Burakovskiy V.I. et al. Cardiovascular Surgery: Rukovodstvo. [Serdechno-sos-udistaya khirurgiya: Rukovodstvo] / Eds V.I. Burakovskiy, L.A. Bokeriya. Moscow: Meditsina; 1989.
17. Kim A.I., Bokeriya L.A., Podzolkov V.P., Il'in V.N., Tumanyan M.R. Cardiovascular disease in infants: cardiological and surgical problems. Vestnik RAMN. 2003; 12: 77-80.
18. Beloborodova N.V., Tumanyan M.R., Chernevskaya E.A., Popov D.A., Efremov S.O., Levchenko E.G., Trunina I.I. Modern biomarkers of infection in neonatal cardiac surgery. Detskie bolezni serdtsa i sosudov. 2009; 1: 48-56.
19. American Heart Association 2005 American Heart Association (AHA) Guidelines for Cardiopulmonary Resuscitation (CPR) and Emergency Cardiovascular Care (ECC) of Pediatric and Neonatal Patients: Pediatric Basic Life Support. Pediatrics. 2006; 117 (5): 989-1004.
Received. Поступила 23.04.15
ЮБИЛЕЙ
К 85-ЛЕТИЮ АКАДЕМИКА РАН, ПРОФЕССОРА АРМЕНА АРТАВАЗДОВИЧА БУНЯТЯНА
V i
V I
В сентябре отметил Юбилей Армен Артаваздович Бунятян - академик Российской Академии Наук, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки России.
Организатор и бессменный руководитель Отдела анестезиологии и реанимации Российского научного центра хирургии им. акад. Б.В. Петровского с 1960 г. по настоящее время.
Заведующий кафедрой анестезиологии и реаниматологии Института профессионального образования ГБОУ ВПО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова с 1991 г. по 2014 г. Почетный заведующий кафедрой и профессор кафедры (2015 г.).
А.А. Бунятян - один из пионеров отечественной анестезиологии, специалист высочайшей квалификации, неутомимый труженик. Автор 15 книг, 7 изобретений и свыше 600 печатных научных трудов, посвященных самому широкому кругу проблем анестезиологии, интенсивной терапии критических состояний и искусственного кровообращения.
Посредством привлечения высоких технологий усилиями акад. РАН А.А. Бунятяна и его школы анестезиология-реаниматология из области эмпирической перешла в область точного знания и точных наук - математики, физики, электроники, прошла путь от аппарата Короткова до телемедицины и Интернета в анестезиологии-реаниматологии. Благодаря акад. А.А. Бунятяну анестезиология-реаниматология заняла достойное место как фундаментальная наука, основанная на высокоточной информации о состоянии и управлении функциями органов и систем в процессе операции, анестезии и интенсивной терапии критических состояний.
Одно только создание направления компьютерно-мо-ниторных технологий в анестезиологии-реаниматологии и системы безопасности больных во время операций и анестезии определило стратегию и тактику специальности и увековечило имя акад. РАН А.А. Бунятяна в истории анестезиологии-реаниматологии.
Историография
Образование
. 1948 - поступил в Ереванский медицинский институт.
. 1949 - перевелся во 2-й Московский государственный медицинский институт, в 1954 г. окончил его.
. 1954-1957 - учился в клинической ординатуре по хирургии.
. 1957-1959 - учился в аспирантуре при кафедре общей хирургии 2-го Московского государственного медицинского института.
. 1959 - защитил кандидатскую диссертацию.
. 1965 - защита докторской диссертации.
. 1963 - в течение трех месяцев А.А. Бунятян работал врачом-стажером в крупных университетских госпиталях Лондона, Кардиффа и Ливерпуля, в том числе один месяц на кафедре анестезиологии Королевского колледжа хирургов Англии. Выполнял совместно с английскими коллегами научные исследования, результаты которых опубликованы в американском журнале прикладной физиологии.
. 1969 - в течение 3 мес стажировка в США, вопросы кардиоанестезиологии и ИК в крупнейших клиниках Нью-Йорка, Рочестера, Кливленда, Хьюстона.
