CC BY
328
© ИЛЬЧЕНКО И.Н., 2015
УДК 614.2:614.7:546.49]-092:612.014.46
ИЛЬЧЕНКО И.Н.
Обзор исследований по оценке воздействия ртути на население в постсоветских странах с использованием данных биомониторинга человека
ГБОУ ВПО "Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова"
Минздрава России, 119992, Москва
Ртуть является химическим веществом, вызывающим обеспокоенность в глобальном масштабе вследствие ее переноса в атмосфере на большие расстояния, стойкости в окружающей среде, способности к биоаккумуляции в экосистемах, а также вследствие обусловленных ее воздействием значительных негативных последствий для здоровья человека и окружающей среды. Определение концентрации ртути в биологических тканях человека характеризует ее общее содержание в организме, получаемое из всех источников экспозиции, при этом содержание ртути в волосах и крови в наибольшей степени отражает содержание органических форм ртути, а в моче — неорганических форм. Разные авторы выявили повышенный уровень экспозиции ртутью в Российской Арктике среди рожениц и коренных народов Республики Коми. Установлена повышенная концентрация ртути в образцах волос и крови среди жителей Волгограда вблизи завода «Каустик», вблизи ртутного производства в Южном Кыргызстане, в районе Темиртау Казахстана. На фоне повышенной концентрации ртути в образцах волос и крови отмечали повышенную концентрацию ртути в рыбе. По данным разных авторов, в общей популяции жителей Санкт-Петербурга, Московской области, Восточной Украины уровень ртути в биосубстратах не превышал допустимого. В обзоре представлены набор информативных биосред для определения уровня экспозиции ртутью, международные рекомендации по допустимым уровням воздействия, рекомендации по потреблению отдельных видов рыбы уязвимыми группами населения.
Ключевые слова: метилртуть; элементарная и неорганическая ртуть; биомаркеры экспозиции; образцы волос, крови и мочи; биомониторинг человека; допустимые уровни воздействия.
Для цитирования: Здравоохранение Российской Федерации. 2015; 59 (1): 48—53.
Ilchenko I.N.
THE REVIEW OF STUDIES CONCERNING EVALUATION OF EFFECT OF MERCURY ON POPULATION IN POST-SOVIET COUNTRIES USING DATA OF HUMAN BIO-MONITORING I.M. Sechenov first Moscow medical university of Ministry of Health of the Russian Federation,
119992, Moscow, Russia
The mercury is a chemical substance causing global concern of global scale due to such characteristics as atmospheric transfer to long distance, tolerance to environment, ability of bio-accumulating in ecological systems and significant negative aftermaths of its impact on human health and environment. The detection of mercury concentrations in human biological tissues characterizes its total content in organism derived from all sources of exposition. At that, content of mercury in hair and blood reflects to maximal degree concentration of its organic forms and in urine - its inorganic forms. The increased level of mercury exposition among parturient women and indigenous people of the Republic of Komi in the Russian Arctic was established by various researchers. The increased concentration of mercury was detected in samples of hair and blood of residents of Volgograd near enterprise "Kaustik", near mercury industry of the Southern Kyrgyzstan and the district of Temirtau of Kazakhstan. Against the background of increased concentration of mercury in hair and blood the increased concentration of mercury in fish was established. According data of various studies, in total population of St. Petersburg, Moscow oblast, Eastern Ukraine the level of mercury in bio-substrates did not exceed the standard. The review presents kit of informative bio-mediums for detection of level of mercury exposition, international guidelines on allowable levels of impact and recommendations on intake of particular types of fish by vulnerable groups of population.
Key words: methyl mercury; elementary and inorganic mercury; bio-marker; exposition; sample; hair; blood; urine; human bio-monitoring; allowable levels of impact.
Citation: Zdravookhraneniye Rossiyskoy Federatsii. 2015; 59(1): 48—53. (In Russ.)
По данным ВОЗ, к 10 чрезвычайно опасным химическим веществам, которые в случае их ненадлежащего регулирования могут пагубно влиять на общественное здравоохранение и окружающую среду, относится ртуть [1]. Ртуть — это супертоксикант, который способен длительно персистировать в объектах окружающей среды и организме человека. Так, период полувыведения метилртути из организма человека составляет 70—80 дней, а абсорбция данного токсического вещества из рыбы выше 80% [2]. Особую угрозу ртуть представляет для внутриутробного развития плода и развития ребенка на ранних стадиях жизни. Суще-
ствуют разные формы ртути — элементарная (или металлическая), неорганическая, воздействию которой люди подвергаются на местах работы, и органическая (метилртуть или этилртуть). Эти формы ртути различаются между собой по степени токсичности и воздействию на состояние здоровья человека. Основной причиной высвобождения элементарной и неорганической ртути является человеческая жизнедеятельность, особенно выработка энергии на угольных электростанциях, сжигание угля в домах для обогрева и приготовления пищи, промышленные процессы, использование мусоросжигательных установок, а также
Для корреспонденции: Ильченко Ирина Николаевна, д-р мед. наук, проф.; e-mail: irinailchenko9@gmail.com Correspondence to: Irina Ilchenko, MD, PhD, DSc, Prof.; e-mail: irinailchenko9@gmail.com
добыча ртути, золота и других металлов. Попав в окружающую среду, неорганические формы ртути могут превращаться под влиянием бактерий в органическую форму — метилртуть. Затем метилртуть биоаккумулируется в рыбе и моллюсках (биоаккумуляция происходит в том случае, если концентрация вещества в каком-либо организме превышает его содержание в окружающей среде). Метилртуть также биоусиливается. Например, большие хищные рыбы с большей вероятностью содержат высокий уровень ртути в результате поедания множества более мелких рыб, аккумулирующих ртуть при поедании планктона. Люди могут подвергаться воздействию ртути в любой ее форме в разных обстоятельствах. Наибольшей токсичностью для человека обладают органические формы ртути, основное воздействие которой происходит во время потребления в пищу рыбы и моллюсков, загрязненных метилртутью. Тепловая обработка пищевых продуктов не уничтожает ртуть.
Обязательства по разработке последовательного и рационального подхода к биомониторингу человека (БМЧ) в качестве вспомогательного инструмента для планирования научно обоснованных мер, направленных на защиту общественного здоровья от воздействия неблагоприятных факторов окружающей среды, были постулированы на Пармской конференции [3]. Потребность в качественных данных биомониторинга растет во многих сферах деятельности, относящихся к защите охраны окружающей среды и здоровья населения. Для обеспечения эффективного мониторинга выполнения поставленных в Парме задач Европейский центр ВОЗ по окружающей среде и охране здоровья (ECEH) координирует разработку показателей на основе биомониторинга [4]. Развитие биомониторинговых исследований по оценке экспозиции к ртути способствует закрытию имеющихся пробелов в информации, а также получению качественных и сопоставимых данных о характере и степени воздействия ртути в разных странах Европейского региона. Это позволит также мониторировать эффективность нового международного соглашения по ртути — Конвенции Минамата [5], а также выполнения соответствующих обязательств, принятых на Пармской конференции. В Конвенции Минамата подчеркивается, что ртуть является химическим веществом, вызывающим обеспокоенность в глобальном масштабе вследствие ее переноса в атмосфере на большие расстояния, ее стойкости в окружающей среде, ее способности к биоаккумуляции в экосистемах, а также вследствие обусловленных ее воздействием значительных негативных последствий для здоровья человека и окружающей среды. В статье 16 Конвенции отражены такие положения, как разработка и осуществление стратегий и программ для выявления и защиты населения, относящегося к группе риска; просвещение общественности; разработка и осуществление научно обоснованных учебных и профилактических программ; оказание надлежащих медицинских услуг, а также укрепление институционального и профессионального медицинского потенциала для предупреждения, диагностики, лечения и мониторинга рисков для здоровья, связанных с воздействием ртути и ртутных соединений. В связи с этим значимость биомониторинговых исследований для оценки воздействия ртути существенно возрастает. Примечательно, что Конвенцию Минамата подписали некоторые постсоветские страны, включая Грузию и Молдову. Определение концентрации ртути в биологических тканях человека характеризует ее общее содержание в организме, получаемое из всех источников экспозиции, что нередко вызывает трудности с установлением источников воздействия. Однако применительно к воздействию различных форм ртути существуют индикаторные биосреды, которые позволяют с определенной степенью точности судить об источниках воздействия (табл. 1). Так, для оценки экспозиции к неорганической ртути предпочитаемым биологическим материалом является моча. Данный биомаркер считается важным для стран, в которых до сих пор используют зубную амальгаму, а также при наличии промышленных источников воздействия. Общий уровень ртути в волосах человека и пуповинной крови является основным биомаркером, характеризующим экспозицию к метилртути, которая связана в основном с употреблением загрязненной рыбы. Данный биомаркер подходит для отражения экспозиции на ранних этапах жизни и прогнозирования долговременного воздействия на здоровье, проявляющегося в отклонениях со стороны нервно-психического развития. Таким образом, биомаркер актуален для характеристики воздействия в общей популяции, а также для областей высокой экспозиции, включая регионы с высоким уровнем потребления рыбы. Существуют официально принятые международными и национальными организациями нормативы содержания ртути в различных биосредах человека, не вызыва-
ющие неблагоприятных изменений здоровья человека (табл. 2). Превышение данных нормативов связано с отрицательным воздействием на здоровье. Комиссией по БМЧ Федерального агентства по окружающей среде (ФАОС) Германии разработаны пороговые концентрации, которые соответствуют двум критериям — БМЧ-1 и БМЧ-2. Эти значения получены на основе использования токсикологических и эпидемиологических данных, при этом значение БМЧ-1 представляет собой концентрацию токсичного вещества в человеческом биологическом материале, ниже которого, согласно настоящему уровню знаний, нет риска неблагоприятных последствий для здоровья, что соответствует порогу приемлемого риска для здоровья или уровню обеспокоенности. Значение БМЧ-2 представляет собой концентрацию вещества в человеческом биологическом материале, при превышении которого, согласно настоящему уровню знаний, существует повышенный риск неблагоприятных последствий для здоровья и, следовательно, имеется необходимость в мероприятиях по снижению или устранению воздействия [6]. Следует отметить, что пороговые значения, безопасные для здоровья человека, постоянно пересматриваются. Так, например, по данным FAO/WHO за 2004 г., предельно допустимое поступление метилртути в организм человека составило 1,6 мкг на 1 кг массы тела в неделю, а для неорганической ртути — 4 мкг на 1 кг массы в неделю. С учетом полученных новых данных в результате проведения эпидемиологических исследований в 2012 г. был предложен новый предельно допустимый уровень поступления метилртути, равный 1,3 мкг на 1 кг массы тела в неделю [7]. Агентство по окружающей среде США в 2001 г для метилртути определило предельно допустимый уровень поступления в организм человека, равный 0,7 мкг на 1 кг массы тела в неделю, и с тех пор не меняло этот порог [8]. Перерасчет предельно допустимого уровня поступления ртути в организм человека в соответствующие показатели биомаркеров воздействия осуществляется по методике ВОЗ 2008 г [2], которая предполагает, что поступление в организм человека ртути, равное 0,1 мкг на 1 кг массы тела в день, примерно соответствует концентрации 1 мкг/г в волосах и 5—6 мкг/л в крови.
Риск развития отдаленных нейротоксических проявлений, обусловленных воздействием метилртути в глобальном масштабе, прежде всего связан с частым потреблением рыбы и морепродуктов [9]. Авторы данного систематического обзора провели поиск публикаций, в которых сообщалось об общем содержании ртути в волосах и крови женщин и детей. Критериям выбора соответствовали 164 исследования у женщин и детей из 43 стран. Из стран постсоветского пространства в обзор включили данные по Российской Арктике (Klopov VP., 1998) и по Казахстану (Hsiao H.W., 2011). Итогом данного систематического анализа в глобальном контексте явился тот факт, что поступление в организм метилртути в несколько раз превышает рекомендуемый ФАО/ВОЗ пороговый уровень, и соответственно превышается допустимая концентрация ртути в волосах и крови у населения прибрежных районов, потребляющих морепродукты и проживающих вблизи небольших месторождений золота, и они значительно выше контрольной у потребителей морских млекопитающих в Арктике. Таким образом, очевидна необходимость разработки стратегий уменьшения воздействия ртути на женщин и детей и улучшения эпидемиологического надзора над населением, составляющим группу повышенного риска, причем большинство из этих людей проживают в странах с низким и средним уровнем доходов.
Аналогичные выводы сделаны в рамках глобального проекта по мониторированию содержания ртути в рыбе и среди населения Арктических регионов [10]. Несмотря на то что эмиссия ртути в атмосферный воздух снизилась с 1990 по 2005 г. в отдельных регионах мира (в Северной Америке, Европе, России), загрязнение Мирового океана ртутью остается высоким. Так, поступление ртути в Мировой океан в 2008 г. составило, по расчетным данным, около 3700 т [11]. При этом ежегодно в Мировом океане образуется около 300 т метилртути, которая может сохраняться в океане до 11 лет. Концентрации ртути у арктических морских млекопитающих сегодня в 10—12 раз выше, чем в XIX веке. Даже в тех условиях, когда эмиссия ртути в атмосферу не увеличивается, концентрация ртути в морской биоте медленно и неуклонно повышается. Это объясняет, почему некоторые коренные народности, проживающие в Арктических регионах, в силу традиционного характера питания подвергаются высокому риску воздействия метилртути. Жители российских Арктических регионов не являются исключением из этого правила. Как показали результаты исследований В.П. Клопова [12], у рожениц некоренных народностей, проживающих в Норильске и Салехарде, средняя концентрация ртути в образце волос составила 3,1 мкг/г, что существенно выше, чем у женщин-роже-
Таблица 1
Оценка информативности биологического материала для характеристики экспозиции различными формами ртути
Вещество Биомаркер экспозиции Важность для общественного Преимущественное воздейст- Биологический материал Способность проникать через Биомаркер отражает экспозицию на ранних этапах жизни, позволя-
здоровья вие на здоровье плаценту ет прогнозировать воздействие на здоровье
Метилртуть Общее содержание ртути Высокая Нейротокси-ческое Волосы, пуповинная кровь, кровь Проникает Отражает
Элементарная и Общее Высокая Повреждение Моча Проникает Отражает (имеет
неорганическая содержание почек значение для стран,
ртуть ртути в которых до сих пор используют зубную амальгаму)
ниц из Московской области, Восточной Украины, Узбекистана. При анализе характера питания установлено, что женщины потребляли в основном рыбу и мясо северного оленя. Также выявлена высокая концентрация ртути в крови коренного населения Республики Коми, проживающего в городах Ишме и Усинске, в 2001—2003 и 2009—2010 гг. с небольшой тенденцией к снижению этого показателя в 2009—2010 гг. [13] (табл. 3).
В рамках другого научного обзора, подготовленного IPEN (Международная сеть по ликвидации стойких органических загрязнителей) и BRI (Научный центр по исследованию биоразнообразия) [14] изучены некоторые горячие точки ртутного загрязнения в разных странах мира, в которых изучали концентрацию ртути в образцах рыбы и волос выборочных групп населения. Результаты проведенных исследований показали, что загрязнение ртутью присутствует повсеместно в морской среде и пресных водоемах во всем мире. Горячие точки загрязнения ртутью обнаружены во всем мире и связаны с различными видами деятельности человека, включая хлорно-щелочное производство, загрязненные территории, угольные электростанции, кустарную золотодобычу, территории химических предприятий и др. Исследованные образцы рыбы из разных стран содержали концентрацию ртути, превышающую допустимую, установленную Агентством по охране окружающей среды США (0,22 ppm) [8]. В обзоре показано, что в 84% случаев концентрация ртути в рыбе превышала предельно допустимую, которая соответствует безопасному потреблению, т. е. 170 г рыбы в месяц. Аналогично концентрация ртути в волосах жителей этих регионов превышала допустимую (1 мкг/г) в 82%. Результаты исследования показали, что в странах с переходной экономикой (включая и постсоветские страны) существует ограниченная или вовсе отсутствует информация об уровне ртути в рыбе или других пищевых продуктах, относящихся к группе риска. В данный научный проект вошла одна российская горячая точка, расположенная в Волгограде и связанная с действующим хлор-щелочным производством с использованием ртути на заводе «Каустик» [15, 16]. В рамках проекта изучали образцы рыбы и волос жителей. Анализировали местную пресноводную рыбу (судак, карп, сом) и образцы волос жителей близлежащих к заводу "Каустик" районов города — Красноармейского и Светлоярского, а также в поселке Райгород (см. табл. 3). Результаты исследований показали, что средний уровень ртути в образцах рыбы, которой регулярно питается местное население, колеблется от 0,35 до 0,5 ppm и более чем в 2 раза превышает допустимый уровень безопасности EPA (0,22 ppm). Практически во всех образцах волос у 28 добровольцев средний уровень ртути оказался почти в 2 раза выше, чем
принятый порог EPA (1 мкг/г) по данному соединению: в Красноармейском районе средний уровень составил 1,52 мкг/г, а в Райгороде — 2,33 мкг/г. Более высокий уровень ртути в волосах людей, живущих в Райгороде, можно объяснить более старшим возрастом участников и некоторой разницей в характере питания. Так, добровольцы из Райгорода чаще ели рыбу, чем добровольцы из Красноармейского района. Согласно рекомендациям EPA, если принять за основу безопасный уровень поступления ртути в организм человека, равный 0,1 мкг на 1 кг массы тела в день, то при расчете на среднюю массу тела в 60 кг и среднюю порцию рыбы в 170 г безопасная частота потребления рыбы будет соответствовать концентрации ртути в рыбе (табл. 4). Таким образом, жителям Красноармейского района Волгограда и Рай-города можно безопасно для здоровья рекомендовать принимать рыбу 1 раз в месяц, но не чаще.
Если рассматривать региональные проблемы загрязнения ртутью в странах постсоветского пространства, то необходимо учитывать, что по запасам ртути постсоветские страны Восточной Европы, Кавказа и Центральной Азии занимают второе место в мире после Испании. Месторождения этого металла известны на территории семи постсоветских стран, суммарные промышленные запасы которых составляют 94,6 тыс. т или 45,2% общих мировых запасов этого металла. Наиболее крупные запасы ртути сосредоточены в Кыргызстане (47,5% общих запасов постсоветских странах), России (16,5%) и Украине (21,6%). Небольшие месторождения ртути имеются также в Узбекистане (Карасау — 0,3 тыс. т), Азербайджане (Агятагское и Шорбулакское — 0,7 тыс. т) и Казахстане (как попутный компонент в полиметаллических рудах — 6,1 тыс. т) [15]. На территории бывшего СССР есть несколько регионов, загрязненных ртутью в результате техногенных выбросов промышленных предприятий бывшего Министерства химической промышленности СССР, часть из которых до сих пор не закрыта. При этом попадание ртути в окружающую среду привело к значительному загрязнению чрезвычайно токсичными растворимыми ртутными соединениями подземных и поверхностных вод. Как правило, эти производства располагались вблизи поверхностных водных объектов.
Результаты отдельных биомониторинговых исследований, представленных в табл. 3, в целом подтверждают эти данные. Среди горячих точек ртутного загрязнения, помимо описанных выше, следует упомянуть и Казахстан, печально знаменитый своими донными отложениями металлической ртути в реке Нуре. В течение 20 лет в нее сбрасывались сточные воды производственного объединения «Карбид» и других заводов города Темиртау, а также зола Карагандинской ГРЭС-1.
Таблица 2
Пороговое содержание ртути в различных биосредах человека (по данным международных и национальных организаций)
Биосубстрат
Группа населения
Критерий и единица измерения
Организация и источник
Волосы
Пуповинная кровь/кровь
Моча
Беременные женщины, дети и взрослые
Беременные женщины, дети и взрослые
Дети и взрослые
1 мкг/г
1,9 мкг/г
БМЧ-1 — 5 мкг/л; БМЧ-2 — 15 мкг/л
БМЧ-1 — 7 мкг/л (или 5 мкг/г креатинина); БМЧ-2 — 25 мкг/л (или 20 мкг/г креатинина)
Агентство по окружающей среде США (EPA) [8]
ФАО/ВОЗ (FAO/WHO) [7]
Комиссия по БМЧ Федерального агентства по окружающей среде Германии [6]
Комиссия по БМЧ Федерального агентства по окружающей среде Германии [6]
Таблица 3
Содержание ртути в биосредах организма человека (по данным различных исследований)
Страна, регион Год исследования Популяция п Волосы, мкг/г (% превышений 1 мкг/г) Пуповинная кровь/ кровь, мкг/л (% превышений 5 мкг/л) Моча, мкг/л или мкг/г креатинина (% превышений 7 мкг/л или 5 мкг/г креатинина) Примечание Источник
Российская Арктика 1995 Роженицы некоренных народностей из Норильска и Салехарда 42 женщины АМ=3,1 Женщины потребляли с пищей в основном рыбу и мясо северного оленя [12]
Российская Арктика, АМАП 2009— 2010 Коренные народы Республики Коми из Ишмы и Усинска 100 АМ = 2,6—2,8; ГМ = 2,2—2,3 Установлены ассоциации с частым потреблением рыбы [13]
Россия, Волгоград 2012 Добровольцы из Красноармейского района и поселка Райгород 14 из Красноармейского района (средний возраст 46 лет), 14 из поселка Райгорода (средний возраст 29,5 года) АМ = 1,93 (67% превышения 1 мкг/г) [14—16]
Россия, Московская область 2013 Роженицы из 6 роддомов Московской области 120 женщин (возраст 20—40 лет) АМ = 0,25; ГМ = 0,21 (0% превышений 1 мкг/г) АМ= 1,06; ГМ = 0,89 (0% превышений 5 мкг/л) АМ = 0,35; ГМ = 0,27 (0% превышений 7 мкг/л) Установлены ассоциации с частотой потребления рыбы в III триместре беременности [18]
Россия, Санкт-Петербург Женщины — жительницы индустриального и спального районов города и пригорода 52 женщины (возраст 20—40 лет) АМ =1,25; город ' ' АМ =0,81 пригород ' [22]
Россия, Санкт-Петербург 1995 Школьники и взрослые из группы сравнения 380 АМ = 0,5 мкг/л (2% первышений 10 мкг/л) [23]
Восточная Украина Жители Горловки, расположенной вблизи ртутного комбината, и Артемьевска Мг= 0,14; Мд =0,42 Мг= 1,01; Мд = 0,92 Мг= 0,15 мкг/г; Мд = 0,26 мкг/г [19]
Южный Кыргызстан 2002 Беременные женщины, проживающие вблизи ртутного комбината 46 женщин АМ = 5,88 (19,6% превышений 10 мкг/л) [21]
Узбекистан 2009 Добровольцы из Ташкента и Хорезмского района 13 АМТ =0,124; Ташкент ' ' АМ„ =0,161 Хорезм ' Низкое потребление рыбных продуктов населением независимо от места проживания [20]
Казахстан, Темиртау 2005 Жители загрязненной ртутью территории Темиртау 289, из них 174 женщины АМ = 0,577 (17% превышений 1 мкг/г); АМ женщины 0,4 мкг/г Установлена связь с частотой потребления рыбы из реки Нуры и озер, с профессией рыбака у мужчин [17]
Примечание. АМ — арифметическая средняя; ГМ — геометрическая средняя; М — медиана распределения биомаркера.
Зола абсорбировала из сточных вод ртуть, и сегодня на протяжении 25 км в русле и пойме реки Нуры образовались иловые отложения, где содержится ртуть. По данным H.W. Hsiao и соавт. [17], средняя концентрация ртути в волосах жителей Темиртау составила 0,577 мкг/г. При этом в 17% случаев концентрация превышала рекомендуемую EPA в 1 мкг/г. Характерно, что мужчины-рыбаки имели наиболее высокий уровень ртути в волосах, что сопряжено и с более частым потреблением рыбы в пищу. Результаты анализа концентрации ртути в образцах волос рожениц из Московской области [18], жителей Восточной Украины [19], жителей некоторых регионов Узбекистана [20] показали относительно низкий уровень воздействия на население. Примечательно, что при анализе образцов речной и озерной рыбы в Узбекистане также не выявили существенных превышений допустимого уровня ртути в рыбе, что в сочетании с традиционно низким уровнем потребления рыбных продуктов объясняет низкий уровень экспозиции ртутью его населения.
Относительно малочисленны биомониторинговые исследования с определением концентрации ртути в пуповинной крови рожениц или венозной крови [13, 18, 19, 21, 22]. Еще меньше исследований с определением содержания ртути в образцах мочи [18, 19, 23], что вызывает удивление, так как на фоне значительных запасов ртути и промышленных источников загрязнения в постсоветских странах следует ожидать повышенние уровня экспозиции населения именно к неорганическим формам ртути. Таким образом, оценка экспозиции ртутью, по данным биомониторинговых исследований, в постсоветских странах не позволяет охарактеризовать воздействие комплексно и полно, исследования малочисленны, в большинстве своем не репрезентативны, малосопоставимы, проводятся не регулярно, не позволяют охарактеризовать динамику ситуации во времени. Кроме того, затруднена оценка воздействия на здоровье со стороны наиболее уязвимых групп населения — беременных женщин, детей. До недавнего времени многие постсоветские страны отказывались от применения системных мер для сведения к минимуму ртутного загрязнения. В настоящее время на фоне ратификации Конвенции Минамата можно надеяться на то, что ситуация изменится. Однако на сегодняшний день ни в одной из стран постсоветского пространства не реализуются национальные системы биомониторинга химических загрязнителей в организме человека. Остро стоит вопрос и о разработке регулирующих мер по содержанию ртути в рыбе и рыбопродуктах. В то же время мировое научное сообщество демонстрирует противоположное. Так, например, Агентство по пищевым стандартам США (US FDA) рекомендует ограничивать потребление (не более 1 порции в неделю) мяса акулы, рыбы-меча, кафельника и гигантской макрели, так как именно эти виды рыбы в наибольшей степени накапливают ртуть [24]. Беременные женщины и женщины, готовящиеся к материнству, должны избегать этих видов рыбы в своем пищевом рационе, а также ограничить потребление тунца (не более четырех маленьких банок консервированного тунца или двух порций свежего тунца в неделю). В то же время пищевая ценность рыбных продуктов высока и необходима для нормального роста и развития плода. Если судить о соотношении пользы и вреда от использования в пищу рыбных продуктов, то, безусловно, пользы больше. Рыбные продукты являются важнейшей составляющей здорового питания, и большинство из нас употребляют недостаточное количество рыбы с пищей [25]. Поэтому на фоне ограничительных мер в отношении отдельных видов рыбы большинство стран рекомендует беременным женщинам и детям использовать в пищу рыбу с низким содержанием ртути. К этим рыбам относятся лосось, сайда, тилапия, пикша, сом, камбала, ряд других, а также креветки. Результаты проведенного когортного исследования на Сейшельских островах, связанного с потреблением рыбы и развитием детей, показали, что ненасыщенные жирные кислоты омега-3 в рыбе могут противодействовать отрицательным эффектам метилртути на нервно-психическое развитие детей [2]. Поэтому беременным женщинам, кормящим матерям и детям рекомендуется употреблять не менее двух порций рыбы в неделю, одна из которых должна быть представлена жирными сортами рыбы [25].
Заключение
В странах бывшего СССР международное законодательство всегда имело и имеет более высокий приоритет по сравнению с национальным. Поэтому разработка международных конвенций по химическим веществам играет важную роль в укреплении и унификации национального регулирования. Можно надеяться на то, что новые международные глобальные инициативы для ртути
Таблица 4
Частота потребления рыбных продуктов, рассчитанная на основе рекомендаций EPA, США [8]
Содержание метилртути в рыбе (ppm/ww)
Рекомендуемое потребление рыбы (порция = 170 г)
< 0,05
> 0,05—0,11
> 0,11—0,22 > 0,22—0,95
> 0,95
Без ограничений 2 раза в неделю 1 раз в неделю 1 раз в месяц Не употреблять
приведут к сокращению вредных воздействий на здоровье населения и окружающую среду. В первую очередь это касается сокращения эмиссии ртути из антропогенных источников загрязнения, регулирования содержания ртути в пищевых продуктах, и прежде всего в рыбе. Несмотря на то что все постсоветские страны имеют весьма развитое природоохранное законодательство, все они сталкиваются с проблемами в области мониторинга, применении и контроле исполнения природоохранного законодательства, все они нуждаются в реформе подходов к проведению системных исследований содержания экотоксикантов в биосубстратах уязвимых групп населения. В странах бывшего СССР имеются многочисленные горячие точки загрязнения объектов окружающей среды ртутью, однако регулярного мониторинга не проводится. Проведение биомониторинговых исследований с частотой не реже 1 раза в пять лет, в том числе с определением содержания ртути в различных биосубстратах уязвимых групп населения, является необходимым шагом в этом направлении. Учитывая глобальность проблемы, полагаем, что проведение межнациональных биомониторинговых проектов на основе использования стандартизованных и унифицированных методов и технологий может способствовать развитию этого направления в постсоветских странах.
ЛИТЕРАТУРА
1. ВОЗ. Международная программа по химической безопасности. Десять самых опасных химических веществ. Available at: www.who.int/ipcs/assessment/public_health/chemicals_phc/ru
2. World Health Organization (WHO).Guidance for identifying population at riskfrom mercury exposure. 2008. Available at: http:// www.who.int/foodsafety/publications/chem/mercuryexposure.pdf
3. Parma Declaration on Environment and Health. EUR/55934/5.1 Rev.2, March 11, 2010. Available at: http ://www.euro.who. int/__data/assets/pdf_file/0004/78610/E93618R.pdf (Accessed 14 April 2014).
4. Показатели на основе биомониторинга экспозиции к химическим загрязнителям. Отчет о совещании Катанья, Италия 19—20 апреля 2012 г. Всемирная организация здравоохранения. 2012.
5. United Nations Environment Programme (UNEP). 2013. The Minamata Convention on Mercury. Available at: http://www. mercuryconvention.org/ (Accessed 12 May 2014).
6. Schulz C., Wilhelm M., Heudorf U., Kolossa-Gehring. Reprint of "Update of the reference and HBM values derived by the German Human Biomonitoring Commission". Int. J. Hyg. Environ. Health. 2012; 215: 150—8.
7. Joint FAO/WHO Expert Committee on Food Additives. Scientific opinion on the risk of for public health related to the presence of mercury and methylmercury in food. EFSA J. 2012; 10: 2985— 3136.
8. U.S. Environmental Protection Agency (EPA). Water quality criterion for the protection of human health: methylmercury EPA-823-R-01-001; 2001. Available at: http://water.epa.gov/ scitech/swguidance/standards/criteria/aqlife/methylmercury/up-load/2009_01_15_criteria_methylmercury_mercury-criterion.pdf
9. Sheehan M.C., Burke Th.A., Navas-Acien A., Breysse P.N., McGready J., Fox M.A. Global methylmercury exposure from seafood consumption and risk of developmental neurotoxicity: a systematic review. Bull. World Hlth Org. 2014; 92 (4). Epub Jan. 10, 2014 http://dx.doi.org/10.2471/BLT.12.116152
10. AMAP (Arctic Monitoring and Assessment Programme). Human Health in the Arctic. Oslo, Norway; 2009: Xiv+254.
11. Wilson S., Munthe J.J., Sundseth K., Maxson P., Pacyna J. et al. Updating Historical Global Inventories of Anthropogenic Mercury
Emissions to Air. Arctic Monitoring and Assessment Programme (AMAP) Technical Report. 2010; N 3. Oslo, Norway; 2010.
12. Klopov VP. Levels of heavy metals in women residing in the Russian Arctic. Int. J. CircumpolarHlth. 1998; 57 (Suppl. 1): 582—5.
13. Rylander Ch., Sandanger T.M., Petrenya N., Konoplev A., Bojko E., Odland J.O. Indications of decreasing human PTS concentrations in North West Russia. Global Hlth Action. 2011; 4: 8427 — DOI: 10.3402/gha.v4i0.8427.
14. Global mercury hotspots. New evidence reveals mercury contamination regularly exceeds health advisory levels in humans and fish worldwide. A publication by the biodiversity research institute and IPEN. 2013. http://www.briloon.org/ uploads/documents/hgcenter/gmh/gmhFullReport.pdf
15. Обзор проблемы загрязнения кадмием, свинцом и ртутью окружающей среды в России и на Украине / Ольга Сперанская, 2008. (http://www.who.int/ifcs/documents/forums/forum6/ eco_accord_ru.pdf)
16. Хлор-щелочное производство: предприятие «Каустик» в Волгограде — горячая точка ртутного загрязнения в России. 2013 г. Available at: http://www.ecoaccord.org/pop/2013/ Russian%20Fish%20and%20Hair%20report%20Rus.pdf
17. Hsiao H.W., Ullrich S.M., Tanton T.W. Burdens of mercury in residents of Temirtau, Kazakhstan I: hair mercury concentrations and factors of elevated hair mercury levels. Sci. Total Environ. 2011; 409 (11): 2272—80. doi: 10.1016/j.scitotenv.2009.12.040. Epub 2010 Jan. 21.
18. Егоров А.И., Ильченко И.Н., Ляпунов С.М., Марочкина Е.Б., Окина О.И., Ермолаев Б.В. , Карамышева Т.В. Применение стандартизованной методологии биомониторинга человека для оценки пренатальной экспозиции к ртути. Гигиена и санитария. 2014; 5: 10—8.
19. Gibb H., Haver C., Kozlov K., Centeno J.A., Jurgenson V., Kolker A. et al. Biomarkers of mercury exposure in two eastern Ukraine cities. J. Occup. Environ. Hyg. 2011; 8 (4): 187—93.
20. Karimov B., Davide V. Mercury pollution levels of human and aquatic ecosystems components in the republic of Uzbekistan. Trace elements and metal biogeochemistry. 2009. Available at: http://www.bayceer.uni-bayreuth.de/biogeomon2014/de/prog/ bayconf/beitrag_detail.php?id_obj=12446
21. Адамбеков Д., Сулайманкулов К. Иммунный статус детей в ртутной биогеохимической провинции Южного Кыргызстана. Бишкек; 2002.
22. Малов А.М., Александрова М.Л. Медико-экологические аспекты ртутной контаминации в условиях мегаполиса // www. medline.ru; то 10. Экология. 2009.
23. Pogarev S.E., Ryzhov V.V., Mashyanov N.R., Sobolev M.B. Mercury values in urine from inhabitants of St. Petersburg. Water, Air and Soil Pollution. 1997; 97 (1—2): 193—8.
24. FDA. U.S. Food and Drug Administration. Fish: What Pregnant Women and Parents Should Know. Available at: http://www.fda.gov/ Food/FoodborneIllnessContaminants/Metals/ucm393070.htmv
25. Risks and Benefits of Fish Consumption. A Risk-benefit Analysis Based on the Occurrence of Dioxin/PCB, Methylmercury, n-3 Fatty Acids and Vitamin D in Fish. (Swedish National Food Administration, Report 12, 2007). Available at: http://www.slv. se/upload/dokument/rapporter/mat_naring/2007_12_risks_and_ benefits_of_fish_consumption.pdf?epslanguage=EN-GB)93070
REFERENCES
1. WHO. International Programme on Chemical Safety. The ten most dangerous chemicals. Available at: www.who.int/ipcs/ assessment/public_health/chemicals_phc/ru (in Russian)
2. World Health Organization (WHO). Guidance for identifying population at risk from mercury exposure. 2008. Available at: http:// www.who.int/foodsafety/publications/chem/mercuryexposure.pdf
3. Parma Declaration on Environment and Health. EUR/55934/5.1 Rev.2, March 11, 2010. Available at: http //www.euro.who.int/ data/assets/pdf_file/0004/78610/E93618R.pdf (Accessed 14 April 2014).
4. Indicators Based on the Biomonitoring of Exposure to Chemical Pollutants. Report on the Meeting of Catania, Italy, 19—20 April 2012. World Health Organization. 2012. (in Russian)
5. United Nations Environment Programme (UNEP). 2013. The Minamata Convention on Mercury. Available at: http://www. mercuryconvention.org/ (Accessed 12 May 2014).
6. Schulz C., Wilhelm M., Heudorf U., Kolossa-Gehring. Reprint of "Update of the reference and HBM values derived by the German
Human Biomonitoring Commission". Int. J. Hyg. Environ. Health. 2012; 215: 150—8.
7. Joint FAO/WHO Expert Committee on Food Additives. Scientific opinion on the risk of for public health related to the presence of mercury and methylmercury in food. EFSA J. 2012; 10: 2985— 3136.
8. U.S. Environmental Protection Agency (EPA). Water quality criterion for the protection of human health: methylmercury. EPA-823-R-01 -001; 2001. Available at: http://water.epa.gov/sci-tech/swguidance/standards/criteria/aqlife/methylmercury/up-load/2009_01_15_criteria_methylmercury_mercury-criterion.pdf
9. Sheehan M.C/, Burke Th.A., Navas-Acien A., Breysse P.N., McGready J., Fox M.A. Global methylmercury exposure from seafood consumption and risk of developmental neurotoxicity: a systematic review. Bull. World Hlth Org. 2014; 92 (4). Epub Jan. 10, 2014 http://dx.doi.org/10.2471/BLT.12.116152
10. AMAP (Arctic Monitoring and Assessment Programme). Human Health in the Arctic. Oslo, Norway; 2009: Xiv+254.
11. Wilson S., Munthe J.J., Sundseth K., Maxson P., Pacyna J. et al. Updating Historical Global Inventories of Anthropogenic Mercury Emissions to Air. Arctic Monitoring and Assessment Programme (AMAP) Technical Report. 2010; N 3. Oslo, Norway; 2010.
12. Klopov V.P. Levels of heavy metals in women residing in the Russian Arctic. Int. J. Circumpolar Hlth. 1998; 57 (Suppl. 1): 582—5.
13. Rylander Ch., Sandanger T.M., Petrenya N., Konoplev A., Bojko E., Odland J.O. Indications of decreasing human PTS concentrations in North West Russia. Global Hlth Action. 2011; 4: 8427 — DOI: 10.3402/gha.v4i0.8427.
14. Global mercury hotspots. New evidence reveals mercury contamination regularly exceeds health advisory levels in humans and fish worldwide. A publication by the biodiversity research institute and IPEN. 2013. http://www.briloon.org/uploads/ documents/hgcenter/gmh/gmhFullReport.pdf
15. Review of the problem ofpollution of cadmium, lead and mercury of the environment in Russia and in Ukraine / Olga Speranskaya, 2008. (http://www.who.int/ifcs/documents/forums/forum6/eco_ accord_ru.pdf) (in Russian)
16. Chlor-alkali production: Enterprise "Caustic" in Volgograd — hot spot mercury contamination in Russia. 2013. Available at: http://www.ecoaccord.org/pop/2013/Russian%20Fish%20 and%20Hair%20report%20Rus.pdf (in Russian)
17. Hsiao H.W., Ullrich S.M., Tanton T.W. Burdens of mercury in residents of Temirtau, Kazakhstan I: hair mercury concentrations and factors of elevated hair mercury levels. Sci. Total Environ. 2011; 409 (11): 2272—80. doi: 10.1016/j.scitotenv.2009.12.040. Epub 2010 Jan. 21.
18. Egorov A.I., Ilchenko I.N., Lyapunov S.M., Marachkin E.B., Okina O.I., Yermolayev B.V., Karamysheva T.V. The use of standardized methodologies for biomonitoring of human prenatal exposure assessment to mercury. Gigiena i sanitariya. 2014; 5: 10—8. (in Russian)
19. Gibb H., Haver C., Kozlov K., Centeno J.A., Jurgenson V., Kolker A. et al. Biomarkers of mercury exposure in two eastern Ukraine cities. J. Occup. Environ. Hyg. 2011; 8 (4): 187—93.
20. Karimov B., Davide V. Mercury pollution levels of human and aquatic ecosystems components in the republic of Uzbekistan. Trace elements and metal biogeochemistry. 2009. Available at: http://www.bayceer.uni-bayreuth.de/biogeomon2014/de/prog/ bayconf/beitrag_detail.php?id_obj=12446
21. Adambekov D., Sulaymankulov K. Immune status of children in the mercury biogeochemical provinces of Southern Kyrgyzstan. Bishkek; 2002. (in Russian)
22. Malov A.M., Alexandrova M.L. Medical and environmental aspects of the mercury contamination in conditions of a megacity. http://www.medline.ru; Ekologiya. 2009. (in Russian)
24. FDA. U.S. Food and Drug Administration. Fish: What Pregnant Women and Parents Should Know. Available at: http://www.fda.gov/ Food/FoodborneIllnessContaminants/Metals/ucm393070.htmv
25. Risks and Benefits of Fish Consumption. A Risk-benefit Analysis Based on the Occurrence of Dioxin/PCB, Methylmercury, n-3 Fatty Acids and Vitamin D in Fish. (Swedish National Food Administration, Report 12, 2007). Available at: http://www.slv. se/upload/dokument/rapporter/mat_naring/2007_12_risks_and_ benefits_of_fish_consumption.pdf?epslanguage=EN-GB)93070
Поступила 24.09.14 Received 24.09.14
