CC BY
31
сю
^ Теория и история культуры
Обыденная культура: альтернативы, тупики
и выходы — анализ существенного на уровне российских явлений. (статья вторая)
УДК 008:316.73 В. А. Ремизов
Академия гражданской защиты МЧС России
В статье раскрывается сущность обыденной культуры на примерах артефактов обыденного сознания в российской реальности, роль обыденной культуры в современной социокультурной динамике страны.
Ключевые слова: культура, обыденная культура, код культуры, дух цивилизации, постмодернизм, традиции, нормы, обычаи, массовая культура, искусство, культурный схематизм, культурная драматургия, ценность культуры.
The article reveals the nature of culture using the examples of artifacts of everyday conscious in Russian reality; the role of everyday culture in modern socio cultural dynamics of the country.
Keywords: culture, everyday culture, code of culture, spirit of civilization, post-modernism, traditions, norms, rituals, mass culture, art, cultural schematism, cultural drama, value of culture.
Духовное расслоение российского общества на уровне его обыденных культурных ориен-таций — всего лишь одна сторона медали духовного состояния сегодняшней России [6, с. 3]. Другая сторона — рождение совершенно новых тенденций. Первая из них состоит в том, что большинство (более 55%) населения России являются сегодня сторонниками современной тенденции социокультурной реальности. И темпы возрастания этого предпочтения, по данным социологов, увеличиваются. Иначе говоря, перелом сознания масс уже позади. В этом поле ценностей приобретают первенство профессиональная компетентность, специализированное образование. Здесь особенно примечательно то, как население предпочитает проводить досуг, на что предпочитает тратиться.
Если еще недавно в свободном времени взрослого населения доминировали диван,
журнал, газета, телевизор, дискотека, то сегодня более 30% этого населения предпочитают свободное время посвящать обновлению знаний, получать второе образование, оканчивать курсы повышения квалификации, заниматься самосовершенствованием. Таким образом, духовный вектор значительной части населения, и в том числе, что особенно отрадно, молодежи, направляется сегодня потребностью совершенствования индивидуальности [3, с. 358].
Отметим, что с точки зрения культуры подобная «функциональность» имеет существенные проблемы. Так, в нашей образовательной политике уже начал осуществляться тезис, что школа (в том числе и высшая) должна готовить специалистов в «интересах бизнеса». К сожалению, широкая фундаментальная подготовка, в основе которой лежит максимальное общее развитие индивидуальности,
1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 2 (52) март-апрель 2013 71-75 71
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2013 ♦ 2 (52) март-апрель ^
— отнюдь не входит в «интерес бизнеса». Ему (сегодня, как и прежде) требуется узкий специалист. Думается, что урезание предметов общеобразовательного и, особенно, гуманитарного цикла в школе, общекультурного — в высших учебных заведениях отнюдь не лучший способ формирования и поддержания отечественной культуры, а разработка списка ста фильмов и ста литературных произведений, обязательных для просмотра и чтения, не решат проблемы в целом. Тем более что в них немало спорного. Оценивая общую картину трендов в образовательном процессе, можно утверждать, что они констатируют конец эпохи «общеразвивающего образования» и начало эпохи «прагматического образования».
Чиновники всех уровней забывают, что в процессе образования (и это, пожалуй, главное) надо формировать необходимую обществу творческую индивидуальность. Знания в руках нравственного, духовного урода или олигофрена не только никому не нужны, но и крайне опасны. Например, такого уровня читатели уже породили, по словам А.Я. Флиера, особый уровень науки — «поп—науку», где главное — эпатировать, частность скандального порядка превратить в существенный признак, в главное, извратив суть [9, с. 12]. И здесь ничего не остается, как согласиться с высказыванием профессора Н.Н. Ярошенко, что это яркие проявления вектора борьбы «ценностей и антиценностей» [10, с. 133].
Мы, словно забыв о судьбах молодежи, смирились также со сценами насилия, с потоками крови, которые льются с телеэкранов рекой. Подсчитано: в среднем за день дети наблюдают на телеэкранах по 17 убийств, 37 сцен безумной жестокости. Какими эмоциями такие сцены сопровождаются, догадаться не трудно. Не трудно и предсказать будущее подрастающих поколений. Но на экранах ТУ в ответ на требования запретить демонстрацию насилия бесстрастно теперь высвечивают лишь цифры возраста, с которого можно смотреть ту или иную передачу.
С поведенческим беспределом тесно связана проблема духовно-нравственного здоровья нации. Нравы, нормы обыденной морали
историчны. Они всегда менялись. Общеизвестен закон «старения» ценностей, в том числе и духовных. В связи с этим следует отметить, что кризис духовных ценностей, обусловленный коренным изменением объективных реалий, сегодня проходит точку слома (бифуркации). Результатом этого процесса становится рождение новых или обновленных смыслов, кодов, идеалов, норм, правил и наличие совершенно разнородных тенденций.
Особенностью переживаемого периода является то, что «старые» ценности, регулирующие обыденную жизнь, в средствах массовой информации комментируются на уровне, близком к идиотизму. Отсюда и беспредельно затянувшаяся «эпоха постмодернизма», попсы. Отсюда вспышка фанатизма, субкультур типа джихадизма, сектантства разных мастей, фашиствующих объединений и т.д. Постмодернизм — типичная идеология «перехода» к новым ориентациям: отказу от образцов — канонов; безудержному всеобщему игровому началу и допустимости всякого индивидуального самовыражения, стихийности мыслей и чувств, презрению к любым благородным традициям. Не следует, наверное, смягчать смысл данного явления. По сути это — духовная контрреволюция. Что следует за ней? По известным законам отрицаемое возвращается... в новом качестве. Так, применительно к России, наблюдается тенденция смены революционной морали на мещанско-обывательскую. Обыватель — это обычный человек системы; это житель, обеспечивающий лишь свое растительное существование. Все было бы, может быть, не так плохо, но культуре обывательского сознания не хватает «духа», чтобы отойти от мировоззренческой концепции обывательского индивидуализма, где в центре оказываются пределы моего «я», а остальное все подчинено собственному благоденствию. Вспомним лозунг: «Германия превыше всего»; вполне тождественен ему сегодня зловещий принцип: «Весь мир для США». Вот и в России исторические слепыши отголоском произносят: «Россия для русских»; а где-то расшевеливается миф о «Всемирном исламском халифате»; кое-кто
$
77
^ Теория и история культуры
недавно кричал «...от моря и до моря...»; живуча обывательски мещанская формула: «Все для себя. Для других хоть чума». Следует отметить: если предается забвению гуманитарная культурная составляющая, то распускается чертополохом другая, темная часть человеческого духа, происходит перерождение (человека, нации, народа, общества) [5, с. 11]. К сожалению, сигналов о духовном ущербном облике современных россиян немало. Недаром сегодня актуализирована идея «духовных скрепов» общества. Психологи и социологи говорят о состоянии «агрессивной напряженности» населения, особенно центральных районов и ареалов мегаполисов. Именно в них (а вслед за ними и в провинциях) нравственные ценности попираются и становятся товаром. Продается и покупается добро, сострадание, участие, сочувствие, совесть. В бизнесе и среди чиновничества прочное место, как идеал, занимает антигерой. Культ «рвачества», оголтелой погони за прибылью, например, привел владельцев отечественных авиакомпаний к аферам с бракован-Ф ными запасными частями, к недоливу горю-
чего, к запретам возвращаться на аэродром, если полетная обстановка грозит опасностью для пассажиров. Как быть, если врачи не хотят «возиться» с больными, «выслушивать жалобы заболевших»? Они облагают больных прейскурантами платных услуг. Сегодня даже вход в поликлиники стал платным, ибо обязательно надо покупать пресловутые «бахилы».
Социологические опросы в России последних лет показывают высокий процент неудовлетворенных жизнью людей. Наша страна по количеству несчастных в личной жизни людей оказалась непревзойденным лидером, оставив далеко позади себя Англию, Францию и США. В то время как 42% опрошенных россиян считают себя нечастными, среди французов называют себя таковыми 25%, среди англичан — 1%, а несчастных американцев вообще почему-то не оказалось. [1, с. 11].
Сегодня есть все основания говорить о новой «вспышке» в обыденном бытии гипертрофированных гедонистических установок и настроений в обществе. Удовольствие, как
допинг, находит широкое признание прежде всего в молодежной среде, ибо не престарелым же аксакалам резвиться и веселиться без меры! Наряду с культом денег и поклонением «золотому тельцу» в наши дни в сознание россиян активно внедряется еще один, не менее сомнительный, но по сути хищнический и весьма агрессивный принцип счастья, знакомый по банальным афоризмам: «Не упусти свой шанс», «Сорви удачу», «Игра — деньги — красивая жизнь» и т.д. С экранов телевизоров не сходят рекламные ролики с примитивными сюжетами и представлениями о счастье, всерьез заставляющие тонко чувствующих людей задуматься о психологическом здравии их авторов.
Социологические исследования показывают, что в системе ценностных ориентаций современной российской молодежи стремления к бездумным развлечениям и удовольствиям, к веселому и приятному времяпрепровождению прочно занимают вторую позицию после материального дохода, заметно опережая такие ценности, как служение другим людям, забота об общем благе, внимание к обездоленным, выполнение нравственного долга и т.д. Думается, что не надо доказывать то, что, связывая обыденное бытие только лишь с чувством удовлетворения пола, похоти, живота, человек занижается до состояния существа, до утробы, а отсюда лишь шаг до растительного состояния.
Нет необходимости также специально говорить о том, что всепоглощающая страсть к чувственным удовольствиям и острым ощущениям, желание «кайфа» и стремление «оттянуться» создают лишь видимость внутреннего благополучия и психологического комфорта: за ними неизбежно наступают опустошенность и духовно-нравственный распад человека. Не случайно в России ежегодно добровольно уходят из жизни более 60 тыс. человек. По мнению экспертов Всемирной организации здравоохранения, у нас в три раза превышен критический уровень самоубийств (для развитых стран он определяется в 20 тыс.). В 1990 году за помощью к психиатрам обратились 628 тыс. россиян, а через десять лет —
$
73
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2013 ♦ 2 (52) март-апрель ^
1,6 млн., то есть в 2,5 раза больше, и эта цифра растет и растет [7, с. 221].
Анализ динамики нарастания ощущений дискомфорта социального, духовно-информационного и духовно-психического планов подводит серьезных ученых к выводу о явной угрозе безопасности страны. С одной стороны, человек попадает в «пропасть бытия» от психологического дисбаланса, рассогласования «я»-существования и «я»-бытия; с другой — в «пропасть психического состояния». Но и то, и другое связано с духовным самочувствием человека, а отсюда — с его духовно-нравственным ориентированием на уровне обыденного сознания.
Многие сегодня говорят и пишут о спасительной роли для России религии и православия — в первую очередь. Действительно, православие привнесло в отечественную культуру многое из того, чем мы законно гордимся. Однако религия — это одно, церковь как организация — во многом другое. К сожалению, если вера — дело добровольное, дело свободного выбора каждого, то церковная деятельность требует средств, и организуют ее смертные (читай — грешные) люди, и, как ни крути, в России к церкви в разные времена бывало разное и не всегда доброе отношение. Нередко сама церковь дискредитировала себя, застревая в мирских утехах, извращая через функционеров «святое дело». Конечно же, в лоне церкви вызревали и великие подвижники святости, но они всегда были как-то сами по себе. Это красноречиво подтверждает и столь популярная у читающей публики книга отца Тихона «Несвятые святые», обретшая ряд литературных наград и призов [8, с. 327]. Хочется по-христиански пожелать процветания православной общине. Но и хочется по-светски её предостеречь от уже устоявшегося денежного мздоимства за церковные услуги, от появившейся личной роскоши «отцов» церкви, от мягких отношений с «братками», от не всегда вразумительных акций по отношению к не таким уж принципиальным вопросам, как, например, «дресс-код» повседневной жизни, концерты западных поп-див.
Проблем обыденной культуры, конечно же,
не понять вне анализа тенденций в сфере художественной практики. Здесь речь идет, прежде всего, о ее ядре — искусстве, главным потребителем которого, безусловно, является молодежь. Большинство исследователей отмечает, что искусство, перестав быть государственным идеологическим средством, заняло подобающую ему в рыночном обществе нишу, но оно стало товаром в сфере духовного производства со всеми вытекающими из этого последствиями. Его жизнь ныне определена правилами рынка, массовой продукции. Отсюда — почти катастрофическое всевластие «попсы», которая скорей покупается и быстрей оборачивается прибылью, или высоты в искусстве занимают «галеристы — гельманы», готовые опрокинуть и извратить все, что считалось и считается «святым» для миллионов людей, да при этом еще и заявляют что «чернь» не понимает, что «искусство свободно во всем».
В значительной мере затухает та тенденция духовности, благодаря которой жило «элитарное» (в духовно-высоком смысле) искусство. Ширпотреб «переработал», «пережевал» классику и перешел, не в силах творить высокое и прекрасное, к усреднению, варваризации, опрощению до рыночной незатейливости и удобства. Плохо то, что в данную сферу, в значительной мере от безденежья, втянулись и даровитые люди. Еще печальнее от того обстоятельства, что такое «творчество» потоком обрушивается на молодежь, определяя ее эстетические предпочтения. Производная от этого — занижение, нивелировка вкуса, уровня предпочтений, восприятия многих молодых людей. И вот на устах песенки типа: «Ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже». Конечно, нельзя не учитывать в практике просветительской деятельности целый ряд новых факторов, порожденных информационной цивилизацией. Так, ныне человек «читающий» сменяется человеком «смотрящим». Однако здесь не стоит ставить точку. «Читающим» современный человек все равно, в силу закономерностей духовного развития, обязан быть [4, с. 417]. В связи с этим представляется важным насыщать рынок литературы продукцией
$
774
^ Теория и история культуры
высокого качества. Очень важна здесь и сеть детских художественно-образовательных учреждений, кружковая работа — словом, все то, что всегда прекрасно делала российская школа.
Нет смысла отрицать, что «глобализируется» информационное пространство, что интенсифицируется взаимосвязь культур, что необходимо бережно сохранять все то, что объединяет народы, этносы, расы, страны, государства. Однако трудно, если не невозможно всем навязать «вечное и общечеловеческое», о чем «либерально» вещает часть интеллигенции. Жизнь? Но в некоторых религиях этого нет. Например, в буддизме абсолютизирован принцип перерождений («реинкарнация»). Любовь? Но, например, в США вместо понятия «любовь» употребляют понятие «кемикэл» — переживаемая временно реакция организма, а реальными называются отношения партнерства (семейного, делового, творческого). Свобода? Но в исламе считается, что каждый человек находится под неотступным взором Аллаха и обязан быть перед ним достойным, иначе — наказание или позор (ха-рам). Справедливость, равенство? Но сколько уничтожено людей во имя их утверждения, вопреки разуму? В реальности: инкви-
зиция — во имя веры; американская армия в Ираке, европейские силы в Ливии — «во имя демократии» и т.д. Нет таких духовных ценностей, под флагом которых не совершались бы самые кровавые преступления. Нет «абсолютного общечеловеческого». И не может быть. Мы все — особенные, разные [2, с. 34]. Мы должны утверждать, сохранять и беречь свои исконные ценности, а не размывать, не разрушать их. Именно таков путь к единению. Да, мы теряем структуры прошлой культуры в соответствии со сменой общественно-экономического уклада, в связи с объективными глобальными процессами и их внутрироссийской модификацией. Но мы обретаем культуру изменившегося времени, культуру стремительно обновляющейся реальности. Задача наша не утерять ядро отечественной духовности, принципы и ценности общекультурного единства народов, населяющих Русь. А это — любовь к человеку (гуманизм); это благородство побуждений в действиях; это сострадание; это стремление к чистоте совести, духа, помыслов, действий, это вечная тяга россиян к справедливости. Цель наша — культурное сотрудничество с мировым сообществом людей во имя дальнейшего исторического развития России, ибо будущее изменяется сейчас и сегодня.
$
Примечания
1. Вера и надежды // Российская газета. — 2013. — № 5 (5981). — С. 11.
2. Воеводина, Л. Н. Мифологические представления и выделение секретной сферы в архаической культуре / Л.Н. Воеводина // Вестник МГУКИ. — 2012. — № 6 (50). — С. 31—36.
3. Жарков, А. Д. Теория, методика и организация социально-культурной деятельности / А.Д. Жарков. — Москва, 2012.
4. История красоты / под ред. Умберто Эко. — Москва, 2005.
5. Ксенофонтов, В. Н. Духовная жизнь российского общества: содержание и особенности / В.Н. Ксенофонтов //Духовная жизнь российского общества: состояние, проблемы, тенденции. — Москва, 2009.
6. Обострение классовой борьбы // Литературная газета. — 2013. — № 6 (6403), 13—19 февраля.
7. Ремизов, В. А. Социальная экология культуры личности / В.А. Ремизов. — Москва, 2004.
8. О. Тихон Шевкунов. Несвятые святые / о. Тихон Шевкунов. — Москва, 2012.
9. Флиер, А.Я. Маргинальные поля знания: поп-наука / А.Я. Флиер // Вестник МГУКИ. — 2012. — № 5 (49). — С. 12—22.
10. Ярошенко, Н. Н. Развивающая среда и социально-культурная деятельность в контексте педагогики культуры / Н.Н. Ярошенко // Вестник МГУКИ. — 2012. — №6 (50). — С. 130—134.
75
