CC BY
212
ОБЯЗАТЕЛЬНА ЛИ НЕПРЕРЫВНАЯ ВИДЕОФИКСАЦИЯ СЛЕДСТВЕННОГО ДЕЙСТВИЯ?
WHETHER CONTINUOUS VIDEO RECORDING OF THE INVESTIGATIVE ACTION IS OBLIGATORY?
УДК 343.132
М.Р. ГЛУШКОВ
(Академия Следственного комитета Российской Федерации) factasunt@mail.ru
M.R. GLUSHKOV
(Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation)
Аннотация: наряду с протоколированием закон допускает видеозапись в качестве дополнительного средства фиксации хода и результатов следственного действия. Когда она применяется на протяжении всего следственного действия, это нередко сопряжено с трудностями технического и тактического характера. Между тем следователи предпочитают именно сплошную видеофиксацию. Такого же мнения придерживаются многие ученые-криминалисты. В статье приведены аргументы в пользу другой точки зрения. Кроме того, намечен круг обстоятельств, отображение которых с помощью видеозаписи не требуется.
Ключевые слова: следственное действие, протокол, видеозапись, сплошная фиксация, выборочная фиксация.
Abstract: in addition to the report, the law allows the video as an additional means of fixation of the course and results of investigative action. When it is applied throughout the entire investigative procedure, it is often difficult technical and tactical matter. Meanwhile, investigators prefer a continuous fixation. The same opinion is shared by many forensic scientists. The article presents arguments for the other point of view. Moreover, the circumstances whose display by video is not required is outlined.
Keywords: investigative action, report, video recording, continuous fixation, partial fixation.
Согласно ч. 2 ст. 166 УПК РФ наряду с протоколированием для фиксации хода и результатов следственного действия могут применяться иные средства, в том числе видеозапись. И хотя она пока не получила в этом качестве надлежащего развития, надо полагать, что в перспективе ситуация изменится. Одним из препятствий развития видеозаписи в уголовном судопроизводстве является чрезмерно усложненная процедура ее применения [1].
В частности, следственная практика исходит из того, что фиксировать следственное действие с помощью видеокамеры нужно от начала и до конца. По крайней мере, так поступают 95,7% опрошенных следователей. Столь высокий процент, вероятно, обусловлен тем, что, давая ответ, слушатели рассуждали
не абстрактно, а исходили из сложившихся в их подразделении реалий. А они таковы: видеозапись чаще всего применяют в ходе допросов (здесь и впрямь выборочная запись неуместна) либо проверок показаний на месте (они сводятся к «закреплению» признательных показаний, т.е. фактически опять же к допросу, и проходят в целом по его правилам).
Так или иначе, но приведенную выше статистику можно объяснить разве что сложившейся практикой, при разборе результатов анкетирования весомых аргументов за сплошную фиксацию следственного действия слушатели не приводят. Звучат обычно такие доводы: раз применяется видеозапись, то надо применять ее все время, тем более, что особых проблем это не доставляет. А кроме того, видеофиксация позволит
избежать жалоб на предвзятость следователя и якобы допущенные нарушения.
Представляется, что процедуры, которые усложняют работу следователей (а сплошная видеофиксация, безусловно, из их числа), должны опираться на более весомые аргументы.
Над учеными авторитет следственной практики не довлеет и в их среде отношение к проблеме уже не так однозначно. Сторонников сплошной фиксации здесь тоже большинство (некоторые предлагают записывать даже оглашение протокола и упаковку вещдоков) [2], но широко представлена и другая точка зрения.
Так, авторы одного из самых серьезных исследований криминалистической видеозаписи считают, что запечатлению на видеофонограмме подлежат лишь отдельные наиболее важные моменты следственного действия. К их числу, например, не относятся процессы поиска мелких объектов или обработки дактопорошками больших поверхностей [3].
В том же ключе рассуждают и другие юристы: «Фиксация с помощью видеозаписи всего следственного действия не только невозможна, но и нецелесообразна». Записывать следует лишь наиболее важные, узловые моменты следственного действия [4].
В.И. Шиканов высказывался за право следователя проводить выборочно даже звукозапись на допросе [5].
К сожалению, аргументации своих взглядов авторы не приводят, как впрочем, и их оппоненты. Разделяя в этой дискуссии менее популярную точку зрения, попробуем сперва возразить на доводы практиков.
Во-первых, логика «раз уж снимать, так все подряд» не кажется безупречной, поскольку видеокамера - не что иное, как техническое средство (далее - ТС), применяемое по решению следователя при производстве следственного действия. Именно он определяет, когда это ТС задействовать - все ли время (как, например, осветительные приборы или средства сбора за-паховых проб), лишь в определенные моменты (рулетка или фотоаппарат) или же не применять совсем. Никакого исключения из этого правила уголовно-процессуальный закон для видеозаписи не делает. Разумеется, мы не ведем сейчас речь о случаях обязательного применения технических средств в порядке чч. 1.1 и 3 ст. 170 УПК РФ, когда требуется фиксировать ход и результаты следственного действия в отсутствие понятых.
Можно рассмотреть вопрос и в другой плоскости. Видеозапись хоть и является техническим средством, но от прочих (дальномеров, георадаров, источников света и т.д.) стоит особняком. Наряду с этими прочими она в ч. 6 ст. 164 УПК
РФ лишь подразумевается, но в отличие от них в ч. 2 ст. 166 УПК РФ указана прямо. Этим подчеркивается особое положение видеозаписи в ряду ТС - быть наряду с протоколом (ему и посвящена ст. 166 УПК РФ) средством фиксации хода и результатов следственного действия.
Следуя этой логике, видеозапись опять-таки не обязана фиксировать все следственное действие целиком, коль скоро даже протокол (основное средство фиксации) может делать это выборочно, отражая лишь существенные обстоятельства (ч. 4 ст. 166 УПК РФ).
Во-вторых, за пределами выборочной видеозаписи могут быть оставлены только второстепенные обстоятельства. Ключевые же, по поводу которых можно ожидать жалоб и противостояния сторон, требуется фиксировать.
Наряду с этими двумя аргументами ученые-криминалисты подкрепляют ту же точку зрения, вероятно, и тем, что сплошная видеофиксация защищает от фальсификаций и подтасовок.
Подозрения в предвзятости следователя хоть и набили оскомину, но актуальности своей не утратили. Следователь заинтересован в том, как будет протекать расследование; он представляет сторону обвинения (п. 47 ст. 5 УПК РФ), которая своей задачей имеет уголовное преследование (п. 45 той же статьи), а оно, в свою очередь, нацелено на изобличение подозреваемого, обвиняемого (п. 56).
Главное, чтобы интерес не был личным - в таком случае закон (ч.2 ст.61 УПК РФ) исключает участие следователя в производстве по делу.
Так или иначе, но сомнения в объективности следователя у стороны защиты чаще всего имеются: ей неважно, из какой заинтересованности - личной или служебной (в том числе, ложно понятой) - следователь будет влиять на ход расследования. Важно, что вероятность такая существует, тем более что отделить один интерес от другого не всегда возможно - любые служебные достижения, как и ошибки, всегда касаются сотрудника лично.
Противники такой точки зрения, вероятно, заметят, что от нее недалеко и до так называемой «презумпции недоверия» следователю, и будут правы. Другое дело, что ничего ненормального в таком допущении нет. И называть его можно как угодно, но факт остается фактом - весь УПК РФ построен на этом допущении.
Достаточно вспомнить такие требования, как подписывать у всех участвующих лиц протокол следственного действия (а у допрашиваемого - каждый лист протокола допроса), предоставлять опознаваемому выбор любого места среди предъявляемых лиц, опечатывать изъятые на осмотре объекты, обеспечивать участие понятых и т.д.
Они призваны обеспечить максимально возможную достоверность собираемых доказательств, в том числе - путем исключения влияния субъективных факторов на процесс их сбора, и в первую очередь - со стороны следственного органа, который является практически полновластным хозяином этого процесса.
Поэтому, чтобы обеспечить доброкачественность доказательств, следователь должен четко следовать требованиям УПК РФ, а в тех случаях, когда тот или иной значимый вопрос законом не урегулирован - рекомендациям, выработанным наукой и практикой. Так, например, опечатывают конверт с компакт-диском, содержащим графические файлы фототаблицы - хотя буквально такому требованию приложения к протоколам следственных действий (ч. 8 ст. 166 УПК РФ) удовлетворять не обязаны. Ч. 4 ст. 189 УПК РФ ведет речь об опечатывании носителя аудио- или видеозаписи, но это требование распространяется лишь на запись допроса, к тому же опечатывать ее требуется по окончании всего предварительного расследования.
Возвращаясь к вопросу о непрерывной фиксации хода следственного действия, отметим, что потенциальную заинтересованность отдельного непорядочного следователя даже такой тактический прием исключить не в состоянии. Этот предвзятый сотрудник или вовсе откажется от видеофиксации, или проведет следственное действие после тщательной «подготовки» - проинструктировав проверяемого по существу требуемых заявлений, или, наконец, воспользуется для своих целей техническими перерывами, которые несложно организовать искусственно.
Сказанное не означает, что видеокамера может включаться и выключаться когда и как попало, по одному лишь пожеланию следователя или лица, ведущего запись. Имеется в виду другое - видеозапись не обязательно должна фиксировать все следственное действие целиком.
Практика, сложившаяся с точностью «до наоборот», может быть, вероятно, объяснена инерцией, которая действует со времен прежнего уголовно-процессуального закона. Он, допуская звукозапись допроса, прямо запрещал записывать его часть или повторять специально для записи показания, данные в ходе того же допроса - ст. 141.1 УПК РСФСР.
Такое требование не встречало возражений, поскольку было продиктовано очевидной логикой - аудиозапись показаний в силу своей объективности претендовала на роль неопровержимого доказательства. При этом, не сопровождаясь видеорядом, она не давала никакого представления о физическом и психическом состоянии лица, давшего эти показания. Что, в свою очередь, открывало возможность для злоупотреблений.
Не имея других ориентиров в регламентации видеозаписи, практические работники взяли на вооружение эту норму, распространив ее, к тому же, и на другие следственные действия.
А вот эта практика вызывала сомнения уже в свое время.
В самом деле, предусмотренная ст. 141.1 УПК РСФСР возможность звукозаписи, а стало быть, и все связанные с нею условия, касались лишь одного следственного действия - допроса. Оно и понятно, ведь его назначением является получение показаний - в виде свободного рассказа или ответов на вопросы, но в любом случае содержание допроса - это речь его участников. Эта речь при помощи звукозаписи может быть объективно зафиксирована во всех ее проявлениях - будь то собственно показания или интонации говорящих. Звукозапись всех других следственных действий лишена смысла, поскольку их содержание составляет не речь, а иное - действия лиц (на обыске), состояние и расположение объектов (на осмотре), опыт (на следственном эксперименте) и т.д.
Если же следователь приходил к выводу, что объектом фиксации должна стать визуальная составляющая следственного действия, например, обстановка места происшествия или поведение тех же допрашиваемых, он вправе был применить киносъемку (ст. 141 УПК РСФСР), включающую, если нужно, и запись звука. А для нее никаких ограничений по длительности закон не предусматривал.
Теперь же такая практика вовсе ни на чем не основана - аналога ст. 141.1 УПК РСФСР действующий закон не содержит.
После того как высказаны доводы за выборочную видеофиксацию, логично было бы определить круг обстоятельств, которые она должна «выбирать». Однако лучше сделать это от обратного - определиться со сведениями, которые на видео фиксировать не нужно.
Во-первых, нет никакой необходимости записывать на видео процесс разъяснения прав участникам следственного действия [6] - как минимум потому, что эта процедура предшествует следственному действию, а видеозапись (в каком бы свете мы ее ни рассматривали - как техническое средство в порядке ч. 6 ст. 164 или средство фиксации в порядке ч. 2 ст. 166 УПК РФ) применяется при его производстве.
Разъяснение прав должно иметь место до начала следственного действия, а при включенной видеокамере следователь лишь констатирует -права разъяснены, и выясняет - понятны ли они и желают ли участвующие лица воспользоваться какими-либо из них (из числа тех, разумеется, что могут быть реализованы прямо в данный момент - например, участие переводчика).
С учетом того фундаментального значения, которое придается праву на квалифицированную юридическую помощь (ч. 1 ст. 48 Конституции РФ) и праву не свидетельствовать против себя и своих близких (ч. 1 ст. 51 Конституции РФ), полагаем целесообразным повторное разъяснение этих прав даже под видеозапись - в случаях, когда защитник, представитель потерпевшего или адвокат, приглашенный свидетелем, в следственном действии не участвуют.
Учитывая логику, заложенную в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия», эти права нужно разъяснить в формулировках УПК РФ, а не самой Конституции. Право не свидетельствовать против себя продублировано в Конституции РФ (ст. 51) и в уголовно-процессуальном законодательстве (п. 3 ч. 2 ст. 42, п. 1 ч. 4 ст. 56 УПК РФ; для подозреваемого и обвиняемого предусмотрен и вовсе безусловный отказ от дачи показаний - п. 2 ч. 4 ст. 46 и п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). При этом п. 18 указанного Постановления признает нарушением ситуацию, когда не было разъяснено право, «гарантированное соответствующими нормами УПК РФ» (а не Конституцией РФ).
Следователю при этом можно использовать такие обороты: «Подозреваемому повторно разъясняется, что он вправе...», «Обращаю особое внимание обвиняемого на то, что он не обязан.» и т.д.
Во-вторых, нет нужды записывать перемещения участников следственного действия (особенно длительные), не сопровождающиеся пояснениями, заявлениями или демонстрацией действий. Эта рекомендация особенно актуальна для проверки показаний на месте. Когда такое перемещение предстоит, следователь, давая указание приостановить запись, называет время, причину приостановления и место, куда проследует группа. Это должны быть или точный адрес, или однозначное описание конечного пункта. В такой ситуации правильнее вести речь о приостановлении самого следственного действия, а точнее - о перерыве в нем. Такой прием уголовно-процессуальный закон допускает, когда, например, предписывает вести допрос с перерывами - см. ч. 3 ст. 187 и ч. 1 ст. 191 УПК РФ.
В-третьих, запись может быть приостановлена, если это обусловлено причинами технического характера. Например, заменой аккумулятора, кассеты или компакт-диска, на который ведется запись.
Небезынтересно в этой связи рассмотреть такую ситуацию: представим, что видеозапись по техническим причинам пришлось не то что приостановить, а вовсе прекратить - например,
сел аккумулятор и зарядить его нет возможности. Но следственное действие при этом доведено до конца. Можно утверждать, что даже такая «усеченная» запись при необходимости будет исследоваться судом, и уж точно не будет признан недопустимым доказательством протокол следственного действия. То есть произойдет ровно то же, что было бы и в случае полной фиксации. Что это как не признание возможности применять видеозапись выборочно?
В этот же третий пункт можно отнести обстоятельства организационного плана: необходимость подготовить иные технические средства (поисковые, осветительные и др.), обеспечить охрану места происшествия, оформить разрешение на въезд на охраняемую территорию, обезвредить взрывное устройство и т.п.
Здесь, как и в ситуациях, приведенных выше, можно говорить о перерыве в следственном действии.
В-четвертых, некоторые стадии следственного действия, даже непрерывного и проводимого в одном месте, подчас не несут в себе никакой информации. Например, эксгумация - в части собственно извлечения трупа из места захоронения. Или процесс вскрытия помещения (спиливание дверных петель и т.п.), подлежащего осмотру.
Понятно, что и при эксгумации может оказаться принципиальным сам ее процесс: если имеет значение, чем заваливали труп (грунтом, мусором, стройматериалом, ветвями деревьев), в какой последовательности и в каких местах. Поэтому приведенный выше пример нужно только в этом качестве и рассматривать. А общее правило можно обозначить так: следователь, решая вопрос о применении выборочной видеофиксации, должен исходить из того, что перерыв в записи не вызовет подозрений в фальсификации или в том, что за кадром остались важные обстоятельства.
По этой причине нельзя отказываться от фиксации замеров на месте происшествия [7]. Справедливости ради отметим, что эта рекомендация появилась до 04.03.2013, т.е. когда участие понятых еще было обязательным и замещаться видеозаписью не могло. На тот период и наша позиция была бы такой же - понятые в состоянии удостоверить факт и результаты замеров (иначе зачем они вообще нужны?) и видеозаписью дублировать этот процесс не нужно. Если на записи окажутся запечатлены лишь слова следователя о том, что сейчас будут производиться замеры, а затем сразу - тот же следователь, объявляющий их (разумеется, время и причину приостановления записи он должен объявить в любом случае), это будет невозможно проверить.
Подчеркнем здесь важный момент - все указанное выше касалось случаев, когда в силу ч. 1.1
ст. 170 УПК РФ понятые участия в следственном действии не принимают, и единственным средством фиксации его хода и результатов является видеозапись. В противном же случае, т.е. когда понятые готовы (и должны) подтвердить имевшие место события, видеозапись окажется дублирующим средством - и фиксации (наряду с протоколом), и удостоверения (наряду с понятыми). При этом сторонники выборочной видеофиксации, на которых чуть выше была сделана ссылка, сформировали свою позицию в иных реалиях - когда участие понятых было обязательным. Не исключено, что на данный момент их точка зрения была бы другой. В любом случае позиция этих авторов очень ценна - не учитывая детали (пусть даже такие существенные, как участие/ неучастие понятых), они формулируют принцип -видеозапись следственного действия не обязана быть непрерывной.
То есть, в случае с замерами, проводимыми без понятых, придется фиксировать процесс -например, рулетку, растянутую между объектами, и крупно - цифры на соответствующем участке шкалы. Если же понятые задействованы, то нет никакого смысла даже упоминать замеры на видеозаписи.
Как же тогда будет выглядеть видеозапись, фиксирующая следственное действие выборочно?
Как выглядит она на сегодняшний день (когда практикуется сплошная фиксация) - известно. Это длительный, перегруженный деталями, большей
частью неинформативный и утомительный фильм.
Однако не приведет ли выборочная запись к другой крайности - когда к протоколу, допустим, освидетельствования будет прилагаться видеофайл размером в несколько мегабайт, на котором под диалог следователя с неизвестным лицом будут запечатлены две татуировки и синяк?
Думается, что опасения напрасны. Препятствием на пути такой практики будут положения ч. 1 ст. 88 УПК РФ об оценке доказательств, в том числе - с точки зрения их относимости. Фрагмент видеозаписи, пусть даже понятный и информативный, но неизвестно откуда взявшийся, требованию относимости удовлетворять, очевидно, не будет. Видеозапись следственного действия в любом случае должна быть идентифицируема и легальна.
Это достигается за счет вступительной части записи, на которой в обязательном порядке сообщается - кто, где, когда, по какому делу и какое следственное действие проводит. Такой тактический прием совершенно обоснованно применяется практиками и сейчас.
В заключение еще раз подчеркнем - процедура применения видеозаписи в настоящее время остро нуждается в упрощении, поскольку действующие традиции (а ничем иным существующие сложности не объяснить) приводят к тому, что невостребованным остается эффективное и доступное техническое средство фиксации доказательственной информации.
Литература
1. Просвирин Е.В., Степанов В.В. Описание как метод познания и фиксации доказательств при расследовании преступлений: монография. - М.: Юрлитинформ, 2011. С. 140.
2. Маслов И.В., Шапков С.А. Применение технических средств фиксации осмотра места происшествия, производимого без участия понятых // Уголовный процесс. 2014. №1.
3. Криминалистическая видеозапись: учебное пособие (курс лекций) / под общей ред. РЮ. Трубицина и О.А. Щеглова. - М.: Щит-М, 2004.
4. Осмотр места происшествия: практическое пособие / под ред. В.М. Логвинова. - М.: Юрлитинформ, 2013.
5. Шиканов В.И. Актуальные вопросы уголовного судопроизводства и криминалистики в условиях современного научно-технического прогресса. - Иркутск, 1978.
6. Глушков М.Р. Нужно ли фиксировать с помощью видеозаписи процесс разъяснения прав лицам, участвующим в следственном действии? // Библиотека криминалиста. 2015. № 2 (19).
7. Криминалистика. Полный курс: учебник для вузов / под общ.ред. А.Г. Филиппова. - М.: Юрайт, 2013.
= References =
1. Prosvirin E.V., Stepanov V.V. Description as a method of studying and recording evidence in the investigation of crimes: monograph. - M.: Yurlitinform, 2011. Р. 140.
2. Maslov I.V., Sapkov S.A. The Use of technical facilities of fixation of inspection of the scene, produced without the participation of witnesses // Criminal trial. 2014. № 1.
3. Forensic video: textbook (course of lectures / under the General editorship of R. J. and A. Trubitsina O. Scheglova. - M.: The Shield-M, 2004.
4. The inspection of the scene: a practical guide / edited by V.M. Logvinova. - M.: Yurlitinform, 2013.
5. Shikanov V.I. Topical issues of criminal justice and criminology in the modern scientific and technological progress. - Irkutsk, 1978.
6. GlushkovM.R. Do i need to fix with the help of videos the process of amplifying the rights of persons participating in the investigative action? // Library CSL. 2015. № 2 (19).
7. Forensics. Full course: textbook for universities / under the General editorship of A.G. Filippov. - M.: Yurayt, 2013.
(статья сдана в редакцию 08.07.2016)
Проблемы правоохранительной деятельности 3'16-
89
