CC BY
32
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2009. № 2
А.В. Куликов
(аспирант кафедры новой и новейшей истории исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова)*
ОБЯЗАННОСТИ СЕКРЕТАРЕЙ ИСПАНСКИХ
ПОСОЛЬСТВ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.
В статье рассматривается один из аспектов процесса становления испанской дипломатической службы XVII в. — формирование административного аппарата посольств. Выводы автора основаны на исследовании дипломатической переписки трех испанских дипломатических миссий первой половины XVII в. и появившихся тогда же трактатов о посольской службе. Подробно анализируется набор обязанностей секретарей посольств. Выясняются причины появления особых секретарских профессий. На примере биографий нескольких секретарей устанавливается влияние на карьеру чиновника XVII в. таких факторов, как национальная и религиозная принадлежность, сословный статус, уровень образования, опыт службы, социальные связи.
Ключевые слова: Испания, XVII в., дипломатия, посольство, чиновничество, секретарь.
The article analyses the emergence of diplomatic administration as a key aspect of development of Spanish diplomatic service in the early 17th century The study is based on the diplomatic correspondence of three missions and treatises on legation service. The article analyses the duties of ambassadorial secretaries as well as emergence of specific secretarial professions. Biographies of several secretaries are used to establish the influence of certain factors, as ethnic and religious background, social status, education, working experience and social contacts.
Key words: Spain, 17th century, diplomacy, embassy, bureaucracy, secretary
К началу XVII в. основой европейской дипломатии стала система постоянных дипломатических представительств. В общих чертах оформились принципы организации посольской службы, сложилось ясное понимание значимости дипломатии и ее реального влияния на успех политики государства. При этом практически неизменной на протяжении еще как минимум столетия оставалась внутренняя структура посольств, иерархия дипломатических титулов, церемониал.
В XVII в. посольская служба начинает восприниматься европейцами как особый вид государственной деятельности, требующий от дипломатов опыта и специальной подготовки. Посольства превращаются в автономную часть административного аппарата
* Куликов Алексей Владимирович, e-mail: [email protected].
6 ВМУ, история, № 2
81
государства. Изучение процесса институционального оформления европейской дипломатии нового типа составляет актуальную научную проблему, связанную с историей современных норм международной жизни и взаимоотношений государств.
Испания в первой половине XVII в. оставалась великой державой, принимавшей активное участие в главных событиях международных отношений. Значительной была ее роль в сдерживании османской угрозы на юге Европы. Помогая австрийским Габсбургам, испанцы вмешались в межконфессиональную борьбу немецких князей, переросшую в общеевропейскую Тридцатилетнюю войну (1618—1648). На морях испанские интересы постоянно сталкивались с претензиями Англии и Голландии (последняя вплоть до мюнстерских соглашений 1648 г. отстаивала еще и свою политическую независимость от испанской короны). В Европе основным соперником Испании продолжала оставаться Франция, открытая война с которой продлилась более двадцати лет с 1635 по 1659 г.
Насыщенная событиями история внешней политики Испании развивалась на фоне своеобразных условий дипломатической практики. Система постоянных дипломатических представительств впервые обеспечила в этот период непрерывность обмена мнениями и новостями между основными европейскими странами. Постоянные послы (residentes) Испании находились тогда в Вене, Лондоне, Париже, Генуе, Венеции и Риме, а еще несколько испанских чрезвычайных миссий (embajadas extraordinarias) периодически участвовали в заседаниях имперских рейхстагов (1608, 1613, 1640— 1641 гг.), с особыми поручениями отправлялись ко дворам итальянских государей и немецких князей, представляли Испанию в швейцарских кантонах, работали на международных конференциях и т.д. Все эти посольства являлись крупными административными институтами, в которых на одного посла приходился штат из 10—15 человек. В их число входило обычно 3—4 секретаря (переводчик, шифровальщик, делопроизводитель, секретарь посольства), а также несколько слуг и военных.
К началу XVII в. в государственном аппарате Испании не существовало отдельного ведомства, ответственного за проведение внешней политики. Иными словами, в распоряжении испанских Габсбургов не было ничего сравнимого с Министерством иностранных дел. Его обязанности распределялись между королевскими советами и чиновниками разных уровней, которые занимались внешней политикой наряду с решением текущих внутригосударственных задач.
Общим явлением испанской бюрократии XVI—XVII вв. стало усиление роли секретарей на всех уровнях государственного управления. При Карле I (1516—1555) и Филиппе II (1555—1598) коро-
левские секретари становятся могущественными администраторами, при помощи которых осуществлялся контроль за исполнением принятых центральным правительством решений. Тогда же значительно расширился круг обязанностей у секретарей, служивших при королевских наместниках, судьях, казначеях1. Посольства не стали исключением в этом общем процессе перераспределения части функций и полномочий в пользу чиновников среднего и нижнего уровня управления.
В испанистике благодаря исследованиям Х.-А. Эскудеро2 хорошо изучен вклад королевских секретариатов в дело повседневного управления империей Габсбургов, однако о работе секретарей, служивших в других институтах государственного аппарата Испании XVII в., до сих пор известно немного. Анализ деятельности секретарей дипломатических миссий может отчасти восполнить этот пробел.
Современная историография не продвинулась здесь дальше развернутой постановки проблемы. Д. Маттингли, написавший книгу «Ренессансная дипломатия»3 (одно из лучших исследований об институтах европейской дипломатии XVI — первой половины XVII в.), указал на явное противоречие между важностью обязанностей, исполнявшихся секретарем, и его реальным статусом внутри посольства. Стремление дипломатов искусственно занизить роль секретарей Д. Маттингли объясняет «феодальными привычками» европейского дворянства, которое продолжало считать несение королевской службы собственной сословной привилегией, болезненно реагируя на профессиональные претензии со стороны других сословий. И если в сфере правосудия и финансов замещение должностей незнатными чиновниками стало обычным делом уже в XVI в., то в военном деле и дипломатии сословные амбиции дворянства давали о себе знать на протяжении всего XVII столетия4.
0 бюрократической, рутинной работе посольских секретарей XVII в. подробно рассказал ученик Д. Маттингли Ч. Картер. В книге «Секретная дипломатия Габсбургов 1598—1625»5, рассматривая организацию внутренней работы нескольких испанских посольств в Англии, он делает вывод о том, что высокая политика испанского правительства развивалась «в мире чиновников, которые вели свои маленькие войны на пути вверх по служебной лестнице», и если
1 López Cordón M.V. Secretarias y secretarias en la edad moderna: de las manos del príncipe a relojeros de monarquía // Studia histórica. Historia moderna. Universidad de Salamanca. 1996. N. 15. P. 107—133.
2 Escudero J.A. Los secretarios de Estado y del Despacho (1474—1724). Madrid, 1969. Vol. 1—4.
3 Mattingly G. Renaissance Diplomacy. N.Y., 1955.
4 Ibid. P. 224—226.
5 Carter C. The Secret Diplomacy of the Habsburgs, 1598—1625. N.Y., 1964.
«государи и посланники, определявшие политику Габсбургов, а вместе с ней и облик всего мира, выступали на авансцене драмы, то ее фон был сделан из документов»6. К сожалению, мысль о важности бюрократической стороны посольской службы не получила развития в исторической литературе.
В связи с этим актуальной является задача по уточнению административного статуса и социального положения посольской бюрократии Испании XVII в., основу которой составляли секретарские чиновники. Изучению критериев отбора дипломатических секретарей, а также анализу их служебных обязанностей и профессиональных навыков посвящено настоящее исследование.
Перенос акцента с изучения политического содержания работы испанских посольств на рассмотрение их бюрократической структуры дает возможность по-новому «перечитать» давно известные историографии источники. Особый интерес представляет анализ дипломатической переписки испанских посольств. Осуществленные к настоящему времени публикации дипломатических документов основываются на материалах посольских архивов XVII в., которые создавались испанцами при каждой миссии вне зависимости от ее размеров. Сюда попадала вся деловая документация, так или иначе проходившая через руки дипломатов. Большую часть архивных фондов составляли материалы ежедневной переписки послов с десятками корреспондентов. Там же хранились документы по финансовой отчетности, копии рекомендательных писем, различные справки и инструкции.
Самый ранний корпус изученных документов относится к миссии Гильена де Сан Клементе в Вену (1581—1608)7, целью которой было координировать единую политику Габсбургов в Европе. Благодаря развитой шпионской сети миссией было налажено информирование Мадрида о событиях в Германии, Польше, Венгрии, Италии. Решаемые этим постоянным посольством задачи потребовали содержания штата из 5—6 секретарей. Опубликованная часть переписки особенно ценна детальным отчетом о расходах миссии за период ее деятельности с 1599 по 1608 г.8
Богатый источник о посольской практике испанцев в первой половине XVII в. — четырехтомная публикация корреспонденции Диего Сармьенто де Акунья, графа Гондомара (1567—1626)9, служившего с 1613 по 1622 г. постоянным послом Испании в Лондоне.
6 Ibid. P. 91.
7 Correspondencia inédita de don Guillén de San Clemente, embajador en Alemania de los reyes don Felipe II y Felipe III sobre la intervención de España en los sucesos de Polonia y Hungría, 1581—1608. Zaragoza, 1892.
8 Ibid. P. 315—400.
9 Documentos inéditos para la historia de España. Madrid, 1936-1945. Vol. 1—4.
Историки считают Гондомара «одним из самых успешных испанских дипломатов XVII в.»10. Используя придворные интриги и знаменитые «пенсии» для английских политиков, ему удавалось удерживать Якова I Стюарта (1603—1625) от активного вмешательства в ход Тридцатилетней войны (1618—1648). Обширный материал о секретарях посольства попадал в рутинную корреспонденцию посольства из-за привычки Гондомара писать в Мадрид буквально поминутные отчеты о своей работе, часто включая в них устные донесения секретарей, сообщения о проведенных ими встречах, допущенных ошибках и т.д.
Другим своеобразным источником о дипломатии XVII в. является корреспонденция испанского посольства, работавшего на мирной конференции в Мюнстере (1644—1648)11. Будучи чрезвычайным, оно тем не менее располагало секретариатом, по структуре и набору обязанностей очень схожим с тем, что имели миссии испанских послов-резидентов. В разное время его возглавляли Диего Сааведра и Фахардо (1584—1648), Гаспар де Бракамонте граф Пень-яранда (1595—1676) и Антонио Брун (1600—1654). Нескольких одновременно работавших на конференции дипломатов обслуживала крупная посольская канцелярия. В интенсивных переговорах испанцы часто прибегали к посредничеству секретарей, что позволяет дать оценку деятельности чиновников низшего уровня в дипломатической практике.
В совокупности изученные источники посольских архивов содержат сведения о четырнадцати секретарях, работавших в испанских посольствах на протяжении первой половины XVII в., что создает основу для дальнейших обобщений и выводов о бюрократической структуре испанских посольств.
Помимо опубликованных материалов посольских архивов в работе были использованы созданные в первой половине XVII в. трактаты о профессии («искусстве» в терминах эпохи) секретаря. Нам известны два таких трактата — Ф. Бермудеса де Педрасы «Королевский секретарь» (1620)12 и А. Переса дель Баррио «Руководство для секретарей сеньоров» (1613)13.
Оба они были адресованы королю и обосновывали претензии низкородных чиновников участвовать в управлении империей наравне со знатью. Ссылаясь на уже сложившуюся бюрократическую практику, их авторы — сами в прошлом секретари — делали вывод
10 Pastor A.R.. Un embajador español en la escena inglesa. Madrid, 1925. P. 6.
11 Colección de documentos inéditos para la historia de España. Madrid, 1884—1885. Vol. LXXXII—LXXXIV (далее — CODOIN).
12 Pedraza F. Vermudez de. El secretario del rey. Madrid, 1620.
13 Barrio A.G. Perez del. Direccion de secretarios de señores y las materias, ayudadas y obligaciones que les tocan. Madrid, 1613.
о том, что всеобщее благо и процветание испанской монархии зависело от навыков секретаря едва ли не больше, чем от самого государя или его знатных советников14. И хотя ни по властным амбициям, ни по объему полномочий посольские секретари не шли ни в какое сравнение с их королевскими «коллегами», созданные ими трактаты дают нам целостное представление о месте секретарей (в том числе посольских) в административном аппарате монархии, а кроме того, свидетельствуют о формировании у них собственного профессионального самосознания.
В этот же период были написаны два самых значимых испанских сочинения об искусстве дипломатии — «Посол»15 (1620) Хуана Антонио де Вера и Суньига и «Советы для королей, государей и послов»16 (1643) Кристобаля де Бенавенте и Бенавидеса. Трактат Х. де Веры был знаменит в Европе благодаря многочисленным переводам на французский язык, однако для целей нашего исследования он в силу ряда особенностей (значительного акцента на необходимых послу моральных и профессиональных качествах в ущерб описанию деталей его повседневной работы) остается малоинформативным. Кроме того, Х. де Вера видел в ремесле посольского секретаря особое искусство, рассказывать о котором в трактате он посчитал неуместным17.
Сочинение К. Бенавенте претендует на большую универсальность. Его автор составил подробную библиографию древних и новых книг о посольствах, собирал показательные истории о дипломатической практике. К. Бенавенте приводит также много примеров из опыта собственной службы (с 1618 по 1625 г. он был послом Испании в Венеции, затем с 1632 по 1635 г. — во Франции).
Испанские политические трактаты XVII в. позволяют нам составить представление о том, какими качествами, по мнению современников, должен был обладать «образцовый секретарь». «Секретарь — это тот, кто хранит секреты»18. Таким в трактатах было наиболее распространенное и лаконичное определение должности «секретаря», которое хорошо отражает суть должностных обязанностей чиновников этого ранга в XVII в.19 Характерно, что все
14 Особенно красноречив был Ф. Бермудес, называвший секретарей то «полюсами, вокруг которых движется политический глобус монархии», то «руками мистического тела королевства», то «хранителями гармонии правительства» (Pedraza F. Vermudez de. Op. cit. P. 16—17).
15 Vera y Zuñiga J.A. El Embajador. Sevilla, 1620.
16 Benavente y Benavides C. Advertencias para reyes, príncipes y embajadores. Madrid, 1643.
17 Vera y Zuñiga J.A. Op. cit. P. 22.
18 Pedraza F. Vermudez de. Op. cit. P. 15. См. похожее определение: Benavente y Benavides C. Ор. cit. P. 614; BarrioA.G. Perezdel. Op. cit. P. 16.
19 Характерно, что по отношению к секретарям испанцами употреблялось другое название — silenciario (дословно — молчун) (Pedraza F. Vermudez de. Op. cit. P. 16).
современники, писавшие о критериях отбора секретаря, в полном соответствии с данным определением делали особый упор именно на личные человеческие качества секретарского чиновника. Чаще других упоминались «честность», «преданность», «умеренность», «сдержанность», «молчаливость», «добросовестность», «неподкупность», «богобоязненность». Ф. Бермудес, перечислив их, пришел даже к выводу о том, что наилучшим секретарем мог бы стать святой или человек «ангельских обычаев»20, а К. Бенавенте и вовсе заключил, что «секретарь должен быть равен по личным достоинствам самому послу»21.
Высокие требования трактатов к морали секретаря имели под собой реальную основу, поскольку при устоявшейся в посольствах системе делопроизводства секретари имели неограниченный доступ к секретной переписке дипломатов. Закономерно поэтому, что, выбирая для себя секретаря, посол ориентировался в первую очередь на его честность и неподкупность.
Дворянское происхождение было для современников надежным показателем, гарантировавшим сочетание в секретаре этих двух качеств. Считалось, что должность посольского секретаря была хорошим способом для молодого дворянина («caballero mozo») начать карьеру дипломата. Посольства в таком случае становились своеобразными школами бюрократии, где желающие могли заранее освоить все тонкости предстоящей службы и «вырасти, — по образному выражению К. Бенавенте, — из нежных растений в великолепных послов»22, тем более что успех дипломатии в XVII в. все чаще зависел не столько от политического таланта посла, сколько от его навыков администратора, способного должным образом организовать работу сотрудников миссии23. Подобный путь от нижних чинов посольской канцелярии проделал знаменитый испанский дипломат и выходец из знатного рода Диего Сааведра и Фахардо, который, закончив Университет Саламанки, проработал несколько лет секретарем-шифровальщиком в посольстве Филиппа III (1598—1621) при папском дворе.
Однако на практике выбор дворянином должности секретаря был редкостью, и оттого в посольские секретариаты попадали обычно люди незнатные, судить о честности и добросовестности которых можно было только по рекомендательным письмам. Заполучить их простой чиновник мог либо благодаря многолетней
20 Ibid. P. 44, 49.
21 Benaventey Benavides C. Ор. cit. P. 618.
22 Pedraza F. Vermudez de. Op. cit. P. 215.
23 «Ни одно занятие не нуждается в большей практике, чем работа с бумагами», — говорил о необходимости бюрократического опыта Ф. Бермудес (Pedraza F. Vermudez de. Op. cit. P. 31).
службе в одном из ведомств королевства, либо с помощью могущественных покровителей (которые появлялись у него также в результате предшествующей службы). Опыт и профессионализм, честность и преданность были, таким образом, в карьере незнатного чиновника тесно между собой переплетены, а служба в посольстве становилась для них уже сама по себе успешным итогом бюрократической карьеры. Известно, например, что один из секретарей испанского посольства в Мюнстере работал ранее в финансовом ведомстве Фландрии. Рекомендации брюссельского наместника позволили перейти чиновнику в посольство, где размер его жалованья увеличился почти вдвое24.
Случалось и так, что в посольство удавалось попасть представителям незнатной молодежи, для которой королевская служба была семейной традицией. Поэтому лучшими рекомендациями для двадцатилетнего Косме де Вильявисьоса — секретаря-делопроизводителя посольства Гондомара - было то, что его умерший брат состоял секретарем при испанском посольстве в Англии, а отец был чиновником в Мадриде25. Таким же выходцем из «секретарской» семьи был шифровальщик Гондомара26.
Существовали и другие требования к соискателям секретарской должности. Поиск верного и неподкупного секретаря напрямую связывался с вопросом о том, где именно он родился27. Настороженное отношение к иностранцам-неиспанцам (ирландцам, австрийцам, фламандцам), трудившимся секретарями разных испанских посольств, легко улавливается в письмах дипломатов, что, однако, не было непреодолимым препятствием к тому, чтобы неиспанцы становились секретарями.
Действительно бывали случаи, когда острая необходимость в умелом чиновнике заставляла оставить в стороне предубеждения. Наиболее востребованной специальностью были секретари-переводчики, которых испанским дипломатам приходилось набирать на месте (с тем обязательным условием, чтобы они были католиками). С неудовольствием писал об этой распространенной практике К. Бенавенте: «Полагаться на верность этих людей (переводчиков. — А.К.) небезопасно, поскольку в большинстве случаев они — люди низкого происхождения и ненадежны»28.
24 CODOIN. Vol. LXXXII. P. 62.
25 Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 1. P. 160.
26 Ibid. Vol. 2. P. 157.
27 Напр., Ф. Бермудес считал «происхождение» (patria) главным ориентиром при выборе секретаря (Pedraza F. Vermudez de. Op. cit. P. 28). Такой же подход был у К. Бенавенте (Benaventey Benavides C. Ор. cit. P. 616).
28 Benavente y Benavides C. Ор. cit. P. 622. Он же писал: «Теперь секретарей-переводчиков набирают не столько за их высокие моральные качества, сколько заботясь о том, чтобы они хорошо знали чужую речь» (Ibid. P. 625).
На должность секретаря в особых обстоятельствах могли принимать духовных лиц. В миссии Гондомара, работавшей в протестантском окружении, состояло два секретаря-священника (Аугустино Перес и Хулиан Санчес де Ульва), которые в дополнение к канцелярским обязанностям служили по специальному разрешению папы мессы в посольской часовне29. Оба имели университетское образование, дававшее им степень летрадо (letrado). В штате других посольств секретари-летрадос не упоминаются, однако известно, что их могли на время вызывать из ближайших испанских провинций для юридических консультаций или осуществления суда над соотечественниками30.
Интенсификация международных отношений в первой половине XVII в. не только способствовала распространению в Европе системы постоянных дипломатических представительств, но и значительно расширяла функции самих посольств. Помимо политической деятельности они занимались целенаправленным сбором информации, проводили крупные финансовые операции, выполняли судебные и консульские функции. Это привело к увеличению штата миссий31 и появлению у секретарей посольств обширных дополнительных обязанностей.
На протяжении всего XVII в. «секретари-переводчики», «секретари-шифровальщики», «секретари-делопроизводители» и «секретари посольств» составляли основу структуры дипломатической службы Испании.
Наиболее важной и ответственной в посольстве была должность «секретаря посольства» (secretario de la embajada). Специализация других секретарских профессий коснулась его в наименьшей степени: по набору и разнообразию выполнявшихся этим секретарем функций — личный помощник и заместитель посла, письмоводитель, курьер, нотариус, свитский, счетовод, финансовый контролер — он не имел себе равных в миссии.
От практики средневековых миссий секретарь посольства унаследовал обязанности личного писаря посла32, которому дипломат диктовал черновики писем, где подчеркивались конфиденциальные фразы, подлежавшие шифровке33, вносились необходимые исправ-
29 Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 1. P. 190; Vol. 3. P. 54, 191.
30 Benaventey Benavides C. Ор. cit. P. 342.
31 К. Бенавенте объяснял это лаконично — «один секретарь не может со всеми обязанностями одинаково хорошо справляться» (Benavente y Benavides C. Op. cit. P. 619).
32 Послы практически никогда не писали документы собственноручно: заставить дипломата взять в руки перо могло отсутствие поблизости секретаря, необходимость сделать срочную приписку к документу или желание подчеркнуть автографом особую расположенность к получателю (CODOIN. Vol. LXXXII. P. 288; Vol. LXXXIII. P. 340; Vol. LXXXIV. P. 101).
33 CODOIN. Vol. LXXXIII. P. 412.
ления и дополнения, впоследствии записывавшиеся набело в окончательный вариант все тем же секретарем.
Число корреспондентов миссии в рассматриваемый период было уже так велико, что для части посольских адресатов секретарь писал от своего имени. Делал он это, когда требовалось «отослать заинтересованным лицам, как то: губернаторам, послам и прочим королевским министрам — непосредственно касавшуюся их информацию»34. Через секретаря проходила, таким образом, вся входящая и исходящая корреспонденция миссии, о сути и содержании которой он знал едва ли не лучше посла.
Секретарь мог выступать в роли курьера посольства, особенно в тех случаях, когда доставляемые пакеты нужно было наверняка застраховать от перехвата35. Иногда корреспонденция служила лишь дополнением к тому, что секретарь должен был передать адресату на словах. Например, секретарь английского посольства в 1617 г. удостоился личной аудиенции у короля, получив от него устные инструкции для своего посла36.
Обычной ситуацией дипломатического обихода XVII в. были встречи с тайными агентами — людьми низкого происхождения или сомнительной репутации. Общение подобного рода обычно поручалось секретарю37. В случае возникновения скандала работавший с агентурой секретарь формально отводил подозрения от посла, спасая не только его репутацию, но и честь короля.
Одной из древнейших функций секретаря была нотариальная. Подписью секретаря или фактом его присутствия заверялись приговоры судов, финансовые сделки, завещания. Схожими обязанностями располагал и посольский секретарь, подписывавшийся под достигнутыми на переговорах соглашениями, причем его подпись могла не дополняться визами дипломатов, если это были промежуточные или декларативные решения38.
Испанские посольства распоряжались крупными финансовыми средствами, предназначавшимися для нужд разведки, помощи союзникам, вербовки солдат, покупки кораблей и т.д. Деньги, израсходованные дипломатами, подлежали строжайшему учету, который должен был вести все тот же секретарь посольства39. При-
34 Benaventey Benavides C. Op. cit. P. 630.
35 Ibid. P. 92, 135, 169.
36 Ibid. P. 133, 136. Необходимость отправки секретаря для консультаций в схожих ситуациях отмечает К. Бенавенте (Benaventey Benavides C. Op. cit. P. 191).
37 Benavente y Benavides C. Ор. cit. P. 459; Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 3. P. 114, 131.
38 CODOIN. Vol. LXXXIII. P. 514, 194; Vol. LXXXIV. P. 114.
39 В испанском посольстве на переговорах в Мюнстере финансовыми делами миссии какое-то время занимался мелкий чиновник казначейства — contador (CODOIN. Vol. LXXXII. P. 88, 96). В бюрократической практике других изученных посольств эта должность не встречается.
мерно раз в два-три года на основании счетов, векселей и справок, хранившихся в посольском архиве, финансовые данные сводились секретарем в один большой итоговый отчет, где указывались получатель, цель, обоснование необходимости, точная сумма и дата проведения каждого платежа из средств посольства вне зависимости от того, была ли это покупка гусиных перьев или заказ на изготовление золотого кубка в подарок влиятельному министру40.
Сложности, возникавшие при вексельном переводе, приводили к тому, что за получением денег у сотрудничавшего с испанцами финансового агента (часто жившего далеко от того места, где располагалась миссия) приходилось отправлять секретаря посольства в сопровождении вооруженного конвоя41. Секретарь мог также напрямую поддерживать деловые отношения с финансистами. Так, Педро дель Кампо лично знал несколько купцов в Мюнстере и приходил к ним за деньгами для миссии42. Широкими финансовыми полномочиями располагал секретарь лондонского посольства Хулиан Санчес де Ульва, который получал на свое имя и самостоятельно распределял крупные суммы43.
Испанские посольства не только много тратили, но и осуществляли строгий контроль за тем, насколько эффективно расходовались союзниками деньги, выделенные под конкретные цели. Например, ежегодным инспекциям подвергались два сформированных на средства Филиппа III подразделения имперской армии. Осуществление непосредственных проверок возлагалось соответственно на двух секретарей посольства (собственно «секретаря посольства» Лопе Диасa де Пангуа и шифровальщика той же миссии Педро де Монтанья), для которых в частях проводились специальные военные смотры44. По их результатам секретари имели право принимать решения о существенном снижении жалованья офицеру, ответственному за поддержание порядка в его соединении45.
К. Бенавенте включал секретарей в иерархию дипломатических титулов, вместе с тем поясняя, что они «не могут представлять всего величия приславших их государей»46. Секретари посольств выступали как самостоятельные представители испанского короля только в случаях чрезвычайных, незапланированных, замещая посла по причине его смерти, срочного отзыва, временной отлучки для отдыха или консультаций. У оставшегося без непосредственного
40 Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 1. P. 188—195.
41 CODOIN. Vol. LXXXII. P. 112.
42 Ibid. Vol. LXXXIII. P. 51.
43 Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 2. P. 114, 179, 188.
44 Correspondencia inédita de don Guillén de San Clemente... P. 386, 387, 392.
45 Ibid. P. 387.
46 Benaventey Benavides C. Ор. cit. P. 30.
руководителя посольского секретаря возникали трудности с обоснованием правового статуса. Вследствие этого любые замещения приходилось согласовывать с принимающей стороной, присваивая секретарю обычно дополнительный титул дипломатического «агента» или «резидента»47.
Но, даже пройдя через все формальные процедуры, секретарь не мог рассчитывать на самостоятельное ведение полномочных переговоров или заключение соглашений48. Его функции на период отсутствия посла оставались только техническими: поддержание переписки с Мадридом, присмотр за посольским архивом и шифром, сохранение агентурной сети, а также налаженных каналов передачи корреспонденции и денег (пример такой временной передачи миссии под управление секретаря имелся в посольской практике Гондомара49).
Иногда ограниченные дипломатические контакты были возможны на уровне секретарей посольств, когда речь шла о том, чтобы создать базовые условия для встреч дипломатов. Педро дель Кампо регулярно встречался в Мюнстере со своими коллегами из посольств Голландии и Франции50. Допустимыми признавались также его переговоры с посредниками конференции51.
Наряду с «секретарем посольства» при каждом испанском после непременно появлялась должность секретаря-переводчика (secretario de lenguas). Этот чиновник часто подменял в курьерских и инспекционных поездках основного секретаря миссии52, снимая с последнего чрезмерную нагрузку
Большинство испанских дипломатов свободно владели несколькими иностранными языками, однако говорить без помощи секретаря на официальных церемониях и переговорах дипломатический этикет XVII в. не позволял, расценивая речь посла на чужом языке как нечто недопустимое для чести и суверенитета приславшего его государя53. Источники XVII в. подтверждают устойчивое использование латыни в качестве разговорного языка
47 Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 1. P. 86, 268.
48 Посольская практика дает также примеры того, что оставшийся один секретарь часто утрачивал особые иммунитетные права и, следовательно, мог подвергаться аресту, обыску, а посольская резиденция — конфискации (Benavente y Benavides C. Ор. cit. P. 247; Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 2. P. 262).
49 Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 2. P. 61, 84.
50 О таких же «секретарских конференциях», которые часто проводились в Венеции, пишет К. Бенавенте (Benaventey Benavides C. Ор. cit. P. 618).
51 CODOIN. Vol. LXXXIII. P. 208, 334. См. другие примеры таких подготовительных переговоров: Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 3. P. 249; Vol. 4. P. 101—102.
52 Correspondencia inédita de don Guillén de San Clemente... P. 338, 340, 370.
53 Benavente y Benavides C. Op. cit. P. 623.
папскими легатами и послами Империи, тогда как остальные дипломаты (в том числе и испанцы) предпочитали заменять ее на переговорах родным языком. Помощь эрудита-переводчика была в большей степени правовой и требовалась при сверке текста соглашений, составлявшихся, как правило, на латыни.
Нормой дипломатической переписки было давать ответы на языке входящей корреспонденции. С этим без труда справлялся обычно и сам посол, однако записывать за ним слова незнакомой речи простой секретарь, очевидно, не мог. Переводчик исполнял в миссии много письменной работы, поскольку переводу на испанский подлежали все копии иностранных документов, отправлявшихся для ознакомления к королю или его министрам.
Сохранение секретности дипломатической переписки было делом чрезвычайной важности. Отсюда та серьезность и щепетильность, с которой в посольствах относились к обязанностям секретаря-шифровальщика (secretario de cifra) — единственного, кто был способен обезопасить секретные письма от прочтения во время доставки.
Шифр у каждого посла был индивидуальным, а ключи от шифров других испанских дипломатов вручались послу как атрибут его особых полномочий наряду с верительными грамотами и инструк-циями54. С утратой шифра, происходившей регулярно и по разным причинам (предательство, похищение, дешифровка), немедленно обрывалась всякая переписка до прибытия из столицы нового шифра55, доставлявшегося в особом конверте с множеством сургучных печатей и известных только послу примет их неприкосно-венности56. При малейшем сомнении вся процедура повторялась и все только ради того, чтобы вручить в конце концов шифр посольскому секретарю-шифровальщику.
Работа его была кропотливой, трудоемкой и долгой. По сути, ему приходилось заново переписывать почти всю посольскую корреспонденцию. Существенно, что при этом ее секретное содержание передоверялось очередному (уже третьему) секретарю, обходиться без которого при массовом потоке писем было невозможно.
После секретаря посольства, шифровальщика и переводчика с содержанием дипломатических писем предстояло ознакомиться еще как минимум одному «секретарю-делопроизводителю» («secretario que manejа papeles»57 или просто «secretario de papeles»58),
54 Ibid. P. 95.
55 Такой случай встречается в переписке Гондомара. Утрата шифра произошла тогда по вине секретаря (Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 1. P. 227).
56 Ibid. P. 273, 299.
57 Correspondencia inédita de don Guillén de San Clemente... P. 351.
58 Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 2. P. 212.
приставленному к архиву миссии, куда почти без изъятий попадала входящая корреспонденция, а также большинство исходящих писем посольства, переписывавшихся секретарем архива в одну большую тетрадь (при самом примитивном порядке систематизации).
Помимо очевидных преимуществ — использования перекрестных ссылок, учета срока и факта доставки каждого письма, возможности предоставить полный отчет в своих действиях — посольский архив доставлял испанским дипломатам и немало хлопот. Для его ведения одного хранителя-переписчика часто бывало недостаточно, а привлечение еще нескольких секретарей сильно увеличивало риск разглашения секретных документов.
С формальной точки зрения большинство посольских секретарей состояли на государственной службе, получали жалованье из казны и проходили обязательную процедуру утверждения своей кандидатуры королем59. Исключением из установленного порядка были личные секретари послов, которым дипломаты платили из собственного кармана. Такой секретарь (Хулиан Санчес де Ульва) был у Гондомара и помогал графу вести переписку еще задолго до начала его дипломатической карьеры. Позднее Гондомар не преминул добиться для него официальной должности секретаря по-сольства60. Нечто подобное происходило в австрийской миссии, где низшие секретарские должности занимали два клиента (criados) посла, которых заменили впоследствии назначенными из Испании секретарями61. Данные примеры хорошо иллюстрируют описанный Д. Маттингли процесс постепенной трансформации посольств из частных институтов при после-сеньоре в полноценные государственные учреждения. При этом факт королевского назначения в обоих случаях не обеспечивал исключения секретаря из прежних сеньориальных связей.
Вместе с тем уже в первой половине XVII в. независимость положения секретарских чиновников и устойчивость административной структуры посольств достигли такого уровня, при котором смена посла не приводила к автоматической замене штата секретариатов. В результате вновь прибывшему дипломату часто доставались секретари его предшественников (например, секретарь лондонского посольства Аугустино Перес благополучно «пережил» отставку трех послов, переводчик той же миссии Франсиско Фу-лер — двух)62. Распространенным был переход секретарей из одной
59 Одобрение короля требовалось даже для приема в посольство рядовых делопроизводителей (CODOIN. Vol. LXXXII. P. 62, 68, 90).
60 Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 4. P. 193.
61 Correspondencia inédita de don Guillén de San Clemente... P. 330.
62 Ibid. Vol. 4. P. 193; Vol. 1. P. 171.
испанской миссии в другую. Все тот же А. Перес, прежде чем оказаться в Лондоне, работал несколько лет в испанском посольстве в Венеции63, а два секретаря Пеньяранды имели опыт службы при миссиях в Англии и Германии64.
Возможность легкого подкупа посольского секретаря обусловливалась сравнительно небольшим размером его жалованья65. Счета испанского посольства в Австрии свидетельствуют о ежегодных выплатах в размере 2500 флоринов некоему секретарю французского посольства с формулировкой «за постоянно оказываемые нам услуги» (иными словами, попросту шпионившему в пользу испанцев)66. В то же время жалованье за 1608 г. испанского посла в Вене Гильена де Сан Клементе равнялось 8000 флоринов в год, его переводчик Арнальдо Бандербасе получал уже почти в три раза меньше — 3300 флоринов, «секретарь миссии» Диас де Пангуа (ездивший в воинские части и отчитывавшийся перед казной) — 1800 флоринов в год, в то время как жалованье шифровальщика Педро де Монтанья равнялось всего 300 флоринам. Делопроизводитель той же миссии получал 40 флоринов67. Обычным делом были задержки в выплате жалованья на два-три года68.
Приводимые цифры свидетельствуют о том, что в особых условиях королевской службы XVII в. с ее ценностными установками «придворного общества» усердие и преданность нижних посольских чиновников поощрялось не столько материальным вознаграждением, сколько самой возможностью стать объектом милости и внимания монарха.
Это могло выражаться в увеличении размера жалованья69, «замеченного» королем секретаря, или в виде денежных премий70, регулярно выплачивавшихся в посольских секретариатах. Покровительство монарха могло способствовать карьерному росту секретаря, примером чему является судьба секретаря-делопроизводителя лондонской миссии Хуана Батиста Банмолы, получившего в Брюсселе благодаря рекомендательным письмам высокую должность
63 Ibidem.
64 CODOIN. Vol. LXXXII. P. 71, 312.
65 Проблема подкупа секретарских чиновников была общеевропейской. Гон-домар знал о содержании большинства писем английского короля, в то время как англичане благодаря подкупу секретаря в Мадриде располагали полными текстами его собственной корреспонденции (Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 1. P. 139; Vol. 3. P. 131).
66 Correspondencia inédita de don Guillén de San Clemente... P. 390.
67 Ibid. P. 376—379.
68 Ibid. P. 378.
69 Ibid. P. 377; Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 1. P. 191; Vol. 3. P. 273.
70 Documentos inéditos para la historia de España. Vol. 1. P. 191; Vol. 2. P. 113; Vol. 3. P. 278.
секретаря при наместнике Фландрии71. В особых случаях королевская казна могла оплатить долги секретаря или, например, покрыть расходы на его лечение72.
В то же время посольская служба не обеспечивала секретарям возможности существенного продвижения вверх по социальной лестнице. Произошедший в конце XVI в. перекос в структуре обязанностей посольств, при котором дипломаты стали выполнять административные и разведывательные функции в большей степени, чем представительские, привел к тому, что круг задач, решаемых повседневно секретарем и послом, стал во многом совпадать. Закономерным этапом в карьере секретаря мог бы, казалось, стать пост посла, однако это полностью исключала существовавшая в Испании традиция назначать дипломатами только представителей аристократии73. В результате приобретенный посольскими секретарями опыт оперативного исполнения дипломатических поручений оставался не до конца востребован испанской монархией, а вклад добросовестных и профессиональных секретарей в успех работы посольства не всегда признавался.
Список литературы*
Carter C. The Secret Diplomacy of the Habsburgs, 1598—1625. N.Y., 1964.
Escudero J.A. Los secretarios de Estado y del Despacho (1474—1724). Madrid, 1969. Vol. 1—4.
López, Cordón M.V. Secretarias y secretarias en la edad moderna: de las manos del príncipe a relojeros de monarquía // Studia histórica. Historia moderna. Universidad de Salamanca. 1996. N 15. P. 107—133.
Mattingly G. Renaissance Diplomacy. N.Y., 1955.
Pastor A.R.. Un embajador español en la escena inglesa. Madrid, 1925.
Список процитированных источников
Barrio A.G. Perez del. Direccion de secretarios de señores y las materias, ayudadas y obligaciones que les tocan. Madrid, 1613.
71 Ibid. Vol. 1. P. 92. К. Бенавенте считал, что посольские секретари являлись лучшими кандидатами на самые высокие чиновничьи должности и именно из их числа следовало набирать секретарей для королевских советов и губернаторов (Benavente y Benavides C. Op. cit. P. 618—619). Однако точно установить, соответствовала ли карьера реальных посольских секретарей той, что описана в трактате, опираясь на использованный круг источников, невозможно.
72 Ibid. Vol. 2. P. 185.
73 «Никак не может быть того, чтобы человек низкого происхождения представлял персону столь знатную, какой является король» (Benavente y Benavides C. Op. cit. P. 116). Тот же автор далее: «Почти всегда назначают [послами] самых знатных сеньоров королевств и провинций, что особенно принято у государей Испании» (Ibid. P. 212).
* В списке приводится только упоминаемая в данной статье литература.
Benavente y Benavides C. Advertencias para reyes, príncipes y embajadores. Madrid, 1643.
Colección de documentos inéditos para la historia de España. Madrid, 1884—1885. Vol. LXXXII—LXXXIV.
Correspondencia inédita de don Guillén de San Clemente, embajador en Alemania de los reyes don Felipe II y Felipe III sobre la intervención de España en los sucesos de Polonia y Hungría, 1581—1608. Zaragoza, 1892.
Documentos inéditos para la historia de España. Madrid, 1936—1945. Vol. 1—4.
Pedraza F. Vermudez de. El secretario del rey. Madrid, 1620. Vera y Zuñiga J.A. El Embajador. Sevilla, 1620.
Поступила в редакцию 22.05.2008
7 ВМУ, история, № 2
