Общие принципы международного права и нормы международного обычая: теоретико-правовой анализ взаимодействия Текст научной статьи по специальности «Право»

[fl

▼

Мусахан Айшабиби,

докторант 2-го курса

Казахского гуманитарно-юридического университета

ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА И НОРМЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ОБЫЧАЯ: ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

В связи с «размытым» пониманием самой правовой природы норм международного обычая, вопросы, касающиеся их взаимодействия с другими источниками международного права, создают еще более сложную картину понимания данного процесса. Можно полагать, что вопрос касательно процесса взаимодействия источников международного права, по сути предполагает определение природы международного обычая. Другими словами, вопрос определения самой юридической природы норм международного обычая, а также установления факта наличия международного обычая непременно включает в себя элементы взаимоотношения с другими источниками международного права.

Целью данной статьи является раскрыть процесс взаимодействия таких источников международного права как международный обычай и общие принципы международного права. Для достижения данной цели необходимо определить природу общих принципов международного права, или как некоторые предпочитают, общепризнанных принципов, их роль и функцию в возникновении норм международного обычая, с тем, чтобы попытаться раскрыть их «динамичную» взаимосвязь.

Перед тем, как раскрыть взаимосвязь между общими принципами международного права и нормами международного обычая, необходимо отметить, что существует некая неопределенность в самом определении общих принципов международного права.

Статья 38 Статута Международного Суда Правосудия (далее - Статут) отображает список источников международного права, которые Международный Суд Правосудия ООН (далее - Международный Суд) вправе применить при решении переданных ему споров. Таким

образом, в данном перечне присутствуют общие принципы права, признанные цивилизованными нациями. Уже долгое время актуальным является вопрос, касающийся источника возникновения общих принципов права в смысле ст. 38 Статута, является ли источником общих принципов национальное право или все-таки, источник может иметь и международных характер [1, с. 74].

Еще когда разрабатывался текст Статута Международного суда, разработчиками была предложена такая мысль, что для того чтобы избежать non liquet в решении спорных дел, Суду необходимо разработать свод универсальных принципов международного права путем толкования принципов содержащихся в национальном законодательстве каждой страны. Однако, позднее, такое расширение полномочий Суда было отклонено. Это также было продиктовано неким ходом предосторожности для того, чтобы судьи избегали выносить решения, основываясь на своем субъективном мнении. Поэтому и была предложена другая формулировка, согласно которой Суд был обязан принимать решения в соответствии с международным правом. Это означало, что и общие принципы права указанные в перечне источников, должны достичь статус норм международного права. Так, позднее, представители международно-правовой науки начали склоняться к мнению, что источником общих принципов права (в смысле ст. 38 Статута) могут служить резолюции международных организации или международных конференции, или другие акты, возникшие в связи с нехваткой регулирующих принципов в национальном законодательстве страны [1, с. 76]. В своей фундаментальной работе посвященной нормам

международного обычая, польский ученый К. Вольфке утверждает, что принципы, на которые ссылается Суд в своем решении, несмотря на свой источник возникновения, необходимо должен отвечать требованиям норм обычного права. Для убедительности своего мнения, он приводит мнение Г. Силля, который считает, что в Статуте Международного Суда речь идет как о принципах международного права, так и о принципах национального права. Согласно его мнению, источником любого принципа международного права является международный обычай, который в свою очередь является повторением определенного поведения государств в рамках национального права. Таким образом, он представляет некую закономерность в становлении международных принципов через общие принципы национального права [2, с. 108]. В данном случае, мы можем наблюдать отождествление общих принципов международного права признанных цивилизованными нациями и общих принципов права в рамках национального права.

Интересным является мнение профессора К. Томушата в этом отношений. По его словам, несмотря на то, что он считает, что общепризнанные нормы, не являясь источником общих принципов права, имеют обособленную природу и являются отдельным источником права, он считает, что эти общепризнанные нормы не могут отдельно служить инструментом правотворчества, а служат дополнительным, вспомогательным инструментом тогда, когда невозможно применить нормы международного договора или международного обычая [3].

Также вызывает интерес критика Х. Мозлера относительно формулировки ст.38 Статута. Он считает, что определение в данном случае дано очень узкое, в том смысле, что существование не всех принципов и правил, охватывающих международные отношения должны зависеть от их признания другими субъектами [4]. Таким образом, Х. Мозлер разделяет три категорий принципов, таких как, во-первых, общие принципы и правила национального (муниципального) права, применяемые в международных правовых отношениях; во-вторых, принципы и правила, относящиеся к определенной структуре международного сообщества; в третьих, принципы международного права, источником которых выступает достигнутый консенсус в международном сообществе [4, с. 122]. К первому виду он относит принципы lex specialis derogat

generalis, принцип предписания, и даже принцип jus gentium. Ко второй категории он относит принцип справедливости, эстоппель, принцип пропорциональности и другие принципы. К третьему виду Мозлер относит нормы jus cogens, нормы которые очень тесно связаны с самой основой международно-правового сообщества и отчуждение от которых, непременно повлияет в целом на это сообщество [4, с. 135].

Теперь, что касается природы общих принципов международного права, то здесь также существует много определений [5, с. 136, 143-144]. Так, многие авторы в своих работах разделяют понятия основных принципов международного права и общих принципов международного права. Так, например, А.В. Дарда считает, что общие принципы международного права и основные принципы международного права - не синонимы. Основные принципы являются разновидностью общепризнанных норм (не общих принципов международного права), которые охватывают такие институты как, дипломатическая неприкосновенность, право мирного прохода, свобода судоходства, неприкосновенность мирного населения во время боевых действий, свобода полетов, недискриминация в торговых отношениях и т.д. [6, с. 27].

Такимобразом,А.В. Дардапринимаетпозицию авторов комментария Конституции Российской Федерации, где под общепризнанными (общими) принципами и нормами международного права понимаются, «принципы и нормы, установленные и признанные международным сообществом государств, то есть обязательные для всех его членов» [6, с. 26], вместе с тем утверждая, что они имеют обычно-правовую природу. К ним относятся основные десять принципов международного права заключенные в Уставе ООН, Хельсинском Заключительном Акте СБСЕ, а также Декларации о принципах международного права.

С этим мнением сложно не согласиться. Так, можно утверждать, что общие принципы международного права сами по себе не представляют источник международного права, они есть часть норм международного обычая. Другими словами, общие принципы не могут достичь статуса правовой нормы в полном смысле этого слова, без его отсылки на нормы международного обычая. Так как сложно провести границы между общими принципами международного права и нормами международного обычая, можно утверждать, что

их существование тесно переплетается [1, с. 85].

В качестве примера можно привести принцип превентивности экологического вреда. Данный принцип был изначально определен в национальном законодательстве по охране окружающей среды Германии и Швеции в конце 60-х, 70-х годов. Однако он был определен не как принцип превентивности, а как принцип предосторожности, которая предполагает принятие регулятивных мер во избежание нанесения вреда окружающей среде или его минимизации даже в случае научной неопределенности. Далее, данный принцип начал утверждаться в международных договорах таких как, Венская Конвенция о Защите Озонового Слоя 1985 г., Картахенский Протокол по Биобезопасности к Конвенции о Биологическом Разнообразии 2000 г., Рамочная Конвенция ООН об Изменении Климата 1992 г., Конвенция о Стойких Органических Загрязнителях 2001 г. С принятием каждого из этих международных актов наблюдалось изменение формулирования данного принципа, таким образом, что оно начало носить обязательный характер для всех государств-участников данных конвенции. По словам Р. Кини, ратификация странами многосторонних договоров может служить доказательством практики государств, «общее согласие» на голосовании за принятие текста договора служит доказательством opinio juris, тем самым отвечая двум основным требованиям международного обычая [7, с. 61].

В истории судебных разбирательств также много дел, когда суды ссылались на принцип предосторожности, интерпретируя его как норму международного обычая. В деле Южного Голубого Тунца (Новая Зеландия против Японии, Австралия против Японии), Международный Трибунал по морскому праву в своем Предварительном Приказе указал, что несмотря на существование научной неопределенности касательно предпринимаемых мер чтобы сберечь вид голубых тунцов и Суду не удается оценить научные доказательства представленные сторонами, Суду придется принять меры как крайне необходимые для обеспечения защиты прав сторон и предотвратить дальнейшее ухудшение ситуации. Несмотря на то, что по данному делу было решено, что Международный Суд не обладает по этому делу юрисдикцией, концепция предосторожности, которую несколько раз применял Трибунал, интерпретируя положения Международной конвенции ООН по морскому праву, включая

данное дело, является в своем роде нормой международного обычая [8, с. 130].

В деле, в котором Новая Зеландия предъявила претензии действиям Франции по испытанию ядерного оружия на территории Французской Полинезии, несмотря на то, что Международный Суд не вынес решение, ad hoc судья Палмер широко интерпретировал норму международного обычая, сказав, что в данном деле принцип предосторожности, будучи тесно взаимосвязанным с требованием анализа влияния на окружающую среду (environmental impact assessment) в совокупности представляет принцип международного обычного права [9]. Таким образом, анализ влияния на окружающую среду является дополнительным, вспомогательным механизмом для принципа предосторожности. Согласно мнению одного из судей, Суд должен действовать, ссылаясь на принципы международного права, согласно которым, в случае возникновения угрозы безопасности окружающей среде, бремя доказывания, что заявленные действия не несут угрожающие последствия, несет сторона, выполняющая эти действия. Таким образом, так как только Франция обладала необходимой информацией, она и должна была обеспечить доказательства того, что данные беспокойства безосновательны.

В Деле о Целлюлозных Заводах на реке Уругвай (Аргентина против Уругвая) Суд не счел необходимым применять принцип предосторожности, так как решил, что нет достаточных доказательств того, что строительство целлюлозных заводов повлечет за собой невозместимый ущерб окружающей среде. Однако ad hoc судья Винуэза не согласился с данным решением, и заявил, что «принцип предосторожности не есть абстракция или академический компонент желаемого мягкого права, но есть правовая норма общего международного права на сегодняшний день» [10, с. 5].

В Деле о Проекте Габчиково-Надьмарош, несмотря на то, что суд был готов применить принцип предосторожности как часть концепции устойчивого развития, он не смог определить «новую развивающуюся императивную норму экологического права», вместе с тем, опровергая то, что данный принцип может превосходить обязательства сторон заключенных взаимным двусторонним договором. Тем самым, Международный Суд в данном деле решил, что принцип предосторожности не достиг статуса

нормы международного обычая [7, с. 56]. Однако несмотря на то, что во многих своих решениях Международный Суд ООН подтвердил данный принцип, многие ученые в области международного права сомневаются, что данное правило уже стало нормой международного права.

В решении некоторых дел Международный Суд в целях определения международных принципов как норм международного обычая, использовал аргументы, которые можно рассмотреть как спорные. В известном Деле о Континентальном шельфе Северного Моря 1969 г., Международный Суд счел, что принцип равноудаленности (equidistance principle) не является необходимым результатом общей концепции континентального шельфа, т.е. не является нормой международного обычая, а также общим принципом международного права. Вместо этого, Суд использовал принцип справедливости, который Суд создал и воспроизводил по собственному усмотрению.

Так, например, в последующем Деле о Разделении Морской и Сухопутной Границы между Камеруном и Нигерией, в 2002 году Международный Суд принял решение, что принцип равноудаленности, в отличие от первого дела, является справедливым основанием для делимитации границы между этими государствами.

Основанием решения Суда по первому делу послужил аргумент суда, согласно которому географическое положение трех сорящих стран (ФРГ, Норвегия, Нидерланды) по природному разделению являются по длине примерно соразмерными, что исключает возможность квалифицировать положение Германии как «особое обстоятельство», что дало бы право Германии избежать использования по отношению к ней принципа равноудаленности. Суд также постановил, что нельзя квалифицировать данный принцип как общий принцип права, признанный цивилизованными нациями, так как Германия, хотя и подписала Конвенцию ООН о Континентальном Шельфе 1958 г., не ратифицировала его.

Таким образом, не признавая принцип

равноудаленности как принцип общего международного права, Суд пришел к выводу, что в данном случае принцип справедливости относится к категории принципов и правил международного права. Суд определяет данный принцип как обязанность сторон осуществить разделение границ согласно принципам справедливости на основании взаимного соглашения и принять во внимание все релевантные обстоятельства таким образом, чтобы оставить все те территории континентального шельфа, которые представляют собой естественное продолжение территории страны.

В заключение можно сказать, что многочисленные решения международных судебных органов редко применяются или ссылаются на общие или основные принципы международного права. В большинстве случаев, судьи применяют принципы как часть норм международного обычая, что позволяет говорить об их более чем тесной взаимосвязи. Если говорить об общих принципах права, указанных в Статуте Международного Суда, то необходимое наличие признания цивилизованным мировым сообществом этих принципов проводить знак равенства с требованием общего согласия на обязательность нормы международного обычая. Однако второй необходимый элемент международного обычая как практика государств не всегда присутствует в природе общих принципов права. Хотя, в данном случае, можно отметить, практика международных судебных органов свидетельствует о том, что зачастую они резюмируют о существовании международного обычая, основываясь только на элементе opinion juris. Я думаю, невозможно утверждать однозначно, что общие принципы права являются источником международного обычая, хотя и налицо возникающие сложности при применении общих принципов как самостоятельного источника международного права. Однако однозначна более сильная нормативная природа общих принципов права, основанных на правовой системе естественного права.

Список литературы

1. B. Schlutter. Developments in Customary International Law, Theory and the Practice of the International Court of Justice and the International Ad Hoc Tribunals for Rwanda and Yugoslavia (2010).

2. K. Wolfke. Custom in Present International Law, 2-nd ed. (1993).

3. C. Tomuschat. International Law: Ensruring the Survival of Mankind on the Eve of a New Century, RdC (Hague Academy Collected Courses), vol.281 (1999).

4. H. Mosler. The International Society as a Legal Community, RdC, Vol. 140 (1974).

5. Международное право / Отв.ред. Колосов Ю.М., Кузнецов В.И. 2-ое изд. М.: Международные отношения, 1998, стр. 30-31.; Гавердовский А.С., Указ.соч. стр.22; Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России.

6. Дарда А.В. Проблемы толкования национальными судами общепризнанных принципов международного права, диссертация на соискание ученой степени к.ю.н., М.: 2003 г.

7. E. R. Kini. The Precautionary Principle, Multilateral Treaties and the Formation of Customary International Law: A Symptom of a Larger Conundrum?, (2008).

8. J. Cameron. The Precautionary Principle in International Law, in Reinterpreting the Precautionary Principle, O'Riordan, T., Cameron J. and Jordan A. (eds), London: Cameron May (2001).

9. Second Nuclear Test Case (1995).

10. Pulp Mills case. Dissenting Opinion, 13 July (2006).

Мащала халыщаралыщ щущыщтыц жалпы щагидаттары мен эдет-гурып нормаларыныц ара щатынасын ашып кврсетуге багытталган. Автор салыстырмалы талдау ddicm щолдану арщылы аталмыш ею щайнар K03diц взара багыныштылыгын олардыц арасындагы «белсендi» ара-цатынасты тYсiндiру арщылы кврсетедi.

Ty^h свздер: халыщаралыщ щущыщтыц щайнар квздерi, халыщаралыщ эдет гурып нормалары, щущыщтыц жалпы щагидалары, халыщаралыщ щущыщтыц жалпыга бiрдей щагидалары, opinio juris sive necessitatis, Халыщаралыщ Эдтдж Соты.

Данная статья посвящена взаимодействию общих принципов международного права и норм международного обычая. Используя сравнительный анализ, автор раскрывает их «динамичную» взаимосвязь, в результате которого проявляется их взаимозависимость.

Ключевые слова: источники международного права, нормы международного обычного права, общие принципы права, общепризнанные принципы международного права, opinio juris sive necessitatis, Международный Суд Правосудия.

The given article is dedicated to interrelationship of general principles of international law and customary law norms. Author is using the comparative analysis in order to reveal the «dynamic» relationship between the two sources of international law and its interdependency.

Keywords: sources of international law, norms of international customary law, general principles of law, general principles of international law, opinio juris sive necessitatis, International Court of Justice.

Айшабиби Мусахан,

Каза^ гуманитарльщ-зац университетшщ 2-курс докторанты

Халыкаралык н^кыктыц жалпы к^идаттары жэне халыкаралык эдет-г^рып нормалары: езара эрекеттесудщ теориялык-кукыктык талдауы

Мусахан Айшабиби,

докторант 2-го курса Казахского гуманитарно-юридического университета

Общие принципы международного права и нормы международного обычая: теоретико-правовой анализ взаимодействия

Mussakhan Aishabibi,

2nd year PhD student of KazUHL

General pricniples of international law and norms of international custom: theoretical-legal analysis of its interrelation